Бабочки в моем животе, или История моей девственности

Глава 14 КЕНТАВР И АМАЗОНКА

– Алло!

– Кукуся?

– Маруся?

– Ну и как тебе его член?

– Что??? – ору я в трубку и погружаю голову в ароматную пену, оставляя только ухо, притиснутое к телефону. На проводе Мариша. Хихикает.

– Ну, подруге-то можно рассказать?

– Какой еще член, Мариванна?

– Член-корреспондент, блин… Типа я не знаю, куда ты вчера ходила.

Ах, вот оно что!

– И куда же? – тестирую я интуицию подруги.

– К нашему дерзкому мальчику.

– Э-э, что значит – к нашему?

– Так, значит, к нему? Ну, я так и знала.

– Конечно. Ты у нас всегда права, Марианна, – сдаюсь я и пытаюсь выдуть мыльные пузыри из сомкнутых кольцом пальцев.

– Ну, так как тебе его членик?

– Никак.

– Что значит – никак? Не понравился?

– Не в этом дело. Просто я не видела его член.

– Ну, а на ощупь? – не отставала Мариша.

– И не трогала, – хохочу я.

– Ну, а внутри?

– Маришенька, солнышко, я вообще не общалась с его членом.

В трубке повисло молчание.

– М-да… – выдавила из себя Мариша. – И ты думаешь, я поверю, что вы не спали?

– Ну почему же? Мы спали.

– Ну? – снова оживилась моя подруга. – Так в чем дело?

– В том, что мы просто спали.

– Как это?

– Просто лежали рядом и предавались сну.

– И все???

– И все.

– Так он голубой?

– Нет.

– Импотент?

– Нисколько.

– Тогда в чем, черт побери, дело? – негодовала Мариша. – Ты отправляешься ночью к привлекательному мужчине, не голубому, не импотенту, ложишься с ним в одну кровать просто для того, чтобы предаваться сну?

– Ха-ха-ха-ха! – Мой смех перерастает в бульканье, в то время как голова уходит под воду.

– Так ты просто меня обманываешь? Так, Кэт?

– Нет, Мариша. Я не обманываю.

– Так какого черта ты с ним не переспала? Ты разве не за этим к нему шла?

– За этим, дорогая, – признала я правоту подруги.

– Ну и?..

– Но он не захотел.

– Что?

– То, что слышала. Он отказался заниматься со мной сексом, – искренне хохотала я.

– Что значит – отказался? В жизни не поверю. И почему?

– Сказал, что не занимается сексом с пьяными женщинами.

– Ха-ха-ха! – отреагировала трубка Маришиным голосом.

– Очень смешно.

– Что, так и сказал? – хохотала трубка.

– Представь себе.

– Интересно, – с трудом успокоилась Мариша, – а раньше, мне кажется, его это не особенно смущало. Когда он приставал к тебе в библиотеке, ты вроде бы изрядно налакалась ликера. И нечего. Его эрекции, насколько мне известно, это нисколько не повредило.

– Вообще-то логично, – изрекла я и даже разозлилась на себя за то, что эта мысль как-то не приходила мне в голову раньше. Значит, дело тут вовсе не в алкоголе. Тогда в чем же? – Мариша, а может, он меня просто не хочет?

– Ой, ну я тебя умоляю, Кэт! Видела бы ты, как у этого кота слюнки текут при твоем появлении.

– Тогда почему?

– Мне кажется, он снова тебя дразнит. Решил отплатить тебе той же монетой. Тогда ты ему отказала, теперь он тебе. И ведь что-то в этом есть. Он просто хочет накалить и твои чувства, и свои до предела.

– Зачем? – не понимаю я.

– Затем, что то, чего долго ждешь и добиваешься, тебе потом еще дороже. Он доводит тебя до предела, моя дорогая, чтобы ты потом закипела. Чем длиннее и изощреннее прелюдия, тем сильнее оргазм. Разве не так?

Наверное. Но разве мне известно точно, что такое оргазм и отчего он сильнее?

– Ты так думаешь? – начинаю надеяться я.

– Ну конечно. Марат, видимо, тоже не любит простых отношений. Я думаю, что в конце концов вам надоест дразнить друг друга и вы закончите вашу игру мощным соитием.

