Антитело

ГЛАВА 7. Формальное перемирие

В очередной раз перебрав впечатления от недавнего сна, я вычленила среди эмоционального мусора рациональное зерно.

Сфера. Почему этот объект заинтересовал Нану, чем он так важен и зачем ксеносу срочно понадобилось туда лететь?

Ирония судьбы, но к обнаружению этой штуки приложила руку моя сестра Тамара. На планете полудиких котообразных харров сестра умудрилась наткнуться на останки древней цивилизации этих самых харров, которая находилась на значительно более высоком уровне развития, чем люди сейчас. На одной из своих планет они проводили какой-то эксперимент, связанный с искажением пространства и времени, и допроводились до того, что от цивилизации остались жалкие ошметки, которые быстро деградировали. А на месте проведения эксперимента возникла она. Сфера.

Объект неопределимой физической природы размером примерно с Луну, этакий идеально гладкий шарик, равнодушный к гравитации и другим воздействиям. Когда его нашли, некоторые пытались вопить что-то про очередной судный день и конец света, а сейчас вроде подуспокоились — несколько лет прошло, а объект совершенно не изменился. Сейчас про Сферу даже вездесущие информагентства ничего не пишут, надоело.

Ну давайте теперь окажется, что Нану не только про саранчу всё знает, но и про эту штуковину может лекцию физикам прочитать!

Точнее, не может. Потому что на любой конкретный вопрос он или экивоками разговаривает, или вообще язык в задницу засовывает.

Волевым усилием в очередной раз отогнав лишние эмоции и матерные мысли, я заставила себя сосредоточиться на деле и через шимку подключилась к картографическому модулю, всё равно в гиперпрыжке он скучает сильнее прочих. И выбрала все примечательные для меня сейчас объекты.

Россыпь светлячков — Солнце, остальные звезды Солнечной Империи — в одном конце карты. Сфера — зеленый огонек вдали от всех приметных объектов. Родная звезда Нану, планета харров… Просто точки в пустоте, без какой-то внятной системы.

Или я пытаюсь найти закономерность там, где ее никогда не было, или тут чего-то не хватает. Чего?

Ну другие человеческие государства, наверное, можно отбросить. Других ксеносов… Да я понятия не имею, контактировали ли с кем-то сородичи Нану или нет! Про какое-то еще наследие харров я не знаю, не приходило в голову расспросить Тамару. Что еще?

Хм. А всё-таки есть ксеносы, к которым Нану имеет какое-никакое отношение. Саранча. Где там они у нас по сводкам обосновались?..

Красная точка вспыхнула на одной прямой с Солнцем и Сферой, причем последняя располагалась между двумя другими. С небольшим отклонением от прямой, но по меркам космоса — ни о чем.

Занятно. То есть можно предположить, что движутся они не к нашему Солнцу, потому что оно — обыкновенный желтый карлик, ничем не примечательный в масштабах галактики, а вот Сфера — объект уникальный, который до сих пор не по зубам нашим ученым.

Правда, пока это голая догадка, как у Хенга с появлением чертей от контакта Нану с кем-то из наших мужчин: слишком мало информации и много вопросов.

Например, как саранча при их уровне развития эту Сферу вообще нашла? Тамару навела сохранившаяся с древних времен нетленная аппаратура харров, и в это вполне можно поверить. А с ними…

Впрочем, один вариант ответа есть: дело в информационном поле Вселенной, будь оно неладно, которым уверенно пользовались хвостатые и о котором с таким знанием дела рассуждает Нану. Конечно, с точки зрения нашей официальной науки это всё пока гипотеза, но не верить в нее трудно. Неприятно думать, что в этом тупые и агрессивные пришельцы на одной волне с древними умниками-харрами, но ладно, допустим, у них это чутье выработалось естественным образом, путем эволюции, а не научным, как у хвостатых. У одних есть, почему не может быть у других?

На кой им сдалась эта Сфера и что они планируют с ней делать — уже вопрос посерьезней, и тут у меня даже догадок не было. Пока единственная установленная цель их существования — жрать всё, что под лапу попадется, но уж больно крепок орешек. Чуйка на информационные потоки ладно, но технологии-то у них объективно хуже. А наши за эти годы так и не смогли отколупнуть ни единого атома и даже доподлинно установить, есть в Сфере эти атомы или нет. И что там будут делать паразиты? Постучат особым стуком и им откроют? Бред какой-то.

