Зов Тайрьяры

Глава 1 Жизнь в долг

Все мы живем в долг…

Наверное, я свято в это верю. По правде говоря, это — одна из немногих непреложных истин, в которые я верю. Все остальное я мог бы поставить под сомнение, ну, или почти все.

Все мы живем в долг…

Да, я верю в это, сколько себя помню. Наверное, поэтому и не боюсь смерти. Даже сейчас, когда два, по общественному мнению, лучших головореза лорда Тюрена хотят покончить со мной, считая это честным поединком.

Впрочем, кого я пытаюсь обмануть? — они правы, это честный бой: два отточенных чегресских клинка моих благородных соперников против проверенного в боях эстока, который я привык держать в руках последние пятнадцать лет.

Лязг!

Звон металла о металл отдался в ушах, вызвав невольную улыбку на моем лице. Я полностью доверился отточенным рефлексам, передвигая правую руку, сжимавшую эсток, легко и играючи, отражая удар за ударом. Кисть благодаря тренировкам могла выдержать достаточно длительный бой. А этот не продлится дольше полутора минут. В лучшем случае, двух, противников ведь двое… Так что невесть откуда собравшейся вокруг группе зевак, скорее всего, недолго придется тешить себя подобным зрелищем.

Новая серия атакующих ударов.

Слева, справа, сверху, снова сверху, попытка укола в ногу, вновь удар слева… пришлось попотеть и отступить на несколько выверенных шагов, чтобы отразить каждую атаку противников. Моей ошибкой было не выхватить сразу кинжал, который я обычно использую вместо щита. Теперь я был вынужден работать только эстоком, и успевал лишь парировать частые удары, пока не нанося ответных.

Казалось бы, сердце должно стучать быстро, пускаться вскачь, сбивая дыхание, но мое билось ровно. Должен признаться, я встречал и более серьезных противников, чем эти двое. Уже через полминуты активного боя у благородных господ на службе славного лорда Тюрена явно устали руки. Настал черед мне атаковать.

Я молниеносно сорвался с места, на котором стоял секунду назад и сделал резкий выпад в сторону господина Корвина Бонса, сбив его клинок. Подшагнул, левой рукой выхватив, наконец, кинжал и блокировав удар Вольфа Нисса. Времени оставалось мало до следующей атаки. Эсток, твердо удерживаемый правой рукой, опустился чуть ниже, надрезав запястье Бонса.

Недооценивать своих противников, конечно, опасно, но, видит Бог, я ни за что не поверю, что хоть один из этих двоих владеет левой рукой наравне с правой.

Как я и ожидал, первый противник выронил клинок, придерживая раненое запястье. Кровь брызнула на брусчатку Рыночной Площади. Какая-то дама, взвизгнув, отскочила в сторону как раз в тот момент, когда господин Нисс оказался рядом, занося руку для удара.

Слишком топорный замах, на мой вкус. С такой техникой этому грузному господину лучше бы рубить деревья: они хотя бы не двигаются.

Я не стал утруждать себя парированием удара, а просто достаточно быстро отошел в сторону. Затем снова и снова. Похоже, этот благородный человек уверен, что я устану уходить от его атак быстрее, чем он устанет их производить. Интересная теория, но, боюсь, неверная. Моя физическая подготовка явно пророчит мне хороший исход этой маленькой схватки.

А вот разбушевавшийся и почти уже неуправляемый клинок в руках господина Нисса скоро потеряет цель: начнет рубить без разбора и может ненароком попасть по нашим зрителям, что трудно будет назвать хорошим исходом…

Я уже начал переживать за зевак, образовавших большой круг, но тут же понял, что это лишнее. Люди, собравшиеся посмотреть на то, во что вылился небольшой трактирный спор, быстро сообразили, что, чтобы не получить случайных травм, желательно освободить господам фехтовальщикам больше места.

Вот и прекрасно. Честное слово, удружили.

Через несколько ударов мне изрядно наскучило уходить от чегресского клинка. Я в очередной раз пригнулся, успев бросить взгляд на господина Бонса и подумать, что перестарался: кровь из раненой руки вытекала бурными потоками, и платок, который послужил быстрой повязкой, мгновенно пропитался ею. Смуглое, изъеденное оспинами лицо Корвина Бонса побледнело, он болезненно морщился и кусал губы, понимая, что ранение действительно серьезное.

— Господин Бонс! — успел окликнуть я, поднырнув под миновавший меня клинок и уйдя от удара. Следующим движением я перенес вес на правую ногу и полоснул по ноге действующего противника, — вы бы к лекарю обратились, иначе можете потерять руку!

Одновременно послышался болезненный стон господина Нисса. Эсток с четырехгранным лезвием в два с половиной пальца шириной при хорошем ударе способен протыкать рыцарские латы. Кожаный сапог моего противника в данном случае даже не был похож на помеху.

Я пнул Вольфа Нисса ногой в живот, решив потешить толпу эффектным окончанием схватки с двумя противниками, если этот цирк, конечно, вообще можно было так назвать.

Толпа, тем не менее, взорвалась свистом, улюлюканьем и довольными выкриками в мой адрес. Несколько секунд я стоял, взглядом изучая побежденных противников и не зная, что делать теперь. Зеваки образовали достаточно прочный круг, из которого вряд ли позволят мне уйти так просто.

— Не стойте столбами, позовите лекаря! — как можно строже крикнул я. Выкрики толпы чуть смолкли. Кажется, кто-то действительно отправился за помощью. Я облегченно вздохнул, но облегчение мое было недолгим.

— Лигг! — послышалось из-за круга зрителей раньше, чем я в общем гомоне обратил внимание на топот копыт.

Я не мог не узнать раскатистый голос, окликнувший меня на всю Рыночную Площадь столицы. Должен отметить, он прекрасно подходил своему обладателю, одним своим видом рассекшему образованный зрителями круг и подъехавшему ко мне на своем вороном жеребце в сопровождении дюжины гвардейцев короля.

Хм, то есть, я своей маленькой выходной привлек внимание даже не простой стражи, а королевской гвардии. Будет, чем хвалиться перед внуками, если я, конечно, такими темпами доживу хотя бы до собственной женитьбы…

Толпа резко поредела и начала понемногу таять. Волшебное свойство подобных сборищ, надо признать… Видимо, слушать, как меня отчитывает капитан королевской гвардии лорд Массен Гариенн, ни у кого желания не было.

Кто-то из уходящих людей успел повторить единственное слово, которое обронил этот благородный человек, и, к несчастью, это слово было моей фамилией. Я недовольно нахмурился: если так пойдет и дальше, я стану слишком знаменитым для своей работы. Что это за наемник, имя и лицо которого известно всей Дираде?

— Милорд, — тактично опустив голову перед капитаном королевской гвардии, проговорил я самым елейным из возможных своих тонов. Оружие быстро скользнуло обратно в металлическое кольцо, закрепленное на поясе. Кинжал я временно повесил на ремне.

— Кажется, в нашу прошлую встречу ты уже получал предупреждение, наемник, — холодно отозвался рыцарь, не удосужившись спешиться. Однако лишний раз напомнить всем присутствующим, кто я и чем занимаюсь, он не поленился, — тебе известен указ его величества Иреса Десятого о запрете дуэлей на улицах Эллы.

Судя по всему, это был не вопрос…

Я всеми силами сдерживал ухмылку, просящуюся на лицо. К счастью мне это удалось. Чуть склонив голову и отбросив непослушную прядь волос с лица, я поспешил поправить капитана королевской гвардии:

— Прошу меня простить, милорд, но разве нападение двух человек на одного средь бела дня можно считать дуэлью? Я был вынужден защищаться от людей лорда Тюрена, обнаживших клинки первыми.

Массен Гариенн скептически приподнял кустистую черную бровь и недоверчиво уставился на моих поверженных противников. Пожалуй, он посчитал мою реплику чистой воды паясничеством: два опытных фехтовальщика серьезно ранены, и лишь я твердо стою на ногах, не получив ни царапины. Для лорда Гариенна я полностью оправдал свою репутацию.

В нашу милую беседу решил вмешаться Корвин Бонс, который стоял на ногах довольно шатко из-за обильной кровопотери.

— Он защищал предателя, милорд! — с жаром выкрикнул раненый, вновь болезненно закусив губу.

И вот мы снова к этому вернулись. А ведь, казалось, проигрыш в схватке должен был заставить этих тугодумов хотя бы прислушаться к моим словам.

— Его Величество не объявлял барона Экгарда предателем, — возразил я, тяжело вздохнув, точно пытался втолковать что-то безграмотному крестьянину, — он лишил его прежнего титула, не более того. Руан Экгард не был казнен, как его отец, он присягнул на верность Его Величеству и уже много лет исправно демонстрирует свою преданность. Поправьте меня, если я неправ, милорд, но обвинять барона Руана Экгарда решительно не в чем. Если только в том, что в его жилах течет кровь его отца. Разрешите наш спор? Или одного клинка против двух было достаточно?

Последние слова я адресовал Массену Гариенну, уверенно взглянув ему в глаза. Капитан королевской гвардии недовольно нахмурился. Ему хватало других забот, кроме как слушать про старый политический скандал, спровоцировавший сегодняшнюю трактирную драку.

Я смотрел ему в глаза, понимая, что рыцарь, носящий на своем белом плаще вышитый герб королевской семьи — геральдического ястреба, сжимающего когтистыми лапами два скрещенных меча, — не может возразить мне.

Взгляд Корвина Бонса сверкал яростью, а глаза Массена Гариенна не отрывались от вытатуированного на тыльной стороне моей правой ладони вытянутого черного креста. Защитные перчатки, сделанные на заказ, специально, чтобы было видно метку Святой Церкви, в этом месте были прошиты редким плотным прозрачным материалом, получившим название "паутина".

Я невольно опустил взгляд на правую руку, испачканную кровью Корвина Бонса, и поспешил убрать ее за спину, мысленно возблагодарив своего покровителя. Хотел я того, или нет, но эта метка не раз спасала мне жизнь и помогала избегать крупных неприятностей. Наверное, если бы не рисунок, я бы уже гнил в городской темнице Эллы.

— Довольно, — покачал головой Массен Гариенн в ответ на мои слова о главном изгое высшего общества Дирады, а особенно ее столицы, — лейтенант Найтинн, проследите, чтобы раненые были срочно доставлены к лекарю.

Я услышал облегченные вздохи своих бывших противников. Гвардейцы спешились, двое из них помогли Вольфу Ниссу подняться. Бонсу помощь не требовалась, хотя шел он неуверенно и мог вот-вот потерять сознание.

Я поднял голову на лорда Гариенна, размышляя, что грузный бородач уготовил для меня. Серые глаза рыцаря холодно блестели, скользя по спрятанной за спину руке, на которой была татуировка. Как ни странно, он избегал прямого зрительного контакта со мной. Похоже, от моего лица у милорда уже появилась оскомина… а я ведь только вернулся в Эллу. Какая жалость!

— Райдер Лигг, — произнес он, и я поморщился от звонкой гордыни, зазвеневшей в голосе капитана гвардейцев, — ты арестован.

Спешились еще трое стражников. Двое из них завели мне руки за спины, третий изъял оружие, мрачно следя за каждым моим движением. Всерьез думает, что я буду сопротивляться? В таком случае, я быстро составлю компанию казненному отцу барона Экгарда.

Бегло обыскав меня и убедившись, что больше я оружие нигде не прячу, стражники повели меня прочь с Рыночной Площади на допрос. Правда, в моем случае это можно, скорее, назвать, воспитательной беседой.

Однако многие простые люди искренне считают, что на любом допросе применяют жестокие пытки. Готов поклясться, что кто-то из моих бывших зрителей, услышав слово "арестован", начал читать по мне заупокойную…

Решетка окна моей камеры оставляла на пятне дневного света, проникающего с улицы, неуклюжую грубую полосатую тень. Не знаю, сколько времени я созерцал это бесполезное зрелище, но вскоре мне начало казаться, что темные полоски двигаются на солнечном пятне, и от этого голова начала чуть ныть. Я поспешил закрыть глаза, молясь, чтобы эта легкая головная боль не переросла в мучительную мигрень. Глаза оказались слишком сухими и отозвались неприятным жжением, стоило сомкнуть веки.

Я, вздохнув, присел на пол и усмехнулся: Массен Гариенн позаботился о моем "комфорте" и поместил меня в одну из камер, лишенных, наверное, всего, кроме стен, с самыми толстыми решетками на единственном окне. Кровать, тахта или хотя бы стог прогнившего сена, чтобы прилечь, здесь отсутствовали. Это была комната, где держали особенно опасных узников. Любое их действие, будь то выбитый камень из стены, спрятанный нож или пилка, способная совладать с прутьями решетки, было бы сразу замечено. Чтобы спать, таким узникам приходилось лежать на холодных камнях. Мало, чье здоровье выдерживало это долго, особенно зимой. В Дираде зима, конечно, не отличалась лютыми морозами, но заключенным все же приходилось крайне тяжело. Чаще всего они умирали от лихорадки, несмотря на услуги лекарей, которые им полагались. Те, кто попадали сюда, могли не рассчитывать, что их переведут в другую камеру, если только их выживание не имело определенную важность для короля, а такое бывало крайне редко.

Для полной надежности заключенных сковывали по рукам и ногам кандалами на тяжелых цепях. Массен Гариенн отдал приказ, чтобы мне заковали только ноги. Руки решили оставить свободными. Неслыханная щедрость…

За массивной деревянной дверью послышались тяжелые шаги, однако я не спешил подниматься. Согнув и чуть подтянув к себе ноги, я положил руки на колени и стал ждать, пока щелкнет замок, после чего лорд Гариенн собственной персоной покажется в моей темнице.

Он вошел, со скрипом отворив дверь, и окинул меня тяжелым усталым взглядом. Увидев это, я едва сдержал ухмылку: еще неизвестно, у кого из нас голова болит сильнее…

— Милорд, — кивнул я, делая вид, что снимаю невидимую шляпу. Гариенн прищурился, внимательно изучая метку Святой Церкви на моей правой руке.

— Лекарь сказал, что господа Корвин Бонс и Вольф Нисс быстро пойдут на поправку. Если тебя это, конечно, интересует, — отдавая должное моему небрежному тону, бросил он. Должен признать, это возымело свой эффект. Я вздохнул.

— Благодарю. Рад, что с этими господами все будет хорошо.

На этот раз я говорил искренне.

Глубокая морщина, бороздой проходящая между кустистых бровей лорда Гариенна, чуть разгладилась, его заросшее лицо даже показалось моложе. Бросив настороженный взгляд на чугунные кандалы, обвитые вокруг моих кожаных сапог, капитан королевской гвардии сделал ко мне несколько неспешных шагов.