– Хе-хе-хе-хе! – ржу в трубку я.

А ведь она права. Марат просто безумно хочет меня. Так же, как я его. И он такой же дерзкий. И я предвкушаю наш секс. И уж точно я хочу его запомнить. Думаю, и он не забудет. Интересно, откуда у меня такая умная подруга?

– Слушай, Мариванна, а ты сейчас накрашена?

– Нет, а что? – не понимает Мариша.

– Да так, ничего, – увиливаю я. Вряд ли она поймет мою теорию о том, что без косметики она просто ангел. А даже если поймет, все равно не перестанет краситься. Она ведь хочет быть ослепительной и сводить с ума мужчин. А для меня она и так самая лучшая.

– Но я тебе еще не все сказала, звезда моя, – продолжала Мариванна. – Давай-ка вылезай из ванной. Мы сегодня выходим в свет.

– Как, опять? – удивилась я, еще не отошедшая от прошлого раза.

– Да.

– Тебе что, было мало?

– Ну, в этот раз мы отправляемся к приличным мужчинкам.

Она неисправима.

– В прошлый раз тоже были приличные.

– Не волнуйся, эти не такие.

– Кто?

– Андрей и Марат.

– Что??? – не верю я своим ушам.

– Только что звонил Андрей. Сегодня вечером мы с ними встречаемся, Кити-Кэт. Поэтому будь добра, начинай собираться.

Я кладу трубку на пол и ухожу с головой в мыльную пену. Мои уши погружаются в воду, а глаза слипаются от душистой теплой влаги. О боже! Марат? Я снова его увижу? Хватаю ртом воздух и выплываю на поверхность. Вода ручьями бежит по моим щекам и плечам.

– Е-е-е-е-е-е-е-с! – разрываю я тихий простор ванной своим неистовым визгом и изо всех сил ударяю по воде рукой. Фейерверк брызг разлетается по всей ванной, капли липнут на стены, текут и расползаются по полу. Что там говорила Мариша про оргазм? Пожалуй, стоит проверить ее слова на практике.

Кто бы мог подумать, что это случится так быстро. Через два часа я практиковала позу «наездница». Мое тело совершало поступательные движения вверх-вниз, ноги изо всех сил прижимались к его бокам, а то, что между ними, неистово терлось обо что-то упругое и твердое. Об ощущениях было трудно судить: страшно, больно и приятно одновременно. Нет, ну какой нормальный мужик пригласит девушку на свидание в конный клуб?

Нам с такими экземплярами, видимо, повезло. Поэтому мы с Маришей уже полчаса пытались изображать из себя сексуальных всадниц. Правда, с сексуальностью получалось не очень, учитывая, что сидели в седле мы впервые. Мне-то еще ничего в джинсах. А вот Мариванна в своей юбчонке была бесспорной звездой арены. Андрей и Марат, восседая в седлах как заправские мушкетеры, галопировали вокруг нас и хохотали. Уверена, это они специально подстроили такой аттракцион: посадить неопытных девочек на резвых коняк, чтобы наблюдать за тем, как они будут выделывать на них акробатические номера. Бесплатный цирк! Мне хотелось как можно быстрее найти общий язык со своей лошадью, чтобы подговорить ее наброситься на Марата.

– У тебя неплохо получается, – заявил мне этот подлый мужчина, пристроив «свои копыта» рядом с «моими». Несомненно, он скакал на лошадях уже много раз, оттого и в седле смотрелся очень органично, даже смахивал на кентавра. Такого молодого сильного кентавра. Очень даже сексуального кентавра, между прочим.

Однако мысли мыслями, фантазии фантазиями, а отвечать я все равно не собиралась. Может быть, я такая гордая и неприступная амазонка, которой на фиг не нужны всякие там кентавры?

– Ты со мной не разговариваешь?

Амазонка не ответила говорящему кентавру.

– А я по тебе скучал, – заявил кентавр внезапно нежным голосом, и его лучистый взгляд разбил принципы гордой амазонки.

– Надо же, – надменно произнесла амазонка, изящно приподнимая левую бровь.

