Балом правит любовь

Глава тринадцатая

— Лорд Гартдейл, — объявил дворецкий, шагнув в залитую солнцем комнату, где сидели две элегантно одетые дамы. Каждая располагалась за отдельным столом и внимательно просматривала разложенный перед ней список.

— Спасибо, Камберленд. Лорд Гартдейл! Какой приятный сюрприз! — сказала миссис Таунли, поднимаясь навстречу гостю.

Эдвард улыбнулся.

— Я проезжал мимо и вот решил заглянуть к вам, узнать, как продвигаются свадебные приготовления.

— Самым наилучшим образом, — ответила миссис Таунли, хотя в ее голосе проскользнуло некоторое недоумение. — Аманда уверена, что я обязательно что-нибудь забуду.

— Оставь, мама! Я не говорила, что ты обязательно что-нибудь забудешь, — вмешалась в разговор Аманда, также поднимаясь со своего места. — Я просто сказала, что надобно учесть все детали, чтобы ненароком не упустить чего-нибудь.

— Уверяю тебя, моя дорогая, я ничего не упущу.

— Если вас это утешит, то знайте: у Элен сейчас такие же заботы, — сказал Эдвард, занимая предложенное ему место. — Я уверен, что, если бы она выходила замуж за члена королевской семьи, хлопот было бы не больше.

— Леденящая душу мысль, — заметила миссис Таунли. — Представьте себе, что ваш зять — принц-регент.

— Некоторые почли бы это за счастье, — заметила Аманда.

— Но только не те, кто обладает здравым умом, — сказала мать. — Однако вам-то, по крайней мере, об этом нечего беспокоиться, лорд Гартдейл. Лорд Дерлинг не из королевской семьи.

Эдвард оставил это замечание без ответа. Он следил за выражением лица Аманды, пока ее мать произносила эти слова. Между бровями девушки пролегла складка.

— Да, уж в этом случае любая мать стала бы заламывать руки. Кстати, хочу попросить вас об одном одолжении, мисс Таунли. Не будете ли вы так любезны пройтись со мною по саду: у меня есть к вам поручение от Элен.

Аманда, одетая в бледно-желтое муслиновое платье, грациозно поднялась.

— С превеликим удовольствием, лорд Гартдейл.

Сады, разбитые за домом, были чудесны, но Эдварду теперь было не до них, он не замечал их красот.

— Я слукавил, сказав, что у меня к вам поручение от Элен, мисс Таунли.

— Вот как?

— Дело вот в чем: я искал возможности поговорить с вами с глазу на глаз о вашей подруге Диане Хепворт.

Аманда застыла как вкопанная.

— О Диане?

— Да, а именно о ее отношениях с лордом Дерлингом. — Голубые глаза Аманды расширились от изумления, а Эдвард продолжил: — Вы не хотите говорить об этом?

— Речь не о том, хочу или не хочу. Я просто удивлена, что вы решили говорить об этом со мной.

— Я обращаюсь к вам потому, что вы с ней дружны, а мне кое-что необходимо выяснить.

Аманда осторожно кивнула.

— Так что вы хотите знать?

— Сильно ли она изменилась за прошедшие четыре года?

Аманда вскинула брови.

— Весьма странный вопрос вы задаете, милорд.

— Возможно, но у меня есть на то веская причина. Вчера вечером в клубе я встретился с лордом Дерлингом, — сообщил Эдвард. — Я просил его удовлетворить мое любопытство и рассказать, почему расстроилась его свадьба с мисс Хепворт.

— Он сказал вам?

— Кое-что.

— Но вы ему не поверили.

Эдвард решил, что ситуация обязывает к откровенности.

— Да, не поверил, хотя причин для этого у меня тоже не было.

Глядя в сторону, Аманда сказала:

— А вы задавали этот вопрос Диане?

— Я не видел в этом смысла. Я заключил, что свои причины отказать лорду Дерлингу она сообщила только ему. Избрав для себя молчание, мисс Хепворт предоставила обществу делать собственные выводы на сей счет. Мне пришло в голову, что вы, будучи ее ближайшей подругой, быть может, что-то знаете об этой истории.

Аманда покачала головой.