— У тебя потрясающий талант создавать людям проблемы, Лигг, — небрежно пробасил он, — неужто ты не мог не влезать в спор, касающийся одного из самых громких политических скандалов за последние десять лет?

Я хмыкнул и не удержался от едкого замечания.

— Похоже, Дираде катастрофически не хватает политических скандалов. Вы не думаете?

— Наглец! — злобно выкрикнул Гариенн, нависнув надо мной угрожающей тенью, — ты понимаешь, что за подобные слова я не должен даже выпускать тебя из этой камеры хотя бы сутки? Рано или поздно ты найдешь себе такие неприятности, Лигг, что тебя не спасет ни эта метка, ни сам твой покровитель.

Я смиренно опустил голову.

Элла. Любимый город. Здесь каждый второй человек готов пригрозить мне той или иной карой, и при этом вся Дирада вздыхает свободнее, как только я попадаю в очередную историю. Я нужен этому королевству и этому городу, как лекарям нужны пациенты, чтобы не остаться без работы. Что бы ни говорил Массен Гариенн, его будни тоже становятся интереснее, когда я появляюсь в столице. Уверен, он скучал по мне.

— При всем уважении, милорд, я уже объяснял, что сегодня вовсе не искал неприятностей. Господа Бонс и Нисс напали первыми, и я был вынужден…

— Оставь эти россказни о самозащите болтливым горожанам, Райдер! — строго прикрикнул капитан королевской гвардии, всплеснув руками и начиная мерить шагами мою камеру, — для нас обоих не секрет, что ты, пожалуй, лучший мастер фехтования во всей Дираде. И мы оба прекрасно знаем, как ты любишь потешить себя подобной…гм… самозащитой.

Я нахмурился. Странно, но подобные слова от Массена Гариенна прозвучали как пощечина. Человек, который всю жизнь изучал разные школы фехтования, называет лучшим безродного самоучку.

— Думаю, вы преувеличиваете мои способности, милорд, — кивнул я.

Гариенн закатил глаза.

— Лучше бы ты думал, что говоришь в трактирах, Лигг. И обходил стороной разговоры о бароне Экгарде, — тоном наставника сказал он. Я качнул головой.

— Как я уже говорил вам, милорд, Руан Экгард — достойный человек, и я не вижу ничего предосудительного в защите его чести.

Напряженная глубокая морщина вновь пролегла между густыми черными бровями лорда Гариенна. Холодные серые глаза его посветлели и впились в меня, словно норциннские пиявки.

— Руан Экгард — не предатель, — устало кивнул рыцарь, — однако политический скандал, в центр которого этот человек угодил не по своей воле, до сих пор отзывается в обществе. И если постоянно подогревать эту историю поединками, вроде твоего сегодняшнего, он никогда не утихнет. Поэтому настоятельно рекомендую тебе держаться в стороне от разговоров о бароне Экгарде. Ты меня понял?

Я кивнул.

— Да, милорд.

Массен Гариенн тяжело вздохнул. Я понимал, что он не поверил ни одному моему слову. А ведь зря: задуматься он меня однозначно заставил. Да и спесь, пожалуй, сбил, что уж тут кривить душой.

Помедлив несколько секунд, рыцарь кинул мне ключ на большом чугунном кольце. Я без труда поймал его и поспешил освободиться из кандалов. Поднявшись на ноги, я вежливо кивнул и протянул ключ обратно лорду Гариенну.

— Благодарю.

— Так и скажешь своему покровителю, — хмыкнул капитан королевской гвардии, — и желательно больше ничего не говори, так будет лучше.

Я внимательно посмотрел на рыцаря, проигнорировав его замечание.

— Кардинал Солли просил за меня?

Не сказать, чтобы я был сильно удивлен: рано или поздно это бы все равно случилось. Но не думал, что пройдет так мало времени. Однако лорду Гариенну удалось искренне меня удивить.

— Он просил за тебя еще до того, как началась драка, — самодовольно произнес рыцарь, явно наслаждаясь каждым словом, — его доверенное лицо предупредило о развязывающемся конфликте, и кардинал обратился к нам, опередив стражников. Он просил меня лично побеседовать с тобой. Убедил, что уже завтра ты покинешь Эллу по важному поручению, поэтому из уважения к твоему покровителю не смею тебя задерживать.

Я усмехнулся, бросив быстрый взгляд на черный крест на своей ладони. Из-за него грубого неотесанного наемника под покровительством кардинала Эллы воспринимали как воина Святой Церкви, коим Его Преосвященство действительно пытался сделать меня одно время. Но все обернулось иначе, и вот теперь… я — его главная головная боль.

— Решил отослать меня, — хмыкнул я, не сразу поняв, что сказал это вслух. Похоже, лорд Гариенн прав: мне нужно следить за языком.

Реакция рыцаря была вполне предсказуемой. Лицо побагровело, ноздри большого мясистого носа раздулись от возмущения, глаза сверкнули злостью. У милорда буквально руки чесались подправить мне черты лица.

— Понятия не имею, где кардинал нашел такую неблагодарную тварь, как ты, Лигг. После всего, что Его Преосвященство для тебя сделал, ты…

Я осмелился перебить лорда Гариенна, пока он не выдумал себе моих новых черт характера — вполне достаточно и того набора, что у меня уже есть.

— Вы правы, милорд. Я не смею осуждать кардинала и не сделал этого сейчас. Я лишь немного расстроен, что не смогу отдохнуть в Элле после предыдущей поездки. Она ведь только закончилась, знаете ли…

— Ты достаточно отдохнул, — не принимая возражений, заявил лорд Гариенн, кивая мне на дверь камеры и показывая тем самым, что разговаривать нам больше не о чем.

Пожав плечами, я сделал шаг в плохо освещенный, лишенный окон пахнущий сыростью коридор башни городской темницы.

— Свое оружие заберешь у привратника, — окликнул меня Массен Гариенн, — дорогу найдешь сам. Дилижанс Его Преосвященства будет ждать у ворот.

Я утвердительно кивнул, стараясь не показать своего удивления: не думал, что кардинал Солли пришлет за мной очередной конвой.

— Благодарю, милорд.

Уже успев сделать несколько шагов по мрачному коридору башни, я услышал необычайно тихий голос лорда Гариенна:

— Доброго пути, Райдер.

Я вышел к воротам башни городской тюрьмы в странном смятении чувств. Последние слова капитан королевской гвардии произнес с расчетом на то, что я их не услышу. И был в этом какой-то особенный оттенок, который заставлял меня насторожиться. Что же за задание для меня мог придумать мой покровитель, что оно проняло даже Массена Гариенна?

Я нахмурился.

На самом деле, о том, что меня ждет, я не имел ни малейшего представления. И дело было не в том, насколько богатым на выдумки являлся сам кардинал Солли. Мои услуги требовались множеству влиятельных знакомых Его Преосвященства, которым он не мог отказать.

Пока я перебирал в голове множество разных вариантов — один другого безумнее — дилижанс доставил меня к дому кардинала. Моему покровителю удалось удивить меня в третий раз за сегодняшний день: я был уверен, что он встретит меня в церкви, а не дома. Выходит, ошибся.

Когда дилижанс окончательно остановился, возница даже открыл передо мной дверь, и я вышел наружу, щурясь от солнечного света, казавшегося чрезмерно ярким. К несчастью, легкая головная боль, давшая о себе знать еще в тюремной камере, все же переросла в опоясывающую мигрень и теперь грызла голову со всех сторон так, что перед глазами начинали плясать цветные пятна.

Скрипнув зубами, я постарался не думать об этом, отбросил с лица непослушную волнистую прядь едва доходивших до плеч волос, поправил закрепленное оружие и уверенно шагнул к дому своего покровителя.

Раньше мне приходилось часто бывать в этом доме. И я каждый раз удивлялся, глядя на простое, сложенное из массивных бревен жилище с глиняным дымоходом. Его Преосвященство должен был жить в совершенно других условиях. Наверное, в таких же, как часто упоминаемый сегодня барон Руан Экгард. Однако Дайминио Солли предпочитал жить, как простой народ. Когда-то давно мой покровитель говорил, что неважно, насколько высокий сан он получает, основная его обязанность — помогать людям, очищать их души, помогать говорить с Богом. Дайминио хотел быть уверен, что имеет право отпускать грехи людям, поэтому жил в тех же условиях, что и его прихожане.

Лично для меня священник в церкви всегда был священником, я никогда не думал о том, как он живет за стенами церкви. Но, должен признать, в теории Дайминио присутствует определенная логика.

Кардинал встретил меня на пороге. Глаза седовласого старца светились живостью, которую он не растерял за долгие годы. Лазурно-голубые глаза этого человека странным образом сочетали в себе юный дух и мудрость поколений.

Тонкие руки старика потянулись ко мне, сутулая спина распрямилась, морщинистый рот растянулся в щербатой улыбке, и Дайминио Солли по-отечески заключил меня в объятия. Я чуть склонился и осторожно обнял старика: кардинал был на голову ниже меня и казался обманчиво хрупким.

— Рад видеть тебя, мой мальчик, — с искренним облегчением произнес он, отстраняясь и жестом приглашая меня в дом.

Я ностальгическим взглядом окинул убранство, которое когда-то считал родным. Впрочем, в этом доме мне до сих пор всегда искренне рады. Здесь время словно замирает, и ничего не меняется. Дайминио все так же растапливает глиняную печь, а после садится в массивное дубовое кресло напротив и читает книгу. В углу комнаты все также стоит большой резной сундук с теплыми вещами, у окна с чуть поскрипывающими ставнями раскинулся огромный дубовый письменный стол.

— Располагайся, — указав мне на тахту, бросил старик с легкой улыбкой. К уголкам его светлых глаз сбежались мелкие ломаные линии морщинок, контрастировавших с юношеским задором во взгляде. В моменты, когда Дайминио так смотрел на меня, мне казалось, что душой этот светлый человек намного моложе, чем я.

Присев на тахту, я сфокусировал взгляд на старике, опустившемся в свое любимое кресло. Несколько секунд он изучал меня с особым интересом, а затем чуть подался вперед и впервые за эту встречу обеспокоенно нахмурился.

— Сильно болит? — спросил мой покровитель после весьма долгого молчания.

Я вздрогнул, едва заметно качнув головой, стараясь не распалить мигрень еще сильнее.

— Прошу прощения?

Редкие седые брови кардинала недовольно сошлись к переносице, он наклонился ко мне чуть ближе, словно пытался рассмотреть какое-то невидимое пятно на моем лице.

— Твоя голова, — терпеливо пояснил он, вновь отклоняясь на спинку кресла, — вижу, мигрени продолжают тебя мучить. Воздух Сезортарга не помог?

Я усмехнулся. Так, получается, мое прошлое задание проходило на берегу Моря Исцелений не без причины? Говорят, на его берегу действительно можно вылечить почти любую болезнь. Что ж, проверено на личном опыте — это очередной миф, которыми Солнечные Земли изрядно полнятся.

— У Вашего Преосвященства, безусловно, дар видеть людей насквозь, — ответил я, почтительно склонив голову.

Вопреки моим ожиданиям кардинал нахмурился сильнее и заговорил, как во времена, когда я был неотесанным упрямым своенравным мальчишкой. Впрочем, с тех времен, похоже, изменилось немного…

— Оставь свой талант паяца для лорда Гариенна, — строго бросил кардинал, необычайно легко поднимаясь с кресла и быстрой походкой приближаясь ко мне, — я ведь прекрасно вижу, что с тобой происходит. Поднимись.

Я вздохнул, опуская глаза, но послушался старика и встал с тахты, не спеша поднимать взгляд — следить за передвижениями моего покровителя по комнате сейчас было страшно больно.

— И как вам это удается? — печально усмехнулся я, не понимая, что именно собрался делать кардинал Солли и для чего мне понадобилось подниматься.

В голосе Дайминио послышалась теплая сочувствующая улыбка.

— Это просто, — кардинал подошел ко мне сзади и положил руки на мои плечи, заставляя меня выпрямиться. Его горячие ладони вдруг легли мне на затылок, — ты бледнеешь, черты лица кажутся острее, а глаза из темно-карих становятся почти черными. На первый взгляд перемены незаметны, но…

Я не мог концентрироваться на словах моего покровителя. С рук кардинала полился теплый поток золотистого сияния. Свет окутал мою голову, и ослепляющая боль начала стремительно отступать.

Из моей груди вырвался облегченный вздох, на плечи навалилась приятная усталость, глаза, наконец, закрылись, и я не почувствовал жжения. В дыхании кардинала тоже послышалась улыбка.

— … но я знаю тебя слишком долго, поэтому вижу их, — закончил мой покровитель и вышел из-за моей спины.

Перед глазами у меня все на миг поплыло, я покачнулся, и кардинал помог мне не потерять равновесие, поддержав за плечи. Казалось, этот хрупкий старик был готов ловить мое безвольное тело в случае падения. Этого вполне хватило, чтобы пристыдить меня, и я попытался удержать равновесие самостоятельно.

— Тише, мой мальчик, — заботливо произнес Дайминио, — это нормально. Сейчас все будет хорошо. Присядь.

Решив сберечь в первую очередь кости кардинала, я кивнул и послушался его вновь. Сев на тахту, я уставился на своего покровителя не в силах вымолвить ни слова. Дайминио смотрел на меня, ожидая совсем другой реакции. А я своим молчанием явно разочаровывал его. Похоже, он ожидал, что никто кроме меня не сможет оценить по достоинству это маленькое преступление.

Устав молча дожидаться, пока я что-нибудь скажу, старик махнул рукой и вернулся в кресло. Только тогда ко мне вернулся дар речи.

— Но… как? — выдавил из себя я, в конце концов, поняв, что так долго молчать под выжидающим взглядом кардинала попросту невежливо.

Дайминио расплылся в улыбке, и его глаза блеснули хитрым огнем, который я видел только, кажется, во время нашей первой встречи. Или просто часть не замечал. В который раз за сегодняшний день успеваю усомниться в своей внимательности…

— Брось, Райдер, — снисходительно сказал Дайминио, — ты прекрасно знаешь, как я это сделал и чем для этого пользовался. Впрочем, я лишь единожды демонстрировал это тебе и вряд ли ты хорошо запомнил тот момент.

— Магия Ордена, — кивнул я, и тут же покачал головой. Если человек получает сан, говорят, он лишается магических сил. Над ним проводят специальный обряд, чтобы магия не развратила душу за стенами Ордена и не стала помощником в борьбе за власть.

Я не знал ни того, что Дайминио прежде состоял в Ордене, ни, тем более, того, что он до сих пор владеет магией.

