Академия Икс (СИ)

— Завидуешь ему? — раздался опасный сладкий голос около уха. — Неужели тоже мечтаешь, чтобы тебя так же беззаветно и слепо любили?

Острые красные ногти впились в плечо, вызывая мелкие мурашки на шее.

— Кому нужна такая любовь, Полумна? — в такой же игривой манере спросил Тео, разворачиваясь к ней. — Даже не знаю, кому из них хуже. Первокурснице, что понадеялась на истинную любовь слизеринца, или же придурку Поттеру, который не в силах забыть бывшую.

Полумна тихо хмыкнула, скрещивая руки на груди.

— Ты знал, что эта девочка недавно чуть не разбилась насмерть?

— Судьба — злодейка, получается? — Тео жестом пригласил Полумну присесть рядом с ним за барную стойку. — Два джин-тоника, — бросил он бармену.

— Знаешь мой любимый напиток? — с легким удивлением спросила Полумна, закидывая ногу на ногу.

— Кто владеет информацией, владеет миром.

— Вот уж не думала, что ты будешь цитировать мне Ротшильда. Смело, — с азартом в глазах проговорила она, помешивая трубочкой только что принесенный напиток.

Тео притих, завороженно наблюдая за двигавшимися в стакане кубиками льда. Они напоминали о вечной борьбе с Малфоем. Он и Драко тоже всегда подстраивались под «трубочку» в виде отцов, то и дело пытаясь превзойти друг друга. Двигались по кругу, по течению, желая наконец выбраться из водоворота и стать лучше, чем соперник.

Тео горько ухмыльнулся.

Так почему сейчас, когда он близок к тому, чтобы выбраться из очередного круга соперничества, все начало идти наперекосяк?

Сначала Гермиона по какой-то причине увлеклась Драко, затем она провалила финал, свалившись в обморок. А сейчас в договоре о неразглашении появился новый пункт, из-за которого он не сможет публично заявить, что Драко не способен даже девушку завоевать, не говоря уже о карьере порноактера. Новость точно бы стала ударом для семьи Малфоев.

Тео крепко сжал стакан.

«И на кой черт я потратил столько сил на шантаж семьи Чжоу, если в конечном счете выбор Гермионы не имеет смысла? Весь этот идиотский спор не имеет смысла», — подумал он, делая неспешный глоток.

— И о чем это ты так серьезно задумался? Неужели о девчонке, на которую поспорил с Драко? — нарочито медленно спросила Полумна, хитро улыбаясь.

Он резко повернулся к ней, широко распахнув глаза.

— Ты… это он тебе рассказал? — Голос дрогнул. Он не мог поверить, что об их с Малфоем споре узнала самая опасная на его памяти девушка.

Полумна негромко рассмеялась, чуть отклонив голову и на несколько секунд прикрыв веки.

— Неужели ты думал, что я не узнаю? Я, Королева информации, не узнаю, что ты решил поиграть в войнушку за девчонку. Смешно. Я сразу все поняла, когда ты пришел ко мне и попросил, чтобы я отправила отцу Чанг несколько интригующих писем с шантажом. Кстати о ней. В эту самую минуту она собирает вещи и покидает страну со своей семьей. И раз уж эта новость застала тебя врасплох, полагаю, ты об этом ничего не знал.

— Да как она…

— Посмела сбежать? — продолжила за него Полумна, вставая со стула. — В спешке собирать вещи можно только из-за сильного страха. А если она боится, значит, не справилась с заданием.

Тео ощутимо напрягся, словно получил разряд тока от ее слов. Чувства злости, унижения и страха перемешались в большой ком, затуманивая рассудок.

Сохранять спокойствие становилось сложнее.

Если Чжоу сбежала, значит, Гермиона выбрала Драко. Тео проиграл, даже не начав финальный раунд. Но хуже было не это. Полумна знала о его плане почти с самого начала, а это означало…

— Так новый пункт в договоре…

— Разумеется, моих рук дело, — холодно отрезала Полумна, приблизившись к его уху. — Неужели ты думал, что я позволю тебе навредить Драко? Опозорить его? Выставить в глазах отца слабаком, неспособным завоевать даже простушку? — Она положила ладонь ему на плечо, несильно надавливая для большего эффекта. — Ты один из немногих, кто обладает тайной и очень ценной информацией о моих чувствах к Драко. Ты жив только потому, что умеешь держать рот на замке.

Последние несколько слов она сказала с яростью и презрением, и Тео на секунду показалось, что рядом с ним стояла не просто девушка, а настоящий демон, охваченный чистым гневом.

В горле пересохло, на висках выступили мелкие капли пота. Он не мог сказать ни слова, прекрасно понимая, что одна неаккуратная фраза — и он простится со всем, что ему дорого. Он знал, на что способна Полумна, когда речь касалась Драко. Прекрасно знал.

Он отчетливо помнил, как на одной из вечеринок случайно заметил ее плачущей в туалете. В тот день пронеслась весть, что Драко попал в аварию и находился в критическом состоянии. Тео не составило труда сопоставить два события и понять, что Полумна была неравнодушна к нему. Она выглядела такой беззащитной и уязвимой, что Тео по глупости подошел к ней и начал успокаивать.

Это было ошибкой.

Завидев его, Полумна тут же пришла в себя и строго-настрого, под страхом разорения компании отца, наказала ему молчать. Сначала он не воспринимал ее слова всерьез и всячески отшучивался, ссылаясь на ее неопытность. Но когда узнал, как жестоко она расправилась с виновником аварии, как бессердечно и решительно лишила его семьи, уничтожив каждого ее члена медленно, искусно, доведя до отчаяния, подтолкнувшего к самоубийству, он понял все. В тот же день он пришел к ней и на коленях клялся, что никогда не поднимет тему ее чувств к Драко.

Начав реализовывать план с пари, он пытался быть аккуратным и не подавать виду, что замышлял что-то против Драко. Подумать только, его выдало то, что после недельного запоя он пришел к Полумне и попросил надавить на отца Чанг.

«Она что-то заподозрила и начала копать. Ищейка», — заключил Тео, грустно усмехнувшись.

— Я облажался, — на выдохе произнес он. Смысла пытаться защититься и выгораживать себя не было. — Я совершил ошибку, придя к тебе за услугой.

Плечи Полумны заметно расслабились. Кажется, ее устроил такой ответ.

— Эта ошибка спасла тебя от моего гнева, — более спокойно произнесла она, убирая руку с плеча. — Оставь его в покое.

— Не могу, ты должна понимать.

— Из-за глупого соперничества?

Тео шумно выдохнул, облокачиваясь на барную стойку.

— Мой отец ждет от меня решительных действий. Если я не возвышу компанию в рейтингах, он откажется от меня и передаст большую часть акций своему первому заму, — чуть ли не прорычал он, залпом допивая джин-тоник. — Как же это будет унизительно.

— Твой отец ждет, что ты повзрослеешь, — ответила Полумна, расплываясь в неоднозначной улыбке.

Слова об отце сильно полоснули по груди, причиняя медленную боль. Полумна не знала, о чем говорила. Да и как могла? Полумна, нет… никто не знал, какие у него отношения с отцом.

Постоянные упреки, требования, насмешки. Сотни поручений, большинство из которых оказывались жалкими проверками на стойкость. Бесконечные интервью, в которых глава семьи не раз намекал на недовольство наследником. А наказания? Жестокие избиения, порой переходящие в безумное, неконтролируемое насилие.

Марс Нотт был его отцом. Но он был и самым злейшим его врагом.

Поначалу Тео мечтал о милости родителя, старался беспрекословно выполнять приказы, прилежно идти по стопам семьи и не высовываться, не желая накликать гнев, но Марс раз за разом находил повод показать сыну, что тот не достоин фамилии Нотт. И тогда Тео поменял тактику.

Он стал выполнять самые грязные поручения, плести множество искусных паутин, вынуждая попавших в них вставать на сторону Марса. Он всеми силами старался добиться расположения отца, чтобы в конечном счете стать официальным наследником и жестоко избавиться от него, заставив мучиться в агонии от собственных мыслей.

— Как жаль, что ты сорвала мой план, — сдержанно проговорил Тео, скучающе посмотрев на сцену, где Флер занималась сексом с неизвестным ему слизеринцем. — Если бы я унизил Малфоя, отец посмотрел бы на меня как на равного.

— Есть сотни влиятельных молодых наследников, чье имя ты мог бы опозорить, — с некой загадочностью ответила Полумна, смотря на Тео из-под опущенных ресниц.

— Но никто из них не имеет в отцах Люциуса Малфоя. Человека, из-за которого погибла любимая женщина моего отца. — Тео сказал это с таким ядом и злостью, будто собирался наброситься на Полумну.

Он хотел было продолжить, но вовремя понял, что сболтнул лишнего и, к большому сожалению, не тому человеку.

Тео поспешно хмыкнул и убрал руки в карманы.

— Ты так печешься о Драко. Не боишься, что Гермиона заберет его у тебя? — поспешил перевести тему он.

Он дал Полумне слишком много полезной и опасной для него информации. Нужно было как-то сбить ее со следа. А что может быть лучше в защите, чем нападение?

Ее глаза на мгновение заблестели от интереса и потускнели, не выражая ничего, кроме безразличия и холода.

— Думаешь, раз он спит с ней, она теперь в его сердце? — Смешок. — Веришь в детские сказки про любовь?

— Верю своим глазам, — быстро ответил Тео.

Полумна нахмурилась и звонко рассмеялась.

— Тео, Тео, Тео, — наигранно жалобным голосом повторила она, водя указательным пальцем по его щеке. — Как думаешь, он пошел к ней, когда она упала в обморок у всех на глазах?

Он задумчиво свел брови к переносице и интуитивно пробежался взглядом по VIP-зоне в поисках блондинистой макушки.

— Думаю, да.

— Не-а, — игриво ответила Полумна и убрала пальцы от его лица. — Увидев ее провал на сцене, он понял, что она не придет на вечеринку. Понял, что ваше пари, из-за которого он уделял этой дурочке так много внимания, стало бессмысленным. Щелк. — В сопровождение последнему слову она ловким движением пальцев создала отрывистый звук, держа им паузу в несколько секунд. — И Гермионы Грейнджер не стало в его жизни. Знаешь, где он сейчас?

— Удиви меня, — рыкнул Тео, ощущая легкий гнев от поступка Драко. Как он мог отказаться от пари, ничего не сказав?

— На полпути в Нью-Йорк, детка, — со злорадной ухмылкой ответила Полумна. — Он полетел туда на месячную стажировку, чтобы укрепить связи семьи.

— То есть он…

— Верно. Не теряет времени зря и занимается делом. Все еще думаешь, что ты своими играми сможешь чего-то добиться? Нет. Чтобы что-то поменять, нужно начать менять, а ты сидишь и играешь в игрушки как ребенок. — Явно оставшись удовлетворенной разговором, Полумна расплылась в хитрой улыбке и подмигнула. — Повзрослей, Тео.

— Гарри, только что звонила Чжоу, — громко сказала Джинни, чтобы перебить музыку на фоне. — Гермиона не придет на вечеринку.

Она резко потянула Гарри за руку, заставляя повернуться к ней лицом.

После недавнего происшествия с машиной Джинни чувствовала, что между ними начала образовываться невидимая пропасть. Гарри день за днем отдалялся, объясняя это тем, что не хотел быть причиной ее плохих отношений с матерью.

Когда он узнал, что Джинни из-за него чуть не попала в аварию, он несколько часов разговаривал с ней о нравственности и благоразумии, призывая относиться ответственно к своим действиям. Такая серьезность отталкивала, заставляла задуматься о его истинных чувствах к ней.

Пару раз она даже спросила его напрямую о намерениях, но он увиливал, ссылаясь на срочные дела или неподходящий момент.

Она теряла его и не понимала почему.

— Это хорошо, — только и ответил Гарри, убирая руку.

Он лениво осмотрел зал, задерживая внимание на сцене, где в полусонном состоянии и в ожидании оценок за выступление лежала грязная от спермы Флер. Джинни заметила, как он поморщился. А может, это была игра светомузыки.

— Гарри, — аккуратно начала Джинни, вновь касаясь его руки.

Она скучала по его прикосновениям, скучала по нему.

— Если Гермионы сегодня не будет, значит, мне не придется ее спасать, пользуясь привилегиями старшего слизеринца. — Он ощутимо напрягся, наблюдая за выставлением оценок. — Ну и мерзкое зрелище.

Джинни прекрасно понимала, что он чувствовал. Все происходящее напоминало ему о событиях двухлетней давности, об избиении и унижении Дафны его лучшим другом. Несложно догадаться, что нахождение здесь причиняло ему боль.

— Давай уйдем? — Она нежно провела большим пальцем по его ладони.

Гарри посмотрел на нее так, будто решал самую сложную в мире головоломку.

— Я пойду, — в итоге сухо ответил он и, отдернув руку, быстро зашагал прочь к закулисьям.

Джинни рвано выдохнула, прижимая ладонь к груди. Она пыталась успокоить бешеное сердцебиение, вызванное его уходом, но получалось плохо. Его отстраненность и холод пугали, раз за разом причиняя мучительную боль.

Когда Гарри скрылся за углом, в голове раздался тихий противный звон, словно кто-то ударил ее. Джинни пошатнулась, успев упереться плечом в настенное зеркало.

Музыка вперемешку со звоном постепенно погружали в туман. Перед глазами все растворялось, в висках эхом отдавался стук сердца.

Джинни тихо всхлипнула, зарываясь пальцами в распущенные волосы.

— Больно, малышка? — послышался женский голос. Сомнений не было, обращались к ней.

Джинни испуганно повернула голову и заметила высокую девушку в кожаном комбинезоне. Длинные белые волосы были собраны в высокий хвост, на лице красовался яркий, смелый макияж. Она выглядела уверенной и опасной.

От нее стало только хуже. Джинни сильнее сжала волосы, будто это могло приглушить звон в ушах.

— Идем, — только и сказала девушка, схватила ее под локоть и направилась в одну из приватных комнат.

Джинни со стоном упала на мягкое розовое кресло, едва переступив через порог. Зажмурившись, она впилась двумя руками в волосы, пытаясь сконцентрироваться на дыхании.

— Вот поэтому я никому не открываю своего сердца.

Голос незнакомки был спокойным, даже холодным. Сейчас он казался ей проводником между иллюзией, в которую она погружалась, и реальностью.

Через какое-то время до слуха донесся хорошо знакомый звук. Джинни нехотя открыла глаза и увидела на столике перед собой открытую банку колы.

