14 дней до падения

2

POV Алиса

— Хватит дуться, Лис, — Костя, наверное, сотый раз пытается со мной заговорить по пути домой, а я пялюсь в окно на жизнь, кипящую в городе. Всё тело пребывает в агонии после стычки брата с Северским. Кажется, что клетки организма за пару минут впитали в себя смертельный вирус, и он сейчас атакует иммунную систему, разрушает её до основания и выражается дикой дрожью в каждом внутреннем органе. Я кусаю губы по очереди. Верхнюю. Нижнюю до боли. Пытаюсь понять, что испытываю, и не могу найти определение. Это выбивает из колеи. Мешает ясно мыслить, потому что я не могу выбросить из головы взгляд Ильи.

Прямой. До визга нервной системы о критической опасности. Сжимаю руку, которой прикасалась к Северскому, в кулак. Кожу на ладони будто тысячами иголочек покалывает. Обожглась? Не удивлюсь, ведь за тонкой тканью футболки не человек, а вулкан находится. Медленно выдыхаю, чтобы успокоиться, но за рёбрами оголяются все слабые точки. Жутко волнуюсь, хотя источник моей тахикардии давно скрылся с горизонта.

— Долго собираешься меня игнорировать? — быстро открываю дверь и хочу скрыться от необоснованной агрессии Кости, но он не дает. Успевает оббежать свою любимую БМВ и преградить мне путь в дом. Складываю руки на груди. На своего близнеца не смотрю. Так я очень быстро проиграю, а я не могу сейчас сдаться без боя. Что-то пошло наперекосяк, и я не находила причину внутреннего бунта.

— До тех пор, пока ты не перестанешь быть козлом, — пытаюсь обойти брата, но он вновь встает передо мной. Бесит жутко.

— Он на тебя пялился, Лис, — через зубы каждое слово выдавливает Костя, — ты не знаешь, что в голове у этого отброса!

— Ты тоже! — вспыхиваю. Сталкиваюсь с огнём в карих глазах, но тут он родной. Привычно подавляет. У Северского же не глаза, а атомный взрыв.

Ничего особенного, Алиса. Успокойся.

Только мысль бьется о стенки черепной коробки, и на этом всё. Меня дрожь волнами прошибает. Злюсь на брата. Очень.

— Я знаю, поверь.

— Не верю, Костя. Ты просто его ненавидишь за то, что Север стал капитаном баскетбольной команды.

— Чушь.

— Нет.

Стою на своём, но чувствую, как в грудной клетке разливается яд. Это проявление моей слабости. У близнецов нерушимая связь, и все, кто не верит в данный факт, заблуждаются. Не просто связь. Матрица с тонкими низкочастотными нитями. Делая брату больно, я сама страдаю не меньше. Только вот эмоциональный контакт у нас в большинстве случаев односторонний. Костя — кремень. Всегда стоит на своем, и я не могу долго без него. Привязана капитально. В детстве меня это устраивало, а сейчас хочется обрубить струны между нами, потому что Костя душит меня своей опекой. В последнее время он поглощает кислород за двоих, вынуждая меня страдать от гипоксии.

— Так заступаешься за него… — хмыкает и прищуривается, словно решил просканировать меня на ложь. — Только не говори, что он тебе нравится, Лиса.

— Может, он тебе нравится? Чего ты к нему цепляешься?

— Я не цепляюсь, — скрипит зубами. —Он…

— Пялился на меня? Почему на каждого не нападаешь? Не ровно к Северскому дышишь?

— Лиса! — натурально рычит на меня брат. Не знаю, как нахожу сил отразить его атаку зрительно. — Я забочусь о тебе.

— О себе позаботься, Костя, а меня оставь в покое.

Грубо хватает меня за локоть, когда пытаюсь пройти мимо. Сердце сжимается от тех эмоций, которые брат мне взглядом передает. Ежусь, хотя на улице стоит запредельная жара. Ему хоть бы хны. Готов растерзать меня.

— Мне не нравится, как ты себя ведешь.

— Ты тоже забываешься, братик. Учебный год только начался, а ты уже пытаешься ввязаться в драку без весомой причины.

— Ты — самая весомая причина, Алиса.

— Пусти! — выдергиваю руку из его захвата и потираю саднящую кожу. Зрительно сражаемся. Я вот-вот проиграю. Как всегда…

— Дети! — мама появляется в дверном проеме. Придирчиво нас осматривает. Я по инерции выпрямляю спину. Костя на автомате делает тоже самое синхронно со мной. Стискиваю зубы крепче. Частота сердечный сокращений постепенно увеличивается. Сверху-вниз по животу растекается неприятное чувство страха. Я вроде уже не маленькая, а замечания родителей воспринимаю слишком близко сердцу. — В дом!

До двери несколько метров. Мы стоим во дворе, но даже с такого расстояния мы считываем настроение Марии Степановны. Она не в духе, а если видела, как мы спорим, то негодование родительницы достигло максимальных оборотов. Обнимаю себя руками, когда она скрывается в стенах особняка, оставив дверь открытой. Добро пожаловать в Ад Разиных!

— Вэлком ту Ад Разиных! — кривится Костя. Звучит, как прикол, но голос у него не веселый. — Довольна? Каждый раз из-за твоего упрямства попадаем оба.

— Опять я виновата?! — шагаем в одну ногу по тротуарной плитке. — У тебя с контролем проблемы, а не у меня.

— Если думаешь, что после этого я не буду отгонять от тебя всяких уродов, то ошибаешься, — поднимаемся по ступенькам. — Никто не посмеет на тебя ТАК смотреть без последствий.

— Тебе пора к врачу, Костя, — от переизбытка эмоций в буквальном смысле лишаюсь возможности вентилировать легкие.

Ответить мне братишка не успевает. Мы оказываемся в просторном холле. Мама стоит около лестницы на второй этаж. Поза раздраженного человека. Взгляд тоже не далеко ушел. Останавливаемся одновременно. Закатываю глаза. Бесит, что с рождения мы, прилипши друг к другу до такой степени, что можем порой выдавать одни и те же фразы. Мария Степановна идёт вперед, нарочито медленно передвигает ноги, давит морально и обходит вокруг, припекая наши затылки скептическим взглядом. Останавливается в шаге от нас и тяжело выдыхает, словно за нами есть грешок в виде террористического акта.

— И что мне с вами делать? — спрашивает, глядя то на Костю, то на меня. Братишка никогда не теряется от её словесных ловушек, поэтому является любимчиком, а я вся дрожать начинаю. Бунтарство практикую лишь с братом. Родителям же беспрекословно подчиняюсь.

— Мы тебя любим, мам, — Костя обворожительно улыбается. — Ты же знаешь?

— Знаю. Только это не мешает вам косячить, — почему-то с последней фразой зрительно ко мне обращается. — Кто угадает, по какой причине мое настроение испорчено?

Переглядываемся с Костей. Он пожимает плечами, а я напряженно вспоминаю последние дни. В ежедневнике с утра проверила, чтобы стояли галочки по всем задачам. Значит, провинился Костя…

— Не знаете? — братишка снова пожимает плечами, и мама впивается в меня колючим взглядом. — Алиса?

Немного Костика)))