Ангелы

28

Во сне в моей душе произошли удивительные изменения. Меня посетили хорошие мысли. Трой позвонит мне сегодня. Я просто знаю, вот и все.

На этот раз мое настроение соответствовало погоде. Чаще всего с самого моего приезда в Лос-Анджелес по утрам я просыпалась с дурными предчувствиями. Ежедневно меня ждал шок от того, как сильно изменилась моя жизнь. Но сегодня мои ожидания были солнечными, как день за окном.

На кухне Эмили держала громадный букет в шуршащем полиэтилене.

– Глянь, – сказала Эмили. – Это мне Лу прислал. Что с ним? – Она искренне недоумевала. – Это какая-то новая мутация синдрома боязни ответственности. Мужики понимают, что у нас уже вырабатывается иммунитет к Одному Чудесному Вечеру, и понимают, что мы и не ждем от них никакого звонка, поэтому продолжают гнуть свою линию. Он сегодня снова приглашает меня на свидание. Ну, – она улыбнулась, – должно быть, этот Лу думает, что я глупее, чем кажусь!

– Ты ни на секунду не допускаешь, что он может быть искренним?

Эмили твердо покачала головой.

– Нет, и еще раз нет. Если он искренне говорил всю эту чушь про внуков, то все еще хуже. Чтобы иметь внуков, надо для начала родить детей, а ты же знаешь мое отношение к… Ой, Мэгги, прости!

– Все нормально.

– Я просто не подумала…

И тут зазвонил телефон. Я подскочила к трубке в полной уверенности, что это Трой, – я верила в это так же твердо, как в то, что дважды два – четыре.

Но оказалось, что это Дэвид. Да, особых способностей к телепатии у меня никогда не было, природа одарила ими Анну.

Дэвид снова был сладок и весел. Ни слова о вчерашнем припадке бешенства. И уж конечно, никаких извинений.

– Здорово! А вы понравились Ларри!

– Забавно, – сухо заметила я. – Мы практически не открывали рта. Он уже знает, что Морт Рассел дал нам от ворот поворот?

– Фиг его знает. Да и кому теперь какое дело? Вы, девочки, зацепили его.

– А он сообщил, что хочет сделать фильм про зверюшек?

– Это детали. Детали, – с легкостью подытожил Дэвид. – У меня отличное предчувствие. Ждите хороших новостей!

Когда телефон зазвонил снова, я позволила снять трубку Эмили. И очень об этом пожалела, так как на этот раз действительно звонил Трой.

Мое сердце болезненно ухнуло. Предчувствие разговора нарастало и нарастало, так как Эмили болтала целую вечность, посвящая Троя во все подробности поразительных событий вчерашнего дня.

– Это дежа вю, – воскликнула Эмили. – Я все еще жду звонка. То же дерьмо, но в другой киностудии.

Я топталась рядом с ней, ждала, когда Трой прекратит свои вежливые беседы с Эмили и перейдет к истинной цели своего звонка. Но они все говорили и говорили, сил у меня уже не было, так что я перестала кружить вокруг нее и шлепнулась в ближайшее кресло. Наконец по ее репликам стало понятно, что их разговор подходит к концу. Я привстала, рука потянулась за трубкой. И тут Эмили сделала нечто невероятное. Она положила трубку! Все происходило, как в замедленной съемке. Ее пальцы нависают над красной кнопкой «отбой» и нажимают на нее до упора. В совершенном замешательстве я таращила глаза на нее и на телефон. На другом конце провода все еще должен быть Трой, но по непонятной причине связь была разорвана.

– Что? – Эмили была сбита с толку.

– Он не попросил?.. Он не захотел поговорить со мной?

– Нет, – ответила она, а потом, все еще не сводя с меня глаз, воскликнула: – Ой, блин!

«Ой, блин!» было очень к месту. Самое понятное послание Троя ко мне.

– Мэгги, я не… – смутилась Эмили. Она явно испытывала муки совести, мне это было унизительно. Она жалела меня. И хотя Эмили так же выражала соболезнования по поводу кончины моего брака, в этот раз, по необъяснимой причине, ее жалость уколола меня сильнее.

– Мэгги, я не думала, что ты чего-то… чего-то ждешь от него.

– Я ничего и не ждала, – сказала я едва слышно.

