Белая тень (СИ)

19

За окном была слишком темно для этого времени. Это говорило лишь об одном — скоро зима. Из приоткрытого окна, задев занавески на окнах, подул свежий, слегка холодноватый, воздух. По коже побежали мурашки, и я поторопилась закрыть окно. Взгляд задержался на покрытом бесчисленным количеством звезд небе. На темном ковре неба сияла молодая, растущая луна, уже перешедшая стадию первой четверти. Осталось три дня, а мы почти не сдвинулись с мертвой точки в нашем расследовании. Лишь как невольные зрители наблюдаем со стороны на происходящее и ничего поделать не можем. Сегодня можно сказать прямо на моих глазах убили одного из пропавших ангелов. Я видела только одну смерть, но сколько их уже произошло или еще впереди? Известно только одно — не менее двенадцати, если мы не успеем остановить того, кто возглавляет эту секту демонов.

Еще эти чертовы сны. Какой от них толк? Я даже не смогла увидеть название того места, где произошло убийство, только испытала сильное моральное потрясение. Жестокое, беспощадное и кровавое убийство навсегда запечатлелось в моей голове, оставив глубокую рваную рану в душе. Я не увидела ни одного лица, только голос, точнее два. Так, стоп. Голос. Точно! Если я услышу его еще раз, то обязательно узнаю его, такое не забудешь. Как все просто! Всего лишь нужно послушать голоса демонов, и мы будем знать уже наверняка, кто идет против своего Хозяина и намеревается превратить мир в хаос.

Из размышлений меня вырвало громкое шипение — на сковороде подгорали гренки. Захлопнув окно, я поспешила к плите. Ну вот, опять. Сколько не стараюсь, все равно никогда ничего не выходит съедобного. Это говорит лишь о том, в чем я постоянно стараюсь убедить окружающих — я не создана для кухни. Она и я понятия несовместимые.

Дэниел как раз появился в тот момент, когда я отдирала от сковородки подгорелые гренки. Вид у него был уставший и на лице сказывался весь прошедший день. Мало того, что он еще не отдыхал, так еще и голодный, а я даже накормить его нормально не в силах. Все, если мы проживем эту неделю, то на следующей пойду на курсы кулинаров изучать азы приготовления вкусной и полезной пищи.

— Судя по запаху, вроде что-то съедобное, — сказал Дэниел, подходя к плите.

— Было, — уточнила я, — пока не подгорело.

Верхушка была поджарена до румяного золотистого цвета и манила всем своим видом, но другая сторона имела угольно-черный оттенок и выглядела очень неаппетитно.

— По-крайней мере ты старалась.

— Если бы я не задумалась, то сейчас у тебя был бы хоть какой-то ужин. А так…

Я устало села и облокотилась локтем на стол, подперев голову. Все у меня получается не так, как хотелось бы. И это длится всю мою сознательную жизнь.

— Вполне ничего, — сказал он, попробовав приготовленные мной гренки. — А над чем задумалась?

Я оживилась. Приятно считать себя умной, а именно таковой я себя сейчас и считала, забыв на время о своей непригодности в кулинарии.

— Я думаю, что смогу вычислить стоящего за всем демона по его голосу. Когда мое астральное тело находилось на месте убийства, я слышала голос главного демона. На мой взгляд, он и тот, кто идет против Хозяина — это одно и то же лицо. А уж его голос я точно не забуду.

«Он будет преследовать меня всю жизнь», — добавила я про себя, и это было чистой правдой. Горькой, но правдой.

— Молодец, — искренне сказал Дэниел и, взяв тарелку с едой, сел за стол, напротив меня. — Это намного упрощает расследование и сокращает время, которого у нас не так уж и много. Ты — молодец.

Я зарделась и дабы сделать еще что-нибудь хорошее, достала сок из холодильника и разлила его по бокалам. Апельсиновый — мой любимый. Видимо, пока я ездила сегодня по магазинам, Дэниел успел заехать за продуктами. Помимо сока на полках появились баночки йогурта, молоко, и разного вида зелень.

Из ветчины и сыра я в два приема сделала несколько бутербродов и, украсив их зеленью, подала к столу. И тут я поняла, что распоряжалась у него на кухне явно не как гость. Мое рвение приугасло и Дэниел, заметив это, засмеялся:

— Будь как дома. Мой холодильник и моя кухня всегда к твоим услугам.