— Пей, — строго наказала девушка. — Глюкоза поднимет уровень сахара в крови. Тебе станет легче.

Джинни с подозрением посмотрела на незнакомку. Она сидела в кресле напротив и рассматривала свои длинные ногти.

— Кто ты такая, чтобы я хотела твоей смерти? — без тени волнения спросила девушка, но, заметив, что Джинни так и не притронулась к банке, тяжело вздохнула, склонив голову набок. — Меня зовут Полумна Лавгуд. Уверена, наш общий друг Седрик рассказывал обо мне.

— Упоминал, — выдохнула Джин, неуверенно взяв колу.

«Коварная сука. Так, кажется, Седрик ее называл, когда мы обсуждали финал Кубка, — подумала Джинни, прикладывая прохладную банку к виску. — По его словам, она никогда не делает ничего просто так».

Полумна закатила глаза.

— У тебя признаки потери в пространстве. Звон в ушах уже посетил тебя? — усмехнулась Полумна. Увидев замешательство, она повторила: — Пей.

Джинни нехотя сделала маленький глоток, затем еще один и еще. Она пила до тех пор, пока Полумна снова не дала о себе знать.

— Зачем так переживать из-за парня? — вполне искренне спросила она, скользя взглядом по телу Джинни.

— Не твое дело.

— Да брось. Я спасла тебя от обморока, могла бы и поделиться душевными терзаниями.

— Тебя называют Королевой информации. Сомневаюсь, что просто так, — хмыкнула Джинни, ощущая себя немного лучше.

Полумна засмеялась и хлопнула в ладони.

— Хочешь узнать, почему Гарри так холоден к тебе?

Услышав имя возлюбленного, Джинни ощутила, как грудь снова сдавило. Чувство потери по крупицам разъедало изнутри, перекрывая доступ к кислороду.

— Да брось, я же вижу, как тебе плохо. — Полумна усмехнулась, но уже более отстраненно. — Информация за информацию, малышка.

Сделка?

Джинни затаила дыхание, обдумывая дальнейшие действия.

С одной стороны, она хотела узнать причину, по которой Гарри все сильнее отдалялся, с другой — она боялась дать ей информацию. По словам Седрика, Полумна могла любую мелочь превратить в оружие.

Сердце предательски сжалось от тревоги.

— Впрочем, — отрывисто начала Полумна, — если тебе неинтересно, я просто встану и уйду. А мою помощь можешь расценивать как, хм… благотворительность. Да, мне не помешает почистить карму.

— Стой, — остановила ее Джинни, поднимая голову. — Какая информация тебе нужна взамен на… твой ответ?

— Сущий пустяк, — мелодично ответила Полумна. — Расскажи мне о детстве твоей подружки Гермионы.

Джинни замерла. Она не отрывала взгляда от Полумны, мысленно прокручивая возможные варианты, при которых эта информация могла навредить. Хотя Гермиона и попала в круг общения Драко и Тео, Джинни не могла представить ситуацию, где кому-то была бы полезна информация о ее детстве.

Просьба Полумны выглядела слишком невинной и лишенной смысла.

Но все же… ей нужна была эта информация. Почему?

— Я не понимаю…

— А ты и не должна. Ну так что, согласна? — промурчала Полумна, медленно облизываясь. Сейчас она напоминала кошку, охотившуюся за добычей.

— Зачем тебе это? — рискнула спросить Джинни, пытаясь уловить хоть малейший намек на истинные намерения Полумны.

— Чистое любопытство. — Джин прищурилась. — Так ты хочешь получить ответ на свой вопрос? Другой на моем месте попросил бы гораздо больше за информацию, которую я могу дать.

— Честно признаться, я даже не знаю, что рассказать, — начала Джинни, делая глоток колы. — В детстве Гермиона нежилась в любви родителей. Была такой же, как все: ходила в бесплатную школу, усердно училась, увлекалась различными хобби…

— Нет-нет! Все не то. Расскажи, что отличало ее от других, а то какой смысл в твоем рассказе? — скучающе проговорила Полумна, подперев голову рукой.

Джинни сдержанно сглотнула.

— У нее было слабое здоровье, она подолгу проводила время в больницах.

— О! А это уже интересно, — воскликнула Полумна. — Так-так… а чем болела? Как выкарабкалась из плачевного состояния? В каких больницах лежала?

От наплыва точечных вопросов Джинни незаметно сжала ткань кресла. Атмосфера в комнате постепенно накалялась, заставляя нервничать и думать о худшем.

Что-то подсказывало, что Полумна спросила не только из любопытства.

— Ну же, малышка. Обычные вопросы. Ты чего зажалась? Не расскажешь все, не узнаешь, почему Гарри от тебя бегает, — поддразнила она, приподнимая уголок губ.

— Г-гермиона часто падала в обморок… Однажды она пролежала без сознания несколько недель, погрузившись в кому. Но ее удалось вытащить, и после того раза ей стало намного лучше, — призналась Джинни, борясь с подступавшей тошнотой. — Это все.

— Все? — Полумна улыбалась шире, чем раньше. — Как интересно…

Джинни видела, что после ее рассказа она была чем-то озадачена, даже увлечена. Полумна смотрела в одну точку, будто искала, на какую полку в голове положить полученную информацию.

— Гарри спит со своей бывшей, — быстро ответила она с безучастным видом.

— Ч-что?.. Этого не может быть. Он не может…

Без лишних слов Полумна взяла телефон, несколько раз провела по сенсорному экрану и вывела на телевизор изображение одной из камер, расположенных в VIP-зоне ЕСССа.

Джинни резко схватилась за горло, вжимаясь в кресло. Она не могла поверить. Это была какая-то ошибка. Фотошоп. Запись прошлых лет. И плевать, что дата и одежда сегодняшние. Это не мог быть он.

Он бы не предал ее. Он же Гарри. Ее Гарри.

В глазах защипало, и через несколько секунд по щекам потекли слезы. Она неотрывно смотрела, как Гарри импульсивно входил в Дафну, в порыве страсти прижатую к стенке. На их лицах не было ни капли сожаления и безразличия друг к другу. Они были поглощены похотью и желанием.

— Он же… он только что разговаривал со мной… — прохрипела Джинни. — Он же отпустил ее… я защищала его перед мамой…

Говорить становилось тяжелее с каждой секундой, с каждым новым толчком, с каждым новым… стоном.

Джинни глубоко вздохнула и зло посмотрела на Полумну, подпиливавшую ногти.

— Зачем ты мне показала это?!

— Ты сама хотела знать ответ. — Она пожала плечами, отложив пилочку на тумбу. — Информация за информацию. Все честно, все по правилам.

Полумна встала, подошла к плакавшей Джинни и приподняла ее мокрое лицо двумя пальцами.

— И помни, все, что происходит в ЕСе, засекречено под страхом огромных штрафов. — Полумна улыбнулась. — Ты меня не видела, я тебя тоже. А как быть с информацией… решай сама. Уверена, ты умная малышка. Перестанешь плакать и возьмешь себя в руки. — Она сделала несколько шагов к двери под сладкие крики Дафны, повернулась и, выключив запись видеонаблюдения, тихо произнесла: — Ни один мужик не достоин твоей любви. Люби только себя.

========== Глава 29: Искуситель ==========

Комментарий к Глава 29: Искуситель

Иллюстрация к главе — https://ru.pinterest.com/pin/714313190927694970

— Думаешь, этого будет достаточно? — с хрипотцой произнес Драко, нависая над партнершей.

Он медленно провел тыльной стороной ладони по ее щеке и захватил пальцами несколько прядей темных волос. Тяжело выдохнув и переведя взгляд на мягкие губы, он собственнически улыбнулся, выжидая несколько секунд, пока девушка придет в себя после оргазма.

— Я не… чего ты хочешь? — вырвалось у нее полустоном.

Девушка лениво обвила его талию ногами и слегка надавила ими на ягодицы, ненавязчиво намекая на продолжение.

«Она всегда так делала, когда было мало», — подумал Драко, проводя параллель между Гермионой и нынешней партнершей по порнофильму.

В последние несколько недель он, сам того не желая, сравнивал любую девушку, с которой занимался сексом, с ней. То поза неудачная подвернется, то голос в оргазме похожий, то касания вызывали осенние воспоминания, как они с Гермионой исследовали тайные уголки академии.

И было непонятно, что на самом деле происходило. То ли он чувствовал себя виноватым, что улетел в Нью-Йорк сразу после Кубка Первокурсниц, то ли Гермиона действительно сильно въелась в мозг за время нелепого пари и сейчас было некомфортно без ее бесконечно глупых выходок и неумелых, но страстных движений.

Погрузившись в очередные раздумья, он не заметил, как застыл на месте, постепенно теряя возбуждение.

— Стоп! Ну стоп! — недовольно прокричал режиссер — мужчина средних лет, носящий забавную бороду и усы с двумя закругленными окрашенными кончиками. — Драко, душа моя, ну какого хуя?

Партнерша уже вылезла из-под него, сразу потеряв легкий румянец и невинное выражение лица.

— Не ругай его, мы уже третий час снимаемся. Может, перерыв? — встала она на защиту Драко, надевая шелковый бежевый халат.

К ней тут же подбежала ассистентка и начала расспрашивать о состоянии и прихотях по типу кофе.

Драко устало посмотрел перед собой. Почему-то даже после резкой смены обстановки и громкого голоса режиссера он по-прежнему думал о Гермионе, представляя ее разбросанные по подушке волосы.

С момента их последней встречи прошло около трех недель. Все это время он без устали занимался стажировкой в крупной мировой компании, специализирующейся на создании порнофильмов по тематике любовных романов. Это были двухчасовые проекты с сюжетом и несколькими постельными сценами. Иными словами — ходовой товар среди молодежных развлечений.

Драко не особо горел желанием проходить стажировку, но отец отказа не принимал.

Когда во время выступления Дафны и Гермионы ему позвонил Люциус и сказал, что на ближайшие месяцы нашел для него занятие, к которому нужно немедленно готовиться, Драко понял, что отец хотел предотвратить их с Тео маленькое «пари». А после слов о заведении новых связей в другой стране Драко только подтвердил догадку, не желая что-либо оспаривать.

Если Люциус Малфой что-то решил, ничего в мире не могло изменить его решение. Даже собственный сын.

Драко поморщился. Тяжело вздохнув, он поднялся с кровати и начал одеваться, то и дело бросая взгляды на свое отражение в зеркале. Когда-то набитая им змея, ставшая началом его пути в порноиндустрии, сейчас казалась ему агрессивной и недовольной. Она словно с осуждением смотрела на него, немо задавая неприятные вопросы.

Он медленно покачал головой.

«Несколько дней беспрерывной работы дают о себе знать», — мысленно отмахнулся Драко, застегивая ремень.

К нему подбежала хорошенькая ассистентка, смотревшая на него чересчур влюбленными глазами.

«Нервируешь», — так и порывался рыкнуть Драко, но тактично промолчал, указав жестом на воду. Ему не хотелось слушать ее наивный детский лепет или слова восхищения.

Стажировка медленно капала на нервы, вызывая раздражение.

Так ничего и не ответив режиссеру, он покинул съемочную площадку, прокручивая в голове проделанную работу. Еще несколько сцен, и фильм будет завершен. Он наконец сможет немного передохнуть.

Достав из кармана пачку сигарет и вынув из коробка одну из них, Драко поспешил зажечь ее и сделать сильную затяжку, желая поскорее получить необходимую дозу никотина. Уже через несколько секунд он почувствовал себя немного лучше: плечи расслабились, дыхание приходило в норму, навязчивые мысли о Гермионе отступали.

— Так и убежишь, ничего не сказав? — К нему неспешно подошел Блейз, умело крутя в руках смартфон. — Где твои манеры, ду-ша мо-я? — передразнил он режиссера, насмешливо улыбаясь.

— Напомни, почему ты увязался за мной?

— Потому что я твой пиар-менеджер, красавчик, — в такой же игривой манере продолжил Блейз. — Где ты, там и я.

— Можно отказаться? — с горькой ухмылкой спросил Драко и потушил бычок о мусорное ведро.

— Ты уже три недели это повторяешь, не надоело?

— Надоело.

Через несколько дней после отъезда в Нью-Йорк его догнал лучший друг и по совместительству пиар-менеджер{?}[После окончания первого курса за каждым слизеринцем числился свой «рекламщик», который начинал контролировать социальную жизнь порноактера: ведение различных социальных сетей, походы на нужные мероприятия, рекламные кампании и многое другое.]. Драко до сих пор не знал, послал ли Блейза отец или же он надумал приехать сам, да и это было не особо важно, ведь, несмотря на то, что тот постоянно выказывал свое недовольство, Драко был рад его компании.

— И почему на этот раз сорвал съемку? — спросил Блейз, что-то активно просматривая в телефоне. — К слову, неважно. Я нашел ирландский бар неподалеку. Напьемся?

В этом был весь Блейз. Легкомысленный, прямой и без тормозов. Про таких людей часто говорят «берет от жизни все». Драко не мог сосчитать по пальцам, сколько раз он рисковал жизнью, соглашаясь на различные авантюры. В этом году они прыгали с парашютом, в прошлом Блейз заставил его пройтись по раскаленным углям босиком, а еще раньше он потащил его в русскую баню, где в минус двадцать два градуса по Фаренгейту{?}[Минут тридцать градусов Цельсия.] нужно было прыгать в снег. Драко никогда не забудет ту ночь!

От воспоминаний о «пойдем покажу традицию русских» по спине побежали мурашки.

— Откажусь, — спокойно ответил Драко и засунул руки в карманы.

— Да брось! Это просто бар! Я же вижу, тебе нужно выпить.

— Просто бар? — с саркастичной улыбкой спросил Драко. Ему мало верилось в такое определение паба.

— Честное когтевранское! — выпалил Блейз и положил руку на сердце.

Тем не менее через несколько минут они шли по торговым улицам Нью-Йорка, направляясь в бар «Феникс». Почему у ирландского паба было такое название, Драко не знал, но здание оказалось чертовски красивым. А причиной был огромный, обвивающий постройку из двух этажей золотисто-огненный феникс, по всей видимости, сделанный из крашеного металла. Голова птицы покорно склонялась над входом, придерживая незаурядную вывеску «Ирландский паб Феникс».

— Оригинально, — только и бросил Драко, не показывая восхищения.

