Глава 23

— Бум!

Сквозь сон я услышала гулкий удар, как будто что-то со всего размаха стукнуло по дереву. Такого звука еще не было. Всю ночь ветер устраивал концерты за окном, и хотя, как уверял меня вчера Дариус, дом полностью защищен и имел неплохую звукоизоляцию, я все же умудрялась расслышать звуки падения, ударов, свиста и воя. В общем ночка выдалась интересная, захватывающая и к утру я думала лишь об одном, если бы ветер был живым существом, то долго не просуществовал.

"Убить!" — единственная здравая мысль, присутствующая в моем уставшем мозге. К утру я уже готова была убить кого угодно, лишь бы оказаться в тишине.

— Светлейшая? Прошу прощения…

— Я требую! Сколько можно ждать?!

Да что же это такое!

Распахнув глаза, со злостью посмотрела в сторону двери. Уже закрытой. По эту сторону стоял недовольный Рауш. По ту видимо остался его собеседник, или собеседница. Если я правильно распознала голос, то это была моя обожаемая старшая тетушка.

— Рауш? Что происходит?

Было огромное желание вскочить и кого-нибудь ударить, но так как тут стоял только Рауш, а он вроде как мой, а свое опять же бить нельзя и не педагогично. Тьфу! Что только в голову с утра не придет. Но где-то на задворках сознания все же брезжила здравая мысль, что Рауш свой, поэтому я только и могла что шипеть и цепляться пальцами за одеяло, случайно прорывая в нем когтями маленькие дырочки.

— Вчера, пока мы отсутствовали, смене пришлось принять и разместить вашу родственницу. Она отказалась покидать резиденцию до начала сезона ветров. Вчера вечером я пытался урегулировать этот вопрос самостоятельно, не привлекая Вас, но Вы сами знаете, что светлейшая очень настойчивая дама.

Настойчивая дама? Да она хуже рыбы прилипалы! Космос! Наградил же ты меня родственниками! Видеть ее не желаю! Ни ее, ни ее родственничков! Хотя…

На ум пришли события двухдневной давности, а так же результаты проверки и разбирательства по отмыванию денег на моей фабрике.

Нет, что-то я погорячилась, почему бы и не посмотреть в наглые и лживые глаза тетушки. Интересно, с какими претензиями она прискакала на этот раз, и как, интересно у нее хватило на это совести?

Ощерившись, кивнула своим мыслям.

Да. Нам просто жизненно необходимо поговорить.

— Рауш? Что там с фабрикой? Ты нашел, что хотел?

— Документации нет, но вышли на таурианца, который может свидетельствовать против светлейшей.

— Угу. — глубокомысленно кивнув, на мгновение задумалась. А что нам это дает? А почти ничего. И это плохо. И что нам остается? Тоже, ничего, если конечно я не собираюсь прорежать стройные ряды родственников слишком кардинально. А я собираюсь?

Отыграв кончиками когтей бравурный марш, раздосадовано поморщилась.

Не собираюсь. Пока. А жаль.

— Рауш? А давай организуем завтрак в малой столовой? М-м-м? В тесной семейной компании, я, тетушка, ты да Дариус? Скажем через полчасика. Кстати, Дариус тут?

— Нет, но скоро будет.

— Вот и замечательно! Вот и ладушки!

Поторопив телохранителя на выход, принялась собираться.

Тетушка, ах, тетушка! Какая же ты все же интересная личность. И все то тебе неймется, и везде то ты пытаешься сунуть свой длинный носик. И не боишься же, что тебе его ненароком прищемят. Но я не Катраэла, у меня родственных чувств нет и не было. Что плохо, очень, очень плохо. Для тебя.

Тридцать минут спустя я последний раз провела расческой по волосам и медленно положив ее на полочку, критически посмотрелась в зеркало. Отражение показало молодую таурианку со светло-голубой, чуть сияющей кожей, большими черными непроницаемыми глазами и черными волосами, гладкой волной спускающимися до талии. Приподнятый подбородок, аккуратный нос и чуть кривящиеся в недовольной улыбке полноватые губы.

Неплохо. Но как обычно, могло быть и лучше.

Повернувшись в анфас, скривилась.

Худая, худая, как жердь. Женственности ноль. Единственный плюс — талия, на ее фоне откуда то вылезли бедра, а небольшая грудь смотрится чуть больше.

Поправив в последний раз платье, отошла от зеркала на пару шагов.

В целом образ неплох. Уверенная в себе молодая аристократка. Хотя все же высокомерное выражение на чуть детском лице смотрится странно, а в купе с глазами, в которых напрочь отсутствует подростковый максимализм и оптимизм, вообще жутковато. Но… неплохо. Эдакая голубовато-серебристая статуэтка, далекая и недосягаемая. То что нужно, особенно для встречи с тетушкой.