— Диана не откровенничала со мной насчет своей помолвки с лордом Дерлингом. После разрыва она немедля покинула Лондон. Но одно я вам могу сказать наверняка: она отказалась выйти за него не потому, что вздумала подыскать жениха побогаче.

Эдвард замедлил шаг.

— Но именно в этом лорд Дерлинг убеждал всех.

— Может быть, но это неправда. — Аманда пристально посмотрела в глаза Эдварду. — Скажите, лорд Гартдейл, отчего вас интересует, изменилась ли Диана за прошедшие четыре года?

— Оттого, что женщина, с которой я имел честь познакомиться, совсем не похожа на женщину, совершившую бесчестный поступок.

Аманда, казалось, почувствовала облегчение.

— Рада слышать это от вас.

Эдвард пожал плечами.

— Ничего другого я сказать не могу. Разорвать помолвку за день до свадьбы по причинам, которые приводит лорд Дерлинг, — жестокосердие и бесчувственный эгоизм. По моему мнению, эти качества к знакомой мне даме никак не относятся.

— Совершенно верно, — спокойно подтвердила Аманда. — Диана никогда не причинит боли без причины, тем более тому, кто ей небезразличен. А, как мне известно, лорда Дерлинга она очень любила.

Эдвард неотрывно и задумчиво смотрел на Аманду.

— Вы, стало быть, хотите сказать, что лорд Дерлинг скрыл правду и тут кроется нечто другое?

— Я хочу сказать, — проявила осторожность Аманда, — что Диана не разорвала бы помолвку, не будь у нее на то очень важной причины.

Тщательно обдумав слова Аманды, Эдвард старательно сформулировал свой следующий вопрос:

— Мисс Таунли, если бы Элен доводилась вам родной сестрой, вы бы хотели видеть ее замужем за лордом Дерлингом?

Щеки Аманды вспыхнули.

— Милорд, я, право, не могу говорить…

— Аманда, прошу вас, — перебил ее Эдвард. — Обещаю вам, что о нашем с вами разговоре не узнает ни одна живая душа. Если есть что-то, что мне необходимо знать о лорде Дерлинге, умоляю вас сказать мне об этом сейчас, пока не поздно.

В глазах Аманды отразилось смятение. Эдвард почувствовал, что в ее душе происходит борьба, и понял, что предчувствие его не обмануло: в прошлом лорда Дерлинга есть темные страницы.

— Обратитесь к Диане, милорд, — взмолилась Аманда. — Задайте этот вопрос ей. Я думаю, что, если вы попросите, она расскажет вам, что произошло на самом деле.

— Возможно, я последую вашему совету. — Эдвард по-дружески коснулся ее щеки. — Не беспокойтесь, Аманда, все будет хорошо. Даю вам слово.

Проводив Аманду в гостиную, Эдвард удалился. Он сел в экипаж и велел кучеру ехать на Джордж-стрит. Он укрепился в своих подозрениях о том, что с лордом Дерлингом связано нечто дурное. Он также был убежден, что теперь не уедет от Дианы Хепворт, не получив ответа.

Визит Эдварда стал для Дианы полной неожиданностью. Зачем он снова здесь? Ведь тетка уже объявила, что сказать им ему нечего. Очевидным было и то, что этот его визит не связан с его интересом к ней: по этому поводу он уже имел с ней объяснение. Однако когда Эдвард пригласил ее прокатиться с ним в экипаже, не пригласив ни тетку, ни Фиби, Диана разволновалась.

К ее удивлению, Эдвард не поехал в Гайд-парк, а погнал лошадей в совершенно другом направлении.

— В это время дня я предпочитаю не бывать в Гайд-парке. Я думаю, вы не против, — коротко заметил он.

Диана покачала головой.

— Не против. В это время дня люди идут в парк лишь с тем, чтобы себя показать и на других посмотреть, а потому я тоже не любительница дневных прогулок там.

Эдвард бросил взгляд в сторону Дианы.

— Вы все еще чувствуете себя в обществе неуютно?

— Да. Несмотря на то, что многие уже и не помнят о случившемся, есть и такие, кто до сих пор не хотят его забыть и дают мне почувствовать себя отверженной. Это очень неприятно.

