Академия Икс (СИ)

Кто бы мог подумать, что его вновь заставят вспомнить тот ужасный вечер.

Знала бы Гермиона, как после того случая он ненавидел себя, презирал, желая стереть себе память. В один момент самобичевание и отвращение достигли критической точки, и Драко чуть себя не убил доводящими до измождения тренировками с отсутствием еды и воды.

Насильник. Предатель. Слабак.

Эти слова день за днем крутились в голове, пока однажды мать не застала его за разговорами в бреду у зеркала. Нарцисса не стала ждать следующего дня, сразу повела сына к психологу. Драко пришлось год ходить на терапию, пока он не разобрался в себе.

Посмотрев на дверь, он взъерошил волосы и поспешил выйти из аудитории. Догонять Гермиону не хотелось. Смысл? Драко жаждал ее весь декабрь, представлял встречу, несколько раз мысленно прокручивал возможные позы, которыми бы они пользовались, а в итоге? Она узнала не только про пари, но и про события двухлетней давности.

А сейчас…

Поверит ли она в его историю? Сочтет ли оправдания достаточными, чтобы продолжить общение? Посмотрит ли еще раз на него так же, как смотрела тогда, в бассейне?

— Сука! — выругался Драко, приближаясь к холлу, в центре которого стояла большая барная стойка с крепкими напитками.

Когда? В какой момент он попался на крючок под названием «Гермиона Грейнджер»? Когда, черт возьми, ему стало не плевать на кого-то, кроме себя?

Она была обыкновенной дурочкой, и единственное, что ее отличало от других посредственностей — высокое либидо. Так почему он постоянно думал о ней, ждал встречи и расстроился, когда она ушла, оставив горечь недосказанности?

— Сука… — тише повторил он, хватая со стойки первый попавшийся стакан — кажется, коктейль «Лонг-айленд».

— Э, нет, дружище, — остановил его Блейз. — Тебе не хватило выпивки в Нью-Йорке? — спросил он и залпом осушил выхваченный из рук Драко стакан.

Драко скептически приподнял бровь в немом вопросе.

— Да я для смелости, — пояснил Блейз и присел рядом.

— Для какой смелости? Ты собрался мне предложение делать?

Но ожидаемой усмешки Драко не получил, напротив, Блейз помрачнел.

— Мы с Асторией любим друг друга, — в итоге выпалил он и уставился в пустой стакан.

— Ну… я вас поздравляю? Или что ты хочешь от меня услышать?

Блейз правда думал, что Драко есть дело до того, с кем спит его бывшая? Да, они с Асторией расстались не так давно, чуть больше месяца назад, но это не означало, что у них были отношения, из-за разрушения которых стоило переживать. Да и какие у них были отношения? Взаимовыгодная сделка, где каждый преследовал свои цели: Драко нужно было не разрывать контакты с ее семьей, а Астория хотела причинять боль сестре.

Они знали о намерениях друг друга, но ничего не говорили.

Но что действительно удивило Драко — неожиданное решение Астории порвать с ним. Она ненавидела сестру, так почему лишила себя единственного существенного раздражителя в лице Драко?

Впрочем, задавать ей этот вопрос он не стал.

— Ты не понял. — Блейз посмотрел на него глазами, полными вины, и у Драко неприятно кольнуло в груди от осознания. — Мы встречались, пока вы были в отношениях.

Драко сжал челюсти, испытав яркую вспышку гнева.

Какими бы фиктивными ни были отношения, кому бы понравились измена партнера и предательство лучшего друга? И если измену можно опустить по ряду причин, то предательство…

— Почему? — только и смог выдавить Драко, борясь с желанием ударить Блейза.

— Не буду оправдываться и спихивать вину на Асторию. В какой-то момент мне просто стало интересно, каково это — трахнуть девушку лучшего друга. Я хотел почувствовать опасность и риск, ощутить адреналин.

— Серьезно, Забини? — с ядом в голосе проговорил Драко. — Ты, блядь, сейчас серьезно?

Ярость жгла горло, застилала пеленой глаза и давила тяжелым грузом на грудь. Он едва сдерживал себя.

И дело было не только в Блейзе и Астории.

Предыдущие несколько месяцев Драко только и делал, что подавлял эмоции, запихивая их каждый раз глубоко в себя. Но недавние события, скопившиеся и давящие снежным комом, подталкивали совершить прыжок в бездну и сорваться. Сорваться так сильно, чтобы наконец отпустить проблемы и начать дышать.

Этого он хотел. Но не об этом думал.

Драко прикусил внутреннюю сторону щеки и дернул головой.

Он не мог отказаться от контроля.

Если он это сделает, последствия будут непоправимыми.

— Я и подумать не мог, что влюблюсь в нее. По-настоящему, Малфой, — тихо продолжил Блейз, крутя в руке стакан. Драко молчал. — Я понимаю, что, возможно, ты больше не захочешь меня видеть. И это оправданно. Не переживай, сегодня ночью мы с Асторией покинем страну и ты нас больше не увидишь.

— Что? — удивленно переспросил Драко, чувствуя легкую грусть после подавленной вспышки ярости.

Да, он злился, но это не означало, что он не хотел их больше видеть. Предательство Блейза было не настолько сильным, да и Астория позволила ему сблизиться с ней. Уж кто-кто, но она точно не повелась бы на идиотские знаки внимания и манипуляции, если бы он ей не нравился.

Драко тяжело вздохнул, грубо потирая переносицу и разминая складку меж бровей.

«Если бы ты трахнул Грейнджер, вот этого я бы не простил, — внезапно пронеслось в мыслях. — Что? Господи, исчезни из моей головы, — отмахнулся Драко и снова разозлился, теперь на себя».

Она снова и снова всплывала в мыслях.

Как это раздражало!

— Мне нужно время, чтобы переварить все, что ты сказал, — начал Драко, заметив, что Блейз вновь уставился в одну точку. — То, что я злюсь на тебя сейчас, не значит, что я буду злиться через неделю-другую. Уезжать из-за этого в другую страну необязательно.

Плечи Блейза заметно опустились. Кажется, слова Драко его успокоили.

— По правде сказать, твой гнев — это не основная причина, почему мы хотим исчезнуть. — Драко удивленно приподнял бровь. — Дафна и наш с ней брак. Родители не откажутся от этой идеи. Никогда.

— Разве им нет разницы, какая из дочерей породнит ваши семьи?

— Увы, есть. Мать считает Дафну единственной достойной партией. — Блейз закатил глаза и сжал пустой стакан до побеления костяшек.

— И ты готов все бросить ради Астории? Семью, обучение, карьеру? Не хочу читать мораль, но это глупо, не находишь? — грустно усмехнулся Драко.

— Когда в своей жизни я не делал глупостей? — непринужденно ответил Блейз.

Они несколько минут напряженно смотрели друг на друга, думая о своем. В конце концов Драко поднялся со стула и положил ладонь на плечо Блейза.

— Зависимость от новых ощущений однажды сыграет злую шутку. Пока не поздно, я могу посоветовать хорошего психолога.

— Не считаю любовь зависимостью, — серьезным тоном ответил Блейз и нахмурился.

Драко снова прошелся по нему оценивающим взглядом: усталый вид, напряженное тело, тусклые глаза — разве мог влюбленный человек выглядеть так? Что сделала Астория, раз вогнала его в состояние, близкое к депрессии?

Или дело было в чем-то еще?

— Малфой, — окликнул его кто-то, — тебе будет интересно узнать, что я нашел. — Спустя несколько мгновений перед ними появился Невилл, держащий черный планшет с листками.

— Ты вовремя. Я как раз собирался уходить, — спокойно сказал Драко, поворачиваясь к Блейзу спиной. — Не пожалей о своем решении. Девушки имеют свойство быстро надоедать.

Не дожидаясь ответа, он кивнул на аудиторию на первом этаже и поспешил туда.

— Плохой день? — без эмоций спросил Невилл, открывая дверь в помещение для стриптиза. — Сейчас он станет еще хуже.

Драко слабо нахмурился. Походя через ряды серебряных пилонов, он невольно вспомнил пару по стриптизу, на которой преподаватель заставил парней несколько раз прокрутиться на шесте, чтобы почувствовать, какую на самом деле нагрузку испытывали стриптизерши во время трюков.

Он прекрасно помнил, как, забравшись на вершину пилона, свалился лицом в паркет, всем сердцем проклиная этот предмет.

— Много удалось разузнать? — спросил Драко, облокачиваясь на преподавательский стол, пока Невилл искал маркеры для магнитной доски.

— Это были поразительные недели, Малфой. Задачка со звездочкой, я бы сказал, — уклончиво ответил тот, хватая со стола красный маркер. — С чего хочешь начать? С проекта или с альфы?

Но только Драко открыл рот, чтобы ответить, Невилл начал строить химическую схему, состоящую из соединений элементов таблицы Менделеева.

— Начну с альфы, — протараторил он, с неестественной скоростью вырисовывая черточки и названия.

Через несколько минут перед Драко выстроилась большая красная схема сыворотки «Альфа-360».

— Это формула препарата по инструкции от Сириуса, а это… — Невилл взял синий маркер и дорисовал несколько шестиугольников к нижним соединениям, — схема препарата, что вводили пациентам, страдающим острой стадией ортостатической гипотензии. Для наглядности выделил другим цветом.

— Новое соединение? — догадался Драко.

— Да, но и это не самое интересное! — с исследовательским задором проговорил Невилл и шагнул вправо, чтобы нарисовать новую схему красным маркером. — Как ты и просил, я сходил к старику и попросил образцы препарата, который распылили конкуренткам на Кубке Первокурсниц. Но и тут произошла замена. Старик разрабатывал одно, а распылили другое. Секунду.

Дорисовав синим маркером новое соединение во второй красной схеме, Невилл взял зеленый маркер и заключил дополнительные шестиугольники двух препаратов в круг.

— У меня сейчас мозг взорвется от твоих схем, Долгопупс. Будь проще, — со вздохом сказал Драко и сложил руки на груди.

Невилл закатил глаза и приписал буквы «А» и «Б» к первому синему соединению и второму соответственно.

— Я знал, что у тебя плохо с химией, но чтоб настолько… — с сарказмом прокомментировал он и написал название над второй схемой — «Крессеция».

— Предположу, что компоненты А и Б испортили первоначальную формулу препаратов. Есть мысли, для чего?

— А это и есть самое интересное, Малфой, — фыркнул Невилл и начал снова что-то вырисовывать. — Человек, который будет изучать препараты по отдельности, заметит, что дополнения несут цель разрушить основную формулу. Но!

— Но?

Сделав шаг вправо, Невилл перерисовал синие соединения А и Б отдельно, скрепив их несколькими линиями.

— Если соединить А и Б, произойдет реакция, в ходе которой носитель А компонента потеряет сознание. Иными словами, компонент Б призван активировать компонент А, — как можно проще попытался объяснить Невилл, сопровождая слова рисунками.

«Но ведь на Кубке сознание потеряла…» — судорожно пронеслось в голове.

— Нет… только не говори мне, что во всей этой херне замешана еще и она…

— Если под «она» ты подразумеваешь Гермиону Грейнджер, то, так уж и быть, не скажу, — с саркастичной улыбкой ответил Невилл, крутя синий и зеленый маркеры.

— Да твою же мать… как?! — выпалил Драко, раздраженно сжимая челюсти.

— Что именно тебя интересует: как она в этом замешана или как я об этом узнал?

Драко недовольно поморщился, медленно постукивая кончиком ботинка по паркету. Он не знал, от чего был более раздражен: от осознания, что эта выскочка с первого курса как-то умудрилась попасть сразу под два препарата, или от того, что эта новость сильно взволновала, поселив внутри беспокойство за ее жизнь.

— Все. Меня интересует все, — резко ответил Драко и уставился на Невилла.

— В день Элионовой свободы она попала под действие препарата Крессеция. Под достаточно сильную дозировку. Она должна была умереть или получить паралич, но…

— Как мы видим, Грейнджер живая. Объяснение?

— А ты не перебивай, и будет тебе объяснение. — Невилл взял со стола планшет с бумагами и протянул Драко. — Конечно, я взял у нее кровь для анализа чисто в исследовательских целях, ничего более.

Драко бегло прошелся взглядом по непонятным словам, пытаясь уловить смысл или подтекст. Невилл был прав — он не силен ни в химии, ни в биологии от слова совсем.

— Тебе, наверное, доставляет удовольствие наблюдать за мной, да? — с легкой иронией спросил Драко, с умным видом листая бумаги.

— О, еще какое. Хоть когда-то я должен веселиться, — не утаивая, ответил Невилл и перевернул несколько страниц. — Вот. Это здесь.

Перед Драко появились несколько знакомых схем и надпись «Альфа-360».

— Да, — словно ответил на его мысленный вопрос Невилл и снова вернулся с маркером к доске. — Я обнаружил у нее в крови испорченную альфу. Ту, что около десяти лет назад вводили пациентам с тяжелым диагнозом.

Горло сдавило от волнения. Драко интуитивно сжал планшет, пытаясь сконцентрироваться на буквах и схемах.

В памяти всплыли слова Сириуса, образовывая целостную картинку. «Перепады настроения», «повышенная активность», обморок на теннисном корте. Он должен был догадаться, что это не случайность.

«Все равно что-то не сходится. Пациенты умирали в страшных муках спустя пять лет. Почему она все еще жива?» — подумал Драко, сдержанно вздохнув.

— Почему… она не…

— Потому что помимо активных компонентов альфы у нее в организме нашелся нейтрализатор для испорченной части препарата. Назовем его компонентом С, — деловито ответил Невилл и пририсовал черным цветом новое соединение к схеме «Альфа-360». — Но что это за препарат и откуда он взялся, я сказать не могу.

— То есть сейчас ее жизни ничего не угрожает? — Драко ощутимо напрягся, мысленно убеждая себя, что это не больше чем стресс за прошедшую неделю.

Невилл неоднозначно на него посмотрел, будто решая, что сказать.

— Не уверен. Я не знаю, что это за компонент С, из-за этого не могу сказать, насколько сильно он влияет. Сейчас он сохраняет ей жизнь, но черт знает, что может случиться завтра.

Последние слова болью разошлись по телу, вынуждая вздрогнуть. Ситуация постепенно выходила из-под контроля. И зачем он ввязался в это дело?

Сначала Полумна направила его к Сириусу, затем он наткнулся на Дамблдора в пабе. Какова вероятность, что и встреча с Гермионой была не случайностью?

