Звезда галактического ринга

Глава 3. КАСТИНГ

Некоторые правила отборочного тура «Кастинг», перекликающиеся с зеленой лигой:

Запрещено наносить сопернику увечья, пускать кровь и использовать болевые приемы сверх меры.

Не допускается оголять интимные части тела соперника намеренно.

Не допускается касаться оголенных интимных частей тела соперника намеренно.

Не допускается создавать условия, при которых интимные части тела соперника станут обозримы для зрителя.

Нарушение данных правил грозит — дисквалификацией, или штрафом в десять тысяч кредитов агентству претендента…

***

Третья столичная система империи. Город — планета Адро.

Кастинг. Бой первый.

Противник Кэтрин — Мирэта с отсталой планеты Земля. Выписка из анкеты: двадцать четыре земных года, в Адро год на контракте, проживает в столице, содержание на покровителе, который пожелал остаться неизвестным. Лесбиянка, предпочитает легкий анальный секс и стимуляцию клитора…

Слепящие огни, в душе пустота и невероятное волнение. Страх заставляет идти, страх просит остаться. Страх не знает… Он просто тлеет и болит.

— И у нас новая участница! Кэээээтриииин!!

Взрывается мир вокруг меня. Огни и сотни тысяч глаз. Тут десятки огромнейших мониторов, транслирующих меня крупным планом. Я вышла, как развратная школьница, девочка, тупо попавшая не туда. Ботинки на платформе, чулки в бело — голубую полоску, рифленое синее платьишко до середины бедер. Такое короткое, что если ветер подует, увидят белые трусы все кому не лень. Голый живот, уже впалый от скудной пайки, топ белого цвета, что обтягивает грудь, доставляя дополнительный дискомфорт. Розовые соски через него вполне проступают, если приглядеться. С содроганием вспоминаю принудительную нано депиляцию, волосы просто ссыпались в трусы. Теперь моя киса такая беззащитная.

Единственное, что сейчас меня защищает, это распущенные волосы, уложенные назад за плечи парочкой брошек.

Когда стояла перед зеркалом была в таком паническом ужасе. Вырядили как куклу, всю косметику с лица долой. Как это непривычно. Все непривычно, особенно без нано имплантатов. Восприятие мира теперь другое.

Делаю первый шаг, ощущая, как платье у меня колышется. Смотрю на мониторы, абстрагируясь от всего остального, и краска заливает щеки, начиная с горла. Меня снимают снизу, показывая белые трусы, что плотно вонзились между ягодиц и обтянули их! Но как они это снимают?! Камер нет. Неужели им все доступно без них?!

Мраморная дорожка светлеет, она под наклоном, будто подгоняет меня вперед. С обеих сторон турникеты, за которыми роятся пестрые толпы стоячих в полный рост зрителей, словно это фанаты в Лужниках перед футболом.

— Девятнадцать лет! Рост сто шестьдесят сантиметров! Фигура — девяносто пять, пятьдесят семь, девяносто пять!! Девственно чистая и непорочная самочка с остылой планеты Земля! — Продолжает комментатор на весь этот театральный зал. — Ну… почти непорочная!!

Оговорка меня смущает. Что означает последняя фраза?! Трибуны взрываются неоднозначными звуками. Имперцы смеются?! Аплодируют?!

Что — то мягко, но настойчиво подгоняет вперед, некая сила. Проявляется зал. Теперь вижу его масштабы. Балконы, лоджии и трибуны, как на футбольном поле. Все это переполненное до отказа и разноцветное от публики конусом сваливается и концентрируется в одном единственном месте — ринге!!

— Посмотрите, какая красотка, какой самородок нам предоставляет на зрелище Амириам! — Не унимается комментатор, орущий на все пространство. — Как обтягивают ее упругую выпуклую попку трусики… Как жаль, что мы не увидим сейчас, что они скрывают.

Горю от смущения. Ладони к лицу, не в силах больше терпеть это. Как можно, да на всю зрительскую аудиторию?!

— О! Она прикрывает личико! Такое искреннее смущение! — Подхватывает комментатор. — А как смущены зрители империи, а живой зал? Вы чувствуете жар? Вы хотите увидеть эту девочку на ринге? Я жажду, а вы?! Голосуйте за эту голубоглазую милаху, покупайте абонементы на зеленую и желтую лиги! Они обещают быть интересными!

