Апокалипсис завтра

ГЛАВА 1

Нуоргам, Финляндия.

За то долгое время, которое он провел вдали от родины, Руперт Сандерс успел свыкнуться с местным климатом. Здесь не было продолжительного лета или весны. Зато ночь или день могли идти многие недели. В этом было свое очарование. Тем более он считал своим долгом быть рядом с Самантой и поддерживать ее. Он очень быстро успел полюбить эту девушку. Теплое чувство тлело в нем и давало силы оберегать ее и забывать, что где-то там есть мама… Дэни, живущая новой жизнью бессмертного существа. У него и правда появилась семья, пусть и маленькая.

Он покрутил между пальцев сигарету. Руперт очень быстро пристрастился к этим маленьким солдатам смерти, впрочем, так же скоро желание затяжки в нем пропало. Купленная еще месяц назад в Рованиеми пачка опустошилась только на треть. Вот и сейчас он тупо крутил сигарету и понимал, что сегодня не ее день. Он помнил, как Сэм негативно отреагировала на его новое пристрастие, что-то сказала, но нравоучениями заниматься не стала, а просто попросила делать это подальше от нее.

Парень смотрел на сигарету и вспоминал, как они с Сэм приехали сюда в Нуоргам. Какая-то деревенская глушь, где каждый житель смотрел на тебя с интересом. Здесь все знали друг друга. Благо финны оказались дружелюбными и отношения со всеми у них складывались только положительные. Конечно, у местных возникла куча вопросов, когда люди из другой страны с плохим произношением вдруг приехали в глушь и купили мелкий домик у пожилой семейной пары, что хотели на старости лет перебраться в Хельсинки. Но все быстро привыкли к ним. Местные в какой-то мере гордились тем, что к ним все еще тянутся люди из других краев. Отношения с некоторыми были столь хорошими, что брату и сестре даже помогали делать ремонт. Но в основном, конечно, из-за Сэм. Она многим тут нравилась. Рупа иногда бесило то, как часто он ненароком слышал от мужчин, какая добрая и красивая девушка у них живет, и как было бы приятно, если бы именно она ждала его дома. Нет, парень был только «за», если у его «старшей сестры» кто-то появится, но все сводилось к внутренней оценке, вроде: «Слишком стар», «Лицо тупое», «Нищий и с прибабахом». Все были «не теми».

А потом вдруг возник Бротт. Джимм появился так же неожиданно, как в прошлый раз. Просто пришел и остался, да еще маму Сэм привез. Герой, блин. Руперт хорошо, даже очень, относился к нему и был доволен тем, как сестра светилась счастьем. Вместе с тем, Руп все больше стал чувствовать себя чужим здесь. Лишним, что ли. Благо была учеба и только вот в такие периоды каникул, когда он вновь оказывался в этом маленьком доме, понимал, что только занимал место. Сэм и Джимм клятвенно убеждали его в том, что вовсе не считают, будто он им мешает или путается под ногами. Добрые. Он просто сам так думал, и оттого становилось только хуже.

В свете последних новостей, что словно ушат ледяной воды, ударили по голове, он и вовсе подумал насовсем перебраться в Рованиеми. Скоро в доме появится ребенок, в существование которого до сих пор не верилось. Хотя, если вспомнить будто пришибленного Джимма, не только один Руп с трудом сознавал, что в животе Сэм растет маленькая жизнь.

Здесь Руперту точно скоро станет не место.

Вздохнув, он сунул сигарету обратно в пачку и убрал ее в карман куртки.

Не сегодня. Снова.

Несмотря на нервы.

В преддверии свадьбы должны были прилететь его старые знакомые вампиры. Которые, казалось, существовали где-то в другой жизни. Остались там, в подростковом периоде, полном срывов. Он с удовольствием бы поболтал с Эдду, который, как ни странно сейчас заметал свои следы в Европе вместе с той рыжеволосой Хлоей. Появления этой женщины он вовсе не ожидал и был изрядно удивлен тем, что будущие молодожены пригласили их вдвоем. Дэни, вот уже неделю прыгающая по всей Америке и сбивающая возможные хвосты, прилетала уже сегодня. Ее самолет пребывал поздно вечером в Рованиеми. Руперт, не задумываясь, вызвался самолично встретить ее в аэропорту. Тем более ребятам было опасно светиться. Все остальные считали Джимма мертвым, а Сэм исчезнувшей. И уж лучше, пусть так оно и будет дальше.

