Звезда моя

Глава 6

Появление Витале привело Зару в состояние шока. Все звуки как будто доносились издалека. Сердито топая, ушел домовладелец, оскорбленный упрямством Зары, и Витале занял его место. В безупречно сидевшем на нем деловом сером костюме, явно дизайнерской работы, он выглядел восхитительно и очень по-итальянски.

Но Заре было больно на него смотреть. При воспоминании о его предательстве гнев вспыхнул с новой силой. В голове крутились печальные мысли: он даже не хотел ее, а просто использовал в качестве орудия мщения.

— Что тебе нужно? — спросила Зара. Ее тон был гневным и резким. — И как ты узнал, где я живу?

— У меня свои источники, — не задумываясь ответил Витале. При этом он пристально наблюдал за ней.

В домашней одежде — закатанных брюках, майке и шлепанцах — она казалась еще более красивой. Облако серебристых кудряшек разлеталось по ее узким плечам и сияло, будто отражая свет далекой звезды. Пышные волосы обрамляли тонкие черты ее лица, на котором выделялись большие глаза лавандового цвета и губы, соблазнительно розовые и пухлые. И Витале снова хотел обладать ею. Он не мог осознать всю нерациональную абсурдность такого притяжения. Оправдываясь перед собой, Витале тут же нашел у нее массу недостатков. Она слишком маленького роста, у нее слишком яркие волосы, она разговаривает в темпе скорого поезда и почти не делает пауз, причем в основном говорит всякие банальности. Правда, вопреки расхожему мнению, она далеко не глупа. У нее очень необычное чувство юмора, и она сообразительна.

Витале оглядел ее с ног до головы, как если бы имел на это полное право, и презрение Зары стало еще острее.

— Ты так и не сказал мне, что тебе нужно.

Ее лицо стало жестче, а на щеках выступил румянец, когда до нее дошла самая вероятная причина его вторичного появления. Она смущенно опустила ресницы:

— О, ну разумеется, ты хочешь знать, не…

— Я могу войти? — прервал ее Витале, который предпочитал не вести столь личные беседы в коридоре.

— Я не хочу впускать тебя, но полагаю, у меня нет выбора, — резко возразила ему Зара. Про себя она отметила, что еще в Италии запретила себе думать о возможной беременности и старательно избегала этой мысли теперь.

Напряженную тишину нарушил легкий топоток. Когда Витале вошел, Пушистик недовольно застучал по полу задними лапками и испуганно запищал, а затем опрометью убежал в свой домик.

Витале был весьма озадачен такой встречей.

— У тебя дома… кролик? — спросил он. Его прежний опыт подсказывал ему, что на кроликов охотятся, либо их едят, либо и то и другое вместе.

— Да, Пушистик живет со мной. И он нервничает в присутствии мужчин, — сообщила Зара, подумав, что, если бы она была так же разумно осторожна, как Пушистик, во время прошлой встречи с Витале, это уберегло бы ее от теперешних бед.

Зара не отрывала от него полных ярости глаз. Почему-то она никак не могла отвести от него взгляд и вдруг вспомнила ту ночь в Тоскане… Она вспомнила гораздо больше, чем хотела бы и чем позволяли приличия. Еще ни к одному мужчине она не испытывала ничего подобного. От этих волнующих воспоминаний ее сердце забилось так часто, что хотелось прижать руку к груди, пока оно не вырвалось оттуда.

— Я еще не знаю, беременна я или нет, — откровенно призналась она, переходя прямо к делу в надежде, что это вернет ее на землю и обезопасит от подобных воспоминаний. Каким бы красавцем он ни был, перед ней враг и бессердечный обманщик. Она ненавидела его за то, что он с ней сделал.

Витале чувствовал себя неловко, потому что никогда раньше не оказывался в такой ситуации. Обычно его любовницы принимали меры предосторожности, и не происходило ничего незапланированного. Или же, если что-то и случалось, из-за этого не поднимали шума, цинично уточнил он.

— Кажется, можно сделать какие-то тесты.

— Я куплю тест и сообщу тебе о результате, — беззаботно проговорила Зара. — Но сейчас у меня есть другие причины для беспокойства, поважнее…

Витале вздернул бровь:

— Какие, например?