Трибуны взревели. А меня несет к рингу еще быстрее. Страшно, от того, что за соперница меня ждет, какая она. Мучает вопрос — а мне не сделают больно? Это же просто шоу?! Обычное шоу, как у нас на Земле.

Толпа под рингом расступается. Двое высоких мужчин в бело — синей форме смотрят на меня отнюдь не ласково.

— Ты по подиуму ходишь, претендентка? А? — Рявкнул один из них. — А ну на ринг быстро! Тебя уже заждались! Получишь штраф, если такое повторится!

Один раздвигает красные канаты. Пытаюсь вскарабкаться на платформу сама. Не тут — то было! Ворчливый подсаживает. Его огромная ладонь хватаем меня прямо за задницу, пальцы растопырены, чувствую давление между ягодиц и на кису через трусы. Подсаживает вверх. Цепляюсь ногой за край, подтягиваюсь как можно скорее, чтобы избавиться от такой унизительной помощи! Отпускает нехотя, отлепляя лапу. Оборачиваюсь к уроду, хочу сказать что — нибудь, да страшно. Кривлюсь и показываю негодование. А что остается, когда ты ничего ему не в силах сделать?! Беспомощность и бессилие.

— Огрызается! — Смеется мразь. — Гляди — ка Стефан. Она огрызается. Ну зубастая. А промежность горячая. Давай, давай, дуй на ринг, целка.

Поворачиваюсь к рингу и перелажу. Вижу ее! Вижу мою соперницу. Да какая бы она ни была, все равно страшно! Сероглазая шатенка, девочка лет двадцати, в лосинах черных и кроссовках, оголенный живот и топ, наподобие моего, обтягивает небольшую грудь. Волосы в мелких косах до плеч, ростом пониже меня будет. Мощности в ней совсем не видно, посему угасает тревога в груди. Личико довольно миленькое, сама, наверное, напуганная, не меньше моего.

За счет косметики глазастая, девица смотрит на меня оценивающе. Кривая улыбка проступает на лице, и пропадает моя уверенность.

Между нами стоит не иначе, как судья. В серебряном обтягивающем костюме, довольно рельефная женщина, лет сорока. Мощная, с такой не поспоришь.

— Участники! К центру! — Командует резко грубоватым голосом.

Иду послушно, но коленки трясутся. Соперница подскакивает бодро, а меня накрывает очередная волна сомнений и паники. И сразу отпускает, когда вижу, что она почти на голову ниже меня, а ручки тоненькие, как у четырнадцатилетней.

— Правила кастинга знаете? — С нажимом спрашивает судья, повернув голову к моей сопернице, та кивает, затем ко мне.

Я пожимаю плечами, женщина мотает головой, но командует:

— В бой!

Отходит к канатам. А девушка поднимает кулачки к рукам и начинает обходить меня стороной! Стою, как дура. Пытаюсь скопировать ее положение рук. Тем временем комментатор восхваляет уверенность моей соперницы и ее подкаченные ноги.

Девка идет на меня! Отступаю к канатам. Страшно! Что она задумала?! Когда выхода не остается, хватаю ее за волосы! Она вцепляется в ответ. Начинаю визжать от боли. Рывок! Резкая боль заставляет ослабить хватку! Теперь только она держит меня за волосы.

Тянет! Еще рывок! Лечу с визгом и падаю. Лежу на спине, корни волос саднят. Я проиграла, все… хватит с меня. Сдаюсь.

— Какой бросок! Какая амплитуда! А как колышется грудь! Глядишь и выскочит! Рискует оппонент, очень рискует, но оно того стоит! — Восторгается комментатор. Трибуны ревут. У ринга охают.

— Вставай зубастая, — слышу голос того, кто подсаживал. — Хватит разлеживаться. Это только начало. Эй, борчиха, поддай ей как следует!

Не успела сообразить, хватает снова. Острая боль заставляет подчиниться. Поднимаюсь на ноги с визгом. Руками пытаюсь вырваться.

— Мои волосы! Нет! Пожалуйста! Пожалуйста! — Молю, сгибаясь.

Сближается, плечо подставляет, освобождая хватку, одна рука проходит у моей шеи. Вторая под юбку между ног! Рука упирается в трусы, хватая за ягодицу. Ощущаю ее когти на своей попе и резко отрываюсь от земли.