Впрочем, как и всё остальное, сейчас происходящее.

Поигравшись немного с картой, я еще раз посмотрела составленный Хенгом маршрут, прикинула новый с учетом прыжка к Сфере. Проверила вахтенных, повозилась с вечно откладываемыми на потом документами…

В общем, к тому времени, когда на КП явился для принятия вахты вялый Никвас, я уже окончательно успокоилась, вернувшись к привычному расположению духа. Мысли о странном сне и словах Нану отдавали вялой грустью где-то на периферии сознания. Той самой тоской о мировом несовершенстве, которая прекрасно лечится дружеской попойкой и пьяной дружеской солидарностью. В боевом вылете о такой терапии, конечно, только мечтать, но это мелочи. Главное, недуг знакомый, понятный и не смертельный. Такая экзистенциальная тоска порой посещает всех смертных, подолгу оторванных от естественной планетарной гравитации, которую у нас тут заменяет ее машинный эрзац и, главным образом, чувство воинского долга. Может, и не обремененных погонами людей посещает, но по ним у меня статистики нет.

Мелькнула мысль всё-таки навестить Нану живьем, но я ее отогнала. Только успокоилась, сейчас поговорю — опять озверею, ну его. К тому же опыт последних суток показывал, что для разговора с ним мне достаточно задремать, зато и разговор получится приватным. А ещё после встреч во сне у меня не было настолько маниакального желания рисовать. Хотя, закрывшись в собственной каюте, я с минуту гипнотизировала взглядом блокнот и в конечном итоге всё равно за него взялась, только — полностью осознанно, без маниакального зуда.

Спать ложилась в понятном напряжении и даже опасалась, что в итоге не сумею заснуть. Но беспокоилась напрасно, привыкший отключаться в любых относительно подходящих условиях разум на этот раз не подвел.

Вот только теперь мне действительно снился сон. Тяжелый, сумбурный, но — обычный. Наверное, сказались мысли о саранче, потому что я вдруг оказалась посреди огромной стаи их разнокалиберных нескладных, кособоких кораблей, среди которых не найти двух одинаковых. Выглядят они на наш вкус не просто плохо — откровенно уродливо. Наверное, это обстоятельство внесло свой вклад в изначально неприязненное отношение наших военных к пришельцам: у нас даже самое страшное оружие стараются делать красивым.

Рой висел вокруг. Отдельные аппараты ксеносов оказались так близко, что я могла разглядеть их и без увеличения. Аналитический модуль в панике захлебывался бесчисленными предупреждениями о возможных столкновениях, и панорамный экран пестрел яркими светящимися точками. Казалось, что я — отдельная звезда в большом шаровом скоплении, и впечатление портила только подсвечивающая нас всех настоящая звезда — красно-оранжевый шар, занимавший край моего экрана. Аппаратура фильтровала яркость, и местное солнце не слепило.

Но основная проблема была не в этом.

Я была здесь одна, на крошечном катере чуть побольше беспилотника — то ли одноместном, то ли сзади имелось кресло для пассажира, сути это не меняло. И знала я о своем одиночестве так отчетливо и непреложно, как случается только во сне.

На таких кораблях не воюют. Это вообще не корабли, это игрушки для тех, кто может себе позволить. В бою они бесполезны, в быту — тем более. На них устраивают гонки, на них богатые бездельники производят впечатление на легкомысленных девиц, лихо прокатив их от Земли до казино на Луне, и… всё. Никакой больше пользы. Особенно здесь. С тем же успехом можно было оказаться в космосе в скафандре и с «Феном» в руках.

Или без скафандра. Без скафандра даже лучше: меньше мучиться.

Все эти мысли пронеслись в голове за секунду, в которую руки сами собой нашли рычаги управления. Во сне я точно знала, как рулить этой штукой, и просто так умирать не собиралась. Я ведь посреди роя, так? А чем их больше, тем выше вероятность, что вместо меня они подобьют кого-то из своих. Осталось им в этом помочь.

Что сплю — я не сознавала, для меня всё было всерьез. Бешеная огненная круговерть, нервная холодная злость, тяжесть в уставшем теле, затапливающее с головой чувство обреченности и понимания, что у меня нет ни единого шанса выжить.