— Странно, что вы не пытались защищаться, — сказал Эдвард, глядя на дорогу. — Ведь вы могли бы сказать тогда хоть что-то в свое оправдание. Промолчав, вы позволили людям поверить словам лорда Дерлинга.

— Отчего же мне не позволить им в это поверить?

— Оттого, что не все же в них правда. — Эдвард повернулся к Диане и так дерзко заглянул ей в глаза, что у нее захватило дух. — Я сбит с толку, мисс Хепворт. В обществе о вас говорят одно, а ваши близкие характеризуют вас совсем иначе.

— Должно быть, мое поведение зависит от окружения.

— Меня посещала такая мысль, но вы не похожи на человека подобного сорта. Из моего общения с вами я готов сделать вывод, что вы ведете себя со всеми одинаково ровно.

— Может случиться, ваше впечатление обо мне ошибочно, — заметила Диана, сама не понимая, отчего не прекращает этого спора. — Порой после столь краткого знакомства бывает трудно составить точное суждение о характере человека.

— Верно, но некоторых людей, однако, видно насквозь, а я к тому же всегда хорошо разбирался в людях.

Выражение, с которым Эдвард посмотрел на Диану, вдруг напомнило ей человека, совершавшего с ней по утрам верховые прогулки. Человека, глаза которого при взгляде на нее весело горели, а голос в разговоре с ней был столь нежен. Это так глубоко взволновало Диану, что у нее захватило дух, и она отвела глаза.

— Я расстроил вас, — сказал Эдвард.

— Нет. Просто я… подумала о своем. — Диана больше ничего не сказала, и в воздухе повисло напряженное молчание, которое позволило ей собраться с мыслями и подготовиться к продолжению разговора.

— Получает ли ваша кузина удовольствие от пребывания в Лондоне? — спросил Эдвард, переходя на другую тему.

Обрадовавшись перемене разговора, Диана кивнула.

— Да. Но Фиби вообще не очень взыскательна, ей легко угодить. Она такая милая, и ей здесь нравится решительно все.

— Она еще не признавалась вам, что встретила свою любовь?

— Она, кажется, чувствует расположение к одному молодому человеку.

— По-вашему, он подходящий претендент на ее руку?

Диана улыбнулась.

— Моя тетя считает, что подходящий, хотя его положение не столь надежно, как хотелось бы.

— Как я понимаю, этот джентльмен не является обладателем состояния или титула?

Диана опустила глаза, потирая пальцем одной руки ладонь другой.

— Он младший сын хорошей фамилии и в настоящее время служит в армии. А после выхода в отставку рассчитывает получить церковный приход.

— А вы одобряете ее выбор?

Диана слегка нахмурилась.

— А почему бы и нет, если люди любят друг друга?

— Ваша тетушка желала бы для нее более выгодной партии. А вы сами не хотели бы видеть свою кузину хозяйкой роскошного особняка с богатым выездом и тьмой слуг?

Вспомнив, что она и сама когда-то придавала подобным вещам большое значение, Диана покачала головой.

— Если при этом супруги не любят друг друга, то нет.

— Так, стало быть, вы не посоветуете ей искать другого жениха?

— Никогда.

Эдвард обратил глаза на дорогу.

— Скажите, мисс Хепворт, ваши родители были счастливы вместе?

Вопрос показался Диане весьма странным, но причин не отвечать на него не было, и она сказала:

— Мои родители жили друг для друга, лорд Гартдейл. Они не были бы счастливы порознь. Слава богу, они умерли одновременно.

— Вот как?

— Да. Каким бы горем ни была для меня потеря родителей, ситуация была бы гораздо трагичнее, если бы один из них намного пережил другого.

Эдвард долго молчал, и это заставило Диану обернуться и посмотреть на него.

— Я что-то сказала не так, милорд?

— Вовсе нет. — Эдвард повернул голову, встретившись с ее вопросительным взглядом. — Просто вы еще сильнее запутали меня в моих попытках разгадать вас.

Диана ничего не ответила на это. В противном случае могло сложиться впечатление, что она пытается себя оправдать, а ей вовсе не хотелось оправдываться даже перед ним, и поэтому она перевела разговор на отвлеченный предмет, который не касался ни ее, ни его.