«А еще я проникся к ней симпатией, — раздраженно подумал Драко. — Ну что за идиотизм? Будто в моей жизни не хватает проблем».

Он как можно спокойнее положил планшет на стол, взял красный маркер и подошел к доске, где написал большими буквами слово «Крестраж» и провел от него три стрелки вниз.

— Итого, что мы имеем? Два из трех составляющих нам известны. — Драко написал названия веществ на доске и посмотрел на Невилла. — Расскажешь подробнее?

— Испорченная «Крессеция» отвечает за нахождение слабого места в организме через галлюцинации, а испорченная «Альфа-360» использует слабые места через сильные эмоции. — По мере того, как он объяснял, Драко делал заметки черным маркером.

Под третьей стрелкой он нарисовал Икс и обвел его.

— Есть идеи, что может быть последним компонентом? — Дописав внизу «Управление людьми», Драко со щелчком закрыл маркер и сделал несколько шагов назад.

— Если бы были, я бы уже сказал, но, к сожалению, я не знаю вещество, которое бы могло разделить сознание или, например, отключить какую-то часть мозга. И вообще, я похож на злобного гения? — Невилл театрально выдохнул и поправил упавшие на лоб пряди, открывая янтарного цвета глаз.

— Что ты сказал? — быстро спросил Драко, шумно сглатывая.

— Что я не похож на злобного гения. Я просто гений.

И несмотря на язвительный ответ Невилла, Драко на него не отреагировал, концентрируясь на ранее сказанных словах.

«Разделение сознания», «отключение части мозга».

Он чувствовал, что ответ крутился где-то рядом, но не мог понять где. Он раз за разом пробегался взглядом по доске со схемами и веществами, но не мог зацепиться за ключ, который бы натолкнул на мысль о компоненте Икс.

— Но я знаю, кто может знать, что это за вещество, — серьезно добавил Невилл, облокачиваясь на парту.

— Кто?

— Ты.

Драко на секунду опешил и многозначительно уставился на Невилла, ожидая пояснений.

— Не смотри на меня так. Это не я тесно общаюсь с девушкой, в теле которой находится два из трех опасных веществ.

Два из трех. Два из трех…

Сердце предательски сжалось от осознания — Гермиона Грейнджер жила с двумя веществами проекта «Крестраж». Какова вероятность, что компонент С, который Невилл нашел в ее крови, и был недостающим кусочком пазла?

«Поверить не могу, что ты был у меня первым… — всплыли в памяти слова Гермионы. — В один из вечеров в твою комнату зашла маленькая, неуверенная в себе девочка… — И воспоминание о вечере, когда они лежали у нее на кровати. — Ты работал тогда в клубе…»

— И как я раньше не вспомнил… — шепнул Драко. — Можно ли сказать, что потеря памяти — это разделение сознания на до и после?

Невилл ненадолго прикрыл глаза и задумчиво ответил:

— В этом есть смысл. Когда человек попадает под эффект амнезии, часть его памяти блокируется. Так что в теории можно сказать, что сознание разделяется на «беспамятство» и «разумность». Это грубо, конечно, но в целом…

— В одном известном клубе для развлечений, — начал Драко, думая над каждым словом, — на клиентах испытывают запрещенный препарат, который позволяет блокировать краткосрочную память, вследствие чего человек не запоминает события, происходящие с ним в клубе.

Глаза Невилла расширились и сверкнули в ярком свете. Он схватил маркер и перешел на свободную доску, где начал активно рисовать химические схемы, соединяя блоки из компонентов А, Б и С.

Несколько минут он разукрашивал белую доску, болтал с собой и время от времени кусал колпачок. Если бы Драко не знал его, то подумал, что перед ним сумасшедший.

Наконец подчеркнув конечную формулу, Невилл развернулся к Драко и невесело улыбнулся.

— Есть две новости, начать с хорошей, полагаю?

Драко шумно сглотнул, пальцами прокручивая маркер.

— Да.

— Компонент С, который я нашел в Гермионе, это и есть наш Икс.

— А плохая?

— Если я не ошибаюсь, а это маловероятно, учитывая, что я гений… — Драко закатил глаза, еле сдерживаясь, чтобы не кинуть в «гения» что-нибудь, например, планшет, — Тому интересны не столько компоненты, сколько кровь человека, который смог совместить их в себе и выжить.

— Что это значит? — Голос Драко дрогнул, выдавая волнение.

И только Невилл открыл рот, чтобы ответить, как в аудиторию ворвался запыхавшийся Блейз и обеспокоенно крикнул:

— Дело дрянь! — Он в несколько длинных шагов настиг их с Невиллом и, вцепившись пальцами в преподавательский стол, посмотрел на Драко. — Я только что видел перепуганную до чертиков твою эту… как ее…

— Грейнджер? — предположил Невилл.

— Где ты ее видел? — сдавленно спросил Драко.

— Не где… а с кем! Она заходила в лифт с нашим ректором. И, блядь, если он собирается с ней сделать то же самое, что с Асторией…

Дальше Драко не слушал. Он громко выругался и кинулся к выходу.

«Ну нет. Я не дам тебе осуществить задуманное. Только не с ней. Только не с Гермионой!» — яростно подумал он, когда с грохотом закрыл за собой дверь.

========== Глава 34: Проект «Крестраж». Часть 2 ==========

Комментарий к Глава 34: Проект «Крестраж». Часть 2

Иллюстрация к главе — https://ru.pinterest.com/pin/714313190929279545

Всю дорогу до лифта Гермиона молчала, медленно и аккуратно переставляя ноги. Она пыталась сконцентрироваться на звуках ударявшихся о мраморный пол каблуков, стараясь не думать о событиях минувшего часа. Но с каждым шагом картинки в голове становились четче: сцена в туалете, смерть Дафны, путь к лестнице с телефоном и встреча с ректором.

По спине прошлись мелкие мурашки, когда раздался металлический писк лифтовой панели. Том ввел несколько цифр и нажал кнопку одиннадцатого этажа.

— Точно, — спокойно начал он, когда двери закрылись, — вы же ни разу не были у меня на этаже. Какое упущение.

Гермиона повернула голову к стеклянной стенке лифта и стала наблюдать, как люди в холле уменьшались с каждым этажом.

«Как и мои шансы на спокойную жизнь», — подумала она, ощущая пристальный взгляд.

И несмотря на то, что Том вызывал уважение и доверие, в нынешних обстоятельствах его общество не то что не радовало — даже не успокаивало. С каждой минутой в груди становилось тяжелее. Гермиона ощущала нарастающее вокруг напряжение.

Сжимающая горло паника угрожала завладеть контролем.

— Я не причиню вам вреда, мисс Грейнджер, — произнес Том, когда двери лифта открылись. На экране высветилась цифра одиннадцать.

Видимо, Гермиона выглядела плачевно, раз он с легкостью смог прочитать ее состояние. А чего она ожидала от ректора самой известной в стране академии? Он точно не мог им стать, не имея отменный ум и смекалку.

Были ли шансы, что он не догадался о настоящей причине ее бледного лица и рваного дыхания? Вероятно, догадался и искал подтверждения.

Она должна отвечать, иначе ей конец.

— О? Не думаю, что вы причините мне вред, мистер Реддл, — вежливо ответила Гермиона, выходя из лифта.

Приди она сюда в обычном состоянии, начала бы засматриваться на обилие стеклянных стен и кожаных элементов декора, но сейчас… сейчас ей было не до помпезных интерьеров. Она хотела поскорее взять себя в руки и убраться подальше от Академии Икс.

Завернув за очередную перегородку, она заметила за открытой стеклянной дверью просторный кабинет, окна которого выходили на строящееся для пуффендуйцев здание. Седрик много рассказывал о нем, когда речь заходила о его факультете.

Том впустил Гермиону внутрь и закрыл дверь.

— Впечатляет? — спросил он, заметив интерес к стройке.

Она дружелюбно улыбнулась и остановилась, ожидая разрешения сесть.

— Да, сэр. Наверняка академия вложила немало денег в этот проект. — Гермиона сложила руки на груди, ощущая легкий сквозняк. Видимо, где-то было открыто окно.

— Присядьте, — отстраненно сказал Том и показал на кожаный диван около рабочего стола. — Знаете, мисс Грейнджер, — продолжил он, когда Гермиона опустилась на мягкие подушки, — я наблюдал за вами. Вы очень талантливы.

«Я наблюдал за вами», — мысленно повторила она и интуитивно прижала колени друг к другу.

Том достал из ящика стола белый пакетик, размешал содержимое в стакане с водой и протянул Гермионе, склонив голову набок и открыв обзор на татуировку в виде проволоки вокруг шеи.

— Настойка боярышника. Улучшенная версия, — прокомментировал он, кивнув на стакан, но не заметив заинтересованности, добавил более холодно и серьезно: — Пейте, мисс Грейнджер.

Опять. Опять это звучало не как предложение. А как приказ, за неисполнение которого следовала немедленная кара.

С минуту она сомневалась в надежности предложения, но под гнетом внимательного взгляда сдалась и сделала несколько глотков сладковатой на вкус воды.

Ей стало лучше: сердцебиение замедлилось, дыхание выровнялось, всепоглощающая тревога начала сходить на нет.

Может, зря она сомневалась в его намерениях? Он просто ректор, решивший помочь студентке в трудный час.

«А я уже понапридумывала всякого. Хотя неудивительно, я стала свидетелем убийства», — сказала себе Гермиона и допила содержимое стакана.

— Спасибо, — вполне искренне поблагодарила она и прислушалась к ровному дыханию.

— А теперь расскажите правду, мисс Грейнджер. Что вас так напугало?

Вот он — вопрос, которого она хотела избежать.

— Я не…

— Я постараюсь вам помочь, обещаю, — перебил он, складывая перед собой пальцы. — Академия — это место, где каждый может рассчитывать на защиту, какое бы тяжкое преступление он ни совершил. Но вы же не преступница, мисс Грейнджер? — На лице появилась непринужденная улыбка, и Гермиона поймала себя на мысли, что Том выглядел привлекательно.

— Нет, я не преступница. — Впервые за последний час она позволила себе улыбнуться.

Он почему-то внушал доверие, разбивал крупицы сомнений на свой счет. Или она хотела в это верить, устав концентрироваться на панике и тревоге. Так или иначе, кому еще можно рассказать об увиденном, как не самому властному человеку в здании? Он без сомнений смог бы разобраться в ситуации.

Поставив стакан на стол, она глубоко вздохнула, чувствуя приятное тепло от настойки. И давно боярышник обладал таким быстрым и стойким седативным эффектом?

— Я видела убийство, — ровно сказала Гермиона, удивляясь непринужденности и спокойствию. — Полумна Лавгуд убила Дафну Гринграсс.

«Что? Я не хотела это рассказывать!» — взмолилась она, вжимаясь в подушки.

— Я проходила мимо аудитории на втором этаже и услышала голос Дафны, которая до этого разбила бутылку шампанского и порезала мне ногу, пытаясь запугать академией, — продолжила докладывать она, мысленно крича себе остановиться.

Руки опустились, ноги стали ватными, глаза постепенно закрывались, словно она вот-вот провалится в крепкий сон.

«Что происходит?!» — хотела выкрикнуть Гермиона, но вместо этого откинула голову на мягкую спинку дивана и расслабленно выдохнула.

— Хорошо, очень хорошо, мисс Грейнджер, — равнодушно сказал Том и встал. На его лице не было ни тени удивления или другой похожей эмоции. Он посмотрел на наручные часы и зашептал: — Сорок пять, сорок четыре… тридцать… десять.

— Обратный отсчет?.. Я не понимаю… — беззвучно проговорила Гермиона, пытаясь пошевелить рукой. Она оставалась в сознании, но тело не поддавалось никаким приказам мозга.

— Два… один.

И только он озвучил «ноль», как мир Гермионы перевернулся с ног на голову, даря ощущение нечеткой иллюзии, словно она находилась во сне. Том постепенно растворялся в дымке, оставляя после себя темноту и душащую сознание пустоту.

Она слышала его, но не видела.

— Зрение… где мое зрение?.. — словно в бреду шептала Гермиона, пытаясь прикоснуться к глазам.

Эффект боярышника прошел так же быстро, как и появился — паника моментально охватила сознание, заставляя сердце биться с бешеной скоростью, отдаваться неприятной пульсацией в висках.

Она не могла видеть, не могла шевелиться… что он с ней сделал? Что она выпила? Какой нужно быть дурой, чтобы добровольно принять в себя наркотик?

Громкий механический звук разрезал тишину. Он был похож на оповещение включения или выключения чего-то.

— О, мисс Грейнджер, не корите себя. Вы ни в чем не виноваты, — где-то отдаленно говорил Том.

В следующую секунду она почувствовала, как он поднял ее на руки и куда-то понес. Ей хотелось кричать и отбиваться, но ни голос, ни тело не подчинялись.

Она чувствовала касания, но не могла отреагировать.

— Опиши, что ты сейчас испытываешь, — приказал Том, переставая придерживаться вежливого тона. — Я хочу знать каждую деталь.

— Мне страшно, — будто не своим голосом ответила она, ужасаясь моментальной покорности.

— Каждую деталь, Гермиона, — повторил он и опустил ее на колени, поднимая руки над головой.

«Я ничего не скажу! Отпустите меня!» — хотела выкрикнуть она, но вместо этого смиренно продолжила:

— Я не контролирую тело, ничего не вижу, при этом чувствую ваши касания и могу думать. Я хотела сказать вам другое, но почему-то покорно отвечаю на поставленные вопросы, будто сама этого хочу.

— А ты не хочешь?

Гермиона почувствовала, как он сковал ее руки и обвязал чем-то похожим на веревку, но намного мягче и пружинистее.

— Не хочу.

— Очень хорошо. Я очень доволен тобой, Гермиона, — достаточно низко проговорил он, тяжело выдыхая. — Ты меня не разочаровала.

«Я не понимаю! Ничего не понимаю! Прошу, хватит…» — мысленно взмолилась она, ощущая, как к горлу подступила тошнота. Ей становилось дурно от страха, переходящего в истерику.

Вечер превращался в настоящий кошмар: агрессия Дафны и ее смерть, угрозы Пэнси и бесконечные гудки в телефоне, а сейчас… что происходило сейчас? Неподчинение собственного тела из-за какого-то боярышника?