Лечу секунды две. Удар спиной о ринг с переворотом! Не соображаю, как летела. Спина отдает болью. Пытаюсь вздохнуть задыхаюсь!

— А Мирэта подготовилась! — Раздается голос комментатора. — Кэтрин так легко не отделаться! Да она ревет во всю! Вы только посмотрите!

— Сдаюсь! — Хриплю. — Хватит, стойте, сдаюсь! Не надо больше! Не трогайте…

Тянет за волосы! Кричу не своим голосом. Мои бедные волосы, скоро вырвет клок! На слабых ногах поднимаюсь послушно. Снова хватает между ног. Лечу! Резкая боль поражает все тело. Уже не ориентируюсь в пространстве. Надо мной нависает Мирэта с гадкой ухмылкой.

Подсаживается рядом, толчок на себя, и я как безвольная кукла переворачиваюсь на живот, ощущая, что подо мной ее бедра. Боюсь даже сопротивлятся. Очередного падения я не выдержу. Просто не выдержу. Боль, кожа на голове горит. Все тело ломит, слабость охватила руки и ноги. Уткнулась лбом в пол, боюсь даже дышать! Ее бедра под моим животом.

— Комбо уже на кастинге? — Слышу голос комментатора. — Это невероятно! Неужели была подготовка? Невероятно и зрелищно уже сейчас! Что она делает?!

Мне задирают юбку! Тянусь рукой за спину, чтобы предотвратить это! Какой стыд! Моя задница напоказ! Соперница хватает руку и заламывает дальше! Кричу. Отпускает кисть.

— Рыпнешься, выверну снова, — шепчет злобно. Ее пальцы скользят под тугие трусы у ягодицы. Ахаю, в груди холодеет. Кисть собирает их к центру! Протрезвевший мозг дает мне четкую картинку действа! Она оголяет мои ягодицы!!

— Вы только посмотрите, что она творит! — Комментирует голос. — Какие белые, нежные ягодицы соперницы нам показывает Мирэта!

Боюсь пошевелится, ибо вторая рука снова начинает заламывать мою. Ощущаю натяжение! Она тянет мои трусы вместе с рукой!

— Аааа! — Кричу, такую боль просто не вынести. Отпускает руку, но продолжает тянуть. Трещит материал! Промежность под давлением плотной ткани. Начинает рывками, чтобы я чувствовала лучше.

Я готова на коленях ползать перед соперницей, чтобы она прекратила! Какой стыд, Господи… Как после такого можно быть?!

Тянуть перестала. Но складку, врезавшуюся меж половых губ я ощутила четко. Дискомфорт, противные ощущения. Будет раздражение…

Девушка раздвигает свои ноги, одна ее рука через мой бок уходит на живот. С такой издевательской лаской, что сердце даже екнуло. А в мозгу затесались сомнения: может она жалеет меня?! И все прошло?

— Мирэта сильно рискует! — Раздается с иронией голос, который уже просто ненавижу. — Куда смотрит судья?!

Ничего понять не могу. Но рада, если все это прекратится!

Не прекратилось. Рука девушки спускается ниже, все ближе и ближе к моей промежности, горячая, немного шершавая, поглаживает мой настрадавшийся живот. Мурашки катаются по моему телу.

— Вот это эффект! — Комментируют мою гусиную кожу на оголенных ягодицах.

А коготки тем временем обозначаются внизу живота, в месте, где граница трусов. А они оттянуты назад, киса едва не оголена. Чувствую пальцы девки и мне страшно! Считанные миллиметры, и она коснется моего таинства своей грязной лапой! Грудь холодеет волнами. Боюсь возразить ей, она сделает мне больно. И в этом нет сомнений. А я очень — очень боюсь боли.

Чувствую легкое касание с внутренней стороны коленки. Ладонь поднимается выше, переходит на внутреннюю сторону бедра. В какой — то момент я даже почувствовала облегчение. Сквозь ткань кисой ощущаю прикосновение, легкое, щекотное… Палец проводит черту. Туда, обратно, туда, обратно.

Что там говорит комментатор мне уже плевать, меня насилуют!! Страх сковал горло. И тут ее пальцы переходя на ягодицу, гладят ее, пошлепывают. Затем соперница подается вперед. Чувствую напряжение в ее бедрах. Следует мягкий поцелуй в ягодицу.