— Знаю, о чем ты думаешь, — махнув тонкой рукой, протянул кардинал, — что таким, как я, нельзя пользоваться этими силами.

— Считается, что это невозможно, — подтвердил я, кивнув.

— Невозможно, — повторил кардинал, — мне стоило огромных трудов получить разрешение на то, чтобы оставить себе способность к целительству. Это была самая малоразвитая из моих сил, и я уверил Орден, что буду пользоваться ею только в крайних случаях. Я много путешествовал по Солнечным Землям, и многим на моем пути могла потребоваться срочная помощь. Мэтры Ордена в порядке исключения и тайны позволил мне оставить целительский дар, потому что знали меня. Они изменили священный обряд, почувствовав, что я действительно не имею дурных помыслов.

Я был искренне удивлен. Мой покровитель никогда не рассказывал мне этого прежде.

— За каждое проявление силы я отчитывался перед Орденом. Все эти годы я делал это честно и применял целительство только в редких случаях. До сегодняшнего дня.

Я озадаченно молчал. На моей памяти у Дайминио было множество поводов применить ко мне подобный дар, даже относительно головных болей. Не говоря уже о травмах, которые тоже случались, когда встречались более достойные противники, чем господа Нисс и Бонс. Я искренне не понимал, почему мой покровитель решил открыть мне этот секрет и продемонстрировать свои способности сегодня. Именно этот вопрос я и решился задать.

— Вы вылечили меня… почему сейчас? Бывали ведь времена, когда…

— … когда это требовалось больше, знаю, — кивнул Дайминио, заканчивая мою мысль, — для начала, я не вылечил тебя, мой мальчик. Я лишь снял боль, но, боюсь, устранить ее причину не в моих силах.

— И все же, почему сейчас? — упорствовал я, зная, что чем-то сегодняшний день показался кардиналу особенным. И не прогадал.

— Потому что сейчас мне потребуется все твое внимание, Райдер, — серьезно ответствовал Дайминио, положив руки на колени и соединив кончики пальцев. Взгляд его вновь изменился, и теперь я видел в нем старика. Что-то заставило меня всерьез опасаться своего будущего задания, но спросить о нем я не успел.

Кардинал словно почувствовал, что сейчас я начну задавать вопросы, поэтому, вновь посмотрев на меня взглядом восторженного юноши, заговорил о поездке к берегам Сезортарга.

— Но не будем забегать вперед.

Быстрым, нехарактерным для человека его возраста движением, мой покровитель дотянулся до стола, взял оттуда черный бархатный перевязанный мешочек и бросил его мне. Я поймал его налету и бегло взвесил, надеясь, что это укроется от взгляда кардинала, но он заметил это движение и одарил меня соответствующим обиженным взглядом, упрекающим в недоверии. Разумеется, Его Преосвященство никогда не допускал, чтобы мои услуги оплачивали недостаточно.

— Как все прошло в Барии? — с многозначительным прищуром спросил Дайминио.

Я хмыкнул, убирая мешочек с деньгами в карман коричневой куртки из кожи варского рогатого лерса, и учтиво кивнул.

— Вашему Преосвященству не стоит сомневаться в моих навыках, — уклончиво отозвался я, прекрасно понимая, что Дайминио не захочет слушать подробности задания, целью которого было убить человека. По мнению кардинала, я должен был убедить свою жертву встать на путь истинный и раскаяться, однако мой прямой заказчик лорд Унтер Баршарк, наместник Барии, объяснил, что он не ждет от своего брата-отравителя просветления.

Растолковывать мне суть заказа дважды не потребовалось. Я сделал все быстро и чисто, чем, честно говоря, не горжусь. Вопреки всеобщему мнению, мне не нравится убивать. Особенно мне не нравится убивать людей, которые совершенно не подозревают, что являются моей целью. Если бы я сошелся с Граном Баршарком в честном поединке, можно было бы считать свою совесть чистой. Погибнуть в честном бою, отстаивая свою честь — достойная смерть, и здесь Мрачный Жнец сам рассудит, кому опустить косу на голову за малейший промах. Но убивать человека во сне…

Впрочем, сожалеть поздно. Я чуть приподнял подбородок и поспешил дополнить свой ответ общими фразами:

— Цель достигнута. Впрочем, как и всегда.

Дайминио кивнул, отведя взгляд. Мы оба знали, что дальнейших вопросов о задании на берегу Моря Исцелений не последует. Я убедился, что воды Сезортарга, куда уплыла горящая лодка с телом Грана-отравителя, не излечили мою жертву, и тут же отправился обратно в Эллу.

— Хорошо, — покривив душой, отозвался мой покровитель и вопросительно кивнул, — а другие твои… изыскания?

Я почувствовал, как меняется мой взгляд, несмотря на то, что изо всех сил пытался скрыть свое разочарование.

— Без изменений.

Дайминио поджал губы и недовольно цокнул языком в ответ на мои холодно брошенные слова.

— Что ж, — кардинал вновь молитвенно сложил руки, соединив подушечки пальцев, и многозначительно посмотрел на меня, — мне жаль, мой мальчик. Видимо, нужный час еще не пришел. Ты должен верить.

— Я верю, — этот разговор стал неприятен нам обоим. Я решил сменить тему и, вздохнув, спросил, прямо глядя в глаза своему покровителю, — но, может, не будем больше об этом? Поговорим лучше о моем предстоящем задании, Ваше Преосвященство?

Дайминио прикрыл глаза и плотнее соединил руки. Я насторожился, не зная, каких еще сюрпризов можно ждать от этого человека сегодня? Не сорвется ли сейчас с его рук остаток очередной забытой запретной магии Ордена?

Опасения мои не оправдались — старик открыл глаза и выразительно посмотрел на меня, будто бы ждал конкретного вопроса. Я вздохнул.

— Мне любопытно, что же вы мне приготовили, раз это проняло самого Массена Гариенна? Он ведь даже пожелал мне доброго пути…

Несколько секунд кардинал молчал, словно изучая меня. А затем, неровно вздохнув, заговорил надтреснутым старческим голосом, из которого вмиг пропала вся былая юношеская живость.

— На этот раз все очень серьезно, Райдер. В твоих услугах нуждается Его Величество Ирес Десятый.

Я резко выпрямился и распахнул глаза так, словно меня только что щелкнули по носу. На этот раз моему покровителю удалось шокировать меня по-настоящему.

Долгие годы меня считали будущим воином Святой Церкви. Судьба таких, как я, была определена — в этом были уверены все правящие звенья Эллы, Дирады и всего Объединенного Королевства Солнечных Земель: король, наместники, Орден, Церковь… Однако настал момент, когда я решительно отказался от этого пути и сказал об этом в лицо своему покровителю. Фактически это было преступление, за которое меня должны были казнить. И казнили бы, если б не кардинал Солли. Дайминио вступился за меня и уговорил Его Величество сохранить мне жизнь и не объявлять изменником. Старик каким-то образом сумел убедить монарха, что, несмотря на мой крутой нрав, я смогу принести пользу, даже не будучи на службе, которая мне уготована. У Дайминио потрясающая способность влиять на людей, и, видимо, Его Величество не был исключением. И я не был…

В тот день мой покровитель объяснил мне, что я не могу просто так отказаться служить Святой Церкви. Не после того, какие знания я приобрел. За обучение, питание, уход — за все нужно было отплатить, и ценой была долгая исправная служба, на которую я подписываться не хотел. По мне, эта цена слишком высока, но моим мнением забыли поинтересоваться.

Дайминио понимал меня, знал, что мои изыскания действительно требуют определенной свободы, которую служба отберет, поэтому и вступился, сумев спасти от казни, однако полностью избавить меня от обязанности присягнуть Объединенному Королевству и Святой Церкви на верность он не мог и не хотел, наверное.

Все мы живем в долг…

Я — особенно.

Настоящей, полной свободы выбора жизненного пути мне было не добиться, да вряд ли она и была мне так нужна. Нужна была некоторая свобода передвижений и спасение от участи вечно плясать под дудку отъявленных солдафонов, считающих себя священными орудиями правосудия.

Кардиналу Солли удалось сделать невозможное для меня, и теперь я — действительно его цепной пес. Устраивает ли меня это? Не могу сказать, что полностью. Но между работой на Дайминио и службой в церковной армии я однозначно выберу работу на Дайминио. Этот человек действительно сделал мне много добра, я многим ему обязан. Пожалуй, даже слишком.

Старик убедил меня все же поставить себе метку воина, однако клятвы я не приносил и не был связан обрядом. Кардинал дал мне свое личное покровительство и, к моему величайшему удивлению, король пошел ему на уступки. Так я стал единственным в своем роде наемником Святой Церкви. Тем, кто отчитывается только перед своим покровителем и королем, минуя Орден и военачальников, и получает за это хорошую сдельную оплату. Я — тот, кто не разбирается с сутью задания, а лишь выполняет то, что хочет заказчик, оставаясь неприкосновенным для всех верных подданных короля в качестве воина Святой Церкви. Все задания поступают мне от кардинала Солли, хотя исходить могут от его влиятельных знакомых. За это меня недолюбливают истинные воины Святой Церкви и правящие круги Ордена. Власть имущие вообще не любят, когда кто-то отказывается перед ними отчитываться. Особенно, если у этого кого-то отлично складывается карьера.

Охранник. Миссионер. Гонец. Убийца. Я примерял на себя множество лиц в зависимости от задания. Каждый мой заказчик сполна отплачивал мне за мои услуги и каждый из них был богат и влиятелен, но чтобы сам король!

Ирес Девятый, покойный отец нашего нынешнего монарха, да прибудет его душа в мире и покое, до предательства лорда Дарнага Экгарда воспринимал меня как цепного пса кардинала Солли, однако, на мое счастье, не считал меня опасным и не требовал, чтобы я являлся к нему с некими отчетами.

Его сын Ирес Десятый взошел на трон восемь лет назад. С того времени городская стража и личная королевская гвардия несколько раз проявила интерес к моим поединкам, состоявшимся на улицах Эллы, но не более того. Насколько я знаю, даже указ о запрете дуэлей в столице был издан не из-за меня: я в то время отсутствовал и, вернувшись, был удивлен до глубины души тому, что причиной такого запрета мог стать кто-то другой. Впрочем, личность этого человека так и осталась для меня тайной.

Главная мысль в другом: по неизвестной причине монархи Дирады стремились не замечать, кто такой Райдер Лигг. И вдруг задание от короля…

Я прочистил горло.

— Нужно кого-то убить?

Кардинал поморщился.

— Я искренне надеюсь, что до этого не дойдет, — тут же отозвался он. Дайминио реагировал крайне болезненно на то, что мне приходится примерять на себя роль наемного убийцы. Старик, как бы это ни прозвучало, искренне переживал за спасение моей души. Влиятельные же знакомые моего покровителя, напротив, почти все были уверены, что убийства — мой единственный заработок.

— Дойдет, — нахмурившись, возразил я, не обращая внимания на мучительную гримасу на лице кардинала Солли, — раз уж сам Ирес Десятый решил воспользоваться моими услугами.

— Ты едешь не один, Райдер, — проигнорировав мое замечание, продолжил кардинал, — ты, можно сказать, едешь туда для страховки.

Я недоверчиво приподнял бровь. Это что-то новенькое. Если я получаю задание, то рассчитываю выполнить его один, мне не требуются помощники, которые в большинстве случаев только мешают.

— И кого же я должен страховать? — в моем голосе послышалось гораздо больше скептицизма, чем я предполагал. Мой покровитель вновь предпочел не заметить мой небрежный тон.

— Монаха, который поедет, чтобы предложить еретику отречься от своего темного божества и спасти свою душу.

Только сейчас я всерьез задумался о человеке, который вот-вот станет моим заданием. И о месте, в которое предстоит совершить путешествие. Что-то подсказывало мне, что это очень далеко от Эллы…

— Что это за еретик? — спросил я резче, чем хотел.

Похоже, мы добрались до самой тяжелой части разговора. У меня предательски быстро застучало сердце. Почему-то я был уверен, что ответ кардинала мне совсем не понравится. И был прав. Дайминио прикрыл глаза и ответил так, словно озвучил приговор:

— Лорд Виктор Фэлл.

Тишина зазвенела вокруг, комната погрузилась в гробовое молчание. Я замер, пытаясь понять, мог ли ослышаться. Не мог, это однозначно.

Быстро осмыслив в голове только что озвученное мне задание, я выпрямил спину и сложил руки на груди, нахмурив брови.

— Не пойдет, — бесконтрольно вырвалось у меня.

Теперь я понимал, почему это задание проняло даже Массена Гариенна. Я бы тоже ему посочувствовал, если бы Его Величество Ирес Десятый отправил бы королевскую гвардию в те края. Но он отправляет туда меня…

По большому счету, эта поездка ничем не отличается от других: добраться до места, выполнить задание, вернуться обратно. Я делал так множество раз, отличается только пункт назначения. В нем-то вся и загвоздка.

Его Величество хочет, чтобы я отправился в земли, не входящие в состав Объединенного Королевства. В земли, считающиеся проклятыми. Мне предстоит пройти через самые опасные уголки Солнечных Земель, чтобы добраться туда быстро: фальгертаргскую Синюю Глубь, норциннские разбойничьи тропы, Лэсс-Кэр-Грошмор, Варский Лес, Тритонов перевал, Таир и Тайрьяру… и только после этого я доберусь до Орсской пустоши, где в замке Шип Розы на утесе Ревья живет лорд Виктор Фэлл, имеющий очень темную славу. Это при условии, что я выживу на всех участках пути, что маловероятно, особенно учитывая, что мне придется всю дорогу страховать какого-то монаха…

Услышав мою реакцию, кардинал на несколько секунд оторопел. Лишь затем его голубые глаза расширились от удивления: он впервые слышал от меня нечто подобное.

— Райдер… — начал он, но не договорил.

— Это Тайрьяра, Дайминио, — холодно перебил я, забыв всякое приличие и первый раз за пятнадцать лет снова назвав Его Преосвященство по имени, — ни один здравомыслящий человек туда не отправится. Я наемник, а не самоубийца.

Кардинал нахмурился.

— Помимо желаний существует долг, мой мальчик, не забывай об этом, — спокойно сказал он, однако глаза его сверкнули так, что я тут же одернул себя. Тем временем Дайминио поднялся с кресла и, сложив руки на груди, принялся мерить шагами комнату, — дорога к замку лорда Фэлла действительно окутана темными легендами. Но далеко не все из них правдивы. Слава наместника Орсской пустоши играет ему на руку: никто не подступается к нему, все боятся.

