Звезда галактического ринга

Глава 13. РАЗРЯДКА

Переехали в какую — то резиденцию в соседнюю систему с маленькой зеленой звездой в роли солнца. Платформа — курорт, словно остров, парящий в космосе. Еще на подлете к нему насытилась рекламными голографическими баннерами, транслируемыми со спутников. Все о благах и развлечениях. На одном реклама Амировой лиги, свою мордаху увидела улыбающуюся и задницу следом распахнутую. Вот уроды, дети ведь смотрят. Или для их восприятия там будут транслироваться только мультики? Вполне возможно, что так. У империи ведь тотальный контроль подданных благодаря имплантатам.

Гостиница этажей десять, сложенная типа из бревен, прямо в лесу. Деревья вокруг высокие, смахивают на бамбук. Цветы благоухают, птички поют. Хотя, судя по тому, что птиц я там не увидела, все это имитация.

Обязательных тренировок больше нет, какое счастье. А еще мне открылся доступ к базе записей Амировой лиги прошлого сезона. Но я не смогла это смотреть… Девчонки на меня обиделись и гулять не зовут. От безделья роюсь в прообразе интернета, только тут такая помойка, что восприятие притупляется довольно быстро.

— Девственница в Амировой лиге! Немыслимо! — Разрываются имперские сети, добавляя масла в огонь и беспокойства в живот.

Наткнулась на букмекерскую контору. И там нашла ставки на меня. На какой секунде боя лишат девственности — самая популярная. Это вообще в голове не укладывается!

Вышла на балкон проветриться. Не хочется думать о том, что меня ждет. Три этажа вниз и клумбы с беседками. А сквозь деревья я вижу синеву вдалеке. Вот это поворот! Море?! А меня тут упрятали, ничего не рассказав. Внизу ходят все в балахонах, как в психбольнице. Похоже, плевать хотели на имидж и общественное мнение.

От мыслей о пляже настроение резко поднялось. Открыла шкаф, убедившись, что тут все надо делать ручками и вообще физический труд приветствуется. Никаких иных измерений и доставки по волшебству. В шкафу куча балахонов. И купальники! Вот с купальниками все отлично, как раз на мой размер груди. Перемерила с десяток, все хороши. Натянула серебристый, грудь обтягивает классно, правда на кисе маленький треугольник ткани, что мама родная. Благо попе повезло больше. Сверху балахон накинула и вышла в коридор, оттуда на лестницу. И пешком — пешком.

Никто не держит, никто не контролирует. Знаю, что если понадоблюсь, меня тут же телепортируют, прибудет гонец или прилетит транспорт.

Площадка перед подъездом вымощена толи досками, толи камнем в виде досок. В беседке неподалеку девицы сидят, смеются. Меня увидала одна, другой шепнула, все пять обернулись. Взгляды изучающие. Но недолго, стали дальше шептаться. А я сделала вид, что мне плевать и потопала на мягких сланцах ускоренно.

По дороге встретилось двое мужчин широкоплечих, на меня посмотрели плотоядно практически сразу, но улыбнулись широко и даже поздоровались. Ощущение секты не оставляло до самого пляжа, до которого я шла по тропинке из бревен. Пятки убиты, ноги ватные. Но все это на втором плане, когда вижу бесконечную ровную линию синевы на горизонте и бескрайнюю водную гладь.

Океан! Судя по тому, что космическая платформа размером с треть планеты, это вполне возможный факт. Омрачает искусственность. Все миры, особенно те, что ближе к центру империи, уже давно были бы мертвы, если бы не технологии, что поддерживают жизнь всеми доступными методами.

Пляж. На каждых десяти квадратах по человеку, не больше. А в море вообще единицы плещутся. В основном женщины, которых стараюсь игнорировать. Включаю «москвичку» и вперед. Но красивых, мускулистых самцов я не пропускаю…

Бескрайняя береговая линия. Навесы со столиками и богатым ассортиментом напитков. Холодильники с мороженным и всякими другими вкусностями. Вижу, что часть их периодически заезжает в землю и выезжает вновь. Да, тут точно нет технологий вторых, третьих, десятых измерений.

Сланцы в руки и вперед босиком по песчаному берегу. Солнце зеленым светом совсем не давит, довольно быстро привыкла. Под ногами бежевый песочек, мягкий, будто мука. Какой, мать вашу, кайф… Какие ощущения ностальгии и восторга. Ухожу подальше от скоплений народа. Если судить объективно, все необычные, все особенные. Нет откровенных уродов. Фигуры подтянутые, будто я в модельное агентство попала.

Ковыляю по мокрому песку, посматриваю на накаченные женские спины и бедра украдкой. Коробит, что жирных нет, только сочные в наличии. Ко мне интереса особого не проявляют. Разве что по причине того, что я мышь белая, совсем незагорелая по сравнению с другими. Все течет лениво и размеренно. Лежаки везде, и полотенца висят на специальных вешалках, бери, пользуйся. Точно, секта…

Доковыляла до камня, торчащего из воды. Рифы всегда меня привлекали. Чуть дальше целая арка из камня. Видимо, проточила вода. Хотя, все это тоже искусственное, как не натурально выглядит. Солнце зеленое не сильно жарит, но загар на плечах, как автозагаром натерли, быстро прилипло. Скинула балахон и обратно к воде пошла.

Теплая волна накатила ласково на снопы, сразу чувства нахлынули. Вспомнила про дом родной. В миллионах световых лет похожий пляж, и люди Земли смотрят на небо из — под зонтиков, и знают, что есть где — то инопланетяне, что щедро одарили технологиями и живут себе на каких — нибудь термоядерных планетах или астероидах вместе с уродливыми гуманоидами. Вся фантазия по Голливудским фильмам. А на деле тут только люди и им очень — очень подобные. И любят они натуральное, первозданное и настоящее. А мы имеем сие, и не ценим нисколько.

Ударившись в философию, погружаюсь в комфортную прохладу. Погрузилась с головой. К рифу подплываю. До дна метра два, не больше. Рыбки разноцветные мелькают, непуганые, кораллы, прилепленные к камню медленно, колышутся. Сказка, песня, безмолвный мир. Хватаю воздуха побольше, и заныриваю до самого дна. Вижу все под водой открытыми глазами, которые ничуть не щиплет. И даже дискомфорта нет. Странно, никогда бы не подумала, что могу так. А все потому, что искусственный водоем это. И все равно классно!

Змея перед глазами мелькнула! Пузырьки пошли. Визжать хочется, воздух из меня выходит, отталкиваюсь от дна и вверх. Воду взбаламутила от чего еще страшнее! Ржет кто — то раскатисто! А меня змея склизкая обвила и снова тянет ко дну! Мерзость не дает работать руками. Ужас накрывает медным тазом, и я тону…

Дернули со дна и вверх. Сильные руки потянули за собой. Мускулистое тело работает, как вечный двигатель и тащит из воды. Долго гадать не пришлось: меня спас мужчина.

— И зачем было так шутить?! — Рыкнул великолепным голосом мой спаситель в сторону рифа. Краем глаза увидела, что на нем сидят две абсолютно голые девушки.

— Она же дохлая! — Возразила одна сквозь смех.

— Нечего нам тут рыбалку портить, — фыркнула другая.

Вытащил на песок, уложил. Красавчик с зелеными глазами и загорелой мордахой. Тонкие черты лица и одновременная мужественность.

— Ты как? Впервые здесь? — Спрашивает.

— Да ты ее целуй сразу, — раздалось с рифа. Но красавчик накаченный не обратил на них внимания.