«Глупая… какая я глупая!» — кричала на себя Гермиона, ощущая дрожь от каждого соприкосновения грубой подошвы Тома с мраморным полом.

— Уверен, у тебя накопилось много вопросов. — Он, держа пальцами ее за подбородок, поворачивал ее голову в разные стороны. — И так как ты стала ключом к моей цели, я отвечу на один из них. Задавай.

— Как?

— Как что?

— Как вы управляете мной?

Она почувствовала, как он переместил пальцы ниже на шею и несильно сжал ее.

— Ты, моя дорогая Гермиона, являешься носителем трех компонентов, что вместе составляют вещество «Крестраж», способное влиять на контроль мозга. О… я очень долго искал человека, который выжил бы после внедрения в организм испорченной Альфы… Признаться, я уже подумывал вновь повторить эксперимент десятилетней давности, но удача улыбнулась мне и я заметил твое имя в списке поступавших на Слизерин — Гермиона Грейнджер, более известная как пациентка номер десять сорок два.

Он замолчал, и спустя несколько секунд она почувствовала, как в ее руку вонзилось что-то длинное и острое. Когда послышалось легкое журчание, догадка подтвердилась моментально — он выкачивал из нее кровь.

— И вот она ты, так близко, но так далеко. Мне нужно было время убедиться, что ты именно то, что я искал. И я наблюдал. Наблюдал, как ты превращалась в женщину и все больше обращалась к своей второй личности. Как вы ее прозвали? Феромониха? — Он усмехнулся, обжигая щеку горячим дыханием.

У Гермионы закружилась голова от медленной потери крови. Сколько он собирался забрать? Пинту? Две? Больше?

— Через несколько месяцев ты попала под препарат Крессеция и выжила. Как? Почему? Я начал изучать это вещество и заметил удивительную реакцию с Альфой. О да… — зловеще протянул Том, сжимая ее волосы. — Именно в тот момент я понял, что ты не только выжила после введения испорченной Альфы десять лет назад, ты носила в себе готовую связку химических элементов, нужных мне для проекта «Крестраж».

Гермиона обмякла, полагаясь на веревки. Она чувствовала себя сломанной и бессильной, но внутри горел огонь ненависти и несправедливости.

Она хотела заниматься любимой профессией и радоваться полной насыщенной жизнью. Неужели это было ложью с самого начала?

Она была пешкой в чужой игре.

— Я думал, элементов всего два, пытался экспериментировать, проводил опыты, но безуспешно. Я не мог понять, в чем дело, пока случайно не услышал диалог Поттера с его возлюбленной Дафной о волшебном возвращении твоей памяти после посещения клуба «Крауч».

«Гарри, нет! Как ты мог?!» — взвыла Гермиона.

— Конечно. Сыворотка «Обливиэйт». Она сохранила тебе жизнь после Альфы и была завершающей частью проекта. Но и тут я ошибся. Почему, почему у меня не получалось? Я знал три компонента, но не мог добиться желаемого результата. И тогда мне пришла мысль… — Том провел языком по ее шее и слабо укусил. — Что, если твоя кровь в этом замешана?

«Это он испортил дым на Кубке! Он сделал это специально!» — панически подумала Гермиона, жадно глотая воздух.

— Наверняка ты догадалась… Я знал, как заставить тебя потерять сознание и попасть в медицинский кабинет, чтобы взять кровь для изучения, — испорченный дым, который повлиял бы только на того, в ком была Альфа. Это был рисковый, но совершенно оправданный ход.

В следующую секунду она почувствовала, как новая игла вонзилась в другую руку.

— Твоя кровь стала не просто сосудом для веществ. Впитав их свойства, она превратилась во что-то новое, во что-то удивительное. Гермиона, твоя кровь и стала Крестражем, который я так долго искал. — Он снова поднял ее лицо и холодно добавил: — Ответил ли я на твой вопрос, моя дорогая?

— Нет, — сорвалось с губ прежде, чем она успела подумать над ответом.

— Ах… прекрасна… как же ты прекрасна, — прошептал Том, касаясь пухлых губ пальцем и размазывая темную помаду по подбородку. — Даже жаль, что ради достижения моей цели тебе придется умереть. — Он сделал несколько шагов в сторону и негромко добавил: — Да… твой вопрос. Я не управляю тобой. Я активировал Крестраж, а твое тело — не что иное, как пустая оболочка, кукла, если так удобнее для понимания. Ты не можешь совершать самостоятельных действий. Только выполнять прямые приказы извне. В нашем случае от меня. Безусловно, над этим нужно еще поработать, но, согласись, это уже великий прорыв!

«Ублюдок… Какой же ты ублюдок…» — думала Гермиона, ощущая, как отвращение желало выйти наружу, пока тело безвольно висело и покорно ожидало конца.

Голова гудела от переполняющих эмоций: страх, отвращение, ненависть, вина — они отдавались вспышками боли по телу.

Как глупо. Вылечиться от серьезной болезни в детстве, чтобы умереть из-за маниакальных желаний безумного ученого.

— Открой глаза, — приказал Том, и зрение вернулось, позволяя Гермионе рассмотреть темную комнату с красной подсветкой. Видимо, механический звук, который она слышала вначале, оповещал о смене освещения и затемнении стеклянных стен.

Почувствовав слабое облегчение, что это была не слепота, Гермиона немного успокоилась, но, когда увидела трубки, через которые проходила ее кровь, испуг снова захлестнул ее вперемешку с ненавистью.

«Академия Икс — место, где концентрируются самые мерзкие, тщеславные и властолюбивые отпрыски порноиндустрии», — всплыли в памяти слова Дафны.

Кто бы мог подумать, что они подходили не только к студентам, но и к ректору.

Это было неправильно. Нечестно. Ужасно.

Гермиона смотрела, как большие пакеты медленно наполнялись кровью, высасывая из нее жизненные силы. Еще немного… пара пинт — и она впадет в небытие.

Страх сковал горло от осознания скорой смерти, и Гермиону стошнило на пол в нескольких дюймах от идеально лакированных ботинок Тома.

И только он открыл рот, как в кабинет постучали.

— Кто? — раздраженно спросил Том, рассматривая Гермиону.

— Драко Малфой.

У Гермионы бешено забилось сердце, напоминая, что она жива. Его появление пробудило надежду. Неужели он пришел за ней?

Том закатил рукава и устало вздохнул.

— Решил поиграть в героя? — с сарказмом проговорил он и открыл дверь. — Как ты сюда попал?

Сил держать голову и смотреть на Драко не было, поэтому Гермиона опустила взгляд в пол и затаила дыхание.

Послышались тихие шаги и ядовитый смешок. Нет, он точно принадлежал не Тому.

— Ну и мерзкая картина, мистер Реддл. — От грубого тона Драко внутри все заледенело, вынуждая поддаться переживаниям. — Не понимаю, о чем вы. Меня прислала Полумна.

Его голос звучал отстраненно и нейтрально, будто ему плевать на подвязанную к потолку Гермиону.

Через силу она отрывисто подняла взгляд, пытаясь сконцентрироваться на размазанной фигуре. Драко стоял около двери и, кажется, улыбался. Холодно, опасно. Так, словно задумал что-то недоброе.

— А… по поводу Дафны? — Драко кивнул и стал медленно подходить к Тому. — Что ж, я рад, что ты не стал геройствовать. Помнится, у тебя были тесные отношения с мисс Грейнджер.

— Секс, не более, — так же отстраненно ответил Драко, переводя внимание на Гермиону. Он смотрел с равнодушием и отвращением. — Ты сама нарвалась на проблемы. Я тебя предупреждал. — Он пожал плечами, делая шаг к Тому.

«Секс. Не более, — снова и снова прокручивала Гермиона в голове. — Ты сама нарвалась на проблемы… Я тебя… предупреждал…» — каждое слово болью отдавалось в груди, порождая горечь на языке.

Том поменял заполненный пакет с кровью на новый, указав Драко на стол.

— Досье на мисс Гринграсс можешь забрать во втором ящике. Документы для Полумны готовы.

«Не более, не более… не более», — повторяла и повторяла Гермиона, наблюдая, как Драко подошел к столу в нескольких футах от нее и не спеша принялся искать нужные бумаги.

По щекам потекли слезы. Нет, она не думала, что Драко относился к ней всерьез, но…

«Как ты можешь просто смотреть, как я умираю?! — хотела заорать Гермиона, но вместо этого издала немой стон от головной боли. — Не… нена… ненавижу… Ненавижу вас… всех!» — последнее, о чем она подумала, закрывая глаза и погружаясь в беспросветную тьму.

========== Глава 35: Логово чудовища ==========

Несколькими минутами ранее

Драко выбежал из аудитории, но через несколько ярдов сменил бег на стремительный шаг, не желая привлекать внимание.

Лифтовой холл находился после зоны кабинетов, поэтому, несколько раз повернув направо по коридору, он оказался на месте и успел заметить, как подол изумрудного платья Гермионы исчез за стальными дверьми.

— Черт! — выругался Драко, наблюдая, как стеклянная конструкция плавно поднималась по этажам.

Он не успел.

Драко раздраженно запустил пальцы в волосы и несильно сжал их и разжал, думая, как нагнать Тома и попасть на одиннадцатый этаж, ведь у него не было кода приглашения.

Решив не терять времени, он вызвал второй лифт, чтобы попытать удачу. Введя на панели неверный код допуска несколько раз, Драко громко выругался и ударил по сенсорному экрану.

Мысленно он судорожно перебирал возможные варианты действий, но за несколько минут мозгового штурма ничего не придумал.

Со злостью выйдя из лифта, он не заметил что-то активно нажимающего в телефоне Блейза и налетел на него.

— Блядь! — прокричал Блейз, кое-как удерживая гаджет в руках. — Драко? — Он сделал шаг назад и посмотрел на него. — Ты почему еще тут?

— А ты как думаешь? — с сарказмом спросил Драко и снова запустил руку во взъерошенные волосы, параллельно ослабляя галстук на шее. — Я не успел. Они уехали на этаж. Я пытался подобрать комбинацию цифр, полагаясь на удачу, но, как видишь, хер мне, а не успех.

Блейз заметно напрягся, сжимая телефон.

— Этот ублюдок… Я не знаю, зачем ему нужна твоя женщина…

— Она не… — хотел перебить Драко, но Блейз резко поднял свободную ладонь, затыкая его.

— Но я точно знаю, что невредимой она оттуда не выберется. — В его словах слышалось столько ненависти и желчи, что сердце Драко тревожно сжалось.

— Откуда ты…

— Он избил Асторию до полусмерти, оставил на ее спине шрамы в виде перечеркнутой буквы «Х». — Блейз убрал телефон в карман и насупился. — И изнасиловал, пока она играла для него на скрипке.

— За что? — только и смог выдавить Драко. Ярость прозрачной дымкой расползалась по телу, медленно погружая в неконтролируемое состояние.

— За то, что спала со мной.

Сомкнув челюсти, Драко медленно выдохнул и взглянул наверх, в место, где лифт каждый раз скрывался из виду, поднимаясь на последний этаж. Пусть он меньше злился на Блейза за предательство, но пока так же неприязненно смотрел на него, изучая каждую эмоцию.

«Не помню, когда в последний раз он был таким злым, — подумал Драко и перевел внимание на экранную панель. — Влюбился?»

— Ты можешь ненавидеть меня, но послушай, — начал Блейз, поднимая руку к кнопке лифта, — я могу тебе помочь.

Драко сдержанно вздохнул. Блейз прав. Не было времени стоять и размышлять над правильностью его поступка. Ему нужна была помощь. Любая помощь. Том надругался над Асторией из-за измены, что, спрашивается, он сделает с тем, от кого зависел успех проекта?

Думать не хотелось. Не хотелось представлять, на какие зверства готов пойти человек, охваченный маниакальным желанием власти.

— Мне нужно… попасть на одиннадцатый этаж, — нехотя признал Драко и кивнул в знак перемирия.

И дело было не в желании сорвать планы человека, погубившего тысячи людей. Не в чувстве справедливости и долга. И тем более не в героизме.

Дело было в ней. В Гермионе.

И пусть Драко не испытывал сильной привязанности и теплых чувств, описанных в любовных романах, не питал нежности и влюбленности — он не мог допустить, чтобы она пострадала. Он не хотел, чтобы она пострадала.

— У меня есть идея, но для нее мне нужно больше времени, — сказал Блейз и достал телефон. — Тебе нужно попасть к нему намного раньше. Примерно… — Он посмотрел на часы и грустно улыбнулся: — Пять минут назад.

Драко закатил глаза и сжал переносицу, запрокидывая голову к потолку. Он рассматривал резные узоры, размышляя, что раньше было проще: появлялась проблема — отец решал ее. Но сейчас… Гермиона Грейнджер — его проблема, и никто ему с этим не поможет. Ни сейчас, ни завтра, никогда.

Тяжело вздохнув, он перевел взгляд на серебряную решетку, умело скрытую под дизайном стены. Глаза расширились, сердцебиение участилось, будто он готов дать правильный ответ, когда учитель задал вопрос классу.

— Мне нужно на десятый этаж, — протараторил Драко, хватая Блейза за рукав рубашки. — Ты пойдешь со мной.

Не успел Блейз вставить хоть слово, как Драко затолкал его в лифт и нажал сенсорную кнопку.

— Могу ошибаться, но вряд ли за пять минут кабинет перенесся на этаж ниже, — с подозрением заметил Блейз.

— Вентиляция.

— Да, она обеспечивает воздухообмен в ака… — Драко сурово на него посмотрел, и он замолчал.

— Ты поможешь мне забраться в нее.

— Что? Нет, подожди… что? — переспросил Блейз, бегая глазами по его лицу. — Нет, ты же не серьезно?

Драко молчал.

— Господи, ты серьезно! — Лифт с приветственным сигналом открылся, и Драко выбежал из него, направляясь к стене, на которой заметил отблеск решетки.

Подойдя к дальнему входу в лифтовую зону, он обернулся к Блейзу и кивнул на вентиляционный люк под потолком.

— Плохая идея, — тихо протянул Блейз.

— Это единственная идея, — парировал Драко и, сняв пиджак, закатал рукава рубашки по локоть.

— А если ты застрянешь?

— Значит, ты вызовешь слесаря, — язвительно ответил он, разминая шею. — Есть что-то, чем можно подцепить люк?

— Откуда ты знаешь, что отсюда попадешь на одиннадцатый этаж? — Блейз осматривался. Видимо, оценивал обстановку на наличие камер слежения.