— Скажите, лорд Гартдейл, что вы думаете по поводу открытия школ для крестьянских детей?

На лице Эдварда явственно отразилось недоумение.

— Я всегда считал это актуальным, мисс Хепворт. Невежество порождает невежество. Мне кажется, стремление к знаниям заложено в человеке от природы, оно тем более сильно в детях, которые, как правило, более способны к обучению, чем взрослые.

— И, тем не менее, высокая цена за образование или необходимость помогать родителям по хозяйству зачастую препятствуют детям осуществить эти стремления, не так ли?

— Именно так.

— Так какое же решение проблемы вы предлагаете, чтобы помочь вашим работникам преодолеть эти трудности?

Не ожидая от Дианы такого интереса к этому вопросу, Эдвард с удовольствием изложил ей свои планы, которые он ранее обсуждал разве что с управляющим.

Эдварда глубоко тронуло не только горячее желание Дианы помочь людям, к которым судьба оказалась не столь благосклонна, но его также поразили ее глубокие и продуманные замечания по существу дела и готовность высказать свое мнение, свидетельствующие о живости ее ума. Она могла и была готова воспринимать новые для нее идеи, как только ей становились понятны их достоинства. Ей было интересно обсуждать любые вопросы, касающиеся классовой структуры общества. Чувство юмора у них с Эдвардом оказалось одной природы, и он поймал себя на том, что хохочет вместе с Дианой над чем-то, что большинство дам вовсе не нашли бы смешным.

Чем дальше, тем больше Диана напоминала Эдварду Дженни. Обе они обладали здравым умом, любили жизнь и страстно отстаивали свою точку зрения. Теперь, когда мысль об их сходстве пришла Эдварду на ум, его осенило, что именно его утреннюю спутницу Диана напомнила ему в их первую встречу. Это сходство с каждой минутой казалось ему все более поразительным: обе женщины были высоки и стройны, у обеих были темные волосы, хотя в отличие от Дианы, которая зачесывала их вверх и собирала на затылке, Дженни убирала их в сеточку. И, конечно, Диана не носила вуали.

Эдвард вынужден был себе признаться, что видеть ее и говорить с ней доставляет ему большое удовольствие. Быть может, оттого, что предметом их разговора было будущее, Эдвард раздумал возвращаться к прошлому. Он так и не вернулся к разговору о ее отношениях с лордом Дерлингом, не попросил объяснить причину их разрыва, ибо с удивлением понял, что не хочет расстраивать ее. Поэтому он решил поддерживать разговор о предметах, интересных им обоим.

После того как Эдвард отвез Диану на Джордж-стрит, он осознал, что не продвинулся в своих расследованиях ни на шаг. Он так и не узнал причины визита Дианы со своими родственницами к его матери.

Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что кто-то говорит неправду. Диана Хепворт совсем не такая, какой ее представляет лорд Дерлинг. Эгоизм и злонамеренность ей не свойственны. Она не пыталась выставить себя в выгодном свете, тем более за счет других. Она была чуткой и доброжелательной по отношению к людям, и теперь Эдвард никак не мог себе объяснить слова лорда Дерлинга о ней. Разве что самому лорду Дерлингу есть что скрывать.

Вскоре после возвращения Дианы вернулась и Фиби. С пылающими щеками и сверкающими, как изумруды, глазами девушка восторженно кружилась по комнате.

— Господи! Как я счастлива, что вы обе здесь! Я хочу рассказать вам о том, как у меня прошел день.

— Прогулка с капитаном Уэтерби тебе понравилась? — поинтересовалась миссис Митчелл.

— Очень! Мы ездили в Гайд-парк. Там, верно, была половина общества.

Вспомнив, что именно по этой причине Эдвард не пожелал туда отправиться, Диана улыбнулась.

— Но знаете, что было лучше всего? — спросила Фиби, присаживаясь. — Возможность поговорить спокойно, наедине. На вечерах и балах очень шумно и многолюдно, а нынче он был только мой!

Миссис Митчелл нахмурила брови.

— Надеюсь, ты не демонстрировала ему открыто, как тебе это приятно.

