Он надеялся, что Розмари Марч постарелa. Конечно, ей только тридцать лет, но вопреки здравому смыслу он хотел увидеть ее седой, сгорбленной, с дряблой кожей и изможденным, усталым лицом. Все-таки Розмари старше его на целых два года. Увы! Первый же взгляд разрушил пустые надежды. Она стала еще красивее.
Переступив порог кухни, Уиллис Рендом застыл в дверях. Прошло тринадцать лет c тех пор, как они виделись последний раз, а он не мог выдавить ни слова. Он уже сомневался, прав ли был, что принял приглашение миссис Марч, матери Розмари. Может, пока не поздно, повернуть обратно? Он бы c радостью, но это значило бы прослыть глупцом в глазах всего ученого мира.
Поэтому Уиллис Рендом просто молчал и смотсл на женщину.
Наклонившись вперед, она следила за кофеваркой. Глаза, прикрытые тяжелыми веками, выдавали полусонное состояние хозяйки. Она вяло собрала в пучок спутанные пряди вьющихся кашановых волос, еще не расчесанных после ночи.
Уиллис отвел взгляд от лица Розмари и едва не задохнулся.
Розмари была одета в… Вернее, она была почти раздета. Хлопчатобумажные трусики туго облегали округлые бедра, коротенький кружевной топик открывал красивую грудь и полоску нежной кожи цвета сливок.
Она словно сошла с глянцевой обложки мужского журнала или воплотилась из снов и фантазий тринадцатилетнего подростка. Уиллис знал это совершенно точно. Его слишком часто посещали образы Розмари Марч, когда ему было тринадцать. К сожалению, в те годы он выглядел как прыщавый гном.
Наконец Розмари ощутила чужое присутствзие, лениво взглянула в сторону двери и вернулась к созерцанию кофе. Спустя несколько секунд ее глаза стали осмысленными, и пристальный взгляд уперся в Уиллиса. Только тогда до Рендома дошло, что происходит: Розмари полуодетая, он сам в шортах цвета хаки, синей рубашке поло и тяжелых ботинках. Ни одна женцина не запрыгает от восторга, когда мужчина застанет ее в неглиже. Особенно если он не раздет до трусов. Особенно если она с детства презирает его…
Уиллис не ошибся. Розмари выпрямилась и громко закричала. Это было именно то, что называют душераздирающим воплем. Как только она замолчала, Уиллис смущенно прокашлялся.
— Привет, — произнес он, делая вид, что не замечает ни ее паники, ни полуобнаженного тела. — Не знаю, помнишь ли ты меня… — И, протянув руку, сухо добавил: — Я — Уиллис Рендом. Мы вместе ходили в школу.
В глазах Розмари застыл ужас, она открыла рот и издала крик еще более отчаянный и пронзительный, чем первый.
Уиллис выдавил нервную улыбку и опустил руку.
— Судя по всему, ты меня помнишь. Что ж, польщен…
Этот второй вопль заставил подойти к кухонггым дверям спутницу Уиллиса, мэра Эндикотта, — женщину, которой выпала честь быть матерью Розмари.
— Розмари, нельзя ли повежливее? — проворчала миссис Марч. — Я знаю, что вы с Уиллисом не очень ладили в школе. Но теперь у вас есть отличный шанс начать все сначала. — Она наконец заметила странный «туалет» своей дочери и мягко добавила: — И переоденься, дорогая. Все-таки у нас гость. — С этими словами она вышла из кухни. — Идем, Уиллис, я покажу твою комнату.
На мгновение Уиллис и Розмари снова остались наедине. Он неловко пожал плечами.
— Я рад, что снова увидел тебя, — тихо сказал Уиллис и не удержался: — Всю тебя, Розмари.
Он скрылся прежде, чем Розмари успела запустить в него кофеваркой.
