Барышня-бунтарка

Глава 27

В эту минуту я поймала себя на мысли, что сама желаю поцеловать Радимира. Нет, не просто хочу, а жажду прикоснуться к его губам и почувствовать сильные руки на своём теле. И это приводило меня в ужас.

Несмело сделав шаг по направлению к кровати, я на секунду замерла, желая унять бешеное сердцебиение.

«А что я, собственно, так сопротивляюсь? Ведь репутация моя и так разорвана в клочья, уничтожена полностью. Для всего города мы с Ярогорским уже стали любовниками, и мои слабые попытки сохранить своё достоинство, просто фарс. Я никому не смогу доказать, что между мной и этим красивым молодым человеком ничего не было, даже если и сумею каким-то образом избежать близости с ним, – подумала я в эту самую минуту. – Спасти меня может только брак. Причём именно с ним. Кто ещё возьмёт в жёны бывшую игрушку отставного офицера? Так что смысла отталкивать его, попросту нет».

– Искра, я жду, – Радимир похлопал ладонью по кровати рядом с собой, приглашая меня опуститься на это место.

Я глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду, за несколько секунд пересекла комнату и остановилась возле постели.

Молодой человек находился совсем близко. Ярогорский был таким большим, что даже когда он сидел, а я стояла, наши лица находились примерно на одном уровне. Мне нужно было лишь чуть-чуть наклониться и податься вперёд, чтобы наши губы встретились.

Радимир не делал попыток поцеловать меня самостоятельно. Он ждал. А я застыла, не смея прикоснуться к нему. Целоваться с кем бы то ни было, мне не доводилось. Если, конечно, не считать самого Ярогорского. Но, как он совершенно справедливо заметил – ему я не отвечала, потому что не умела этого делать. К тому же он производил на меня столь потрясающее впечатление, что я дышать забывала, что уж говорить о чём-то другом.

И теперь мне предстояло поцеловать его самой. Моё тело вновь начало дрожать, но не от страха, а от избытка волнения. Ноги ощущались ватными, и мне стало трудно стоять, но сесть и прижаться к нему я никак не решалась.

Радимир молча изучал меня своими изумрудами, не делая попыток прикоснуться. На первый взгляд невозмутимый, он производил впечатление уверенного и раскрепощённого человека, но в глубине его зелёных глаз застыл настоящий страх.

Я взглянула пристальнее, и мужчина отвёл взгляд. Но тут же быстро спохватился и постарался придать своему лицу беззаботное выражение.

«Мне только кажется, или он действительно боится быть отвергнутым?» – подумала я, и эта мысль неожиданно придала мне храбрости.

Я шагнула ближе, склонилась к красивому лицу и потянулась к жёсткой складке губ Радимира. Наверное, по неопытности или от сильнейшего волнения, я не смогла сразу же поцеловать его как полагается, а угодила в уголок его рта. Отпрянув и судорожно вдохнув, я предприняла новую попытку, на этот раз увенчавшуюся успехом.

Наши губы соприкоснулись, но Радимир застыл как статуя, не желая отвечать на мой поцелуй. Тогда я немного отстранилась и вновь завладела его ртом, уже более настойчиво, желая почувствовать его вкус.

Безумное удовольствие прокатилось по телу, когда мужчина ответил. Он смял мои губы, жадно впиваясь в них, хрипло и отрывисто дыша мне в рот. Горячо, сладко, до боли восхитительно. Его щетина колола лицо, заставляя гореть, но это лишь усиливало наслаждение.

Я забылась окончательно. Чтобы не упасть мне пришлось обнять его руками за шею. В ответ Радимир притянул меня к себе на колени, ни на секунду не переставая ласкать мои губы своими.

В тот же миг мир исчез, его просто не стало. Нас окутала безграничная пустота, расцвеченная миллионами крошечных молний. Электрические разряды искрили, проходя через наши тела насквозь, заставляя стонать и жаться друг к другу, желая усилить безумное наслаждение.

Я чувствовала, как его сильные руки блуждают по телу, и эти прикосновения подкидывали меня на вершину блаженства. Но я знала, точнее, чувствовала, что дальше будет что-то ещё более восхитительное.

Неожиданно для самой себя я принялась стаскивать с него рубашку, и Радимир с готовностью помог мне, освободившись от этого предмета гардероба. Действие электрических разрядов усилилось, стоило лишь коснуться обнажённой мужской груди.

Я чувствовала пальцы Ярогорского, которые поднимали мне платье, теребили застёжки, касаясь обнажённого тела. В какой-то момент это стало невыносимым. Горячо, жарко, до боли восхитительно. Но чем больше голой кожи соприкасалось, тем болезненнее становились разряды молний, пронзавших тело.

У меня всё поплыло перед глазами, я не могла сидеть, лишь безвольно висела на молодом мужчине, отчаянно цепляясь на него ослабевшими руками. Радимир понял это и уложил меня на постель, склонившись сверху.

Он уже полностью справился с застёжками платья и дёрнул его вниз вместе с нижней рубашкой. Затем прижал меня к себе, кожа к коже, хрипло вскрикнув. В этот момент я почувствовала сильнейший удар горячей искрящейся энергии, которая поглотила меня с головой, заставив закричать и потерять сознание от невыносимой боли, или, может быть, об безумного наслаждения.