— Конечно, нет! Вы бы мной гордились, тетя. Я была весьма сдержанна, как и следует благонравной девушке, не хихикала, не слишком краснела даже во время самых занятных разговоров. Он рассказывал мне о своих родственниках в Кенте и о проведенном там детстве. Мне бы хотелось как-нибудь побывать там — так он красочно все мне расписывал.

— В Кенте действительно очень красиво, — подтвердила миссис Митчелл, весело глядя на Диану. — Что тебе еще рассказал капитан Уэтерби?

— Что ему будет жаль выйти в отставку, но что он, тем не менее, с радостью ждет того времени, когда получит приход в… ох, господи, где же это? Я совсем позабыла, но уверена, что там у него все будет хорошо. Несмотря на его франтоватый вид, он такой добрый и мягкий человек. По-моему, он самый прекрасный мужчина в Лондоне!

Миссис Митчелл усмехнулась.

— Диана сказала, что именно в такого мужчину тебе и хотелось бы влюбиться.

Фиби воодушевилась.

— Не знаю, влюблена ли я в него. Он мне, конечно, очень нравится, но… — Она замолкла, прикусив губу, а затем взглянула на тетку. — Может быть, я и люблю его, если головокружение и учащенное дыхание при виде его являются тому верным свидетельством.

— Боже правый! Учащенное дыхание и головокружение? — Миссис Митчелл не могла скрыть улыбку. — Должна заметить, это первые признаки влюбленности. Скажи мне, дитя мое, а он открыл тебе свои чувства?

— Он говорил, что я самая хорошенькая девушка в Лондоне, — ответила Фиби, зарумянившись. — И что он никогда не чувствовал себя… так же с другими…

Фиби снова умолкла, и миссис Митчелл сказала:

— Ну, раз так, то в скором времени следует ожидать предложения. Вопрос в том, примешь ли ты его, Фиби? Он младший сын, а сделавшись священником, даже собственного дома иметь не будет.

— Я буду счастлива с ним везде, — кротко ответила Фиби, — и меня совершенно не заботит, что у него нет титула. Мне будет отрадно видеть, что у него любимая работа, а не та, к которой обязывает положение.

Миссис Митчелл кивнула.

— Я думаю, ты действительно будешь счастлива со своим красавцем капитаном, моя милая, и я буду за тебя спокойна. Ему, конечно, нужно будет поговорить с твоим отцом, но пока он, может быть, обратится ко мне, а потому нам лучше сейчас определиться с ответом.

На вечер к Оуглторпам Диана отправилась со смешанными чувствами. С одной стороны, ей было радостно, что Фиби нашла человека, с которым хотела связать свое будущее и который, по всей видимости, разделял ее чувства, а с другой — это означало, что время ее пребывания в Лондоне подходит к концу и вскоре ей придется попрощаться с Эдвардом.

От этого она пребывала в подавленном настроении и окончательно убедилась в том, что тетка права: ей трудно расставаться с Эдвардом. За столь короткое время они сроднились душой.

Однако сделать это придется, ибо она обманула его, и он едва ли простит ей.

— Отчего такое уныние, Диана? Вы что же, не рады своему возвращению в Лондон? — послышался ненавистный голос.

Диана напряглась, но, собравшись с силами, заставила себя обернуться.

— Здравствуйте, лорд Дерлинг.

— Все в порядке, не нужно так волноваться, — успокоил он ее. — Я не собираюсь устраивать сцен. Но я думаю, нам есть о чем поговорить.

— Мне нечего вам сказать, — холодно парировала Диана. — В прошлый раз вы ясно выразились.

— Ах, но с тех пор у меня состоялась беседа с моим будущим шурином. У него имеются свои подозрения насчет вашего визита к его матери.

— Он сказал, что я вызвала у него подозрения?

— Не вы лично, но обхождение его матери с вами. Вероятно, ему было непонятно, с чего это она так вас невзлюбила.

— Думаю, наша с вами помолвка достаточное на то основание.

— Может, и так, — согласился Дерлинг. — Он сказал, что ни вы, ни ваша тетка ни словом не обмолвились обо мне.

— Тогда о чем вы хотите говорить со мной?