Уиллиса захлестнула удушливая волна. Чувство, которое он не испытывал целых тринадцать лет. Но оно вернулось — и Уиллис узнал его, как старого знакомого. Всегда, когда Рендому приходилось идти рядом с Розмари, его тело горело, словно в лихорадке. В последнем классе это происходило каждый день.
Уиллис вспомнил, как их поставили в пару на химическом практикуме. Это продолжалось учебный год. Ужасный год. Девять месяцев ада. И девять месяцев рая.
Уиллис Рендом относился к числу тех умных, но некрасивых детей, которые, словно компенсируя свое физическое несовершенство, отлично учатся и с легкостью перескакивают сразу через несколько классов. Уиллис оказался на два года младше всех мальчишек в классе, к тому же на шесть дюймов ниже самого низкорослого сорванца. Розмари, конечно же, была выше его и, кажется, превосходила в весе. В то время он выглядел самым настоящим хлюпиком и слабаком. Только позже, в колледже, Уиллис набрал свои килограммы. Возможно, этому поспособствовала вовремя подоспевшая половая зрелость. Так или иначе, к шестнадцати годам Уиллис Рендом стал вполне симпатичным молодым человеком.
А теперь он вернулся в Эндикотт, вооруженный пятью учеными степенями, командировкой от МТИ [1], где читал курс астрофизики, и мощным телескопом собственной конструкции. Рендом приехал специально на фестиваль. Он жаждал получить от кометы Бобржиницколоницкого ответы, которые она отказалась дать ему пятнадцать лет назад.
Конечно, сейчас Уиллис обладал гораздо большими знаниями, чем в школе, и либо узнает секрет этой проклятой кометы, либо умрет…
Идя вслед за миссис Марч, он вспомнил Розмари в нижнем белье, ее соблазнительное тело и с трудом удержался от стона. Уиллис всерьез считал Розмари Марч своим злым гением, но раньше он и предположить не мог, что его доконают не унизительные насмешки и презрительные замечания, а плотские позывы собственного тела. На мгновение Уиллису показалось, что ему снова тринадцать лет.
Розмари Марч превратила его школьную жизнь в настоящий кошмар. Уиллис ненавидел Розмари и поклонялся ей. Он желал зарезать ее собственными руками, а через минуту уже задыхался от страсти. Уиллис не понимал, в чем притягательность Розмари, какими узами она связала его.
Бред, полный бред. Розмари всегда была глупой курицей, не могла решить простейшее уравнение, понятия не имела о науке. Почему же она возбуждала его? Возбуждала и возбуждает? Конечно, у нее отличная фигура и симпатичное лицо, но мозги отсутствуют напрочь. Он не должен мечтать о сексе с Розмари. Он выше этого.
А перед глазами вновь возникли ее стройные ноги со спущенными белыми гольфами. Волна возбуждения прокатилась по телу. Уиллис чуть не взвыл. Он взрослый, умный мужчина и должен держать себя под контролем. Ну вот, уже легче. Наверное, его возбуждают все красивые женщины, независимо от их интеллекта.
Черт возьми!
«Бобржиницколоницкий, — напомнил себе Уиллис. — Единственное тело, которое ты должен изучать в Эндикотте, — это комета».
— Уиллис, — вдруг услышал он голос миссис Марч, взывающий к нему. — Ты где?
— Здесь, Миссис Марч! — отозвался Рендом и кинулся ее нагонять.
С Розмари или без, а домой я не вернусь, пока не получу ответы на все вопросы!
Розмари Марч изо всех сил пыталась справиться с изумлением. Одновременно она убеждала себя, что ее посетил не Уиллис Рендом, а призрак, галлюцинация, результат бессонной ночи перед телевизором с пинтой шоколадного коктейля.
Ничто не заставило бы Розмари поверить, что высокий ковбой, ввалившийся в ее кухню пару минут назад, этот потрясающе красивый и сексуальный мужчина, испугавший ее чуть не до смерти, начинал свою жизнь маленьким, толстощеким, прыщавым уродцем. Это просто смешно. Ха-ха. Так не бывает.