А потом вдруг позади меня возник Нану. Не на пассажирском сиденье, о наличии которого я так толком и не знала, а прямо в моем кресле. Как мы поместились вдвоем — представления не имею, но, наверное, сон на то и сон, у него свои законы. Я оказалась прижата спиной к груди мужчины, буквально окутана его телом. Пара мгновений смятения и непонимания происходящего — а потом я словно проснулась. Декорации сна не изменились, я не очнулась в родной каюте, но поняла, что именно происходит.

— Успокойся, — мягко проговорил над ухом Нану, накрыл ладонями мои руки. — Дыши глубже, это просто сон.

— Я уже поняла, — пробормотала в ответ, но совету последовала: сердце действительно отчаянно колотилось, и дышала я рвано, напряженно.

И руки из хватки ксеноса освобождать не спешила, хотя держал он осторожно, не сжимая, при желании можно было вывернуться. Но Нану сейчас управлял кораблем вместо меня, и, даже зная, что это всё сон, я опасалась отвлекать его и мешать.

Интересно, это законы сна продолжают действовать? Иначе как он разбирается в чуждой технике?..

Я даже постаралась расслабиться, хотя такое вторжение в личное пространство сложно было воспринимать спокойно. И, на удивление, но это получилось. С одной стороны, сам по себе ксенос со своими постоянными намеками и недомолвками продолжал раздражать, но с другой — что-то в этом было. Сидеть вот так близко-близко, ощущать тепло чужого тела и силу чужих рук, причем без чувственного подтекста. Спокойно и уютно, как будто… Не знаю, может, в детстве у отца на коленях? Странная ассоциация, но других в голову не приходило.

Пока я разбиралась в собственных ощущениях и успокаивалась, Нану остановил корабль. Потом — я откуда-то точно это знала — закрыл глаза, а его руки начали испускать мягкий бирюзовый свет. Несколько мгновений я в недоумении разглядывала это странное явление, а потом догадалась взглянуть в обзорный экран. Да так и замерла, любуясь.

Пространство вокруг тоже светилось. Не наш корабль, а словно окрестный космический вакуум изменил свои физические свойства. Это не походило на свет туманности, не было разрозненных огоньков, просто темнота вдруг сменилась светом. Звезда рядом померкла, а чужие корабли из блестящих точек превратились в черные пятна. А потом начали исчезать. Без взрывов и летящих во все стороны обломков, они просто пропадали, словно были не реальными объектами, а пятнами на экране, которые кто-то счищает тряпкой. Включая те из них, которые находились совсем близко.

— Круто, — заметила я через пару минут, когда корабли противника исчезли, свет померк, а космос приобрел привычный понятный вид. — Что это было?

— Я немного повлиял на твое сновидение. Не следовало?.. — спросил мужчина вроде бы с искренней обеспокоенностью в голосе.

— По этому сну я точно не буду скучать, — признала честно.

А ксенос отпустил мои руки, но тут же обнял за талию. Аккуратно так, неуверенно, явно ожидая протеста.

Повод опасаться у него был, у меня действительно возникла мысль рявкнуть и потребовать убрать руки. Если он может очистить мой сон от чужих летающих объектов, то уж создать себе еще одно кресло или вообще изменить антураж — сможет тем более. Но возникла она где-то на фоне, без огонька. Может быть, я не до конца отошла от вполне реального напряжения недавнего виртуального боя, но оказалось приятно вот так расслабиться в крепких, уютных объятьях. Прикрыть глаза, пристроить голову на твердом плече…

— Нану, эти паразиты ведь летят не к Земле, к Сфере? — спросила, не позволяя себе совсем уж растечься. — Той самой, к которой ты попросил повернуть.

— Да, — после короткой паузы всё-таки ответил он, хотя я ожидала очередного ухода от разговора.

— Зачем?

— Чтобы уничтожить ее, конечно. Это вообще основная цель их существования.

— Да, у наших тоже такая версия есть, они их еще «вирусной цивилизацией» называют. Вроде вслед за древними харрами, мне Тата что-то такое про них рассказывала.

— Харры… — медленно повторил Нану, словно пробуя слово на вкус. — Жаль их.