В баре они сначала заказали себе несколько кружек пива, но, поняв, какое оно на удивление дерьмовое, быстро перешли на виски и ром. Они пили без остановки, и если Драко двигало желание забыться, то мотивы Блейза оставались непонятными.

Спустя две порции чистого виски Драко не удержался и стал расспрашивать Блейза, по какой причине тот напивался. Ответом послужила тишина.

Поняв, что Блейз ничего не ответит, Драко почему-то задал следующий вопрос:

— И как тебе пришло в голову дать мне прозвище «Искуситель»? — Он поднял стакан над головой и отсалютовал задумавшемуся Блейзу.

— Думаю, это очевидно, — встрепенулся Забини и поспешил улыбнуться. Он был явно озадачен вопросом. — Ты горяч и хорош со…

— Ну не-е-ет, — медленно и недоверчиво протянул Драко, делая глоток. — В эту чушь может поверить только какая-нибудь Грейнджер, но не я.

— Кто такая Грейнджер? — Блейз прищурился, явно пытаясь что-то вспомнить. — А! Это та, которая упала в обморок на финале Кубка Первокурсниц? Интересуешься ею?

Драко закатил глаза, жестом призывая бармена добавить алкоголя.

— Не меняй тему, Забини, — как можно серьезнее сказал он.

Видимо, Блейз понял, что Драко не собирался обсуждать это с ним, и на его лице застыла понимающая улыбка. Неужели у него тоже было о чем умолчать?

— Знаешь, что отличает хорошего пиарщика от плохого?

— Умение вовремя замолчать? — попытался разрядить обстановку Драко, ощутив, как очередная порция виски обожгла горло.

— Тогда я бы был плохим пиар-агентом! Погоди-ка… Ах ты! — наигранно возмутился Блейз, замахиваясь на него пустым стаканом.

Драко тихо усмехнулся и прикрыл глаза, на несколько секунд забываясь в полусонном состоянии. Он не помнил, когда в последний раз так напивался, что хотелось просто упасть на кровать и поддаться объятиям слабости и небытия.

Почему-то он вспомнил вечер перед Кубком, когда Гермиона лежала у него на плече и переживала за финал.

Правильно ли он поступил, что уехал, даже не заглянув к ней?

— Ты меня вообще слушаешь?! — Звонкий голос Блейза не позволил ему углубиться в раздумья. — Мы выпили всего ничего, а у тебя уже лицо покраснело! Можно сфоткаю? Это будет отличный пост в инсту. — В подтверждение своих слов он разблокировал телефон и направил на Драко камеру. — Заголовок будет такой: «После съемок Искуситель решил искусить судьбу и напиться, думая о таинственной девушке»!

— Блейз! — неестественно громко рыкнул Драко, почувствовав раздражение. — Какой еще таинственной девушке, что ты несешь?!

— А, ну да, она не таинственная. Могу написать ее имя, как же там было… Герда? Герода? Герми…

Драко со злостью опустил стакан на столешницу и выхватил телефон. Заметив его проявившийся гнев, Блейз поднял руки в знак капитуляции.

Несколько минут они сидели в тишине, пока Блейз внезапно не продолжил:

— Хороший пиарщик видит своего клиента насквозь. Я дал тебе такое прозвище, потому что ты искушаешь всех, подталкиваешь на необдуманные поступки и решения, ломаешь, прогибая под свое мнение.

— Но вынужден сидеть в собственной открытой клетке, не поддаваясь искушению выйти на волю, — внезапно разоткровенничался Драко, залпом осушая четвертый стакан.

— Что ты имеешь в виду? — аккуратно поинтересовался Блейз, удивляясь. Видимо, выпитое количество алкоголя кому угодно могло развязать язык. Даже закрытому и сдержанному Драко.

— Я слышал, ты помолвлен с Дафной, — ни с того ни с сего сказал он, пристально изучая реакцию Блейза. Заметив, что тот ощутимо напрягся, продолжил: — Полагаю, тебя вынудила твоя жестокая и помешанная на «чистоте крови» мать. Интересно… почему именно Дафна, а не Астория? Неужели из-за меня? Я польщен.

Улыбка Забини быстро превратилась в тонкую, сдержанно кривую линию.

— Это была идея Дафны. Она сама пришла к моей матери и предложила помолвку, солгав, что мы давно друг друга любим, а я просто не могу решиться на следующий шаг, — отстранено ответил Блейз.

— Есть что-то еще? — Драко не мог не заметить, что эта тема была другу неприятна гораздо больше, чем следовало.

— К чему этот допрос?

— Я тоже не могу пойти против семьи, против отца. Думаешь, мне нравится карьера порноактера? Думаешь, я от этого кайфую так же, как те девушки на финале? Я… — Он сделал паузу, обдумывая следующие слова. — Я ненавижу все это. Эти дурацкие съемки, фотосессии, внимание и лицемерные приемы, на которых все только и делают, что лижут друг другу зад. Ненавижу бесконечных партнерш по сексу, самодовольных режиссеров и назойливых визажистов. Ненавижу целовать и трахать тех, кого совершенно не хочу. Блядь, как же я ненавижу то, на что обрекла меня фамилия Малфой.

— Я думал…

— Что ты думал, Блейз? Что мне это нравится? Я обязан держать лицо и планку, установленную отцом и дедом. Мне необходимо не просто притворяться сильным наследником компании, я должен быть им на самом деле, но, сука… как меня от этого всего выворачивает, — зло выдохнул он, склоняя голову над барной стойкой и запуская пальцы в растрепанные волосы. — Хотел бы я, чтобы этот мир с его популяризацией порнухи сгорел к чертям собачьим!

Драко сильно сжал волосы и измученно провел ладонью по лицу, будто на нем была грязь и он хотел от нее избавиться.

Вот и все. Он только что открыл кому-то мысли и переживания, которые долго и упорно пытался держать в себе. Чувствовал ли он облегчение? Нет. Опасался ли, что совершил ошибку, рассказав это? Да.

Будто прочитав его мысли, Блейз поспешил его приободрить:

— Я никому не скажу. Даже в твоей инсте не заикнусь.

Драко закатил глаза, ощущая, как напряжение понемногу уходило.

— Какое благородство, — шикнул он, кинув взгляд на телефон Блейза. — Можешь хотя бы раз не думать о моей социальной жизни?

— Конечно, поэтому я и притащил тебя сюда. В бар, где нет камер, подают ужасное пиво и бармен притворяется призраком.

— Какое благородство, — повторил Драко уже с легкой усмешкой. — Ладно, давай просто напьемся до беспамятства. — В подтверждение слов он поднял пустой стакан.

Не считая откровения, о котором он и Блейз условились не вспоминать, вечер они провели в классической мужской атмосфере: говорили о девушках, обсуждали грядущие события в порноиндустрии и пили. Очень много пили.

Через несколько часов они едва стояли на ногах.

— И… что?.. Прям в бассейне?.. — спросил Блейз, с трудом шевеля губами.

Они направлялись к выходу из бара, держась за плечи друг друга.

— Пре… представляешь, да. Эта идиотка… скинула меня. Нет, ну как можно! — возмутился Драко, спотыкаясь о свои ноги, из-за чего Блейз вместе с ним чуть не повалился на пол. — Вот черт, надо же было так… напиться…

— А может… махнем в русскую баню?

— Ой, да пошел ты! — Драко толкнул громоздкую входную дверь. — Ни за что…

Стоило им выйти на улицу, как он почувствовал сильную боль в затылке — и вокруг воцарилась темнота.

Драко очнулся от резкого запаха спирта. Он с удрученным стоном открыл глаза, интуитивно прикладывая ладонь к виску. Голова раскалывалась на части, будто он не выходил из запоя несколько дней.

Хотя, учитывая, сколько они с Блейзом выпили, это было ожидаемо. Вот только он не совсем помнил, как добрался до дома и отключился.

Перемещая ладонь по голове, он зашипел от боли, когда дотронулся до затылка. Точно, когда они покидали бар, его кто-то оглушил.

Раскрыв глаза пошире, Драко заметил, что находился в кабинете с приглушенным освещением. Окна были зашторены, дверь закрыта, сам он сидел на кожаном диване, рядом с которым на столике стоял стакан со странного цвета жидкостью. Видимо, запах исходил от него.

— Раствор «Репаро»{?}[Раствор «Репаро» — целебный препарат, способный избавить от головной боли и нетрезвости ума.], — раздался низкий голос. Драко в замешательстве начал искать его источник. — Я вам не враг, мистер Малфой.

Из дальнего угла вышел мужчина с седой, аккуратно подстриженной бородой и в деловом костюме. Он держал осанку и почему-то не выказывал враждебности.

— Меня зовут Альбус Дамблдор, — представился он, подходя ближе. — Ну же, выпейте. Вам станет легче.

Драко пытался вспомнить, где он слышал эту фамилию, но из-за пульсирующей головной боли сделать это было проблематично.

— Я должен вам верить? Вы оглушили меня и притащили сюда. — Он пытался говорить сдержанно, но выходило неправдоподобно.

— Простите моих приятелей. Но это лишь мера предосторожности, чтобы вы не знали, где сейчас находитесь, — спокойно ответил Дамблдор и присел в кресло напротив. — Я вам не враг.

— А Блейз?

— Мистер Забини в своем номере отеля, вы можете ему позвонить, если хотите. — Дамблдор протянул ему телефон. — Но крайне не советую этого делать. Вряд ли ваш друг обрадуется громкому звону после дозы алкоголя, что вы выпили.

И Драко вспомнил, откуда ему была известна эта фамилия. Альбус Дамблдор — бывший ректор Академии Икс, которого сняли из-за истории с сывороткой «Альфа-360». Помнится, Сириус говорил, что именно Дамблдор был его ярым союзником.

Драко сам хотел его найти, но дурацкое пари и внезапная стажировка совершенно вытеснили это из головы.

— Вы бывший ректор академии, — на выдохе произнес Драко и нехотя потянулся к раствору. — Я знаю, что вас подставили и сместили с поста. Так вы скрылись? Сириус говорил, что не знает, где вы находитесь.

Он выпил содержимое стакана и через несколько секунд почувствовал себя намного лучше, хотя затылок продолжал ныть от удара.

Альбус уверенно кивнул.

— Когда есть верные друзья, мистер Малфой, несложно спрятаться от врагов, — слишком нравственно протянул он, скрещивая руки на груди. — Как я уже дважды сказал, вы мне не враг. Но я хочу узнать, считаете ли вы меня другом?

— Я не считаю вас врагом, — уклончиво ответил Драко, примерно догадываясь, в какую игру начал играть с ним Дамблдор.

По комнате пронесся раскатистый смех. Альбус смеялся так по-доброму и искренне, что на какое-то мгновение Драко впал в замешательство.

«Странный старик», — промелькнуло в голове. Он ощутимо напрягся, не зная, чего от него ожидать. Сейчас он смеялся, а через минуту начнет угрожать?

— Вы не такой, каким хотите казаться. Верно? — серьезно спросил Альбус. — Ваша речь в моем баре произвела на меня впечатление. Кто бы мог подумать, что сын Люциуса Малфоя не разделяет его властолюбия.

— А каким я хочу казаться? — вопросом на вопрос ответил Драко и выпрямился. Головокружение и острая пульсация в висках постепенно уходили, позволяя вновь свободно мыслить.

— Самодовольным и наглым наследником крупной компании, жаждущим признания в порноиндустрии.

— Серьезно? Так вот кого из меня делает Блейз, — наигранно удивился Драко. Поняв, что Альбус не повелся на актерскую игру, он сделался серьезным и тихо вздохнул. — Таким меня хочет видеть общество. Я могу лишь подыграть, как того желает отец. Вряд ли вы поймете меня, мистер Дамблдор.

С минуту Альбус молчал, словно принимая важное решение, но вскоре поднялся, подошел к тумбочке около окна и достал оттуда толстую бежевую папку. Он протянул ее Драко, и тот увидел на ней знакомое имя. Том Реддл.

«Дело на нынешнего ректора академии?» — подумал он, принимая папку и начиная медленно листать ее.

В ней хранилась информация по Тому за последние пять лет. Его передвижения, счета в банках, встречи, квартиры и даже близкие партнеры.

— Что все это значит? — поинтересовался Драко, рассматривая отчеты о слежке за одним из влиятельнейших людей Англии.

— Пять лет назад, когда на нас с Сириусом повесили убийство сотен жизней, я ни на секунду не прекращал думать, что нас подставили. И мои подозрения усилились, когда нам вынесли вердикт. Мы до конца дней должны были сидеть в тюрьме, искупая вину за такой крах, но…

— Вам смягчили приговор настолько, что это показалось вам неправдоподобным, — продолжил речь Драко. — Если я правильно помню слова Сириуса, это произошло из-за связей мистера Реддла. Вы полагаете, что он это сделал, чтобы отвести от себя подозрения?

Альбус кивнул.

— Но у меня нет никаких доказательств. Все пять лет я пристально следил за ним, пытался поймать на ошибке, на малейшем несовпадении в цифрах, — мрачно проговорил Дамблдор, сжимая ладонь в кулак. — Но кто-то покрывает его. Каждый раз, когда я нападал на призрачный след, все в тот же миг ускользало из-под рук.

Драко задумчиво листал страницы, быстро проходясь глазами по отчетам и фотографиям.

— Вы уверены, что это он? Мистер Реддл, бесспорно, строгий и жестокий ректор, но вы уверены, что он способен пойти на убийство? Причем не одно…

— Том всегда был амбициозен и деспотичен. Я видел в нем своего протеже. Его ждало хорошее будущее в какой-нибудь крупной компании или даже в правительстве. Я не догадывался, насколько уже тогда были крепки и разнообразны его связи по всей Англии. А ведь он учился лишь на первом курсе Слизерина.

— Постойте. Вы думаете, что первокурсник способен на массовое убийство? — недоверчиво спросил Драко. — Это же невозможно.

— Я тоже поначалу так думал, но посмотрите. Он стал ректором одного из сильнейших учебных заведений мира в двадцать пять лет. Сейчас ему тридцать, и он не собирается останавливаться.

— Не собирается… останавливаться? — Голос Драко дрогнул. Он перелистнул страницу и увидел список «близких партнеров» Реддла. — Гойл, Руквуд, Яксли, Долохов, Розье, Крауч, Нотт… Малфой. — На последней фамилии он резко выдохнул, сжав папку до побеления костяшек. — Поверить не могу.

— О, вы удивлены, мистер Малфой? Удивлены, что ваш отец связался с Томом? Что же с вами будет, когда вы дойдете до последней страницы? — спокойно задал вопросы Дамблдор, внимательно следя за Драко.