Лесбиянка чертова! Вторая рука все еще у киски. Сердце бешено стучит. Но эта ласка расслабила меня. После такой жуткой боли, такая ласка легко подкупает меня. Неужели все… кончилось. Отпусти! Я затаила дыхание.

Шлепок!! Ягодицу, что она ласкала, обжигает резкий удар! Кричу от неожиданности и боли!

Вокруг ринга разразился смех. Повела задницу в сторону, но не успела! Снова удар по той же ягодице!

Кричу! Еще несколько ударов неспешных! От которых уже просто хотелось описаться… Сжимаюсь, только не это. После такого позора я покончу собой. Тварь переходит на быстрые и частые удары! Верчусь, но рука на животе контролирует меня. Ведь локоть обхватил сбоку и сжал. А ладонь прижимается сильно, иногда выпускаются грозящие когти, предостерегая от глупостей.

Мой крик перерастает в визг, затем в хрип и плач. Реву крокодильими слезами, захлебываюсь соплями. Живот ходит, постоянно чувствуя обновленное прикосновение ладони. А она все бьет по той же ягодице и бьет. Уже не чувствую ее. Живот вибрирует от истерики. Она ощущает все своей ладонью, и, наверное, получает удовольствие от полной власти!

— Как она ее! — Смеется комментатор. — Набила — таки булку! Посмотрите какая она красная. Одна белая, другая красная, какой контраст!

Обессиленная, опозоренная и готовая сквозь землю провалиться, я блею о пощаде. Толчок и она отпускает меня. Качусь. Прямо на побитую ягодицу. Очередная волна боли! Кожа горит, отдавая в другие части тела. Лежу на спине безвольной куклой с растянутыми трусами, задранной юбкой. Кое — как извернулась, чтобы не давить на побитую ягодицу. Источники света исказились в одну сплошную метаморфозу, слезы все льются.

Судья нависает надо мной. Распознала по форме. Поправляет трусики внизу живота. Наверное, съехали. Но мне уже плевать. Проваливаюсь в бессознательное ничто.

Очнулась в палате больницы. Минут сорок соображала, что это именно она. Белые стены, белые простыни и мягкая кровать. Датчики пикающие и несколько интерактивных панелей. В конце комнаты окошко с видом на город.

Ощущение сытости, будто меня все то время, пока лежала, кормили через капельницу. Ягодица саднит противно. Все тело ломит и болит. Но спина лежать. Монитор загорается надо мной, как только принимаю сидячее положение.

Вероятно, чтобы напомнить мне, какая я ничтожная, начинают крутить мою экзекуцию по каналу. Кадры сменяются умелым оператором, а может и монтажером. Если это вообще не компьютер делает. Виды просто невероятные, даже касание ладони и моего живота засняты. А освещение всего, как белым днем. Смотреть не могу, бьет все это по психике. Летала знатно по рингу, будто и не я вовсе. Неужели ничего не сломала при этом?

Всего один бой. Как и было условлено. Ад кончился, тяжелое позади. Теперь я хочу домой, к маме. А всю эту грязь, позор и унижения останутся здесь на радость этих извращенцев и любителей зрелищ.

Мужчина с пластиковым лицом появляется спустя какое — то время. Пока я тупила, глядя в декорированный потолок.

— Поздравляю, ты прошла кастинг и победила в бою, — заявляет с порога неожиданную новость.

— Чего?! Вы издеваетесь?!

— Нет, что ты, Кэртин, — строит из себя снисходительного наставника. — На трансляции это убрали, но судейские камеры зафиксировали неспортивное поведение и нарушение правил твоей соперницы.

— Ничего себе заявочки, — ахаю. — А бой остановить нельзя было сразу?

— Боюсь, ты не совсем понимаешь, — произнес с выдохом и нотками осторожности. — Мирэта нарушила правило кастинга. Во время комбо, то есть шлепков она трогала твой клитор.

Дыхание перехватывает. Что?!

— Всего долю секунды, — продолжает с утешением уже. — Но каждый раз, как била, касалась его. А это запрещено.

Передергивает, мурашки разливаются по телу. Начинает трясти, поворачиваюсь на бок, спиной к нему. Складки одеяла сжимаю между ног. Я такая беззащитная. Она трогала мой клитор, отвлекала и касалась. Вот тварь, а. Лесбиянка чертова. Отголоски боли рождают дрожь со вздохом. Всхлипываю, будто я всю ночь ревела.