— Мой кролик Пушистик… Что мне с ним делать? Сосед уже на меня нажаловался, и ты сам слышал, что сказал домовладелец. Он уперся и не пойдет на уступки. Если я не пристрою куда-нибудь Пушистика, он меня выставит за дверь! — воскликнула Зара.

— Правила есть правила, — не зная, что еще сказать, произнес Витале, который никогда не держал домашних животных. Ему была непонятна вся глубина ее привязанности к кролику, но расстроенное выражение лица Зары говорило само за себя. Его охватило все нараставшее раздражение. — Ты могла бы отдать его.

Зара взглянула на него с яростным осуждением:

— Я не могу отдать Пушистика. Он со мной с моего шестнадцатого дня рождения. Я люблю его! По твоей вине за последние пару недель я многое пережила, но я со всем справлюсь, потому что я сильная.

Витале по-прежнему был сосредоточен на том, что было важнее всего для него, и не очень следил за развитием ситуации с кроликом.

— Я куплю тебе тест на беременность и принесу его сюда…

— Не трудись! — Зара взглянула на него с таким яростным презрением, что он вздрогнул. Он не ожидал, что эти глаза цвета лаванды способны выражать столько отвращения.

Витале поджал чувственные губы и тяжело вздохнул:

— Я должен. Эта ситуация касается меня так же, как и тебя, и я не успокоюсь, пока не узнаю, как обстоят дела.

— Ну что же, если тебя волнует только, как обстоят дела, мы можем прояснить все прямо сейчас! — выкрикнула в ответ Зара. — Я ненавижу тебя. Если окажется, что я беременна, я возненавижу тебя еще больше. Что я буду делать? Я затаскаю тебя по судам и добьюсь материальной помощи. Надеюсь, это чертовски смутит тебя!

Витале нетерпеливо взглянул на нее:

— Если ты беременна, тебе не придется таскать меня по судам. Я без возражений оплачу все счета.

Это заявление породило у Зары ужасную мысль, что она может попасть в зависимость от него. Глаза ее яростно вспыхнули.

— Тогда я пойду в суд, чтобы не принимать от тебя денег! — бросила она ему в ответ.

Витале не потребовалось много времени, чтобы понять, что сейчас она хочет отомстить ему любой ценой. Но поскольку ничто так не возбуждало его, как вызов, его губы расплылись в язвительной улыбке. Она еще не знает, с кем связалась.

— Я еще вернусь, — предупредил он.

— Ты же не Терминатор, — колко ответила Зара, прежде чем за ним закрылись двери лифта.

Итак, ее банкир с изысканными манерами отправился за тестом на беременность. Такого самоуверенного мужчину подобная покупка вряд ли смутит. Почему она вообще разговаривала с ним?

У нее было уже четыре дня задержки. Зара старалась отодвинуть эту мысль подальше, потому что сейчас на нее и так слишком много навалилось. Обычно ее цикл наступал вовремя, как по часам, так что его смещение было серьезным поводом для беспокойства. Погладив Пушистика, Зара мысленно призналась себе, что еще не готова сделать тест. Она бы предпочла оставаться оптимисткой и надеяться на лучшее. «О господи, — подумала она, полная дурных предчувствий и опасений, — в сложившихся обстоятельствах что может быть хуже, чем стать матерью-одиночкой?»

Не прошло и получаса, как Витале вернулся и вручил ей пакет, из которого Зара вынула не одну, а целых четыре коробки с тестами.

— Я не знал, какой из них тебе больше понравится, — заявил Витале без тени смущения.

Зара залезла в самую большую коробку и вынула листок с инструкцией. Шрифт был настолько мелким, что она не могла прочитать его, а схема просто расплывалась у нее перед глазами. Это было так унизительно.

— Иди домой, — дрожащим голосом велела она.

— Зачем? Я лучше подожду здесь. — На лице Витале читалось нетерпение, а во всей его беспокойной, напряженной позе сквозило жгучее желание узнать результат. Он взял другую коробку. — Воспользуйся этим. Как я понимаю по описанию на коробке, он дает немедленный результат.

Благодарная за эту подсказку, Зара взяла у него коробку и раскрыла ее. Затем она тщательно расправила на столе инструкцию по применению и так спокойно, как только могла, посмотрела в нее, безуспешно пытаясь разобрать крошечный шрифт. Значки перед глазами у нее расплывались и перемешивались и никак не хотели складываться в слова. Ее дислексия стала еще хуже, чем обычно. Скорее всего, это объяснялось ее состоянием и тем, что за ней наблюдали. Ей нужно было успокоиться и сосредоточиться, но в данный момент самоконтроль был ей неподвластен.