Я понимал, к чему клонит мой покровитель. Все боятся, а у меня просто не будет выбора. Потому что, несмотря на формальную свободу и хорошую оплату моих услуг, я не имею права отказываться от заданий. Только Его Преосвященство может отклонить заказ, приходящий от своего влиятельного знакомого. Но на этот раз, боюсь, что даже, если бы он и хотел мне помочь, то был бы бессилен.

Теоретически я мог бы согласиться, но в пути сбежать, инсценировав для пущей убедительности свою смерть. А после скрыться, посвятить себя поискам, на которые тратил последние пятнадцать (почти шестнадцать) лет жизни, только уже ни от кого не зависеть. Наверное, я бы так и сделал, если бы понятие долга ничего бы для меня не значило, ровным счетом, как и слово, которое я когда-то дал кардиналу, и метка на моей руке.

Дайминио не раз помогал мне. Если бы не он, моя жизнь оборвалась бы уже не один раз. Похоже, настала пора платить по счетам.

— Предположим, я доберусь туда живым. И даже ваш монах доберется. Что прикажете делать дальше? — спросил я, не подумав извиниться за предыдущее фамильярное изречение, — Виктор Фэлл — затворник, и, несмотря на свою темную славу, носа не кажет из замка. Чтобы попасть в Fell de Arda, нужно идти туда с армией, а не вдвоем.

— Втроем, — легко поправил кардинал, — для подстраховки едешь не только ты. С вами отправится еще один воин.

— Это неважно, — покачал головой я, мысленно сетуя на то, что на мою голову повесили еще одну ходячую проблему в виде какого-то воина. Если это вдобавок еще и будет воин Святой Церкви, я точно удавлюсь в поездке, — чтобы штурмовать Fell de Arda нужна сила армии…

Кардинал кивнул. Уголки его губ чуть подернулись вверх, когда он услышал от меня название замка наместника Орсских земель на древнем наречии, которым я не владею.

— Она будет. Лорд Циссен собирается идти на Шип Розы через два месяца.

Я удивленно вскинул брови.

— Так нам нужно присоединиться к армии?

— Вам нужно довести монаха до Fell de Arda раньше, чем лорд Циссен пойдет на Орсс штурмом. Если ничего не выйдет… к вашему заданию действительно присоединится армия. Так хочет Его Величество. Он предупредил, что в день отъезда ты получишь более подробные инструкции.

Я вздохнул. Некоторое время мы провели в молчании. Дайминио остановился напротив меня и изучал глазами, словно старался прочесть, о чем я думаю. В моей голове звучало множество комментариев к этому заданию, но ни один из них не стоило озвучивать при кардинале. Кроме, разве что, одного:

— Я хочу, чтобы вы знали, Ваше Преосвященство: если бы у меня была возможность отказаться, я сделал бы это, не задумываясь.

Мы столкнулись глазами, и я спокойно выдержал взгляд старика. Он сочувственно покачал головой.

— Спешу тебе напомнить, мой мальчик, что эта метка, — он указал кивком головы на мою правую ладонь, — имеет определенный вес. Ты единственный, кого готовили, но так и не произвели в воины Ордена Креста и Меча…

Я взглянул на тыльную сторону правой ладони, на которой растянулась черная татуировка, и сжал руку в кулак.

— Моя свобода — иллюзия, — шепнул я, — вот, что значит эта метка.

— Она значит лишь твое положение в обществе, Райдер. И, как и любая ячейка общества, ты подчиняешься кому-то. Некоторыми вещами нельзя пренебрегать, и это задание — одна из них.

Я заглянул в глаза Дайминио. Он сопереживал мне, я это видел. Кардинал не хотел, чтобы я отправлялся в Орсс, за Туманную реку, однако ничем не мог мне помочь. На этот раз — ничем.

Я не знал, на кого злился, поэтому и пытался держать себя в руках. Ради человека, который дал мне все, что у меня есть сейчас.

— Вы правы, Ваше Преосвященство. Должно быть, я забылся. Все будет исполнено ровно так, как пожелает король, — произнес кто-то чужой самым холодным из возможных моих голосов. Дайминио сдвинул брови так, будто я сделал ему больно.

— Мой мальчик, — старик покачал головой и приблизился ко мне, — я люблю тебя, как сына, которого у меня никогда не было. И, поверь, я бы сделал все возможное, чтобы не отправлять тебя в тот проклятый край. Но даже я не могу ослушаться Его Величества. Уберечь тебя не в моей власти, Райдер.

Кардинал Солли говорил правду, я знал это и поспешил успокоить старика:

— Мне это известно. Когда нужно отправиться?

Как я ни пытался, вопрос все равно прозвучал резче, чем мне хотелось. Дайминио нахмурился. Ему казалось, что я уже должен был все понять и примириться со своим будущим, а вместо того я продолжаю строить из себя жертву обстоятельств.

— Райдер, не путай, пожалуйста, неволю с долгом, — поучительно проговорил мой покровитель, снова подавшись вперед, — последний есть у каждого без исключения.

Я ухмыльнулся, потому что прекрасно это понимал. И чем выше положение человека в обществе, тем, чаще всего, больше у него обязанностей, от которых он не в силах отказаться.

Все мы живем в долг… Похоже, корень моей веры в это сейчас стоит прямо передо мной.

— Когда отправляться? — повторил я с улыбкой на лице, смягчив тон.

Дайминио несколько секунд смотрел на меня, выведывая, действительно ли я все понял, или только изображаю это. Видимо, так и не сумев меня прочесть, старик решил махнуть рукой и просто ответить на заданный мною вопрос:

— Завтра на закате.

Его Преосвященство был столь любезен, что разрешил мне после нашего разговора отправиться домой. Точнее сказать, в ту небольшую комнату при постоялом дворе в южной части Эллы, которая закреплена за мной и которую я теперь называю домом.

Дилижанс доставил меня до места, и уже через полчаса после разговоров с хозяйкой, решения вопросов оплаты на будущее и быстрого размещения, я был, наконец, предоставлен самому себе.

Насколько я успел убедиться после того, как дилижанс развернулся и уехал обратно к дому кардинала, слежки за мной не было. Очень любезно со стороны Дайминио и Его Величества. На месте короля я бы точно установил слежку за наемником. Вряд ли монарху понравилось бы, если б, узнав о задании, я сбежал с государственными тайнами в голове. А ведь любой здравомыслящий человек на моем месте уже бы спешил в порт на ближайший корабль.

Однако за мной не следили. А я, в свою очередь, не собирался сбегать, и Дайминио, похоже, прекрасно это знал. В глубине души старик боялся этой поездки больше моего, и одно это меня почему-то успокаивало.

Я прошелся по комнате и улыбнулся, поняв, что здесь ничего не поменялось с момента моего отъезда к берегам Сезортарга. Хозяйка исправно посылала прислугу убрать здесь, но следила, чтобы ничего из вещей не трогали. Моя комната была небольшой, и мебель здесь стояла только самая необходимая — кровать, стол, стул и шкаф. Единственной роскошью, которую я себе позволил, был мягкий черный барийский ковер. Я выбрал именно этот цвет не из соображений практичности, как может показаться на первый взгляд. Грязь на таком ковре действительно видна меньше, чем на светлом. Но мне всю жизнь нравились черные вещи, и я элементами вставлял их в свой обиход. Гарду и рукоять моего эстока, как и кинжала, к слову, я также выкрасил в черный, не задаваясь вопросом, зачем это делаю. Мне нравились черные вкрапления, сколько себя помню.

Я подошел к окну и оглядел купающийся в закате постоялый двор, лишний раз убедившись, что не замечаю ничего подозрительного. Вот-вот начнет смеркаться, а потом на Эллу тут же опустится ночь. Я хмыкнул, подумав, что Объединенное Королевство неспроста назвали Солнечными Землями. Теплое солнце действительно греет Дираду и большинство регионов мягкими лучами в течение долгого дня. Сумерки длятся чуть больше четверти часа, после чего наступает темнота, которую при свете стольких звезд и темнотой-то назвать трудно.

Вздохнув, я отошел от окна, положил эсток под кровать, спрятал кинжал под подушку и лег, сняв перед этим только сапоги, плащ-накидку, перчатки и куртку. Не стоило приучать себя к комфортному сну: ближайшую пару месяцев мне предстоит спать только в дороге.

Заложив руки за голову, я стал вспоминать все, что когда-либо слышал о Викторе Фэлле и его землях.

Мнимой границей между Солнечными и Орсскими землями является Туманная река, вокруг которой, если верить легендам, из-за некоего древнего заклятья обитает множество темных демонических тварей. Люди любят говорить, что сам Мрачный Жнец поднимается из глубины темных вод Тайрьяры, вечно окутанных осязаемым туманом, и именно туда утягивает с собой души умерших.

Я никогда не задумывался, верю ли я в эти легенды, и, похоже, сейчас самое время проверить это на практике.

О наместнике этих земель ходили самые разные слухи, что, к слову, было неудивительно: любой человек, даже случайно ступивший на берега Тайрьяры, приобретал ту или иную темную славу. Один продал душу дьяволу, другой стал призраком Туманной реки, третий и вовсе превратился в какую-нибудь темную тварь или был таковой съеден. Все в таком духе. Суть в том, что с Тайрьяры мало, кто возвращается… а Виктор Фэлл жив по сей день.

Возможно, именно мистическая темная слава и заставляла монарха Дирады и наместников других регионов долгое время закрывать глаза на существование этого человека. Ирес Девятый не замечал Виктора Фэлла куда более старательно, чем меня. И вот, с приходом к власти его сына и я, и наместник Орсской пустоши получили все упущенное внимание…

Шип Розы или, как его называли на древнем языке, Fell de Arda, был неприступной крепостью, где, если верить слухам, Виктор Фэлл проводил какие-то темные эксперименты. Говаривали, будто бы он вступил в союз с тварями, обитающими на берегах и в водах Тайрьяры, и они взамен потакают его темным прихотям. Этому я верил с большим трудом. Если б Виктору Фэллу всерьез помогали демоны, он давно бы уже взял власть над Солнечными Землями силой, а не довольствовался бы туманным мрачным Орссом. Хотя мне до конца не ясно, почему Орсс называют пустошью. Помню, что во всех географических справочниках, что я читал во время обучения в Ордене Креста и Меча, не было никаких сведений о тех краях. Лишь размытые обрывки о берегах Тайрьяры да темные легенды. А ведь Орсс тоже населяют люди. Они ведь как-то живут бок о бок с лордом Фэллом…

Я нахмурился и повернулся на бок. Незнание противника угнетало. Мне не было известно, сколько лет человеку, которого я собираюсь убить, какие у него слабые и сильные стороны. Я даже не знал, есть ли у него семья. Вправду ли Виктор Фэлл имеет какое-то отношение к демонам? Или Его Величество Ирес Десятый просто хочет убрать потенциального сильного врага в будущей войне (где Дирада поддержит лорда Циссена, наместника Кирланда, лежащего восточнее Орсса)? Ответов не было. Успокаивало лишь то, что завтра я должен получить более подробные инструкции по своему заданию. Возможно, тогда, мне станет ясно, что это за человек и почему я должен убить его.

С надеждой, что завтрашний день принесет мне ответы, я сам незаметно для себя погрузился в глубокий сон без сновидений.

Меня разбудил настойчивый стук в дверь ранним утром.

Вырванный из сна, я резко вскочил, одновременно выхватывая кинжал из-под подушки и эсток из-под кровати. Следующим движением я почти впрыгнул в сапоги, решив, что, если визит враждебный, и начнется драка, которая переместится на улицу, в обуви вести бой будет намного удобнее. Еще секунду я потратил на то, чтобы схватить и надеть перчатки. Фехтовальщик без защитных перчаток — это потенциальный фехтовальщик без пальцев, а этого я себе тоже не желаю ни сейчас, ни потом.

За прошедшие несколько секунд стук в дверь стал просто невыносимо громким и должен был перебудить уже весь постоялый двор. "Моя голова мне за это спасибо не скажет", — подумал я, впрочем, удивившись, что после целительской магии Дайминио мигрень не спешила возвращаться.

Интересно, кто мой утренний гость? Подкрался совершенно бесшумно — ни одна половица не скрипнула под его весом и не потревожила мой чуткий сон. Однако после этого он настойчиво забарабанил в дверь, словно мы с ним условились встретиться, а я не явился, что исключено: встречи у меня точно назначено не было, да и гостей я не ждал. Кто же так жаждет моего общества с утра пораньше? Недоброжелатели вряд ли решили бы меня будить: пришедшим ко мне с дурными намерениями проще было бы выполнить эти самые намерения, пока я сплю. Впрочем, и на расположенное ко мне лицо рассчитывать было глупо, как минимум, потому, что в Элле таковых было немного.

К двери я подходил крайне осторожно и неспешно, несмотря на настойчивый стук. Остановившись у щели между дверью и косяком, я тщетно постарался рассмотреть своего незваного гостя. Похоже, ему совсем надоело ждать, и он решил заговорить со мной:

— Мастер Лигг! Я знаю, что вы здесь, и знаю, что сейчас следите за мной. Откройте дверь. Даю слово, я безоружен.

Учитывая, что я понятия не имел, кто мой внезапный визитер и чего стоит его слово, верить ему я был не должен… поэтому причина, по которой я открыл дверь да еще и оружие убрал, осталась загадкой даже для меня самого. Хочется верить, что я просто поверил внутреннему голосу, объявившему, что опасности нет, чем, что меня прельстило обращение "мастер Лигг". Честно говоря, в свой адрес я чаще всего слышу либо "Райдер", либо просто "Лигг", либо "наемник", либо "мой мальчик" от Дайминио, либо уже всякие нецензурные выкрики.

Открыв дверь, я отступил на шаг, готовый в любой момент отразить атаку. Передо мной предстал господин, лицо которого практически полностью скрывал капюшон плаща, синего, как позднее сумеречное небо.

— Не думал, что вы впустите в дом незнакомца так легко, мастер Лигг, — спокойно произнес гость, закрывая за собой дверь. Голос показался мне смутно знакомым, но я так и не сумел вспомнить, где его слышал. Это был приятный, но властный бархатный баритон.

Слова, произнесенные незнакомцем, мне не понравились. Рука сама потянулась к эстоку, но я одернул себя, понимая, что еще не время обнажать клинок. Однако иметь его в виду однозначно нужно.

— Хотите, чтобы я передумал? Вы дали слово, что безоружны, — в моей голове уже пронеслось два варианта, как можно быстро вытащить эсток и, отразив первый удар, перейти в атаку.

— Так и есть, — невозмутимо подтвердил он, медленно поднимая вверх белокожие руки. На безымянном пальце левой руки, а также на указательном и мизинце правой были отчетливо видны следы от колец, однако сами кольца незваный гость решил с собой не брать.