– Ну не будь такой злюкой. Я ведь совершенно серьезно, – сказал кентавр и схватил руку амазонки. – Ты отлично смотришься в седле, очень сексуально.

Ага. Кентавра возбуждает амазонка? Ну что ж, отлично. Ей ведь только этого и надо.

– Послушай, у тебя что, все мысли о сексе? – спрашиваю я, надеясь услышать положительный ответ.

– С некоторых пор да, – признается Марат.

Смело, однако.

– Отчего же?

– Оттого что я дважды оказываюсь в постели с симпатичной девушкой и ни одного раза это не заканчивается сексом.

– Можно подумать, у тебя в постели за это время побывала только одна девушка, – делаю я ход конем.

– Если честно, то так оно и есть.

– С чего бы это? – начинаю издеваться я. – Проблема найти кого-то еще? Или к тебе в постель в трезвом виде девушки не попадают?

Он смеется. Вы видели когда-нибудь хохочущего кентавра?

– Дело не в этом.

– А в чем? – вытягиваю откровения я.

– Дело в том, что я с некоторых пор хочу только эту девушку. И больше никого.

Повисла пауза. Я молчу. Мне не до разговоров. Его приятное признание отозвалось мелкой дрожью, возбуждающей мой мозг и дразнящей тело.

– И что же теперь делать? – спрашиваю я таким тоном, будто бы он не меня имел в виду.

– Я не знаю, Кэт, но боюсь, долго так не выдержу.

– Но вообще-то это твои проблемы. Кроме того, ты сам отказал этой девушке.

– Да. И если честно, уже об этом жалею, – заявил он, в упор глядя в мои глаза.

Я не умею играть в гляделки. Моргаю и опускаю взгляд.

– Несмотря на то что я была пьяна?

– Даже несмотря на это.

– Ну и что же ты будешь делать, если эта девушка, о которой ты говоришь, будет отказывать тебе и дальше? – поднимаю глаза я и старательно сверлю его взглядом. До боли хочется моргнуть. Но я терплю.

– Не знаю, Кэт.

– Пойдешь искать себе других партнерш?

– Возможно.

– Или запишешься в евнухи?

– Не исключено, но надеюсь, до этого не дойдет.

– Как жаль, что я не могу тебе помочь, Марат, – вздыхаю я.

– Почему?

– Видишь ли, секс с тобой не входит в мои планы.

– Вот как? А ты дерзкая!

О да, я дерзкая. И мне кажется, тебе это очень нравится.

– Дерзкая? Потому что отказываюсь от секса?

– А если я предложу тебе не просто секс? – перебивает он.

Мои брови снова взлетают вверх.

– Руку и сердце? – добрею я на глазах.

– Ну не так сразу.

Так я и знала. И никакой он не кентавр, а обычный похотливый жеребец!

– Значит, член и кошелек? – зверею я.

– Ну почему у тебя все так категорично? – почти ноет Марат. – А как же духовное общение, дружба?

– Ага, дружеский секс? Отлично ты придумал. А духовное общение – это как? Поговорили по душам – и в койку?

– Послушай, Кэт, – начал злиться Марат, – у тебя что, проблемы с мужчинами?

– С чего ты взял? – спросила я, весьма задетая такими выводами.

– Почему ты так боишься секса?

– Я? Боюсь? Что за бред? – нервничаю я. В мои планы совершенно не входит, чтобы он догадался о моей девственности.

– Ты считаешь, что если мужчина обратил на тебя внимание, ему просто хочется секса?

– К сожалению, это действительно так, – констатирую я.

– Значит, тебе просто не везло. Поверь мне, мужчины хотят не только этого.

– Вот как? И чего же еще?

– Много чего, – снова подобрел он и расплылся в улыбке.

– Например? – любопытствую я.

– Просыпаться с тобой рядом, пить с тобой кофе, болтать о всякой всячине, скакать рядом на лошадях, расчесывать твои волосы, в конце концов.

Слова о волосах вызвали приятные воспоминания.

– А секс, значит, не нужен?

– Ну почему? И заниматься сексом. А что в этом плохого? Или тебя не интересует секс?