— Ну да, из-за одного эксперимента ухлопать свою цивилизацию — это достойный повод для сочувствия, — хмыкнула я.

— Нет, не поэтому, — возразил мужчина, и готова поклясться, что выражение лица у него в этот момент стало очень недовольным. — Сначала, гоняясь за знаниями, они отрицали чувства. Потом, гоняясь за чувствами, — знания. Это очень грустно. Сначала отрицать одну половину себя, потом — другую.

— А, в этом смысле… Ну да, наверное, — согласилась осторожно. — Слушай, а откуда ты про них столько знаешь? И вообще про всё? Причем как-то избирательно. Про существование Сферы знал, но что мы ее уже нашли — нет. Это как? Почему, если она так для тебя важна, ты не попросил тебя туда отвезти? И почему вы сами туда не слетали, если все такие крутые и высокоразвитые?

— У нас нет космических кораблей, — осторожно, тщательно подбирая слова, ответил Нану. — Мы живем иначе, чем вы, и не можем вот так путешествовать. И информацию мы получаем напрямую от инфополя Вселенной. Так можно узнать многое, но не всё. Издалека — только о чем-то… большом, значимом. Например, у себя дома я мог узнать ваш язык, потому что на нем говорит огромное множество существ и он создает ощутимые возмущения в инфополе. Но узнать о существовании какого-то конкретного человека я могу только так, как ты: познакомившись с ним. Исключения случаются, но редко. Так о существовании Сферы я знал, потому что это — значительный объект, но о том, что люди его уже нашли, нет. Потому что… — он запнулся, а я воспользовалась паузой.

— Погоди, кажется, дошло. Информация об этой находке привлекла внимание недостаточно большого числа людей, чтобы об этом узнала Вселенная?

— Да, как-то так. А почему не попросил отвезти туда сразу… Я знаю, что она существует, но не знаю, где именно, и просто не смог бы объяснить, куда нужно лететь.

— Вин. Счастье-то какое!

— Что?..

— Что ты всё-таки можешь внятно и по делу разговаривать, — охотно ответила я. — Хоть что-то прояснилось, уже радость. Погоди, а как саранча собирается уничтожать Сферу? Наши вот как ни пытались, так и не сумели даже маленького кусочка отколупнуть. А у них технологии-то похуже.

— Не всё определяется технологиями, — возразил Нану. — Не всё определяется знаниями. Ты сейчас повторяешь ту ошибку, которую совершили когда-то харры: ставишь одну часть целого над другой. Они просто придут и уничтожат, потому что это их природа. Всё, что существует, может быть уничтожено. Прости, я не объясню это понятнее, просто не могу подобрать правильные слова в твоем языке. Мне кажется, всех нужных просто не существует. Вы, люди, еще не придумали название этим вещам.

— Ну ладно, плюк с ними. — Подумав, я махнула рукой: без этого знания я уж как-нибудь обойдусь, полно гораздо более важных вещей.

— Можно я тоже спрошу?

— Валяй, — слегка озадачилась я от такого вступления.

— Почему ты сегодня не пришла? — И голос такой тихий, немного тревожный. Я даже не удержалась и хмыкнула иронично: вот же проблемы у мужика.

— Сначала потому, что ты во сне так вывел меня из себя, что прийти я могла только с единственной целью: дать тебе в морду. Вряд ли бы ты это оценил. А потом… Это твое принуждение к созиданию напрягает. После встреч во сне ничего такого не случается, а вот в действительности… Я вообще-то за людей отвечаю, а вдруг меня накроет в самый неподходящий момент?

— Ты злишься?..

— А что, повода нет? Твоя манера разговора, знаешь ли, жутко раздражает. Здесь скажу, здесь не скажу, а тут мы рыбу заворачивали…

— Какую рыбу? — озадачился Нану.

— Копченую, — хмыкнула в ответ. — Но последней каплей стал поцелуй. Ты уж определись, пристаешь ты ко мне с неприличными намерениями или нет. Это вообще-то очень по — скотски было, поцеловать, облапать и свалить в туман.

— Извини, — кажется, он смутился. — Я… не удержался. Было неправильно целовать тебя там. Вообще во сне — неправильно. Не то. Но в реальности ты меня избегаешь…

— А в реальности мне, вообще-то, шимка должна все эти поползновения блокировать, — проворчала я. — Как ты обходишь ее влияние? Она же просто ограничивает выработку определенных гормонов, значит, никакого влечения быть не должно. А Ларюшину вон как накрыло.