Благородный господин, стало быть…

Интересно, кого могла настолько заинтересовать моя персона, что он решил узнать, где я живу, и явиться сюда ни свет ни заря?

Незваный гость прошел в комнату и, все еще скрывая лицо под капюшоном, ниспадающим на глаза, встал напротив меня, держа руки на виду. На светлокожем куске лица, открывшемся мне теперь, когда незнакомец приподнял голову, виднелась светлая, отливающая рыжим, окладистая бородка и усы. Как ни странно, заросший волевой подбородок с ямочкой посередине тоже показался мне знакомым.

Я быстро оценил, какое количество движений мне потребуется, чтобы в случае опасности быстро вспороть противнику горло. В то же самое время незнакомец, похоже, оценивал меня. Он хмыкнул.

— Знаю этот взгляд, — уверенно проговорил широкоплечий аристократ, улыбнувшись, — взгляд человека, который рассчитывает, сколько движений ему нужно, чтобы убить опасного противника. Сколько потребуется вам, мастер Лигг?

— Одно, если вы и впрямь опасны, — я не сводил глаз с его скрытого капюшоном лица, — могу я узнать ваше имя, господин?

Незнакомец криво улыбнулся.

— Вы всегда так гостеприимны? — саркастично спросил он.

— Только когда ко мне приходят люди, скрывающие свое лицо, — нахмурившись, парировал я.

— Это для того, чтобы быть менее заметным в толпе, — продолжая криво улыбаться и держать руки так, чтобы мне было их видно, сказал мой гость. Я качнул головой и хмыкнул.

— Вы, видно, редко выходите на улицы Эллы, уважаемый господин, раз думаете, что плащ поможет вам скрыться. Это столица Дирады, и здесь спрятанный нож привлекает гораздо больше внимания, чем тот, что висит у всех на виду.

Я для наглядности постучал по гарде эстока.

Улыбка на той части лица непрошеного гостя, что была мне видна, сделалась еще шире. Незнакомец кивнул.

— Боюсь, это не мой случай, мастер Лигг, — ответствовал он. Я прищурился, пытаясь вспомнить, где же мог видеть этого человека и слышать его голос, — если позволите, я покажу вам.

Руки аристократа медленно потянулись к капюшону. Он явно был наслышан о моих навыках, поэтому старался не совершить ни одного движения, которое я бы счел угрожающим. Пальцы легко скинули капюшон на плечи, и передо мной предстало лицо, которое действительно проще было скрыть плащом, чем не скрывать вовсе. Этот профиль знал каждый житель Эллы, его писали на портретах и чеканили на золотых монетах и медяках…

Я шумно втянул воздух и поклонился.

— Ваше Величество… — сейчас я понимал, что в его приходе есть определенный резон. Но догадаться о том, что король самолично посетит мое жилище, было невозможно. С большей вероятностью лорд Гариенн явился бы сюда с дюжиной своих людей и увез бы меня в королевский замок, накинув мне мешок на голову для пущей острастки, — прошу простить… я не узнал вас…

В период моего отрочества Дайминио часто говорил мне, что я похож на юного принца Нора. Я видел его несколько раз в сопровождении людей из королевской гвардии. Нор тогда еще не принял священного имени королевской династии, это происходит, как только наследника престола коронуют.

Я всегда удивлялся, почему Дайминио говорил, что мы похожи. Лишь потом Его Преосвященство объяснил спесивому подростку, что речь шла не о внешнем сходстве. Внешне я и Ирес Десятый — полные противоположности. Его Величество ниже меня на полголовы, но чуть шире в плечах. Волосы у нас обоих немного вьются и едва спускаются до плеч, однако монарх в отличие от меня светловолос. Глаза у него теплые… серые с желтым ободком вокруг зрачка, полная противоположность моим, которые, несмотря на карий цвет, часто казались ледяными и иногда (как говаривал Дайминио, в минуты, когда меня одолевала мигрень) становились практически черными.

Кожа короля имела персиковый оттенок, солнечные лучи не оставляли на ней загара, хотя Его Величество часто покидал замок и тренировался на улице.

Стоило мне месяц потренироваться на солнце, как моя кожа на глазах темнела, и я еще меньше походил на знатного господина и все больше на неотесанного вояку.

Зато я слышал, что личному цирюльнику монарха приходится тяжело, потому что форму бороды и усов Иреса Десятого приходится подправлять каждый день, чего лично я никогда не понимал. Мне можно было не прикасаться к бритве около месяца — за это время лицо покроется довольно длинной равномерной щетиной, которую все еще нельзя будет назвать бородой.

Его Величество отвлек меня от воспоминаний и качнул головой.

— Все хорошо, мастер Лигг. Вы все сделали правильно, — одобрительно произнес он.

— Не желаете ли присесть? — неловко поинтересовался я, понимая, что только что угрожал монарху, что одним движением вспорю ему горло. В таком случае меня должно ждать нечто похуже, чем казненного лорда Экгарда.

— Охотно, — снисходительно улыбнулся король, благодарно кивнув, выдвинул из-за стола стул и аккуратно сел на него, опустив руки на колени и сцепив пальцы, — может быть, и вы присядете?

Единственным местом, куда я мог сесть, была кровать. Мысленно порадовавшись, что с вечера она осталась убранной, я опустился на край, поджав губы, выпрямив спину и едва сдержавшись, чтобы не сжать руками покрывало.

— К сожалению, я не держу здесь ни еды, ни выпивки. Но, если угодно, я мог бы заказать у хозяйки…

Меня было буквально не узнать. Неловкость ситуации выбивала меня из колеи и, похоже, монарх это прекрасно видел, о чем говорила легкая полуулыбка на его лице.

— Не стоит так волноваться, мастер Лигг, — спокойно произнес король, — и не стоит сразу представлять себе страшные казни и пытки за вашу реакцию на незваного гостя, коим, на ваше несчастье, оказался монарх. Как видите, я пришел один, королевская гвардия не маячит под вашим окном, а стражники не спешат схватить вас за угрозы, которые были адресованы неизвестному господину, явившемуся к вам в дом и скрывшему свое лицо. Хочу, чтобы вы знали, я полностью одобряю ваши действия. Рад, что вы повели себя именно так.

Серые глаза монарха улыбались. Уверения подействовали, я действительно вздохнул свободнее, хотя и продолжал держаться настороже.

— Его Преосвященство предупреждал меня, что сегодня я получу инструкции по заданию… но не думал, что вы лично явитесь в мою скромную обитель, чтобы дать их, — я помедлил, соображая, все ли сказал достаточно вежливо, и предпочел добавить, — Ваше Величество.

Несколько секунд монарх рассматривал меня с особым интересом и вдруг заливисто расхохотался. Я изумленно распахнул глаза, не понимая, как реагировать. На мое счастье, приступ смеха Иреса Десятого продлился недолго. Отдышавшись, король наградил меня счастливым взглядом и кивнул.

— Знаете, — хохотнул он, вытирая чуть слезящиеся от смеха глаза, — мне стоит провести разъяснительно-воспитательную беседу с лордом Гариенном за то, что дает неверную информацию. Он предупредил меня, что вы, мастер Лигг, я цитирую, "самовлюбленный напыщенный болван, лишенный всякого такта". Тем временем ваши манеры не уступают манерам половины моих придворных. Как вам, а?

Я едва сдержал коварную усмешку. Хотел бы я видеть лицо Массена Гариенна, если б он услышал подобные слова от короля. Однако показывать свое легкое злорадство я, конечно, не стал.

— Благодарю вас, Ваше Величество.

Улыбка не сходила с широкоскулого лица Иреса Десятого.

— Не стоит благодарности, мастер Лигг. Я лишь отмечаю ваши качества, не более того.

Я потупился, на этот раз действительно смутившись.

— Прошу вас, зовите меня Райдер.

— Непривычно обращение "мастер", — понимающе кивнул король, скорее, утверждая, чем вопрошая.

— Так обращаются к проявившим себя в боях воинам Креста и Меча. А я… — мой взгляд упал на открытую перчаткой метку Святой Церкви на правой ладони, — я не один из них.

Король всплеснул руками и поднялся со стула. Я удивленно окинул его глазами и тоже резко вскочил: непринято сидеть, когда монарх стоит. Какими бы ни были мои манеры, это я знаю наверняка.

— Вы вообще уникальны, маст… Райдер, — быстро поправился он, и мне осталось только благодарно кивнуть за то, что он внял моей просьбе, — и сейчас я благодарен своему отцу…

— …да прибудет его душа в мире и покое… — проговорил я шепотом вместе с королем, за что был одарен еще одной довольной улыбкой. Казалось, с каждым своим словом я прохожу определенную проверку.

— … за то, что он позволил кардиналу Солли взять вас под свое покровительство. Сейчас я счастлив сознавать, что из вас получился… именно такой человек, который может называться мастером по праву. Даже лорд Гариенн признает, что в фехтовальном деле вам во всей Дираде нет равных. А, как вы понимаете, если капитан королевской гвардии признает над собой чье-то первенство, это кое-чего стоит.

Я сдержался, чтобы не фыркнуть, и сложил руки на груди. Кривая усмешка все же прорвалась на губы, и я тут же представил, какое осуждение было бы на лице Дайминио, увидь он меня сейчас.

— И поэтому я отправляюсь в Орсс? Потому что кое-чего стою? — вырвалось у меня более резким тоном, чем планировалось в голове.

Только когда вопросы прозвучали, они показались мне грубыми. Лорд Гариенн сейчас бы ликовал, если бы король разъярился и приказал бросить меня в темницу за дерзость. Его покойный отец вполне мог бы так поступить. Однако Нор… Ирес Десятый был не так категоричен в этом вопросе. Он смиренно прикрыл глаза и кивнул, вновь опустившись на стул. Я решил больше не садиться и, сделав несколько шагов, оперся спиной на косяк двери, напротив которой сидел монарх.

Король вздохнул и улыбнулся, только на этот раз улыбка вышла печальной.

— Отчасти можно сказать и так. Вы лучший в своем деле и, пожалуй, единственный, за кого я могу поручиться. Если у вас не получится миновать темных тварей Виктора Фэлла, не знаю, у кого получится.

Я вопросительно поднял бровь, почти проигнорировав очередную похвалу монарха — меня на секунду отвлек легкий шелест за окном.

— Каких таких тварей вы имеете в виду, Ваше Величество?

Ирес кивнул, понимая мой интерес. Улыбка окончательно пропала с его лица.

— Дексов. Есть информация, что Виктор собрал целую армию темных существ. Я и мои советники склонны полагать, что наместник Орсской пустоши планирует развязать войну с Солнечными Землями. И, видит Бог, мощь, которой он располагает, поистине разрушительна…

Я недоверчиво качнул головой. То, о чем рассказывал монарх, казалось весьма сомнительной историей. Кем же должен быть хозяин Fell de Arda, чтобы суметь собрать, а главное, контролировать армию этих темных существ? А, главное, как эта весть дошла до Дирады?

— Откуда такая информация? — прищурился я, — неужели кто-то сообщил о дексах?

Это был справедливый вопрос. Найти человека, который бы принес какую-то информацию из Орсса, не так-то просто. Особенно, если речь идет о дексах. Это мифические существа, демоны. Серые груды мышц с перепончатыми крыльями, острыми когтями и клыками. По крайней мере, так говорят о них легенды. Если они и вправду нашли свое пристанище в Fell de Arda… мое задание просто изобилует "хорошими" новостями.

К моему удивлению самая безумная из теорий действительно подтвердилась следующей репликой Его Величества.

— Да. Есть человек, лично проделавший путь, по которому отправится ваша группа, — король откинулся на спинку стула и небрежно закинул ногу на ногу, чем вызывал мое искреннее изумление. Прежде, когда я видел нашего монарха (в основном, издали), он казался мне чуть ли не изваянием, не делающим ни одного лишнего движения.

Я нахмурился: трудно быстро привыкнуть к тому, что тот, кого все боготворят, может обладать обычными человеческими привычками.

Тем временем монарх, не обративший ровным счетом никакого внимания на мое изумление, продолжил:

— Его зовут Армин Дожо.

Имя заставило меня напрячь память, потому что показалось знакомым.

— Торговец? — смутно припомнил я.

На Рыночной Площади раньше располагалась "Лавка Дожо", где прыткий, несмотря на полноту, невысокий человек неопределенного возраста торговал всевозможными пряностями и другими экзотическими товарами. Этот расторопный парень умудрился занять одно из самых выгодных расположений среди торговых рядов. Я слышал, что к нему и его делу относились с большим уважением. Говаривали, будто у него действительно можно купить редкие вещи, вплоть до магических атрибутов лесных колдунов. Однако сегодня, вернувшись из поездки на берега Сезортарга, я не заметил этой лавки.

— Торговец от Бога, надо признать, — криво усмехнулся Ирес, кивнув, и тут же посерьезнел, — но в целом, мелкий мошенник. Он действительно умел добывать редкие ценные вещи из своих поездок, но не спешил с ними расставаться. Видите ли, Райдер, он виртуозно умел подделывать эти чудесные находки.

Я хмыкнул. Нечего сказать, достойный талант. И это, поверьте мне, нисколько не сарказм.

Как ни странно, я тут же начал относиться к этому мошеннику с большей долей уважения: жизнь в Элле — это череда интриг и обманов. Хорошо будет жить тот, кто умеет правильно выбрать клиента и удовлетворить его запрос с максимальной выгодой для себя. При этом неважно, какие именно услуги ты предоставляешь. Подбором моих заказчиков всю жизнь занимался Дайминио. А господин Дожо, видимо, прекрасно справлялся сам — знал, как и кому можно продать искусную подделку, оставив при этом себе поистине ценную вещь и выручив хорошие деньги.

— Армин попался очень глупо, — продолжал король, — люди лорда Гариенна застали его непосредственно за подделкой одного эликсира. Я не вдавался в подробности этого мелкого дела, предоставив лорду Гариенну самостоятельно разобраться с этим человеком. За допрос взялся один из его офицеров, и в процессе было выяснено, что господин Дожо доходил до Тайрьяры и обратно и может провести с собой людей. Именно он поведал о существах, которых ему довелось там встретить.

Я качнул головой. История Армина Дожо, который лично встречался с дексами и выбрался из этой передряги целехоньким, казалась мне, как минимум, неправдоподобной. Однако, как Ирес уже сообщил, он и сам не вдавался в подробности этого "мелкого дела", поэтому я решил не акцентировать на этом внимания. Пока.

— Хотите сказать, этот удивительный человек готов проводить нас туда?

Ответ короля меня не удивил.

