Алевтина. Сопротивление бесполезно (СИ)

13

Отличной шумоизоляцией их здание не отличалось, зато слышимость между соседними помещениями была прекрасной.

— Это что такое? Я вас спрашиваю! Даже если бы я набрал рекламщиков от пивных ларьков, и то пользы больше было бы. Вы, значит, такие ляпы допускаете, а я должен краснеть, как последний идиот. Вы что заказали именную табличку на дверь или указатель в Версальский дворец? В гроб меня вогнать хотите. Ничего у вас не выйдет! — душераздирающе орал Крупельницкий где-то в глубине своего огромного кабинета, распекая нерадивую родственницу и её коллег.

А в это время все желающие, коих в их компании нашлось немало: от риелторов до уборщицы, пардон, до высококлассного специалиста клининговой службы, бабы Нюры, — могли сполна насладиться сольным концертом Аркадия Семёновича, удобно расположившись в специально оборудованной комнате отдыха. Всем было очень интересно, что случилось, ибо прежде таких громких выступлений в исполнении директора в «Академии риелти» не случалось.

И хотя Островская не входила в состав этой разношерстной группы интересующихся, девушка была в курсе происходящего: отголоски ругательств Крупельницкого достигали и кухонной зоны, в которой она расплачивалась за собственную инициативу, то есть пыталась приготовить кофе. Чужие неприятности мало интересовали Алевтину, у неё и своих было предостаточно.

Вряд ли Ринберг привык ждать, а намеренно раздражать его больше прежнего всё равно, что подписать себе смертельный приговор. Самоубийцей Островская точно не была, поэтому она не стала тратить драгоценное время на поиски переданного Крупельницкому отчета о работе отдела продаж, а просто заново его распечатала. Для неё особой необходимости в этом не было, Аля и так всё помнила почти наизусть, но едва ли Иван Соломонович поверит первой встречной, такие люди как он вообще никому не верят на слово.

Потом, как и ожидалось, ей пришлось пожертвовать собственными запасами кофе, ибо ничего из того, что имелось в наличии в их кухонной зоне, даже близко не стояло с тем, к чему привык новый владелец агентства недвижимости. Она просто не могла себе позволить ударить в грязь лицом перед самоуверенным столичным руководителем, а потому нужно было срочно что-то придумать.

Вот уже несколько минут Островская водила хороводы вокруг кулера, как ребенок вокруг ёлки в ожидании новогодних подарков, но зловредный аппарат никак не хотел работать, а только отплёвывался брызгами в разные стороны, как старый морской лев Тимбо, которого они с Сенькой видели в водном цирковом шоу в прошлые выходные.

— Колодец, колодец, дай воды напиться… — не сдавалась Аля, попеременно нажимая кнопки с прозаичными названиями «вкл» и «выкл».

Когда она уже почти решила применить простой, но несвойственный воспитанным женщинам, способ физического воздействия и даже подняла руку для удара, кулер сдался: зычно заурчал, и долгожданная влага полилась.

После того как китайская кофемашина была очищена, заправлена и настроена соответствующим образом, под стройный аккомпанемент непрекращающейся ругательно-воспитательной беседы Аркадия Семёновича с рекламщиками, Алевтина быстро приготовила три разных по вкусу чашки кофе: с мёдом и молоком для себя, с сахаром и добавлением ложки коньяка для Крупельницкого и просто чёрный для Ринберга.

Островская перестала бы быть Островской, если бы разучилась делать хорошую мину при плохой игре. Вот и сейчас Аля приготовилась достойно изображать хостес дорогого ресторана.

Уже почти у двери с висящей на ней именной табличкой раздора Алевтину окликнула вездесущая Лялечка Носова. Сегодня она была в удивительно скромном по её меркам однотонном ярко-жёлтом платье. Как чёрт из табакерки, Лялька, казалось, появилась из ниоткуда. На самом деле она всего лишь удачно вывернула из-за угла.

— Алечка Андреевна, подождите, мне нужно у вас срочно кое-что спросить… — попыталась задержать её Носова.

— Ну, кто бы сомневался! — тихо произнесла Островская скорее для себя, чем для Ольги.

— Тут такое… — Ляля хотела продолжить свой рассказ, но Алевтина её прервала, пусть не совсем вежливо, но зато эффективно.

— Ляля, отлично! Вот ты-то мне и поможешь. Давай, быстро постучи и открой мне дверь, а то сама я не могу — руки заняты. Неудобно.

Всё-таки эффект неожиданности- великая вещь, Носова замолчала и довольно четко выполнила инструкции.

Когда Аля прошла мимо, последовать за ней в пасть льва, а точнее в кабинет господина коммерческого директора холдинга, Ляля просто не решилась.

Только избавившись от одной маленькой проблемы, Алевтина Андреевна Островская тут же лицом к лицу столкнулась с другой, которая вот-вот грозила стать несоизмеримо больше первой.

Отвернувшись от двери, Ринберг сидел в кресле и задумчиво смотрел в приоткрытое окно. Сначала девушка его даже не заметила.

Несколько секунд Аля продолжала стоять у двери, но одновременно держать поднос с кофе и отчет было не совсем удобно, поэтому она решила обозначить своё присутствие:

— Ваш кофе, Иван Соломонович.

Мужчина медленно повернулся от окна и устремил свой пытливый взгляд на застывшую на пороге девушку, затем, словно решив что-то для себя, после недолгих размышлений Ринберг произнес:

— Проходите, Алевтина Андреевна. Знаете, у меня такое чувство, что мы с вами раньше встречались?..