К горлу подступила тошнота, когда он добрался до последней страницы и медленно провел ладонью по надписи «Проект «Крестраж». Под названием было мелким шрифтом написано пояснение: «Разделение человека и управление им».

— Что это?.. — Драко шумно сглотнул, не до конца понимая, хотел ли знать ответ.

— Это то, что ни в коем случае не должно быть реализовано, — грубо начал Дамблдор. — Тома нужно отправить за решетку раньше, чем он сумеет реализовать проект. — Заметив оцепенение Драко, он шумно вздохнул и продолжил более спокойно: — Месяц назад мне все же улыбнулась удача. Один мой друг в академии, мистер Слизнорт, поведал мне об интересе Тома к препарату «Крессеция», которым тот опрыскивает свои растения для укрепления. Сначала я не понимал почему, но потом узнал, что испарения препарата могут вызвать галлюцинации. Углубившись в изучение, я наткнулся на первые работы Тома в академии. В них он описывал несуществующий проект, некий препарат, с помощью которого гипотетически можно было управлять людьми.

— Он нашел способ воплотить задумку в реальность… — шепотом сказал Драко, всматриваясь в название проекта.

— И, полагаю, препарат Слизнорта и сыворотка «Альфа-360» — это два компонента. Он в поисках чего-то еще. Если он преуспеет, то получит вещество, которое позволит управлять людьми. Вы понимаете, что это значит, мистер Малфой?

— Абсолютная власть Тома Реддла, — не в силах сдерживать нарастающую тревогу подытожил Драко.

— Что ж, раз вы все поняли, у меня остался к вам один вопрос. Вы…

— Я помогу вам, — перебил его Драко, закрывая папку. — Если вы правы, Тому не хватает какого-то компонента. Нам нужно найти его раньше, и тогда у нас появится шанс.

— Вы знаете, с чего начать? — поинтересовался Дамблдор, вставая с кресла.

— Я знаю, с кого начать.

Если Альбус не ошибся и Том действительно задумал нечто подобное, это нужно остановить, пока его семья не попала в серьезные неприятности. Несомненно, Том скрывал настоящие цели и мотивы, иначе даже Люциус не пошел бы на такое безумие, как массовое убийство или контроль над людьми. Драко не позволит отцу еще больше погрязнуть в гнусных делах из-за властолюбия и жажды богатства.

Он должен этому помешать.

И если уж в деле замешана химия, то он знал человека, который мог помочь разобраться.

Он достал телефон и набрал номер Невилла Долгопупса.

========== Глава 30: Бизнес-конференция. Часть 1 ==========

— Что ж, думаю, он оценит, — сказала отражению в зеркале Гермиона и завершила образ сережками в виде тонких серебряных нитей.

Сегодня ей предстояло посетить деловую конференцию — престижный прием, где каждый год собиралась знать общества, начиная с порнозвезд и заканчивая политиками и бизнесменами. Это был особенный вечер. И не только потому, что на нем поднимались волнующие страну вопросы, обсуждались и принимались серьезные решения.

Он являлся особенным, потому что Гермионе предстояло посетить нечто подобное первый раз в жизни.

Месяц назад, когда ей открылась правда о Драко и Тео, она пообещала себе, что больше никому не позволит поставить себя в неловкое положение, поэтому, не жалея времени и сил, с головой погрузилась в изучение известных семей, крупных компаний и ярких личностей.

Поначалу она закрывалась ото всех: не отвечала на сообщения, не брала трубку и не пускала никого в дом, но после недели неудачных попыток разобраться в курирующих семьях страны попросила помощи у Седрика, решив, что он единственный человек, который мог помочь с этой темой.

Единственный человек, который не врал и говорил открыто о ее ошибках и недостатках.

Конечно, он не с первого раза согласился, потому что злился за проваленный финал, но спустя несколько дней уговоров сдался, взяв обещание, что она будет во всем слушаться. Так они и проводили почти каждый день каникул вместе, разгребая хитрые связи богатеев, ненадежные слова политиков и дерзкие выступления звезд.

— И что, собираешься мстить? — спросил Седрик, когда Гермиона рассказала ему обо всем, что творилось с ней в первом семестре.

— Хотела, но со временем поняла, что лишь потрачу время. Мистер Реддл дал мне второй шанс, я не хочу упустить его в погоне за местью, — спокойно ответила Гермиона.

И действительно, время шло, и она все больше задумывалась о будущем. Да, Драко и Тео поступили ужасно, решив, что имели право распоряжаться ей, но если смотреть с другой стороны… Гермиона по своей воле спала с ними, по своей воле пустила их в свою жизнь, отодвинув учебу на второй план.

Она сама виновата в произошедшем.

И даже если бы Чжоу рассказала о планах Тео, если бы Гарри или Джинни осмелились открыть тайну о судьбе Дафны, Гермиона все равно бы сблизилась с ними, потому что считала их привлекательными и интересными.

Потому что Феромониха так считала.

Гермиона не помнила, в какой момент поняла, что в ней две личности. То ли Седрик замучил постоянными сравнениями ее состояний, то ли она сама к этому пришла, когда раз за разом мысленно прокручивала свои поступки. Итог был один: когда она возбуждалась, то становилась другим человеком.

В один из дней она даже спросила у родителей, знали ли они об этом что-то и всегда ли она была такой. Но они хмуро покачали головами и поспешили сменить тему. Больше Гермиона не возвращалась к этому вопросу.

Покрутившись перед зеркалом несколько раз, она взяла со стола серебряный клатч и посмотрела на часы. Седрик вот-вот должен был за ней заехать.

Надев туфли на высоком каблуке, Гермиона поспешила в гостиную.

— И почему я сначала надела туфли, а не спустилась по этой проклятой лестнице?! — обругала себя она, аккуратно перешагивая с одной ступеньки на другую, чтобы не наступить на шлейф изумрудного платья.

Пройдя в гостиную, она заметила сидящего в кресле Седрика.

— И давно ты тут? — поинтересовалась Гермиона, отмечая, что нужно будет провести с мамой серьезную беседу, чтобы не пускала никого без ее согласия.

— Достаточно, чтобы видеть, как позорно ты спускалась, — будничным тоном ответил Седрик и встал с кресла.

Он приблизился к ней, несколько раз осмотрел образ и с тяжелым вздохом произнес:

— Я тебе отдал чуть ли не лучшее свое платье и попросил сделать подходящую прическу. Ты и это умудрилась испортить!

Седрик обошел сзади и стал вынимать шпильки из пучка.

— Да ты хоть знаешь, как долго я страдала над прической! — возмутилась Гермиона, но останавливать его не стала.

— Посредственность однажды — Посредственность всегда, — проворчал он под нос, распуская ей волосы и укладывая их на одну сторону. — У тебя и так открытое платье за счет глубокого разреза на левой ноге, если ты еще и шею откроешь, боюсь, тебя неправильно поймут. — Седрик аккуратно закрепил заколками пряди, чтобы они не перекрывали левое ухо. — Или ты хочешь, чтобы все думали, что ты ищешь мужика на ночь?

— Седрик! — прикрикнула Гермиона, хмурясь.

— В девушке должна быть загадка, — тихо начал он. — Интрига… На тебя должны смотреть и испытывать желание разгадать, узнать получше… Закрывая волосами часть шеи и плеча, ты играешь с ними, дразнишь воображение. Поверить не могу, что я должен тебе это объяснять!

Седрик возмущенно развел руками, сделал пару шагов назад и оценивающим взглядом прошелся по Гермионе.

— Сережки тоже не годятся. У тебя платье в один тон, нужны яркие акценты.

— Нужно поискать…

— Ладно, мы и так опаздываем. На это нет времени, — сердито отозвался он и поспешил к двери. — Накинь пальто и пойдем.

Сегодня академия выглядела не так, как в учебные дни. Главный вход красиво подсвечивали маленькие уличные фонари, направленные на красную дорожку, что расстилалась от места приезда до высоких входных дверей. По краям расставили маленькие столбики, соединенные бархатным канатом и предназначенные для ограждения, за которыми скопилась толпа журналистов, что пришли за сенсациями и интересными статьями. Еще бы, бизнес-конференция такого масштаба проводилась раз в год. За мероприятием следила вся страна.

Гермиона судорожно сглотнула, чувствуя нарастающую тревогу.

«Что я здесь делаю? Мне здесь не место», — подумала она, нервно сжимая клатч.

Сейчас ей предстояло выйти из машины с Седриком Диггори, сыном комиссара-инспектора полиции Лондона и многообещающим дизайнером поколения. Она не сомневалась, пресса оболжет ее так, что на следующий день ей будет страшно смотреть в газеты.

— Никогда не думала, что стану участником подобного, — вырвалось у нее прежде, чем она успела подумать. Седрик и так над ней смеялся, и сейчас она дала лишний повод.

Но на удивление он взял ее за руку и серьезно произнес:

— Я представлю тебя как свою лучшую модель. Твоя задача — грациозно пройти по сраной дорожке и показать, что ты — будущее порноиндустрии. У тебя нет права на ошибку, поняла? — На его лице не было ни намека на веселье или издевательство. — Ты уже подвела меня на финале Кубка. Не смей повторить этот позор.

Гермиона уверенно кивнула и, сняв пальто, оставила его с курткой Седрика на заднем сидении.

Все верно. Сегодняшней задачей было произвести впечатление после неудачи месяц назад. Сам ректор академии дал ей этот шанс, она не могла его упустить.

Когда машина подъехала к месту высадки, Седрик вышел первым и через какое-то время открыл ей дверь.

— Моя лучшая модель, студентка Слизерина Гермиона Грейнджер, — презентовал он ее и протянул руку. — Не облажайся, Посредственность, — шепотом добавил на ухо, когда она вылезала из машины.

Яркие вспышки камер тут же ослепили, на несколько секунд сбивая с толку. Она попыталась сконцентрироваться на красном цвете дорожки и вспомнить наставления Седрика о правильной походке, но в голове как назло зияла пустота.

— Ну же, Гермиона! — громко шепнул Седрик, чуть подталкивая.

Его слова стали хорошим пинком. Она готовилась к этому моменту каждый день проклятого декабря. Не время было поддаваться панике.

Она не разочарует его.

Гермиона на секунду прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться на конечной цели, соблазнительно улыбнулась и приняла уверенную позу, то и дело перемещая взгляд от одной камеры к другой.

— Покажи им мое платье, дорогуша! — прикрикнул воодушевленный Седрик и уступил ей дорогу, приглашая пройтись.

— С удовольствием, милый, — сладко промурлыкала Гермиона и, отодвинув шлейф, позволила всем увидеть глубокий разрез платья на левой ноге.

Несколько кокетливых взглядов, и Гермиона направилась вдоль ковровой дорожки, держа голову прямо и смотря вперед: аккуратно, стараясь не задевать шлейф, и при этом активно двигая бедрами, то и дело ловя восхищенные взоры.

Врать было бесполезно — ей нравилось такое внимание, поэтому, почувствовав прилив адреналина, Гермиона остановилась, прокрутилась вокруг своей оси и соблазнительно засмеялась, заправляя за ухо выбившуюся из прически прядь.

Это заставило нескольких фотографов присвистнуть. Кажется, она только что устроила неплохое шоу.

Наконец достигнув входных дверей, она остановилась, повернулась лицом к журналистам и сделала легкий реверанс, продолжая улыбаться.

— Лучше, чем я предполагал, — сказал Седрик, подойдя к ней. — Мне понравился твой реверанс. Дерзко. Вкусно. То что надо.

Они подошли к охраннику и протянули приглашения. Пока тот проверял список, с улицы донеслись восторженные крики и овации. Гермиона инстинктивно повернула голову и увидела Полумну.

Она быстро и уверенно шла по ковровой дорожке, кидая взгляды, переполненные презрительным снисхождением. Выражение лица оставалось властным и аристократичным, будто она в действительности была королевских кровей.

Гермиона завистливо прикусила губу, наблюдая, как неприлично короткое черное платье с водопадным шлейфом по правой стороне развевалось на ветру, оголяя стройные ноги Полумны.

— Высокий хвост и яркий макияж при таком открытом платье, да она с ума сошла! — с ухмылкой произнес Седрик. — Впрочем, кто посмеет подумать о Королеве информации в грязном ключе? Я б не рискнул.

— Проходите, — спокойно сказал охранник и отстегнул бархатный канат, перекрывающий вход в академию.

Не успела Гермиона зайти внутрь, как уловила знакомые нотки мороженого вперемешку с алкоголем. В нескольких шагах от нее стоял Драко и спорил с отцом. Вид у них был раздраженный. Кажется, они были не восторге от компании друг друга.

— Уу, — протянул Седрик, — не успели прийти, а уже наткнулись на Искусителя. Что будешь делать, Посредственность?

Гермиона злобно прищурилась. И как долго он планировал ее так называть?!

Пока она думала, как и куда лучше послать Седрика, Драко закончил бурный спор. Он раздраженно пожал плечами и повернулся к Гермионе.

Секунда, и их взгляды встретились, руша холодность и непоколебимость, которые она тренировала целый месяц.

В мысли снова полезли навязчивые слова Чжоу, в которых она раскрывала маленький секрет Джинни и Гарри.

Драко зверски изнасиловал Дафну на виду у всех.

Вспомнив об этом, Гермиона почувствовала, как к горлу подступила тошнота, как в тот вечер. Она до сих пор не могла простить ему пари с Тео. Что он хотел сделать на вечеринке? Почему так страстно желал ее выбора? Было ли дело только в победе? Но что более важно, почему за весь чертов месяц Драко ни разу не попытался с ней связаться?

Не преуспев в пари, он просто отмахнулся от нее?

Не выдержав взгляда, Гермиона поспешила скрыться за колонной, чтобы затеряться в толпе. Сейчас ей меньше всего хотелось выяснять отношения с Драко.

Завернув за массивный фонтан, Гермиона заметила Джинни, но только хотела окликнуть ее, как ладонь той быстро взмахнула в воздух и звонкой пощечиной врезалась в чье-то лицо. Сделав несколько шагов, Гермиона увидела Гарри.

«Что произошло?» — задала она себе вопрос, внимательно изучая Джинни.

Сейчас она казалась ей другой. Яркий макияж, строгое каре и такое же строгое красное платье, облегающее фигуру. На руках красовались красные полупрозрачные перчатки, образ завершали длинные серебряные серьги, отдаленно напоминающие водопад. Она держала спину ровно и с холодностью смотрела на своего парня. Кажется, бывшего.