— Все хорошо, я решила, что эта тварь живая. Я… я жутко боюсь змей.

— Это мурена, — произнес важно и отступил. — Мертвая, точнее нейтрализованная. Они заплывают в поисках пищи в нашу зону и подвергаются атаке системы защиты. Тебе ничего не угрожает. Не пугайся, участница.

Участница?! Смутил.

— Все хорошо, — ответила, нервно поправляя купальник.

Все на месте, ничего не вывалилось и не сдвинулось.

— Принести тебе воды?

— Сама, — оборвала, скривив улыбку.

Откланялся быстро и пошел на обособленную спорт — площадку, что красовалась метрах в сорока от меня. Выдохнула с тоской. Вот это задница, ягодицы просто отпад…

Поднялась, выискав место под зонтиком неподалеку от площадки. Устроилась на лежаке, прихватив коктейльчик ледяной. А там трое накаченных красивых мужчин, в том числе и мой спаситель, упражняются в навыках рукопашного боя, периодически отжимаясь и подтягиваясь. Мышцы перекатываются, ягодицы напрягаются, бедра мужские поблескивают мощью. Ох, какие самцы…

Посматриваю и на сучек, которые напугали. Сидят, сговорились. А я отодвигаю лямку купальника. Чертовы белые полоски, как некрасив такой загар. А эти без купальников загорают. При том, что ни сисек, ни писек у плоскодонок нет. И не стесняются же своих неполноценных, даже детских тел!

Линия береговая уходит далеко. И чем дальше, тем народа меньше. Решила углубиться, заодно свалить от недоброжелателей. Прихватила полотенце и потопала, пока не вышла на кусочек пляжа, окруженного барханами. Райский уголок, где даже кустики виднеются зеленые. Вот только никаких штуковин цивилизованных не видно. А у меня с собой бутылочка воды, которую прихватила с выдвижной стойки. Расстелила ткань на мягкий песок, на котором ни следа от стон. Места не хоженые, а значит, следующая моя мысль здравая. Улеглась на спину, стянула трусики и лиф. Комочки тряпок в одной ладошке умещаются. Были у меня порывы по поводу нудистского пляжа когда — то. И вот, сбылась мечта похищенной землянки.

Хорошо… спокойно. Море шумит, погружая в умиротворение. Такой все — таки хороший мужчина попался. И так нес меня заботливо, без всяких там грязных касаний… Перевернулась на живот. Так лучше. В глазах бельмо зеленое от солнца. Ох, перележала. Вроде и не сильно устала, а так быстро стало уносить в сон, что противиться не смогла. И снится мне мужчина зеленоглазый, как целует меня в шею нежно, ласкает мою грудь. А я глажу его по ягодицам, сжимаю их, впиваясь когтями, пробуя упругость. Он кладет меня нежно на мягкую перину. Вроде бы он должен быть сверху. Но я чувствую, что перед носом простое бежевое полотенце! Открываю глаза шире, ощущая, как между ног у меня холодеет от легкого порыва воздуха.

Дернулась, понимая, что мои ноги разведены больше, чем это было до сна! Чьи — то руки спешно отпускают раздвинутые ягодицы. И я с ужасом понимаю, что мой анус и кису с распахнутыми половыми губами только что рассматривали. Я уже вижу его, сомкнув ноги и сжавшись в пол — оборота.

— Я же говорил это она, — произносит нахальный ублюдок.

Узнала его. Тот самый массажист с Земли, что дул в мою задницу, перед тем, как я попала в оборот к Миле. Это точно он! Съежилась, скомкалась. Ибо поняла, что и на этот раз он сделал то же самое! А еще с ним трое мужчин! Смотрят с азартом.

— Мокрая Кэтрин, — усмехнулся один из них. Рыжий, с глазами шальными и длинными шортами до колен.

Страшно, слова сказать не могу. Ибо знаю, какую силу имеют мужчины. И кричать нет мысли, неизвестно, кто с ними заодно. Да и только больше взбесятся.

Смотрят оценивающе, как я пытаюсь натянуть купальник спешно, затем трусики. Вскоре понимаю, что между ног мокро, и это возбуждение вызвано тем самым спасителем. Вернее, мыслями о нем. А эти ублюдки все видели. Раздвинули мне половые губы и пялились, пока я спала. И, черт побери, воля этого урода, что я пробудилась. Не подул бы, хрен его знает, сколько еще бы так лежала!

— Узнала? — Злорадствует парень. — Массажист Карэн, он самый. Только не думай, что тогда порешала мою судьбу. То была постановка, для выявления твоей стервозности. Реклама хорошая для агентских сценаристов. А то не стоило бы и суетится и лезть в грязь на отсталую планету даже ради просто красивой бабы. А ты хорошо устроилась, видел твои бои и наказание. О, Квазар, как кричала. Как вспомню, начинает вставать, вот как сейчас.

Заржали мужчины, а меня затрясло, не то от гнева, не то от страха.

— Что тебе нужно? — Пропищала, сжимаясь сильнее и наливаясь краской. Ибо подошел и тот красавчик, что спас меня.

— Все в порядке? — Кивнул мне спаситель с невозмутимым лицом.

— Ой, да нам делать больше нечего, трогать эту суку, — выдал мужик из числа дружков Карена, и они пошли прочь.

Поднялась, решила в людное место пойти. Поправила завязочки, перевязала одну сторону, нагнувшись к спасителю попой. А мужчине хоть бы что. Обгоняет и уходит, виляя задницей в плавках. Озираюсь, убедиться, чтобы никто не увидел, как пялюсь. Между ног сжалось все. Передернуло даже. Надо скорее окунуться и смыть слюни этого хмыря…

Когда наплескалась вдоволь, успокоила нервы и вышла на берег, заметила Анастаси! Женщина топлес, сидит на лежаке и мило болтает с мужчиной. Сразу ее узнала, и даже с особой радостью пошла, чтобы поздороваться. Нисколько не смущаясь ее щупленького собеседника. Мне даже стало интересно. Он все время кивал и смотрел на нее, как на госпожу.

Позвала подругу. Та обернулась, подскочила сразу же и обхватила меня сильными руками. Утонул мой нос в загорелой груди, от чего не смогла дышать пару секунд, которые та держала. И держала бы дальше, если бы я не показала свою беспомощность.

— Ты моя крошка, — проговорила тоном на подъеме. — Как освоилась? Хоть скучала по мне, признавайся?

Кивнула скромно, улыбнулась уголком рта. Уселась с другой стороны. Неподалеку сидящие дамочки, одарили меня брезгливыми взглядами. Поежилась в очередной раз. Что я им сделала?! Хотя одна, с удлиненным лицом азиатки посмотрела как — то не так.

— Почему на меня так смотрят? — Прошептала я воровато.

Мужчина улегся, закрыл глаза, напялив очки на пол лица и сделав вид, что ему не интересна наша болтовня. Не смогла не отметить его выточенные кубики пресса. Анастаси деловито вручила мне стакан с голубым льдом и повернулась спиной к мужчине, дабы лучше видеть объект своего вожделения.

— Ты популярна, и каждый второй участник хочет боя с тобой. Считай, одна половина — враги, другая — друзья.

— Не поняла подтекста?! — Ахнула и приподнялась, выцедив половину стакана с освежающей живительной влагой, что практически сразу дала по мозгам, будто голову в колодец с ледяной водой окунули.

— Тут на пляже Ивлен только участники Амировой лиги, крошка. Любой из них может завтра встать с тобой на ринг, — выдала Анастаси, а у меня глаза из орбит полезли.