Парень нервно сжимал ключи от машины в кармане. С Дэни они не виделись целую вечность, и он был уверен, что девушка изменилась так же сильно, как он. Даже не смотря на то, что лицо ее, скорее всего, осталось точно таким же, как раньше. Он мысленно отругал себя за то, что испытывал такой мандраж перед встречей со своей первой влюбленностью. Все уже давно в прошлом и не факт, что она его помнит так же хорошо.

— Готов сорваться уже сейчас?

Руперт поморщился и посмотрел на подошедшего Бротта.

— Хотя бы делай вид, что мысли мои не читаешь, ладно?

Тот ухмыльнулся и встал рядом с юношей, засунув руки в карманы. Руп помотал головой, усмехаясь какой же все-таки длинный этот Джимм. Здесь он казался этаким Гулливером в маленькой деревушке лилипутов. Впрочем, кажется, мужчина как-то влиял на смертных рядом и те вовсе не замечали его масштабных габаритов.

— Это нормально, — пожал плечами мужчина, вглядываясь куда-то в горизонт.

Наверное, Бротт все еще не привык к пейзажам. Виды здесь и в правду красивейшие.

— Наступает полярный день, что делать будете? Я не дам распивать вам ее кровь.

Джимм хмуро глянул на парня.

— Будто я позволю это кому-то сделать. Ничего, справимся. Тем более все будет происходить в самое темное время суток на данный момент.

Поздней ночью. Они не переставали это говорить: «В самое темное время суток». Чтобы чувствительные к свету этернели, или как там они себя называют, ни в коем случае не подпортили свою нежную бессмертную кожу.

И какой толк в бессмертности, когда ты можешь заживо сгореть от ультрафиолетового излучения? И можно ли тогда называться бессмертным? Одно время Руперт размышлял о том, если представится такая возможность, захочет ли он бесповоротно уйти на другую сторону? Сколько бы он не сравнивал и как часто бы не перевешивал факт того, что хоть и в темноте, но вечно жить вполне комфортно, парень понимал, что в реальности ему будет страшно. Каким бы храбрым он не был. Умереть для всех знакомых, пережить возможную боль перевоплощения и стать частью какого-то клана, пешкой в вечной политической игре высших мира сего. Уж лучше оставаться простым смертным и постараться прожить отведенное время интересно и ярко.

— Джимм.

— М?

— Спасибо, что вернулся, — искренне проговорил Руп, глядя прямо в глаза музыканту. — Давно хотел сказать. Хотя ты и так, скорее всего, знаешь. Просто, — он немного замялся, — никогда не думал, что настолько смогу привязаться к постороннему для меня человеку. Саманта стала для меня семьей.

Руп получил внушительный хлопок по плечу, когда Джимм серьезно на него посмотрел:

— Я тебе должен говорить «спасибо», парень. Это ты поддерживал ее все эти годы. Неоправданно рано тебе пришлось повзрослеть. И я рад, что это был именно ты, Руперт.

Парень удивленно слушал, а после на его губах отразилась широкая улыбка.

— Да ладно, это был типа… — Руп начал что-то смущенно бормотать, ощущая себя идиотом, будто его первый раз в жизни похвалили.

Он быстро замолчал, понимая, что выглядит глупо. Прочистив горло, Руп снова сжал ключи в кармане, размышляя ехать сейчас или подождать еще?

Добираться до Рованиеми около восьми часов, и если он сорвется сейчас, плюсом учитывая еще и возможные пробки в городе, то все равно выходило слишком рано. Пришлось бы еще пару часов ждать. Когда было предложено вызвать для их гостьи такси, Руперт к удивлению всех категорически отказался, даже не дав проговорить Джимму фразу до конца. Будто бы понимающие улыбки будущих молодоженов лишь заставили его ворчать и искать дурацкие оправдания своего решения.

Он и в правду очень хотел с ней увидеться, но одновременно с этим боялся. А вдруг она стала совсем другой? Настолько вампиром, что его воспоминания о теплой и совестливой девушке расколются на мелкие кусочки о реальность в виде холодной стервы или еще какого типажа? Да и о чем им говорить?

«Чувак, тебе скоро двадцать, а ты ведешь себя, как пугливый подросток!» — мысленно, в который раз, одернул себя Руперт.

Будь что будет, он уже не мальчик. За плечами долгие и сложные отношения с Анникки — сокурсницей и девушкой из той же глуши, что и сам Руп. Они даже начинали жить вместе вначале семестра, но оба определенно еще не были готовы к таким разительным переменам в жизни. Точнее, он не был готов. Хотя девушка и в правду была хорошая. Симпатичная, интересная и очень хозяйственная, не без своих заскоков, конечно, но все компенсировалось отличным чувством юмора и таким сильным пониманием, что иногда казалось, будто она такой же телепат, как и Бротт. Они разошлись каноничным скандалом и слезами Анникки около трех недель назад и больше не пересекались вовсе. Что ж, отчего-то ему стало легче.