Эта девушка не была похожа на Джинни, которую Гермиона знала всю жизнь. Сейчас перед ней стояла уверенная в себе львица, защищающая свои права.

— Дамы и господа, я рад приветствовать вас на ежегодном мероприятии, посвященном улучшению нашего общества и нашей страны! — громко раздался голос Тома из колонок главного холла.

Гермиона посмотрела на центральную лестницу, где несколько минут назад двое мужчин устанавливали трибуну с микрофоном. Сейчас за ней стоял Том Реддл, официально открывающий бизнес-конференцию.

— Вы меня знаете, я не люблю тратить время понапрасну, поэтому прошу Соблазнительницу этого года, Дафну Гринграсс, принести Книгу Советов{?}[Книга Советов — документ, в котором традиционно описывали решения, обсуждающиеся на бизнес-конференции.] и позволить нам отправиться в зал переговоров.

Первым, с чего начал Седрик, когда согласился заниматься с Гермионой, были традиции и история общества. Она до сих пор хорошо помнила, как они пили чай в ее комнате и он рассказывал о зарождении бизнес-конференции.

Век назад, когда король Элион Третий начал вводить политику, основанную на тайных желаниях людей, он приказал ежегодно созывать собрание высших умов, чтобы те вместе придумывали проекты по улучшению жизни в стране. Открывала первую бизнес-конференцию дочь короля Луиза. В тот день она принесла большую толстую книгу и сказала, чтобы секретарь записывал все интересное, что обсуждали на встрече. Красота и обаяние девушки настолько воодушевили присутствующих, что первой записью в книге стала новая традиция. Она гласила, что открывать столь серьезное и важное событие должна самая очаровательная и соблазнительная девушка года. Позже Академия Икс взяла на себя ответственность выбирать таких девушек из числа первокурсниц.

С верхнего этажа по ступенькам медленно спускалась Дафна. Она прижимала к груди большую черную книгу с серебряным тиснением и улыбалась так, словно ей вручали награду. В ее движениях и поведении не было самодовольства и высокомерия. Похоже, она искренне радовалась выпавшей ей чести.

— Добрый вечер! — весело поприветствовала она всех и подошла к Тому. — Я с большой гордостью хочу передать эту книгу вам, мистер Реддл. — Дафна учтиво поклонилась и выпрямила руки. — Пусть ваши решения и действия в этот вечер сделают нашу страну крепче!

— Спасибо, мисс Гринграсс, — поблагодарил Том и, взяв книгу, развернулся к трибуне.

Он продолжал что-то торжественно рассказывать, но Гермиона не слушала. Ее внимание привлекла книга. Толстая и массивная. Сколько же важной информации хранилось в бумажном виде? Как так вышло, что она не оцифрована?

Это же небезопасно.

«Может, когда-то в ней и правда хранилась информация по встречам, но сейчас она больше похожа на элемент декора», — размышляла Гермиона, рассматривая, как тонкие пальцы Тома водили по корешку.

— А теперь! — громко проговорил он, вытаскивая Гермиону из раздумий. — Господ, на чьем приглашении стоит особая метка, прошу подняться со мной в зал переговоров. Всем остальным желаю приятно провести вечер. Академия Икс в вашем распоряжении!

После объявления на второй этаж потянулось несколько десятков человек. Некоторых из них Гермиона узнала благодаря рассказам Седрика: Люциус Малфой, Марс Нотт, Антонин Долохов, Эван Розье и другие бизнес-магнаты; среди них она также заметила мать Джинни, отца Седрика и родителей Пэнси.

— Гермиона! — окликнул кто-то вдали. Повернувшись, она увидела идущую к ней Джин. — Наконец-то! Я звонила тебе, писала, но ты будто в игнор меня кинула! Где ты была этот месяц? — накинулась она, едва подойдя ближе.

Но вместо того, чтобы отвечать на вопросы, Гермиона спокойно спросила:

— Почему ты отрезала волосы?

Джинни это не обрадовало. Улыбка сошла с лица, и на ее месте появилась замеченная ранее холодность. Она снова стала похожа на львицу, готовую в любой момент укусить.

— Гарри изменил мне, — напряженно ответила Джин, резко выдохнув. — И даже не один раз.

— Но у него такая работа… ты же знаешь, он слиз…

— Нет, Гермиона. Он изменил мне со своей бывшей. Он трахнул эту сучку Дафну. И, черт подери, делал это снова и снова на протяжении нескольких недель!

От услышанного Гермиона приоткрыла рот. Она не могла поверить, что праведный и доброжелательный Гарри был способен на такую низость, как обман собственной девушки. Это не могло быть правдой. Джинни, верно, шутила.

— Я не шучу, Гермиона, — серьезно добавила она, будто прочитав мысли. — Но хуже всего то, что моя лучшая подруга закрылась на гребаный месяц и мне не с кем было поделиться! Я ведь даже приходила к тебе, но ты и тогда не пустила… — с обидой прошипела она, скрещивая руки на груди.

Такой обвиняющий тон Гермионе не понравился. Да, измена парня — хреновое событие, но обман подруги, с которой вы дружили с самого детства, ради тайны этого же парня ощущался больнее и серьезнее.

Джинни видела, как Гермиону тянуло к Драко, видела, как он соблазнял ее, как влиял. Она, черт возьми, знала, на что он подталкивал ее, и все равно молчала. Молчала и ничего не делала, чтобы это остановить.

Не ей нужно обижаться на Гермиону за холодность и закрытость. Джинни первая пересекла черту в их отношениях. Поставила мимолетную любовь выше долголетней дружбы.

— Почему ты не сказала мне о Драко? — спокойно спросила Гермиона. Лицо Джинни поменяло выражение с агрессивного на удивленное.

— Откуда ты… Гермиона, я…

— А я скажу почему. Ты промолчала, потому что тебя попросил твой так называемый парень. И я спрошу тебя, Джин, оно того стоило? Стоило предавать подругу ради члена?

— Я пыталась тебя предупредить, я говорила, чтобы ты держалась от него подальше! — начала защищаться Джинни.

Гермиона слабо усмехнулась, переводя взгляд на людей около фонтана. Ей совершенно не хотелось слушать оправдания. Что было, то было. Зачем пытаться обелить себя?

— Ты могла сказать. Могла сказать, что Драко чертов насильник! — чуть повысила голос Гермиона, но тут же замолчала, когда заметила смотрящего на нее Драко.

«Он услышал?» — пронеслось в голове, и она машинально прикрыла рот рукой.

— Я не могла, ну пойми же…

— Не понимаю и не хочу, — не вникая в суть диалога, ответила Гермиона. Ей нужно было срочно уходить, если она не хотела наткнуться на еще один неловкий разговор. — К счастью, я не попала на вечеринку. И ничего плохого не произошло.

Драко сделал шаг к ней, параллельно останавливая официанта, чтобы взять два бокала с шампанским. На губах расплылась самодовольная улыбка, взгляд бегал по откровенному платью Гермионы.

Сомнений не было. Он шел именно к ней.

«Да что ты от меня хочешь?!» — хотела выкрикнуть Гермиона. Сердце предательски заныло от волнения и… ожидания?

— Прости меня… — виновато протянула Джинни, опустив взгляд. — Я была глупа и позволила чувствам затмить разум.

И если раньше Гермиона бы улыбнулась и обняла Джин, то сейчас что-то подсказывало, что времени на это у нее не было. Все, что она смогла, это бросить фразу «Поговорим позже» и, резко развернувшись на каблуках, уйти в сторону столовой, находящейся на первом этаже.

Драко же не будет идти за ней через все здание?

Все время, пока она пробиралась через людей, она думала о словах Джинни и о том, как бы сама поступила на ее месте. Смогла бы предупредить подругу или осталась бы верна своей половинке?

Что-то подсказывало, что она поступила бы так же.

Отмахнувшись от этих мыслей, она с особым рвением поспешила в столовую, но не успела завернуть в следующий коридор, как почувствовала на талии чьи-то руки. В следующее мгновение она лежала на плече так, что можно было спокойно рассматривать мраморный пол академии.

— Какого черта?! — вырвалось у нее. Она отчаянно попыталась выбраться, но крепкая хватка не давала шанса на успех.

— Избегаешь меня, Грейнджер?

— Малфой! — недовольно возмутилась Гермиона, принявшись сильнее вырываться.

Что он себе позволял? Неужели непонятно, что если тебя избегали, значит, не хотели с тобой вступать в контакт? Зачем преследовать, да еще и применять силу?

Такая наглость еще больше разозлила Гермиону. Мало того, что все время, пока они были вместе, он использовал ее, намереваясь изнасиловать при всех, так еще и после того вечера пропал, даже не попытался позвонить или написать. Да, она бы не ответила, но это не означало, что можно было взять и перечеркнуть их отношения. И пускай не самые приличные, но все же отношения.

— Малфой? — удивился Драко. — Разве не насильник? Или как ты меня назвала несколько минут назад? И, бога ради, Грейнджер, перестань меня избивать. — В его голосе не было ни намека на враждебность. Видимо, он искренне веселился.

— Опусти меня, и перестану, — сквозь зубы прошипела Гермиона. — Что тебе вообще нужно?

Зайдя в ближайшую аудиторию, Драко послушно опустил ее на пол и сразу прижал к парте, внимательно всматриваясь в изумленные глаза.

— Ты прекрасно знаешь, что мне нужно, — приглушенно прошептал он, упираясь руками в столешницу по обе стороны от Гермионы. — Неужели не скучала, м?

Он говорил спокойно, медленно, словно выжидал подходящего момента для следующего шага.

«Нет, нет, нет!» — как мантру повторяла Гермиона, упираясь ладонями в его грудь.

И сколько бы раз она себе ни представляла их встречу, сколько бы ни репетировала речь, которая должна поставить точку в их… близости, сейчас она ощущала себя загнанным в угол ребенком, который не в силах сказать ни слова против напора родителя.

От его невесомого прикосновения к оголенному бедру внутри все сладостно сжалось в предвкушении, захотелось послать к черту обиды и принципы, стереть все, что было до этого момента, и просто… поддаться. Погрузиться в необходимое ей возбуждение.

«Нельзя! Он насильник, хам, эгоист! Ему плевать на тебя! Ему плевать на всех! — кричала про себя Гермиона, пытаясь успокоить сбившееся от близости дыхание. — Но он же может дать тебе то, о чем ты так сладко мечтала каждый вечер в кровати… Он может дать тебе себя», — соблазнял тихий внутренний голос Феромонихи.

Тем временем ладонью Драко все ближе подбирался к началу разреза и увереннее сжимал бедро.

— Можешь не отвечать, я и так знаю ответ, — сказал он в нескольких дюймах от шеи и через мгновение мягко оставил на коже дорожку из поцелуев. — Неплохо держишься, Грейнджер, но тело не обманешь.

И едва коснулся пальцами ткани трусов, как Гермиона резко оттолкнула его, вставая в защитную позу. Клатч с характерным звуком выпал из рук, немного отрезвляя.

— Не смей трогать меня, Малфой! — быстро протараторила она и обошла парту. — Не знаю, что ты там себе возомнил, но я не твоя игрушка, которой можно пользоваться в любой момент.

Гермиона говорила быстро и четко, боясь потерять контроль и кинуться к нему в объятия.

— Мм, — соблазнительно протянул Драко, блуждая томным взглядом по ее телу. — Как-то раньше тебя это не волновало. Перестань, нам же обоим хорошо. Я вот скучал, — будничным тоном продолжил он, опираясь на парту позади себя.

От внезапного признания у Гермионы перехватило дыхание.

«Он скучал. Ну же, девочка, хватит строить из себя великую обиженку», — шептала Феромониха.

Незаметно для Драко она крепко сжала ладони в кулаки, впиваясь ногтями в кожу.

«Он играл со мной, использовал! Он хотел прилюдно унизить меня», — вспоминала Гермиона, делая шаг назад.

«Я скучал. Я скучал…» — в ответ всплывали его слова.

Она закрыла глаза и резко повернула голову вбок, жмурясь от боли. Возникшая мигрень сильно выбила из равновесия, вынуждая мыслить нерационально.

— Прекрати! — через какое-то время закричала Гермиона то ли Драко, то ли внутреннему голосу.

Она распахнула глаза и со злостью посмотрела вперед. Драко стоял напротив и внимательно наблюдал за ней. Наверняка он не ожидал выплеска эмоций и тем не менее молчал.

— Как ты мог изнасиловать Дафну прилюдно? Да еще и искалечив тело до неузнаваемости? — Наступила ее очередь задавать вопросы.

Его лицо тут же стало серьезным: напряженные черты, сведенные брови и чистый, яростный взгляд, прожигающий насквозь.

— Ты не должна об этом знать, — сдержанно ответил он и сжал челюсти так сильно, что зашевелились желваки.

— Как ты мог, Драко?! — выкрикнула Гермиона, выдерживая взгляд. — Я понимаю, ты наследник многомиллионной компании и для тебя правила не писаны, но… это же так мерзко! Кем нужно быть, чтобы прилюдно, ради забавы…

— Я этого не хотел, — поспешил перебить ее Драко.

— Не хотел чего? Прилюдно трахать девушку против ее воли или калечить тело до такого состояния, что ей пришлось год не вылезать из больниц? Чего ты не хотел?! — Он сделал шаг навстречу. — Не смей приближаться! — предупреждающе крикнула Гермиона и выставила руку для защиты.

— Я не…

— Не хочу! — резко вырвалось из ее уст. — Не хочу ничего слышать. Этому поступку нет оправданий. Поверить не могу, что чуть не стала твоей жертвой!

Она подняла упавший на пол клатч и направилась к двери. Ей не хотелось и дальше оставаться с ним наедине. Кто знал, сколько еще она могла противостоять Феромонихе?

Гермиона подошла к выходу, как услышала тихое:

— Гермиона…

Повернувшись, она увидела будто незнакомого человека. Это был тот же Драко, но лицо казалось другим. Он смотрел на нее виноватым взглядом, словно провинившийся ребенок, которого только что поймали с поличным.

Она вздохнула, на несколько мгновений теряясь в мыслях. Сейчас Драко не был похож на эгоиста, которому неведомы чувства. Может, он действительно сожалел о содеянном?

Заметив, что она остановилась, Драко устало промычал и потер переносицу, явно размышляя о следующих словах.