Ах, тетушка!

Мысленно потерев ладони, взглянула на новенький браслет. Ровно тридцать минут. И где же Рауш? Где он опять пропадает!?

В последнее время события наскакивали друг на друга как бешеные зайцы, и у меня просто не было свободного времени, чтобы спокойно поговорить со своей нянькой и решить накопившиеся вопросы, коих набралось очень и очень много. Я конечно понимала, что он занят не только службой безопасности, но и курирует часть финансовых потоков, а это действительно большой объем работ, и у него элементарно не хватает времени на мои капризы и мое сопровождение. Исключением был оборот, когда я только входила в курс дела, когда я тонула в новой для себя информации, и даже память Катраэлы была для меня слабым подспорьем. Тогда Рауш сопровождал меня круглосуточно. Я засыпала под его дыхание и просыпалась под его бубнеж. Я привыкла к нему, и как бы это не двусмысленно звучало, сейчас мне этого очень не хватало.

В последние дни он постоянно занят, его нет, и потому мне казалось, что он элементарно меня избегает. Эта тенденция началась после помолвки. Вот, был Рауш, в любом виде, в шаговой доступности или в информационной, а вот его нет. Ни так, ни эдак. Возможно я чего-то не понимаю, и не знаю элементарных вещей, возможно это какие-то местные традиции, раз появился жених, то часть "ответственности" перекладывается на него, а возможно что-то другое. Но я так привыкла, когда моя нянька рядом. Всего каких-то пятьдесят два дня и он стал для меня жизненно необходим.

Браслет запиликал. Не задумываясь, нажала кнопку приема. Рауш.

— Светлейшая? К сожалению не смогу Вас провести на завтрак, — заметив мои поджавшиеся в недовольстве губы, Рауш заговорил быстрее, — Светлейшая Касмина. Она уже минут пятнадцать пытается связаться с неопознанным номером. Это может быть важно.

Я медленно кивнула. Все верно, это может быть важно, а может и не очень, но лучше перестраховаться. Зная ее амбиции и совершенно не зная мыслей, на своей территории эту даму лучше держать под колпаком.

— Надеюсь ты будешь присутствовать на завтраке?

— Да. Прошу прощения, светлейшая.

Я кивнула, и Рауш отключился.

С телохранителем все более-менее понятно, а вот где прохлаждается жених?

Я бросила мимолетный взгляд на окно. Темень и периодически бьющиеся о стекло ветки, с силой прижимаемые к прозрачной поверхности. Мерзопакостная погода. Ветер не стихает второй день, а судя по тому, что мне удалось вспомнить, сезон ветров продлится еще дней двадцать, а может и чуть больше. Сейчас планета находилась на минимальной точке удаленности от двух оранжевых светил. Все три солнца действовали на планету разрушающе, создавая сильнейшие ветра и меняя давление. Раньше, раз в двадцать пять оборотов, погода полностью сносила таурианские поселения, пока не были придуманы сверхпрочные материалы, готовые выдержать и ветер, и все остальное.

Таурия интересный мир, суровый. Человек с проблемным здоровьем тут бы точно не выжил, особенно гипертоники и гипотоники. Остальные же худо-бедно могли бы находиться тут в спокойные 24 цикла, а в двадцать пятый, когда планета приближается к близнецам и удаляется от них, это было бы смерти подобно. Кровотечения из глаз и ушей были бы первыми признаками приближающейся тяжелой смерти.

Перед глазами внезапно возник джати. Здоровяк Лои, умерший именно так. Как будто мой визг вошел в диссонанс с его организмом, и тот не выдержав, начал… взрываться?

Не знаю.

Я поежилась и качнула головой.

Пока готовилась к завтраку, просмотрела отчет о вскрытии тела. Там действительно были микро взрывы. По какой-то странной прихоти, разорвались некоторые внутренние органы, последним не выдержало сердце. Сухие данные, разбавляемые красочными голограммами, на которые я старалась особо не смотреть, и вывод в конце. Забавный, особенно для меня. "Применено неизвестное оружие, действующее на высоких частотах".

Вот так Лил. Ты теперь "неизвестное оружие". Была оперной певицей, была аристократкой, стала оружием. И почему то я более чем уверена, что для кое-кого "неизвестное" таковым уже не является. Странно, конечно, что они до сих пор молчат.

— Светлейшая?

Один из охраны придерживал дверь, пока я в задумчивости разглядывала стену напротив. Ровно окрашенная светло-фиолетовым, без барельефов и изысков, казалось бы, что там смотреть? Но я отвлеклась, перебирая в уме последние данные, а охранник, видимо уставший стоять в неудобной позе, решил напомнить. Зря.