Последний раз Розмари видела Рендома на вечеринке в честь окончания школы. Вспомнился унылый пасмурный день, по ошибке попавший в весну из осени. Класс собрался на футбольном поле. Уиллис произносил торжественную речь, когда внезапный порыв ветра сбил его с ног. Прямо с трибуны, перед выпуском 1985 года! Все так и покатились со смеху!
Розмари покачала головой, с усилием прогоняя воспоминание. Ладно, допустим, очки говорят в пользу близорукого Уиллиса. Но вместо дешевенькой оправы с дужками, обмотанными скотчем, этот знакомый незнакомец носил шикарные стеклышки от Ральфа Лаурена. Н-да, но как быть с темно-синими глазами, скрывавшимися за стеклами? Они были того же цвета ночного неба, что и у Уиллиса. Розмари всегда возмущало, что этому прыщавому гному достались такие глаза. В придачу ко всему каштановые волосы мужчины имели оттенок красноватого золота, напоминая о темно-рыжем пламени непослушных кудрей, которое Уиллису так и не удалось приручить.
Розмари не обнаружила в пришельце других общих черт с противным коротышкой. Что ж, есть только один способ получить ответ. Она отправится вслед за фантомом и, черт побери, выяснит, что происходит.
Розмари накинула висевший у дверей халат, привела в порядок волосы и, вооружившись кружкой горячего кофе, выглянула из кухни. Никого. Куда же они ушли? Она осторожно двинулась в сторону гостиной и замерла возле лестницы. Голоса доносились сверху, со второго этажа.
Преодолев ступеньки, Розмари увидела распахнутую настежь дверь чердака. Приглушенный голос матери поведал о прекрасном виде с крыши и подтвердил вполне материальную природу явившегося ей призрака.
Розмари торопливо вернулась в спальню и захлопнула за собой дверь. Несколько минут ушло на то, чтобы справиться с волнением и перевести дух. Что привело сюда мать, да еще вместе с человеком, называющим себя Уиллисом Рендомом? Правда, по закону дом, который Розмари называла своим, все еще принадлежал Джанет Марч, несмотря на то, что миссис Марч не жила здесь.
Изначально домом владела бабушка по материнской линии, а когда старушка скончалась, он перешел во владение Джанет Марч. Однако последней не очень нравилось жить в старом, нелепо выглядящем особняке. Пять лет назад, после смерти отца Розмари, миссис Марч переехала в роскошную квартиру в центре Эндикотта. Джанет объяснила дочери, что положение мэра обязывает ее постоянно находиться в сердце города.
Мать предложила дом Розмари, при условии, что та будет сама выплачивать страховые взносы и налоги. Розмари с радостью согласилась. Oна всегда обожала это место, оно напоминало ей добрые старые времена и согревало в дни житейских бурь. По крайней мере, до сегодняшнего появления загадочного Рендома Уиллиса.
Воспоминания вернули Розмари к действительности. Ей же скоро на работу! Она поставила кружку на столик, сняла с вешалки форменную одежду — прямую синюю юбку и свежую белую блузку с вышитой на кармане надписью «Джет-Сет Тревел» — и взглянула на часы: Боже, она уже опаздывает!
Розмари выскочила из спальни, на ходу застегивая пуговицы блузки, и увидела Уиллиса.
Вернее, его грудь. Она была размером со штат Монтана, и Розмари понимала, что уже не успеет затормозить или увернуться.
— Стоп, — произнес он, ловя несущуюся во весь опор Розмари. — Где пожар?
Она взглянула в глаза цвета синей полночи, которые помнила со школьных времен, и немедленно определила источник возгорания. Он был там, где всегда, когда ей приходилось иметь дело с Рендомом. И сейчас пожар понравился ей еще меньше, чем тринадцать лет назад.
