Беременна от миллионера

Глава 4

Я всё же выкраиваю себе три выходных, но дольше сидеть без дела не могу. Тянет туда, к людям, к общению и постоянной суете.

Я всегда любила работать. В декретном отпуске копирайтером была, потом кассиром устроилась, но долго не продержалась. Продавец-консультант, бариста, официант, даже переводчик в сомнительном бюро знакомств — кем я только не побывала! Увы, кто бы что там не говорил, но без высшего образования сложно найти достойную работу. А к соцсетям у меня душа не лежит, так что я туда не рвусь. Я больше по старинке хочу: с официальным трудоустройством и, главное, с дружным коллективом.

— Начальник здесь, — сообщает Алина, как только я прихожу на работу.

Владимир Романович, мой босс и по совместительству муж моей сестры, редко бывает в ресторане. Он человек занятой, у него сеть заведений по всей стране открыта, времени это занимает очень много. Вика иногда жалуется, что Владимира часто нет дома. Я сестру внимательно слушаю, но чувств её не разделяю. Она должна была понимать, каково это — выйти замуж за миллионера с успешным бизнесом.

— Ясно, спасибо, что сообщила, — отвечаю Алине.

Запираюсь в своём кабинете и несколько минут собираюсь с мыслями. Надо сказать Громову о банкете, который произойдёт через две недели, в общих чертах сообщить ему о проделанной в прошлом месяце работе, упомянуть о том, что рабочей силы не хватает и нужно нанимать новых поваров и официантов. Кажется, всё.

Я иду к Владимиру Романовичу. Он приветливо улыбается и приглашает меня сесть в кресло.

Мне нравится муж Вики, однако дружеских чувств я к нему не питаю. Не мой типаж. Слишком серьёзный он человек, порой отстранённый и задумчивый, иногда резкий и даже грубый. Сестра рядом с ним расцветает всегда, и черты его лица смягчаются, когда она его за руку держит или обнимает. Но этого мало, чтобы завоевать мою благосклонность. Я слишком избирательна в людях. Вернее, не так. Я слишком требовательна к мужчинам. Спасибо Денису, он дал мне ценный урок.

— Здравствуй, Лара, — кивает Владимир. — Есть разговор.

— Слушаю, — я внутренне напрягаюсь. Такую речь заготовила, а босс ни о чём конкретно не спрашивает. Он полностью мне доверяет, хотя дела в ресторане не всегда идут гладко.

— Вика рассказала о твоём положении. Я тебя поздравляю, — говорит он скучным тоном. — Однако работать в твоём состоянии не желательно.

— Я беременна, а не больна.

— Знаю. Но Вика очень за тебя переживает…

— При всём уважении, Владимир Романович, но я лучше Вики знаю собственные силы. И работать я могу в прежнем режиме.

В моём голосе нет уверенности, и Громов это чует. Он вообще замечает мельчайшие изменения в интонациях и тоне собеседника.

— Хорошо, я тебя услышал. Предлагаю сократить количество рабочих дней. Ты и так пашешь больше остальных и практически не отдыхаешь. Несколько дней в Турции не в счёт, ты их давно заслужила.

— Да, наверное, вы правы, — вздыхаю я. Как не хочется это признавать, но мне стоит притормозить. Владимир Романович платит более, чем щедрую зарплату, и даже с сокращением рабочих дней я буду получать отличную сумму ежемесячно.

Надо думать о малыше, растущем во мне. Ему требуется моё внимание и забота. А работа подождёт.

— Рад, что мы друг друга поняли.

Обсудив успехи ресторана, мы с Громовым расходимся. Он уезжает домой, к семье, а я принимаюсь за работу. Несколько раз хватаюсь за живот. Внизу тянет немного, будто перед месячными, и я с каждым разом нервничаю всё сильнее. Может, надо было ещё пару дней дома полежать? Или я слишком себя накручиваю? Хотя не помню такого при первой беременности.

В конце концов набираю Анну Леонидовну, и она настоятельно рекомендует мне ехать домой и отдыхать, а завтра явиться к ней на приём. Если не дай бог станет хуже — вызывать скорую.

Смотрю на часы. До конца смены осталось пару часов.

Дверь распахивается, и ко мне заходит порядком уставшая Инна.

— Не день, а дурдом какой-то. И сегодня ведь не пятница, — жалуется она. — Кстати, к тебе там мужчина красивый пришёл.

Я подрываюсь с места. Волнением обдаёт щёки, пульс стучит где-то в висках. Он снова здесь. Улыбаюсь. Руслан сдерживает свои обещания. Это дорогого стоит.

Выхожу в главный зал и сразу вижу его. Мы встречаемся взглядами, и время словно замирает. Боже, как банально! Я мотаю головой, чтобы стряхнуть с себя наваждение, и подхожу к Руслану.

— Привет, — мой голос звучит тише обычного, и в нём появляются интимные нотки. Будто мы не чужие друг другу люди, хотя логика твердит обратное. — Вип-зал только что освободился, идём туда.