Приподняв бровь, медленно осмотрела военного, начиная с кончиков массивных ботинок, заканчивая кончиками коротких волос, не забыв уделить внимание нашивкам на рукаве и выражению лица. Не мой. Мои за почти два оборота привыкли ко всему, а потому молчали, пока не спросят или пока не случится что-нибудь сверхважное, и держали лицо. Наверное даже лучше чем я. У этого же едва заметно проскальзывало нетерпение, что недопустимо для охраны.

Уставившись в глаза подчиненного Дариуса, чуть наклонила голову, побуждая того действовать. Мужчина кинул взгляд поверх моей головы на второго охранника и подобрался.

— Прошу прощения, светлейшая. Вас ожидают.

Ожидают? Пусть. все равно без меня завтрак не начнут, а тетушка не такая важная персона, чтобы торопиться к ней на встречу. Да и Рауш, мне почему-то показалось, что ему нужно дать время, чтобы узнать, с кем именно хотела пообщаться моя дражайшая родственница.

Снова смерив охранника взглядом, отвернулась и направилась к лифтам. Давно я не завтракала в столовой. В последнее дни времени катастрофически не хватало, и тратить его на никому не нужный ритуал не хотелось.

Лифт, коридор, лестница. А вот и лиловые двери. Уже гостеприимно распахнутые и ожидающие только меня. Хотя нет. Не только. Дариуса на горизонте тоже не наблюдалось.

Улыбнувшись присутствующим, ринулась в бой.

— Тетушка, хорошего дня!

— Хорошего? — женщина недовольно осмотрела меня, кинула на сидевшего напротив Рауша презрительный взгляд и, поправив прядь волос в и без того идеальной прическе, резюмировала, — Не думаю. Элинария это крайне не вежливо с твоей стороны опаздывать на завтрак, когда у тебя в доме гости.

— Вы думаете? А если гостей не звали, тогда можно? — легкой походкой пройдя оставшиеся метры, аккуратно присела на краешек кресла.

— Нет! Не знаю, как воспитывала тебя ушедшая Катраэла, но по всей видимости вопросу этикета она уделила недостаточно внимания.

Усмехнувшись, переглянулась с Раушем. Тот расслаблено сидел, откинувшись на спинку кресла и закинув ногу на колено, выбивая носком ботинка что-то явно бравурное.

— О-о-о, понятно. Это твой так называемый опекун.

— А что с ним не так? — не переставая улыбаться, потянулась за бокалом. Первое желание — высказать все, что я думаю о старой интриганке прошло. Глупое желание и недальновидное. Ну выскажу я все, и что дальше? Доказательств то нет. Ну потреплем мы друг другу нервы, ну узнает она о себе много нового и интересного, а что дальше? Нет. Я лучше подожду, поиграю в гостеприимность, пусть она расслабится и сделает новый шаг. А она расслабится. И вот тогда.

— Все! И прежде всего он слуга! Еще он воин! А где это видано, чтобы аристократическим родом управлял какой-то нищеброд, — теткины щеки посинели от гнева, глаза блестели, а пальцы, державшие бокал с ароматизированной водой нервно сжались.

— Стоп! — поставив бокал, приподняла ладонь, — Дорогая тетушка, Вы забываетесь. Я не собираюсь выслушивать оскорбления, сказанные в сторону моих подчиненных.

— Ты совершенно не разбираешься в реалиях жизни.

— Возможно, а Вы совершенно забываете о так любимом Вами этикете. Вы у меня в гостях, ведите себя достойно.

Быстро глотнув воды из бокала, она поджала губы.

— Это недоразумение. Я совершенно не понимаю, как моя дорогая ушедшая сестра могла способствовать такому.

— Какому? — взяв вилку, окинула взглядом заставленный яствами стол. Неплохо. Это кто там у нас такой щедрый, что распорядился приготовить на завтрак такие деликатесы. Неужели Рауш?

Скосив глаза на молча сидевшего рядом мужчину, через прикрытые веки зорко наблюдающему за действиями тетки, молча согласилась. Скорее всего он. Больше некому. Интересно, на что рассчитывал? Что та откушает и подобреет? Блажен кто верует.

— Это ужасно. Молодая девушка твоего возраста должна заниматься исключительно собой и познанием мира, а не так называемым управлением рода.

— Кому должна? Рауш, будь добр, — показав на дальнее блюду, улыбнулась тетке, — И почему так называемым?

— Потому что такого безобразия, еще не было! Мы не говорим о закрытии фонда, пока не говорим.

— Ну слава Космосу. Спасибо, Рауш.

— Элинария?

— Да, тетушка?

— Я все же добьюсь, чтобы фонд снова пополнялся и был открыт для членов рода.

— Попытайтесь.

Послышался скрип. Зубов? Все может быть, хотя она вроде аристократка, а они разве позволяют себе скрипеть зубами?

— Ничего, ты скоро повзрослеешь и поймешь всю его важность. Но это твое замужество!