О Боже, это действительно Уиллис. Он вернулся. И он потрясающе хорош.
— О Боже! — воскликнула Розмари, на этот раз слишком громко.
— Розмари, я прошу тебя, — перебила мать, — будь хорошей девочкой. Все-таки Уиллис твой гость в ближайшие несколько недель.
Розмари потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное. Она молча рассматривала того, кто в школьную пору олицетворял для нее все самое ненавистное. Последний раз, когда они виделись, Розмари смотрела на него сверху вниз. Его физиономия напоминала карту сильно пересеченной местности. От него постоянно несло «Клерасилом» и «Окси». Но сегодняшний Уиллис был такой… такой…
Уф!
Он был огромен. На добрый фут выше ее собственных пяти с хвостиком и достаточно широк в плечах, чтобы закрыть солнечный свет, льющийся в коридор. Безупречная загорелая кожа с еле заметными морщинами вокруг глаз и губ. Губ… Розмари никогда раньше не замечала, какие у него чудесные, правильной формы губы. Даже запах стал другим. От Уиллиса доносился аромат свежего ветра и сосен.
— Уиллис? — наконец пискнула Розмари.
— Ну да, он самый. Я вернулся, — сообщил мужчина без особого энтузиазма. — Ты скучала без меня?
Голос и тот стал другим. Низким, глубоким, приятным. Как и все остальное. Розмари погрузилась в транс. Она все видела, все понимала, а говорить не могла. Просто не верила, что перед ней — бывший мучитель.
— Розмари, все нормально?
— Угу, — кивнула она с идиотским видом. Губы Уиллиса сложились в хорошо знакомую усмешку.
— Я вижу, твой вокабуляр изрядно пополнился, — с иронией заметил он.
Розмари нахмурилась и отступила назад. Итак, первый выстрел сделан! Война продолжается. Уиллис мог сменить внешность, но его душa осталась прежней душой порочного уродливого недомерка, который издевается над людьми, демонстрируя свое интеллектуальное превосходство.
— А ты, как я посмотрю, по-прежнему мистер Всезнайка, — заметила Розмари.
Ей не понравился собственный выпад. Далеко не лучший ответ на оскорбление. Черт возьми, Уиллис всегда умудрялся превратить ее в легкомысленного ничтожного мотылька. Стоило ему приблизиться — и Розмари патологически тупела, абсолютно утрачивая какую-либо способность поддерживать мало-мальски светскую беседу.
А сейчас Уиллис добрался до ее собственного дома и заставил вновь ощутить себя полной идиоткой.
— Что ты делаешь здесь? Мамочка, что он здесь делает?
Ее мать благодушно улыбнулась, и Розмари окончательно впала в ступор.
— Уиллис приехал на Фестиваль кометы, дорогая.
— Я приехал изучить Бобржиницколоницкого, — одновременно с ней произнес Уиллис.
Розмари только обреченно моргнула от той легкости, с которой эта абракадабра слетела с потрясающе красивых губ.
— Что ты будешь изучать? Бобжи… Бобжиц… — Розмари сдалась и спросила: — Кажется, это как-то связано с водой, да?
Уиллис нахмурился и уставился на Розмари. Она вспомнила, что он всегда хмурил брови, когда смотрел на нее, а ей время от времени хотелось узнать, что же он видит. А в редких случаях, когда он улыбался, в его глазах вспыхивали странные огоньки.
— Боб, — процедил Уиллис сквозь сжатые зубы, словно сдерживая рвущегося наружу «Бобржиницколоницкого». — Для непосвященных — просто Боб. Комета.
Розмари прищурилась. Она не поняла, что значит «для непосвященных», но вряд ли что-нибудь хорошее. Невеселые мысли Розмари прервала миссис Марч:
— Уиллис здесь по направлению МТИ, дорогая. Он должен выяснить, почему Боб с такой регулярностью наведывается именно в Эндикотт. Здорово, правда?