— В одно из наказаний Северус запер меня в кабинете, пока я досконально не рассказал ему план всей академии. Входы, выходы, лифты, пожарные лестницы, канализационные трубы… вентиляция тоже была в его нудном списке. — Драко усмехнулся, хватая керамическую вазу и разбивая ее об пол. — Вот уж не думал, что это действительно мне пригодится.

— Тсс, — предупреждающе зашипел Блейз, подходя к нему, — тут нет камер, но это не значит, что нужно привлекать внимание!

Драко схватил осколок с пола и сунул в карман.

— Тогда давай быстрее покончим с этим. — Он подошел к стене и выжидающе посмотрел на Блейза.

— Ну ебаный в рот… — выругался тот, но скрепил руки в замок, создавая своеобразную ступеньку.

Встав ступней на его ладони, Драко вытянул руки и, оттолкнувшись, схватился за край люка, как за перекладину.

— Сука… заклинило… — тяжело прокряхтел он, пытаясь отковырять дверцу.

— Казалось бы, все должно пойти по плану, да, Искуситель? — съязвил Блейз, за что несильно получил ногой по лицу.

Драко уперся ботинком в крепкое плечо и снова попытался открыть дверцу.

— Ну же… давай… — шептал он, морщась от боли. Пальцы затекли и неприятно ныли от долгой хватки.

Наконец замок щелкнул, и дверца полетела вниз.

— Надеюсь, ты не ошибаешься, дружище, — подбодрил Блейз, хватая ногу и подталкивая ее вверх, чтобы Драко смог спокойно подтянуться и пролезть в люк.

Кое-как втиснувшись в вентиляционную трубу, он начал аккуратно продвигаться вперед, то и дело смахивая со лба непослушные пряди.

«Если учесть, где я залез, нужный мне поворот должен быть через два пролета», — размышлял он и карабкался дальше, стараясь не обращать внимания на скованность движений.

Подумать только, лезть через весь этаж по вентиляции, чтобы спасти от неприятностей какую-то девушку. Он мог дождаться, когда Том закончит с ней, и поймать его с поличным.

Но нет.

Драко не хотел, чтобы Гермиона повторила участь Астории.

Сдерживая чих, он повернул налево, шумно задев угол трубы ботинком.

— Черт… — буркнул на выдохе он и приподнял голову. — Что ж, это радует.

Недалеко находился люк, запертый шторковидной дверцей. За ней, если верить годовалой карте здания, были зафиксированы две перекладины, выводящие трубу выше, а именно — на одиннадцатый этаж.

— Блядь, Грейнджер, ты должна мне как минимум лучший минет в жизни, — недовольно зашипел Драко, когда с силой вставил осколок от вазы в замок и порезался.

Облокотившись на стенку трубы, он поднес к губам поврежденный палец и присосался к ране, чтобы остановить кровь. Лучше облизать грязные руки, чем оставить кровавые следы и ненароком усугубить ситуацию.

Потеряв несколько минут, он все же открыл хлипкую дверцу и аккуратно отодвинул ее.

Как Драко и рассчитывал, из-за перегородки выглядывали две перекладины, с помощью которых он не без труда подтянулся, чтобы забраться дальше по трубе. Через несколько минут до слуха донеслись голоса, а значит, путь был верным.

— Я видела убийство. Полумна Лавгуд убила Дафну Гринграсс. — Драко еле разобрал произнесенные Гермионой слова и, когда понял их смысл, остановился, пытаясь прислушаться к разговору.

«Почему она так спокойно рассказывает ему об убийстве? И, черт подери, Полумна, зачем?» — мысленно вспылил Драко, ловя себя на том, что новость его ничуть не удивила.

Он всегда знал, что у Полумны какие-то высокие цели и что связи в академии ее интересовали больше, чем обучение в ней, но убийство? В какую игру играла Королева Информации? И главное — для чего?

Когда Том начал обратный отсчет, Драко несколько раз мотнул головой и продолжил ползти. Ему требовалось найти решетку, ведущую в коридор, но он не помнил, какой поворот вел к выходу, а какой — в кабинет Тома.

«Почему они замолчали? — взволнованно подумал Драко, стараясь прислушиваться к каждому шороху. — Он же не мог ее…»

Наугад повернув за первый угол, Драко застыл как вкопанный.

За решеткой, что выходила в кабинет, он увидел ее.

Гермиона стояла перед Томом на коленях, руки были подвязаны к потолку за черные жгуты, глаза закрыты, словно она была без сознания.

— Очень хорошо. Я очень доволен тобой, Гермиона, — буднично усмехнулся Том, выводя Драко из оцепенения. — Ты меня не разочаровала.

Гнев быстро распространился по телу. Настолько быстро, что ладони сжались в кулаки, желая поскорее встретиться с лицом человека, которого он когда-то уважал.

Думать, что Том мог сделать с Гермионой, оказалось легче и безболезненнее, чем видеть, как на ней воплощались худшие из предположений.

«Ну и ублюдок же ты, Реддл», — обозлился Драко и ускорился. Ему нужно было поскорее выбираться из чертовой трубы и спасать глупую и наивную первокурсницу.

Он предупреждал ее. Говорил не выпендриваться и спокойно учиться. Какого черта она вообще оказалась на бизнес-конференции?

— Как вы управляете мной? — безэмоционально спросила Гермиона, отчего сердце Драко предательски сжалось.

«Чем ты накачал ее? Блядь!» — Он в спешке поворачивал то в один угол, то в другой, начиная ощущать себя зверушкой в клетке.

Том стал рассказывать про проект «Крестраж», подтверждая слова Невилла, но почему-то с каждым словом пульс Драко сильнее отдавал в виски и перекрывал окружающие звуки, постепенно сменяясь на невнятное жужжание.

И поскольку несколько минут назад он чувствовал себя хорошо, напрашивался вывод: пол вентиляции чем-то обработан. Вполне возможно, что это была новейшая разработка Артура Уизли под кодовым названием «Оглохни».

«Какая предусмотрительность, мистер Реддл!» — хотел выругаться Драко, но вместо этого коснулся лбом холодной поверхности трубы, кривясь от нарастающей головной боли и постоянного жужжания.

— Нель… зя, — сквозь зубы прошипел он и, через силу подняв голову, продолжил ползти вперед.

Наконец, спустя несколько минут, он увидел желанный люк. Вытолкнув локтем решетку, Драко с тихим стоном выбрался из вентиляции и, упав на спину, начал глубоко дышать. Легкие постепенно наполнялись чистым воздухом, и головная боль вместе с жужжанием отступали.

Поднявшись на ноги и оглядевшись, Драко облегченно закрыл глаза. Он вылез в нескольких ярдах от кабинета Тома.

«Стекло же было прозрачным… — вспомнил он, с интересом рассматривая зону, в которой сейчас находилась Гермиона. — Затемнение стен, обработка пола ядовитым веществом, код доступа… защита на уровне самой королевы».

Драко стряхнул с себя назойливую пыль, пытаясь успокоиться и привести сердцебиение в норму.

И казалось, безумная идея с вентиляцией сработала — он попал на одиннадцатый этаж, вот только… это мало что давало.

Бежать и выбивать дверь с ноги было бы опрометчиво и глупо, ведь он не знал, успеет ли добежать до Гермионы и вырубить Тома. Если они находились далеко от входа, он попадет в ловушку. Этот человек убил несколько тысяч людей ради маленького шанса на успех. Что ему стоило пополнить список жертв неугомонной первокурсницей и неудавшимся героем?

«Нет времени. Нет сраного времени! — подытожил Драко и сомкнул челюсти. — Ладно, вариантов немного. Импровизация, не подведи меня».

Он заправил рубашку в брюки, поправил съехавший галстук и провел ладонью по волосам, приминая их в более-менее адекватную прическу.

Широко вытянув рот в букву «о», затем в «и», он тихо выдохнул и принял безучастное выражение лица.

Что ж. Пришло время пробраться в логово чудовища и устроить настоящую игру змей. И если Драко выступал в роли змея-Искусителя, то Том, без сомнения, напоминал Тифона, змееподобного чудовища из древнегреческих мифов. Такого же кровожадного и до безумия властолюбивого.

Три негромких удара в стеклянную дверь.

— Кто? — Голос Тома звучал раздраженно и брезгливо. Видимо, Гермиона разгневала его. И почему-то догадка заставляла Драко волноваться сильнее.

— Драко Малфой, — как можно спокойнее представился он и снова пригладил волосы.

— Решил поиграть в героя?

«Нет, блядь, решил поиграть в убийцу», — хотел съязвить Драко, но, услышав звук поворачивающейся ручки, быстро сжал и разжал кулаки, заставляя себя вновь скрыть недовольство и злость за маской безразличия.

— Как ты сюда попал?

Не успев открыть дверь, Том направился вглубь кабинета — по всей видимости, там висела Гермиона. Как предусмотрительно с его стороны не задерживаться около Драко.

Сделав несколько шагов, Драко увидел Гермиону: болезненно бледную, грязную и безвольно подвешенную к потолку. В предплечья были вставлены тонкие трубки, по которым кровь медленно покидала тело, попадая в медицинские пакеты.

Гнев и сочувствие столкнулись друг с другом, разрывая душу на кусочки. Его затрясло. Сильно и глубоко.

«Держи себя в руках! Он поймет… все поймет! — приказал себе Драко и скрыл тяжелый вздох за громкой усмешкой. — Я должен подойти к нему и вырубить. Без резких движений. Нельзя рисковать. Спокойно».

— Ну и мерзкая картина, мистер Реддл, — попытался расположить его к себе Драко, одновременно придумывая правдоподобный ответ на вопрос. — Не понимаю, о чем вы. Меня прислала Полумна.

«Неплохо. Да. Грейнджер упоминала об убийстве Дафны. Если он никак не отреагировал, значит, точно в этом замешан. Так. Пока все хорошо». — Он снова перевел взгляд на Гермиону, и это стало ужасной ошибкой.

Она отрывисто подняла голову и жалобно посмотрела ему в глаза, передавая отчаяние, потрясение и разочарование. Не выдержав, Драко резко отвернулся, скрывая ужас за холодным оскалом. Хотелось сорваться, рискнуть, поскорее прижать ее к себе и шептать успокаивающие слова.

«Твою мать!» — мысленно взмолился он, следуя за Томом. Сдерживать нарастающую ярость становилось тяжелее с каждой каплей крови, насильно забранной у Гермионы.

— А… по поводу Дафны? — Драко уверенно кивнул. — Что ж, я рад, что ты не стал геройствовать. Помнится, у тебя были тесные отношения с мисс Грейнджер.

«Помнится, вы давали клятву, что защитите каждого ученика под вашим началом. — Драко недовольно выпрямился. — Прости меня за это, Грейнджер».

Он нехотя перевел на нее равнодушный взгляд и, высокомерно приподняв голову, сказал:

— Секс, не более. — На его лице снова расползлась ухмылка. — Ты сама нарвалась на проблемы. Я тебя предупреждал.

Пожав плечами, Драко шагнул к Тому, но тот, будто почувствовав исходящую от него угрозу, резко обернулся и спокойно проговорил:

— Досье на мисс Гринграсс можешь забрать во втором ящике. Документы для Полумны готовы.

«Еще бы два шага… черт бы тебя побрал!» — злился Драко, но отошел к столу, чтобы начать искать непонятные бумаги.

Но не успел он осмотреть содержимое ящика, как до слуха донесся протяжный измученный стон, вынудивший поднять взгляд и ощутить новую вспышку гнева.

Гермиона потеряла сознание, и в этот момент он почувствовал, словно в сердце всадили острую иглу. Его захлестнула боль. Невыносимая боль от мысли, что этот стон мог стать последним, что он услышит из ее уст.

«Я убью тебя!» — подумал Драко.

Закрыв ящик, он быстро перепрыгнул стол и за секунду достиг спины Тома.

Один удар. Один точный удар, и все закончится. Сейчас или никогда. Больше ждать не было сил.

Но только Драко замахнулся, как Том изящно развернулся и первым ударил под дых.

— Ты правда думал, что я поведусь на твою историю? — спокойно спросил он, наблюдая, как Драко схватился за живот и несильно согнулся, попятившись. — Не знаю, как ты узнал про Дафну, но документы для Полумны? Думаешь, я буду что-то делать для какой-то соплячки, возомнившей себя всезнающей королевой? — На его лице появился хищный оскал.

Он сделал несколько шагов навстречу Драко и грубо взял его за ворот рубашки, толкая к столу.

— Вступая в игру со змеей, убедись, что ты в силах быть ведущим этой игры. Иначе тебе никогда не выиграть, — усмехнулся Том.

«А ведь когда-то я предупреждал об этом Гермиону. Как иронично, что я попался на свои же слова», — мысленно закатил глаза Драко и ловко вышел из захвата, ставя Тому подножку и падая с ним на пол.

Несколько секунд они боролись за лидирующее положение сверху, изворотливо маневрируя взмахами рук и ног. В конце концов, Драко удалось победить в быстрой схватке и принять доминирующую позицию. Нависнув над Томом и взяв край воротника, он стал бить его по лицу, не смея сдерживаться и замедляться.

— Как жалко, Малфой. Это все… на что ты способен? Неужели… она не стоит большего? — У Тома шла кровь из уголка губ, но это не мешало ему самодовольно насмехаться, усугубляя эмоции Драко. — Разочарован.

Слова на несколько секунд выбили из равновесия, но этого хватило, чтобы Том больно укусил его за предплечье, заставляя скорчиться от боли. Драко рефлекторно схватился за руку и тут же оказался дезориентирован хлестким ударом и скинут на пол.

— Сука… — хрипло выдохнул он. — И как… как ты смотришь на себя в зеркало, после того, как погубил столько жизней?!

— Сказал тот, кто хладнокровно изнасиловал и избил лучшую подругу на публике, — ядовито парировал Том, вставая. Схватившись за край стола, он повернулся к Гермионе и сделал шаг.

— Не смей приближаться к ней, ублюдок! — выкрикнул Драко, приходя в себя, и интуитивно схватился за ногу Тома.

Но стоило ему поднять взгляд и увидеть ее безжизненное тело, как к горлу подступила горечь, вынуждая склонить голову.

Он не мог видеть ее разбитой и беззащитной. Не мог справиться с нарастающим чувством вины от того, что не успел вовремя, не защитил, не догадался раньше о замыслах Тома.