— Я слышал, Сэм себя неважно чувствовала, — Руперт, сдержал порыв зашагать к машине и, наконец, уже поехать.

Каким же иногда время бывает издевательским. Особенно в те моменты, когда чего-то сильно ждешь, а ожидание тянется и тянется, удлиняясь, будто уходя в бесконечность, и до события «Х», кажется, уже не доживешь.

— Говорит, это нормально для, — телепат нервно дернул уголком рта, из-за чего возникла пауза, — ее положения. Токсикоз, кажется.

— Что-то в тебе счастья поубавилось, Джимм, — прищурился Руп. — Только не говори, что все еще сомневаешься в праведности сестренки.

Бывший басист «Last Breath» прикрыл глаза и покачал головой.

— Это Саманта, а не какая-то другая женщина. Невежливо и, на самом деле, глупо так думать про нее. Я, — вампир тяжело вздохнул, — просто-напросто нервничаю и до сих пор не представляю, во что все это выльется.

— Все будет хорошо, — выдохнул Руп и тут же усмехнулся. — Просто вынимать надо вовремя.

Бротт пораженно уставился на веселого Руперта, покачал головой и только собрался что-то ответить, как парень перебил его:

— Я поехал.

— Рано.

Но Руп уже уверено шагал к машине, вынимая из кармана куртки ключи.

— Ничего, поеду медленно, — мрачно ухмыльнулся парень.

— Хотя бы возьми с собой поесть, — Джимм уже капитулировал, видимо, читая в его мыслях нежелание и дальше тянуть с отъездом. — Сэм просила тебя взять с собой пирог, который она вчера испекла.

Но Руперта уже было не остановить. Ключи зазвенели в руках, металлический хвост уверенно вошел в замок, и дверь темно-синего «седана» отворилась. Руперт загрузил свое тело на водительское сидение, быстро ответил Бротту, что перекусит по дороге, а так же в случае необходимости подставит Дэни свою шею, ибо не привыкать. Шутка была идиотская, но зато идеально подходящая под его странное и мрачноватое настроение.

Буквально на днях должен был начаться полярный день и, если честно, Руп не представлял, как вся условно бессмертная братия отправится домой. Возможно, придется доставать где-то кучу крема против загара. Но проблема была в том, что здесь, на севере Финляндии, достать его было сложновато.

Руперт тряхнул головой, приводя мысли в порядок. Два дня до свадьбы. Саманта и ее мать полностью погрузились в хлопоты, уговорив на это еще и соседку, которая совсем недавно овдовела. Джимм последние дни носился, как угорелый, под аккомпанемент указаний женщин. Руперт тоже принимал активное участие в подготовке к предстоящему событию, и прекрасно понимал, что как только дело доходит до свадьбы, то женщины становятся просто монстрами с дизайнерскими наклонностями. И если все это они творили для «тихого семейного мероприятия», то что же тогда их ждало, если бы они все были простыми смертными, не скрывались и решили закатить настоящую церемонию с пирушкой, кучей гостей и прочими сопутствующими атрибутами? Наверное, Руп и Джимм были бы съедены в первые же дни подготовки.

Парень крепко сжал руль, шумно выдохнул, и авто рвануло с места. Погода была не самой лучшей, но для этого времени года вполне обычной. Тяжелые свинцовые тучи угрожающе нависали над миром, будто бы готовя всех обитателей земли внизу к затяжному дождю. Темное небо граничило со светлой полоской чистоты на горизонте, где проглядывались лучи солнца и небольшой кусочек чистого синего неба Финляндии. Земля же была усеяна свежей зеленью травы, ранних цветов невероятной раскраски. Несмотря на то, что для всех эти земли считались обителью льда и холода, периоды именно весны, которая начиналась здесь поздно, лета и начала осени были на удивление живописными, яркими и теплыми. Север изобиловал красками. Он долго поражался, после переезда, ведь живя в Америке, ему всегда эта часть мира представлялась чем-то вечно скованным снегом. Руперт наивно полагал, что люди здесь не видят солнца и круглогодично ходят в толстых зимних куртках.

Как же он успел полюбить страну, приютившую их с Самантой.