— И кто он?! — От тона этого вопроса даже мужчина дернулся.

— Никому из участников знать этого не дано до самого выхода на ринг, — ответила. — В этом и интрига Амировой лиги. Поэтому ни с кем не ссорься, детка.

— Вот же я попала. А кто это все делает?!

— Собирает нас вместе? О, крошка, организаторы шоу просто так забавляют публику. Уверена, сейчас делаются ставки, кто с кем будет драться. На этом целый бизнес строится. Ты бы голой походила, пора привыкать к этому, Кэтрин.

— При мужчинах неудобно как — то, — признаюсь подруге.

Моей единственной подруге. Других у меня, как оказалось нет. И даже на Нелину с Милой нельзя положиться. Стервы надулись, да и черт с ними.

— Твоя застенчивость, твой конек. И Квазар тебе судья. — Отмахнулась Анастаси и улеглась обратно.

Я тоже припала к лежаку. Мысли бьются головой о бетонную стену. Больше я на пляж не пойду!

Долго и спокойно лежать не дали. Подскочил новый мужчина.

— Кэтрин, я давно мечтал с тобой познакомиться, — произнес браво, полностью проигнорировав присутствие Анастаси и ее друга.

Приподнялась, рассматривая его и с трудом игнорируя оттопыренный под плавками член. Черненький, слегка бородатый и добрый на вид мужичок. В то же время довольно брутальный и грозный. От чего его вежливость и доброжелательный тон показались вдвойне искренними.

— А ты? — Решила подружиться, мало ли, он и будет моим соперником.

Человек двести на пляже я насчитала, вполне возможно, с вероятностью в один процент, он и будет. Обнадеживающе.

— Я Лесли, помимо шоу, увлекаюсь фото арт и нано — ретро. Ты очень красива и натуральна. По окончании года я выставлю галерею своих работ и хотел бы, чтобы и твои изображения были среди топовых и эксклюзивных.

О как заливает. Переспать захотел? Даже штуковина, похожая на камеру, в руках есть для пущей лапши для блондинки.

— О, я рада, — кривлюсь, теряя интерес.

— А можно тебя попросить, покрутиться немного на камеру? Для презентации. Этот купальник просто великолепно сидит на твоей шикарной фигуре, коей позавидует большая часть женщин империи.

Растопил сердце. Поднялась, посматривая на Анастаси. Взгляд одобрительный, ну что ж… Можно и попозировать. Если что, подруга отобьет меня, свою сучку.

— Как стать? Так? Или так? — Решила взять инициативу.

Выгибаюсь, выпячивая попу, бердами играю, строю страстное лицо, меняю на сосредоточенный взгляд, на игривый, на счастливый и открытый, на застенчивый и испуганный, на злой с оскалом, добавляю импровизации, кошкин рык вообще моя фишка… Было время, я репетировала, а иногда и выкладывала свои селфи в сеть. Можно сказать, я профессиональная модель. Всегда знала, что это мое призвание и будущая профессия.

Глаза фотографа горят, но это не мешает ему щелкать своей штуковиной. Купальные трусики на попе собираются в промежность гармошкой, выглядит очень хорошо. Не люблю, когда ниточка вместо трусов между ягодиц, будто зад голый. Лучше недосказанность. Пусть спереди трусики низковатые, одно неверное движение и видно начало рождения половых губ. Но я так хотела показать свой подтянутый животик и выбритый по технологии нано пах… Вроде бы и никто мне не нужен. А выбрала именно такой купальник. Сейчас понимаю, что хочу внимания, хочу, чтобы меня хотели, любили, обожали. Хочу восхищений. При этом никому ничего не хочу давать!

— Продолжай Кэтрин, ты великолепна, — слышу абсолютно искренний тон фотографа и завожусь еще больше. Ведь это только начало!

Вьюсь вокруг лежака, как кошка, принимая всякие эротические позы. Фиксация лишь секунду, судя по мерцаниям прибора этого достаточно. Все вокруг меня не важно, я будто бы нашла свое призвание.

— Какая горячая! — Комментирует мужчина. — Неужели можешь еще что — то показать?! Ох…

Встаю, обнажая грудь, сперва одну. Затем вторую, играю с тканью, прикрывая лишь соски. Скидываю лиф вообще, встаю на четвереньки, выгибаю попу. Волосами перемахиваю, как в танце.

Устала, присела. Опомнилась, ибо народу вокруг собралось великое множество. Горят их глаза удивлением. А как пылают они у моей подружки! Аж страшно!!

— Спасибо, Кэтрин, — откланялся фотограф с довольной мордахой.

— Пойдем, — ухватилась за руку Анастаси и повела прочь от участников. Холодные пальцы и нетерпеливость.

— Анастаси, я не хочу, — спешу предотвратить ее планы на счет меня.

Подружка резко в море завернула и с головой нырнула прямо с берега. Поплескалась чуть — чуть на мели, лицо обдала раз десять, пофыркала. Освежилась и вышла.

— Не помогает, — констатировала. — Мне нужна разрядка. Хочешь развлечься? Нет, не со мной. Вернее со мной, но по желанию. То есть мы просто пойдем в одно место и развлечемся с другими. Если не хочешь, будешь просто смотреть. Поверь, это весело.

— Ничего не поняла, — хлопаю глазами, борясь с чувством острого беспокойства.

— Так, — встала в позу, делаясь строгой. — С пляжа надо уходить в любом случае. К тебе начнут приставать и провоцировать. Станешь между любовниками, и тебя на ринге убьют. Ты слишком многих спровоцировала своим кокетством.

Осунулась, понимая, что снова встряла. Натянула тунику на покрывшуюся мурашками кожу.

— Давай уйдем отсюда? — Чуть ли не прижимаюсь к ней. Смеется, коза.

Участники, что неподалеку разлеглись, косятся на нас. А я думаю, что Анастаси первой себе на задницу врагов нажила. Ну никак не я. Меня, такую крошку обижать нельзя, меня любить и на руках носить надо. Вот сейчас чувствую именно такое, что я тот еще самородок. И вскоре каждый ублюдок это поймет.

Повела меня подруга от моря в заросли. И страшно, и интересно. Метров триста прошли и наткнулись на высокий забор из плотно собранных древен. Тропинка привела прямо к дверке небольшой, в которой окошко открыто.

— Это для разрядки участников лиги, — прокомментировала и к окошку облокотилась. — Нам два билета.

— Каких вам? — Раздалось писклявое. Будто там за дверкой ребенок сидит.

— Девятый уровень давай, гулять, так гулять.

Вроде бы ничего не произошло. Подружка отошла от окна, взяла меня за руку и повела вдоль стены. Дошли до арки небольшой. Калитка серебристая кованная двухстворчатая распахнулась и впустила со скрипом. Оказались в предбаннике со скамейками, похожем на раздевалку при фитнес — клубе.

— Надо переодеться, чтобы сразу не выдать себя висечкам.

— Кому?!

— Висечкам, ну… жителям, живущим здесь и горя не знающим, — усмехнулась Анастаси и открыла шкафчик. — Покуда не посещают их люди с уровнем высоким.

Вывалила кучу платьев небрежно, прямо на пол деревянный. Перекинулась на другой шкаф и торжественно воскликнула:

— О! Мы в школу пойдем!

Какую на хрен школу?! Я в недоумении пребываю, пока Анастаси натягивает белоснежные гольфы на свои мощные икры, затем черную юбку рифленую, что едва до середины бедер, рубашечку белую, которая тут же натягивается, глядишь, и пуговицы вылетят, ну и галстук в клеточку красную. Как же без галстука?!

