Алый шелк соблазна

Глава 25

Порция чувствовала приятную истому. Она приняла ванну, Хетти помогла ей облачиться в еще одно старомодное платье, на этот раз бледно-желтое, дополненное жакетом, который плотно облегал руки и плечи и застегивался под грудью. В этом платье и с локонами по обеим сторонам лица Порция чувствовала себя женщиной другой эпохи.

Как легко было отдаться фантазии, которую Марк создал для них двоих: пленница и ее страж живут в счастливом уединении на краю света, где никто и никогда не сможет их найти.

Однако лавандовые бальные туфельки, слишком плотно сжимавшие ногу, вернули ее к действительности. Туфельки жали, были неудобны и напоминали о такой же неудобной правде.

За обедом прислуживала Мерси. Столовая располагалась в самой старой части дома. Ее стены были обиты панелями темного дерева. Множество свечей, горящих в канделябрах, не могли рассеять тени по углам. Огонь в камине бросал мягкие блики на лица многих поколений Давеллов, которые смотрели со стен веселыми глазами, так похожими на глаза Марка. Порции казалось, что она попала в один из мрачных романов сестер Бронте.

Ее жизнь могла быть такой, с удивлением вдруг подумала Порция. А она отказывается от нее… На мгновение ей захотелось отбросить все мысли о том, что роман с ней может скомпрометировать Марка.

– Мне показалось, миссис Страуд не желает присоединиться к вам за обедом, – сообщила Мерси, краем глаза приглядывая за молодой служанкой, которая подавала на стол. – Она предпочла пообедать у себя в комнате. К слову, она очень любит шахматы. Вы знали об этом, миледи?

Порция ответила удивленным взглядом:

– Я даже не знала, что она умеет играть.

– Похоже, в молодости это было ее любимым занятием. Сейчас с ней играет моя племянница.

– Мама иногда бывает забывчива, – пробормотала Порция и тут же решила, что нет смысла скрывать правду. Арнольда здесь нет. – На самом деле она всегда все забывает.

– Я такое и раньше видела, – жизнерадостно отозвалась Мерси. – Обычно это бывает со стариками, но иногда случается и с молодыми. Будет еще хуже, скоро она перестанет вас узнавать.

– Мама не будет меня узнавать? – спросила Порция, когда они с Марком остались наедине. – Ужасно!

– Ты с ней так близка? Я свою мать почти не знал.

Порция усмехнулась.

– Мама распоряжалась нашим домом и нашими жизнями. Отца это мало интересовало, а может быть, он был не в состоянии противостоять ее напору. Это мама устроила так, чтобы я познакомилась с лордом Эллерсли.

– Ну а дальше – ясно, – угрюмо прокомментировал Марк. – Она в ответе за все.

– Просто ты не знал, какой я была раньше, – печально улыбнулась Порция.

– А какой ты была раньше? – спросил Марк, покачивая в руке бокал, в гранях которого отражались язычки свечей.

– Молодой, неуверенной, застенчивой. Типичный гадкий утенок.

– И понадобился лорд Эллерсли, чтобы ты превратилась в лебедя? Что-то я сомневаюсь.

– Он помог мне стать женщиной, которую ты сейчас знаешь.

– Ты себя недооцениваешь.

«А ты помнишь маленькую Порцию Страуд, девушку, которая была так влюблена в тебя, что в твоем присутствии у нее отнимался язык?»

Разумеется, Порция не сказала этого вслух. Что он станет думать о ней, если узнает? Он очарован леди Эллерсли, а вовсе не мисс Страуд. Не стоит развеивать иллюзии.

– Ты поела? – нетерпеливо спросил Марк, заглядывая ей в тарелку. – Я хочу тебе кое-что показать.

Порция с любопытством прошла следом за ним через большой зал и поднялась по лестнице. Сюрпризы Марка не всегда оказывались кстати.

В Давелл-Холле не было газового освещения, на площадке горела всего одна свеча, было почти темно. Марк приподнял фонарь, который прихватил из столовой, и взгляду открылся огромный витраж с летающими ангелами, причудливыми зверями в прекрасном саду, полном цветов и фруктовых деревьев. Сейчас цвета были неяркими – не хватало солнечного света, но все равно эта картина производила очень сильное впечатление.