Права на вождение, на самом деле, у Рупа были временные, ведь он так и не прошел третий этап испытаний. К чему он не был готов, так это к тому, что в этой стране так ответственно относятся к обучению и выдаче прав на управление автомобилем. Если в США тебе достаточно пройти курсы правил дорожного движения, пройти тест на компьютере и сдать практическое вождение, то здесь все было гораздо сложнее. Хотя бы просто учитывая то, что на права можно учиться с восемнадцати лет. Притом, каждый этап из трех существующих длится достаточно долго, ведь стоило сдать еще летнюю и зимнюю езду. Временные права ему выдали только на два года, впрочем, еще было не поздно пройти последний этап. И на самом деле, ему так даже больше нравилось, ведь получалось, что финны выпускали на дороги только уверенных водителей. Наверное, поэтому так мало аварий происходило в этой стране.

Руп ехал и вспоминал свою прошлую жизнь. Мать, что предпочла слушаться остолопа Натана, а к сыну относилась достаточно холодно. Вспоминал, как ненавидел школу и ребят, что понтовались так, словно у их папаш невероятное количество денег, а все селебрети американской сцены целуют им задницы. Вечно самовлюбленные девушки, требующие от тебя помимо модельной внешности с кучей мускулов еще и ум, чувство юмора и «чтобы носил на руках, любил и цветы дарил». Он надеялся, что хоть кто-то из его бывших одноклассниц перестал мечтать и спустился на землю. Те, кто задирают нос, потом больно им проскребают по земле, падая с высоты своего эго.

Пожалуй, единственными «нормальными» людьми были парочка его закадычных дружков из класса и все те, кто повстречались ему после того, как он ушел из дома. Но как бы ни раздавала под зад пинки Америка, он все равно хотел туда вернуться. Наверное, когда станет еще взрослее, осмелится ступить на порог дома, откуда ушел больше трех лет назад.

Ну, а сейчас, он раздумывал над тем, что скажет после стольких лет «молчания» Дэни.

Сердце сжалось. А он думал, что все это было лишь подростковым.

У нее не было идеальной внешности, но глаза сияли жизнью, даже под пылью воспоминаний и мыслей о том, что им больше никогда не увидеться. У костра она краснела так, словно все это было лишь вчера и та боль, что огненными прутьями пронзала его, тоже помнилась также отлично, будто Дэни только-только смогла справиться с собой и отпрянула от него, раня смертного не своим взглядом: холодным и пустым.

Диспетчер минут десять назад сообщил, что самолет из Хельсинки, где девушка делала пересадку, приземлился. Пассажиры уже выходили, а он стоял и нервно переминался с ноги на ногу, ожидая увидеть знакомую фигуру. Какой же он идиот. Почему, черт подери, так дергается?

Руп все искал глазами, но так и не заметил ее, пока она вдруг не возникла перед ним, всего в паре метрах. Парня чуть удар не хватил.

Как так? Ведь он же внимательно смотрел вокруг. Когда вампирша смогла подойти так близко?

Но… Руп глубоко вдохнул. Если раньше они были где-то одного роста, то теперь он с удивлением смотрел на миниатюрную девушку сверху вниз, а Дэни в свою очередь задрала голову, чтобы лучше разглядеть его. Он не думал, что подрос так сильно. Девушка почти не изменилась, только глаза выдавали достаточно вразумленную даму, а не девочку-подростка. За спиной у нее был кожаный рюкзак небольших размеров и это, кажется, был весь ее «багаж». Светловолосая красавица прищурилась, а Руп тупо молчал и пялился на девушку.

Его охватило странное волнение, и парень понимал, что чем дольше будет молчать, тем труднее ему будет что-то сказать потом.

— Прт, — язык заплелся от переизбытка чувств. — То есть, привет!

Еще секунда его позорного ступора, и он, наконец, бросился обнимать Дэни, улыбаясь, как какой-то дурак. Приподнял над полом, один раз крутанул вокруг себя и поставил на серый, отражающий их пол.

— Рад тебя видеть! Пойдем скорее в машину, поболтаем по пути в наш дом. То есть, дом, где мы живем. Я соскучился и хочу знать обо всех твоих приключениях.

Дэни же не сдержала легкой улыбки. Похоже, Руперт, которого она знала несколько лет назад, и тот, который стоял перед ней, не так уж и сильно отличались друг от друга. Дэни еще помнила того парня, который так легко влился в их компанию. Жаль лишь, что так ненадолго, ведь на следующий день безвозвратно изменилась уже она. Ничто больше не могло быть, как прежде. Она — чудовище, создание ночи, не переносящее солнечные лучи и не употребляющее ничего, кроме крови. Он — ее добыча.