— Какие трудности? — весьма прохладно поинтересовался Витале.

Зара медленно сделала глубокий вдох.

— Здесь такой мелкий шрифт, что я не могу прочесть его, — пожаловалась она.

Витале, решивший, что у нее не очень хорошее зрение, но она не хочет признаться в этом, подавил тяжелый вздох и взял листок, чтобы прочитать его. Ее щеки обжег румянец, но она промолчала и потупила взор. Закрывшись в крошечной ванной, Зара решила, что Витале ни в коем случае не должен узнать о ее изъяне.

Только когда Зара перешла в десятый класс, один внимательный учитель попросил у ее матери разрешения отправить девочку к специалисту по психологии обучения. У нее диагностировали тяжелую форму дислексии и предложили необходимую помощь. Но, к сожалению, к этому времени ее самооценка упала слишком низко, и она уже не верила, что ей по силам получить удовлетворительные оценки на экзаменах. Впрочем, отец посчитал, что дислексия неубедительное оправдание для глупости, и не собирался учитывать это смягчающее обстоятельство.

От логопеда отец наотрез отказался. По его мнению, такие занятия пустая трата времени. Неудивительно, что Зара так и не оправилась от его реакции на ее «неспособность к учебе» — смеси стыда и отвращения. Диагноз Зары в доме Блейков никогда не обсуждался, но девушка видела, что родители смотрят на нее не как на взрослого человека, а как на вечного ребенка.

В ванной Зара не отводила глаз от настенных часов, оставшихся от прежнего обитателя квартиры. Она старательно избегала смотреть на тест, чтобы не видеть, поменял ли он цвет. Наконец время ожидания истекло, и, расправив плечи, она опустила взгляд на тест. Она увидела именно то, чего больше всего опасалась. У нее чуть не подкосились ноги…

Зара резко распахнула дверь и, пошатываясь, вошла в комнату.

— Боюсь, у меня дурные новости, — нервно произнесла она.

— Позволь мне взглянуть, — настойчиво произнес Витале, привыкший верить только тому, что видел своими глазами. Убедившись в ожидаемом, он перевел взгляд на потрясенную Зару.

— Теперь ты можешь идти, — сказала она, совершенно подавленная.

Но Витале не сдвинулся с места. Его внимание невольно было приковано к ее плоскому животу. Она ждет ребенка, его ребенка. У него будет ребенок от дочери Монти Блейка. Эта новость повергла его в полное смятение. Секундная оплошность в эгоистичной погоне за наслаждением навсегда изменила жизнь обоих. Но он лучше, чем кто-либо, знал возможную расплату за подобную небрежность и потому не должен был допустить такой просчет.

— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — заявил Витале.

— Почему нет? — Зара взглянула на него невидящими глазами, все еще слишком потрясенная известием о своем собственном теле, чтобы думать о чем-то другом. — Тебе не кажется, что ты уже достаточно сделал?

Даже услышав это излишнее напоминание, Витале стоял на своем. Ситуация была весьма неприятной, но за почти тридцать лет своей жизни он прошел через огромное количество неприятных ситуаций. Он не позволит себе уклониться от неугодных ему обязательств.

— Я бы хотел покончить с этим до ухода.

Встревоженная такой формулировкой, Зара скрестила на груди руки и вздернула подбородок.

— Покончить с этим? — переспросила она. Ее и саму удивило захлестнувшее ее желание защитить своего еще не рожденного ребенка. — Я должна сразу тебе сказать… Я не стану делать аборт…

— Я и не прошу тебя рассматривать этот вариант, — возразил Витале, выведенный из себя ее стремлением все драматизировать. Он отчаянно желал найти разумное решение, хотя и понимал, что такого, возможно, просто нет. — Ты мне не доверяешь, но уверяю тебя, что буду действовать только в интересах своего ребенка.

Это не произвело на Зару впечатления. Как могла она доверять ему, что бы он ни говорил? Откуда ей знать, что ее беременность не входила в его план мести? Разве он не обвинил ее отца в беременности своей сестры? Могла ли она верить теперь его обещаниям?

— Нравится тебе это или нет, но твоя беременность все между нами меняет, — хмуро добавил Витале.