Эмили терзал мучительный выбор. С оскорбительной мягкостью она произнесла:

– Есть кое-что, о чем тебе стоит знать. Когда я звонила ему в субботу, трубку взяла Керсти.

– Ты не можешь с уверенностью утверждать, что между ними что-то есть, – взволнованно заявила я. – А если даже и есть, он ведь может предпочесть меня!

– Ты права.

Это было последней каплей.

– Думаю, мне хочется пойти полежать.

– Нет, Мэгги, прошу…

Но я закрыла за собой дверь и задернула занавески, которые меньше часа назад распахнула с предвкушением радости. После этого я, не раздеваясь, легла в постель и натянула на голову простыню. Я понимаю, что это такое. Это значит, что я одинока и все плохо. Не поймите неправильно. Я не думала, что мы с Троем будем вместе, и я останусь в Лос-Анджелесе и буду жить долго и счастливо. Ну, думала, но не более пяти секунд. Но и быть развлечением на одну ночь я тоже не хотела. Это называется жить на грани. Только это совсем не так здорово, как некоторые думают. Хотя, возможно, надо просто выработать вкус к такой жизни. Как к оливкам. Наверное, мне нужно упорно продолжать вести такое существование, пока я не научусь получать от него удовольствие.

Через какое-то время на цыпочках вошла Эмили.

– Мне очень жаль, – прошептала она. – Что ты чувствуешь?

– Не знаю.

– Ты унижена?

– Угу.

– Отвергнута?

– Угу.

– Обманута?

– Угу.

– Все не очень хорошо?

– Угу.

– Одиноко?

– Угу.

– Стыдно, что ты лежишь тут и так легко сдаешься?

Я прикрыла глаза. Господи, ну зачем она так.

– Не стыдно, что ты лежишь и так легко сдаешься? – Она была озадачена.

– Стыдно.

– Так я и думала. А еще ты не думала, что все так сильно изменится? Что-нибудь еще забыла?

«А как насчет „скучаешь по мужу"?» – подумала я, но вслух не сказала. Обе потери переплелись в моей душе, я была придавлена их общим весом. Когда я была с Троем, то танцевала на облаке мечты. Но звезды покинули небосвод, и снова все вокруг серое и мрачное. Будучи с Троем, я играла в какую-то другую жизнь и сама была кем-то другим.

И вот я снова стала собой. Мне вновь хотелось спрятаться в безопасном раю своего брака, чтобы это унижение исчезло. Но я даже не могла позвонить Гарву. Пока я не узнала наверняка про Любительницу Трюфелей, у меня всегда была возможность выбора, если уж совсем заскучаю по нему. А сейчас дверь была закрыта. В любом случае вернуться к мужу из-за того, что тебя оскорбил другой мужчина, – не совсем нормально.

– Ты не знаешь, – спросила я Эмили, – почему Трой мог так поступить со мной?

– Просто он такой, – разъяснила она. – Ему нравятся женщины, но он слишком погружен в свою работу. Ему не интересно строить отношения.

Она не стала говорить, что предупреждала меня. Мило с ее стороны. Он ведь тоже меня предупреждал: «Я – противный парень». Но всегда со смехом. И Мэгги-дура думала, что смех означал, что все это шутка.

– Ему не стоило тебя трогать, – сказала Эмили. – Ты сейчас слишком ранима.

– И слишком глупа – ты это хочешь сказать? – пробормотала я.

Я ненавидела себя за наивность, неопытность и неискушенность. Я попалась на классический крючок – мужик был со мной мил, а я возомнила черти что.

– Не кори себя. Это нормально. Ты в депрессии. Впервые за многие годы ты осталась в одиночестве. Ты немного растеряна. Разве можно тебя винить, что ты ищешь новую любовь?

Неожиданно я разозлилась на Троя. На него, на его участие, на его чертовы конфеты, на комплименты по поводу моих волос, на то, что называл меня Ирландкой. А ведь я подумала, что он урод. Вытянутые черты лица. Сжатый в полоску рот. У мужика с таким громадным носом просто нет права разбивать сердца!

Неудивительно, что в сексе он так искушен и ничего не стесняется. У него просто черный пояс по траханию. Господи, у него даже веревки были специальные для упражнений садо-мазо! Разве можно после этого ждать от него верности?