Он не мог взять под контроль эмоции.

Том резко отдернул ногу, но вместо того, чтобы сильнее обхватить голень, пальцы Драко разжались, позволяя тому сделать шаг.

— Слабак, — брезгливо прошипел он и обошел Драко.

Через несколько секунд по телу разлилась адская боль от удара ногой по нижним ребрам. Согнувшись пополам, Драко измучено прорычал и уткнулся щекой в грязный от крови пол. Он пытался подняться, но плоская подошва дорогих ботинок нещадно давила на висок, исключая любые шансы на свободу.

— Если бы не Магдалондор, я бы убил тебя прямо сейчас. Но ты зачем-то ему нужен, поэтому я про…

— Никому не двигаться! — Стеклянная дверь с шумом ударилась о стену, и в кабинете послышались быстрые шаги.

Открыв глаза, Драко увидел наряд полицейских, который стремительно направлялся к ним.

«Вот о чем ты говорил, когда сказал, что тебе нужно больше времени», — подумал Драко, вспоминая разговор с Блейзом у лифта.

Один из полицейских оттащил Тома и скрепил его руки наручниками.

— У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

Том выглядел спокойным, но в его глазах Драко не мог не заметить удивление и… страх?

Решив, что ему показалось, он встряхнул головой и пополз к Гермионе. Переборов боль, он поднялся, развязал ей руки и опустился с ней на колени.

— Не знаю, что хуже, — раздался голос Блейза, перекрывающий шум раций, разговоров полицейских и скотча, которым обклеивали пол, — ее состояние или твое лицо.

— Спасибо, — только и ответил Драко, аккуратно высовывая иглы из ее рук. — Скорая?

— Поднимается на этаж, — быстро ответил Блейз и присел рядом. — Она будет в порядке. И, Драко, — он осторожно положил руку ему на плечо, — не сомневайся, я сделаю все, чтобы его приговор был самым суровым. Он не выйдет под залог.

Драко перевел взгляд на Блейза, одобрительно кивнул и с несвойственной ему нежностью обнял Гермиону, приблизился к ее уху и мягко прошептал:

— Вернись ко мне, Грейнджер. Вернись и снова назови меня эгоистичным, бестактным и жестоким хамом… которого ты будешь жадно раздевать глазами. — На последних словах он сжал зубы, пытаясь запечатать эмоции за маской сдержанности и хладнокровия.

========== Глава 36: Сыворотка «Коллопортус» ==========

Спустя три дня после произошедшего в кабинете ректора

Драко сидел на кухне поместья и судорожно перелистывал новостные каналы. Почти везде писали одно и то же:

«Ректор Академии Икс подозревается в убийстве Дафны Гринграсс. Ее тело нашли у него дома, закопанным на заднем дворе».

«На бизнес-конференции, проходившей в этом году в Академии Икс, студентка первого курса была подвержена насилию и пыткам со стороны Тома Реддла, ректора учебного заведения».

«Разорванная помолвка Блейза Забини и Дафны Гринграсс послужила причиной спада Гринграсс-Студио в рейтингах на рынке салонов красоты».

«Гермиона Грейнджер, пострадавшая от насилия ректора, все еще находится без сознания. Врачи не могут сказать, что стало причиной падения в глубокую кому».

Прочитав последнюю новость, Драко сжал телефон и посмотрел на чашку с кофе.

«Она не приходит в себя. Почему она не приходит в себя, черт возьми!» — мысленно выругался он, внешне оставаясь спокойным.

Три дня Драко, не отрываясь от телефона, следил за новостями, надеясь увидеть что-то хорошее. Но кроме досудебных действий в отношении Тома не было ничего ободряющего.

Гермиона по-прежнему оставалась без сознания. И сколько бы раз Драко ни звонил в больницу, итог был один: «Мы не можем понять причину такого состояния».

Склонившись над нетронутым тостом, он тяжело выдохнул и устало дернул головой.

— Переживаешь за Грязнокровку? — раздался голос отца. Ну конечно, как Драко мог забыть, что ровно в десять утра тот спускался на кухню, чтобы выпить таблетки.

Грязнокровка. Новое прозвище Гермионы, которое любезно придумал отец, когда услышал полную историю с ее странной кровью и веществами. Не сказать, что оно ей не подходило, но отчего-то сердце сжималось, когда до ушей доносилось это слово.

— Отец, — поздоровался Драко и привстал. — Я уже ухожу.

— Даже не притронулся к еде. Этот цирк ни к чему, Драко. Сядь, — приказал он, запивая горсть разноцветных таблеток. — Хочу поговорить с тобой насчет того вечера.

— Не о чем тут разговаривать, — резко отозвался Драко и сделал глоток кофе.

После того как полиция ворвалась в кабинет Тома и задержала его, Блейз позаботился, чтобы у выхода из здания бушевали репортеры, желающие узнать о самых пикантных скандалах Академии Икс, произошедших во время бизнес-конференции. Однако под раздачу попал не только Том — задело и Блейза, и Драко, и даже до того момента никому не известную Гермиону.

Пресса разнесла новости за считанные минуты. И, конечно, не самые правдивые, начиная с истории, как Драко героически спас студентку первого курса, на которой якобы обещал жениться, заканчивая тем, что Том, возможно, биологический отец Гермионы и захотел от нее крови, чтобы стать бессмертным.

Но как бы ни перевирали сказанные прессе в тот вечер слова, одно оставалось неизменным — Драко Малфой стал героем в глазах общественности. Рейтинги семейной компании взлетели до небес. Акции поднялись в цене, телефоны порнозвезд, которых курировала «Malfoy&Apple», разрывались от звонков и предложений по проектам.

И казалось бы, отец должен им гордиться, хвалить и поощрять, но…

В реальности их отношения не улучшились и по ощущениям стали более натянутыми и отрешенными. И если у Драко имелись на то особые причины — он знал об участии отца в проекте «Крестраж», — то причины отца оставались загадкой.

— Драко, — требовательно повысил голос тот и присел напротив за обеденный стол, — та Грязн…

— Нет, нет, нет и еще раз нет. — Драко без страха посмотрел отцу в глаза и свел брови. — Я не перестану оплачивать ее больничные счета. И не перестану с ней общаться, когда она очнется. И, предвидя твою следующую фразу про статусы семей, — он замолчал, обдумывая слова, — я знаю про наследие, имидж, рейтинги и прочее, но можно я хоть раз сделаю то, чего хочу сам? Я устал жить с ошейником. Устал.

Отец молчал. Смотрел на него и молчал. И только черт знал, что сейчас творилось у него в голове.

Существовал ли малейший шанс, что он услышал пожелание Драко? Услышал крик тонущего в грязи их семьи человека?

— Я думал, эта ситуация хоть чему-то тебя научила, — сдержанно ответил отец. — Как тебя обзывают сейчас газеты? Герой, да? Неплохое прозвище, неплохое, — тише продолжил он, прикрывая глаза. — Вот только… в этот раз тебе повезло. Но что, если бы ты не успел? Не спас? Или еще хуже — пострадал? Как бы тогда тебя обозвали в СМИ? — Драко ощутимо напрягся, догадываясь, к чему он вел. — Наследник, который не смог спасти девушку. — Это было сказано холодно, с особым отвращением и презрением. — Позор. Рейтинги бы упали до низов, и, возможно, я не смог бы реабилитировать наше лицо. — Он замолчал, разрезая вареное яйцо пополам.

Повисла долгая пауза, и только клацающие по тарелке приборы разбавляли кухонную тишину.

Отец прав. Как и всегда. Его геройство действительно могло сыграть с репутацией семьи злую шутку в случае провала.

Но что ему оставалось делать? Неужели ничего?

— Я не мог бездействовать, — ответил Драко и встал из-за стола. — И не буду этого делать сейчас. Ей нужна моя помощь. Мои деньги. Мои связи. Мои действия. — Он говорил медленно, делая паузу после каждого слова, чтобы донести смысл.

— Почему? — задал простой вопрос отец.

— Потому что это правильно.

— Нет. — Вилка со скрежетом скользнула по тарелке, придавая несогласию особую, мрачную интонацию.

Драко вопросительно поднял бровь, уставившись на отца.

— Ты не можешь бездействовать не потому, что это правильно. — Он спокойно отложил столовые приборы и сцепил руки в замок. — Ты не можешь бездействовать, потому что привязался к ней, как последний идиот. — В глазах узнавалось привычное неодобрение и осуждение.

Достаточно. Драко больше ничего не хотел слышать из уст этого человека. Каждый разговор одно и тоже: семья, репутация, рейтинги — надоело. Он долго терпел, но с каждым разом это становилось невыносимее.

Подойдя к отцу, он окинул его равнодушным взглядом и язвительно усмехнулся.

— Почему же ты не бездействовал, когда пришел Том Реддл и попросил поддержки в безумном проекте по управлению людьми? — Драко с удовольствием наблюдал, как лицо отца побледнело. — Ты понимал риски. Если об этом узнают, о финансировании, — уточнил он и резко убрал ухмылку, — наша семья не то что потеряет рейтинги, она в целом исчезнет. И наследие, о котором ты печешься, канет в небытие.

Отец сильно сжал челюсти, отчего по скулам заходили желваки.

«Ненавижу тебя», — хотел добавить Драко, но вовремя остановился и нахмурился.

— Откуда ты…

— Я уже не ребенок. Да, возможно, мои действия и правда имеют непредвиденные последствия, но я хотя бы стараюсь поступать правильно, по совести. Я бы ни за что не стал спонсировать сомнительные проекты, которые созданы, чтобы укрепить власть маньяка, готового убить кучу людей лишь бы получить крохотный шанс на успех.

Драко выпрямился и холодно посмотрел на отца сверху вниз. И почему он раньше не замечал его изможденный вид? Опущенные плечи, медленные движения, впалые щеки и темные круги под глазами, сейчас широко раскрытыми от удивления и страха.

По спине прошли мурашки от осознания старости отца.

Запустив руки в растрепанные волосы, Драко прикрыл веки и тяжело вздохнул. На сегодня с него достаточно тяжелых разговоров и высокомерного общества.

— Вечером ко мне придут Сириус Блэк и Невилл Долгопупс. Надеюсь, ты не почтишь нас своим присутствием, — смело заявил он и, не дожидаясь ответа, покинул кухню.

Как и было объявлено, ближе к вечеру поместье посетили Сириус и Невилл, которых Драко позвал, чтобы найти решение задачи со звездочкой: пробуждение Гермионы.

Три дня. Никаких подвижек в ее состоянии.

Но как бы ни было грустно и тревожно, Драко понимал, что обычные специалисты вряд ли хоть что-то смогут сделать с ее диагнозом. Гермиона попала под действие до сегодняшнего дня неизвестного препарата. Тут нужны не врачи и хирурги. Тут нужны ученые, которые хоть что-то знали про вещества, попавшие в ее кровь.

— Я не уверен в этом соединении, — сказал Невилл, оценивающим взглядом рассматривая предложенную Сириусом схему.

Целый час бывший преподаватель факультета Пуффендуй разрисовывал маркерную доску и спорил с лаборантом Слизнорта, не желая принимать его предложения.

— Малец, — недовольно прошипел Сириус, подчеркивая химический элемент, — без этого его птичка, — он кивнул на Драко, — помрет в первую секунду после употребления антидота.

— Возможно, но в совокупности с веществом Обливиэйта прогресса не будет. Он просто нейтрализует и все, — невозмутимо парировал Невилл, хватая маркер другого цвета.

Этот балаган, творившийся на протяжении часа, порядком давил на нервы.

Казалось бы, взрослые люди, объединенные целью — спасти жизнь, а вели себя как дети, меряясь письками в виде знаний по химии.

— И что ты предлагаешь? — раздраженно спросил Сириус, нехотя стирая часть схемы.

— Возможно, нам стоит для начала подробно изучить ее ДНК. Если Малфой не ошибся и кровь была главным ключом…

— Я не глухой, Долгопупс, — рыкнул Драко, нетерпеливо стуча пальцем по столу.

— Тогда тем более нужно начать с ДНК, мистер Блэк, — в вежливой манере предложил Невилл и достал из сумки толстую стопку листов. — Как же хорошо, что я очень любопытный.

— И бессовестный, — добавил Драко, вспоминая, каким образом у Невилла оказалась кровь Гермионы.

— И за это ты должен сказать мне спасибо, — ехидно протянул он и передал анализы Сириусу.

Драко едва не закатил глаза, но продолжил с интересом наблюдать, как они быстро перелистывали страницы, перебрасываясь колкими замечаниями.

И только он хотел оставить их наедине, как телефон навязчиво завибрировал. Номер оказался не определен.

— Да? — Драко встал с кресла и отошел к окну, из которого было видно, как садовник пересаживал кусты по прихоти Беллатрисы.

— Ей стало хуже, — раздался женский голос на другом конце.

Тревога охватила настолько быстро и болезненно, что Драко не сразу понял, что это Пэнси. Горло сдавило, сердцебиение участилось, рук коснулся легкий тремор.

«Ей стало хуже», — словно в бреду повторял он, пока в трубке не послышался тяжелый вздох.

— Паркинсон… — только и смог выдавить Драко, облокачиваясь плечом об оконную раму, — подробнее.

— Несколько минут назад ее увезли в реанимацию. Я видела… — задыхалась Пэнси. — Видела, как из ее рта текла кровь, когда они провозили кушетку мимо меня… Малфой, она…

— Я еду, — только и ответил Драко, сбросил вызов и суетливо схватил со спинки стула худи. — Ей хуже. Мне нужно решение как можно скорее, — протараторил он на выходе, не оглядываясь на Сириуса и Невилла, которые бурно спорили.

Спускаясь по лестнице, он думал о ней.

Выбегая из дома, он думал о ней.

Садясь в машину, он думал о ней.

Всю дорогу от поместья до больницы, он, черт подери, думал о ней.

Драко Малфой, самый желанный молодой порноактер десятилетия, искушающий хладнокровием и таинственностью, сейчас переживал, как маленькая девочка, давя педаль газа в пол, чтобы скорее оказаться рядом с самой назойливой и наивной девушкой на свете.

И почему? Почему он так страстно и самоотверженно желал оказаться рядом с ней?

Она раздражала, подставляла, напрягала, снова и снова испытывая его нервную систему на прочность.

Так почему он, никогда не обращавший на таких девушек внимание, сейчас мчался как ненормальный по автостраде, обгоняя машины, то и дело рискуя задеть одну из них и попасть в аварию?