— Спасибо. Ешь, — я пододвинула к нему тарелку с бутербродами. Сама я пока есть не хотела — сон отбил весь аппетит. Пусть хлеб с лежащим на нем сыром и не напоминал бьющееся в последних силах сердце, окрашенное кровью, но воспоминания об этом вызывали неприятные ощущения. И пока в моем желудке нет и намека на пищу, я могу не волноваться за последствия.

— Теперь я должен тебе полноценный завтрак, — сказал Дэниел, доедая последний бутерброд. — И я надеюсь, что на это раз моя глупость не помешает тебе в полной мере насладиться им.

Улыбка на его лице была уже не такой измученной, а в глазах появились задорные искорки.

— Не вини себя за то происшествие. Теперь я понимаю, как трудно держать себя под контролем. Тем более ничего личного ты там не увидел.

— Ага, — ответил он и широко улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. Вид у него стал очень довольный, как у кота, налопавшегося сливок.

— Или видел? — переспросила я, хотя и так было понятно, что из моего сознания он что-то успел ухватить и этим «что-то» был отнюдь не размер обуви.

Он молчал, продолжая улыбаться. Мой возмущенный вид привел его в еще большее веселье. Он откинулся на спинку, сложив руки на груди. Я преодолела расстояние, образовавшееся между нами, слегка растянувшись по поверхности стола в его направлении, задев животом об край, отчего мои синяки противно заныли. Но боль не была сильной, следовательно, они уже на стадии исчезновения, что подтверждает мою догадку о том, что они больше принадлежат к магии, поскольку обычные синяки так быстро бы не прошли. Хоть что-то приятное.

— Так что? — спросила я.

— Что «что»? — переспросил он от души веселясь.

— Ты прекрасно знаешь «что», — увидев, что он отрицательно мотает, я добавила: — Что ты еще видел?

— Я же говорю, ничего.

Я бы поверила ему, если бы не его глаза. Они вступали в противоречие со словами.

— Ну и ладно. Не хочешь — не говори, — я вернулась в исходное положение и приняла позу, похожую на его как две капли воды. — Только знай, что я тоже порылась в твоей голове и нашла много интересного.

— Это что же? — с усмешкой спросил он.

Я решила действовать его методами и взять его на провокации, подразнить немного.

— Так я тебе и сказала.

— Жаль тебя огорчать, но пока ты еще не можешь пробить мою защиту и порыться в моих воспоминаниях.

Он был так самоуверен в себе, что мне захотелось похвастаться своим достижением:

— Нет, могу. И я сегодня это сделала.

— Ты могла прочесть мои мысли и то на секунду. А увидеть воспоминание ты не смогла бы. Пока.

— Но я видела, — настаивала я.

— Допустим. И что ты видела? — снисходительно спросил он.

— Я видела, как твоя мама готовила печенье. Она выглядела очень счастливой, — сказала я, прокручивая в памяти это воспоминание, мне не принадлежащее.

— И как она выглядела? — спросил он, еще думая, что я его обманываю.

— На ней был белый передник. У нее были темные, шоколадного цвета, волосы, похожие на твои, но на пару тонов темнее, — я пыталась вспомнить еще какие-нибудь отличительные черты. — Ее волосы забраны в хвост, достающий примерно до лопаток. А на ее руке был зеленый браслет скорее всего из изумруда.

По мере моего рассказа улыбка на его лице уменьшалась, а когда я упомянула о браслете, совсем померкла. Он сидел, потрясенно глядя на меня. Я почувствовала себя в чем-то виноватой. Не следовало мне рассказывать об этом.

— Извини, — тихо проговорила я. — Я это случайно увидела. Больше ничего.

— Я ставил сильную защиту на воспоминания и не понимаю, как ты могла пробиться сквозь нее.

— Я этого, к сожалению, тоже не знаю.

Он задумался над чем-то. Я, конечно, могла об этом узнать, но не стала, поскольку мне бы тоже не понравилось, если бы мои мысли читали все кому не лень.

— Ладно. Твоими способностями займемся завтра, в свободное от погони за демонами время. Идет?

— Да, — обрадовалась я.