Губы лорда Дерлинга искривились в зловещей усмешке.

— Никогда, знаете ли, не мешает удостовериться в том, что у нас с вами достигнуто полное взаимопонимание.

Диане захотелось наброситься на него, сказать что-то такое, чтобы самоуверенная улыбка слетела с его лица, чтобы он почувствовал себя так, как когда-то почувствовала себя она. Но она знала, что он сильнее ее.

— В угрозах нет необходимости, лорд Дерлинг. Я не буду рисковать счастьем Фиби.

— Я тоже так думаю, — лорд Дерлинг улыбнулся одними губами. — Как понимаю, речь идет о капитане Уэтерби. Должно быть, такой союз вас устраивает.

Тщательно скрывая свои чувства, Диана ответила:

— Предложения еще не было. Говорить о чем-либо преждевременно.

— Может быть. Но если это та партия, которую ищет ваша кузина, она, несомненно, покорит этого молодого человека. Она премилая девочка.

Неприязнь Дианы тотчас сменилась тревогой.

— Откуда вы знаете? Вы что, говорили с ней?

— В этом нет надобности, — ответил лорд Дерлинг, переводя взгляд на танцующих. — Элен часто говорит о ней. — Он отступил на шаг и отвесил издевательский поклон. — Желаю вам хорошо провести вечер, Диана.

Диана не удостоила его ответом. Развернувшись, она поспешно покинула залу, чувствуя, что гнев и досада вызвали на ее лице неприличный румянец.

— Вы хорошо себя чувствуете, мисс Хепворт?

Эдвард!

Диана замедлила шаг, глубоко вздохнула и обернулась.

— Да, милорд, благодарю вас.

— Ваш вид говорит об обратном. — Эдвард приблизился к ней. — Вы раскраснелись, и, без сомнения, причина тому — разговор с лордом Дерлингом.

Диана посмотрела Эдварду прямо в глаза. Она не предполагала, что ее уединение с лордом Дерлингом будет замечено.

— Вы ошиблись, лорд Гартдейл. Лорд Дерлинг не сказал мне ничего такого, что могло бы расстроить меня. Он просто осведомился о делах моей кузины.

— Я не знал, что он знаком с мисс Лоуден.

— Он знает о ней, как знает обо всех моих родственниках.

В этот момент кто-то окликнул Эдварда. Затем раздались звуки музыки, возвестившей о начале контрданса, и Эдвард вздохнул.

— Прошу покорнейше извинить меня, мисс Хепворт. Боюсь, в бальном зале требуется мое присутствие.

Диана наклонила голову.

— Конечно. Не смею вас удерживать. — Холодно улыбнувшись, она пошла прочь, думая о том, что ни ревновать, ни обижаться она не имеет права. Он не спешил бы оставить тебя, будь ты Дженни, — прозвучал ее внутренний голос. — Тогда он бы почел за наслаждение остаться и, скорее всего, пригласил бы тебя танцевать.

Диана всеми силами старалась отогнать от себя неприятные мысли. Ее рассуждения, в сущности, были смехотворны. Ведь она и есть Дженни. Но Эдвард об этом не знает. Было очевидно, что он смягчился к ней, но в его поведении не было и намека на какое-то особое расположение. А чувства Дианы к Эдварду, напротив, крепли день ото дня. Встречи с ним становились для нее все более болезненными, и скрывать свою любовь становилось все труднее.

Следовательно, ей оставалось одно: исчезнуть. Диана слишком ценила время, проведенное с Эдвардом, и ей не хотелось, чтобы после расставания воспоминания о ней у него были связаны с обманом. Ей хотелось, чтобы Эдвард сохранил о ней добрую память. И, тем не менее, каждый раз появляясь в парке под маской Дженни, Диана продолжала обманывать его. Нечаянно выдав себя, она заслужила бы его презрение и дала бы основание поверить словам лорда Дерлинга, а об этом не могло быть и речи. Если Эдвард должен разочароваться в одной из них, Диана хотела бы, чтобы это была не Дженни. Стало быть, выбора у нее нет.

Наступила пора положить всему этому конец. Для всеобщего блага Дженни должна была исчезнуть.