Хочу к маме. У меня больше никого нет. Отец ушел, когда я была маленькая. Я о нем ничего не знаю. Возможно, если бы он был, то сумел защитить меня, оградил бы от глупых поступков и решений, ломающих всю мою жизнь. Страшно и горько.

— Тебе надо на свежий воздух, — произнес Рудольф мягко. — с Секьюрити это возможно. Тут есть специальные зоны…

— Вы обещали, — шепчу. — Обещали, что смогу вернуться независимо от исхода этого… мероприятия.

Хотела выругаться, но не стала. Затаила дыхание. Молчит. Повернулась к нему. Смотрит прямо, серьезно, строго. В груди холодеет, сыплется надежда.

— Часть твоего гонорара пришлось потратить на восстановление после боя, у тебя было треснуто ребро и случилось легкое сотрясение, — выдал скороговоркой. — К сожалению, медицина в столице стоит дорого. Поэтому ты пока останешься под контрактом.

Истерить не стала. Просто в душе снова пустота. Я знала, что так будет. Меня так просто не отпустят. Теперь я уверена, что будут дурить и оставят у себя до тех пор, пока меня не убьют.

— Я не хочу больше выходить туда, — заявляю.

Человек с пластиковым лицом подрывается со стула и идет ко мне. Дуновение ветра и мое горло в его власти. Твердая рука, как сталь. Он никогда еще не касался меня. А теперь показал, что легко сможет!

Сколько я не дышала, одному году известно, сколько секунд в мои легкие не поступал кислород. Когда я забилась в спазмах, он отпустил.

— Ты собственность Амириама, — произнес сквозь зубы, пока я откашливалась. — Ты будешь делать то, что я скажу. А я говорю тебе, через пол часа за тобой зайдет Джори и вы прогуляетесь до бара. У тебя сегодня выходной. Ты поняла, Кэтрин?

Кивнула. Выехал шкафчик с одеждой и остановился напротив кровати. Поднялась, шатает. Натянула комбинезон поверх сорочки. Снимать не стала. Сейчас я хочу натянуть на себя как можно больше одежды несмотря на то, что температура тут комфортная, как убедилась ранее.

Пришел Джори, в котором я узнала того самого урода, что подсаживал меня на ринг откровенным способом. Зеленоглазый качок смотрит с ухмылкой. Он видел и радовался, как меня унижали и мотали по рингу. И ничего не сделал, чтобы это остановить. Какой это мужик?! Ублюдок.

Холл с кучей медперсонала и лифт сразу на улицу. Я в Адро. Искусственная планета третьей солнечной системы столицы империи. Еще на подлете через монитор любовалась ею, когда еще не знала, в какой заднице оказалась. Центр планеты круглый, размер его, наверное, с Луну. От него, как от ежа отходят башни колючками. Идут, идут к небу в бесконечность, между собой переплетаются всякими дорогами и каналами, образуя целый клубок и месиво из платформ, площадок и всяких узлов неизвестно чего.

В общем, довольно экзотично. Разинула рот, как дура. И фирменная поговорка «добро пожаловать в Москву, лохи…» теперь переименовывается мной в «добро пожаловать в империю, наивные землянки…».

Шагаю по улице, как инвалидка, тело ломит, но скорость у нас одна — Джори. А шаг у него широкий… Все эти площади настолько большие, что не чувствуется того, что ты на каком — то балконе, и сложно вообразить, что вниз лететь тысячи километров, если по дороге не словить другой балкон или тачку летящую поперек. Кстати, они летают и вдоль, и наискосок. Да и этого добра тут тоже море. Но летают практически бесшумно.

В итоге я просто иду по улице, платформе и в целом, полноценном квартале. Вокруг далекие конструкции за туманом и суетой. А тут свежий летний воздух, светло от ламп. Сверху звездная ночь проступает, а на улочке день, как день. Сплошная фантастика.

Охранник нагло взял под руку и повел. Прохожих мало, но встречаются. В основном люди, но и роды тоже есть, много людей с пластиковыми лицами. И все, как один улыбаются мне, стоит только проявить интерес.

Бар. Квадратная коробка из стекла и стали, как бизнес центр у нас. Вот только внутри этажей нет. Просто очень высоки потолки, на которых тоже столики и сидят люди. С гравитацией нашалили. И это смотрится прикольно. Начинаю понемногу отходить от недавнего стресса.