Он взглянул на часы, и лицо его опять приобрело уставший вид. Волосы, забранные в хвост, частично выбились из него и теперь ниспадали на лицо крупными вихрями. При свете лампы они отливали золотом и невольно привлекали внимание. Наверное, я сильно долго смотрела на это великолепие, поскольку, опустив, наконец, свой взгляд на его глаза увидела, что он внимательно и с интересом наблюдает за мной.

— Думаю, мне пора, — проговорила я, поспешно вставая. Я почувствовала легкое жжение щек и поняла, что покраснела. Вообще — то, это мне не свойственно, но похоже, что с приходом новых сил, мой характер и темперамент начали кардинально меняться. Не особо приятно, поскольку себе я нравилась такой, как была.

Проходя мимо Дэниела я наклонилась и поцеловала его в щеку, затем, пожелав спокойно ночи, отправилась в свои хоромы. Одолев расстояние между квартирами как можно быстрее — только там я вспомнила, что все еще босиком — я залетела пулей в свою квартиру, отметив, что не закрыла за собой дверь, когда побежала к Дэниелу с известием об убийстве. В будущем не следует такого допускать, а то мало ли что. Мне и так проблем хватает.

И каково было мое удивление, когда очутившись в своей комнате, я увидела Отерона, сидящего на моей — уже заправленной — кровати. Он ждал меня. И по его лицу я поняла, что ждал долго.

— Мне кажется, или я вас не приглашала? — ехидно спросила я.

— Не время для иронии, — ответил эльф.

— От чего же. У меня на все хватает времени, — не унималась я.

На его детском лице появилось не детское выражение лица. Видимо, он не любит шуток.

— Может, мы поговорим серьезно?

— Может, я вообще не хочу с вами разговаривать.

Меня раздражало то, что кто-то может спокойно заходить ко мне, да еще указывать мне в моем собственном доме. Это уже предел наглости. Неужели все эльфы такие?! С ярко выраженной манией величия.

Отерон встал и я еле сдержалась, пытаясь не рассмеяться — при моем высоком росте он еле доставал мне до талии. Если бы он был обычным ребенком, как выглядит, то не было бы никаких неувязок, а так…

— Я мог вообще вам ничего не рассказывать, но поскольку это касается и вас, то я решил поставить вас в известность. Но раз уж…

— Постойте, — перебила я его. — Извините, просто у меня сегодня был тяжелый день. Присаживайтесь.

Я жестом указала на кровать, но в тоже время решила показать, что хозяйка здесь я.

— Вам что-нибудь принести выпить? — спросила я, хотя даже не подозревала, что пьют эльфы. Что касается привычек и образа жизни, они во многом отличаются как от людей, так и от нелюдей, поэтому я была рада, когда он отказался.

— Так что вы мне хотели рассказать?

— Около часа назад были найдены тела трех ангелов. Все трое из вашей фирмы.

— О боже! — выдохнула я, присаживаясь в кресло, стоящее рядом с окном. Я знала, что они убили Джудит. Но троих… Уже троих…

— Все они были в одинаковых одеждах с дырой на груди.

— Сердце… — прошептала я.

Отерон насторожился:

— Откуда вы знаете? — мудрые серебристые глаза сканировали меня будто рентген. Я поежилась.

— Это естественно, раз дыра на груди, как вы сказали.

Мне было неприятно врать, но рассказывать о том, что я своими глазами видела одно из убийств, мне тоже не хотелось. Стать достоянием гласности как обладательница реалистических снов мне не особо льстило. А если еще всплывет случай с применением демонической силы, то самое малое, что со мной произойдет — это увольнение с работы. Конечно, я могла бы перейти на сторону Тьмы, но мои моральные принципы и совесть меня бы не простили, не говоря уж о друзьях.

— Ну, да, — смутился он. — Но их не просто убили ударом в сердце. Они извлекли его.

— Ужас! Это бесчеловечно.

— А что вы от них ожидали? Гуманизма? Они уже на протяжении многих тысячелетий только и делают, что вредят людям всеми мыслимыми и немыслимыми способами, — высказался эльф.

— Но, так… Да еще ангелов…

— Что правда, то правда. Это первый случай такого жестокого обращения с небесными посланниками.

— И где нашли их тела? — спросила я, поеживаясь, но не от холода, а от животного страха.

— На территории вашей фирмы. Охранники услышали какой-то шум и вышли проверить. Трупы ангелов лежали почти у самых дверей здания.