Почему он рисковал собой ради нее?

Желание?

Влечение?

Интерес?

— Черт, Грейнджер… — прошипел сквозь зубы Драко, ощущая, как волна адреналина и тревожности захлестнула с головой. Он резко затормозил, чтобы не проехать на красный свет и не нарушить пару тройку правил.

Склонив голову к рулю и тяжело вздохнув, Драко на несколько секунд закрыл глаза, пытаясь вернуть трезвость мыслей.

Как бы все обернулось, если бы он не спровоцировал ее на участие в Кубке Первокурсниц?

Может, она не стала бы Феромонихой и Том не обратил бы на нее внимание? Или еще лучше — ее бы отчислили за неуспеваемость на парах Северуса и она сменила профессию.

Сильно сжав пальцы на руле, он продолжил движение, с каждой милей больше убеждаясь в вине по отношению к Гермионе.

Он должен исправить все, что натворил. Должен извиниться за манипуляции, издевательства и шантаж.

Должен вновь поговорить с ней.

Неуклюже оставив машину посреди больничной парковки, Драко быстрым шагом направился в реанимационное отделение, проигнорировав навязчивую ассистентку, которая наверняка хотела привлечь внимание за счет ежедневных отчетов.

Да кому нужны жалкие цифры, когда на кону стояла жизнь?

Миновав несколько коридоров, он заметил стоящую на костылях Пэнси, грустно рассматривающую красную кнопку «Идет операция».

— Новости? — без церемоний спросил Драко, подходя к двери.

Пэнси отрицательно помотала головой и перевела на него уставший взгляд. Глаза говорили за нее: последние дни она явно не знала, что такое сон.

— Рад, что ты пришла в себя, — попытался отвлечься Драко, смотря на ее исхудавшие ноги. Пэнси не ответила, лишь развернулась и присела на лавочку. — Я слышал, в Нотта стреляли?

Драко не знал наверняка, было ли ей дело до Тео, но, учитывая его частые походы к ней в палату, решил поинтересоваться и проявить сочувствие в случае положительного ответа.

Пэнси кивнула, продолжая смотреть на красную табличку.

— Его быстро прооперировали, сейчас он в порядке. Спасибо, что спросил. — И пусть она пыталась быть бесстрастной, Драко не мог не заметить боль на ее лице.

Видимо, в тот вечер не только он испытал сильнейший стресс от разворачивающихся событий. Кто бы мог подумать, что в Тео выстрелит его же телохранитель?

— Но к чему вопрос? Не думала, что вы с ним друзья, — разозлилась Пэнси, кидая на него недовольный взгляд.

— Я пытаюсь отвлечься, чтобы не переживать за эту… — Он посмотрел на дверь, пытаясь подобрать подходящую характеристику для Гермионы. Но, не придумав ничего лучше «глупой девочки» и «назойливой первокурсницы», вздохнул и развел руками, удивляясь собственной откровенности. — Я схожу с ума, Паркинсон. Схожу с ума и ничего не могу с этим поделать.

Сев рядом на скамью, Драко уперся локтями в ноги и запустил пальцы в волосы.

— Зацепила, правда? — хмыкнула Пэнси. — Понимаю. Только мне, чтобы понять, что она особенная, не нужно было играть с ней в кошки-мышки, сводя ее с ума от желания и неопределенности. — В голосе звучала злоба и… осуждение?

— Особенная? — недовольно фыркнул Драко, не желая признавать ее правоту. — То, что для меня ее поведение кажется чем-то новым и интересным, не делает ее особенной.

— Ну и тупоголовый же ты мудила, Малфой, — прошипела Пэнси, открывая рот, чтобы наверняка кинуть еще парочку оскорблений. — Да ты прос… Мм…

Она замолчала, задержав взгляд в направлении коридора.

Проследив за ним, Драко наткнулся на женщину, внешне похожую на Гермиону, и стоящего рядом мужчину. Они выглядели напуганными и измученными, разговаривая с хирургом, видимо, вышедшим из другой двери операционного блока.

— Ее родители? — догадался Драко и, получив подтверждение в виде кивка, встал.

— Куда? Не надо! — громко прошептала Пэнси, хватая его за руку. — Не трогай их. Они приходят сюда каждый день, и каждый день я вижу, как Джин выходит в слезах. Если ты скажешь что-то не то, это разобьет ее.

Но Драко не слушал. Он хотел поделиться с ними информацией о процессе создания антидота. Они должны знать, что их дочь обязательно придет в себя.

— Ей осталось недолго, — донеслось до него.

— Сколько? — спросил отец Гермионы, сильнее прижимая к себе жену за талию.

— Несколько часов. Мне очень жаль, — осторожно проговорил хирург и опустил руки с бумагами по швам.

«Несколько часов, — эхом отдалось в голове Драко. Перед глазами все замылилось, коленки подкосились. — Несколько. Часов».

Драко шумно поперхнулся, привлекая внимание.

— Мистер Малфой, — обратился к нему хирург. — Хотите получить отчет? К сожалению, мы ничего не мо…

— Вы Драко? — хриплым голосом спросила Джин. — Я Джин Грейнджер, мама Гермионы, а это Уильям, ее отец. Спасибо, что оплачиваете счета, мы…

— Не нужно, — слишком резко перебил Драко и поспешил исправиться: — Вернее… я хотел сказать, что так бы поступил каждый на моем месте.

— Очень сомневаюсь, — ворчливо протянул Уильям и недоверчиво осмотрел его с головы до ног. — Вы что-то хотите от нее? К чему такая благотворительность?

«Что?» — хотел спросить Драко, но вовремя остановился.

Вопрос поставил в тупик. Что можно хотеть от посредственной девочки, не понимающей граней дозволенного?

Денег? Известности? Связей? Всего этого у нее не было. Как можно хотеть от человека того, чего у него нет?

Разве что…

«Страсть, эмоции, похоть», — подсказало сознание.

Но разве мог Драко сказать ее отцу, что от его дочери ему нужен был секс?

— Уильям! — возмущенно прошипела Джин, одернув мужа за рукав рубашки.

Было видно, как он изо всех сил сдерживал гнев, чтобы вот-вот не сорваться на окружающих. Его можно понять — дочь находилась в критическом состоянии, тут сорвался бы каждый.

— Сколько у нас есть времени? — спокойно обратился Драко к хирургу.

— Три часа, — коротко ответил тот.

— Точно нет никаких возможных классических и официальных решений? Я просил напрячь лучших врачей страны. Неужели они ничего не смогли найти?

— Ее биохимия сплошная загадка. Мы с уверенностью можем сказать, что в истории не было случаев с похожими заболеваниями. Сейчас мы прооперировали ее, поскольку состояние резко ухудшилось. — Он едва незаметно сжал бумаги в руках. — Мы смогли стабилизировать сердце, но… шансов нет.

— Ох… — измучено простонала Джин, упираясь лицом в шею мужа и начиная плакать. Ее трясло и шатало.

Внутри все сжалось от осознания, что через несколько часов он больше не сможет дразнить Гермиону, разговаривать с ней, заниматься сексом так, чтобы каждую клеточку тела сводило от предвкушения и головокружительного желания. Он не сможет слышать ее запах и в тайне представлять ее среди прохожих.

Напрягшись, Драко резко и шумно выдохнул.

Нельзя сдаваться. Нельзя и точка. Он должен найти решение. Ради себя, ради нее, ради них.

— Миссис Грейнджер, — окликнул он Джин, — прошу вас, не расстраивайтесь раньше времени. В эту самую секунду двое лучших ученых, которые хоть что-то знают о состоянии Гермионы, придумывают решение. Шансы есть.

— Драко… — сквозь слезы прошептала она, смотря на него заплаканными глазами.

Он отрицательно помотал головой, давая понять, что любые слова излишни.

Отойдя в сторону, он достал телефон и набрал Невилла. Спустя несколько долгих гудков на том конце послышались тихие ругательства Сириуса.

— Алло, — довольно спокойно ответил Невилл, кажется, параллельно что-то чертя.

— У нее есть три часа. Или меньше. Скажи, что вы придумали хоть что-то, — обеспокоенно начал Драко, отходя от родителей Гермионы. Меньше всего ему хотелось, чтобы они слышали его неуверенность и переживания.

— Сколько?! — возмутился Сириус. Видимо, Невилл переключил звонок на громкую связь. — Мы едва поняли структуру того, что он ей подмешал, чтобы активировать… ээ… ее кровь?

— Старик хотел сказать, что мы лишь дога-а-адываемся.

— Кто тут старик?! — вспылил Сириус. Послышался глухой звук, словно телефон уронили на пол.

Драко недовольно потер бровь, раздражаясь от их поведения. Как он их представил? Двое «лучших ученых»? Ну да.

— Кхм… — привлек внимание Драко громким кашлем. — У нас нет на это времени. Ваши предложения? — В трубке повисла тишина. — Серьезно? Никаких идей? — спросил он, упираясь лбом в поверхность окна и крепко сжимая телефон, желая разбить им стекло.

— Драко, мальчик мой, ты же понимаешь, что даже если мы что-то придумаем, нужны исследования, опыты, если тебе так будет понятнее. Мы не можем ввести Гермионе наше лекарство, не протестировав…

— На это нет времени, — сорвался на рык Драко и несильно ударил кулаком по стеклу. — Сука… что за бред…

«О Великий, если ты существуешь, перестань издеваться надо мной», — взмолился он и закрыл глаза.

— У меня есть предложение, — вдалеке послышался голос Невилла. — Но это… я не уверен, хотя вероятность на успех есть.

— Что за предложение? — спросил Сириус.

— Я уже несколько лет работаю над созданием сыворотки «Коллопортус», смысл которой… как бы сказать… «запечатывать» эмоции. Только представьте, вы не чувствуете ни вины, ни злости, ни зависти… ничего. Ваш разум не подвержен импульсивным действиям, только холодный расчет и движение к цели любыми путями.

— О каких конкретно эмоциях речь? — уточнил Драко, нахмурившись.

— В идеале только негативных. Но сыворотка на стадии разработки, сам понимаешь, что это значит, — объяснил Невилл. — Сейчас мы можем сказать, что проект «Крестраж» нацелен на разделение личности: физическая оболочка и эмоциональная. В теории, если предположить, что Гермиона не приходит в себя, потому что не может вернуть эмоциональную сторону…

— Тогда… — задумчиво протянул Сириус, — если мы заблокируем эмоции, организм не будет тратить силы на попытки объединить две оболочки… Хм… Покажи схемы и документы по проекту. Мы перезвоним.

В трубке послышались гудки.

— Какого черта… — буркнул Драко, смотря на сброшенный звонок.

Следующий час прошел в напряжении и неопределенности. Пока Гермиону перевозили из операционного блока в палату, Драко объяснял ее родителям ситуацию, которая произошла с их дочерью на бизнес-конференции. Они взамен рассказали о ее детстве, об истории болезни, о том, как менялся ее характер после расставания с бывшим. Видимо, Гермиона ничего им не сказала о посещении клуба «Крауч», поэтому они полагали, что в порноиндустрию ей захотелось из-за Рона Уизли.

Драко не стал их переубеждать и просто внимательно слушал, прекрасно понимая, что беседой Джин и Уильям хотели скоротать время, пока ждали новостей от Сириуса.

Конечно, он рассказал о предполагаемых рисках. Но разве были они значимы, когда на кону стояла жизнь?

Либо они попробуют, либо она умрет. Разумеется, шансов на успех при введении сыворотки никто не гарантировал, но это был лучик надежды, который сдерживал их общую нарастающую боль.

Смотря на бледное тело Гермионы с разными трубками, подводившими медикаменты, Драко невольно ловил себя на мысли, что ничто и никогда не побуждало в нем такой сильной тревоги и печали, какую он испытывал сейчас, находясь у кровати умирающей девушки рядом с ее родителями.

В какой-то момент все замолчали, вслушиваясь в давящий на виски звук кардиографа. С каждой минутой пульс становился прерывистей и нестабильнее.

К горлу подступила тошнота.

— Ох… доченька, — всхлипнула Джин, сидя рядом с кроватью и держа Гермиону за руку. — Пожалуйста… прошу тебя…

Драко быстро заморгал, поднимая глаза к потолку. Впервые за несколько лет ему захотелось плакать. И он бы сделал это, если бы не вибрация телефона.

[20:23] Пьяница Блэк: Невилл едет в больницу с нулевым образцом. Мы все рассчитали. Это должно сработать. Только… тебе не понравится, что я скажу. Готов, парень?

— Сыворотка «Коллопортус» в пути, — озвучил сообщение Драко, посмотрев на Джин. Ее губы дрожали, руки несильно сжимали ладонь Гермионы.

[20:24] Я: В чем дело?

И чем дольше висела плашка «печатает…», тем больше захлестывало волнение за то, что он увидит.

[20:28] Пьяница Блэк: Это максимально сырой прототип. Я не уверен, что, если она очнется, то будет той Грейнджер, которую ты знал. Не хочу углубляться в научную дребедень, поэтому простым языком: возможно, у нее заблокируются все эмоции или еще хуже… Она сконцентрируется на какой-то одной. Последствия такого неизвестны. Это риски, огромные риски.

— Сириус пишет, что есть вероятность, что она очнется другим человеком. Без эмоций.

— Она будет жить? — спросил Уильям, кладя ладонь на плечо жены.

Драко неуверенно кивнул:

— Шансы есть.

— Тогда мы должны попробовать, — подытожила Джин, не отрывая взгляда от дочери.

[20:30] Я: Это лучше, чем смерть.

Ответ пришел сразу:

[20:30] Пьяница Блэк: Надеюсь, ты прав.

Драко отложил телефон на тумбочку и посмотрел на Гермиону. Ее лицо выражало усталость и беспокойство, и ему отчего-то стало тяжело и некомфортно в собственном теле. Он всегда видел ее веселую, возбужденную или смущенную, но никак не измученную и болезненную.

Сердце предательски сжалось, пропуская неприятный укол. Сморщившись от ощущений, Драко перевел взгляд на ее сухие губы, ненароком вспоминая, как кусал их каждый раз, когда она лезла целоваться.

Он снова хотел сделать это. Хотел поцеловать ее, чтобы она томно шептала, как ей с ним хорошо.

«Сука…», — с тоской мысленно промычал Драко, потирая глаза.