Я сжалась, вспомнив самое неприятное. Я сама попросила его позвонить… Столько лет выслушивала жалобы одиноких подружек и ничему не научилась?! Никогда нельзя сознаваться, что хочешь, чтобы тебе позвонили. Если мужик говорит, что позвонит, надо буркнуть «как хочешь», словно тебе плевать. А вот чего не надо делать: не надо подбрасывать в воздух шляпу с криками «Ах, как я счастлива!». Забавно. Мы знаем все правила, но никогда не думаем, что они применимы и к нам!

Я неправильно переживаю разрыв с Гарвом. Обычная практика: сначала тебе отвратительно, потом получше, затем еще чуть-чуть, и еще чуток. И чем дальше, тем лучше. Но мне становилось все хуже с тех пор, как мы разошлись с Гарвом. Сколько еще я буду пребывать в этой темноте, прежде чем выйду к свету?

Как там Гарв поживает без меня? Лучше, чем я? Или тоже несчастен? Наверное нет. Он ведь мужчина, а мужчины легче переносят такие вещи. Кто же эта его любовница? Насколько у них все серьезно? Мучительные мысли, оставившие меня на какое-то время в покое, стали терзать меня с новой силой.

– Я отчаялась построить отношения с мужчинами, – с горечью сказала я. – Знаешь, кем я стану?

– О, нет, – тихо простонала Эмили. – Не произноси этого вслух. Так как на тебе сразу поставят клеймо. Как бы то ни было, лесбиянки ничуть не лучше мужиков, насколько я могу судить. Они тоже говорят «я позвоню» и не звонят. Они спят с тобой, а потом бросают тебя…

– Вообще-то я не собиралась становиться лесбиянкой, – прервала ее я. – Но это идея.

– Нет. – Она прикрыла глаза.

– Я хотела сказать, что стану одной из этих потрясающих одиноких женщин, которые постоянно твердят, что у них есть выбор. – Я с грустью притворилась, что меня это вполне устраивает и я даже хочу этого.

Ведь всегда говорят: «Это же так здорово быть одной! Всегда можно выбрать, на какой половине кровати тебе спать! И можно самой решить, с кем хочется проводить время, а с кем – нет. Не нужно тратить попусту время, из вежливости встречаясь с занудными родственничками своего партнера или его коллегами. Никаких переговоров. Никаких компромиссов».

– Это будет круто, – продолжила я. – У меня будут сотни друзей. Гигантская эксклюзивная сумка от Coach. Льняные брюки на кулиске. Отличная и практичная стрижка.

Ага, ни дать, ни взять – Шэрон Стоун.

– А может, все будет и не так, – со вздохом закончила я.

Может, все закончится тем, что я перееду к родителям, и мы станем местным вариантом семейки Аддамс. Я отращу усы. И в финале меня ждет парикмахерская, где на моей голове соорудят эти ужасные кудряшки а-ля «ирландская мамочка».

Мне захотелось домой. Было очень плохо из-за того, что Трой отверг меня, поэтому нужно было уехать от него как можно дальше. Поначалу ослепительное калифорнийское солнце слегка размыло контуры моей боли, но сейчас глаза привыкли к свету, и я поняла, что мучаюсь так же, как и в Ирландии. Если долго принимать обезболивающее, то эффект уменьшается. Точно так же уменьшилось и действие Лос-Анджелеса на меня. Я подозревала, что так оно и будет, но не ожидала, что все произойдет так скоро. Прошло всего две недели, а ведь я планировала остаться на месяц. Ну что ж…

Я остро ощущала, что здесь мне не место. Хотя где мне место, сами посудите? У меня больше не было дома. Рано или поздно придется стиснуть зубы и вернуться в Ирландию и тогда вкусить все сполна. После того как Трой меня так унизил, хотелось сразу же помчаться в аэропорт. Я поискала свой чемодан. Он не был даже до конца распакован, в основном потому, что у меня не было собственной полки в шкафу. Так что я могу собрать свои манатки меньше чем за десять минут и свалить отсюда. Я представила себя в самолете. Ощущение было приятным, как пластырь на мозоли.