– Вот эту секцию я заменил, – объяснил Марк.

Порция как завороженная смотрела туда, куда он показывал. В синем полуночном небе сияла звезда. На нее смотрела женщина в алом платье с длинными светлыми волосами. Ее локоны разметались по плечам, спускались до талии, поблескивая в свете лампы. Целая минута понадобилась Порции, чтобы сообразить, кого автор хотел представить на витраже.

– О Марк…

Он негромко рассмеялся.

– Значит, узнала? Я боялся, что не узнаешь.

Порция обернулась к нему лицом.

– Ты поместил меня в своем витраже.

– Так и есть. – Он поставил лампу, обнял Порцию и, приблизив свои губы к ее губам, прошептал: – Но я предпочел бы видеть тебя в своей постели.

Порция со вздохом прильнула к его телу. Его рука скользнула с талии на грудь. Порция знала, что должна рассердиться, но вместо этого захихикала, как девчонка. Он поцеловал ее, и все мысли о сопротивлении растаяли, как весенний снег.

– Пойдем, – едва слышно прошептал он. – Должен же я наконец показать тебе свою спальню. Просто чтобы ты знала, куда идти, если заблудишься, – с лукавой улыбкой добавил он, взял Порцию за руку и повел наверх.

Она не возражала. Этот самоуверенный, коварный похититель в постели был богом. Ее богом.

У дверей он снова ее поцеловал, и Порция забыла о прошлом и будущем. Он поместил ее в свой витраж, привел в свой дом. Порция была растрогана больше, чем хотела бы признать. Он целовал ее щеки, губы, шею, но когда попытался заговорить, она порывисто прижалась к нему и лихорадочно зашептала:

– Возьми меня, люби, заставь обо всем забыть…

И Марк, воспитанный джентльмен, конечно же повиновался.

Лондон был охвачен истерией. Разносчики газет на всех углах выкрикивали сенсационные заголовки, парламентарии призывали к действию, королева отправляла письмо за письмом своим полицейским властям. У всех на устах звучал только один вопрос: «Где леди Эллерсли?»

Неужели, ее исчезновение – плод заговора против королевы и правительства? Потребуют ли злодеи выкуп за ее возвращение? Несколько политических деятелей уже предложили открыть подписку по сбору средств для ее спасения. Но разумеется, оставались сомнения, всегда следовало помнить, что похищение мог совершить какой-нибудь отчаянный молодец, околдованный красотой молодой вдовы. Одним словом, леди Эллерсли мог похитить поклонник, увезти ее в тайное место и навязать слабой женщине свою волю.

Публика содрогнулась, частью от ужаса, частью от приятного возбуждения, а некоторые – от того и другого. Высказывались самые различные предположения, и больше всего – в доме Себастьяна, графа Уорторна.

– Мне было бы куда спокойнее, если бы я знал, где именно сейчас Марк, – с мрачным видом рассуждал Себастьян. – У меня есть подозрение, что он как-то в этом замешан.

– Не может быть, – успокаивала его Франческа, но в ее голосе звучало сомнение.

– Эта женщина его околдовала. Ты помнишь тот случай, когда она упала в обморок в Грин-парке? Марк не из тех, кто проявляет осторожность, когда ему что-нибудь нужно. Он всегда идет напролом.

– Что ты станешь делать, если он ее заполучил?

– Убью на месте.

Тут разговор прервался. В холле раздались громкие голоса, дверь распахнулась и на пороге возникла тетушка Минни в дорожном костюме и индийском тюрбане.

– Это я виновата! – драматичным тоном воскликнула она.

– Минни, что происходит? – опешил Себастьян. Франческа уже подошла к старой даме:

– Минни, сначала присядьте, а то упадете в обморок. Что случилось?

Минни Давелл позволила усадить себя в кресло и с благодарностью приняла из рук невестки рюмочку ликера.

Себастьян наблюдал за ней, сдерживая нетерпение. Когда она проглотила последнюю каплю, он наконец спросил:

– В чем вы виноваты, Минни? Что-нибудь важное, раз вы проделали весь путь от Литтл-Танли, чтобы рассказать нам об этом?