На него резко навалилась усталость от происходящего не только за последние дни, но и за семестр в целом. Сначала слежка отца, пари с Ноттом, бесконечные встречи, нудные пары, стажировка, бизнес-конференция…

Как он устал от всего этого. А ведь это лишь первое полугодие третьего курса. Что ожидало его во втором?

«И без нее…» — подсказало сознание, и Драко мысленно дал себе пощечину.

Через полчаса в палату вошли Невилл, хирург и главный врач больницы. В руках у первого находился стальной чемодан, напоминающий сейф. Видимо, там хранился нулевой образец сыворотки.

— Составьте, пожалуйста, протокол о введении инородного вещества в пациентку. Его должны подписать родственники. В ином случае я не могу дать согласие на процедуру, — деловито сказал врач.

На что Невилл быстро кивнул, положил чемодан на стол и, открыв его, протянул несколько листов хирургу. Через несколько минут он протянул их Джин и Уильяму.

— Расписываясь в этом документе, вы даете согласие на введение вашему ребенку экспериментального препарата и отказ от претензий в сторону больницы в случае неуспеха.

И пока они читали и подписывали бумаги, Невилл раскладывал на столе несколько колб с разноцветными жидкостями.

— Ты уверен в том, что делаешь? — тихо спросил Драко, подойдя к нему.

— Уже поздно отступать, — сосредоточенно ответил тот и стал аккуратно смешивать вещества. — Будь готов к тому, что она станет другой.

— Я не понимаю…

— Если все пройдет так, как я думаю, сыворотка уничтожит то, что вы называли Феромонихой. — Он прикрыл янтарный глаз, набирая в шприц точное количество смеси.

— О чем ты?.. — не мог понять Драко.

— Как думаешь, кто прыгал к тебе в постель? Гермиона или ее похотливая натура, созданная Томом? — Невилл слегка нажал на шприц, проверяя иглу. — Готовы? — обратился он к ее родителям.

Джин заметно напряглась, но кивнула. То же сделал и Уильям.

Без лишних слов Невилл подошел к Гермионе, присел на край больничной койки и, перед тем как ввести иглу в вену, протер предплечье спиртовой салфеткой.

— И что теперь? — осторожно спросила Джин, когда шприц опустел.

— Теперь ждать. — Невилл неторопливо встал и нервно вздохнул. — Только ждать.

========== Глава 37: Оболочка ==========

Комментарий к Глава 37: Оболочка

Иллюстрация к главе: https://ru.pinterest.com/pin/714313190929877185/

— И это все, на что ты способен, Искуситель? — донесся до боли знакомый голос. — Быстрее… я хочу быстрее.

На большой двуспальной кровати занимались сексом два студента Академии Икс. Вокруг них расположились камеры, подвесные микрофоны и экраны с подсказками текста.

Сделав несколько шагов вперед, Гермиона широко раскрыла глаза, задерживая дыхание.

«Драко? — Она прищурилась, убеждаясь в догадке: татуировка со змеей по торсу, высветленные волосы и хищный оскал. Это точно был он. — Где я?»

— А ты заслужила, Феромониха? — ответил на колкость Драко и сжал волосы девушки в кулак, грубо потянув за них и заставив прогнуться.

«Это я… — догадалась Гермиона, прикрыв рот ладонью. — Что происходит? Почему я вижу себя со стороны?»

Резко сделав шаг назад, она споткнулась и упала на ягодицы. Интуитивно продолжая отползать, Гермиона наблюдала, как ее копия стонала под Драко, то и дело выкрикивая непристойные слова.

Паника вперемешку с непониманием происходящего постепенно охватывали с головой. Дышать становилось сложнее, горло будто сковали чьи-то руки.

Она попыталась закрыть глаза, но это не помогло: картинка не пропала, наоборот, стала ярче. Драко с охотой вжимал лицо Гермионы в подушку, с громкими звуками оставляя шлепки на ягодицах, отчего те покрывались красными пятнами.

— Еще! О да!.. Да! — стонала она, поднимая таз под его грубые проникновения.

Испугавшись еще сильнее, Гермиона ущипнула себя за ляжку, надеясь на пробуждение в реальности. Но ничего не произошло. Она не почувствовала физической боли.

И сколько бы она ни отползала, с какой бы скоростью ни двигалась, их с Драко фигуры никуда не исчезали.

Она словно сидела на месте.

В какой-то момент повсюду разошелся громкий соблазнительный смех. Ее смех.

Резкая вспышка ослепила, и Гермиона закричала от страха. Однако крика не последовало. Через мгновение она находилась в пустой аудитории по Анализу Ситуаций. Класс выглядел так же, как в первый учебный день: идеально чистая маркерная доска, ровностоящие парты и уставные комплекты книг на их краях.

Гермиона медленно подошла к первой парте и провела по ней ладонью. Гладкая поверхность успокаивала и давала время на осознание происходящего.

«Сон?» — подумала она и посмотрела в окно.

— Не сон, увы, — послышался голос за спиной.

Обернувшись, она застыла на месте. Перед ней стояла она же, только в форме академии и с ярким макияжем. Копия кокетливо улыбалась, рассматривая ее — оригинал.

— Ты… — неуверенно начала Гермиона, заходя за парту. — Это…

— О боже, я правда такая тупая в обычном состоянии? — Копия закатила глаза, запрыгнула на противоположную парту и закинула ногу на ногу, переводя взгляд на руки.

«Обычном состоянии? Неужели я разговариваю с Феромонихой?» — размышляла Гермиона, пока копия со скучающим видом рассматривала дизайн ногтей.

— Бинго! — вскрикнула она, вытягивая руки над головой, чтобы потянуться.

— Это сон, Гермиона. Ты сейчас проснешься и…

— Не проснешься, — прервала ее Феромониха, спрыгивая с парты. — Тебе понравилось представление, которое мы с Искусителем устроили для тебя? М? — Она стала медленно подходить к Гермионе, ловко минуя разделяющие их стулья. — Неужели нет? Ты же так это любишь… Гермиона. Любишь секс.

— Что?.. Нет… то есть… — С каждым шагом сердце билось быстрее от тревоги и страха. — Где я? Что происходит? Почему я не проснусь? Почему ты так реальна?

— Давай я дам тебе время на подумать? — Феромониха подошла совсем близко, но когда ее пальцы дотронулись до щеки Гермионы, они прошли насквозь, словно были эфемерны. От самой руки исходил ярко-розовый свет — такой же, как и от изменивших цвет глаз.

«Я схожу с ума?» — всплыл в голове вопрос.

От волнения и испуга Гермиона подскочила, сделала несколько шагов назад и вжалась в стену.

Феромониха засмеялась, в мгновение перемещаясь еле прозрачной розовой дымкой за лекторский стол.

— Что ж, наша пара началась, — с официозом произнесла она и уперлась руками в край столешницы. — Давайте же поможем студентке понять, что происходит?

— Не надо… — хрипло ответила Гермиона, ощущая сильное головокружение.

— Неужели никто не хочет выйти к доске? — Феромониха демонстративно провела пальцем по воображаемому листку с именами.

Гермиона сильнее вжалась в стену, будто та была единственной опорой, чтобы она могла стоять на ногах.

— Совсем? Эх, — артистично вздохнула Феромониха, резко оказываясь около доски. — Все самой… Ну ладно! — Она хлопнула в ладони и аудитория испарилась в яркой вспышке, перемещая их в место, о котором Гермионе хотелось думать меньше всего, — в кабинет ректора Академии Икс.

Все те же стеклянные стены, красная подсветка и она… подвешенная к потолку Гермиона, из которой Том выкачивал через тонкие трубки кровь.

К горлу подступила тошнота, и она сильно зажала рот ладонью, чтобы ее не стошнило. Чувство отвращения захлестнуло с немыслимой силой, заставляя упасть на колени и схватиться за голову.

— Убери… пожалуйста, — взмолилась Гермиона, не в силах поднять взгляд.

— Ты не разочаровала меня, Гермиона, — послышался грубый, холодный голос Тома. — Не разочаровала… не разочаровала… — все повторял он.

— Нет, прошу! — крикнула она. — Пожалуйста, перестань!

И снова смех Феромонихи раздался в голове.

— О! Сейчас будет мой любимый момент! — с завидным задором протараторила она.

Раздался стук, еще один и еще… Каждый новый был громче предыдущего и сильнее отдавался в висках. Гермиона отрывисто подняла голову и увидела Драко. Он смотрел на нее с отвращением и презрением.

— Жалкая посредственность. Думаешь, у меня к тебе есть чувства? Секс, не более, — самодовольно хмыкнул он и подошел к подвешенной копии. — Я предупреждал тебя… не играй со змеей.

Эмоции, что бушевали в тот момент, напомнили о себе, вынуждая отчетливо вспомнить каждое слово, действие, звук. Как Том шагал вокруг нее, как приказывал, как заставлял делать то, чего ей не хотелось.

Гермиона вспомнила, какой жалкой была, когда зашел Драко. Вспомнила, с каким холодом и отторжением он говорил с ней вместо того, чтобы попытаться спасти.

Обида, злость и разочарование захлестнули с новой силой. Она закрыла глаза и закричала, вжимаясь ногтями в колени.

Больно. Было очень больно.

Отрицательные эмоции накапливались в геометрической прогрессии, вызывая головокружение и частичную глухоту.

— Он такой душка, да? Использовал тебя как подстилку, а ты и довольствовалась этим, не так ли? — Перед Гермионой возникла Феромониха. — Ой, подожди-ка… Не ты. Я. Это же была я!

— Перестань… прекрати это, — задыхаясь, шептала Гермиона, жадно хватая ртом воздух.

— Перестать? Прекратить? Шутишь? Наше веселье только начинается! — Ее смех разлился повсюду, эхом отдаваясь в висках. — Так или иначе, мы здесь заперты. Чем же заниматься, как не вспоминать все самое вкусное в твоей жизни? Вернее… в нашей жизни.

Гермиона не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она оказалась в этом месте. Да и где оно? Все догадки наводили только на один ответ — когда Том подчинил ее с помощью какого-то вещества, сознание раскололось на две части: Феромониху — демоницу, созданную запретными желаниями и эмоциями, — и себя настоящую — обычную девочку, мечтающую о лучшей жизни с любимым человеком. После потери галлона крови ее организм не смог поддерживать умственную активность и просто «отключил» эту функцию.

А это означало одно — она впала в кому и была заперта с расколотой частью себя, которая почему-то заняла лидирующую позицию в голове.

И как бы она ни сопротивлялась, как бы ни пыталась прогнать Феромониху, у нее не получалось. Более того, голова начинала болеть все больше, а зрение и слух — притупляться.

Через какое-то время на душе стало настолько тяжело, что Гермиона снова взвыла, хватая себя за волосы.

— Убирайся из моей головы! — истошно выкрикнула она, когда Феромониха в очередной раз сменила картинку с аварии, в которую они с Пэнси попали в начале учебы, на страстный секс с Драко в бассейне. — Убирайся! Хватит! Ненавижу тебя!

— Ну же, посмотри, нам было так хорошо! — Перед глазами появилась сцена, когда Драко опустил ее на ступеньки бассейна и ненасытно входил сзади, хватая за волосы. — Я же знаю, тебе нравится, когда он сзади! Это так возбуждает, не правда ли, м?

— Прекрати! — всхлипнула Гермиона, смахивая рукой слезы.

Она не могла больше играть в эти игры. Не могла смотреть на отрывки прошлого, зная о настоящем.

Ее разрывало на части.

И снова яркая вспышка. Снова смена картинки. В этот раз Гермиона стояла перед зеркалом в женском туалете и смотрела на заплаканную себя. К горлу моментально подступила тошнота — и ее вырвало в раковину напротив. Вернее, она подумала, что ее вырвало.

— Забавно, да? — раздался голос Феромонихи где-то позади. — Тебе больно, неприятно, ужасно, но ведь на самом деле твое тело сейчас ничего не испытывает. Просто жалкая оболочка без сознания.

— Хва… тит…

— Больно, детка? — Из-за угла появилась Дафна, держащая в руке разбитое горлышко от шампанского. — А я ведь предупреждала, беги… беги и не оглядывайся.

Гермиона застыла как вкопанная, вспоминая их разговор.

А ведь она хотела убежать… хотела уйти с бизнес-конференции, пока Том не настиг ее, пока не уволок к себе в кабинет, пока не подвесил к потолку и не лишил чувств…

Пока она не услышала холод в голосе того, к кому тянулась нутром.

Резкая боль полоснула по сердцу, как заточенный нож по бумаге. Казалось бы, за столько сцен можно было привыкнуть к мешанине эмоций, разочарований и потрясений, но раз за разом становилось только хуже.

Когда она снова увидела яркую вспышку, сил терпеть не осталось. Воспоминания, эмоции и чувства сводили с ума ее и разделенное сознание.

Долго ли она сможет продержаться? Час, два?

— Не могу… я больше не вынесу этого! — истерично прокричала Гермиона и упала лбом в пол, начиная с новой силой плакать, смеяться и шипеть.

— Ты должна. Ты обязана! — приказал грубый голос Тома. — Ты будешь жить, чтобы я мог пользоваться тобой.

— НЕТ! — Гермиона уперлась руками в пол, срывая голос от напряжения.

Яркая вспышка, и…

Тишина.

Какое-то время Гермиона пыталась отдышаться, не веря, что у нее появилась передышка от бесконечных воспоминаний и диалогов. Открыв глаза и подняв голову, она увидела перед собой темноту и Феромониху, которая почему-то сидела в позе лотоса с закрытыми глазами. Создавалось впечатление, что она находилась в неком стазисе.

Поднявшись, Гермиона сделала пару шагов в ее сторону, то и дело пошатываясь. В висках все еще эхом отдавались голоса из прошлого, но она каким-то образом приглушила их, концентрируясь на фигуре впереди.

Наконец дойдя до Феромонихи, она попыталась прикоснуться к ее плечу, но, как и ожидалось, рука прошла сквозь, оставляя после себя розовую дымку.

— Черт… — на выдохе одновременно сказали Гермиона и Феромониха, словно они стали одним целым. — А-а-а!

Резкая головная боль и много ярких вспышек заставили упасть и схватиться за уши в попытках облегчить приступы. Пространство вокруг начало искажаться, сменяясь разными цветами и помехами как артефакты{?}[Артефакты — искажения, появляющиеся на экране компьютера или ноутбука. Напоминают горизонтальные и вертикальные полосы, цветные точки, блики и засветы.] на мониторе при поломке видеокарты.