— Думаешь, я хотел этого? Дафна была моей лучшей подругой, у меня и в мыслях не было делать то… что я тогда сделал, — начал он, смотря сквозь Гермиону. — Ты, наверное, удивишься, но я совсем не бесчувственный. — Он грустно усмехнулся. — Больше всего в жизни я ценю и уважаю свою мать. Если бы не она, я бы давно сошел с ума. — Драко сильно сжал челюсти. Воспоминания, вероятно, были неприятными. — Мм…

Гермиона внимательно рассматривала его. Зачем он ей это рассказывал? Она же сказала, что никакие слова не смогут оправдать его поступок.

— Ты не обязан мне что-то объяснять, — спокойно протянула она. — Я же сказала, не хочу слышать опр…

— Два года назад моя семья попала в шаткое финансовое положение. Чтобы исправить его, отец заключил контракт с режиссером Марсом Ноттом. Контракт подразумевал съемку в жестоком БДСМ-фильме с сильной доминацией мужчины. Эту информацию отец и мать скрыли от меня, не желая, чтобы я знал о проблемах семьи. — Драко нахмурился и сжал кулаки. — За час до выступления на вечеринке меня нашел Тео и показал видео, на котором мою мать избивали и унижали. Он сказал, что если я хочу увидеть ее живой, то должен сделать то же самое с Дафной. Он знал, что мне не рассказали про съемку, и воспользовался этим.

Глаза Гермионы расширились от ужаса. Сначала Тео надругался над Чжоу, вынудив ее подчиниться и предать Гермиону, теперь она узнала, что он шантажом заставил Драко изнасиловать лучшую подругу. Кем нужно быть, чтобы так хладнокровно играть чувствами других?

«Поверить не могу, что я когда-то считала его классным парнем!» — обругала себя Гермиона, громко вздыхая.

— Зачем Тео страдания Дафны? Насколько я понимаю, он тогда еще не учился в академии. Они могли быть знакомы? Из-за родителей? Могла ли Дафна как-то насолить Тео вне учебы? — быстро задавала вопросы Гермиона, пытаясь отвлечься от нарастающей ярости. — Это какая-то бессмыслица.

— Думаю, он просто больной, — заключил Драко и сделал к ней шаг. — После того случая отцу потребовалось немало сил и средств, чтобы заставить всех забыть о случившемся.

— Тео хотел таким образом возвысить в рейтингах свою компанию? За счет скандала…

— И у него вышло. Целый год «Malfoy&Apple» не могла подняться выше второго места.

— И как же мистер Малфой смог поменять ситуацию? — с интересом спросила Гермиона.

— Не знаю подробностей. Но слышал, что он заключил с кем-то сделку.

— Яблоко от яблони… Отец заключает сделки, а сын ввязывается в абсурдные пари, — хмыкнула Гермиона и облокотилась спиной о стену, скрестив руки на груди.

Она вдруг почувствовала себя очень уставшей. Весь месяц она жила в парадигме, где Драко был злодеем, недостойным ее внимания. Так что же получалось? Это все было неправдой?

— Ты и об этом знаешь, Грейнджер? — усмехнулся он и быстро настиг ее. — Я тут подумал, раз уж ты больше не считаешь меня насильником… — Он приблизился к ее лицу, и она услышала яркий запах пломбира. По телу тут же прошел табун мурашек, оповещая об опасной близости. — Может, продолжим то, с чего начался разговор, м? — Драко снова коснулся ее оголенного бедра, дразняще провел подушечками пальцев до начала разреза. — Так что, скучала?

— Ты… ты невыносим! — возмутилась Гермиона и выпрямилась. — Видеть тебя не хо-чу! — по слогам произнесла она и поспешила отойти, развернувшись к нему спиной.

— Да что ты… — Она почувствовала, как он пальцами коснулся оголенной спины, аккуратно убирая выпавшие из прически локоны. — Тебе очень идет это платье. — И губами — хрупкого плеча, вызывая море смешанных эмоций.

Ей потребовалось немало усилий, чтобы сдержать улыбку. Ну нет, она не поведется на провокации!

Она резко развернулась и грубо ткнула пальцем ему в грудную клетку.

— Если ты объяснил поступок двухлетней давности, это не означает, что я на тебя не злюсь! Ты использовал меня, шантажировал и после моего обморока исчез, заставляя думать, что я тебя разочаровала. Ты ужасный человек, Малфой!

— Которого ты жадно раздеваешь глазами, — повторил Драко когда-то сказанную им фразу. Он положил руки ей на талию и легко прижал к себе. — Это очень возбуждает, знаешь ли…

— Ты… ты… как же я тебя ненавижу! — на эмоциях выкрикнула Гермиона и выбежала из аудитории, на ходу пытаясь успокоить бешеное сердцебиение и сбившееся дыхание.

Ей срочно нужно было привести себя в порядок.

========== Глава 31: Бизнес-конференция. Часть 2 ==========

Гермиона быстро передвигалась по лестнице, желая наконец очутиться в уборной. После встречи с Драко она никак не могла успокоиться, то и дело порываясь вернуться и снять с ним месячное напряжение.

— Вот черт… — сорвалось с губ в момент преодоления последней ступеньки.

Она настолько распереживалась, что забыла про шлейф платья, из-за которого сейчас чуть не встретилась лицом с полом. Схватившись за перила, Гермиона выпрямилась и посмотрела перед собой. Нет, ей определенно нужно освежиться.

Направившись в уборную на втором этаже, она услышала звук открывающегося шампанского и сопровождающие его ругательства. Открыв дверь, она увидела облитую алкоголем Дафну.

Кажется, та еле стояла на ногах.

«Когда она успела так напиться?» — подумала Гермиона, на несколько секунд задерживаясь в дверях.

Черное платье с глубоким декольте выглядело испорченным. И Гермиона невольно начала представлять Дафну в момент, когда Драко насиловал ее на глазах у эгоистичной публики. Каково ей было, когда она поняла, что друг собирался пересечь черту, о чем они будут жалеть всю оставшуюся жизнь? Знала ли она, что это все подстроил Тео? Простила ли она Драко после этого? Насколько сильно поменялась ее жизнь?

Вопросы разом накинулись на Гермиону, пока Дафна делала глоток шампанского из бутылки.

— Дафна? — тихо начала Гермиона, делая несколько шагов навстречу.

Та посмотрела на нее через зеркало и, помедлив, саркастично улыбнулась, выгибая бровь. Вид у нее был не располагающий к разговорам, однако Гермиона все равно спросила:

— Что случилось?

Она открыла клатч и протянула Дафне разработанный отцом Джинни спрей от пятен.

Маленький черно-розовый баллончик с прозрачной жидкостью. За несколько дней до мероприятия Седрик под страхом смерти наказал взять его, чтобы, если что, она не испортила платье. Кто же знал, что спрей понадобится не ей.

Дафна равнодушно смотрела на протянутый флакон, не убирая ухмылку. Она не двигалась, изучающим взглядом блуждая по фигуре Гермионы. Через какое-то время ее лицо скрылось за гримасой боли, зрачки расширились.

— Спишь с Малфоем?

Внутри у Гермионы все сжалось. Ей не хотелось, чтобы бывшая подруга Драко знала об их отношениях. Мало ли какую злобу она затаила на него после пережитого.

— Возьми. — Гермиона подошла ближе и поставила спрей около раковины. — Он поможет с платьем. Я пойду.

И когда Гермиона встала спиной к Дафне, та прошипела:

— От тебя так и несет его дурацким парфюмом. Никогда не любила запах алкоголя и пломбира. Так сладко, что сводит рот.

Схватившись за бутылку, она снова сделала глоток.

«Не хочу. Меня это не касается. Не касается, — повторяла Гермиона, борясь с желанием устроить Дафне допрос с пристрастием. — Но как еще мне узнать правду? Вдруг Драко солгал, лишь бы поскорее переспать?»

Гермиона сделала глубокий вдох и развернулась.

— Драко не хотел причинять тебе боль. За что ты его так ненавидишь? — вырвалось у нее.

Дафна с интересом посмотрела на Гермиону и громко рассмеялась. Это выглядело пугающе дико.

— Думаешь, я не знаю, что его заставили? — Она взяла спрей и покрутила в руке. — Я знаю куда больше, чем сам Драко.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Гермиона, ощущая облегчение. И хоть ее немного успокоило, что Драко не солгал, ее не покидало чувство тревоги, поселившееся глубоко внутри, как только она зашла в уборную.

Что-то в Дафне было такое, что отталкивало.

— Глупая девочка, — хмыкнула она. — Ты ведь понятия не имеешь, где учишься, да? — Дафна сняла крышку со спрея и начала опрыскивать платье, наблюдая, как пятна алкоголя испарялись с ткани, окружая ее легким розовым дымом. — Академия Икс или, вернее сказать, «Змеиное логово». Место, где концентрируются самые мерзкие, тщеславные и властолюбивые отпрыски порноиндустрии. И если ты тут учишься не из-за денег, тебя либо заставили родители, как большинство из нас, либо ты конченая извращенка.

Дафна развернулась спиной к зеркалу и теперь в открытую буравила Гермиону взглядом.

— Я вовсе не…

— О, еще какая, детка! — вдруг повысила она голос и запрокинула голову, опираясь руками на раковину позади себя. — Или ты правда думаешь, что публичный секс, вечеринки с насилием и откровенной жестью — это нормально? Так и должно быть? Серьезно? — Дафна посмотрела Гермионе в глаза со жгучей яростью и презрением. — Нормально обучаться у каких-то стариков умению отсасывать и стонать?

Гермиона сделала шаг назад. Дафна говорила так резко, что каждое слово ощущалось пощечиной.

— Блядь! Да это нихуя не нормально! — выкрикнула та и, взяв бутылку шампанского за горлышко, с силой кинула на пол.

Бутылка с грохотом разбилась о мраморный пол и разлетелась на сотни мелких осколков. Гермиона едва успела отпрыгнуть, когда заметила, как они полетели под ноги, но даже быстрая реакция не спасла от пореза.

Гермиона вскрикнула от режущей боли. Присев на корточки, она посмотрела на щиколотку. Царапина была неглубокой, но кровоточила.

— Ты сумасшедшая?! — выкрикнула Гермиона, зажимая ладонью рану, чтобы хоть как-то остановить кровь.

Дафна удовлетворенно хмыкнула, не испугавшись разбитой бутылки, и вытянула из хвоста черную ленту.

— Помощь за помощь, — съехидничала она и протянула ее Гермионе.

«Ты сама меня порезала, идиотка! Какая помощь?!» — хотела прокричать Гермиона, но вместо этого выпрямилась, подошла к раковине и, закинув ногу на тумбочку, стала промывать порез.

— Больно, детка? — Дафна положила ленту рядом и осмотрела туалетную комнату: на полу в хаотичном порядке валялись осколки, на стенах виднелись капли алкоголя, в воздухе царил приятный аромат цветочного брюта. Она глубоко вдохнула, прикрывая глаза. — Так пахнет свобода.

— Да о чем ты говоришь?! — прикрикнула Гермиона, перевязывая левую щиколотку атласной лентой. Слова и действия Дафны пугали. Она явно была не в себе.

— Представь, как в тебя долбится большой член, а в это время твои руки и бедра покрывают такими же ранами от осколков, — сказала Дафна, кивая на разбитую бутылку. — Ты кричишь, потому что тебе больно. Истекаешь кровью. Твои виски так активно пульсируют, что ты начинаешь отсчитывать эти пульсации, чтобы оставаться в сознании, ведь понимаешь — если отключишься, тебе сделают только хуже. Ты умоляешь, чтобы это прекратилось, но это… не прекращается. — Дафна медленно скользила взглядом по ноге Гермионы и снова посмотрела в глаза. — В агонии от обиды, боли и разочарования ты оглядываешься по сторонам в надежде на спасителя, но видишь лишь ехидные рожи ублюдков, делающих ставки: продержишься ты до конца или нет.

Гермиона затаила дыхание. Она без разъяснений поняла, о чем речь. Это был экскурс в день, когда Дафна поднялась на сцену с Драко, с ее лучшим другом, которому она доверяла больше, чем кому-либо.

Предательство. Унижение. Боль. Неужели Дафна сделала настолько непростительную ошибку, что заслужила это?

К горлу подступила тошнота, перекрывая всякое желание разговаривать. Захотелось скорее выйти на улицу и забыть их встречу как страшный сон. Дафна продолжала в красках описывать ощущения от того вечера, не отрывая пристального взгляда от глаз Гермионы.

— Ну что, детка. Понравился рассказ? — с иронией спросила она. — О, вижу, тебе нехорошо. Так ответь сама на свой вопрос. За что я ненавижу Драко Малфоя?

— Я… но его же заставили… Это другое, — прерывисто проговорила Гермиона, положив ладонь на шею. — Я уверена, ему было также мерзко, как те…

— Да плевать, кто его дергал за ниточки, — перебила ее Дафна, обнимая себя за плечи. — Оправдание его поступков не вернет мне идеальную кожу и позитивный взгляд на мир. Я ненавижу его, потому что это сделал именно он. Я ему доверяла, а он предал меня таким низким способом! — не сдерживаясь, закричала она, впиваясь ногтями в кожу.

— Мне так жаль… — все, что смогла выдавить из себя Гермиона.

— А теперь послушай. Возможно, я спасу твою шкуру. — Дафна подняла с пола осколок и направила его на Гермиону. — Вали из этой академии. Вали прямо сейчас и не оглядывайся.

Гермиона шумно сглотнула, резко выдыхая. Она с особым вниманием рассматривала острие, направленное на нее.

— Так нравится мир порноиндустрии? — хмыкнула Дафна, видимо, оставшись недовольной, что ее слова проигнорировали. — Так знай вот что… Весь бред с политикой и управлением через порно — лишь извращенные фантазии короля-маразматика, который однажды убедил несколько таких же конченых, как он, правителей легализовать порнуху! Думаешь, если бы они его не поддержали, Элион ввел бы эти реформы в Англию? Нет!

Дафна залилась истерическим смехом, сжимая осколок до пореза на ладони. Кровь струйкой медленно потекла по пальцам и закапала на пол.

Гермиона широко раскрыла глаза от ужаса. Неужели Дафна потеряла рассудок из-за душевной боли и не чувствовала физическую? В попытках оказать первую помощь Гермиона вырвала несколько салфеток из диспенсера и бросилась к окровавленной руке. Она попыталась вытащить осколок из крепкой хватки, но, когда у нее получилось, Дафна схватила поврежденной рукой ее за шею и прижала к стене.

— Дафна… что ты… — захрипела Гермиона, хватаясь за горло в попытках разжать окровавленные пальцы.