Розмари бросила на Уиллиса быстрый взгляд. Конечно, она могла бы догадаться сама. Уиллис всегда обожал эту комету.
— МТИ? — переспросила Розмари, думая о своем.
— Массачусетсский технологический институт, — терпеливо пояснил Уиллис.
— Я знаю, что такое МТИ, — перебила Розмари. — Но понятия не имею, почему ты вернулся.
Уиллис снисходительно кивнул.
— Все очень просто, Розмари. Я сконструировал телескоп, который позволит измерить точные параметры кометы Бобржиницколоницкого при прохождении над Землей, вернее, над Эндикоттом. Я использовал весьма необычные методы, но, — добавил он с легким сарказмом, — людям вроде тебя трудно понять их суть. Так что я не буду тратить время на объяснения. Скажу только, что моя работа могла бы дать ответы на многие вопросы, от которых сходит с ума научное общество в течение двух последних десятилетий.
Розмари не успела среагировать на ироничную тираду Уиллиса, как в разговор вмешалась миссис Марч.
— Уиллис имеет пять ученых степеней, — разливалась она. — Потрясающе, правда? По физике, астрономии, математике… — Она растерянно замолчала и обратилась за помощью к Уиллису: — Прости, дружок, забыла…
— Астрофизическое оборудование и бухгалтерский учет.
— Учет? — фыркнула Розмари. — Уиллис — бухгалтер? Какая ерунда!
Уиллис покраснел и смущенно улыбнулся.
— В течение двух сумасшедших семестров я серьезно подумывал о карьере бухгалтера.
Розмари воздержалась от комментариев, только молча кивнула.
— Там… э-э-э… — смущенно продолжил он, — училась девушка, которой я увлекся.
— Девушка? — изумленно переспросила Розмари, добавляя к интонациям соответствующий взгляд. — Ты увлекся девушкой? Нет, не отвечай, позволь я догадаюсь сама. Она, наверное, приехала по обмену, с трудом говорила по-английски и жила в какой-нибудь дыре типа Верхней Вольты, где средний возраст местных бакалавров приближается к семидесяти двум.
Уиллис лукаво взглянул на Розмари.
— Вот уж не знал, что ты так хорошо осведомлена о жителях Верхней Вольты, что недалеко от Баттерната, штат Висконсин.
— Значит, я угадала? — хмыкнула Розмари.
— Эй, доченька, — вмешалась Джанет Марч, гася начинающийся пожар, — мы тоже живем в провинции. А ты, между прочим, бросила муниципальный колледж и школу моделей, поэтому не можешь упрекать Уиллиса.
Розмари прикусила губу и опустила глаза. Скорее, ее выгнали из муниципального колледжа, но маме, а уж тем более Уиллису знать об этом совершенно не обязательно. А что касается школы моделей… Их слишком много пичкали всякой химией. Розмари не желала гробить свое здоровье ради трех лет подиума. Кроме того, она любит свою работу, так что какая разница, окончила она колледж или нет?
Когда Розмари отважилась поднять взгляд, то заметила, что Уиллис, глядя на нее, ухмыляется. Точно так, как тринадцать лет назад…
Розмари с трудом сглотнула и напомнила себе, что она — взрослая тридцатилетняя женщина с хорошей работой и полноценной жизнью. И никтo, даже мать и Уиллис, не заставит ее погрузитьcя в пучину убожества, в которой она пребывала в школьные годы.
Чувство собственного достоинства на редкость коварная вещь: чуть что — сразу же испаряется без следа. Розмари потребовалось десять лет, чтобы воспитать самоуважение. Она не позволит Уиллису с его пятью учеными степенями и хитроумным телескопом пустить под откос ее жизнь. Нет. Этому не бывать!
— Мама, у меня хорошая работа, — напомнила Розмари ровным голосом, как только справилась с собой.