— И что теперь? — послышался где-то вдали голос матери.

— Теперь ждать. Только ждать, — с тяжелым вздохом проговорил кто-то.

Этот диалог не был похож на воспоминания или фокусы Феромонихи. Это было что-то новое и очень реальное.

«Мама…» — последнее, о чем подумала Гермиона, погружаясь в беспросветную тьму.

Спустя несколько часов после ввода сыворотки

Гермиона медленно открыла глаза, щурясь от яркого света и всматриваясь в белоснежный потолок.

— Гермиона? Гермиона, ты… это ты! — Руку кто-то крепко сжал, и через мгновение она почувствовала нежное касание на щеке. — Уильям! Она очнулась! О Боги…

Ей потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что в этот раз она находилась в больнице.

«Я выбралась? — подумала Гермиона, продолжая рассматривать потолок и концентрируя внимание на его неровностях. — Или это изощренная попытка моего сознания обмануть меня? Очередная пытка?»

— Малышка, как ты?.. — Голос матери. Он дрожал.

«Или все же нет?» — Она перевела взгляд на маму и отца.

— Дочка… — кое-как выдавил из себя отец, кажется, сдерживаясь, чтобы не впасть в чувства. — Я позову врачей и Долгопупса.

Он ушел, оставляя ее с мамой наедине.

— Скажи что-нибудь… ты… ты помнишь, кто я? — издалека начала мама, продолжая нежно сжимать ее руку.

Гермиона внимательно посмотрела на нее, пытаясь понять, была ли это реальность или очередная иллюзия. Она рассматривала лицо: красные от слез глаза, темные круги, иссушенную от обезвоживания кожу — явные признаки сильного потрясения. Такое лицо она видела только однажды, когда в детстве упала без сознания и проснулась в больнице, окруженная врачами и медсестрами.

«Иллюзия или реальность?» — задавала себе вопрос Гермиона, сохраняя молчание.

Она не спеша приподнялась на кровати, упираясь спиной в мягкие подушки. Сделать это было куда сложнее, чем ей представлялось: тело было изможденным, кожа ныла от постороннего вмешательства в виде иголок, повязок и прочих поддерживающих жизнь вещей.

Но, несмотря на физический недуг, самым странным казалось абсолютное отсутствие каких-либо эмоций. Ни по отношению к своему состоянию, ни по отношению к маме. Ничего.

Все ощущалось реалистично. И это все, что она могла сказать про окружающий мир. Ни больше, ни меньше.

— Герми… — ласково прошептала мама, напоминая о себе.

«Иллюзия или реальность?» — снова повторила Гермиона, смотря ей в глаза.

Через некоторое время в палату вошел врач и знакомый ей лаборант, который спас ее, когда она попала под препарат «Крессеция» на паре у мистера Слизнорта.

— Отлично, я все еще непревзойденный гений, — без стеснений проговорил Невилл, обгоняя врача и первым подходя к Гермионе. — Мою речь различаешь?

— Да, — впервые заговорила она, вызывая радостный вздох у мамы.

— О, даже говорить можешь, хорошо-хорошо, — протараторил он, доставая из ниоткуда блокнот и начиная спешно что-то записывать. — Какие ощущения? Голова болит? Сухость во…

— Кхм-кхм, — напомнил о себе врач, деловито отодвигая Невилла и садясь напротив Гермионы. — Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер?

Гермиона спокойно перевела взгляд с блокнота на врача и немногословно ответила:

— Хорошо.

Ей совсем не хотелось говорить больше, чем требовалось. Она попросту не видела в этом смысла.

— Хорошо. Это удивительно. Хм, — задумчиво произнес врач, продолжая ее осматривать. — Нужно провести ряд анализов. Я сейчас же скажу медсестре заняться вами. — После этих слов он встал и удалился, многозначительно посмотрев на Невилла.

Ей показалось, или в глазах врача промелькнула зависть?

Как только дверь захлопнулась, Невилл вновь к ней подошел.

— С его удивлением я не согласен. Все было рассчитано. Хотя ладно, ладно! Я сомневался. Как и все. — Он поднес ручку к блокноту и стал что-то черкать. — Так на чем я остановился?

«Иллюзия или реальность?» — крутилось в голове, пока Невилл продолжал задавать навязчивые вопросы о ее состоянии.

Наконец он замолчал. И только Гермиона хотела закрыть глаза и расслабиться, как он приблизился к лицу и поцеловал ее.

— Мистер Долгопупс! — возмущенно воскликнула мама, выглядя недовольной его дерзостью.

— М? — только и ответила Гермиона, не почувствовав ничего кроме легкого порыва ветра от быстрого движения к ней.

— Так я и думал, — со вздохом ответил Невилл, игнорируя недовольство ее мамы. — Ты ничего не чувствуешь?

— Верно.

Мама перестала ругаться на Невилла и с удивлением посмотрела на нее.

— Эмоции?

Гермиона отрицательно помотала головой, не понимая, зачем он спрашивал об этом, если наверняка знал ответ.

Бесполезная трата времени и сил.

— Миссис Грейнджер, нам нужно поговорить, — обратился он к маме, едва заметно качая головой.

«Иллюзия или реальность? — снова задумалась Гермиона, наблюдая, как мама и Невилл покинули палату, оставив ее одну. — Почему я ничего не чувствую? В видениях я всегда испытывала массу неопределенных эмоций, сводящих с ума. Почему сейчас ничего?»

Она осмотрела руки: повернула ладони сначала внутренней стороной, затем тыльной. Не было ни малейшего признака на розовый оттенок, что после себя оставляла Феромониха, когда касалась ее.

Значило ли это, что она наконец выбралась?

— Так это правда, — раздался голос, который она раз за разом слышала в кошмарных видениях. — Ты очнулась.

Гермиона увидела в дверях Драко. Он выглядел напряженным и потрепанным.

«Секс, не более», — всплыли в памяти последние сказанные им слова.

Сколько раз Феромониха заставляла Гермиону смотреть эту сцену? Один, пять, десять? Кажется, так много, что назвать точное количество не представлялось возможным.

Драко сделал несколько неторопливых шагов вперед, будто проверяя ее реакцию.

«Я помню, с каким отвращением ты смотрел на меня, помню, как позволил Тому выкачивать из меня кровь. Я помню все», — хотела сказать Гермиона, но вместо этого наблюдала за его шагами, не издавая ни звука.

Был ли хоть какой-то смысл будущего разговора? Что он мог сказать, чтобы хоть как-то вывести ее на эмоции?

Ничего.

Ей было все равно. И это было удобно.

— Как-то даже непривычно, что ты молчишь, — хмыкнул Драко, подойдя к кровати. — Если бы я знал, что, чтобы заткнуть тебя, нужно лишь пустить тебе кровь, я бы давно это сделал, Грейнджер.

Она подняла на него пустой и равнодушный взгляд.

И этот человек вызывал у нее эмоциональные скачки? Почему?

Сейчас перед ней стоял обычный парень, проживающий типичную университетскую жизнь сына богатых родителей. Да, красивая внешность и подкаченное тело. Но разве этого было достаточно, чтобы увлечься им?

Драко застыл на месте.

— Что ты помнишь? — намного мягче спросил он, блуждая заинтересованным взглядом по ее лицу.

— Я все помню, — ответила Гермиона.

— Что «все»? — попытался усмехнуться Драко, но вместо этого вышла неуверенная гримаса.

— Зачем ты здесь? — Ее голос даже ей казался холодным и отстраненным.

Драко замолчал.

«Что с ним такое? Ведет себя слишком странно», — не могла не заметить Гермиона, складывая руки перед собой в замок.

Она помнила самоуверенного, самовлюбленного наследника богатой корпорации. Уж никак не нерешительного паренька, который был не в силах подобрать слова.

— Гермиона, — тихо, с особой нежностью произнес он, присаживаясь на край кровати. Помнится, сердце всегда трепетало, когда он называл ее по имени. Сейчас же пульс на кардиомониторе не ускорился ни на удар. — Прости меня за слова, сказанные в кабинете… Мне жаль, что все так вышло. — Драко дотронулся до ее рук, чтобы согреть.

«Или все же иллюзия?» — подумала Гермиона.

Какова вероятность, что перед ней извинился напыщенный и самовлюбленный Искуситель?

— Хватит играть со мной, Феромониха, — с тяжелым вздохом ответила она, убирая руки подальше. — Просто оставь меня в покое, дай забыться.

Драко с подозрением посмотрел на Гермиону. Лицо у него было такое, будто он только что увидел что-то пугающее и мерзкое. Однако не прошло и минуты, как он вновь схватил ее руку, в этот раз крепко сжимая запястье.

По телу прошлась неприятная волна боли.

— Мне больно, хватит, — спокойно сказала Гермиона и резко дернула локтем, чтобы выбраться из хватки.

— Это реальность, Грейнджер, — серьезно проговорил Драко, не дав ей убрать руку. — Больно?

— Больно.

— Не знаю, где ты была, пока лежала без сознания, но сейчас ты находишься в месте похуже. В гребаной реальности. — Каждое слово он говорил четко и без тени усмешки.

Рука покраснела от силы хвата, и Гермиона поняла, что ни разу не ранила себя внутри сознания. Сколько бы душевной боли она не испытывала, ей никогда не удавалось повлиять на тело.

«Реально… это все… реально?» — Драко отпустил запястье, и она принялась рассматривать кисть. След от пальцев точно превратится в болезненный синяк на несколько дней.

— Так значит, я все же… смогла выбраться… — с придыханием прошептала Гермиона, прикладывая пальцы к губам.

Драко заметно расслабился и смягчил взгляд.

— Да… — сдержанно выдохнул он и опустил голову, пытаясь скрыть улыбку.

Осознание реальности несколько успокоило, и она позволила себе расслабленно простонать.

Закончился. Наконец кромешный ад закончился. И хотя ее должны переполнять эмоции радости и облегчения, она чувствовала лишь пустоту и пульсирующую боль на запястье.

Ни злости на Драко, ни ненависти к Тому, ни любви к маме — ничего. Но самое главное, она больше не чувствовала Феромониху. Не чувствовала постоянного легкого возбуждения и желания выделиться. Не хотелось проявлять инициативу и биться в истерике от разрывающих сердце эмоций, когда находилась рядом с Драко.

— Что со мной сделали? — задала вопрос Гермиона, равнодушно смотря на взволнованного Драко.

— Вернули к жизни, Грейнджер. Ты недовольна?

— Как?

Драко тяжело вздохнул.

— У нас не было другого выхода. Мы теряли те…

— Как вы меня вернули? — перебила его Гермиона, холодно посмотрев в серые глаза.

— Лишили тебя чувств, — коротко сказал Драко, сжимая пальцы в кулаки. — Мы справимся с этим. Мы что-нибудь придумаем. Я что-нибудь придумаю. Я…

Гермиона внимательно слушала его, пока он подтверждал ее догадки.

«Что ж… Куда лучше быть пустой оболочкой и не иметь никаких чувств, чем быть ими переполненной настолько, что хочется содрать с себя кожу и забыться в беспросветном небытие», — подытожила она, закрывая глаза.

========== Глава 38: План Икс ==========

Драко вылетел из палаты, сжимая челюсти от нарастающей ярости.

Да, Невилл предупреждал о возможных последствиях, но он не думал, что Гермиона лишится всех эмоций. Абсолютно всех.

Внутри надежно поселилась тревога, заполняя каждую клеточку тела.

— Сука, — прошипел Драко, упираясь лбом в прохладную стену. Ему отчаянно хотелось ударить по ней и разбить кулак в кровь.

— Все хуже, чем я предполагал, — отозвался Невилл, привлекая внимание. — Эти дурни сейчас будут обследовать ее, но я уже и так знаю, что произошло. — Драко медленно повернул к нему голову, оскалившись. — Тише, успокойся, зубастик.

— Какого хрена ты с ней сделал? — сказал он, изо всех сил сдерживая порыв врезать самовлюбленному лаборанту по лицу. — Долгопупс, твою мать!

Невилл приподнял руки, капитулируя. Но этот жест лишь сильнее разозлил Драко, и он схватил Невилла за ворот рубашки.

— Верни ее. Верни, чего бы тебе это ни стоило, — сухо и с неприкрытой злостью прошептал он и толкнул Невилла вперед. — Сука!

Едкая боль разлилась по телу, заставив Драко тихо промычать. Потеря. Потеря и ненависть — сейчас он чувствовал только это.

Перед глазами всплывали моменты, проведенные вместе с Гермионой: ее вечные недовольства, колкие замечания, неприкрытое смущение, сменяемое страстным желанием. Неужели он навсегда потерял это?

Драко крепко сжал кулаки и нахмурился. Как бы он ни оправдывал влечение к ней, отрицать его было невозможно. Он скучал и скучал очень сильно.

«Черт подери, в какой момент ты стала для меня кем-то, Грейнджер?» — выругался он, переводя взгляд на ошарашенного Невилла.

— Успокойся, Ромео.

— Честное слово, еще одно прозвище, и я не буду так сдержан, Долгопупс.

— Прости, — искренне сказал Невилл. — Я, когда нервничаю, всегда пытаюсь перевести все в шутку. — Он тяжело вздохнул, и его лицо стало серьезным.

— Лучше скажи, что ты нашел решение, — более спокойно проговорил Драко, невзначай переводя взгляд на Джин и Уильяма, что в нескольких ярдах от них разговаривали с врачом. — Не представляю, каково им.

Невилл тоже посмотрел на родителей Гермионы и провел рукой по волосам, зачесывая их назад.

— Это временно. По крайней мере, так сказал Сириус. Я не склонен верить этому деду, но в его формулах и словах есть смысл.

— Что он сказал? Что значит временно? Она вернется?

Драко моментально почувствовал облегчение и устало облокотился спиной о стену. Последние дни выдались слишком напряженными и эмоциональными. Ему требовался отдых.

— Тебе нужно вывести ее на эмоции.

— Охренеть, всего-то, — с сарказмом ответил Драко и закатил глаза. Порой ему казалось, что Невилл ставил его умственные способности ниже интеллекта обезьяны.

— Но я вполне серьезно. Ты же знаешь, как работает незаконная сыворотка «Обливиэйт»?

— Знаю, что она стирает память. — Драко нахмурился и добавил: — Об определенном промежутке времени.

— Верно. Никогда не задумывался как? Или почему память не возвращается?

Нет, Невилл определенно считал его глупее обезьяны.