Тряхнув головой, Дэни постаралась прогнать от себя эти ужасные мысли. И еще одну, которую невозможно боялась. Она просто не могла появиться в ее голове всерьез. Нет. Только не у нее, Дэни ведь никак не могла так думать. В рюкзаке вместе с парой вещей и миленьким голубым платьем под цвет ее глаз — Хлое это показалось невероятно привлекательным — лежала небольшая термосумка. Запасы пакетов с донорской кровью в ней почти закончились, но это не отменяло того факта, что поела она совсем недавно, а значит, просто не могла хотеть приложится к такой заманчивой шее парня.

Выдохнув, Дэни заправила за ухо выбившуюся прядь волос и вновь посмотрела на Рупа. Все же тот ли он? И чем парень занимался эти уже почти четыре года? Она никогда специально не спрашивала о Руперте у Эдду. Все, что она знала, братишка рассказывал ей сам. К своему стыду, она даже не знала, на кого он учится. Только то, что в Рованиеми Руп ходит в университет.

Дэни оглядела спешащих по своим делам людей. Некоторые с радостными улыбками обнимались с встречающими, некоторые, уткнувшись в смартфоны, быстрым шагом покидали пределы аэропорта. Но было и кое-что общее. Они все не замечали ее и Рупа. Точнее, теперь и Рупа. С того момента, как она перед ним открылась и расширила границы влияния своего дара. Нечто вроде отвода глаз. Взгляд не может сфокусироваться на цели, просто обходит ее стороной, будто той и не существует в природе.

Дэни уже многому научилась. Но собственные способности ее пугали. Вернее то, как они точно действовали на окружающих и насколько велики были. Этот прием ей подсказал тот полукровка Джейк, когда устроил нападение на «Лиса». После того, как она пришла в себя, вампирша решила попробовать, а получится ли у нее подобное.

Получилось.

Причем в первый раз выброс силы был такой мощный, что она на два дня полностью лишила себя общения с внешним миром. Ее могли видеть лишь этернели, что, несомненно, не могло не радовать, поскольку быть полной невидимкой отнюдь не входило в планы Дэни. Потом она, наконец, смогла взять силы под контроль и перекрыла потоки энергии. Это было ее уроком. Дэни могла быть опасна как для самой себя, так и для окружающих.

Это значило лишь одно: ее время в Новом Орлеане вышло и пора двигаться дальше.

Дэни давно об этом думала. Ей было просто необходимо практиковаться со своими способностями, иначе в один прекрасный день они ее погубят. Она до сих пор помнила, как по чистой случайности привела к порогу своей квартиры всех жильцов дома. Дэни было одиноко в первые недели после переезда от Эда, и ее эмоции выплеснулись, образовав некий призыв для ни в чем не повинных людей. Дэни до сих пор вздрагивала, когда вспоминала свою панику. Она сотворила целый дом, полный зомби, толпящихся у ее порога. И с трудом вывела всех людей из состояния недееспособных овощей. Ей нужен был хоть кто-то, кто располагает подобными возможностями…

Иначе все могло закончиться действительно печально.

Самое неприятное, что она не могла сказать об этом Эдду. Он все равно ее не поймет, будучи полностью лишенным этого дара. Была еще, конечно, Хлоя. Но ее способности тоже относились к несколько иной области. Ее подруга владела гипнозом, что уже выбивало Хло из числа магов вуду, расположившихся в Новом Орлеане, но все же это было не то. Дэни тоже владела гипнозом, но проблем с ним у нее не было. Чего не скажешь о второй составляющей дара. Различные приказы шли скорее от внутренней потребности, она просто желала, и это исполнялось. Контролировать дар было чрезвычайно сложно, но Дэни прикладывала к этому все свои силы. И аэропорт, который даже не подозревает о наличии в нем молодой этернель и темноволосого юноши, был несомненным успехом.

Поняв, что довольно долго молчала и просто смотрела в темные глаза Руперта, Дэни постаралась вернуться в реальность. Руп удивил ее, когда обнял, а потом поднял в воздух. Возможно, тот приятный аромат, который исходил от парня и вызывал желание приподняться на цыпочки и оказаться как можно ближе к его шее, был лишь результатом довольно близкого контакта. Она и не помнила, когда в последнее время позволяла смертным так приближаться к ней. Это было давно и, казалось, относилось к другой жизни. К той, где между ней и этим вытянувшимся и державшим себя в хорошей форме парнем могло что-то быть. В груди что-то сжалось, и лицо превратилось в непроницаемую маску. Не стоит мечтать о несбыточном. У них с Рупертом разные дороги.