Барные стойки замкнутые, то есть круговые. И налеплены по всей площади.

Секьюрити берет меня за руку своей мощной лапой. Такой настойчивости не ждала, и уже не сумела предотвратить такой личный жест в исполнении этого урода. Мужчина ведет меня к барной стойке. Стараюсь смотреть только в пол, ибо вижу, что здесь много людей, и они рассматривают меня. Первый же взрыв смеха за столиком я принимаю на свой адрес. Бармен встречает задорной улыбкой. Обычный черненький парень с обаятельной улыбкой. На него посмотришь и не поверишь, что за тысячи световых лет от Земли находишься.

Джори заказал незнакомых напитков, усаживаясь за стойкой. Слева к нему подсела девушка неестественно привлекательного образа, будто фея из сказки, только крыльев нет. Кукла неописуемая, но довольно крупная. Секьюрити сразу на нее и переключился.

— Кэтрин, посиди за столиком неподалеку, — бросил мне, не оборачиваясь.

Встала, не взяв напитка. Пить хочется, но не этой гадости. От нее несет спиртом, даже не нужно принюхиваться. Бармен окинул сочувствующим взглядом. Я ответила с иронией, мол, ты бармен, один из ста тут, так что не надо меня жалеть. Себя жалей, самодовольный кретин.

Выбрала столик с креслами на тонких ножках в уголке, чтобы поменьше народа. Почему — то совсем не страшно, что кто — то меня утащит, похитит или ограбит. Я собственность Амириам. Все Адро мне тюрьма.

Смотрю на парочку у барной стойки. Мой охранник обнимает девицу за тончайшую талию. Здоровенный орк и эльфийка, какая пара. Весь мой выгул состоит в том, чтобы поприсутствовать на его свидании.

Ко мне подсаживается пресная девочка, у которой только губы ярко красным накрашены. Не сразу я узнала Мирэту!! Тело леденеет. В горле ком, в голове клубок из мыслей. На стол ставятся два бокала с ядрено розовыми жидкостями.

— Чего ты так уставилась? — Кривится, как закадычная подруга. — Расслабься, мы не на ринге. Здравствуй земляк и добро пожаловать.

Протягивается рука через стол. Секунду туплю, но неуверенно тяну свою. Мерзко осознавать, что я так быстро сдалась и не выразила, как она мне омерзительна.

— Ты что обиделась?? — Поднимает бровки. — Эй, это шоу. Мы развлекаем и зарабатываем на этом.

Щеки загораются.

— Ты трогала меня… там, — выдавила я, надувая щеки.

Мирэта отшатнулась, будто я сказала что — то из ряда вон выходящее.

— О Великий Квазар! — Усмехнулась извращенка, и вдруг сделал виноватый вид. — Прости, если по правде, я возбудилась сильно. И думаю, твои недруги поспособствовали.

— Что ты имеешь ввиду? — Хрипло говорю, а хочу захлебнуться от возмущения. Да ее совесть не мучает. Она даже не смутилась!

— Не важно, — отвечает и пододвигает напиток ближе. — Угощайся. Тут нет нано подстав никаких. Обычный бодрящий коктейль. Ну, ты чего так смотришь? Я тоже с Земли, из города — героя Санкт — Петербурга. Начала тут крайне неудачно, влезла в долги и рассорилась с покровителями. Но переспала с секьюрити, и жизнь стала налаживаться. Теперь вышло заявиться на Шоу от левого агентства. Тебе повезло больше ты у Амириама!

— Я думала, это модельное агентство, — шиплю сквозь зубы, посматривая на охранника.

Девка рассмеялась, отхлебнув из моего бокала.

— Эй, да чего ты такая невеселая? Ты видела свои рейтинги?! Нет? Ты когда пересекала имперский контроль, чего ожидала? Славы, денег? Вот, все у тебя в руках. Кэтрин, ну чего ты?

А чего я?! Глаза влажные.

— Домой хочу.

— Домой? От сюда не выбраться. Имплантат у тебя стоит, который за Зоной свободного круга блокирует в мозгу опорно двигательную систему. Зайдешь за него упадешь и еще и обгадишься.

— Что мне делать? — Шепчу, хватая бокал. В горле пересохло.

