Алхимия вечности

Глава 26

Мы, приехав на Четвёртую улицу в Беркли, блуждаем по бутикам среди состоятельных покупателей. Свежий воздух отдаёт солью с соседнего залива. Люди говорят, что в Калифорнии нет времён года, но они не правы. Просто местные переходы сезонов незаметней: поворот солнца в небе, сухость воздуха, свежесть листьев.

Мы проходим мимо магазина, и я останавливаюсь, поражённая увиденным в окне. На манекенщицах обыкновенная одежда, но картина вокруг них волшебна: изобилующий цветами сияющий лес, маленькие мерцающие огоньки на искусственных ветках. Приглядевшись, я замечаю у манекенщиц рога, растущие из их длинных волос, сплетённые с цветами.

Я знаю, что Кайли понравилось бы это переплетение реального мира с волшебным.

— Хочешь войти? — спрашивает миссис Морган со знающей улыбкой. Я киваю.

Мягкое освещение интерьера, калейдоскоп мягких тканей и образцов, свечей и медальонов, кружевных платьев и оксфордской обуви.

Меня сразу же привлекает лимонно-жёлтая туника, но миссис Морган качает головой.

— Симпатично, но не твой цвет.

Я мельком гляжу на свои руки и смеюсь. Она права. Думаю, это подчеркнуло бы оливковую кожу моего последнего воплощения, но не глаза Кайли.

Она берет платье цвета пыльной розы со стойки и, кивая, протягивает его мне. Я бросаю самостоятельный поиск и следую за ней, пока мои руки не становятся полны одеждой.

— Что стало с автоматическим отказом от всего, что я предлагаю? — игриво спрашивает она.

— Помнишь мои фиолетовые волосы? — переспрашиваю я. — В этом вся я, верно?

— Отличный ответ.

Продавщица отводит меня в раздевалку, и миссис Морган ждёт снаружи на узорчатом диване под мерцающей люстрой. Я натягиваю темно-зелёный топ с мягко-собранным вырезом, отделанный серой вышивкой. Глаза Кайли сразу становятся яркими и сияющими. Выйдя, я становлюсь на небольшой подиум. Миссис Морган удовлетворённо кивает:

— Я знала, что это подойдёт.

Следующее красное платье в стиле винтаж с рукавами на уровне груди и карманами на пышной юбке. Я выхожу, и миссис Морган хмурится.

— Не думаю, что ты правильно застегнулась сзади, — говорит она, заступая за меня и поправляя пояс. Я наблюдаю за ней в зеркале.

— Мам?

— Да?

Я чувствую, как она суетится с платьем.

— Какие отношения были у тебя с твоей мамой?

Она с удивлением ищет мои глаза.

— О. Что ж. Ты уже знаешь эту историю, — она заканчивает с платьем. — Повернись, — я поворачиваюсь.

— Хм, — размышляет она, — нет, не то. Любое платье, которое должна застёгивать твоя мать, — слишком усложнено.

Я иду к раздевалке, но на пути оборачиваюсь:

— Расскажешь снова? Историю о своей матери?

Она моргает и поворачивается к окну.

— Это было давно... — я не двигаюсь в ожидании. — Ладно, Кайли. Ты же знаешь, что я уехала из дома в шестнадцать. Но я никогда не упоминала, что сбежала. Не думала об этом в тот момент — просто отправилась в путешествие с друзьями. Мои всё контролирующие родители никогда не отпустили бы меня. Поэтому я просто сбежала.

Я сажусь рядом с ней на диван. Она разглядывает своё отражение в большом зеркале.

— Я была молода. Хотела увидеть Америку. Выбраться из Милуоки.

Она поворачивается ко мне:

— Я не понимала, что моя мать была не в своём уме. Она думала, что я умерла. Позвонила в полицию — все искали меня.

— И что потом? — мягко спрашиваю я.

— И потом, пока меня не было... она умерла. У неё была аневризма[44] мозга. Она не знала, что я в порядке, — она тянется ко мне и поправляет локон возле уха. — И именно поэтому я всегда тебе многое позволяла. Возможно, это было не самое лучшее решение, — её серо-зелёные глаза сияют непролитыми слезами, и я чувствую, как мои собственные тоже становятся влажными.

— Вам помочь чем-нибудь, дамы? — голос продавщицы раздражающе весел.

— Нет, спасибо, — отвечает миссис Морган.

Я неловко поднимаюсь:

— Нужно переодеться.

Отложив снятую одежду, я чувствую острую боль от печали. Матери и дочери. Действительно ли во всём мире отношения так сложны? Я не хочу причинять боль миссис Морган. Тот неизвестный ей факт, что её дочь уже мертва, проникает в моё сердце. Даже при том, что это лишь моя продолжающаяся фантазия, я хочу позволить ей жить счастливой максимально долго.

Пытаюсь ли я искупить своё прошлое? За ту боль, что причинила своей собственной матери? Я не знаю. Единственное, о чём я могу думать, это самодовольная усмешка Кира.