— Привет, — откликнулась она, чтобы не показаться дурой, молча буравящей Рупа взглядом. Дэни отошла на шаг, чтобы аромат не казался таким острым. — Думаю, нам действительно стоит пойти к машине. Не люблю места, где так много народа.

Кивнув, Руперт указал ей рукой на выход, и они пошли по направлению к стеклянным дверям.

Дэни молчала пока они, наконец, не подошли к синему «седану». Она чувствовала, что парень увидел ее реакцию на его приветствие, а вернее то, как Дэни постаралась от него отстраниться, и это чуть убавило его пыл к разговорам. Было немного грустно, но такова жизнь. Пусть лучше Руп ее избегает, чем ей потом в одиночестве зализывать раны.

Руперт открыл перед ней дверцу, и девушка, сняв с плеч рюкзак и взяв его в руки, забралась в салон, опустившись на пассажирское сиденье. Спустя минуту Руперт уже занял водительское кресло и вставлял ключи в зажигание. Мотор заурчал, и машина тронулась с места.

— Как там Джимм и Саманта? — задала Дэни вопрос, почувствовав себя вдруг неблагодарной сволочью. Руп сам ехал из дома в Рованиеми, чтобы забрать ее из аэропорта, а она окатила его ледяной волной отчуждения. — Знаешь, теперь все по-другому, — она бросила взгляд на Рупа, теребя брелок на молнии рюкзака, и вновь уставилась на дорогу. — Если раньше моими проблемами было найти подходящие джинсы, вовремя сдать домашнее задание, подготовится к тесту в школе, то теперь я петляю по стране, чтобы уничтожить свои следы, боюсь солнечного света и на досуге бегаю от маньяков, — у нее вырвался смешок. — Моя жизнь стала гораздо насыщеннее, — она вновь повернулась и Руперту и, склонив голову, улыбнулась. — А ты чем можешь похвастаться, герой? Тебе ведь удалось спасти Сэм от самоедства, верно? Эд говорил, что ты очень помог ей, — она пожала плечом. — На самом деле, я рада, что ты был с ней рядом. По сути, я не знаю Сэм, но даже одного взгляда могло хватить, чтобы понять: она добрая и хорошая девушка. И я рада, что они с Джиммом решили пожениться, хотя Эд еще долго приходил в себя после этой новости. Сказал, что Бротт — идиот, и что все это людские штучки, — Дэни фыркнула. — А… ты уже тоже нашел невесту?

Она тут же прикусила язык, но слова было уже не вернуть.

«Зачем я только решила раскрыть рот?» — с досадой подумала Дэни.

Он сдвинул брови, немного удивленный этим неожиданным вопросом.

— Нет, — парень немного помолчал, — рановато. Пока я крепко сижу на учебе, поняв, что серьезные отношения немного не для меня. Да и, — Руперт оторвал взгляд от дороги и пристально вгляделся в лицо Дэни, — не хочется, — он отвернулся, вновь глядя на серую полосу, идущую перед машиной. Господи, он чувствовал себя полным дураком, оттого усмешка, появившаяся на его лице, была кривой. — На самом деле, мне здесь нравится, теперь уже почти не тоскую о той жизни. Думаю, что хочу связать свое будущее с этой страной. В Америку пока нет смысла возвращаться. Мать, судя по всему, меня не ждет и только рада, что я учусь заграницей. А остальные… им вообще плевать, — Руп вздохнул, решив переменить тему, иначе казалось, будто он жалуется. Парень был практически уверен, что с девушкой фокус «Бедный Руперт» не прокатит. — Как ни странно, мы с Сэм и правда, стали друг другу родственниками. Прикрытие переросло в реальность. И я рад. Если бы оставил ее одну, то просто не знаю, что было бы. Поначалу казалось, что она закроется в себе навсегда, так мало она говорила. Еле заставляла себя есть. Сэм старалась быть молодцом, но за три года глубокая тоска в ее глазах почти не пропала. Я бы врагу не пожелал потерять кого-то столь близкого.

Руп свернул с основной дороги, решив ехать через небольшой поселок. Желудок неумолимо просил еды и, наверное, урчал на весь салон. По дороге вперед он гнал очень быстро и не хотел останавливаться, в итоге был в Рованиеми уже через рекордные шесть с половиной часов. Но даже за пару часов до самолета Дэни кусок так и не лез в горло. Сейчас же все сильнее смеркалось, а остановиться и что-то купить еще в городе, он попросту забыл.

Первые звезды уже ярко проглядывались на серо-синем небе сумерек, когда он остановил машину у небольшого магазинчика в деревне, названия которой даже не знал. Три улицы. Население около двухсот человек. Такая же глушь, как и их Нуоргам.