Минни с притворно грустным видом взглянула на племянника из-под тюрбана.

– Марк похитил леди Эллерсли, – сообщила наконец она с самым сокрушенным видом, но Себастьян мог поклясться, что в голосе старой леди прозвучали горделивые нотки.

Супруги обменялись взглядами.

– Я всегда хвастала перед Марком своими предками со стороны Давеллов, – продолжала Минни. – Эти бароны были настоящими разбойниками. Они отправлялись в набеги и хватали все, что им приглянулось. Я особенно подчеркивала, что жен для себя они тоже похищали, конечно, если были не женаты. Марк всегда смеялся над моими рассказами, но, должно быть, он слушал внимательнее, чем я думала. Теперь, когда я вспоминаю наш последний разговор, мне кажется, что в глазах моего дорогого мальчика появился особенный блеск. Наверное, он уже тогда все запланировал.

– Вы хотите сказать, тетушка, что мой брат действительно похитил леди Эллерсли?! – грозным голосом воскликнул Себастьян. – И вы его в этом поощряли?

Минни вжалась в кресло, но гордо вздернутый подбородок не опустила.

– Боюсь, что так, Себастьян.

– И где же они? В Уорторн-Мэноре? Или сбежали во Францию?

– Разумеется, Марк в Давелл-Холле, – с оскорбленным видом сообщила Минни. – Ты бы мог догадаться. Марк просто голову потерял из-за этого дома. Совсем как Роджер. Знаешь, они очень похожи. Я теперь вспомнила: Роджер тоже влюбился в абсолютно неподходящую девушку.

Франческа вскочила, как будто тотчас, собиралась бежать в Норфолк.

– Это просто ужасно, – стонала она. – Его могут посадить в тюрьму и даже хуже… Себастьян, любовь моя, что нам теперь делать?

– Да, Себастьян, – вмешалась старая леди. – Ты глава семьи и должен взять это дело в свои руки.

Себастьян мрачно кивнул.

– Полагаю, мне следует ехать в Норфолк и постараться исправить положение, пока все не стало еще хуже. Если еще кто-нибудь узнает, где он и что натворил, его разорвут на куски.

Франческа вздрогнула.

– Вы только представьте, что будут говорить! Ангел во вдовьих одеждах попал в лапы Марка, человека, который штурмом взял помост в Грин-парке и пытался заигрывать с ней, или что там писали бульварные листки в то время? Даже если его не порвут на куски в буквальном смысле, гнев публики все равно выльется на его голову. Бедный Марк будет уничтожен, он глаз не сможет показать в приличном обществе, да в любом обществе. Его жизнь будет кончена.

– Вот именно, – с самым зловещим видом подтвердил Себастьян.

– Любовь моя, ты должен его спасти! – воскликнула Франческа. – Поезжай прямо сейчас и сделай все, что возможно.

Себастьян обнял жену, поцеловал ее и тут же вышел. Тетушка Минни вынула раскрашенный веер и стала им энергично обмахиваться.

– А ведь если подумать, – начала она, лукаво улыбаясь Франческе, – это очень романтичная история, правда? Я всегда знала, что Марк – шалопай, но не думала, что до такой степени. Будь я леди Эллерсли, я хотела бы быть похищенной Марком Уорторном.

– Леди Эллерсли это может совсем не понравиться, – с тревогой заметила Франческа. – Представьте только, какой будет скандал! Ее репутация погибнет. Свет очень жесток к женщинам, не соблюдающим его условностей. Буквально вчера я слышала, как одна глупая женщина говорила за обедом, что для леди Эллерсли будет лучше умереть, чем запятнать свою репутацию.

Минни фыркнула:

– Что за чушь!

– Именно так я и подумала. Но если дело обернется плохо, то Порции придется столкнуться как раз с таким отношением. А что до Марка… Если его не посадят в тюрьму, от него все отвернутся. И это в то время, когда он начал интересоваться Давелл-Холлом.

– Скандал… – с блестящими от возбуждения глазами проговорила Минни. – Захватывающе…

Франческа присела рядом со старой леди и испытующе заглянула ей в глаза.