Миссис Морган расплачивается за покупки. Снаружи быстро темнеет, тихие ноябрьские сумерки прочно обосновываются в магазинах и ресторанах.

— Спасибо, — говорю я ей.

— Не за что, — отвечает она. — Похоже, нам уже пора домой.

Я чувствую нежность к ней, когда мы идём назад к автомобилю. Я потеряна в своих мыслях и едва слышу, как произносят имя — «Кайли». Миссис Морган останавливается и с любопытством оглядывается. Я прослеживаю за её взглядом и замечаю такие знакомые платиновые волосы.

Кир сидит за столиком снаружи высококлассного кафе. Наполовину выпитый капучино стоит перед ним, а в руках он держит книгу ТеренсаМаккены[45].

— Добрый день, дамы, — говорит он, ослепительно улыбаясь.

Я чувствую, как металлическое кольцо обхватывает мою грудь, мешая дышать.

— Здравствуйте, — отвечаю я. Миссис Морган выжидающе смотрит на меня. — Мам, это мистер Шоу, учитель на замену по биологии.

— Восхищён, — говорит Кир, взяв её за руку. — Вы, должно быть, миссис Морган?

— Приятная встреча, — говорит она, и я съёживаюсь, когда она тепло ему улыбается. Он может быть невероятно очаровательным, когда захочет, не показывая монстра, каковым является в действительности. У его жертв никогда нет шанса. Я хочу увести её подальше отсюда.

— Я только что узнал, что буду преподавать в вашем классе до конца семестра, — говорит он, делая глоток капучино, умудряясь не испачкать губы молочной пеной.

— Что? Почему? — спрашиваю я. — Что случилось с мистером Робертсом?

Кир смотрит на меня, прищурившись.

— Он ушёл в творческий отпуск. Ему потребовалось свободное время.

Я знаю, что он лжёт. Почему мистер Робертс уехал, не предупредив нас? Я не удивлюсь, если окажется, что Кир убил его. Эта мысль переворачивает все в моем животе. Но я лишь шире улыбаюсь.

— Что ж. Рада за него. Нас пора ехать, так что увидимся завтра, — я пытаюсь говорить как можно легкомысленней. — Пошли, мам.

— Приятно было познакомиться, мистер Шоу, — говорит она, следуя за мной.

— Он кажется таким милым, — говорит она уже в машине, когда мы пристёгиваемся ремнями безопасности.

— Он и есть такой, — лгу я.

Я вспоминаю, как раньше играла в шахматы с Киром. Это его любимая игра — он действительно хорош в ней. Я выиграла только один раз, после чего он кинул игральную доску о стену гостиной, расколов дерево и сломав одну из мраморных королев.

Я в ярости. Ненависть поднимается внутри меня, порождая желание ударить. Чем больше я думаю об улыбающемся Кире и его чёрном костюме, тем сильнее сержусь. Вот он появляется и угрожает всему, что мне небезразлично. Я сотни лет жила по его правилам, в попытках успокоить его, помочь ему. Отдавала все, а взамен — ничего. Это никогда не мешало ему ранить людей, безжалостно убивать их. И он снова здесь, разрушает всё то немногое, что у меня есть, так небрежно, будто разбив тарелку о пол.

Высокомерный. Он даже не пытался скрыться от меня. Приехал в Беркли в последнем теле. Он думает, что хорошо меня знает — что я покраснела бы в первую же секунду встречи, заикалась бы или сделала бы нечто, немедленно выдавшее меня. Но я не сделала этого и горжусь собой.

Ему так легко меня не поймать. Я уеду сегодня. Если я уйду, как только Морганы отправятся спать, у меня, по крайней мере, будет лидерство ночи. Не обнаружив меня утром, родители Кайли поднимут тревогу. Я должна уйти как можно дальше. Представляю тот момент, когда не появлюсь завтра на биологии. Кир, разумеется, поймёт, что это — я. И тогда он будет знать, что я выиграла — ушла не пойманной.

Но следующая мысль отрезвляет меня: Кир хочет, чтобы я сбежала. Конечно. Поэтому он не сменил тело. Это не высокомерие, лишь хорошо сыгранное пари. Как только я сбегу, он догадается, что это — я и именно меня нужно искать. Моё дыхание прерывается, когда я понимаю, как близко была к поражению в его игре. Он знает меня слишком хорошо.

Если я останусь, но сыграю хорошо, дам своё лучшее представление в роли нормальной девочки-подростка — могу победить. Он уже расспрашивал меня, и, должно быть, мой ответ был на уровне. Переждав момент, я могу заставить его подумать, что уже сбежала или меня здесь и вовсе не было.

Я поздравляю себя с решением загадки. Кир, возможно, знает меня лучше кого-либо на планете, но и я знаю его в той же мере. Это и есть решение — я остаюсь и буду надеяться, чтобы он уехал как можно раньше. Нужно продумать способы, как убедить его, что СерафинаЭймс не ступала на эту землю. Оставить ложную подсказку... — я что-нибудь придумаю.

Но одно я знаю наверняка: борьба только начинается.