Барышня-бунтарка

Глава 39

В Междуреченку мы добрались достаточно быстро. А быть может, время в компании галантного кавалера, в которого совершенно неожиданно превратился нелюдимый затворник Ярогорский, пролетело для меня незаметно. Он легко и непринуждённо поддерживал беседу, шутил и всеми силами старался развлечь меня в дороге, не давая скучать ни минуты.

Мы ехали в открытой коляске, наслаждаясь красотой окружающей природы, только начинающей просыпаться в этот ранний час.

В деревне стояла тишина, нарушаемая изредка лаем собак из-за плетней или гусиным криком. Людей видно не было, даже возле постоялого двора, где остановилась наша коляска, не наблюдалось обычной для таких мест суеты.

Радимир открыл дверцу экипажа, спрыгнул на землю и помог мне спуститься. Я с благодарностью приняла его руку, на что он ответил улыбкой и легонько сжал мои пальцы, обтянутые кружевной перчаткой.

– Идём внутрь? – кивнул он на деревянную дверь постоялого двора.

–Да… Идём, – я почему-то почувствовала неуверенность.

С кем и о чём я собралась разговаривать? Что желаю узнать в этом захолустье? Правильнее было бы поговорить с полицейскими, но, по словам Радимира, они находились вовсе не в деревне, а в соседнем городке.

В эту минуту из-за угла вынырнула девочка-подросток, которая несла в руках корзинку, полную капустных кочанов. Эта была та самая юная служанка, что я видела в ночь убийства Всеведы. Я уже хотела обратиться к ней, но Ярогорский меня опередил.

– Постой, подойди-ка сюда! – позвал девчонку Радимир.

Та остановилась, а затем, поставив корзинку на землю, послушно подошла к нам.

– В служанках здесь числишься, или кем хозяину приходишься? – спросил мужчина.

– Тык, да, я племянница, помогаю по хозяйству, – ответила девочка, бросив быстрый взгляд на Радимира и сразу же опустив голову.

– Как звать тебя? – продолжил он.

– Беляна…

– Хозяин дома? – задал новый вопрос Ярогорский.

– Нету. На ярмарку уехал, ещё до света. Хозяйка на месте, гостей разместит, коли требуется.

Я подошла ближе и наклонилась к девочке.

– Скажи, Беляна, ты помнишь меня?

Та подняла глаза и кивнула.

– Вы с жрицей Макошь были на днях, с той, что убили, – протянула она, и глазёнки её сверкнули живым любопытством.

Девочка вся встрепенулась и набрала в грудь воздуха, как будто желая что-то сказать, но тут же засомневалась и притихла.

– Верно. А что в деревне-то говорят? По этому поводу? – спросила я.

– Да, разное… – протянула, бросая взгляды по сторонам.

Радимир понял, что девочке не терпится выдать всё, что знает, но по какой-то причине она сомневается, а может быть, ждёт подарка. Он сунул руку в карман и, достав серебряную монетку, протянул маленькой служанке.

Та заулыбалась счастливо, протянула худую ручонку и, схватив денежку, в одну секунду спрятала её в своей одежде.

– Вы только хозяйке не выдайте, что я вам выболтала, она мне запретила говорить. Деревенские у меня же всё выведывать пытались, а мне строго-настрого… Но вы ж не деревенские, болтать, поди, не будете.

– Не будем. Рассказывай в подробностях, что знаешь, что видела и даже то, что краем уха слышала, тоже говори.

Беляна оглянулась, как будто боясь, что её могут подслушать и, понизив голос, затараторила:

– В ту ночь барышня и старая жрица явились поздно. Постояльцев в ту неделю не было, хозяин злился. Даже проезжих мало, толком работа не шла. Так вот, меня сразу разбудили, самовар поставить. Барышня, – девочка кивнула на меня, – спать пошли. А жрица чай пить пожелала.

Радимир внимательно слушал маленькую служанку, время от времени поглядывая по сторонам. Взгляд его, настороженный и цепкий, выдавал напряжение молодого человека.

Это заставило и меня забеспокоиться. Я тоже начала оглядываться по сторонам, но ничего подозрительного не увидела.

– Барышню я проводила и спустилась, к жрице. Та уже кружку чаю выпила, да спать не спешила. Сидит глазами, живыми такими, быстрыми, поглядывает на дверь, как будто ждёт кого. Вот только никто не пришёл. Посидела я ещё подождала, пока она чаю напьётся, да в покои отвела, – продолжала между тем Беляна.

– Кто-нибудь ещё приезжал в эту ночь? Кто в доме был? – спросил Радимир.

– В доме была я, хозяин с женой, и работник наш – Вакула. Ну и барышня, вот. В ту ночь больше никто не стучал. Но, засыпая, я слыхала шум подъезжающей коляски. Встрепенулась было, да потом всё стихло. Видать, мимо проехали.

– Это всё? Вспоминай, что ещё было странного или необычного в тот день? – продолжал расспрашивать Радимир.

– Дык ничего. У нас всё спокойно было. А вот в деревне на скот нечисть напала. В двух дворах у коров кровь выпила напрочь, до донышка. Гуторят – стрыга… – сказала девочка и быстро плюнула через левое плечо.

Стрыга! Уж не тот ли самый, что напал на нас в лесу? Вспомнив о мерзком чудовище, я вся передёрнулась от ужаса. Повстречаться с ним вновь мне не хотелось ни за что на свете.

Радимир, как будто почувствовал мой испуг и ободряюще улыбнулся уголками губ. Он поблагодарил девочку и отпустил её.

– Стрыга… Очень странно. Имеет ли это отношение к Макошь? – задумчиво произнёс Ярогорский и направился к входу на постоялый двор.