Зара хмыкнула в знак своего несогласия.

— Даже если ты считаешь моего отца фактическим убийцей, а меня ненавидишь за то, что я его дочь?

— Я не ненавижу тебя.

На лице Зары появилось презрение.

— Ты не честен с самим собой. Ты ненавидишь кровь, которая течет в моих жилах. Разве иначе ты бы смог так ужасно со мной поступить?

В отличие от Зары, сформулировать словами свои чувства Витале не был способен. Его одолевали эмоции и, разумеется, приводило в бешенство то ужасное положение, в которое они попали. Но он рассуждал логично и понимал, что злость не поможет решить их проблемы. Еще меньше смысла, по его мнению, было в том, чтобы предаваться воспоминаниям.

— В день, когда мы узнали, что ты ждешь моего ребенка, не совсем уместно говорить такие вещи, — не повышая голоса, сказал Витале. — У нас есть более важные темы для разговора…

— Я ненавижу тебя и не доверяю тебе. Это перевешивает все остальные ощущения, — выпалила в ответ Зара.

— Как минимум я попрошу тебя поскорее пройти медицинское обследование, — не обращая внимания на реакцию Зары, продолжил Витале.

— Когда будет время. — Зара взглянула на часы. — А теперь тебе действительно пора. У меня встреча с клиентом через час, а я еще не одета. О боже мой, я совсем забыла: что же делать с Пушистиком?

— Я заберу его. — Эта реплика удивила его самого почти так же сильно, как и его собеседницу.

— Ты серьезно? — недоверчиво уставилась на него Зара.

— А почему бы и нет? — Предложив этот план, Витале уже не хотел уступать. У нее сейчас и так много волнений. Ей совершенно ни к чему думать еще о неотвратимой бездомности ее любимца. Ей нужно успокоиться, а если для этого необходимо забрать злосчастного кролика, конечно, он это сделает.

— Только никому его не отдавай, — предупредила Зара. — А вдруг тебе придет в голову усыпить его?

Витале мрачно и пристально посмотрел на нее. Теперь он понял, что Зара ожидает от него каких угодно низостей даже по отношению к бессловесному животному.

— Можешь быть уверена, что твоему питомцу предоставят наилучший уход.

Зара нахмурилась и встревоженно посмотрела на Пушистика.

— Ты же не планируешь оставить его в гостинице для животных? Там всегда полно собак, а он их боится.

Именно так Витале и собирался поступить, но благодаря умению владеть собой он не выказал ни тени смущения.

— Нет, разумеется, нет, — заверил он, как если бы такая мысль даже и не приходила ему в голову.

После этого Витале узнал о кроликах гораздо больше, чем ему бы хотелось. Да и вещей у Пушистика набралось немало. Им пришлось дважды спускаться к машине, чтобы перенести весь его багаж.

— Я присмотрю за ним, — заверил он, почти теряя терпение.

— Мне понадобится твой номер, — сказала Зара. — Я позвоню попозже, чтобы узнать, как у вас дела.

Он крайне редко проявлял хоть какие-то признаки человеколюбия, и иногда это приносило пользу. Сейчас как раз тот самый случай, самокритично и откровенно признал Витале. Забавно, что мать его будущего ребенка гораздо больше волнует судьба кролика, чем ее собственная, но, по крайней мере, они снова начинают общаться.

Он станет отцом. Осознание этого обрушилось на Витале как лавина и смешало все его чувства. «Ребенок…» — думал он, полный мучительного ужаса, пока устанавливал трехэтажный домик Пушистика в углу своей гостиной. Хотя это был настоящий кроличий дворец со всеми удобствами, он совершенно не вписывался в элегантный дизайн его квартиры.

Узнав, что в обозримом будущем кролик никуда не переезжает, прислуга Витале заявила, что из-за аллергии на шерсть она уходит.

Зара позвонила всего на минутку и сказала только, что Пушистику нравится смотреть MTV. По-видимому, кролик любил музыку.

— Не повезло, дружище, — сказал Витале, переключаясь на телеканал, посвященный бизнесу, чтобы послушать последние сводки с биржи. — Всем заправляет тот, у кого пульт.