Кивает мне на гардеробную. Давай мол, следуй примеру.

— Для аборигенов с Земли говорю, размер саморегулируется, — выдала и вытряхнула все содержимое на пол, вероятно считая, мне так брать будет удобнее.

Язык ей в ответ показала и не стала вестись на ролевые игры.

Накаченная лошадь в костюме школьницы хихикнула и к барному серванту подошла, что ютился в дальнем углу. Поставила на стеклянный круглый стол две рюмки, из графина налила что — то розовое.

— Надо выпить, иначе твои нервы просто не выдержат, — прозвучало командирским тоном.

Пожала плечами, подошла. Я уже немного веселая, поэтому все по цепной реакции. Отказываться пить, мысли не возникло. Хлопнула, не кривясь. В горле похорошело, пошел алкоголь в тело. Сладкое, мятное послевкусие стало приятной неожиданностью. Настроение на подъем пошло резко. Да и Анастаси перестала быть в моих глазах грозной и неконтролируемой, особенно в этом образе.

Подумалось, раз в школу собрались, надо одеться, как полагается. Вроде все невинно, главное не нарваться на стадо каких — нибудь голодных японцев…

— Ах да! Самое главное чуть не забыла! — Воскликнула подружка и вытащила с нижнего ящика небольшую черную сумочку. — Без игрушек не интересно.

— Ты в образе, да? — Прогнусавила я и потянула из кучи одежды чулок.

Облачилась в школьницу, даже каблучки с цветочками на носах нашлись. Тем временем Анастаси возилась с белыми пышными бантиками, которые в итоге напялила криво, собрав волосы в хвосты. А я с распущенными осталась. Извращение полное, так думала, пока не вышли из комнаты на улицу.

Мысли вышибло напрочь, когда озарил мягкий дневной свет, сменяющийся антуражем. Мы в провинциальном городке! Будто в другом мире. Дорожки асфальтированные блестят ровной синей гладью с яркой белой разметкой, которую словно только что нарисовали. Домики однообразные, двухэтажные в основном, улочки чистенькие. Приметила бутик с витринами, кафешка с открытой площадкой. Ни машин, ни транспортников, зато жители городка наяривают на велосипедах по главным дорогам, все в шлемах, наколенниках и налокотниках. Через окошки на улочки глядят симпатичные девочки, такие же восседают на лавочках и катаются на роликах в коротких шортиках, белыми ляшечками сверкая. Через витринное стекло магазина видно, как девчонка кружится перед зеркалом, выбирая себе платье, парочка других попивают кофе и кушают тортики за столиком. В общем, легкая суета, размеренная жизнь. Девочки в чистенькой, приличной одежде, тематично все как — то. Ощущение противоречивые, на нас смотрят, как на своих, без особого интереса. Хотя Анастаси раза в полтора больше любой здешней!

— Добро пожаловать в Кафлиф, — произнесла торжественно Анастаси. А меня уже повело от рюмки огненной воды, что оказалась похлеще водки.

— А где все мужчины?! — Ахнула, ибо особей мужского пола не увидела вообще.

— Ушли на войну с Варроком, — раздалось с сарказком. — Пошли скорее, в школу опаздываем!

Ухватила меня за руку, бежим, как две девчонки, каблуками стучим, юбки по ветру, волосы тоже.

Школа в два этажа, дворик с газоном и одиноко стоящим деревом, под которым сидит ботаничка в очках и читает книжечку. Фонтанчик в центре, на мраморных бортиках сидит еще три девочки, смеются, что — то горячо обсуждая.

Бежать перестали, перешли на шаг. На лавочке две девицы жуют жвачки. Глаза большие, лица милые. Ну, няшечки няшечками! Вот только смотрят с нахмуренными носами.

— Эй, ты! — Пискнула одна, обращаясь к Анастаси. — Жвачка есть?!

— Отвали, вися, — отмахнулась подружка моя и даже не посмотрев на нее, потянула меня к крыльцу.

— Я тебя запомнила, — раздалось гнусавое позади.

— Местные хулиганки, — произнесла Анастаси со злорадством. — Надо было десятый уровень брать. Эх…

Судя по тишине, сейчас идут уроки. Небольшой холл и турникеты, сбоку стойка с охраной. Девочка в форме охраны американского гипермаркета выглядит смешно. Глазастая блондинка, смахивающая на анимешку, вид строгий, важный. Поднялась даже, увидев незнакомцев, как я считала.

— Не поняла, нарушаем распорядок?! — Возмутилась, подняв черную бровку, а значит блондинка все же крашеная.

— Простите, висечка, — пропела Анастаси с сарказмом неподдельным. — Мы отпрашивались.

— А ну живо в класс! Бездельницы! — Визгнула висечка, притопнув ножкой.

Турникеты зеленым загорелись, прошли. Шагаю, и понять не могу, что это за постановка такая?!

Прошли до лестницы, поднялись на второй этаж и через пару дверей, на третьей и остановились. Анастаси деликатно постучала и вошла.

— Можно? — Произнесла шепотом. Я и сама уже убедилась, что идет урок. Писклявый учитель распинается у доски.

— Да пожалуйста, вы новенькие? — Раздалось в ответ.

Зашла. Три ряда парт, девочек двадцать, все, как на подбор, красавицы с глазами большими и ясными, умницы, да еще и в форме школьной.

— Выпускницы! У нас две новые девочки! — Объявила торжественно учительница, которая по виду не сильно — то и отличалась по возрасту от учениц. — Как вас зовут? Представьтесь классу.

— Висечка и висечка, — сходу произнесла Анастаси серьезным тоном. А я просто ушам не поверила. Что за хрень?!

— Очень приятно, — кивнула учительница, не заметив подвоха.

Если бы не ее прикид, волосы собранные в хвост на затылке, рубашка с рюшками, строгая обтягивающая юбка, каблук, я бы подумала, она просто сумасшедшая. А еще у нее ведь и указка длинная есть, да очки на столе с стопками тетрадей.

Может они все просто умственно отсталые. Хотя таковыми не выглядят!

— Ой, а нам как приятно, — произнесла Анастаси с широко распахнутой улыбкой. Она тут такая дылда по сравнению с этими белобрысыми выпускницами!

Расселись порознь. Мест было не особо много. Сижу, как дура на среднем ряду, впереди на левом Анастаси с девочкой за одной партой. Не знала бы откуда ноги растут, подумала, что эта дылда на второй год оставалась раз десять. Дебил — переросток, да еще и эти бантики. Ни у кого кроме нее их нет. А няшкам вокруг плевать, словно мы свои в доску.

Учительница объясняет что — то о принципах действия каких — то вакко — потоков. С чувством, толком и расстановкой, постукивая указкой по доске. Все жадно записывают в тетрадочки, иногда поглядывают на доску, где учительница легкими движениями проецирует три — дэ картинки с метаморфозами, объясняя примеры.

— Держи, — шепчет мягко и ласково моя соседка, пододвигая листок, вырванный из собственной тетради. — Скоро семинар, записывай тоже. Учительница проверяет конспекты.

Карандаш мне дала ручонкой своей белой, улыбнулась, поймав мой недоумевающий взгляд. Такое солнце ясное, что потискать хочется няшку, аж колбасит. Но держусь невозмутимо. Мы, как бы, гости.

— Спасибо за заботу, — шепчу ей.