– Минни, вы говорили, что ваш дядя Роджер влюбился в неподходящую девушку.

– Так и было. В дочку трактирщика. Подумать только! Роджер ехал в Лондон и остановился в этом трактире на ночь. К утру он был безумно влюблен. Думаю, она подавала ему ужин, а он уговорил ее присесть и поболтать с ним. Этого ему хватило.

– Но он ведь излечился от этой любви?

– Не совсем. Он женился на этой девице. Был ужасный скандал. Снобы есть во всех слоях общества. Трактирщик был возмущен не меньше, чем мои родители. Но молодые не обращали на это никакого внимания. Роджер любил ее до самой ее смерти, а потом так и не оправился. Марк похож на него. Такой же напористый.

Франческа поднесла руку к глазам.

– О Боже! Только бы не было скандала. Надеюсь, Себастьяну удастся замять это дело, пока все не стало известно. Нам всем это необходимо.

Лара Гиллингем оказалась в ужасном положении. Все шло так замечательно! Порция вела себя отлично, приглашения текли рекой. Жизнь была прекрасна. И вот пожалуйста! Куда бы они ни пошли, все пристают с сочувствием, сплетники выспрашивают, Лара вынуждена делать вид, что убита горем, хотя на самом деле не испытывает ничего, кроме гнева. Как ей хотелось бы рассказать всем, что она думает об этой истории, но нельзя – Арнольд запретил.

– Она давно все это придумала! – визжала Лара. – Лживая, похотливая корова! Она погубила себя, а вместе с собой и нас.

У Арнольда были собственные соображения относительно того, кто именно спланировал побег Порции. Он с пристрастием допросил слуг, но так и не узнал ничего полезного о ее сообщниках. Виноват, безусловно, Марк Уорторн. Арнольд в этом не сомневался. Молодчик не имеет никаких моральных принципов. Вопрос теперь в том, куда он ее увез.

Пока Арнольд этого не узнает, его собственные планы будут висеть в воздухе. Он избрал Порцию своим инструментом и не собирается менять решение. Он вообще не из тех, кто идет на попятную. Арнольд уже принял некоторые меры – нанял людей, которые отыщут Порцию и ее любовника, а когда это будет сделано, он подумает, как повернуть ситуацию в свою пользу. Наверняка что-то еще можно спасти.

– Что же нам делать? – Голос Лары наконец прорвался в его мысли.

Арнольд обернулся к жене, мимоходом отметив ее дикий взгляд и налитое кровью лицо. Похоже, Лара боится, что запланированный званый обед не состоится из-за потока отказов. Конечно, если не найдется Порция.

– Утверждай, что ничего не знаешь, – поучал жену Арнольд. – Говори, что скорее всего это какое-то недоразумение, что скоро она будет дома и все объяснит ко всеобщему удовлетворению. Разумеется, ты обеспокоена, но уверена, что все будет хорошо.

– Не знаю, смогу ли. Я так на нее зла. Иногда я ловлю себя на мысли, что желаю ей страшного… да, чего-нибудь страшного… Она и этот человек! Как я могу делать вид, что люблю ее, ее, такую отвратительную мачеху?

– Тем не менее, ты должна, – холодно отозвался Арнольд. – Дело касается не только тебя, но всей семьи. Помни, память твоего отца священна, и такою она останется, если ты найдешь в себе силы подняться выше всяких сплетен. Репутация Порции может погибнуть. Такое впечатление, что именно этого она и добивается. Но это не коснется ни тебя, ни твоего отца. Возможно, ее падение пойдет нам даже на пользу, и мы сумеем подняться в глазах королевы и всего общества.

Жена подарила Арнольду восхищенный взгляд.

Он уже давно заметил – чем грубее он себя ведет, тем больше она его любит. Возможно, этим он напоминает Ларе ее знаменитого отца, который имел обыкновение командовать дочерью, как своим мичманом. Разумеется, если бы ей были известны все его планы относительно Порции и королевы, она не стала бы им так восхищаться. А может быть, он ее недооценивает, и она сочла бы его героем за то, что он собирается сделать. В конце концов, не каждый человек способен изменить ход истории.