Но как же Эмили? Я буду последней эгоисткой, если брошу ее на грани нервного срыва! Скрепя сердце я решила, что придется подождать, пока не будет новостей от Ларри. Если он купит ее сценарий, то с ней все будет хорошо. А если даст от ворот поворот, то ее приключения в городе грез окончены. Что бы ни случилось, мы скоро узнаем.

Приняв такое решения, я набрала номер родителей сказать, что скоро приеду. Даже просто звонок заставил меня почувствовать, словно я уже на пути домой.

Снял трубку папа. В привычной для себя манере он в ужасе воскликнул:

– Кто это? Ах, Маргарет!

Я ждала, когда на него подействуют ядовитые пары из трубки, но, к моему удивлению, он продолжил:

– Ты уже была в Диснейленде?

– Нет.

– Надо съездить. Это удивительное место! И другие парки тоже супер! Есть такой парк «Сикс Флэгс». Так вот, говорят, там самые высокие американские горки в мире!

– Пожалей свою шею, – твердо сказала я. – Ладно, а ты-то как узнал про «Сикс Флэгс»?

– Прочитал в Сети!

– В какой еще сети?

– В сети Интернет!

– А что ты делал в сети Интернет?! – Я не могла скрыть удивления. Удивления, граничившего с негодованием.

– Элен установила модем.

– И теперь он там днюет и ночует, – раздался мамин голос на заднем фоне. – Рыскает по чертову Интернету в поисках порнухи.

– Не смотрю я никакую порнуху!

– Не надо орать! Я-то знаю, что там в этом Интернете.

– Я не ору. Просто громко говорю, потому что ты на лестнице. А кроме порнухи, в Интернете еще много всего.

– Что, например?

– Турпоездки.

Пауза, затем мамин голос с подозрением спросил:

– И авиабилеты?

– И авиабилеты.

– На солнечные курорты?

Я очень ясно поняла, к чему мы движемся, так что решила пресечь идею в зародыше.

– Я скоро приеду. Через пару-тройку дней.

– Да?! – возмущенные пронзительные крики в унисон.

Так я и думала. Хотели притащиться сюда. Хорошо, что я их опередила.

Позже я сказала об этом Эмили.

– У меня есть дурное предчувствие, что мама с папой, возможно, планируют навестить меня здесь.

– Не глупи, – ответила Эмили.

– Я серьезно.

– И я. Они не могут сюда приехать, поскольку не запланировали эту поездку в прошлом ноябре. Твои предки не особо любят спонтанные поступки. Они спонтанно и экспромтом могут запланировать только поездку на выходные следующей весной.

Я успокоилась и выкинула свои страхи из головы. Но я не учла, что есть еще Элен с ее маниакальной любовью к серфингистам. Так что через каких-то три часа все это очень плохо кончилось.

– …мы забронировали билеты через Интернет, – сказала мама. – И не надо обращаться в турфирму, вписываешь все данные, и тебе предлагают рейсы на выбор. Интернет – великое изобретение!

– Но я хочу вернуться домой!

– Не получится, – сказала она елейным голоском. – Ты должна показать нам достопримечательности. Уверена, пара дней погоды не сделают!

Ради всего святого! Мне пришлось укусить себя за палец, чтобы не заорать от разочарования.

– А где вы остановитесь? – быстро добавила я. – Тут нет места.

– Мы и не собирались навязываться, – сжалилась матушка. – Я поговорила с мамой Эмили. И она назвала мне отель, где останавливалась, когда навещала дочку. Рядом с домом Эмили. Там очень мило, как она говорит, отличные завтраки, а еще бесплатно дают всякие штучки…

– Какие еще штучки? – устало спросила я.

– Шапочки для душа, ниточки, иголочки. Можно зонтик напрокат взять. Но зонтик мне будет не нужен, – внезапно в ее голосе послышался испуг. – Ведь я хочу уехать от этого мерзкого дождя. Если в Лос-Анджелесе начнется дождь, я сразу лягу в психушку, и баста.

– Ну, знаешь, что тут говорят?

Мама недоверчиво замолчала.

– Что нельзя мазать солнечные ожоги маслом?

– Нет. Что в Калифорнии дождей не бывает.

– Вот и хорошо, – твердо заявила мама.

– Только ливни!

Но и это ее не отпугнуло.

– Они приедут во вторник, – доложила я испуганной Эмили.

– Ой, батюшки!