Но та не слушала ее тихие возгласы и продолжала сжимать.

— Все здесь, детка, ебанутые. И чем быстрее ты это поймешь, тем больше шансов, что твой разум… — она ткнула пальцем свободной руки в висок Гермионы, — останется целым.

Пальцы разжались, и Гермиона сползла по стене, жадно хватая воздух. Перед глазами все плыло, в ушах отдавался еле слышный звон, в горле было так сухо, что становилось больно глотать. Она уперлась руками в мраморный пол, оставляя кровавые отпечатки.

— Ты больная… — сказала Гермиона, как только предоставилась возможность.

Однако вряд ли Дафна услышала ее слова. Дверь со скрипом закрылась, и Гермиона осталась в одиночестве.

Горло жгло от неприятных ощущений. Насколько нужно быть ненормальной, чтобы чуть не задушить человека?

Слегка пошатываясь, Гермиона поднялась на ноги и посмотрела в зеркало: лохматые волосы, испачканная в чужой крови шея, размазанная по подбородку помада. Вид был отвратительный. Увидь ее сейчас Седрик, отчитал бы за небрежное отношение к себе.

Взгляд невольно упал на грудь, где начинался пошив. Крови не было.

— Хоть это радует, — прошептала Гермиона и начала аккуратно отмывать шею.

Она не знала, сколько времени провела в женском туалете, пока приводила себя в порядок. В мозг настолько въелись слова Дафны про испорченность мира, что она невольно задумалась о происходящем вокруг.

Правильно ли делать личное публичным? Гермиона никогда не углублялась в политику, в этом не было необходимости. Она родилась в мире, где порно считалось обычным явлением, а основанные на нем профессии имели статусность и престижность. Продажа билетов на порнофильмы — норма. Увешанные плакатами улицы о кастингах в оргии — норма. Даже публичный секс на улице считался нормой.

«Да это нихуя не нормально!» — возник в голове возглас Дафны.

— Но разве… получать удовольствие от секса — это плохо? — задала себе вопрос Гермиона, осматривая следы на шее. — А когда за это можно получать огромные деньги и популярность… разве это тоже плохо? — Она скользнула рукой по талии, несильно сжимая корсет платья. — Академия дает возможности… дает будущее…

«Академия Икс — место, где концентрируются самые мерзкие, тщеславные и властолюбивые отпрыски порноиндустрии», — снова всплыла фраза Дафны.

— Ничего не понимаю! — выругалась Гермиона, сжимая пальцами край раковины.

Решив, что неплохо разбавить вечер алкоголем, она вышла из уборной и направилась к лестнице.

Темный коридор вызывал мурашки. Вечер еще не закончился, так почему на втором этаже выключили свет?

Пройдя несколько шагов, Гермиона заметила сочащийся из-под двери одной из аудиторий свет. Не в силах сдержать любопытство, она подошла поближе.

— Надоело все это! — раздался голос Дафны. — Скажи своему хозяину, что мне надоело играть в его игры. Либо он отвязывается от меня, либо я все рассказываю!

Гермиона сняла туфли и взяла их в руку. Что-то подсказывало, что у этого разговора не должно быть лишних ушей. Она аккуратно прижалась к стене и заглянула в щель.

— Звони этому ублюдку прямо сейчас! — требовала Дафна. Она стояла близко к двери, отчего загораживала обзор. Мышцы спины были напряжены до предела, в руках она держала несколько осколков от разбитой ранее бутылки.

— Ладно, — послышался голос Полумны. — Ладно, только успокойся, малышка.

«Полумна?! Что Дафне нужно от Полумны? И что еще за хозяин?» — с тревогой подумала Гермиона.

Предупреждающий жар разлился по телу, вынуждая чувствовать легкое покалывание на коже. Гермиона резко отпрянула от двери и прижалась спиной к стене, желая почувствовать ее холод.

Через некоторое время Полумна продолжила:

— Алло, мистер Нотт? Дафна хочет с вами кое-что обсудить. — Она говорила спокойно и равнодушно, словно такие ситуации возникали у нее каждый день.

— Слышь, старик! — рыкнула Дафна. — Я хочу гарантии свободы. Мне осточертело быть твоей марионеткой! Сделай, как я прошу, или все узнают правду!

Гермиона приложила свободную ладонь ко рту. Она не должна этого слышать. Не должна!

— Хорошо, мистер Нотт, секунду. — Послышалось легкое шуршание. Видимо, Полумна передвигалась, задевая парты подолом платья.

— Что он гово… — Голос Дафны резко прервался, когда до Гермионы донесся приглушенный звук выстрела, эхом отразившийся от стен. Сразу после него она услышала знакомый звон осколков. Кажется, они упали на мраморный пол.

Горло сдавило от страха. Повернув голову к щели, она увидела, как к ногам медленно ползла густая темно-красная лужа.

Это была кровь. Кровь Дафны.

— Да, проблем не будет, — раздался голос Полумны, выводя Гермиону из оцепенения. — Да, мой коллега уже занимается Пэнси. Скоро вы сможете наконец забыть обо всем. — Темно-красная лужа почти коснулась босых ног, но Гермиона бесшумно отпрыгнула. — О, мистер Нотт, не переживайте. Я была осторожна.

«Бежать!» — приказала себе Грейнджер, снова услышав шуршание.

Не медля ни секунды, она подобрала шлейф платья рукой, которой держала обувь, и побежала прочь к лестнице, желая поскорее покинуть место преступления.

Если ее заметят — от нее избавятся.

«Дафна умерла. Она умерла. Ее убили. Блядь, сука, ее убили!» — в панике думала Гермиона, то и дело оглядываясь и проверяя, не вышла ли Полумна из аудитории.

Завернув за угол, она слегка замедлила шаг и попыталась выровнять сбившееся от бега и страха дыхание. Эмоции захлестывали с головой, пока она мысленно прокручивала только что увиденную сцену.

«Мистер Нотт? Тео? Нет… Дафна назвала его стариком, значит, это… отец Тео? — пыталась размышлять Гермиона, жадно глотая ртом воздух. — Черт, черт, черт! Пэнси!»

Она впопыхах открыла клатч, достала телефон и судорожно нажала на нужный контакт в справочнике.

— Ну же, ну же… возьми трубку! — шептала под нос Гермиона, не прекращая идти к лестнице. Она крепко сжимала смартфон, слушая бесконечные гудки. — Блядь!

Она сбрасывала и звонила снова и снова… снова и снова.

Гудки давили на виски подобно неумолкаемому шуму. Они становились громче и настойчивее, заполняли пространство, не давая сосредоточиться и проникая глубже, в потаенные уголки сознания.

— Абонент не отвечает, пожалуйста, перезвоните позже, — раздался голос робота.

— Сука! — сдавленно прошипела Гермиона, опершись бедром о перила винтажной лестницы.

«Вали из этой академии. Вали прямо сейчас и не оглядывайся», — начала повторять она слова Дафны.

Кое-как успокоив дыхание, Гермиона дрожащими пальцами провела по волосам и глубоко вздохнула.

— Нужно успокоиться, нужно… успокоиться… — шептала она, надевая каблуки и поправляя клатч на плече. — Сейчас я спущусь с лестницы и спокойно покину это место. Дыши, Гермиона… дыши.

Она продолжала успокаивать себя, пока медленно преодолевала ступеньку за ступенькой. Спустившись на первый этаж, она мысленно дала себе пощечину, намереваясь поскорее убраться домой.

— Мисс Грейнджер? — раздался низкий голос.

Шум от сердцебиения настолько сильно отпечатывался в голове, что она никак не могла вспомнить носителя низкого тембра.

Еле сдержав порыв закричать, она повернулась к говорившему.

«Мистер Реддл», — с облегчением подумала Гермиона, когда увидела строгий черный костюм и аристократичную осанку.

Сколько времени прошло с момента, как он произнес приветственную речь и ушел в зал переговоров?

— Вы в порядке? Выглядите напуганной. — От него несло холодом и опасностью, и Гермиона невольно сделала шаг назад, упираясь в перила.

Он внимательно скользил по ней взглядом, пока не остановился на ногах.

— Вы ранены? — Том подошел ближе, и она почувствовала подступающую к горлу тошноту.

— Да ничего страшного, — попыталась отмахнуться Гермиона, натягивая улыбку. По спине пробежали мурашки. Почему он смотрел на нее так… плотоядно? — Какой-то старшекурсник напился и разбил бутылку. Я проходила мимо, и осколок задел мою ногу, но я уже в порядке!

— Мм… — лениво протянул Том, подходя к ней вплотную. — Не люблю, когда меня пытаются обмануть, мисс Грейнджер. — Он коснулся ее подбородка, заставляя поднять голову и посмотреть в глаза. — Вам больно.

Каждой клеткой тела она чувствовала исходящую от него опасность, но не находила силы противостоять. По спине пробежал холодок, когда он присел перед ней, развязал черную шелковую ленту и оголил слабо кровоточащую рану.

— Пройдемте со мной. Вам нужна помощь, — холодно сказал Том, перевязал рану и, не дожидаясь ответа, двинулся к лифту.

Это было не предложение.

Это был приказ.

========== Глава 32: Причина ==========

Комментарий к Глава 32: Причина

Иллюстрация к главе — https://ru.pinterest.com/pin/714313190928286278

— Теодор, мать твою, Нотт! — выкрикнула Пэнси, смотря на пижаму со сфинксами в руках Тео. — Я ни за что не надену это!

Она недовольно приподняла бровь, упершись руками в бока.

Уже месяц Тео с завидной регулярностью нарушал ее покой, каждый раз врываясь в палату с абсурдными идеями. На прошлой неделе он принес ролики, намереваясь надеть их ей на ноги, на позапрошлой притащил дартс, сказав, чтобы она представляла головы обидчиков. Сегодня он подарил ей пижаму с дурацкими котиками. Да еще какими! Это были недовольные розовые сфинксы, больше напоминавшие исчадие ада, чем котов.

Его попытки поднять ей настроение изрядно выводили из себя. Он правда думал, что его ненормальное внимание поможет ей подняться на ноги? Как глупо.

С тех пор как Пэнси оказалась парализованной ниже пояса, она редко улыбалась и думала о хорошем. Чаще дни проходили за тяжелым чтивом под стать документальным хроникам, с помощью которых она могла ненадолго отвлечься от реальности, занимая мозг сложными задачами и нудными фактами.

— Конечно не наденешь, — лукаво проговорил Тео, подходя ближе. — Я сам.

Не успела она вставить хоть слово, как он холодными пальцами коснулся талии, вызывая легкое волнение в груди. И когда это ее тело начало так мечтательно реагировать на мужские прикосновения?

— Ты охренел?! — спохватилась Пэнси, когда больничные штаны медленно сползли. Она хотела накрыть оголившиеся ноги одеялом, но Тео сжал ее кисть в знак протеста.

Пэнси наблюдала, как он тонкими пальцами аккуратно скользил по бедру, несильно сжимая; как плавно обводил коленную чашечку, уделяя ей особое внимание; как спускался к щиколоткам, стягивая легкую ткань.

Она видела, но не чувствовала.

И самое неприятное — ей хотелось. Черт, ей так хотелось почувствовать его касания!

Тео продолжал стягивать с нее одежду, не разрывая зрительного контакта. Он улыбался, а она только и могла, что скрывать возникшее из ниоткуда желание. Когда футболка полетела на пол, оголяя грудь, она интуитивно попыталась прикрыться, но он не дал этого сделать.

— Ты же лесбуха, Пэнси. Стесняешься мужчину? — усмехнулся Тео, жадным взглядом блуждая по груди, и остановился на розовых сосках.

— Где ты здесь мужчину увидел… м? — поспешила съязвить Пэнси и выхватила из его рук пижамную рубашку, чтобы поскорее натянуть ее на себя.

«Я должна ненавидеть его, я должна ненавидеть», — как мантру повторяла она, выкидывая навязчивые мысли о близости.

— Ты ненормальный, — наконец сказала Пэнси, когда он застегнул последнюю пуговицу.

Она кое-как позволила переодеть себя в дурацкую пижаму, надеясь, что после этого он отстанет.

— Ну вот, очень даже милая, — хмыкнул Тео и поправил ее волосы, убирая несколько черных локонов за ухо.

— Между прочим, то, что ты сейчас сделал, называется домогательством, Нотт, — фыркнула Пэнси и зло прищурилась. — Тебе так хочется полетать из окна?

— Да-да, поехали уже на процедуры. — Он подкатил к ней коляску и подал руку, чтобы она могла слезть с кровати.

Как же Пэнси ненавидела ежедневные ритуалы: массажи, лечебная гимнастика, процедуры на восстановление — хотелось поскорее сбежать домой, но почему-то родители не спешили ее забирать, вынуждая мучиться в больничных стенах.

С горем пополам вытерпев очередную электростимуляцию, она тихо вздохнула, желая забыть внешность врачихи.

— У нее лицо как у моей бабки, — негромко сказал Тео, аккуратно перекатывая коляску через порог процедурного кабинета.

— У тебя глаза на затылке? — язвительно отозвалась Пэнси.

— Держи. — Он протянул ей телефон с открытой вкладкой камеры. Пэнси повернулась и раздраженно посмотрела на Тео. — И даже не пытайся меня отговорить. Давай! — Телефон продолжал настойчиво упираться в ладонь.

— И что ты хочешь на этот раз?

Тео несильным рывком повернул ее так, чтобы она сидела параллельно стене коридора, и указал на вытянутое зеркало.

— Сфоткайся со мной. Хочу каждый день видеть твое милое личико, когда буду брать телефон.

— Нотт, ты больной? — с легкой улыбкой спросила Пэнси, забирая телефон. — И тогда отстанешь?

— Честное слизеринское!

— Ты кому про честное слизеринское заливаешь? — Она закатила глаза, но направила камеру на зеркало. — Один раз, ясно?

— И чтоб с улыбкой, Паркинсон. Я слежу, — быстро прошептал он и посмотрел на экран.

Пэнси вздохнула и повернулась к зеркалу.

Натянув измученную улыбку, она нажала на большую кнопку съемки. Вышла неплохая фотография под названием «Живой труп и его надзиратель». Пэнси хмыкнула.

«Я правда такая бледная?» — пронеслось в голове.

И почему Тео к ней прицепился? С момента, как она попала в больницу, он приходил к ней чаще, чем ее родители. Приносил книги, баловал вкусностями, заваливался на кровать и смотрел сопливые мелодрамы с комедиями. В общем, делал все, чтобы она не чувствовала себя одинокой.