Красота.

Воздух был слегка прохладным и будто пах приближающимся дождем. Руп поежился и со скоростью отпетого мародера отоварился в магазинчике.

— Прости, голодный, как волк, — быстро произнес он, вгрызаясь в хрустящую свежестью булку с клюквой.

Все же стоило послушаться Джимма и взять с собой еды, но, увы, горячая голова не дала ему поразмыслить над этим.

Руп последнее время сильно боролся со своей импульсивностью, но все выходило не должным образом. Конечно, его возрасту это было простительно, но сам парень не считал, что такая отговорка должна стать препятствием к самоконтролю. Юноша вообще давно уже боролся с самим собой и главным своим противником видел именно себя. Преодолевать каждый день то, что еще недавно казалось недостижимым. Так он подсел на спортзал и бег, а потом и лыжи. Выучил не только финский, но и французский, уже подумывал о русском, так как страна, где он жил сейчас, граничила с Россией, и он все чаще ловил себя на желании посетить страну, где по улицам, как ходили байки, бродят медведи, а каждый играет на балалайке. Стереотипы и глупость, естественно, но он вообще с трудом представлял эту большую страну.

Машина снова рванула в путь, резво и стремительно вышла на основную дорогу, оставляя за собой терявшиеся в сгущающихся сумерках огоньки небольшой деревни. Ночь отвоевывала свое.

Руп украдкой подглядывал за хранившей молчание девушкой, которая, видимо, решила не беспокоить его разговорами за этой небольшой трапезой. С наступлением темноты черты ее заострились, делая Дэни старше того возраста, в котором она была обращена. Теперь девушка походила на его сверстницу с красивыми, едва вьющимися пшеничными волосами, что сейчас являли миру свой холодный светлый оттенок в ночи. Вид за окном сильно шел вампирше. Если раньше, Дэни-человек будто бы была рождена, чтобы гулять под ласковым солнцем, то теперь она необратимо встала на темную сторону. Ночь сделала ее лишь прекраснее.

Парень поежился, вспоминая, как только обращенная девушка накинулась на него, обнажая бритвенно-острые клыки, какие были тени под ее глазами, а весь вид говорил о том, что настоящую Дэни подменил какой-то… зверь.

Нет. Теперь она разительно отличалась от той бледной копии себя с горящими голодом глазами.

Дэни почувствовала его пристальный взгляд и повернула голову к Руперту. Цвет ее глаз изменился на васильковый, в который будто подкинули сноп волшебной пыльцы, которая бывала у фей в мультфильмах его детства. Эффект волшебный. Он не знал, что у вампиров такое бывает. Или же это произошло с наступлением ночи?

— Твои глаза, — он вновь отвернулся, глядя на стремительно идущий шлейф асфальта, освещенный фарами, — они… будто светятся. — Руперт не стал таить мысли, одновременно удивленный, что на несколько секунд забыл о дороге. Парень смял бумажную салфетку, в которой была булочка, и сунул ее в карман, удовлетворенно про себя думая, что на время можно забыть о сосущем желудок голоде. — Это у всех кровосо… вампиров так? Я как-то не замечал раньше у Джимма подобное. Хотя я редко с ним сталкивался во тьме, всегда при свете ламп или днем.

— Нет, — тут же отозвалась Дэни, отвернувшись к боковому окну. — Мне просто повезло, видимо, — усмехнулась она, судорожно соображая, что же ей делать. Похоже, снова начиналось.

«Только не сейчас», — мысленно простонала Дэни, внутренне борясь с собой и надвигающейся волной своей силы. Они мчались по трассе, и нельзя было предугадать, что же произойдет, выйди ее дар из-под контроля. Их машину запросто могло занести, и если с Дэни уж точно ничего не произойдет, то Руп не был таким уж бессмертным.

«Но могло бы быть так сладко… Всего лишь раз», — донеслось где-то из ее подсознания, и Дэни ужаснулась тому, что хотела сделать. Нет, не то чтобы хотела, но, похоже, ее внутреннее «я» не такое уж сговорчивое.

«Прекрати», — про себя воскликнула она, но уже понимала, что грядущий всплеск неизбежен. Рука сама потянулась к плечу Руперта. Только потому, что сердце истосковалось по теплу, ласке. А именно намек на интерес заметила Дэни в глазах Рупа, когда на пару секунд их взгляды встретились. Мужской интерес… И похоже, это стоило ей самоконтроля.