– А ты не думал, что меня, возможно, просто не интересует секс с тобой? – заявила я, глядя ему в глаза, изо всех сил стараясь не выдать взглядом свою ложь.

Амазонка решила, что эта фраза вполне подойдет для финала, легонько тронула свою лошадь в бока и легким галопом отправилась по тропинке в парк. Кентавр остался сзади, наслаждаясь видом ее ослепительной фигуры и мучаясь, подавляя свои неудовлетворенные инстинкты. Бедра амазонки терлись о кожаное седло, ее ягодицы приподнимались и опускались, причиняя мучительно-сладкие ощущения страдания-удовольствия и заставляя сожалеть о сказанной кентавру лжи.

Однако кентавр не отступил. Видимо, основной инстинкт в нем развит сильнее элементарной гордости. Он ударил копытом и побежал за амазонкой. Веками отрепетированная игра «я – охотник, ты – сайгак».

Я лихо понеслась на своей коняке, уже сожалея о том, что ввязалась в эту игру. Все-таки для первого раза верхом я слишком уж рьяно взялась за роль амазонки. Мой перепуганный смелостью наездницы конь понес меня по парку. Прогулка продолжалась недолго, потому как первая моя попытка остановить вороного закончилась моим же стремительным полетом вниз. Хорошо, что там внизу были мягкая трава и листья и я не свернула себе шею. Коняка перепугался не меньше меня. И вот лежу я, гордая амазонка, в траве, распластав свои руки и ноги, и смотрю в небо. Солнце слепит глаза. Высоко над моей головой верхушки деревьев. Мне не больно. Или, может, я уже умерла? Ну и ладно. Мне нравится лежать в этой траве и смотреть вверх.

– С тобой все в порядке? – вопрошает выросшая надо мной голова Марата с встревоженными глазами.

– Значит, я не умерла, – тихо произнесла я.

– Слава богу, нет. Руки и ноги шевелятся?

– Кажется, да.

– Голову не ушибла?

– Не знаю, – произношу я, поднимаюсь и сажусь на траву.

Марат садится рядом и принимается вынимать из моих волос зелено-желтые листья.

– Больше не пугай меня, ладно? – трясет он мои плечи.

– Ладно, – улыбаясь, произношу я, выдергиваю из его пальцев бурый кленовый лист и хватаю его стебелек ртом.

Я мусолю лист в своих губах и безотрывно смотрю в лицо Марата. Какой же он милый, когда снимает с себя эту чудовищную маску циника. Пожалуй, стоило свалиться с лошади, чтобы увидеть его настоящим. Он испугался. Значит, я ему небезразлична. Хотя, с другой стороны, он бы, наверное, волновался за любую девушку, упавшую с лошади. И все равно мне приятно. Я люблю, когда он серьезный и напуганный. Может быть, чаще его пугать? Я достаю листик изо рта и провожу его кружевными полусухими краями по лицу Марата. Он перехватывает мою руку и опрокидывает меня в листья. Его рот согревает мои замерзшие губы. Как хорошо, что я все-таки не умерла. Иначе я бы не почувствовала, что его губы теплые. Как это, должно быть, ужасно, когда тебя целуют, а тебе все так же холодно. Я открываю глаза – впервые за все наши поцелуи. Его ресницы дрожат надо мной. У его ресниц очень довольное выражение. Я загребаю руками листья, поднимаю их к небу и отпускаю. Маленький листопад обрушивается на двоих лежащих на земле людей. Кентавр и амазонка целуются под падающими листьями.

Ресницы Марата поднимаются вверх. Под ними скрываются его сияющие глаза.

– Что это? – спрашивает он, неохотно отрываясь от моих губ.

– Это листопад для кентавра и амазонки.

– Для кого?

– Не важно. Вставай, жеребец, ты только что говорил о том, что секс для тебя не так уж и важен, а уже готов овладеть мною прямо в парке.

– Прости, Кэт, – улыбаются его губы надо мной, – я же говорил, что ты сводишь меня с ума.

– Сумасшедший кентавр?

– Это я, что ли, кентавр? – спрашивает он, поднимаясь и протягивая мне руку.

– Или жеребец. Я еще не определилась.