— Должен признать, выбора у него нет, — пожал плечами монарх, соединяя кончики пальцев, и я невольно вспомнил Дайминио. Мой покровитель так соединяет руки, когда нервничает или тема разговора ему неприятна, — Армин не хочет провести неопределенное количество лет в городской темнице за мошенничество. При этом репутация торговца безнадежно испорчена. Господину Дожо следует открыть свою лавку в другом городе, подальше от Эллы. А за услуги проводника ему предлагают немалое вознаграждение. Это ведь лучше тюремного заключения, не находите, Райдер?

Я едва сдержался, чтобы не фыркнуть.

Деньги. Они всегда ослепляли людей. Честное слово, ни за какое вознаграждение я бы не согласился добровольно отправиться в те края. Но, по иронии судьбы, у меня тоже не было выбора — для меня данное слово и чувство долга перед Дайминио равнозначно жестким рамкам неволи, хотя мой покровитель просил меня не путать эти понятия.

А если быть до конца честным, то собственное отношение к предстоящей поездке меня удивляло. Никогда не припоминал за собой трусости. Да и сейчас не чувствовал страха. Было что-то другое. Чувство, которое я был не в силах объяснить, но оно решительно отталкивало меня от Тайрьяры и ее окрестностей.

— Ясно, — хмыкнул я, — то есть я еду в Орсс вкупе с тремя проблемами, повешенными на мою шею: монах, торговец-мошенник, и некий воин.

Король качнул головой.

— За последнего можете не волноваться. Он станет настоящим соратником в бою, за это я могу лично ручаться.

Перечить монарху по этому поводу я не стал, но и безоговорочно верить в свою удачу не спешил. Прежде надо посмотреть на этого воина.

Я вздохнул и кивнул.

— Как я понимаю, надежды Его Преосвященства на то, что я просто приведу монаха к воротам Fell de Arda, и ему удастся наставить лорда Фэлла на путь истинный, весьма призрачны?

Ирес прямо посмотрел мне в глаза и сосредоточенно кивнул.

— Знаю, Райдер, кардинал Солли искренне беспокоится за вас и за спасение вашей души. Но вы должны понимать, что идете на встречу не с человеком, а с настоящим чудовищем, демоны которого представляют реальную угрозу для людей, а божество, которому поклоняется лорд Фэлл, требует от него кровавых подношений. Если не уничтожить этого человека, рано или поздно он утопит все Солнечные Земли в крови.

Я нахмурился. Могло показаться, что слова короля преисполнены излишнего пафоса для пущей острастки и воспитания у меня локального патриотического духа, однако монарх был предельно серьезен и верил каждому своему слову. И, похоже, про утопающее в крови королевство он говорил буквально.

— Вы во что бы то ни стало должны добраться до Орсса и покончить с его наместником, — продолжил Ирес, устало прикрывая глаза и вздыхая, — наставление Виктора Фэлла на путь истинный ничего не даст. Недавно он наглядно продемонстрировал свое отношение к Святой Церкви, Ордену и ко всем дипломатам Солнечных Земель, пришедших на его территорию в том числе.

Я попытался припомнить, рассказывал ли мне Дайминио какие-либо подробности о попытках заставить наместника Орсской пустоши отречься от язычества. Но мой покровитель никогда не говорил ничего подобного.

— Что вы имеете в виду, Ваше Величество?

Ирес Десятый резко посерьезнел, его серые с желтым глаза вдруг посмотрели на меня столь пронзительно, что, казалось, проникли в самую душу.

— Райдер, то, что я вам сейчас расскажу, лучше не передавать Его Преосвященству, — тихо произнес он и после недолгой паузы добавил, — для его же блага.

Слова монарха искренне насторожили меня, но я кивнул и приготовился слушать, приняв рекомендацию к сведению. Принимать однозначное решение послушаться я пока не спешил.

— Около двух месяцев назад двое монахов Ордена уже пытались поговорить с лордом Фэллом. Они ставили своей целью именно то, чего хотел кардинал. Правда, мэтры Ордена не посоветовались с Его Преосвященством, прежде чем отправлять их туда.

— И кого же Орден послал к Тайрьяре? — уточнил я, помня, что школа Ордена выпускает специалистов в разных областях магии.

— Экзорцистов, — быстро отозвался король, — было основание полагать, что лорд Фэлл слишком много контактировал с темными существами, и они помутили его рассудок.

— Что стало с монахами?

— Это чудовище распяло обоих и выставило у берега Тайрьяры недалеко от замка, словно огородных пугал, — поморщившись, проговорил король, — именно этой информацией Армин Дожо поделился с людьми лорда Гариенна. Виктор Фэлл оставил нашему королевству воинственное послание и передал его…

Ирес мог не продолжать.

Вопросов о том, как торговцу из "Лавки Дожо" удалось выжить в Орссе после встречи с дексами, у меня больше не осталось. Выходит, Армин послужил невольным гонцом для хозяина Fell de Arda. Виктор специально оставил его в живых, чтобы информация о страшной смерти монахов Ордена дошла до Эллы. Он хотел, чтобы в Дираде узнали о его намерениях. Демонстрация силы, агрессии и настроя.

— Отправив гонца, лорд Фэлл должен ждать нападения, разве нет? — я скептически приподнял бровь, снова вспомнив то, что говорил Дайминио. Надеяться, что я, торговец, монах и некий воин сможем прийти в Орсс, добраться до Fell de Arda и вступить в бой с его хозяином, миновав дексов, просто глупо. Мне снова показалось, что Его Величество нарочно посылает нас на смерть.

Ирес, казалось, понимал все мои сомнения.

— Он и ждет его, но ждет армии, а не наемного убийцу… — от монарха не укрылось то, что я на секунду поморщился, и он извиняющимся взглядом посмотрел на меня, — простите, что я так определил ваш профиль, но, боюсь, на этом задании он звучит именно так. Этого человека нужно убить, Райдер, пока он ведет выжидательную политику и лишь точечно демонстрирует агрессию. Он провоцирует ближайшие регионы пойти на Орсс войной. Кирланд и Чегрессия уже готовы к этому. Мне и союзникам удалось призвать их к терпению и не поддаваться на провокации совсем ненадолго. Времени остается очень мало — буквально на вашу поездку с небольшим запасом. Фактически от вашего успеха зависит то, начнется ли самая кровопролитная война в истории Солнечных Земель со времен Коруна Объединителя, или нет.

Я оценивающе цокнул языком, сознавая, что мое задание имеет весьма крупные масштабы. Однако при этом страха Солнечных Земель перед войной фактически с одной лишь армией Виктора Фэлла я решительно не понимал.

— Но почему чегрессы и кирландцы не выступят? Зачем удерживать их от войны? Хотите сказать, армии Кирланда и Чегрессии, к которым быстро подоспеет еще и помощь союзников, не сумеют одолеть Орсс?

Монарх тяжело вздохнул.

— Дело исключительно в дексах, — с отвращением отозвался он, — и в том, что мы совершенно не осведомлены, какова численность армии Виктора Фэлла. Столько лет молчаливой подготовки не могли пройти даром. Лорд Фэлл пытается развязать войну на проклятой земле неспроста. Считается, что темные твари тем сильнее, чем ближе они находятся к месту, где появились на свет. Война на территории Орсса будет для его наместника выгоднее, а для нас губительнее. Дексы будут биться в полную мощь рядом с местом своего рождения, и выстоять против них будет невозможно.

— Это лишь легенда, — пожал плечами я, действительно припоминая, что читал нечто подобное о демонах в библиотеке Ордена Креста и Меча. Крыло магов всегда притягивало меня своими тайными знаниями, хотя дара у меня никогда не было.

— Легенды — основной источник информации о дексах, которым мы располагаем, к сожалению, — с искренней досадой отозвался король, — но поведение лорда Фэлла лишь подтверждает этот факт о демонах. Он ждет нападения от Чегрессии и Кирланда и хочет, чтобы битва непременно проходила на его территории.

— При всем моем почтении, Ваше Величество, хотите сказать, Орсс не победить даже совместными силами союзников? — я едва удержался, чтобы не присвистнуть, представив себе мощь, которой обладают Солнечные Земли.

Монарх устало опустил глаза.

— Мы не можем бросить все силы на противника, боевую мощь которого не знаем. Войны на два фронта он, разумеется, избегает, а загнать его в такие условия получится, если только он выступит со своей армией и перейдет Тайрьяру. И то, армиям Чегрессии, Кирланда и Миянны придется держаться несколько месяцев против дексов, пока армия союзников сможет добраться до Фэлла с другого конца через Эрьертарг. При этом оставлять Дираду без защиты тоже нельзя — возможно, Виктор добивается именно этого. Часть армии придется оставлять в Элле.

Я вздохнул, понимая, что основная загвоздка, похоже, в том, что никто не знает целей Виктора Фэлла. Он лишь проявляет агрессию и явно хочет войны, чтобы что-то изменить в привычном укладе мира. Но что именно — вопрос открытый, и ответа на него ни у кого нет.

— Чтобы вести полноценную войну с Орссом, — продолжил монарх, — нужно, как минимум, просчитать, сколько у его наместника темных тварей и сколько людей, а потом заставить их покинуть свою территорию. И еще неизвестно, на чьей стороне будет силовой перевес. Войны можно избежать, если добраться до Фэлла сейчас. Терпение наместников Кирланда и Чегресии на исходе. Они понимают, что вскоре действительно придется выступить на Орсс, потому что Виктор устал ждать. Он вот-вот отправит дексов, чтобы те убили лордов Циссена и Канкора. Наместники не будут дожидаться этого момента, они потеряют терпение раньше, и объявят Орссу войну. Никто не хочет умирать, Райдер.

Я кивнул, понимая, что от новых политических тонкостей у меня, скорее всего, заболит голова. Пусть внешней политикой занимаются сильные мира сего, у меня уже есть задача.

— Ясно, — коротко отозвался я и на несколько мгновений замолчал, — благодарю, что были со мной так откровенны, Ваше Величество. Это честь для меня. Я готов выслушать все возможные дополнительные инструкции по своему заданию, если вам будет угодно их дать.

На самом деле вопросов оставалась масса: как мы доберемся хотя бы до Норцинны? Будем ли мы поддерживать какую-нибудь связь с Дирадой? Сколько нам выделят денег на это задание? Дадут ли какой-либо приказ, который сможет послужить пропуском, если возникнут проблемы? И сколько мне, в конце концов, заплатят за мою работу?

Задавать свои вопросы я не торопился. Монарх смотрел на меня изучающим пронзительным взглядом, словно мог читать мои мысли.

— Думаю, перво-наперво, вас волнует вопрос оплаты, — понимающе кивнул он, — на этот счет можете не волноваться: оплата ваших трудов будет достойна и соизмерима с той услугой, которую вы оказываете Солнечным Землям.

Я заинтригованно прищурился, и король заговорщицки ухмыльнулся.

— В случае успеха Fell de Arda ваш, — произнес он, и у меня по коже почему-то побежал холодок. Легкая дрожь лишь усилилась, когда Ирес добавил, — как и Орсская земля. Для Объединенного Королевства этот край перестанет считаться проклятой пустошью, если вы станете ее наместником. Вы получите титул лорда, Райдер, и впредь будете свободны от любого задания. Вас ведь должно это привлекать? Я слышал о ваших поисках… — король сделал короткую паузу, — мне кажется, у вас появится на них больше времени, если задания и заказы не будут обременять вас.

В моем горле стоял тяжелый ком. Слова терялись, тонули. Сердце гулко колотилось о ребра. Не понимаю, почему это треклятое место вызывало у меня такие эмоции, может, начитался в детстве темных легенд про Орсс, но кровь у меня стыла в жилах, при том, что не было страха. Назовите это бравадой, если хотите, но страха я действительно сейчас не испытывал. Это было чувство совершенно иной природы. Я прислушивался к нему изо всех сил, но не мог понять. Так и стоял, как бледное изваяние, не в силах выдавить из себя ни звука.

— Вдобавок к этому я дам вам сто тысяч золотых, как только между Орссом и Солнечными Землями будет заключен договор о вступлении в союз, — добавил Ирес, словно делая мне смертельный укол. Я ахнул. Насколько я знаю, состояние наместников Чегрессии и Кирланда составит такую сумму, только если их сложить вместе. Я в жизни не видел подобных денег!

Беру свои слова обратно. Кажется, теперь и я готов отправиться в Орсс. И хотя внутренний голос пытался убедить меня, что все это ради свободы в собственных делах, было глупо отрицать, что деньги сыграли в этом не меньшую роль.

Похоже, перемены в моем взгляде устроили Его Величество. Он удовлетворенно улыбнулся и сложил руки на груди.

— Надеюсь, вы понимаете, Райдер, что задание — тайное? — аккуратно осведомился монарх, — поэтому никаких приказов, никакой слежки и поддержки не будет. С момента, как вы с попутчиками сядете на корабль из Дирады, вы сами по себе.

Я кивнул. Теперь это казалось мне очевидным.

— Кардинал Солли сегодня передаст вам деньги, которых должно хватить, чтобы вас взяли пассажирами на корабль, покупку лошадей и провианта в Норцинне и некоторые непредвиденные расходы. На весь путь и на то, чтобы выполнить задание, у вас будет два месяца.

— А если я не успею? — быстро поняв, что времени у меня действительно мало, спросил я.

— Если начнется война… — Ирес тяжело вздохнул и качнул головой, — одному Богу известно, что нас ждет, Райдер. Поэтому постарайтесь успеть.

Последнее слово короля было сопровождено небольшим эхом тихим шелестом с улицы. У меня ушло несколько секунд, чтобы понять, чем меня смущает этот звук…

Расширив глаза, я развернулся в сторону окна и метнул туда кинжал. Лезвие врезалось в стену, пригвоздив блестящее черное перо большой птицы к оконной раме. Ворон издал громкий гортанный звук, лишь отдаленно напоминающий карканье, мельком взглянул на меня, и я увидел то, чего опасался: глаза птицы были ярко-рыжими.

Лишившись пера, ворон стремительно взмыл в небо, и я пожалел, что у меня нет ни лука, ни арбалета, чтобы достать этого пернатого шпиона.

Когда клинок врезался в оконную раму, Ирес вскочил со стула и, явно пожалев, что явился ко мне безоружным, напрягся и приготовился к любой атаке. У него ушло чуть больше времени, чтобы сообразить, что произошло.

— Проклятье! — прошипел я, делая несколько шагов к окну и вынимая свой кинжал из оконной рамы.

— Его глаза были… — начал задавать вопрос монарх, и я кивнул, перебив его и забыв обо всех формальных приличиях.

— Ярко-рыжими, да.

— Пересмешник… — сокрушенно прошептал король, вновь опускаясь на стул и сжимая руки в кулаки.

