14 дней до падения

3

POV Илья

— Я не хочу это есть, — Ника отодвигает от себя тарелку с жареной картошкой и складывает руки на груди, — ты хочешь, чтобы я не смогла носить нормальные платья?

Я молча уминаю свою порцию, вкидываю в себя не только румяные ломтики, но и салат с огурцами и помидорами. Мама возится у плиты, готовит ужин мелким, на слова недовольной сестрицы не обращает внимания.

— Будешь голодной, — произносит со вздохом, игнорируя выпад Ники. Сегодня у всех настроение выписывает пируэты на границе отчаяния, но никто не показывает боли.

— Тебе всё равно, что я могу упасть в голодный обморок?

— Если не хочешь есть то, что приготовлено, значит, не настолько ты и голодна, — мама вытирает руки о полотенце и поворачивается к нам лицом. — Добавки? — обращается ко мне. Отрицательно качаю головой, а Ника закипает.

— Вот так, да?! — резко поднимается из-за стола, упирается ладонями в столешницу и всем видом показывает, как мы ей «дороги». — У нас Илюша святой. Его кормим и почитаем?!

— Обороты сбавь, — поднимаюсь, беру пустую тарелку и иду к раковине, — с матерью разговариваешь, а не с дворовой подружкой.

— Ты меня учить будешь?!

— Ника! — пытается одернуть ее мама, но та лишь расходится. Нечисть мелкая.

— Что Ника?! Можно хоть раз приготовить что-то для меня, а не для любимого сыночка?! Я скоро с такой едой в бочку превращусь! Заплыву жиром, как ты… — осекается. Я мою за собой посуду, в голове свистеть начинает от закидонов младшей сестренки, но в конфликт сейчас не вступаю. Когда останемся одни, получит по первое число. — Я не это хотела сказать…

— Прости, Ника, что я не такая фактурная, как тебе бы хотелось, — мама кидает вафельное полотенце на стол и направляется к выходу, — за Сережей и Маликой сходи, чтобы я свой жир лишний раз не растрясала.

— Мам… Ну я же не хотела… — виновато поглядывает уже в спину родительнице, а я складываю руки на груди и смотрю на Нику. — Что? Я не хотела этого говорить…

— Иди и проси прощения, — киваю на дверь, за которой скрылась мама. — Твои привилегированные подружки на тебя плохо влияют.

— Ой ли?! Мои подружки хотя бы могут себе позволить в кафе сходить и меня угостить. Не жрут вот это, — указывает на свою тарелку с нетронутой картохой, — докатились… Видел бы отец…

— Заткнись, Ника, — цежу через зубы. От злости на её глупость в висках противно стучать начинает. — Иди извинись перед матерью и мелких из садика забери.

— Не буду. Сам забирай. Я уже запарилась с ними таскаться! — взвизгивает. Глаза огнем горят от негодования. — У меня есть свои дела!

— Твои дела — это твоя семья, Ника.

— Ты — не отец. Не нужно считать себя главным! Не дотягиваешь!

— И не пытаюсь, — иду мимо нее, — а выполнить свои обязанности придется, Ника, иначе я расскажу про твое провальное поступление в колледж.

— Козёл! — слышу уже в коридоре. Вероника у нас помешана на лучшей жизни. После смерти отца и вовсе бедняжку переклинило. Каким-то чудом влилась в компанию мажоров и пропадает с ними днями, хотя знает, что матери нужна помощь с мелкими. Серый и Малика — дети коллеги отца. Тот погиб в аварии вместе с женой, и мама с папой решили взять мелких к нам. Серому было полтора года, а Малика только родилась. Тогда они не поняли, что потеряли самых дорогих людей, а пару лет назад не стало бати. Несчастный случай на строительном объекте. Отец долго в реанимации лежал, но так и не смог выкарабкаться.

Сегодня тот самый день, когда его сердце перестало биться. И мне эгоистично не хочется находиться в доме, где каждый угол напоминает о нем. Мама хоть и не показывает, как ей тяжело, но я это чувствую, поэтому сбегаю на баскетбольную площадку к Витьку. Я мог бы избавить Нику от страданий и сходить за мелкими, только ей необходима встряска. В последнее время сестричка слишком в себя поверила. Чего стоит этот закидон с поступлением в колледж после девятого класса. Хорошо, что мозгов не хватило, чтобы приняли. Отмазывать ее пришлось мне. Мама до сих пор не в курсе. Не знаю, как отреагирует на такую новость, и молчу. Оставляю себе рычаг воздействия на глупую сестрицу.

Пока иду к площадке, жадно втягиваю в себя кислород. Райончик у нас не самый благополучный, но движение не такое, как в центре города, и воздух немного чище. От работы меня Саныч освободил. Батин начальник в прошлом помог мне с подработкой, потому что матери на заплату санитарки сложно прокормить четыре рта. Сегодня, как никогда, хочется стать другим человеком, чтобы не помнить, как хорошо было до того ужасного дня.

— Здоров, — Витёк жмет мне руку и кидает мяч. Площадка старая. В цель сложно попасть, потому что кольцо висит не ровно, но нам так даже больше нравится. На играх обходим противников на пару. Хороший тандем, как отметил физрук.

Сразу вливаюсь в процесс. Через некоторое время к нам подтягиваются остальные парни. Становится шумно. Лишние мысли вылетают прочь из головы. У меня получается улыбаться и даже шутить. Здесь я чувствую себя своим. Не отбросом, которым являюсь в школе, а другом. В нашей компании правит уважение. Мы друг друга поддерживаем и никогда не топим. Никто не сливает позорные видео в интернет, не подставляет и не оставляет в трудную минуту. Наверное, по этой причине я смог остаться на плаву после смерти отца.

— У «золотых» сегодня вечеринка нелегальная, — Витя шумно выдыхает, садится на лавку рядом со мной и достает телефон, — уже первые сторис пошли, — усмехается и включает видосик.

Мне не интересно. Пожимаю плечами, наблюдаю за тем, как парни играют, пока мы отдыхаем. Почему-то перед глазами мелькает образ Алисы. Она наверняка тоже будет веселиться, если умеет, конечно.

— О-о-о, тебе нужно это увидеть! — в бок прилетает острый локоть друга. Невольно кривлюсь, а он сует мне под нос свой телефон с разбитым в хлам экраном. — Что скажешь?

Навожу фокус на одного человека. Видео веселое для всех, кроме нее. Скриплю зубами. Дыхание перехватывает от злости. Какого черта она туда поперлась?!

— А сейчас мы поиграем в «Правда или действие», — визжит та, что снимает кринж, — готова, отброс общества?

Лицо сестрицы всплывает крупным планом. Кидаю телефон другу на колени. Вены выворачивает от злости на Нику. Доигралась в богатую…

— Что делать будешь? — Витёк задумчиво чешет затылок, поглядывая на меня с опасением.

— Парни! — машу рукой своим. — Хотите повеселиться?