Алевтина. Сопротивление бесполезно (СИ)

43

Когда-то, кажется, было это тысячу лет назад, Островская очень любила ходить в кино. В затемненном зале и бегущих по большому экрану кадрах- во всём этом ей виделось что-то бесконечно романтичное.

Сейчас фильмотека Алевтины состояла в основном из мультиков, которые они смотрели вместе с Сенькой. Вот и сегодня малыш захотел увидеть очередную красочную историю на большом экране. За компанию с ними решилась пойти и Ева.

— Можно мне с вами? Одной в моём возрасте ходить на мультфильмы уже не солидно, а развеяться хочется. Твой Сенька- отличное прикрытие для двух взрослых тёть, — засмеялась Ясная, когда Аля рассказала ей о планах на выходные.

Билеты Островская всегда покупала заранее, потому что в этот кинотеатр, расположенный в торгово-развлекательном центре в самом сердце города, любили ходить многие горожане. До их сеанса оставалось ещё около часа. Подруга прислала сообщение в мессенджере: «Освободилась. Еду».

Пока они ждали Еву, которую задержала очередная любительница тонизирующих сборов: Арсений резвился на игровой площадке, сегодня стилизованной под пиратский корабль, а Алевтина сидела в кафе напротив.

Она любила латте, а местный бариста- настоящий затейник- часто баловал постоянных посетителей изящными рисунками на кофейной пенке. В прошлый раз он подарил ей молочное дерево, а сегодня — карамельное сердце. Такая красота — настоящая радость для глаз, вот уже несколько минут девушка поворачивала чашку, наблюдая как меняется изображение на поверхности напитка.

Взгляд Островской то и дело возвращался к Сеньке, увлеченно играющему неподалеку. Она помахала сыну рукой, и мальчик улыбнулся ей в ответ.

Всё-таки ей несказанно повезло, что у неё такой замечательный малыш. Рядом с ним все трудности становятся незначительными, хотя Але грех жаловаться: не считая неудачного сюрприза Сеньки и происшествия в кабинете Ринберга, остаток недели прошёл относительно спокойно.

Подчиненные были на редкость исполнительны и почти не доставляли беспокойства. Крупельницкий по версии вездесущей Лялечки Носовой мучился дома с давлением и в офисе совсем не появлялся, хотя Алевтина скорее поверила бы, что он прикусил язык и отравился-таки собственным ядом.

Иван Соломонович щедро раздал всем указаний на месяц вперёд и поспешно укатил обратно в столицу. К огромному облегчению Островской от него не было ни слуху, ни духу. Правда, вчера девушке показалось, что она услышала, как малыш разговаривает с кем-то по своим умным часам, но спрашивать Аля не стала.

В общем-то, жизнь неспешно текла в привычном русле, тем не менее Алевтину буквально преследовало тревожное предчувствие, что всё это спокойствие- лишь только недолгое затишье перед бурей.

Пока она следила за Арсением, кто-то следил за ней. Стоило девушке вернуться к созерцанию узоров в пока ещё нетронутой чашке кофе, как на её столик упала тень. Она подняла глаза на мужскую фигуру, заслоняющую собой обзор. Нельзя сказать, что неожиданная встреча с этим человеком была для неё приятной.

— Ну, здравствуй, Тина. Может, хватит уже меня избегать?

Алевтина заметно напряглась и предпочла промолчать в ответ. Доброжелательная улыбка Шабарина уже давно не могла её обмануть. Было видно, Юрий Аристархович старается выглядеть максимально спокойным, но спрятанные в карманы светлых брюк руки значительно портили впечатление.

— Давай поговорим? — мужчина отодвинул стул и вольготно развалился напротив Островской.

— А разве нам есть о чём разговаривать? — через силу, но всё же выдавила из себя Аля. — Я так не думаю.

— Всё шутишь?! Не надоело? — усмехнулся Шабарин, пристально разглядывая девушку. — Да, никогда бы не подумал, что ты со своими амбициями сможешь жить в такой дыре. Тина, которую я знал, была на такое просто не способна.

Островская тоже откинулась на спинку стула, сложила руки на груди, после чего в упор посмотрела на собеседника и снисходительно улыбнулась.

— Юра, а ты по-прежнему уверен, что хорошо меня знал?..

— Если и плохо, то я готов исправить это хоть сейчас и узнать тебя ещё лучше…

— О, шальной барин снова просится наружу… — теперь уже Аля немного нервно расхохоталась в голос. — Прости, Юр, мне это совсем не интересно: У тебя своя жизнь, у меня своя. Давай на этом и разойдёмся.

Шабарин молчал и продолжал сверлить её тяжёлым взглядом.

— Злопамятная ты баба, Островская!.. — выдал он, подумав о чём-то известном ему одному.

— Бабы в хлеву коровам хвосты крутят, — холодно перебила его Алевтина. — Теперь уж какая есть. Я к тебе в собеседники не напрашивалась. Это ты зачем-то решил со мной разговоры разговаривать…

— Может, я соскучился?

— Три раза ха! Тебе самому-то не смешно, нет? — Аля удивленно приподняла брови и сделала вид, что на неё снизошло озарение. — Ааа…Я поняла. Решил развлечься за счет наивной дурочки Тины? Ты опоздал, Юра. Этот поезд давно ушёл.

Обычно женщины, с которыми он общался, считали Шабарина довольно привлекательным, а потому подобный тон со стороны Алевтины изрядно выводил мужчину из себя. Да что это она о себе возомнила, чтобы так с ним разговаривать! Как не крепился, но он всё-таки сорвался.

— Только не говори, что мечтаешь стать госпожой Ринберг… Думаешь, нашла вариант получше? — оскалился Юрий Аристархович, наконец-то явив себя во всей красе. — Тогда придётся мне тебя расстроить: это место давно занято, со дня на день скандал в благородном семействе будет забыт, а после бурного примирения, глядишь, и порадуют мамашу и папашу Ринбергов сообщением о внуках.

С самого начала это разговор был ей не особо приятен, но теперь, когда солидный с виду мужчина, смакуя подробности чужой личной жизни, скатился до уровня базарной бабы, на душе у Островской стало совсем мерзко.

— Господи, и что только в нём можно было найти? — мысленно задалась она риторическим вопросом.

— Впрочем, какое нам дело до чужих детей. Поговорим-ка лучше о твоём сыне… Он на тебя похож, — снисходительно заметил Шабарин, кивнул в сторону, где играл малыш и попытался взять её за руку. — Признавайся…

— При чём здесь мой ребёнок?! — изменилась в лице Алевтина и убрала руки под стол. — Зачем нам о нём разговаривать?

— Тина, только не надо делать вид, что ты ничего не поняла! Это мой сын?

Островская возмущенно выдохнула.

— А теперь послушай меня внимательно. Даже не надейся, Шабарин! Это мой сын. Ты к нему не имеешь никакого отношения!

— Это мы ещё посмотрим, — бросил ей Юрий Аристархович, поднялся из-за стола и, не прощаясь, широкими шагами поспешил прочь.

Алевтина провожала его задумчивым взглядом до тех пор, пока мужчина не скрылся из вида.

Девушка взяла чашку и сделала глоток кофе.

Сегодня любимый напиток нестерпимо горчил.