Вороны-пересмешники — большая редкость в Дираде. Эти уникальные птицы в свое время населяли Варский лес, но сейчас их осталось крайне мало во всем мире. Об их полезной способности Дирада узнала от своего первого правителя Коруна, которого Солнечные Земли знали как Коруна Объединителя. Именно он привез их в Дираду и с помощью дрессировки сделал из них первоклассных шпионов. При первом рассмотрении они кажутся обычными воронами, отличие только в глазах. У пересмешников они ярко-рыжие. Эти крылатые шпионы могут запоминать довольно длительные переговоры и пересказывать их хозяевам дословно. При этом они потрясающе копируют голоса.

Именно такая птица сидела несколько секунд назад на моем окне. И, кажется, весь разговор о грядущей войне с Орссом, а главное, о заказе на убийство Виктора Фэлла, она слышала. Вопрос только в том, кто ее хозяин. Хотя что-то подсказывает мне, что я знаю.

Ирес Десятый смерил меня тяжелым взглядом. Задание только что стало в несколько раз опаснее. Получается, наемного убийцу в Fell de Arda теперь тоже будут ждать. Если, конечно, пересмешник прилетел из Орсса…

Понимая, что это отягчающее обстоятельство никак не дает мне права отказаться от задания, я нахмурился и вздохнул.

— Не знаю, кому эта птица перескажет услышанный разговор, но это ничего не меняет, — с моих уст буквально сорвались слова, которые должны были звучать в голове у монарха. Казалось, впервые с начала своего визита он искренне удивился. Я кивнул, подтверждая свои слова, — отправляюсь сегодня на закате. На карту поставлено слишком много, чтобы отступать из-за шпиона. Я буду просто иметь в виду, что меня могут ждать.

Решив, что на этом наш разговор окончен, Ирес поднялся и коротко кивнул мне, на что я ответил сдержанным почтительным поклоном.

— Вы окажете своей родине неоценимую услугу, Райдер… — уважительно произнес монарх.

Я не нашел ничего лучше, чем просто не поднимать головы и продлить свой поклон. Не желая больше выносить неловкое молчание, Ирес Десятый направился к двери, вновь надвинув капюшон на лицо.

— Если желаете, я сопровожу вас, Ваше Величество, — предложил я, растерявшись. Открывать дверь незнакомцу было проще, чем провожать короля. На мое счастье Ирес это понимал и не ждал, что я проявлю себя, как один из придворных лакеев.

На открытой мне части лица монарха вновь блеснула кривая ухмылка. Мне показалось, что он смерил меня оценивающим взглядом с ног до головы, хотя теперь я не мог быть в этом уверен.

— Нет нужды, мастер Лигг.

Не знаю, почему Его Величество предпочел снова обратиться ко мне не по имени, но поправлять его или спрашивать об этом я не стал. Ирес вышел из моей комнаты в коридор и последний раз обернулся.

— Доброго вам пути! — пожелал он, — встретимся по вашему возвращению.

— Буду надеяться на это… — произнес я в ответ, не решившись назвать его "Ваше Величество" за пределами комнаты. Казалось, он оценил это по достоинству. Через несколько секунд он пропал у меня из вида. Это была первая и последняя встреча Иреса Десятого и Райдера Лигга.

Все оставшееся утро я думал о пересмешнике, который послушал наш разговор с Его Величеством. О том, кто его хозяин, можно было строить массу догадок. И хотя мое нутро кричало, что это мрачный наместник Орсской пустоши, на самом деле это мог быть кто угодно. И этот кто-то либо решил по какой-то причине следить за мной (и, надо сказать, выбрал лучший из способов), либо за Его Величеством.

Но если у Иреса Десятого хватает защитников, то я могу рассчитывать только на себя. И, по большому счету, мне это даже нравилось. Боялся я лишь только за Дайминио, которому могли запросто причинить вред с целью добраться до меня. Если, конечно, предполагать, что хозяину той проклятой птицы нужен именно я, а не Его Величество.

Так или иначе, утверждать что-то с уверенностью было нельзя, а мне нужно было отправляться к кардиналу по указу короля.

На всякий случай я выждал пару часов, сделав вид, что снова лег спать, а затем все же вышел и, предварительно изучив округу на предмет возможной слежки, направился к своему покровителю.

По улице я передвигался крайне осторожно. Старался плутать по узким переулкам, теряться в толпе, всячески сбивать возможных преследователей, хотя и не замечал за собой "хвоста".

Из южной части Эллы дорога до дома Дайминио занимала довольно много времени. День выдался жарким, и через час лавирования по узким улочкам и попыток затеряться в толпе моя льняная рубашка противно прилипала к спине, надежно согретая лерсовой курткой. Я упрямо сжал рукоять эстока, и это принесло некоторое спокойствие, дало сил сосредоточиться на главном и продолжать путь. Снимать куртку я не решился: пернатый шпион сделал меня крайне подозрительным, и, если слежка все же ведется настолько профессионально, что я ее не замечаю, не хотелось бы, чтобы одна рука была занята удерживанием верхней одежды — в любой момент может понадобиться защищать себя или еще Дайминио в придачу.

Я едва заметно ускорил шаг.

Переулок Старых Роз вывел меня на Nio Pararian Riva.

Когда-то мой покровитель рассказывал мне, что каждая улица Эллы помнит свое название и на древнем языке, и на международном. Однако никто никогда не называл Nio Pararian Riva "Жизнь Дающей улицей" (что, по сути своей, являлось неправильным — дословным — переводом), названной в честь Богоматери, а Переулок Старых Роз не величали "Ardaz Orrian Sivan". Я тогда удивлялся этому замечанию, а сейчас, кажется, понял, почему так происходит. Некоторые названия настолько укоренились своим древним звучанием, что, словно бы, впитали в себя часть силы тех мест, которым принадлежат.

Я никогда не знал древнего языка, помнил только слова, встречающиеся в повседневном обиходе, но некоторые названия прочно западали мне в душу, и не хотелось даже запоминать перевод. Так произошло, когда я впервые услышал название замка наместника Орсской пустоши. Я почему-то сразу начал называть его Fell de Arda, практически не используя перевод "Шип Розы". По правде говоря, была в древнем названии какая-то сила, природу которой я не мог объяснить, и она одновременно манила и отталкивала. А перевод почему-то резал мне слух: казался примитивным, грубым и теряющим всякий смысл.

Я вновь огляделся на предмет слежки. Никаких знакомых лиц, которые бы бросились мне в глаза по дороге от постоялого двора до этого момента.

Nio Pararian Riva открывала хороший обзор. Я выждал некоторое время, чтобы точно убедиться, что за мной из Переулка Старых Роз никто не выходит. Что ж, слежки не было: тем лучше для Дайминио и спокойнее для меня. Я начал думать, что хозяин ворона-пересмешника, возможно, еще не услышал наш разговор, и, стало быть, живет далеко от Эллы. Это соображение я принял как данность и предпочел не думать об этом больше. Буду решать проблемы, когда они появятся на горизонте. Сейчас главная проблема — добраться, наконец, до Дайминио. Я искренне пожалел, что не остановил дилижанс: в южной части города они ходят довольно часто, и возможностей сесть в один из них у меня была масса.

Тем временем Nio Pararian Riva вела меня к устрашающе величественному собору Nio Edrian Kastelarrii de Matrade'ja. Дорога огибала церковь и ветвилась на несколько маленьких улочек, уходящих вглубь Эллы.

Я всегда поражался тяжелой красоте Собора Новой Жизни Богоматери. Фактически центральный вход являлся завершением Nio Pararian Riva.

Территория собора ничем не огорожена, туда может попасть любой желающий в любое время суток. Массивные ступени, подходящие к центральному входу, визуально делали дверь высотой в два человеческих роста маленькой.

Стройные пилястры, возведенные, чтобы внутрь проникало больше дневного света, пугали и одновременно завораживали своим множеством. Вместе с тем внешние пилястры и выстроенные вокруг них арки играли роль укреплений, чтобы стены Nio Edrian Kastelarrii могли выдержать вес высоких сводов. Арки имели полукруглую форму, заостренную в середине, и равномерно покрывали всю поверхность собора.

Всю эту безумную, агрессивную красоту венчали пять башен с конусообразными куполами, две передних из которых служили колокольнями. О назначении остальных я никогда не задумывался. Купол центральной — самой крупной из пяти — башен венчался большим крестом, на общем фоне здания казавшимся маленьким и изящным.

Помедлив еще несколько секунд, я дал себе возможность насладиться красотой Nio Edrian Kastelarrii de Matrade'ja. Кто знает, удастся ли мне увидеть это снова?.. Вернусь ли я с того задания, что поручил мне наш король?

Ответов на эти вопросы не было ни у кого, кроме Бога. Однако я дал себе слово сделать все, что от меня зависит, чтобы выполнить заказ и выжить за Тайрьярой. Не знаю, появлюсь ли я после этого в Элле, если уж Его Величество обещал мне Орсс… но об этом пока думать рано.

Я медленно поднялся по ступеням собора и вошел в массивную резную деревянную дверь.

Притвор встретил меня свежестью и прохладой, которых так не хватало в дороге. Открыв перед собой еще одну резную дверь, я очутился в главном нефе Nio Edrian Kastelarrii. По привычке посмотрел направо, и мое сердце в который раз дрогнуло при виде белоснежной статуи трех плачущих ангелов, поднимающих руки к небу в мольбе о прощении грехов человеческих. Скульптор этого изваяния был истинным гением: столько немой, но почти ощутимой боли было в их белых неидеальных, но вместе с тем прекрасных лицах. Автор совместил, казалось бы, несовместимое: раскрыл бездушность белого камня в эмоциональной буре персонажей. Контраст внутри произведения искусства не бросался в глаза, но всегда отзывался в душе. Я, сколько себя помню, считал это непостижимым мастерством — дотянуться до человеческой души, не говоря при этом ни слова.

— Тебе всегда нравилась эта скульптура, — тихим надтреснутым голосом проговорил беззвучно появившийся сзади меня кардинал Солли.

Я резко обернулся на голос и едва успел одернуть свою руку, когда та потянулась к рукояти эстока.

Дайминио широко улыбался, глядя на меня. Как бы я ни старался скрывать эмоции, от этого старика было невозможно что-либо утаить. На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Похвально, что ты больше не пытаешься убить меня в Доме Божьем, — он сдержанно кивнул на мой клинок, — как голова?

Я виновато потупился, вспоминая те несколько раз, когда Его Преосвященство появлялся позади меня настолько тихо, что мой быстро выхваченный эсток замирал у самой его шеи. Удивительно, но кардиналу всю жизнь удавалось передвигаться неестественно тихо. Сейчас я начинаю думать, что это — еще одна скрытая магическая способность, которая осталась у него с орденских времен.

— Со вчерашнего дня мигреней не было, Ваше Преосвященство. Благодарю, — я учтиво поклонился, чем вызвал внимательный взгляд старика.

Он уже второй день изучающе смотрит на меня, и я не могу разобрать, насколько доволен или недоволен кардинал остается увиденным.

— Ты изменился за свою последнюю поездку, мой мальчик, — произнес Дайминио. Как ни странно, грусти в его голосе было не меньше, чем гордости, — стал сдержаннее, подправил манеры.

Я нарочито выпрямил спину и теперь смотрел на кардинала сверху вниз, чуть прищурившись.

— Месяц житья среди высшего света не проходят бесследно, Ваше Преосвященство. Вы чем-то расстроены?

Мой покровитель смерил меня очередным многозначительным взглядом и, легко указав в сторону темного мраморного алтаря под хорами, жестом предложил мне пройтись. Я молча двинулся за ним, забывая, насколько легко и быстро может передвигаться этот обманчиво хрупкий старик.

— Я волнуюсь за тебя, Райдер, — честно ответил он, покачав головой, — мне неспокойно на сердце, стоит подумать о том, куда ты отправляешься.

Я хмыкнул. Только вчера старик говорил, что помочь мне было не в его власти. Похоже, теперь, перед моим отъездом ему необходимо услышать то же самое от меня.

Я вздохнул. Неизвестно, что ждет меня по дороге в Орсс, поэтому лучше уж я очищу совесть своего покровителя на случай, если вижу его последний раз. Дайминио уже стар; не пережить эту мою поездку можем мы оба…

Я обвел глазами своды храма, вдохнул прохладный воздух с витающим вокруг запахом ладана и воска и качнул головой.

— На все воля Всевышнего, Ваше Преосвященство. Но я сделаю все, что смогу, чтобы не подвести вас и Объединенное Королевство.

Пусть это казалось бездушной заученной речью, я говорил искренне. Дирада, несмотря на постоянные задания, отсылающие меня в разные уголки Солнечных Земель, давно стала моим домом. И я хочу защитить ее от войны, которая (Иресу Десятому удалось убедить меня в этом) может утопить королевство в крови.

— Я буду молиться о твоем возвращении, мой мальчик, — скрипучим голосом произнес старик.

— Если я выполню задание, то вряд ли вернусь в Эллу.

Редкие седые брови кардинала непонимающе сошлись, между ними пролегла глубокая морщина. Не говоря ни слова, Дайминио направился к небольшой исповедальне, где наш разговор не будет эхом отражаться от стен собора.

Я последовал за своим покровителем, зашел во вторую створку невысокой кабинки, напоминающей мне шкаф, и сел на темную деревянную скамью сбоку от затемненного окошка во вторую секцию.

Дайминио зашуршал одеждами, сел и открыл затемняющую створку, чтобы видеть мои глаза.

— Что ты имеешь в виду?

Вздохнув, я вкратце передал ему наш разговор с Иресом Десятым, намеренно утаивая те детали, о которых монарх просил не говорить кардиналу. Дайминио напряженно слушал, и особенно встрепенулся, когда услышал, что в случае успеха Орсс будет моим.

— А ты хочешь этого? — поинтересовался он, — стать наместником.

Я нахмурился.

— Вы знаете, чего я хочу, Ваше Преосвященство. Возможно, в качестве наместника Орсской земли мне будет проще это осуществить.

Если честно, я пока не думал о том, что ждет меня после задания. Для начала нужно выполнить его, а уже потом делить трофеи. Неизвестно еще, что станет с дексами после смерти Виктора Фэлла. Возможно, потеряв хозяина, эти твари станут неуправляемыми убийцами, и тогда Орсс можно будет по справедливости продолжать называть проклятым краем.

Но как дексы себя поведут, неизвестно. А под контролем Фэлла они будут вести себя агрессивно. Поэтому между неизбежной враждой с этими тварями и неизвестностью я, как и наш монарх, выберу неизвестность.

Дайминио было нечего сказать мне в ответ. Мы оба понимали, что я в любом случае отправлюсь на задание короля. Кардинал вздохнул и протянул мне через окошко три бархатных мешочка, перевязанных золотой лентой.