— Да не за что, давай учись, а то в наше время без труда из Кафлифа не выберешься. Я вообще хочу стать пилотом яхты, на худой конец круизного лайнера. Рассекать просторы космоса — это же так чудесно…

Щелкает указка по столу, вздрагиваю, а со мной подпрыгивает и соседка.

— Разговоры! — Рявкнула учительницы и как ни в чем не бывало продолжила преподавать, а девочка болтунья записывать.

Все бы хорошо, но мне четко видно, как Анастаси опускает руку под парту и прислоняет ладонь к обнаженному бедру девочки. Та вздрагивает, но решительно убирает чужую лапу. Анастаси не унимается и дергает соседку, что впереди нее за косички.

Обе потревоженные девочки явно опасаются гнева учителя, скорее всего именно поэтому не жалуются. Но женщина не унимается, снова начинает лезть к соседке под юбку.

— Я не успеваю записывать! — Не вытерпела девчонка.

Снова раздается удар указкой по столу, да такой силы, что вздрагивает пол класса. М — да тут, похоже, дисциплина Гестапо.

— Да что сегодня за день такой?! — Взвизгнула учительница. — Висечка?!

Обиженная поднялась со стула, будто обращаются к ней. Хотя, нас с Анастаси тоже представили так!

— Висечка, она, она мешаем мне записывать, — оправдывается девочка, стоя. Весь класс сосредоточенно смотрит на нее, как при коммунизме на двоечницу.

Анастаси молниеносным ловким движением сует руки под юбку провинившейся и рывком стягивает трусы до гольфов. Та даже среагировать не успела. Или под гипнозом гневной учительницы не заметила. Зато заметил преподаватель и многие девочки!

— А это что такое?! — Чуть не осипла учительница, топнув еще и ножкой. — А ну живо к директору!

Поднялась Анастаси. Девочка со спущенными трусами так и стоит трясется.

— Простите, я больше так не буду, — выдала моя подруга, мило улыбаясь.

Учительница сразу же смягчилась.

— Хорошо, пока присядьте. Обе!

Так и плюхнулась обиженная с трусами на коленках. Анастаси тоже присела и тут же прихватила трусы, дабы не дать соседке натянуть их обратно. Суета под партой не видна учителю. Тот начинает прежним тоном объяснять предмет. А на левом фланге борьба не на жизнь, а на смерть. Меня пробирает на смех. Девка старается не шуметь, при этом отчаянно рвет свои трусы назад.

Звук рвущейся ткани прервал учителя. Анастаси резко убрала руки, поставив их на парту. Мол ни при делах. Девочка тоже так сделала. Вижу стремительно краснеющее лицо висечки, и мне хочется жрать, как лошади. Толи алкоголь так действует, толи ситуация.

Только учительница снова перешла на тему занятия, подруга полезла под юбку снова. На этот раз девочка ничего не смогла сделать. А вскоре и вовсе расслабилась, растопырив ноги шире и не препятствуя никак вторжению. Не прошло минуты заходил и таз взад — вперед, затрещал стул, начались едва сдержанные оханья. Ноги девочки вытянулись по струнке. Ученицы в шоке. Учительница в ступоре, рот раскрыла, двух слов связать не может.

— К… к дир — дир — директору!!

Анастаси вынимает палец из девочки, подскакивает и в два прыжка настигает учительницу. Мордахой в письменный стол, срывается юбка, белые трусы рвутся не сразу, слишком элестичные… Крики, визг. Класс срывается с мест, минута хаоса, и нас осталось трое: я, Анастаси и учительница!

Трясется бедная, а после угрозы выколоть глаз указкой, начинает подчиняться. Сижу, пребывая в некотором замешательстве. И не знаю, как быть. Если полезу, получу от сильной женщины. Должна прибыть полиция или кто тут у них за представителей закона, да арестовать дебошира и сексуального домогателя.

— Да ты не бойся, подходи ближе, — заводится Анастаси и шлепает девочку по заду. — Раздвигай шире, сука такая.

И учительница разводит белые ягодицы, растягивая белую аккуратную дырочку и распахивая, гладко выбритые половые губы. Розовая плоть нисколько не вызывает отвращения, а наоборот. Борюсь с мыслями грязными.

— Ты не думай, все оплачено, — усмехнулась подружка — извращенка и устремила свой длинный палец к анусу. Девочка ахнула, а он прошел свершено беспрепятственно.

— Может хватит?! — Вырывается мой стон, жалко девочку!

— Висечки всегда с влажными дырками, — ответила Анастаси, погружая палец на всю длину. При этом учительница ягодицы свои не отпустила, держит покорно. И даже постанывает!

Анастаси обратилась к сумке, доставая оттуда страпон! Я чуть из окна не выпрыгнула, когда его увидела. Ребристая, здоровенная балда на ремнях! Пристегнула и начала трахать жертву. Учительница стонет, кричит, похоже, ей нравится. А я ничего понять не могу. Меня накрывает.

Звенит звонок. И слышу, как оживают коридоры за стеной. Мне становится не по себе, что дети могут увидеть сцену насилия. Встаю у двери, чтобы никого не пускать.

Минут десять прошло… Стучатся!

Анастаси отпускает полудохлую учительницу, которую принялась уже трахать пальцами. Страпон ее не устроил почему — то. Скинула ее со стола на пол и поправила свое платье, втерев об него влажные руки.

— Да, да, — произнесла непринужденно, схватив указку.

— А урок вакко — физики здесь? — Засунулась красивая голубоглазая мордаха.

— Да, да, заходите, висечки, — ответила важным тоном Анастаси и подмигнула мне.

А я вдруг обнаружила, что это те же девчонки!!

— Что это за хрень тут творится?! — Шепчу подруге.

— У висечек память короткая, они все забыли, — выдала Анастаси и перевела взгляд в сторону класса. — Рассаживаемся быстрее!

— Учительнице плохо? — Произнесла одна из девчонок, покосившись на лежащую учительницу. Та в ответ застонала протяжно. Выпускница кивнула и пошла наивная на свое место. Бред сивой кобылы я оценила.

— Дверь держи, чтоб никто не ушел, — прошептала мне Анастаси и рявкнула: — Класс! Встать!

Класс подорвался в испуге. А я к двери. Не потому что она так сказала, а потому что страшно от такого тона!

Тупые висечки стоят, не успев разложить тетрадки, некоторые недоумевают, почему их вещи на партах уже лежат.

— Строится в одну шеренгу! — Поступила следующая команда, и Анастаси начала раздвигать парты, высвобождая пространство, попутно подпихивая под попы ошалелых идиоток.

От вида испуганных няшек испытала невольный восторг. И забаву оценила. Но тут подруга начала дальше загибать. И я не знаю, как на это реагировать. Выстроила, повернула задницами и скомандовала спустить трусы, затем нагнуться и раздвинуть булки.

Кто не слушался сразу, получал пинка увесистого, а следом и трепку за волосы. Одна, что моей соседкой была, вообще возмутилась:

— Я директору пожалуюсь! А то и охране!

От чего я просто выпала в осадок и не смогла сдержать смех. Анастаси выпорола ее указкой, после чего возражений от других не последовало. Девочка визжала и это мне почему — то понравилось, несмотря на то, что сама я была в ее шкуре. И знаю, что такое боль.

Забава подруги границ не знает. Анастаси прошлась по всем, всунув пальцы в каждую дырку между ног. И самое что интересное, ни у одной волос там нет…

— Попробуй, это забавно, — предложила мне.

— Ты походу сумасшедшая, — отвечаю, дабы очистить совесть.

