Алхимия вечности

Глава 20

Следующая неделя проходит легко. Мысли о Кире всё ещё беспокоят меня: способы и попытки найти меня, его третирование[33] Шарлотты. Но ежедневные проверки интернета на предмет моей машины, Тарин или книги ни к чему не приводят, и я всё больше вливаюсь в мир Кайли.

Ной отвозит меня и Брайана в школу каждый день. Неважно, дождливый ли день или солнечный, туманный или свежий, мы опускаем окна вниз, и Ной включает громче музыку, заглушая звуки напряжённого двигателя Фольксвагена. Я не знаю ни одной группы, но он говорит мне их названия: «ArcadeFire»[34], «BonIver»[35], «FleetFoxes»[36]. В музыке банджо с некоторой нестройностью и незаконченностью нет ничего общего с непрерывным техно Кира: он любил современную архитектуру с её холодной геометрией и музыку, созданную на компьютере. Но было что-то человеческое в акустической гитаре и барабанах. Поездка на заднем сидении в машине Ноя с ветром в лицо и музыкой в голове навевает желание, чтобы школа была как можно дальше, чтобы поездка продолжалась дольше.

Следующая среда в антикварном магазине тянется медленно, поэтому я включаю Билли Холидей[37] в проигрывателе и наблюдаю за каплями дождя, текущими по окнам. Я развлекаю себя, разглядывая стопку дагерротипных[38] портретов в медном ящичке. Они чёрно-белые, но некоторые из них по краям окрашены в радужные цвета, как образцы процесса восстановления цвета.

Все эти люди мертвы уже долгое время. Одна девочка немного похожа на Шарлотту, за исключением её волос, разделённых аккуратным прямым пробором, и идеальных локонов, обрамляющих её лицо. Знаю — это не она, но приношу портрет к кассовому аппарату — так я могу смотреть на него во время работы.

Больно думать о Шарлотте. Я сильно по ней скучаю и так же сильно беспокоюсь о ней. Ей удалось не высовываться, избежать гнева Кира? Я успокаиваю себя знанием, что она, прежде всего, сумела выжить.

Я оставляю портрет и бреду к фортепьяно, лениво играю несколько бессмысленных нот. Не признав растущее во мне чувство, ощущаю его теперь — будто стук в дверь, настаивающий разобраться с ним.

— Я хочу просто остаться здесь, — тихо шепчу я ему. Рядом нет никого, кто бы услышал меня, поэтому я снова повторяю свои слова.

Я поднимаю голову, услышав перезвон колокольчиков у двери. С Ноя капает вода, он держит камеру в пластиковой сумке.

Я не могу не засмеяться.

— У тебя нет зонтика, но ты помещаешь свою камеру под мини-пончо?

— Приоритеты, — говорит он, расстёгивая молнию насквозь промокшей чёрной трикотажной ветровки. — Плюс, мои старики снова ругаются. Не горел желанием возвращаться за зонтиком.

Я беру его куртку и вешаю её на потёртую дубовую вешалку.

— Ты должен остаться здесь и составить мне компанию, — говорю я, вставая рядом с ним. Я в который раз поражаюсь тому, каким высоким он кажется по сравнению со мной, и чувствую жар на щеках. В смущении отвожу взгляд.

Ной оглядывает магазин. Это уютное место с царившим лёгким беспорядком. Тёплую атмосферу ему придают витражные лампочки в стиле «Тиффани»[39], дающие оранжевое свечение, ряды книг в кожаном переплёте, стойки с одеждой, потёртые бархатные диваны, расстроенные гитары и груды старых фотографий. Я показываю ему дагерротипы, и лицо его светлеет.

— Сегодня любой старый дурак может делать снимок на мобильном, но в то время это было похоже на написание тобой портрета, — мне нравится страсть в его голосе.