И сколько бы раз она его ни посылала, сколько бы ни отталкивала, Тео приходил и даже в праздничные дни. А сегодня? Сегодня он пропустил одно из самых долгожданных событий для бизнесменов и их детей. Еще и глупую пижаму купил по дороге. Совсем не беспокоился об имидже семьи. Страшно представить, что Марс Нотт сделает с сыном, когда тот вернется домой.

В груди что-то болезненно оборвалось, вынуждая Пэнси прижать ладонь к ноющему месту.

«Какая разница, как это старик накажет его? Не мои проблемы…» — задумалась она, пока Тео усаживал ее на кровать.

Его движения были плавными и трепетными. Видно, он хотел, чтобы она ощущала себя хрупким фарфором в его руках. Такая нежность сильнее сбивала с толку.

— Тео, — начала Пэнси, когда заметила его пальцы на ступнях, готовые сделать массаж.

Тео отрицательно помотал головой и удобнее расположился на коленях, пока ее ноги свисали с кровати, не касаясь пола. Он аккуратно растягивал каждый палец, дожидаясь глухого хруста.

— Пэнси… — прошептал Тео и поднял взгляд, сдувая несколько кудрявых прядей с лица. — Почему ты стала лесбиянкой?

Она уставилась на него, не понимая причины вопроса. Почему это его заинтересовало?

Пока Пэнси думала над его намерениями, в комнате раздался глухой звук вибрации. Он исходил от ее телефона, на экране которого высветилась фотография Гермионы.

Не успела Пэнси отреагировать, как Тео опередил ее, заглушил вибрацию и перевернул телефон экраном вниз.

— Ну нет, эта мышка не испортит нам вечер.

— А если что-то важное? — спохватилась Пэнси, начиная тянуться к телефону.

— Ты сама говорила, что за месяц она не то что не пришла — не позвонила тебе. Считаю, у тебя есть полное право не брать трубку. Ты не собачка, чтобы отвечать по первому зову, — сдержанно протянул Тео и продолжил массировать ступни.

Он прав.

Не то что месяц… они не разговаривали с ссоры, когда Пэнси сказала, что поведение Гермионы ненормальное и больше похоже на болезнь, нежели на правду. Без сомнений, слова прозвучали грубо и холодно. Она не раз мысленно прокручивала их диалог, коря себя за резкость и нетерпение.

Но даже если так, она не отказывалась от своих слов.

Гермиона была больна.

— Тогда тем более может быть что-то важное, раз она решила напомнить о себе спустя столько дней!

— Не-е-ет. — Тео вскочил, схватил телефон и поднял его над головой. — Верну, если ответишь на вопрос, Паркинсон. — На его губах заиграла хитрая улыбка.

Пэнси зло нахмурилась. Да что он себе позволял?! Как он мог так с ней разговаривать, зная, что она не могла нормально ответить?

Она сжала мягкую ткань штанов на коленях, пока мысли разрывали на части, борясь друг с другом в попытке захватить преимущество.

Одновременно хотелось и не хотелось открыть правду.

— Я всегда любила девочек, — наконец ответила она и усмехнулась в привычной манере.

— Зачем врешь? — так же с усмешкой ответил Тео, смотря сверху вниз.

— А зачем ты спрашиваешь? Что, если мой ответ тебе не понравится? — Пэнси вздернула подбородок и без утайки посмотрела в серые глаза. Она изучала его лицо, пока взгляд не остановился на губах. Резко проскочившая шальная мысль выбила из колеи, заставляя отвернуться и посмотреть в пол.

Тео склонился над ней, замер в нескольких дюймах от лица.

И снова возникло это чувство. Снова хотелось ощутить его касания на ногах.

И с каких пор, Пэнси, все это началось? Уши предательски защипало от жара, дыхание порывалось сбиться из-за учащенного сердцебиения.

Тео тихо усмехнулся, не прекращая приближаться. Остановившись около уха, он прошептал:

— Я жажду услышать твою историю, Пэнси… — Ее имя он сказал с особым выражением, будто хотел сейчас же овладеть ею.

«Придурок! Если я расскажу, а ты ничего не знал… это изменит твою жизнь!» — хотела выкрикнуть Пэнси, но вместо этого, грубо отпихнув его от себя, скрестила руки на груди.

— Пошел на хер, Нотт. И свалился же ты мне на голову! — Она демонстративно закатила глаза.

За последний час она сделала это уже трижды. И если цель его сегодняшнего визита заключалась в том, чтобы вывести ее из себя, — у него это стремительно получалось.

— Да-да, — отмахнулся Тео и, сдерживая улыбку, взял стул и поставил напротив кровати. — Хорошо. Давай по-другому. — Он уверенно положил ногу на ногу, щиколоткой одной касаясь бедра другой. — Информация за информацию. Тайна за тайну. Я тебе свою, ты мне свою. Идет?

— Мы не на базаре.

— Да ладно, неужели тебе неинтересно узнать мою тайну? Например, почему я был заинтересован в Гермионе? — Он усмехнулся, заметив, как Пэнси приподняла голову. — Совсем-совсем неинтересно?

Она закусила губу. Врать было бесполезно — ее действительно интересовал этот вопрос еще с момента, когда он ненавязчиво влился в их компанию, чтобы помочь Гермионе с отбором.

Еще тогда ей показалось странным, что один из небезызвестных наследников проявил рвение к обучению и подготовке неизвестной первокурсницы.

Но сколько бы Пэнси ни размышляла, никак не могла найти разгадку. Не могло же быть все как в кино? Гермиона «случайно» наткнулась на него, и он в нее «влюбился». Абсурд! Кто угодно бы поверил в эту чушь, но не Пэнси.

Она обреченно выдохнула и с интересом посмотрела на Тео.

— Хитрый лис, — фыркнула она и прищурилась. — Ну и?

— Нет-нет, пообещай, что в ответ откроешь мне свою тайну, — настоял он.

— А если моя тайна придется тебе не по вкусу?

— Вряд ли ты сможешь меня удивить, ха! — Тео возмущенно поднял руки и сразу опустил их. — Твою мать!

В следующую секунду он сорвался с места и, грубо схватив Пэнси за кисть, потянул на себя, заставляя ту упасть с кровати.

— Какого хуя, Нотт?! — возмутилась она, но быстро замолчала, когда услышала звук разбивающегося окна. В них полетели осколки, и Тео спрятал ее за собой, выполняя роль живого щита.

— Сука… блядь… — издал истошный крик он и скорчился, но, не медля ни минуты, быстро поднялся и, оттащив Пэнси к стене, прижал руку к окровавленному плечу.

Она с ужасом смотрела на него, постепенно осознавая, что только что произошло.

Ее снова попытались убить, и Тео принял пулю за нее.

Он спас ее.

— Ты… ты только что… — Голос дрожал, срываясь на шепот. — Тео… ты…

Он вымученно улыбнулся и потрепал ее по волосам.

— Сам в шоке.

Не желая слушать, как он храбрился, она быстро сняла с себя верх пижамы и, не думая о наготе, решительно перевязала ему плечо. Ткань медленно меняла цвет на алый, и Пэнси рассерженно прикусила губу. Ей хотелось помочь, хотелось остановить кровотечение, но вместо этого она растерянно опустила голову, не зная, что еще сделать в данный момент.

— Митч! — закричал Тео охраннику, что должен был стоять около входа в палату. — Митч, мать твою! — Но ему никто не отвечал. — Блядь, где его носит?!

Тео бледнел на глазах. Некогда красивая кожа с розовым отблеском тускнела, превращая его в подобие трупа. Осколки в спине и пуля в плече отнимали силы.

Если сейчас никто не придет на помощь, он умрет от потери крови.

«Почему не сработала сирена? Где все? Где охрана, врачи? Где они?.. Где?!» — быстро думала Пэнси, чувствуя, как ею овладевал страх. Из глаз медленно потекли слезы, застилая обзор.

— Тише… дыши, — шептал Тео, хватая ее за руку. — Ищи плюсы… я вот… — Он закашлял, жадно вдыхая воздух. — Я нашел… у тебя красивая грудь… Паркинсон.

— Это твой отец… — сквозь слезы протянула она, всхлипывая.

— Хах, Пэнси… О чем ты? — На его губах застыла легкая улыбка.

— Причина, из-за которой я стала лесбиянкой — твой отец, — повторила она и сжала пальцы на его бедрах.

Когда Тео услышал это, его глаза округлились от ужаса. Он сильнее побледнел, зрачки расширились, дыхание стало прерывистым, тело застыло, будто превратилось в дерево.

— Что это… значит? — еле выдавил Тео, всматриваясь в ее лицо. Вид у него был такой, словно он только что познал самую страшную тайну мира. Своего мира.

Дрожащей рукой Пэнси смахнула со щеки слезы и глубоко вдохнула.

«Он теряет много крови. Ему нельзя отключаться. История… я расскажу ему свою историю!» — пришла к выводу она, выдыхая.

— Два года назад, когда мне было шестнадцать, я пришла на прием с родителями в честь твоего дня рождения… — Тео внимательно слушал, не перебивая. — После ужина я заблудилась и случайно заглянула в кабинет твоего отца.

— О нет… — скупо выдавил Тео. Кажется, он вспомнил что-то неприятное: его лоб сморщился, брови виновато изогнулись волной. — Как… как он тебя наказал?

Пэнси бросило в дрожь. Она давно не вспоминала тот вечер.

— Сначала он удивился, но потом быстро подошел ко мне и… — Губы задрожали, из глаз новым потоком хлынули слезы. — И он… он изнасиловал меня, Тео…

— Вот дерьмо… — выругался он и притянул Пэнси к себе. Она уткнулась ему в шею, пытаясь согреться от пронизывающего озноба. — Ну и дерьмовый у меня отец! Пэнси, я не знал… я ничего не знал. Мне так… жа… жаль.

Она почувствовала, как хватка ослабла, и подняла голову. Тео выглядел болезненно и отстраненно. Такими темпами он точно потеряет сознание.

— Тео! Это не все! Не смей отключаться! — выкрикнула она. — Там был кто-то еще, кто-то еще… в тот вечер.

— Это была Дафна… — тяжело выдохнул он, упираясь лбом в стену. — Теперь понятно, почему… почему отец попросил морально… уничтожить ее, чтобы она… не вылезала из больниц.

— Что… что ты с ней сделал? — Пэнси видела, как он закрыл глаза. — Нет! Отвечай мне! Отвечай, Тео!

«Где все?!» — подумала она, скалясь от злости.

— Я… — он говорил тише с каждым словом, — подставил Малфоя… и он… уничтожил ее… как и хотел… отец…

— Мистер Нотт! — раздался громкий голос за дверью.

«Наконец-то!» — хотела выкрикнуть Пэнси, поворачиваясь к двери.

Запыхавшийся Митч ворвался в палату, быстро оценил обстановку и уставился на полуголую Пэнси.

— Защи… защити… — из последних сил шептал Тео, вставая на ноги. Шатаясь, он встал спиной к Митчу и навис над сидящей на полу Пэнси, ни на секунду не переставая смотреть ей в глаза. — Защити ее…

И только Пэнси облегченно выдохнула в надежде на помощь, как заметила отблеск чего-то металлического в руках Митча.

— Простите, мистер Нотт, таков приказ вашего отца.

И Пэнси поняла — предмет в его руках был ничем иным, как пистолетом.

Митч поднял оружие и направил его в спину Тео. И что бы сейчас ни происходило, какие бы мысли ни посещали Пэнси, ясно было одно — Митч намеревался выстрелить.

Охваченная адреналином и страхом за Тео, Пэнси нашла в себе силы встать и кинуться к нему. Один рывок, один уверенный, решительный рывок — она оттолкнулась ногами от пола и набросилась на Тео в момент, когда в палате раздался выстрел. Пуля со свистом пролетела мимо, вонзаясь в место, куда несколько секунд назад упирались пальцы Тео. С вскриком он ударился спиной о противоположную стену.

Не теряя жизненно важные секунды, Пэнси схватила стоящую на тумбе вазу и со всей силы, на которую была сейчас способна, кинула ее в Митча, сбивая того с ног.

Этого хватило, чтобы выиграть время, пока в палату не ворвались охранники и врачи.

Тео устало опустился по стене на колени. Через мгновение это сделала и Пэнси, потому что больше не могла стоять на ногах. Кровь с плеча Тео струйками текла по мышцам, вырисовывая багровые узоры.

— Ты справилась… — прошептал он, положив окровавленную ладонь ей на щеку. — Ты сделала шаг… — Эти слова стали последними, прежде чем он упал к ней в объятия, потеряв сознание.

— Причина, по которой я смогла, — это ты.

Пэнси подняла голову к потолку и обреченно всхлипнула.

Она обнимала расслабленное тело Тео, чувствуя, как кровь обжигала колени. В этот момент она ощущала себя настолько уязвимой и одинокой, что не смогла сдержаться и разревелась в голос, давая эмоциям выйти наружу.

Она постепенно закрывалась в себе, громче крича от отчаяния. К ним подбежали врачи, попытались оттащить от нее Тео, но Пэнси сильнее вжалась пальцами в его плечи, не желая отпускать.

Ее поглотили страх и беспомощность.

— Помогите мне! — будто вдалеке прокричал врач.

Она смутно помнила, как двое мужчин оторвали ее от Тео, как спрашивали о самочувствии, оказывали первую помощь.

Все, о чем Пэнси думала — серые глаза и единственная фраза: «Ты справилась».

========== Глава 33: Проект «Крестраж». Часть 1 ==========

— Ты… ты… как же я тебя ненавижу! — выкрикнула Гермиона и, вырвавшись из объятий Драко, быстрым шагом направилась к двери.

Несколько минут он стоял на месте, пробиваясь мурашками от запаха ее духов с нотками малины и кофе. Или это были не духи?..

Раздраженно помотав головой и до боли сжав переносицу, Драко ударил кулаком по столу и шумно выдохнул через рот, нарушая тишину пустой аудитории.

Неужели он правда думал, что, возбудив Гермиону, смог бы заставить ее забыть обо всем, что она услышала? Какой идиотский поступок!

«И откуда она вообще узнала о вечеринке? — подумал Драко, сжимая ладонь на столе. — Поттер! Ну конечно… Распиздел своей гриффиндорке, и та рассказала Грейнджер».

Громко выругавшись, Драко запрокинул голову и принялся рассматривать резные колонны, служащие опорой для аудитории.