— Останови машину, — тихо выдохнула она, и Руперт, подчиняясь ее воле, тут же съехал на обочину. Девушка чуть сместилась на сиденье и обернулась к парню, уже не в силах остановить то, что сейчас произойдет. Дэни наблюдала, как Руп медленно поворачивается в ее сторону, в его потемневших глазах горел огонь.

— Дэни, — выдохнул он, прежде чем впился в ее губы требовательным поцелуем.

Ее тут же опалило волной жара. Руперт отлично целовался, а от силы напора Дэни сперва даже растерялась. Сейчас перед ней был совершенно ничего не соображающий Руп, полностью подчиненный волне силы, которую выплеснул ее дар. Чертова волна и все эти способности. Дэни разрывалась, ощущая невообразимую радость наравне с отвращением к самой себе.

«До чего ты дошла, Дэни? Заставляешь парней к себе прикасаться?»

Одной рукой Руп обвил талию Дэни, а другой обхватил ее затылок, крепче прижав к себе. Дэни с удовольствием отвечала, наслаждаясь силой его крепкого тела. Руперт определенно стал куда старше и нарастил мускулы. Она сама не поняла, как оказалась сидящей на коленях Рупа, но ей нравилось быть к нему так близко. Ставшая такой чувствительной грудь терлась о ткань кофты, прося поскорее избавить ее от таких мучений. Ладонь Руперта пробралась под ткань, и пальцы прошлись по обнаженной коже спины. Совсем легкие касания, но Дэни будто сорвало крышу, и она руками обхватила его плечи, ногтями впиваясь в мягкую плоть. Руп тихо заурчал и оторвался от ее губ, поцелуями проложив дорожку по ее скуле, а потом лизнул кожу на шее.

— Руп, — судорожно выдохнула Дэни, а он тем временем стал покусывать ее шею, зубами чуть царапая кожу. Клыки во рту стали удлиняться, желая вонзиться в пульсирующую жилку на шее парня. Кровь так и манила Дэни, будто специально для нее бегая по его венам. Сердце Руперта билось быстро, задавая такой манящий ритм. Дэни почувствовала, как в бедро упирается кое-что твердое, и облизнулась, чуть потершись о восставшую плоть через джинсы.

Ладонь парня сместилась, и большим пальцем он очертил круг вокруг ее пупка, а потом стал спускаться ниже, на секунду замешкавшись, прежде чем нашел пуговицу на джинсах Дэни и расстегнул ее. Молния сдалась следующей, не устояв под его пальцами. Он погладил нежную кожу через трусики, а Дэни вплотную приблизилась к его шее, клыки молили испить свежую кровь, буквально взывали к ней, подобно мифическим сиренам, сбивавшим с курса тысячи кораблей. Этот зов был внутри нее. Она сама была сиреной, ее дар опутывал Руперта, был вокруг нее, умолял послушаться ее зова.

Дэни чуть прикусила его кожу, не впиваясь, но предупреждая о том, что случится совсем скоро.

Палец Рупа погрузился внутрь ее уже готового жаждущего лона, и Дэни застонала. Как давно она не целовалась и не давала никому касаться себя? Кажется, все это был так давно…

Давно…

Дэни резко выпрямилась, отстраняясь от Руперта, голова ударилась о крышу салона, но это пошло вампирше только на пользу. Глаза широко распахнулись, с ужасом взирая на то, что она сотворила. Руп опять потянулся к ее губам, но Дэни отвернулась, а потом быстро слезла с колен парня, приводя себя в порядок и вновь вцепляясь в рюкзак, будто он был спасательным якорем, не позволявшим ей вновь забраться на Рупа.

«Я опасна для окружающих», — констатировала девушка, когда Руп нежно убрал волосы с ее шеи и прижался к ней губами. Чертов дар, все еще действовал. Или она просто сошла с ума, раз и сама рада пользоваться тем, что лишает людей разума.

— Нет, я не сделаю с тобой этого, — прошептала она. — Не сделаю этого с нами. Руп, если сможешь, прости меня, — Дэни повернула голову, нежно прижавшись к его губам, а потом отстранилась, игнорируя протесты парня. Руками она обхватила его голову, заставляя посмотреть ей в глаза. — На счет три ты забудешь все, что произошло за последние десять минут. Ты просто едешь по дороге, желая поскорее оказаться дома, а я уснула пару минут назад. Итак, раз, — Дэни отпустила Рупа и поудобнее устроилась на сиденье, закрыв глаза, — два… — она вздохнула, стараясь успокоить дыхание, — три.

Дэни чувствовала, как сглотнул Руперт, очевидно приходя в себя. Она понятия не имела, что он сейчас чувствовал, но надеялась, что произошедшее никогда не станет ему известно.