— Да это же просто клоны! — Рассмеялась Ананстаси, хлопая по попке одну из девочек. — Они созданы для развлечений, это не живые люди. Хоть и сами считают себя полноценными. Однако памяти текущей у них на полчаса, потом перезагрузка, и они уже не вспомнят, что было.

— Жесть какая, — отшатнулась.

— Да попробуй сама, ты чего? Пни вон ту сучку, она меня укусить пыталась. Характеры — то у них еще какие!

Осознание себя колышется на грани. И человечность проявить хочется, и нечеловечность. А все эта водка! Вроде бы ясно все видится, восприятие чистое. А мысли грязные витают! И я иду к дрожащему ряду распахнутых поп с безупречной белой кожей.

Скулят няшки, трясутся, но ягодицы раздвинутыми держат, правда не все так сильно. У некоторых попы такие классные, что позавидовала даже. А дырочки поблескивают от влаги, зазывают…

— Засунь палец уже! — Подливает масла в огонь подружка и достает из сумочки большую штуковину, похожу на фонарь с резиновой головкой. Такую она уж точно не в кого не засунет, подумалось с облегчением.

Щелчок, зажужжала штуковина. Вспомнила я похожую. От такой чуть не описалась. И правда, она. Подставила Анастаси между ног одной девице, та и пустила буквально через тридцать секунд. Та же участь успела постичь еще троих.

Дверь выбивается с ноги. А я так и не притронулась к няшкам. Жалко, блин. А хочется попробовать, как там у них все устроено.

— Не с места! — Кричит, врываясь няшка в форме охраны. — Что тут за непотребство устроили?! Весь класс к директору! Быстро!

Учительница поднялась с недоумевающим видом и голой задницей.

— А вы будете уволены! — Добавила няшка охранница. Похоже, она тут многое решает.

На меня двинулась с грозным видом.

— Ты зачинщица?! — Визгнула и руки в боки. — На второй год останешься!

Не знаю, что на меня нашло… Наверное, просто взбесила мелкая няшка, думающая, что главная тут! Хватаю за грудки. Ткань рвется, пуговки сыплются на пол с треском. Выпадает грудь размера третьего с половиной, пышная, белая, что молоко, соски розовые — розовые. Стоячие! Сантиметра под полтора скалами стоят. Глаза, что озеро голубое чистое, по пять копеек выпучены.

— Моя форма, — ахнула охранница и попыталась вырваться. — А ну отстань от меня! Как же я в такой форме работать буду?!

Дорываю рубаху с особым цинизмом под непрекращающиеся возмущения. Но один лишь толчок к стене, и охранница замирает в ступоре. Ладони кладу на животик плоский, нежный и горячий, под грудь веду, мамочки, до чего ж приятно! Девочка в шоке, к стене прижалась, смотрит с ужасом. Чувствую, как сердечко бьется часто — часто. А я пальцы на упругую грудь кладу, просто помять хочется. Повторяю себе, это же всего лишь кукла бездушная, имитация, и ничего более. Но грудь такая натуральная и нежная… Ну ни грамма силикона. Соски трогаю, и девочка отзывается, млеет, глазки закатывает, позабыв о своей порванной форме.

Выпускницы не пикают. Ведь я расправляюсь с самой крутой няшкой школы. Анастаси время зря не теряет, выбрала троих, раскинула ляжки и приказала им лизать…

А я решилась на насилие, ибо завело меня все до такой степени, что вот — вот кончу к чертям собачьим. Отпустила охранницу, та побежала жаловаться директору, тряся сиськами. А я высмотрела свою соседку, что советовала мне учиться. Именно она мне приглянулась, попка хороша… Уложила на парту животом вниз, загнула, как куклу.

— Что ты собираешься делать? — Раздалось ее писклявое. — Что бы не собиралась, не надо. Я учиться хочу! Я в летную академию хочу!

Шлепнула по заднице, та и заткнулась. Ноги развела шире. Глажу по бедрам, веду к промежности. Кожа на кисе нежная, как попка младенца. Палец проходил легко, влажно и горячо. Вхожу, получая эстетическое и некое потустороннее удовольствие. Из оперы про запретный плод, что сладок. Второй палец заходит с трудом, стонет сучка, а я завожусь. В горячий анус вхожу, палец обволакивается, сжимается. Никогда не испытывала ничего подобного. У самой в промежности сладкое тепло пошло — пошло и разлилось.

Воспользовавшись отвлечением, многие смотались. За непотребным занятием меня застала Анастаси, я не заметила, как она поднялась. Ей стоило только просунуть руку сзади к моей кисе, провести пальцем через ткань по клитору. И случился оргазмический взрыв…

Но на этом ничего не закончилось. Я завелась еще больше. А глядя на меня, раззадорилась и лесбиянка, вытряхивая сумку с секс — игрушками. Смешно самой от того, что когда речь шла о игрушках, я думала о плюшевых мишках и тому подобной хрени.

Наигравшись с одной, я полезла к другой. Они все вроде похожи, но в то же время разные, у кого попа шикарнее, у кого грудь. Да и мордахи, ну просто хочется уже попробовать и других на вкус. Целую няшку в пухлые губки. Самую губастую выбрала. Очень уж захотелось попробовать. А она, тварь такая взбрыкнула и бежать от меня! Через дверь вышмыгнула, я за ней.

Судя по недавнему звонку, уроки начались. В коридоре никого. Мелькнула беглянка за поворот. Я следом помчалась, как маньяк. Тут уже дело принципа. А трусы пляжные мокрые. Ибо особо не впитывают, они же наоборот влагостойкие в некоторой мере. Поэтому между ног болото! Плюю на девку, пробежалась, голова прояснилась. Что я делаю?! Что творю?! Туалет нашла, и тут явная провокация. Только женский. Им не кажется странным, что мужчин нет?! Следующий вопрос возник уже в туалете при виде двоих девочек, сидящих на подоконнике и целующихся в засос. А они знаю, что существуют еще и мужчины?!

От моего взмыленного ошалелого вида перепугались не на шутку. Вскочили, к противоположным дверям кабинок разошлись.

— Не говори директору, — произнесла левая няша неуверенно. — А то мы тебя запомним.

От угрозы смешно даже стало. Снова возбуждение начинает управлять моими мыслями и поступками. Хватаю девицу, что пригрозила и разрываю ее рубаху. И снова вываливается грудь без лифа. У этой твердая двоечка. Ох… какая твердая.

— Охрана!! — Вторая вылетела с визгом. Так, а у той сиськи, похоже, больше. Целую эту в носик, опускаю руку под юбку меж бедер, под трусики пальчик и в попку до самого конца. Сжало внутри, ох… Девочка взвыла тихонько, налилась краской. Вынула палец резко, как пробку из бутылки, и помчалась за второй сучкой.

— Я это так не оставлю! — Раздается за спиной с обидой.

Ржу, не могу… Догоняю вторую, хватаю на бегу за юбку. Рвется, обнажая белые трусики. Визжит на весь коридор няшка, снова вырывается. Двери открываются, из них учительницы высовываются с недовольным видом.

Мимо пробегаю, настигая крикливую висечку на лестничной клетке. В рубашке и трусах она сама эротика. Беру за волосы, тащу куда — нибудь в укромное местечко. Чувствую себя охотником, поймавших золотую антилопу. Хочется скорее увидеть, какая у нее грудь, какие соски, как выглядят дырочки, как там у нее внутри. Но больше всего, как она стонет…

Вышла на первый этаж в холл. А там охранница в рваной рубахе сидит за стойкой, всхлипывает. Меня увидела, глаза выпучила, язык проглотила. Несколько поворотов, вышла в большой зал, оказался спортивный, в котором еще и занятия идут!