— Но ты могла бы стать программистом, — возразила мать, — если бы осталась в колледже.
Смех Уиллиса, которым он встретил слова миссис Марч, напоминал лай.
— Ты изучала программирование? — недоверчиво осведомился он. — Это шутка, да? Твой мозг не приспособлен для абстрактного мышления!
Миссис Марч издала вздох разочарования.
— Да, мы с отцом Розмари должны были понять, что нашей дочери не одолеть программирование. Но дочка с головой погрузилась в учебу. Она так старалась, бедняжка, словно хотела что-то доказать. У меня не хватало смелости отговорить ее от безнадежной затеи.
— Да, я изучала программирование целый семестр и поняла, что ты не ошибался на мой счет, Уиллис. Я не создана для колледжа, а тем более — для науки. Но я нашла работу, которую люблю. И я настоящий мастер своего дела. Есть вопросы?
Уиллис молчал. Больше всего на свете Розмари хотела понять, что значит странное выражение на лице бывшего одноклассника. Наконец он спросил:
— А чем ты зарабатываешь на жизнь?
Розмари почти поверила в его искренний интерес. Почти.
— Я — турагент, — честно ответила она, не видя причин для стыда.
— Тогда, наверное, ты вдоволь напутешествовалась, — кивнул Уиллис. — Ты ведь так мечтала об этом в школе.
— Нет-нет, — Джанет Марч махнула рукой в сторону дочери. — Розмари редко уезжает из Эндикотта. Да, дорогая? Она боится высоты, поэтому не летает на самолетах, в поездах у нее начинается клаустрофобия, а на кораблях она страдает от морской болезни.
Уиллис бросил на Розмари загадочный взгляд, смысл которого она и не пыталась определить — просто прокляла возвращение Уиллиса в Эндикотт и в очередной раз спросила себя, зачем мать притащила Рендома в ее дом.
— И все-таки, зачем ты здесь?
— Дорогая, разве ты не поняла? — удивилась мать. — Он изучает комету.
— А при чем здесь мой дом?
Джанет Марч улыбнулась, но в ее глазах мелькнула тревога.
— Уиллис будет изучать комету в твоем доме.
Розмари изумленно вскинула брови.
— Что-о-о?
Джанет Марч открыла рот, чтобы ответить, но Уиллис остановил ее взмахом руки.
— Разрешите, миссис Марч, я объясню. — Несколько мгновений он смотрел на Розмари сверху вниз, словно прикидывал, как ему говорить, чтобы его понял даже полный идиот. — Твой дом расположен в идеальном месте для наблюдения за Бобржиницколоницким. Траектория… — Он сделал паузу, видимо опасаясь, что любое слово, в котором больше двух слогов, является слишком тяжелым испытанием для мозгов Розмари.
— Я в курсе, что такое траектория, — холодно сообщила Розмари. — Что дальше? Чем хорош мой дом?
— Ну, — Уиллис выглядел слегка удивленным, — здесь я смогу наблюдать и прилет кометы, и ее удаление от Земли. Дом стоит за чертой Эндикотта, на холме. Наблюдениям не помешают ни иллюминация ночного города, ни промышленные выбросы в атмосферу. Кроме того, ты живешь в тихом уединенном месте, что очень ценно во время обработки данных. А твой чердак — мечта астронома. Окна расположены на одной линии, прямо по пути кометы, к тому же там достаточно места, чтобы установить телескоп.
— Теперь ты видишь, — с улыбкой закончила Джанет, нежно беря Розмари за руку, — что для Уиллиса твой дом — бесценная находка. Он поживет с тобой, пока не завершит свою работу.
Розмари посмотрела на Уиллиса, потом на мать и опять перевела взгляд на мужчину.
— Черта с два!
— Розмари, как ты смеешь выражаться в моем присутствии? — рассердилась миссис Марч.
— Прости, мамочка, но Уиллис не может остаться здесь.