Пройдя вглубь магазина, он останавливается перед полкой со старыми шляпами: тонкой работы женские фетровые шляпки, их перья немного запылились, и мужские цилиндры и федоры[40]. Он поднимает клош 1920-х годов[41] с белым шёлковым цветком на боку и надевает мне на голову. Я рассматриваю себя в затуманенном зеркале и хихикаю: думаю, у меня вообще-то была подобная шляпка, когда они были в моде.

Ной наводит на меня объектив и делает фото, почему-то хмурясь.

— Думаю, ты должна перестать улыбаться, — говорит он мне. — Все те старомодные люди всегда такие серьёзные.

Я пытаюсь угодить ему, но усмешка все равно появляется на моих губах.

— Нет, — говорит он, разглядывая фотографию на жидкокристаллическом экране. — Ты не похожа на человека из того времени. Слишком современная и улыбающаяся.

Это заставляет меня хихикать ещё сильнее.

— Теперь позволь теперь мне сделать твою фотографию, — я поднимаю цилиндр и устанавливаю его на голове Ноя. Он вручает мне камеру, и я делаю несколько снимков. Рассматриваю свою работу. Он выглядит далёким и душевным. — Довольно неплохо, — говорю я ему. — Но, думаю, футболка не в тему.

— И правда, — соглашается он. — Такая шляпа нуждается в смокинге.

Звон колокольчиков у входной двери пугает меня, и я врезаюсь в столик, наполненный флаконами духов. Один из них падает на пол, прежде чем я успеваю поймать его, и разбивается.

— Чёрт возьми, Сера! — сквозь зубы выдыхаю я.

— Кто? — спрашивает Ной.

Паника охватывает меня.

— Что?

— Ты только что сказала имя — чьё оно? — он становится на колени и начинает собирать стекло.

— Хм. Ничьё. Скоро вернусь, — я мчусь к прилавку, чтобы помочь клиенту. Вижу двух девушек, склонившихся над одной из шкатулок с драгоценностями. — Я могу помочь…? — начинаю я, но мои слова застревают в горле, когда я вижу Николь. Взгляд на её лицо – и становится понятно, она также не ожидала увидеть меня. Другую девушку я не узнаю.

— Привет, Николь, — я пытаюсь казаться приветливой.

— Привет, — её голос ровный. Её глаза расширяются, я оборачиваюсь и вижу приближающегося Ноя. Улыбка исчезает с его лица, когда он видит Николь.

— Так или иначе, Кайли, мне пора. Спасибо, что показала мне всё тут. Был рад встрече, Николь, — он захватывает свою ветровку и выходит.

Колокольчики всё ещё звонят, когда Николь глубоко вдыхает.

— Я тебе поражаюсь, Кайли, — шипит она. — Ты такая манипулирующая стерва.

Я озадачена.

— Что, прости?

— Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю! — гневный румянец заливает её лицо, и она сердито отбрасывает волосы назад. — Сначала ты говоришь мне держаться подальше от твоего брата — будто бы ты не выдержишь, если кто-нибудь из твоих подруг будет с ним встречаться, а теперь ты практически пихаешь его к Лейле.

— Эм... — я не знаю, что сказать, но она продолжает.

— А теперь ты развлекаешься с Ноем просто потому, что знаешь, как он мне нравится! Вы знакомы кучу лет, и ты только что обратила на него внимание? Да вы даже в школе не разговариваете! И теперь, когда ему нравлюсь я, ты не можешь выдержать этого! Ты всегда должна быть центром внимания, не так ли? Но ты хочешь только то, что не можешь иметь. Абсолютно очевидно, что ты обманываешь его, просто чтобы причинить мне боль.

Меня задевают её слова. Такое чувство, будто она ударила меня по лицу. Ной действительно нравится Николь?

— Тебе не нужно ничего говорить, Кайли, — продолжает она, приближаясь ко мне. — Мы больше не друзья, даже если когда-либо вообще ими были. Поэтому мне всё равно, что ты скажешь. Но, — её глаза вспыхивают, — держись подальше от Ноя. Иначе...

Прежде, чем я успеваю ответить, она поворачивается и уходит; колокольчики качаются от захлопнутой двери.