— Спасите! — Взвизгнула моя жертва, и я ринулась назад, завернула в раздевалку.

А там одна няша сидит и плачет. В лосинах обтягивающих и топике. Животик белый, голенький, глазки большие, зареванные. Прежней девке под трусы руку сунула, палец вставила в попец с шикарными булками для самоудовлетворения, да отпустила с миром. Мне эта больше понравилась, хочу надругаться над обиженной.

— И чего мы ревем? — Подсаживаюсь к няшечке. Ляжка теплая моей касается. Нежность такая, аж не могу, трясет, скорее хочется сунуть и в эту сучку палец, а то и отлизать ей кису, вообще от мысли этой самой страшно.

Глаза поднимает, ну красива. Наверное, самая — самая, что я тут увидела.

— Забыла, если по правде, — отвечает висечка сипло. — А ты почему не на занятиях. Ой, а меня же могут наругать!

— Да стой ты, — хватаю за бедра и усаживаю себе на коленки.

Испуганный вид возбуждает еще больше. Ручки складывает на бедрах, смотрит жалобно и выдает с надеждой:

— Не делай ничего плохого, ладно?

Киваю, глажу по бедрам, перехожу на животик. Ммм… Заветная грудь под топом, а соски торчат через ткань.

— Слушай, мне на занятия пора, ты меня отпусти, пожалуйста, а потом у фонтана встретимся после школы и погуляем. Хочешь, на горки сходим? Прокат роликов недорого. А еще тут есть озеро, — затараторила с надеждой в голосе. — А у моей соседки бабут появился, я тебя с ней познакомлю…

Сижу, умиляюсь. Дернулась няшка, вероятно думая, что уболтала, но я придержала.

— Я тебя раньше не видела, — снова пищит о своем, пытаясь заговорить и спасти свою попку от надругательств. — Ты новенькая? Не была на озере? Хочешь, искупаемся вместе? Я хорошо ныряю, можем поиграть…

Целую наивное существо в губки влажные, язык просовываю, встречаю ее язычок. Обнимаю, прижимаю, изучая ротик. Сладкий, с нотками лимончика. Меня уже третьим медным тазом сверху накрывает. Алкоголь в крови надо мной издевается, не желая расщепляться, наоборот размножается путем деления. Вот же Анастаси сука такая, отравила нано — водкой.

Завелась девочка сама, задрала мне юбку и трусики спустила, стала лизать кису, да так хорошо и искусно, что я кончила через пару мгновений. А затем еще и еще… Такое ощущение, что она знает мое тело лучше меня самой раз в сто, все самые сладкие точки обработала, забыв о своем детском лепете и опасениях быть изнасилованной.

Анастаси нашла меня на полу, выжатую, как лимон. Пинком отогнала няшку, которая не останавливалась ни на секунду и уже ласкала мою грудь, да и вообще облизала к этому моменту все тело.

— Вижу, ты тут сориентировалась, — выпалила подружка, поднимая на ноги. — Пойдем, покушаем в кафешке, сил наберемся.

Шмотки свои собрала, натянула. Вышли из школы. На лавке все те же две хулиганки. До этого я успела посмеяться над растрепанной охранницей, что невозмутимо восседая за стойкой, пожелала нам всего хорошего.

— Жвачку дай, — раздалось наглое со стороны скамейки. И Анастаси с радостью направилась к дерзким сучкам…

По улочке идем. Няшка на роликах едет в шортиках, что ягодицы торчат, круги и виражи наворачивает прямо на дороге перед нами. Такая важная, волосы в каре распущенные, глазища большие, носик тоненький.

— Пропустите, пожалуйста, — пищит, решив к школе двинуть.

Анастаси ее в газон и спихнула и трусы, не снимая шорт вытянула. Вот няшка визжала истошно… Дальше пошли. В кафешку одноэтажную. Внутри две няшки за столиком да одна официантка. Присели к окошку за круглый стол. Я хоть и голодная, но у клонов есть не хочу. Официантка подошла, улыбнулась нам с лаской неподдельной.

— Чего желаете?

— Тебя, — выдала Анастаси.

— Моя смена заканчивается через два с половиной часа, — не растерялась зеленоглазая няша. — Можем погулять в парке или сходить в кино. Заказывать будете, почтенные висечки?

Заказала подруга кучу еды и выпивку. Пока ждали, еще три девчонки вошли, судя по шлемам в руках и наколенникам, велосипедистки. Борясь с острым желанием посмотреть, какие у них сиськи, опрокинула три рюмки подряд. Официантка ловкая попалась, бегом все приносит, ловко расставляет.

Барменша появилась, ибо три велосипедистки за стойку уселись, прямо к нам своими задницами. На нас вообще не смотрят, болтают, посмеиваются и молочные коктейли пьют, со своего места даже чую это молочное, клубничное пойло.

— Сколько зарабатываешь? — Тормозит официантку Анастаси.

— Пять кредитов за смену, — пожимает плечами и улыбается мило. Так потискать хочется, миленькую.

— На кой черный Квазар тебе кредиты? — Выпалила уже изрядно пьяная подруга.

— Вообще — то я коплю на велосипед! — Торжественно заявила официантка. — Что — нибудь еще желаете?

— Ныряй под стол, хочу чтобы ты мне отлизала, — произнесла Анастаси серьезным тоном.

— Знаете, я не такая, — возмутилась висечка. — Мы же договорились на свидание вечером, м? Сначала надо пообщаться там, узнать друг друга получше…

— Десять тысяч кредитов тебе на велик хватит? — Перебила Анастаси вымученно.

Официантка рот открыла, думает.

— Пятьдесят, — не оставили шансов женщина.

Полезла висечка под стол, и начала свое грязное дело. Женщина довольная, борется с наваждением блаженства, даже пытается кушать. А я отодвинулась подальше, посматриваю на троих. А те на нас. Видно же, что официантка под столом. И просидела она там немало, пока от удара из — под стола не попадали бокалы. Няшка головой ударилась о столешницу, неожиданно вскочив. Видимо, забыла, что она под столом, между ног у незнакомки делает.

Выскочила, щеки красные, оглянулась воровато на посетителей у стойки и умчалась прочь.

— Ты ведь ей ни хрена не заплатишь? — Смеюсь, а самой даже жалко.

Еще рюмку хлопнула.

— Забыла уже. — Кивает. — А вот тех трех я бы немного осадила, они высмеивают мои бантики.

— Тебе лишь бы повод найти.

— Ну а та слева, разве не нравится тебе? — Провоцирует Анастаси.

А я уже в мясо пьяная, плывет все. Девочки вообще супер, но сил их насиловать просто нет.

— Эй, сучка, чего ржешь? — Промямлила в сторону висечек. Те подорвались сразу и к нам. Две, что за столом сидели, уже ушли.

— А ты чего грубишь, вися? — Кивнула одна из девчонок, на вид самая кругленькая и сисястая.

Удивлена смелости девиц, но понимаю, они видят нас обычными. И сетуют лишь на количество. Их трое, нас двое. Значит, они должны победить.

— Эй, потасовок мне тут не надо! — Раздалось с бара визгливое. — А — то группу порядка вызову!

