Ангел является дважды

4

Опасения врача насчет тяжести ранения были не напрасны. Пренебрежение лекарствами и беспечное отношение к сквознякам обошлось Рою в неделю жизни. В возбужденном состоянии он не мог трезво оценить всю серьезность своей раны и по возвращении домой из больницы ни на секунду не оставлял мыслей о спасенной им девушке. Улегшись в постель, он и не подумал выполнить наказ врача, и ближе к утру его рана горела так, словно кто-то прикладывал к ней раскаленные щипцы. Рассыпанные по потолку круги, которые чудились Рою в бреду, сходились и рассыпались, как в калейдоскопе.

Рой проклинал дырку в плече, несколько раз порывался встать и ровно столько же валился обратно на горячую подушку. Хватило бы одного звонка и пары слов, чтобы мать немедля прикатила к нему, но Рой предпочитал не беспокоить ее по пустякам. В последнее время она пристрастилась к «маргарите» и под ее воздействием стала несносно сентиментальной. Конечно, абсолютное большинство женщин страдают излишней чувствительностью, но с годами она, как правило, сходит на нет. У матери Роя все произошло с точностью до наоборот: возраст превратил ее сердце в губку, из которой всегда можно было выжать немного слез.

И Рой решил бороться с болезнью один на один. Сам менял повязки, сам смешивал лечебные коктейли. Через шесть дней Рой выкарабкался.

Из окна ему улыбался солнечный день. Вихри душного летнего ветра носились по шумным переполненным улицам города, разнося в воздухе пыль, запахи и пойманные слова. Рой любил свой город, несмотря на то что на центральных улицах было не протолкнуться. Но без толпы обвешанных фотоаппаратами восторженных туристов и спешащих по делам жителей Нью-Йорк был бы другим. Рой мог бы рассказать, что и глубокой ночью город никогда не засыпает. По ночным проспектам течет другая жизнь, и в ней действуют другие правила. Нью-Йорк для каждого находит время, никто не чувствует себя в нем посторонним.

Благодаря службе в пожарной команде Рой узнал все городские закоулки. Он ни разу не застревал в пробках, прокрадываясь через сквозные дворы и улочки с односторонним движением. И теперь, когда Рой спешил в больницу к своей незнакомке, этот его опыт пригодился.

Ему чудилось, что из каждого автомобиля на него смотрит она. Та, к которой он стремился, ради которой отчаянно боролся с болью. Кто она: родственница Орбисонов, гостья, дочь кого-то из слуг? Белое льняное платье, что было на ней, показалось Рою недорогим. Будь она дочерью Орбисона, одевалась бы, как Гленда.

Гленда… С некоторых пор это имя утратило для него значение. Из-за ранения Рой не успел выяснить, почему Гленда внезапно и грубо прервала их отношения. Его автоответчик молчал всю неделю. Впервые расставание с женщиной было для Роя безболезненным. Нет, он не сожалел о разрыве с ней, вошедшая в его жизнь незнакомка затмила Гленду и всех остальных женщин.

– Вы опоздали, молодой человек, – сообщила ему медсестра.

У Роя оборвалось сердце. Забывшись, он схватил медсестру за плечи.

– Она умерла? Скажите правду, она умерла?!

– Да вы что, сумасшедший, в самом деле? – отпрянула медсестра. – Эту девушку забрала сестра. Дня два назад, не больше.

– Адрес! Дайте мне ее адрес! – Рой снова подался к медсестре, но в ее глазах взметнулся страх, и он опомнился. – Простите.

– Адреса я не знаю. А даже если бы и знала, все равно ничем не смогла бы вам помочь, поскольку это конфиденциальная информация.

Рой развернулся и, опустив голову, побрел прочь.

– Эй, постойте! – сжалившись, окликнула его медсестра.

– Я знаю фамилию сестры той девушки. Линдсей. Она приезжала в мою смену, и я заполняла карточку.

Рой сбивчиво поблагодарил ее и бросился на улицу.

Медсестра мечтательно улыбнулась.

– Если бы по мне сох такой парень, я бы выжила только для того, чтобы познакомиться с ним получше, – хмыкнула она.