— Но зачем они подбросили их нам? Не для того же, чтобы мы их похоронили нормально.

— Конечно, нет. Скорее всего, они хотели показать вам вашу беспомощность.

— Но зачем? Я считала, что их главная цель — это свершение легенды, а не наведение ужаса на всех ангелов штата.

— Одно другому не мешает. Они знают, что вы занимаетесь этим делом и пытаетесь выйти на их след. И этим своим поступком они указывают на то, что вы только зря тратите время, и ничего у вас не получится.

— Вы тоже так думаете? — поинтересовалась я.

Отерон улыбнулся, но не радостно, а скорее злорадно:

— А вы думаете иначе? Осталось всего три дня, а вы так ничего полезного и не узнали, все топчетесь вокруг да около.

Мне не понравился его тон. Вообще я представляла себе эльфов такими воздушными, светящимися и благородными, но то, что сейчас сидит передо мной, не подходит ни под одно из этих описаний.

— Неправда, у нас есть некоторые зацепки. А если бы некоторые еще не лишали нас информации, то сейчас мы были бы уже на полпути к цели, — съязвила я и добавила. — Ведь это эльфы должны поддерживать баланс и следить за соблюдением правил договора. Или же конец света входит в этот договор?

— Я пришел сюда не размышлять по поводу значимости каждой из рас и качества выполнения ими их функций.

— Да, конечно. Что еще можете сообщить? — спросила я уже спокойным тоном. Он прав, мы не должны сваливать ответственность друг на друга, тем более сейчас, когда мы должны объединить свои усилия для борьбы с главным врагом.

— Для завершения ритуала им понадобится очень сильный обладатель магических сил.

— Из темных или светлых?

— Это зависит от того, для чего он им понадобится. В легенде не сказано ничего определенного на этот счет. Но, вероятнее всего, они собираются сделать с ним тоже самое, что и с остальными — принести в жертву, дабы выпустить их силу на свободу и принять в себя.

— К чему вы ведете? — я решила уточнить, поскольку не поняла, зачем он это мне рассказывает.

— В нашем штате сейчас находится несколько человек, подходящих под эту характеристику. А если быть точнее, то их трое: двое темных и один светлый — ангел.

— И что вы предлагаете?

— Они обязательно придут за одним из них, когда наступит подходящее время. И, я думаю, что в это время, если мы раньше не успеем их найти, можно будет устроить ловушку.

— А ловушка не бывает без приманки… — закончила я за него.

Отерон покачал головой в знак согласия, и его лицо оживилось. Он был счастлив. От чего? И тут до меня дошло:

— И кто будет этой приманкой?

— Поскольку убивать одного из своих, на мой взгляд, очень глупо, то они выберут ангела.

— И как его имя?

Я конечно ожидала чего угодно, но явно не этого. Его слова поразили меня.

— Дэниел Сэндс, ваш друг, насколько я знаю.

— Ну, нет уж! Дэниел не будет подсадной уткой! — я вскочила с кресла как ужаленная и подошла ближе к эльфу с намерением взять его за шкирку и выкинуть за дверь.

Неприятная для меня улыбка сошла с его лица не оставив и следа.

— Я думал, вы будете умнее.

— Умнее?! А почему бы в роли наживки не взять вас? — спросила я с явным раздражением. Мне не нравится то, куда зашла наша беседа.

— Мне стыдно это признавать, но я слабее, чем он. Помимо этого, умирая, эльфы не могут передать свою силу никому.

— Везучие, — съязвила я. — А почему вы пришли ко мне, а не к Дэниелу лично?

— Он не должен ничего знать, иначе он будет привлекать к себе ненужное внимание. Так нам будет легче за ним следить.

— Да вы что. И вы искренне надеетесь, что я ничего ему не расскажу и позволю попасться на крючок как бестолковой рыбешке?!

Отерон тоже встал и я думаю, что не из приличия перед стоящей перед ним дамой. Насколько я уже успела понять, они нас — ангелов, да и всех остальных — ни во что не ставят.

— Уж поверьте, не скажете, — уверенно сказал он, доставая что-то из кармана.

Последнее, что я увидела, это серебристую пыльцу, летящую мне в лицо. Мои глаза против моей воли закрылись, и я впала в забытье.