— Девочка, очнись, ты в Лиге, — наседает с такой широкой улыбкой. — Зарабатывай баллы, найдешь покровителя, а дальше жизнь на Земле покажется помойкой.

— Не понимаю.

— Знаешь, сколько мне упало кредитов за последний эпизод?

— Какой такой эпизод?! — Чуть не подавилась напитком, который мне напомнил сок манго с мятой.

— За одну только порку мне скинули донаторы двенадцать тысяч кредитов!

Сижу готовая сквозь землю провалиться. Сжимается все внизу. А мысль просачивается, что билет до дома стоит восемь тысяч…

— Что? За это и тебе к рейтингу пунктов двадцать дали. И это на Кастинге! Ты нос не вешай. Начинай сама фантазии проявлять, не знаешь, смотри прошлый Сезон, там такое, ого — го! Только правила изучи лучше. В каждой лиге свои ограничения. Вот я потянулась к твоему клитору ценой дисквалификации, но не жалею об этом…

— Перестань.

— Домой, домой, — гнусавит. — Могу помочь, но за плату.

— Какую.

— Ничего сложного, — прошептала, а глаза серые не накрашенные разгораются. — Отойдем в нужник. Дашь вылезать свою кису, и я помогу.

— Ты в своем уме?! Я позову охрану. Уходи отсюда! — Рычу.

Охренела такое предлагать?! Ее мерзкий язык там?! Грязная сука. Фу, мерзость.

На лице девки ироничная ухмылка.

— Хочешь, чтобы Джори был третьим? — Кивает на моего секьюрити и дальше хищно: — Он не будет против. Хотя, наверное, только смотреть сможет и проводить легкие стимуляции. Тебя ведь в девственную дырку трахать еще нельзя, и так до самой красной лиги.

— Закрой свой грязный рот, сука, — вырвалось из меня.

— Хорошо, — говорит вдруг спокойным тоном. — Могу помочь и так. Сама домой намеревалась после неудачи. Поедем вместе.

— Ты говорила про имплантат, — хочу подловить за ее же слова. — И какую — то Зону.

— Ах, это, — елейно так произнесла. — Вынем.

— Как? — Уточняю детали. Через глаз было больно, не хочу испытывать этого вновь.

— Глаз. Что, не надо через глаз? Тогда через анус, — пожимает плечами. — Если не жалко задницу. Обычно прямая кишка выходит изнанкой, потом твое отверстие будет выглядеть, будто неделю драли в попу без передыху.

У стола возникает мужчина в костюме, напоминающем наши строгие дресскодовские, только с наворотами. Холеный блондин лет сорока с ярко зелеными глазами и ангельской улыбкой.

— Прошу простить, что вмешался в вашу идиллию, дамы. Я присяду? — Голос уверенный, и присел тоже, не дожидаясь ответа. — Признаться наблюдал за вами с соседнего стола. И узнал в вас Кэтрин с Кастинга Первого имперского.

Вперил в меня уверенный взгляд. А я не знаю, куда и деться. Кровь приливает к щекам моим белым.

— Ой, — поворачивает голову в сторону извращенки. — И вы тут? Вот это да! А каково это, встретиться после унизительного боя? Или вы пара? А на арене игра?! Фарс?!

У стола возникает Джори. Смотрю исподлобья, виноватой себя почему — то чувствую. А он улыбается широко. Но отвечает злобно:

— Пшол вон, журналюга.

Мужчина ретировался, поменявшись в лице. А с ним и Мирэта.

— Кэтрин, — говорит, поднимая нежно, но настойчиво с кресла за мою ослабевшую лапку. — Тебя узнаю, кастинг ведь в общем доступе, бесплатном. Каждый нищеброд мог глазеть на твою порку и мастурбировать. Представляешь? Как тебе такая новость?

Молчу.

— Ты понравилась моей подруге, — добавляет, выводя меня из бара. — Пожалуй, когда тебя выкинет Амириам за ненадобностью, мы подберем в нашу пару третьей. Думаю, это случится уже в зеленой лиге. Потому что ты никакая. Просто мертвая, вялая, скулящая сука. Смотрю, и сразу желание возникает сделать больно, чтоб визжала и рыдала.

— И после этих слов я должна согласиться на твое предложение? — Решила сострить. Защищаться как — то надо!

— Как там ваши говорят, — усмехнулась морда широкая. — Куда ты денешься с подводной лодки.