Пушистик прокрался в дальний конец комнаты и начал мечтательно жевать угол очень дорогого ковра. Витале возмущенно поднялся. Пушистик, испугавшись, убежал к себе в домик. В этот момент Витале пришло в голову, что маленький ребенок временами тоже будет испытывать его терпение. Это в том случае, если Зара Блейк вообще подпустит его к их ребенку. Кровь застыла у него в жилах, когда он представил себе такой расклад, при котором не получит никаких отцовских прав. Витале выругался, проклиная ситуацию, в которой очутился. Несколько его близких друзей платили алименты детям, которых практически не видели. Он знал, что обычно мать решает, как часто отец будет видеться с ребенком. А некоторые матери вообще запрещают отцу общаться с ребенком. Поскольку они не состоят в браке, он не получит совершенно никаких прав на этого ребенка, свою плоть и кровь. Сам Витале рос с психологически неустойчивой матерью и, будучи беззащитным ребенком, подвергался домашнему насилию со стороны отчима. Поэтому он не мог примириться с перспективой не оказывать никакого влияния на воспитание ребенка. Иначе как он сможет защитить его?

Желание поработать испарилось, и Витале закрыл ноутбук. Покормив Пушистика, обладавшего разборчивостью истинного гурмана, он принялся расхаживать по комнате и перебирать различные варианты.

А Зара тем временем работала. У нее накопилось немало дел: она проговорила целый час с возможным клиентом, проверила текущие проекты, над которыми трудилась команда «Цветущего сада», и наконец вернулась в офис, чтобы завершить чертеж.

— Великолепно, — сказал Роб, увидев ее план парка на итальянской вилле.

Зара улыбнулась и, скатав листы, убрала их в картонный тубус.

— Увидим.

— Когда клиент сможет посмотреть их?

— На этой неделе. Он в Лондоне.

— Удобно, — заметил Роб, уже готовивший все к закрытию на ночь.

Только вечером, возвращаясь в свою новую квартиру, Зара наконец смогла подумать о крошечном семени жизни, растущем внутри ее. Ребенок, ее ребенок. Ей до сих пор было трудно поверить, что это правда. Она не могла подавить изумление перед столь смутившим ее чудом зачатия. Но особенно радоваться нечему. Она забеременела от мужчины, с которым закончила отношения. Это очень плохо для ребенка. Или нет? Зара подумала о своем отце: вряд ли она хоть что-то выиграла от его присутствия в ее жизни. Кроме того, когда он выходил из себя, то был страшен. А вот некоторые ее друзья обожали своих отцов и всегда обращались к ним за советом и помощью.

Помимо всего, ее незапланированная беременность давала родителям еще один повод для неприятия дочери. Хотя сами они меньше чем кто-либо вправе осуждать ее: они съехались, только когда Заре и Тому было по восемь лет. Отец не спешил связать свою судьбу с матерью двоих его детей-близнецов. Вероятнее всего, у Монти уже тогда были отношения с матерью Тони.

Но Зара не была похожа на своих родителей. Она верила, что сможет стать хорошей матерью, пускай и одиночкой. Поскольку теперь ей не на кого рассчитывать, было большой удачей иметь фирму Эдит. Бизнес поможет ей продержаться. Зара чувствовала себя сильной и разумной. В трудной ситуации она может согнуться, но не сломается. Она готова извлечь максимальную выгоду из сложившихся обстоятельств. Да, она глупо влюблена в Витале. Но она научится с этим жить, как ему придется привыкать жить с Пушистиком. Кстати, готовность Витале присмотреть за ее любимцем очень удивила Зару. Это настолько не вписывалось в его образ, что она чуть не рассмеялась, и вся серьезность слетела с нее.

Она как раз думала, что приготовить, когда получила от Витале сообщение: «Поужинаешь со мной? Я готовлю. В.»

«Нет, совершенно исключено», — раздраженно и недовольно подумала Зара. Что он задумал? Но более ответственный внутренний голос подсказал ей, что ради ребенка придется поддерживать отношения с Витале еще много лет. Как бы ни хотелось игнорировать его, не разговаривать с ним и не встречаться, это будет очень неразумно. Обидно признавать, но в одном Витале был прав. Ее беременность действительно меняла между ними все, кроме, пожалуй, ее чувств. Ее отношение к нему не изменилось ни на йоту, и она по-прежнему, несмотря на влюбленность, люто ненавидела его. Ободренная таким заключением, Зара написала о своем согласии. Кроме того, во время ужина с Витале она сможет передать ему свой чертеж для его виллы.