— Я ничего не обхожу, — вздохнул Нану, невесомо прошел кончиками пальцев по моей щеке там, где на коже тускло светился узор шимки. — Эта штука может многое, но разум может ее обмануть, если у него есть такая цель.

— Да, я помню, разум многое может и вообще суть основа мироздания. А реальность — это совокупность наших ощущений и ничего больше. Как там было?.. И вообще, может быть, я мотылек, который спит и видит во сне, что он… Как звали того мужика, который это сказал, — под гипнозом не вспомню.

— Вот видишь? — вздохнул мужчина. — Ты даже в это не веришь, как я могу рассказывать тебе всё? Есть вещи, которые нужно делать или узнавать в определенном порядке. Ты не можешь этого не понимать. Сначала нужно выучить буквы и цифры, и только потом решать уравнения, иначе всё это будет бессмысленными пятнами на бумаге. Понимаешь?

— Вот сейчас было наглядно, ладно, — смирилась я. — Считай, осознала, больше не буду донимать тебя вопросами смысла жизни. Но можешь хотя бы объяснить, за какие такие огромные заслуги столько счастья — и всё мне одной?

— О чем ты?

— О тебе, — вздохнула раздраженно. — Ну ладно возжелать секса — много времени и ума не надо, но ты мне еще зачем-то мозг отыметь пытаешься!

— Я, наверное, всё-таки не очень хорошо понимаю ваш язык, — заметил Нану через несколько секунд вопросительного молчания.

Дыхание его щекотало мне ухо. Ксенос сидел, прижавшись щекой где-то около моего затылка, продолжая осторожно, но крепко обнимать, словно ребёнок любимую игрушку. И ощущение это мне нравилось, и его уже не получалось списывать на последствия боя. Непривычно и необычно, раньше такого не случалось. Может, дело в том, что этот инопланетянин привлекал меня на физическом уровне?

Но разговор, к счастью, отвлекал от бессмысленной рефлексии.

— Ладно, перевожу. Почему ты решил просвещать и воспитывать именно меня?

— Я же говорил, я очень долго ждал встречи с тобой, — с явным облегчением ответил мужчина. — Ты давно мне нравишься.

— Дай угадаю, это очередные ваши инфополярные убер-способности. — Признание на удивление не разозлило, я даже немного порадовалась, что начинаю хоть чуть-чуть разбираться в происходящем. — Но ты же говорил, что одного человека вы вот так отследить до знакомства не можете?

— Да, но я упоминал и об исключениях. — Подловить ксеноса не удалось. — Иногда попадаются отдельные образы случайных разумных существ… Нет, конечно, не случайных. Просто не всегда удается понять, что это за существа и чем они лично для тебя важны. Обычно если видишь кого-то регулярно, то это значит, что ваша встреча обязательно состоится. Тебя я видел давно и очень часто.

— То есть ты обо мне вообще всё знаешь, что ли? — пробормотала я, пытаясь припомнить все позорные моменты собственной биографии, у которых, как мне казалось, не было свидетелей.

— Нет, не всё. Отдельные эпизоды. Это же не контролируемый процесс, а что-то вроде снов в том понимании, которое ты в них вкладываешь. Разрозненные образы, искаженные собственным восприятием и фантазией.

— Ага. И ты задался целью привести меня к идеалу, невзирая на сопротивление? — спросила я еще более мрачно.

— Нет, что ты! — горячо возразил Нану и искренне возмутился. — Я не хочу тебя переделывать, у тебя замечательный характер!

— Извращенец, — растерянно усмехнулась я в ответ. — Что-то ты там напутал в своих фантазиях…

— Нет. Ты сильная, верная, умная и любознательная. Умеешь прощать. Прямая и честная. Ну и красивая, конечно, тоже, — кажется, на этих словах он улыбнулся. — Только ты запуталась и не знаешь, куда идти дальше.

— Чушь какая-то, — проворчала я. — Опять начинаешь про запутавшегося ребенка?