– Упустил. Идиот! Кретин! Болван! – бранил себя Рой. – Линдсей, Линдсей… Где-то уже я слышал эту фамилию. Но где бы она ни жила, я разыщу ее.

В телефонной книге Рой обнаружил телефоны и адреса около шести тысяч женщин с фамилией Линдсей. Чтобы хотя бы обзвонить всех, требовалось не просто придумать благовидный предлог для расспросов, но и бездна свободного времени и пропасть терпения. Ему не хватит отпущенных Богом лет, чтобы разыскать девушку с такой фамилией.

Дома, едва успев скинуть футболку и умыться холодной водой, Рой услышал звонок телефона. Ему так давно никто не звонил, что, изголодавшись по участию и глупым вопросам, он кинулся в кухню, к висящему на стене аппарату.

Высокий, взволнованный голос вырвался из трубки:

– Сынок, в пожарной части сказали, ты на больничном.

– Здравствуй, мама! Я только что вошел.

Рой живо представил мать стоящей в прихожей с телефоном возле уха. Конечно, она уже собралась ехать к сыну, но не признается в этом до тех пор, пока Рой не спросит, не хочет ли она его навестить.

– Слава богу, ты жив! Ты опять геройствовал и полез в пекло?

– Пустяки. Меня зацепило во время пожара. Плечо плохо заживает.

– А что горело?

Миссис Доллан боялась, что ее добрый, безотказный сын снова уступил уговорам кого-нибудь из женатых коллег и вышел не в свою смену. Несчастья в более чем сорока процентах случаев происходят как раз в тех местах, где пострадавшие не планировали находиться и очутились случайно. Неужели Рой об этом не знает?!

Рой вкратце рассказал, как было дело и что на пожаре он оказался случайно.

– О! Так ты тушил этот роскошный дом Орбисонов? Об этом пожаре кричали все газеты!

– О нем писали в газетах?

– Ну конечно! Из горящего дома какой-то герой вытащил девушку!

Рой прижался лбом к оконному стеклу и, боясь поверить в удачу, скрестил пальцы на свободной от трубки телефона руке.

– Мама, там писали, как зовут эту девушку?

– Разумеется! Как бы они об этом забыли, если это дочка погибших Орбисонов Аманда! Если этого парня найдут, газетчики сделают из него национального героя и он станет очень богатым человеком. Орбисоны невероятно богаты, – подчеркнула она. – А ты не видел его?

– Кого? – рассеянно спросил Рой, думавший о своем.

– Ты стал таким непонятливым! Ну парня, который спас девушку?

– Нет, мама, – солгал Рой.

Она еще долго говорила, пересказывая почерпнутые из газет подробности пожара. Затем перешла на свою вредную соседку, которая в отместку за проделки старого кота миссис Доллан перекусила щипцами цепь на ее велосипеде. Перекушенная цепь, искаженное радостью отмщения лицо соседки, белое платье на безжизненном теле девушки газетными обрывками кружили в воздухе. Рой вдруг почувствовал, что сходит с ума.

– Извини, мама. Я должен идти. Я заеду к тебе завтра. Да, у меня все в порядке. Я тебя люблю.

Закончив разговор с матерью и поглядывая в окно, Рой поймал себя на том, что думает не о сломанном велосипеде, а о той девушке. Об Аманде. Да, благодаря матери он узнал ее имя. Воздушное, как пирожное, легкое, как тополиный пух.

Не горничная, не гостья, а родная дочь супругов Орбисон. Одна из богатейших невест Нью-Йорка. Рой увидел ее будто наяву – ее безупречный профиль, удивительный разрез глаз, нежные губы… Не доводилось ему встретить женщину столь красивую и столь влекущую. Смешно мечтать простому пожарному об абсолютно незнакомой и богатой девушке.

Что за резон влюбиться в прекрасную незнакомку? Рой стал жертвой эффекта Пигмалиона, когда творец влюбился в изваянную им статую. Так врач благоволит симпатичной страдающей пациентке, а пожарный – спасенной девушке. Осознав глупость ситуации, Рой усмехнулся и вычеркнул Аманду из памяти. Однако, улегшись в постель, он не мог не признаться себе, что вспоминает ее снова и снова.