Группу порядка? Полицию что ли?! Даже забавно. Анастаси уловила мой интерес, подскочила, схватила одну девку, швырнула, как мягкую игрушку через стойку бара, попутно разорвав на груди майку. Посыпались склянки. Две другие полезли в драку. Няшки оказались агрессивными и выхватили по первое число. Ни с кого одежда не срывалась, видимо, это и сыграло в пользу их смелости. А вот если бы мы занялись насилием, тут был бы больший испуг. Анастаси об этом знала, а я догадалась.

Вскоре приехала на велосипедах полиция. Через стекло обширного окна видно, как группируются няшки, одетые в черный обтягивающий латекс. Красивые чернобровые брюнетки с тонкими чертами лица в количестве десяти штук полны решимости, вот только оружия у них никакого. Лишь рации увидела на красивых поясках.

Куча женщин — кошек встали перед крыльцом кафешки, как проститутки на Тверской.

— Нарушители! — Раздалось в рупор. — Выходите с поднятыми руками без одежды!

Я чуть водкой не подавилась. Анастаси ржет, как лошадь, и начинает раздеваться с азартом в глазах. Тем временем барменша, официанта и три велосипедистки тоже начинают спешно скидывать с себя шмотье! Лица испуганные, ну не идиотки, а?!

— Ты дура что ли?! — Шиплю на подругу, стремительно трезвея от адреналина, ударившего в кровь.

— Что не так, Кэт? — Произносит хитро, вываливая грудь мясистую на показ. — Мы правонарушители и должны понести наказание в соответствии с законами Кафлифа.

— Давай просто свалим отсюда?! Убежим, у них нет оружия, а ноги короткие!

— Висечки бегают быстро, от них не удрать, — это явный сарказм.

Вперед вышли местные нагишом, их сразу скрутили и в сторону. Уже не десять няшек полицейских, а все двадцать. Да еще народ няшный сбежался посмотреть. Велосипедисты, прохожие, даже школьницы.

Ухватили и нас цепкими лапами. Эти девахи посильнее прежних, действуют стремительно. А мне стыдно, когда столько красивых глаз смотрит на мою грудь. Смутиться бы. Да это только начало!

— Обыскать! — Рявкнула злая полицейская, вероятно главная.

— Куда обыскивать — то, мы голые?! — Возмутилась я и меня тут же приставили к стеклу окна кафешки, как и мою подругу неподалеку. Две девки держат, одна обыскивает. Латексные перчатки касаются кожи и ведут выше по бедрам, на внешнюю сторону. Невольно ахнула, испытывая необъяснимые чувства от контакта с латексом. Пошла ручонка обратно и прямо между ног. Латексный палец к половым губам пошел, потер слегка клитор и к анусу, не проникая в кису. Надавил и стал проходить со скрипом, все глубже. Вторая рука обхватила спереди кису, сжала ее, не давая тазу сопротивляться. Киса моя ахнула, ноги сами раздвинулись шире.

— Что ты делаешь, тварь такая, — кряхчу от дискомфорта в анусе. Я же не няша с вечно влажными дырами. Чертов латекс, почему он меня так возбуждает?!

— Кажется ничего не прячет, — произнесла няшка и вынула палец из моей попы довольно резко. Вот я и ощутила, что та девочка в туалете.

— Ау! — Возмутилась от крайне неприятного ощущения, что в сочетании с другими быстро переплыло в что — то назревающее в паху… Меня потащили назад. На газон поставили на четвереньки силой. Вокруг народ, а я голая в позе собачки, грудь свисает, тут еще ноги шире сделали небрежными ударами по внутренним сторонам бедер, опустился таз. Полицейских много, и не дернуться. Становится стыдно и страшно, и все же это тоже возбуждает.

Подо мной проползает девка в латексе.

— Спину ниже! Ноги шире, заключенный! — Рявкнула та, что сзади и шлепнула звучно по ягодице.

Няшки, что вокруг смеются гадко. Та, что снизу, хватает руками за ягодицы и раздвигает их до предела. Чувствую, как деформируется кольцо сфинктера, натягиваясь, и разлипаются губы. Именно разлипаются, я возбуждена!

Два пальца в латексе окунаются в кису. Мажут там небрежно, будто мазок у меня берется.

— Злой умысел доказан! — Говорит главная, демонстрируя мне, а затем и публике мои вязкие соки, растянутые струйками меж пальцев.

Народ ахает, во дебилы! Мои ягодицы никто не отпускает. Кисы касается язык сучки, что снизу, она же и держит меня такой распахнутой. Удовольствия не особое, ибо в животе страх и смущение. Через мгновение в попу проскальзывает палец главной, легко проходит, так как смазку я ей обеспечила.

— Ууууу, — скулю, чувствуя, как он все глубже проникает в меня. Сжимаю анус, чувствуя инородную, настойчивую твердь.

Заходил палец, одновременно заработал язык на кисе. Разгорается промежность, анус дергается от манипуляций с клитором. Эти сучки знают свое дело. Еще две полицейские няшки подлезают под грудь, устраиваясь на животе той, что лижет кису, их губы почти одновременно касаются моих сосков, прям четко, без всяких иных касаний. От чего я просто чуть не улетела в иное измерение. Все же латексные лапки начинают мять мои сиськи. Меня берет за волосы пятая девка в латексе и вздымает голову, во рту море слюны, и она все выделяется и выделяется. Шестая мучительница становится на четвереньки напротив, подпирает мой подбородок и целует в засос. А у меня уже ручьем льются слюни… Язык входит в мой рот. Трахают в попу с одновременными ласками кисы, а еще обсасывают грудь. Весь этот ком блаженства копится и нарастает. Я уже столько раз кончала. И не могла вообразить, что могу в скором времени еще, ибо выжата, как лимон. Но меня так трахают, что кончаю буквально за минуту от прокусанных внезапно сосков. На этом не останавливаются, продолжая владеть моими эрогенными зонами и мстя за своих школьных товарищей. Кончаю еще раза три, и няшки прекращают издеваться, шлепают по заднице, опускают.

Лежу на газоне, глядя в голубое небо, белые облака проносятся, мыслей нет, я в прострации строю из них воображаемые фигуры.

Надо мной нависает висечка. Вздрагиваю, мамочки нет…

— Что с тобой? — Пищит, приподнимаюсь с облегчением. Ибо больше няшек рядом не наблюдаю.

Что со мной? Промежность дергается, попа горит, губы пересохли, пить хочется сильно — сильно, а еще в низу живота побаливает.

От сборища, в том числе грозных сучек в латексе, ни следа. Город снова живет своей жизнью, перезагрузились мозги клонов, все на круги своя. Неподалеку лежит распластанная Анастаси, на меня голова повернула, взгляд плещет счастьем. Ее ведь тоже няшки отделали по самое небалуйся. Подруге досталось больше, судя по игрушкам, валяющимся неподалеку. Это ведь из ее сумки вещи. Припоминаю сквозь пытку, как добрые девочки со школы кричали, что это ее штуки.

Поднимается. Мне помогает. А меня колбасит все еще. Но уже трезвая и мне жутко стыдно перед незнакомой няшкой. Висечка смотрит так дружелюбно, застенчиво, старается не пялиться на мои голые сиськи. Еще одна подходит вероятно из магазина одежды, плащик подает, чтоб укрылась.

— Простите меня, — выпалила девочке.

— Ничего, ничего, со всеми бывает, — пожала плечиками няша.

— Да ты успокойся, было очень весело! — Заявляет Анастаси, хватает за руку, и мы идем на выход.

После такой оргии мне и Амировая лига не страшна. А первый бой уже завтра! И противники в строжайшем секрете! Блин… у меня задница так болит! А капсул медицинских я в гостинице не наблюдала.