— Я так понимаю, оно Вам тоже не по нраву? — нацепив на вилку кусочек фрукта, чуть склонила голову набок. Мне дадут сегодня поесть или нет?

— Верно.

— Бывает, Вам остается только смириться.

— Посмотрим, — по теткиному лицу пробежала едва заметная эмоция, и на какую-то долю секунды мне показалось, что это удовлетворение. Радость от чего-то. Повернувшись к ней, я как бы ненароком всмотрелась в лицо таурианки, но ничего кроме высокомерия и недовольства обстоятельствами не увидела. Неужели показалось? Надеюсь Рауш отслеживает ее эмоции тщательнее, недаром ведь сел напротив.

Несколько минут было слышно лишь тихое случайное постукивание кончиков вилок по тарелкам, пока Касмина вновь не решила осчастливить нас разговором.

— Неплохой у тебя повар. Наследство от Катраэлы?

— Вы правы, тетушка.

— Да, прелесть. Каждый раз как бывала у нее, каждый раз пыталась переманить такое чудо себе. Она тебе не рассказывала?

— Возможно. Не помню.

Тетка тонко улыбнулась и задумчиво протянула:

— Да, славные были времена.

Прожевывая кусочек булочки, скосила глаза на няньку. Это что было? Это моя напористая и бескомпромиссная к другим родственница предается воспоминаниям? Неужели что-то где-то сдохло? А Рауш расслаблено попивал чаек, и если бы я не знала этого его "беззаботного" выражения лица, то была бы уверена, что он глубоко и полностью пребывает в нирване, вызванной тем замечательным пирожным, что красуется на его тарелке.

— А ты знаешь, что этого повара я присмотрела первой? Тогда он был никому не нужным помощником кондитера в одной из чайных.

Я слегка пожала плечами. Все же к чему она ведет? Повара я ей не отдам, самой нужен. Вкусно поесть я любила всегда.

— Умела твоя мать выбирать персонал, этого не отнять, — продолжала предаваться воспоминаниям родственница, а потом резко, без перехода припечатала, — У тебя так не получается.

Приподняв в недоумении брови, моргнула. Забавный поворот. Это к чему?

— Твой новый управляющий на фабрике совершенно не умеет вести дела.

— А про какую фабрику мы говорим, тетушка?

— Естественно про ту, на которой недавно ты полностью обновила персонал. Почему ты не посоветовалась со мной?

— Зачем? Проверка показала, что старый персонал со своими обязанностями не справляется. Зачем их держать?

— Элинария, девочка, так дела не ведутся. Мальчики отлично работали, буквально душу вкладывали в производство, а ты уволила их после стольких циклов преданной работы, и наняла какую-то…

Женщина брезгливо поджала губы, выражая свое недовольство новыми назначениями.

— Тетушка Вы преувеличиваете, у меня были совершенно другие данные.

— Так значит все таки твой опекун? — тетка нахмурилась и полоснула взглядом по невозмутимой физиономии Рауша, — Что он тебе наплел?

— Я бы не стала выражать предоставленную информацию словом "наплел". Скорее он открыл глаза на растраты и откровенное воровство. Жаль, конечно, не удалось выяснить, кто был еще задействован в схеме вывода денег.

— Не может быть! Я знаю мальчиков как ответственных молодых таурианцев, и они не могли…

— Могли, тетушка, могли. Жаль, конечно, они все же принадлежат роду, но что поделаешь, и у нас, оказывается, есть паршивые о… обнаглевшие таурианцы.

— Немыслимо! — тетка сверлила меня взглядом выискивая на лице… что? То что я знаю? Или то, что я могу доказать?

— Все же необходимо провести повторное расследование.

— Зачем? Я могу предоставить Вам все данные, к тому же сами уволенные подтвердили свою вину.

— На них надавили.

— Тетя, не говорите ерунды. У меня отличная служба безопасности, какое "надавили"?

— Хорошо, я хочу посмотреть данные. Когда это возможно?

— Рауш?

— В течение часа, светлейшая. Вам перекинуть на информер или лучше ИК?

— На информер, — Касмина перевела взгляд с меня на телохранителя, потом снова на меня, — Все же я советую тебе сменить нового управляющего. Я предоставлю список молодых благонадежных таурианцев, этого же выскочку лучше уволить. Благодарю за завтрак.

Тетка кивнула и величественно выплыла из столовой.

Дождавшись, когда она отойдет как можно дальше, вытянулась в кресле и спросила:

— Что думаешь?

— Знаете, светлейшая, я всегда поражался светлейшей Касмине, и раньше, и сейчас.

— Ты о наглости?

— Не только. О желании Вас подставить, о своей "исключительности". Вы всегда ей прощали ее слабости, и оставляли безнаказанной.

— Не в этот раз Рауш, не в этот. Ты узнал, кому она звонила?

— Да.

Загрузка...