— Нет. Ты взрослая, — возразил он совершенно серьезно, но ладонью этак ненавязчиво огладил грудь. Мне даже захотелось немного потрясти головой и прочистить уши, вдруг показалось? Вот от Хенга я бы таких намеков могла ждать, а от этого странного ксеноса… — Скажи мне, чего ты хочешь?

— В отпуск, — ответила честно. Подумав, добавила: — И капдва.

— Что?.. — Похоже, на такие детали его познания в языке не распространялись.

— Это следующее воинское звание.

— А потом?

— Ну это же очевидно: капраз, — отозвалась насмешливо.

— Хорошо, спрошу по — другому. О чем ты мечтаешь? Только о продвижении по службе?

— Чтобы не было войны?.. — прозвучало почему-то вопросительно. — Во всяком случае, большой, настоящей, в которой выжигают планеты. Я же и в армию, собственно, для этого и пошла — чтобы защищать покой своих близких.

— Это хорошая мечта, но я о другом. Чего ты хочешь именно для себя? Какой видишь себя потом, через много лет?

— Кем вы видите себя в нашей компании через пять лет, — передразнила я. — Контр-адмиралом или даже адмиралом, командующим армии. И вообще, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом!

— И это всё? Только служба? Никаких больше стремлений, желаний, надежд?

— Слушай, ну что ты ко мне прицепился? А какой тут правильный ответ? Я должна хотеть быть счастливой мамашей большого семейства? Ну извини, я не люблю детей. То есть глобально против них ничего не имею, но только чтобы я к ним касательства не имела. Посвятить себя семье — это, мягко говоря, не мое. Ну нет у меня материнского инстинкта, такая вот я ущербная!

— Вот именно об этом я и говорю. Ты злишься, неспокойна и переживаешь.

— Станешь тут переживать, конечно, — проворчала я. — Это мне еще с родителями повезло, они на эту тему не пристают. А вот остальные родственники и прочие… Сейчас-то уже, конечно, не так, но пока я не сбежала в армию — было кому достать. Да, я старшая в семье, но маме предпочитала помогать с чем угодно, кроме сидения с мелкими, и мне…

— Нина, не ругайся, — Нану тихо засмеялся, ласково погладил меня по плечу, поцеловал за ухом. — Я хочу помочь тебе именно в этом — успокоиться. Не изменить своим взглядам, не изменить себе и обрести несвойственные тебе желания, а перестать дергаться по пустякам. Принять себя, найти равновесие.

— Выискался психотерапевт на мою голову, — вздохнула тяжело. — Ладно, ответь мне еще вот на какой вопрос: а мне-то ты зачем сдался? Ну вот ты за мной давно наблюдаешь, здорово, я за тебя рада. Но с моей точки зрения ты — инопланетный псих, который хочет странного. При этом мозг клюешь одновременно как занудный начальник и будто мы с тобой сорок лет женаты. И единственное, что в тебе хорошего, ты целуешься хорошо.

— Так дай мне шанс познакомиться с тобой лучше, — совсем не обиделся на такую отповедь Нану. — Вдруг я тебе тоже понравлюсь?

— Очень сомневаюсь, — проворчала в ответ. — У тебя какая-то странная логика, ты вообще весь странный и мутный. К тому же… ну как ты себе это представляешь? Чтобы человек заинтересовал, надо как минимум иметь общие интересы или хотя бы темы для разговоров. А у нас с тобой вообще никаких точек соприкосновения!

— Поцелуи? — с улыбкой в голосе спросил он.

— Нану, еще раз, это ты всезнающий и давно со мной знаком. А я даже о твоей цивилизации знаю меньше, чем ничего! Не говоря уже о том, что я плохо представляю себе возможный результат, даже если резко и всей душой тебя возлюблю. Вот уж семейная жизнь получится, ага… Врагу не пожелаешь!

— Давай просто попробуем. У нас же есть немного времени на перелет, верно? А когда прилетим к Сфере — там будет видно. Хорошо?

— Договорились, ладно. Тогда хоть про свой мир расскажи, как вы там вообще живете? И почему, плюк тебя побери, мне настойчиво велели не допускать твоих контактов с мужчинами?!

— Мы… живем, — рассеянно проговорил он. — Мы очень малочисленны, живем очень долго и очень редко размножаемся в привычном тебе понимании. Вообще, можно сказать, мы потенциально бессмертны…

— Да ладно заливать, — не выдержала я. — Накамура проверял, вы биологически почти не отличаетесь от нас!