— Но почему?
— Я не хочу его видеть!
Джанет с облегчением улыбнулась, и это окончательно разозлило Розмари.
— Дорогая, я понимаю, — проворковала мать, — ваша детская вражда не дает тебе покоя. — Она за локоть притянула к себе Уиллиса, словно приглашая принять участие в разговоре. — Но теперь вы выросли и вполне способны забыть о ссорах.
— Но, мама… — начала Розмари.
— Прекрати, дорогая! — перебила ее Джанет. — Уиллис решает важную проблему. Над ней бьются ученые всего мира. Кроме того, его работа прибавит престижа фестивалю.
— Но, мама…
— Подумай об отзывах в прессе. Присутствие Уиллиса привлечет журналистов. Ты знаешь, что для Эндикотта это очень важно.
— Но, мама…
— Тебе отлично известно, что город держится на плаву благодаря доходам от фестиваля. Но, если хочешь, я напомню, что фестиваль случается раз в пятнадцать лет.
— Но, мама…
— И кроме того, дорогуша, дом все еще припадлежит мне.
Розмари прикусила язык. К этому доводу мать еще не прибегала.
— Как мэр и жительница Эндикотта я приглашаю Уиллиса провести в моем доме ровно столько времени, сколько он захочет. — Миссис Марч пристально посмотрела на дочь. — В чем проблема, Розмари?
Розмари ответила матери возмущенным взглядом. Оставалось только мечтать, что Джанет примет в расчет ее чувства.
Увы. Джанет Марч была гораздо лучшим мэром, чем матерью. Вот в чем причина избрания ее на третий срок. А когда наступит время, то и на четвертый.
Розмари не обижалась на мать, а просто констатировала факт. Джанет никогда не интересовалась жизнью детей, поскольку ее больше волновали такие вещи, как гражданская позиция, муниципальный бюджет и общественное мнение. Нельзя сказать, что она была плохой матерью или не выполняла родительский долг. Ей просто не приходило в голову, что детям не хватает заботы, внимания и чисто человеческого участия.
Розмари вздохнула. Вряд ли у Джанет есть план, как заставить дочь смириться с проживанием в доме Уиллиса. Разве что предложить ей убраться отсюда на время. Но и это невозможно. Конечно, Розмари в состоянии снять номер в гостинице или квартиру, но из-за фестиваля кометы свободное жилье отсутствовало в радиусе ста миль.
Конечно, двери Энджи и Кирби всегда открыты для нее, но Розмари не стала бы испытывать терпение подруг в течение целого месяца. Квартира Энджи рассчитана на одного человека. Ко всему прочему Энджи, репортер криминальной хроники, напала на следы преступления Итана Зорна, заезжего мафиозо. Меньше всего Розмари хотела отвлекать ее от расследования.
У Кирби дела обстояли получше, в ее квартире была дополнительная спальня. Но Розмари не желала нарушать стиль жизни подруги, препятствуя ее общению с мужчинами. Разумеется, то, что Кирби, эндикоттская мать Тереза, встречается с мужчинами, было из области фантастики, однако… однако все мужское население города единогласно считало, что Кирби — самая красивая женщина. Слишком красивая, чтобы пригласить ее на свидание…
Розмари пожала плечами. Что ж, ее собственный дом просто огромен. При удачном стечении обстоятельств они с Уиллисом не увидят друг друга до конца фестиваля. Мистер Всезнайка засядет на чердаке со своими бумагами, телескопом и длиннющими уравнениями, которые интересуют его больше всего на свете. Если очень повезет, то он оставит ее в покое и будет обходить стороной. И Розмари перестанет наконец чувствовать себя полной идиоткой.
— Прекрасно, — неохотно сдалась Розмари. Подавив стон, она повернулась к материализовавшемуся кошмару своих школьных лет и холодно добавила: — Добро пожаловать, Уиллис. Только тебя здесь и не хватало!