— Вот. Здесь тысяча золотых.

Я оценивающе выпятил нижнюю губу: тысяча золотых — это довольно крупная сумма.

— Стоит ли напоминать тебе, что к этим деньгам не имеет отношения ни Церковь, ни король, ни Орден?

— Не стоит, — криво ухмыльнулся я и принялся прятать мешочки с деньгами. Один из них я закрепил на поясе, планируя сразу же отправиться в порт и договориться с капитаном корабля, который идет в Норцинну, взять четырех пассажиров, — с этого дня наша группа сама по себе, я это прекрасно помню.

Дайминио отстранился от окошка, разделяющего нас, и я услышал его тяжелый вздох. Сказать, что он отпускал меня с нелегким сердцем, значило не сказать ничего. Я всегда ощущал его отеческую заботу обо мне, но, пожалуй, никогда он не демонстрировал такого родительского страха. От этого становилось не по себе.

Осознавая это, мне было еще тяжелее задать ему последний вопрос.

— Ваше Преосвященство… перед тем, как я уеду, я должен спросить…

Я вздохнул. За весь наш разговор, когда мне удавалось видеть лицо Дайминио, я пытался, к своему стыду, разглядеть в нем ложь. Давно известно, что вороны-пересмешники крайне редко встречаются в Дираде. В столице кардинал Дайминио Солли — единственный человек, который держит у себя такую птицу.

— В чем дело, мой мальчик? — кардинал словно почувствовал мое смятение и вновь посмотрел на меня через окошко.

— У нашего с… заказчиком разговора… — почему-то сейчас я предпочел лишний раз не упоминать имени короля или непосредственно титула, хотя несколько минут назад обозначил, что Его Величество явился ко мне лично, — был свидетель, предвидеть которого я не мог… и я должен понять, не был ли он послан вами… на всякий случай.

Я неуверенно подбирал слова: даже пытаться уличить Дайминио во лжи было для меня последним делом. На мое счастье кардинал понимал это. Он нахмурил брови, голубые глаза чуть потускнели, словно только что оправдалось его самое плохое предчувствие. В ту же секунду я понял, что птица не принадлежала ему.

— Вас подслушал пересмешник, — скорее утвердил, чем спросил старик.

— И, к сожалению, мне не удалось достать его. Я метнул кинжал, но лишь вырвал ему перо, а ворон остался в живых. И улетел.

Повисло тяжелое молчание.

— Прошу, не судите строго, Ваше Преосвященство, — с жаром начал я, тут же сбавив тон, — знаю, попытка уличить вас в том, что вы подослали шпиона, нелепа сама по себе! Но в нашем городе вы единственный держите пересмешника. Я должен был спросить… должен был узнать наверняка…

Дайминио не держал на меня зла. Он тепло улыбнулся и кивнул.

— Ты сделал все правильно, Райдер. В конце концов, твои мысли понятны — я действительно единственный человек в Элле, который мог подослать пересмешника. И единственный знал, где тебя искать в то утро. Положа руку на сердце, я был бы рад, если бы это оказалась моя птица…

— Я уже понял, что это не так.

Кардинал кивнул и сложил руки в молитвенной позе.

— Увы. Клянусь тебе, и Бог — мой свидетель и судья, что последний раз я отправлял Пилигрима вчера, — Дайминио выразительно посмотрел на меня и добавил, — к лорду Гариенну, когда узнал о твоем конфликте в трактире.

Я оценивающе хмыкнул. А ведь действительно, если задуматься, мой покровитель просто не смог бы добраться до капитана королевской гвардии так быстро. Наш спор с господами Ниссом и Бонсом, переросший в то, что они назвали дуэлью, конечно, затянулся, но не настолько. А я ведь даже не подумал о Пилигриме.

Тем временем Дайминио никак не отреагировал на мою ухмылку и продолжил.

— Пилигрим уже стар, я стараюсь щадить его и беречь. И уж точно не стал бы посылать его подслушивать ваш разговор с… Нором, — следуя моему примеру, кардинал тоже предпочел назвать монарха именем, которое тот носил в детстве и которое уже мало, кто помнит.

Мне оставалось лишь кивнуть и смириться с тем, что хозяин пересмешника, подслушавшего разговор, рано или поздно проявит себя, и к этому стоит быть готовым.

— Я понял, Ваше Преосвященство. Еще раз прошу простить меня за эти нелепые подозрения. Надеюсь, вы не держите на меня зла.

Дайминио снова нахмурился.

— Сделай мне одолжение, мой мальчик, стань на время тем человеком, которого я привык видеть, хорошо? Мне не нужны твои чопорные манеры, которые тебе привил высший свет берегов Сезортарга. Их вокруг меня хватает и без тебя. А перед твоим отъездом мне хочется поговорить с человеком, которого я растил, как сына.

Скрытый жар, с которым говорил мой покровитель, заставил меня зардеться от стыда. Не думал, что когда-либо смогу вывести Дайминио из себя лишь тем, что буду разговаривать с ним так, как это принято делать.

Однако просьбу старика я выполнил с великим удовольствием.

— Я постараюсь, — кривая улыбка на моем лице выдала меня с потрохами. Кардинал облегченно вздохнул, стоило мне вернуть своему тону прежнюю небрежность, — где пройдет моя встреча с теми тремя проблемами, что повесили на мою шею? Монахом, рыцарем и проводником?

Старик бросил на меня выразительный, чуть укоризненный, взгляд, но замечаний делать не стал.

— Они будут в Королевском Порту на закате.

— Славно. Значит, успею договориться с капитаном, купить еды в дорогу и собрать вещи.

— Деньги будут не у тебя одного, Райдер, — поучительным тоном протянул Дайминио, — с каждым из твоих попутчиков уже провели нужную беседу. И каждый уже знает, какая роль ему отведена.

Старик говорил уверенно. Казалось, он искренне верил, что мы с неизвестным рыцарем и торговцем-мошенником едем в Орсс сопроводить монаха, чтобы тот наставил Виктора Фэлла на путь истинный. Столь же рьяно в это может верить, пожалуй, только этот самый монах. Думаю, торговцу все равно, а рыцарь даже не считает такой расклад возможным.

— И все же я привык рассчитывать на себя.

— Мир не без добрых людей, Райдер, — поучительным тоном заявил кардинал, — иногда бывает полезно доверять кому-то кроме себя. И рассчитывать на кого-то.

Я покачал головой.

— Дело не в том, насколько они добрые или хорошие. Людьми они могут быть какими угодно, но рассчитывать я на них не могу. Не привык работать в команде, поэтому для меня они — проблемы.

Дайминио молитвенно сложил руки на груди и кивнул.

— И я все же буду верить, что они помогут уберечь тебя.

Старик неисправим!

Я криво улыбнулся. Дайминио подался вперед, дверь в исповедальню тихо скрипнула, и я тоже вышел из кабинки следом за своим покровителем. Мы снова оказались в нефе церкви, где эхом от стен, казалось, отражалось даже дыхание.

— Что ж, прощаться всегда тяжело, мой мальчик, но чувствую, что если задержу тебя здесь дольше, то лично попытаюсь сорвать твою поездку. Я волнуюсь за тебя, Райдер. Впервые так сильно волнуюсь, но буду верить, что ты вернешься целым и невредимым, как возвращался всегда, пусть и только, чтобы попрощаться, и моя вера будет мне опорой, — надтреснуто произнес Дайминио. Я невольно отметил его поразительную способность менять свой голос с насыщенного на сухой в зависимости от ситуации и настроения, и разница была действительно ощутимой. Только что мне судя по голосу, давал наставления едва ли не человек средних лет, а уже через полминуты он превращается в дряхлого старика.

Тем временем ответить своему покровителю мне было решительно нечего. Мог бы попытаться сказать какую-нибудь вежливую чушь, однако Дайминио попросил меня этого не делать. Быть собой.

— Большего и не требуется, — вырвалось у меня. Старик лишь улыбнулся, по-отечески обнял меня на прощание, и быстро отстранился, вздрогнув. Глаза его упрямо блестели, и Дайминио всячески сдерживался, чтобы не заплакать.

— Ступай, мой мальчик. Храни тебя Господь.

— До встречи, Дайминио, — произнес я, и кардинал одобрительно кивнул мне.

После я поспешил удалиться из церкви.

На сердце у меня скребли кошки при одном лишь воспоминании о взгляде моего покровителя. Это был взгляд человека, который чувствует, что может потерять свое единственное дитя. Фактически мы дали друг другу в долг семью, которой не имели, и теперь пришла пора платить по счету. Все мы живем в долг, и в нашем с Дайминио случае роль ростовщика сыграет Тайрьяра.

Но я старался запретить себе думать об этом.

Просто идти вперед, не оглядываясь. Следовать своему намеченному плану и поменьше смотреть на улицы Эллы, успевшие так полюбиться мне за прожитые здесь годы.

Обратный путь был гораздо быстрее. Я дошел до Рыночной Площади, там остановил дилижанс, назвал адрес в южной части столицы и сполна заплатил вознице, чтобы тот доставил меня до места быстро и с ветерком.

Наверное, нехорошо так бросаться деньгами, выделенными Святой Церковью и Орденом, однако я оправдывал себя тем, что спешу и пользуюсь некоторыми "вынужденными" удобствами ради предстоящей поездки. Если экономить, с тем же успехом можно добраться до Норцинны на какой-нибудь дырявой лодке, только вот сколько это займет времени?

Быстро договорившись со своей совестью, я присмотрелся к проплывающим мимо улицам Эллы. Никакой слежки за мной не было — в этом я успел убедиться несколько раз, поэтому теперь спокойно отдыхал и наслаждался пейзажем.

Столица Дирады была весьма крупным городом, с множеством жилых кварталов и массивных особняков. Здесь проживало много знати, стремящейся быть как можно ближе к сердцу Солнечных Земель и нашему правителю, а почти в непосредственной близости от их пышных хором жили обычные работяги и разных дел мастера.

Элла была окрашена в песочно-золотистые тона за счет желтого кирпича, из которого отстраивали большинство домов, при этом усеянной яркой зеленью, прочно прижившейся среди мощеных улиц и мостов через большую реку Эллеяру. Мост, ведущий в южную часть города, словно служил переходом в другой мир, где стояли сплошь плотно заселенные дома в несколько этажей, в которых проживали исключительно рабочие и ремесленники.

Я посмотрел чуть восточнее. С моего ракурса можно было разглядеть часть так называемого "Зеленого Острова" — Torre Digriian — где раскинулась одна из достопримечательностей города — Золотые Конюшни Эллы. Здешние скакуны считались лучшими во всех Солнечных Землях.

Въехав в южную часть города, возница чуть придержал двух серых коней, тянувших повозку, чтобы объехать узкую улицу Первых Советников, по которой было бы куда быстрее добраться до постоялого двора. Кони послушно перешли на неспешный шаг.

Я недовольно нахмурился и осторожно высунулся в окно.

— В чем дело? — строго поинтересовался я, почувствовав, что после разговора с Иресом Десятым, подслушанного пересмешником — будь он трижды неладен — моя мнительность возросла в несколько раз.

Широкоплечий, крепко сбитый возница повернул ко мне заросшее густой курчавой бородой лицо и понимающе кивнул в сторону улицы Первых Советников.

— Сегодня старый Карл в конце улицы выставил свои деревянные поделки. К выставке готовится в честь Дня Солнцестояния. У меня дилижанс широкий, в конце улицы не пройдет, пробовал уже сегодня, — быстро отрапортовал он, чуть картавя и тут же улыбнулся, приподняв шляпу, — не беспокойтесь, господин, мигом доставлю, вы и разницы не почувствуете!

Решив поверить вознице на слово, я лишний раз отругал себя за подозрительность, вернулся на место и продолжил смотреть в окно.

Мы выехали на Площадь Объединителя, откуда был виден Kastelarrii de Vire Darrian — Собора Первого Посланника — возвышавшийся огромной белой скалой над низкорослыми домами. Несмотря на то, что эта церковь была ощутимо выше Nio Edrian Kastelarrii, она казалась менее впечатляющей. Возможно, потому что любимая вотчина Дайминио Солли была более монументальной?..

Так или иначе, Kastelarrii de Vire Darrian, выстроенный из белого камня был главной достопримечательностью южной части Эллы. Мы проехали рядом с собором, и я мысленно попрощался с ним. В какой-то момент мне показалось, что на правой колокольне я увидел крупную черную птицу, бросившуюся в глаза на фоне белокаменной церкви.

Я резко выглянул из окна, однако так и не смог найти пернатого шпиона глазами. Впрочем, возможно, этот ворон не был тем самым пересмешником.

Ощущение, что меня целый день кто-то преследует, снова острой иглой вонзилось в позвоночник, однако я попытался тут же обуздать свою мнительность. Раньше за мной такого не водилось. Видимо, разговоры с Его Величеством в обстановке полной секретности не прибавляют уверенности в завтрашнем дне.

Возница не обманул — добрались мы так же быстро, как если бы ехали через улицу Первых Советников. Я вышел из дилижанса, кивнув бородачу на прощание, и, получив его кивок и пожелание удачного дня в ответ, вошел на территорию постоялого двора. Хозяйка — эффектная черноволосая женщина с золотисто-карими глазами — поприветствовала меня коротким кивком. Я ответил тем же и заметил, как она провожает меня глазами. Декс меня сожри, если это не был особенный, многозначительный взгляд!

Родословная мадам Налы уходила корнями в Миянну, а, если быть точнее, в Лэс-Кэрр-Грошмор, раньше именовавшийся Городом Костяных Башен, жителями которой были сплошь маги и колдуны. По крайней мере, сама Нала говорила, что именно оттуда сбежали ее предки.

Не знаю, почему мадам решила рассказать мне об этом: обычно связь с Лэс-Кэрр-Грошмором стараются скрывать. Святая Церковь уже больше столетия не приветствует гонения на потомков Города Костяных Башен, однако простой народ все еще относится к потенциальным колдуньям с большим подозрением. Особенно к тем, у кого действительно проявляются некоторые способности предков.

Видимо, Нала не увидела во мне всеобщих предрассудков на этот счет. Я воспринял это как факт, и только. Меня вовсе не пугало, что иногда у этой женщины наступали моменты прозрения, и она видела будущее так же ясно, как своего собеседника.

Нала не замирала на месте, не ахала от неожиданности, когда некое видение посещало ее. Просто ее глаза начинали смотреть немного иначе, а я умел это отличать. И сегодня она проводила на меня этим самым взглядом.

Нала смотрела прямо мне в душу, и ее глаза говорили: прощай. Не "до свидания", а именно "прощай". Мадам Нала была уверена, что мы больше никогда не увидимся.