— Давай я просто расскажу, — после короткой паузы сказал он. — Я ведь именно поэтому не хотел отвечать на эти вопросы, ты сама настаиваешь. А верить или нет… Решай сама. Наша цивилизация, насколько я могу судить, самая старая в этом рукаве галактике, а про остальные ее концы я не знаю. Слишком далеко. Тело Вселенной, конечно, едино, но…

— Да я поняла, сигнал ослабевает на большом расстоянии и забивается местными помехами. Если отдельные твои высказывания кажутся мне бредом, это еще не значит, что я совсем тупая. Не отвлекайся, давай дальше. Вы что, одни такие живучие?

— Так вышло. Были и другие, до нас, но они по разным причинам прекратили существование. Некоторые погибли, порой вместе со своими родными мирами, некоторые застряли в бесконечном цикле упадка и последующего возрождения. Что мы делаем… название «вирусная цивилизация», на самом деле, куда более точное, чем ты можешь себе представить. Это действительно вирусы. Нечто, что вынуждает организм в целом развиваться. Да, какую-то часть клеток — живых планет — они убивают, но зато подстегивают к эволюции другие. Это очень упрощенно, постичь механизм работы всей Вселенной я тоже не могу, но аналогия очень близкая. Если следовать ей дальше, то моя цивилизация — это антитела. Мы иммунитет, который старается справиться с заразой.

— И ты один сможешь в этом помочь?

— Смогу. Ты всё равно не поверишь, пока не увидишь своими глазами, так о чем говорить? Что касается ваших мужчин… В людях сильно разрушительное начало, и когда вы настроены агрессивно или очень напуганы, может случиться… конфликт.

— То есть ты нас за этот самый вирус принимаешь в таких случаях? — хмыкнула я. — Опупеть. Вот Горо поржет, аутоимунное заболевание в галактическом масштабе!

— Ну да. Вроде того, — согласился Нану.

— Ладно, конфликт, но… откуда, мать их за ногу, взялись эти гребаные зеленые черти?! И почему они поначалу не отображались на камерах?

— Наверное, оттуда, где они обитают? — предположил он. — Я не могу спрогнозировать, возникнет конфликт или нет и как именно проявится, но что-то принципиально новое точно не могло появиться. Скорее, они переместились со своей родной планеты, а вот с какой — не представляю. Слишком много миров, в которых есть жизнь. Про камеры… Не могу сказать.

— Потому что не знаешь или потому что я опять не доросла? — хмыкнула насмешливо. — Ладно. Значит, придется всё-таки никого больше к тебе не подпускать, — решила через пару секунд, потому что на вопрос ксенос многозначительно промолчал. — Не хватало, чтобы нам на головы свалилось что-то крупное и агрессивное. Слушай, а мне кажется или ты правда стал иначе разговаривать? И акцент дурацкий пропал, и вообще формулировки стали более человеческими. Или это потому, что мы сейчас во сне?

— Я адаптируюсь к окружению, — пояснил Нану. Помолчал. — Приходи ко мне потом, когда проснешься…

— Это вряд ли. У нас по плану тренировки по ОБЖ, а потом выход из прыжка.

— Тренировки чего? — удивился ксенос.

— Осознание безальтернативности жопы, — отозвалась ворчливо. — Шучу. Обеспечение боеспособности и живучести это. Даются разные вводные, а экипаж отрабатывает действия. Поломки, попадания из разных видов оружия, примененного злыми врагами… Весело, в общем. Особенно если учесть, что в большинстве случаев реального попадания бороться будет уже некому. Потому она и безальтернативная…

А в следующее мгновение я уже открыла глаза на собственной койке. Пару секунд пялилась в подволок, пытаясь сообразить, что происходит и почему мне как-то подозрительно неуютно. Потом поняла и, не сдержавшись, выругалась в голос. То есть с первым-то всё было понятно, я просто проснулась, удручало второе: за время разговора я так пригрелась и присиделась в объятьях Нану, что сейчас их здорово не хватало.

Черти бы побрали этого ксеноса, а. Как без него было спокойно!.. Но только не эти зеленые, несерьезные, а какие-нибудь более матерые.