По правилам, конечно, я так делать не должна, но иногда мы с сотрудниками прибегаем к маленьким хитростям. Например, устраиваем корпоратив в вип-зале или проводим туда своих близких друзей.

— Ты полна загадок, — с непонятной интонацией произносит Руслан.

Когда двери за нами закрываются и мы остаёмся одни, воздух в помещении будто нагревается до семидесяти градусов. Я однажды была в русской бане, и там я чувствовала такой же жар во всём теле и приятное головокружение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Руслан делает шаг вперёд, я не отступаю. Хотя должна.

— Что ты делаешь? — хрипло спрашиваю я. Ничего не понимаю. Рядом с ним моя выдержка и здравомыслие в обнимку идут ко дну.

— А зачем ещё ты меня сюда позвала? Разве не за этим? — Руслан преодолевает последние сантиметры, разделяющие нас, и обнимает меня за талию. Его дыхание обжигает щёки. — Так и скажи: я соскучилась. Зачем ходить вокруг да около? Это не в твоём стиле, Лара.

И он наклоняется, чтобы меня поцеловать.

Я помню наш первый поцелуй. Это произошло на второй день знакомства, когда мы случайно встретились в ресторане на берегу моря. Руслан улыбнулся, заметив меня, и сел за мой столик. Мы болтали о всякой посторонней ерунде: фильмах, странах, любимых блюдах. Старались не затрагивать личные темы, хотя в моих словах иногда проскакивали слишком откровенные фразы. Например, о своей сестре я не могла промолчать, она слишком много для меня значит.

А Руслан отлично справлялся с ролью загадочного незнакомца. Я так и не поняла, кем он работает, есть ли у него родственники или дети. Эта таинственность меня очаровывала. Кровь бурлила в венах, когда я думала о том, что через два дня мы расстанемся — и никогда больше не встретимся. Оказывается, меня заводит неизвестность. Я предвкушала нечто чудесное, то, что я давным-давно потеряла.

— Прогуляемся? — спросил Руслан.

Я согласно кивнула. Ноги вязли в мокром песке, шум моря ласкал слух. Я смотрела на Руслана, наши взгляды всё чаще встречались, а слова перестали нести в себе смысл. Я остановилась, повернулась к нему. Он понимающе улыбнулся. Дотронулся пальцами до моей щеки, погладил её. Лучистое тепло осветило грудную клетку, дыхание замерло.

Его губы нашли мои. Мир исчез. Я прыгнула в невесомость, тело запылало, словно в огне, а тот поцелуй ещё долго снился мне в откровенных снах.

Но мы больше не на пляже. Решительно отталкиваю Руслана, делаю шаг назад, мотаю головой.

Он хмурится, ничего не понимает. Смотрит на меня с лёгким прищуром.

Со стороны это и правда странно — позвала его на встречу, затащила в укромное помещение, а затем отпихнула. Мне становится смешно, но внешне я это никак не показываю.

— Я не соскучилась. И поцелуи не входили в мои планы, — говорю твёрдо. Руслану мои слова не нравятся.

— Тогда объясни, в чём дело, — требует он.

— Хорошо, — набираю побольше воздуха в лёгкие и говорю на выдохе: — Я жду ребёнка.

— Ты беременна? От меня? — спрашивает он ошарашенно. Трёт пальцами переносицу, качает головой.

— Да, — признаюсь я, внимательно наблюдая за Русланом. Он выглядит удивлённым, растерянным, но не испуганным. Это хорошо. Трусость меня бы покоробила.

— Ты соврала тогда? — его голос резкий и чужой. Меня будто кипятком обливают. На что он намекает? Думает, я специально забеременела? Да зачем мне это нужно?

— Нет. Я редко вру и уж точно не о таких важных вещах, как контрацепция, — отвечаю холодно. — Я тебя не знаю, Руслан, и беременеть от первого попавшегося мужчины явно не входило в мой план. Забыл, что я мать-одиночка?

— Хочешь сказать, ты не знаешь, кто я? — не верит он.

— Нет, — мотаю головой. — А что, ты важная шишка? Даже если и так, меня это не волнует. И вообще разговор не в то русло свернул…

— Мне нужны доказательства, — его взгляд прожигает до самого нутра. — Я должен знать, что ты носишь именно моего ребёнка.

Справедливое требование, но оно меня задевает. Я не знаю Руслана, он не знает меня, естественно, ему нужен тест на отцовство. Мало ли, с кем ещё я на море зажигала... Всё честно и правильно. Но чёрт, почему в груди-то так жжёт?

— Хорошо, — киваю. — Но я пока не решила, что делать с беременностью... Да и какая тебе разница? Ты скоро женишься.

Мне хочется вывести его на эмоции. Я не избавлюсь от ребёнка, но Руслан этого не знает.

— Моя личная жизнь тебя не касается, — громко бросает он. — И не смей даже думать об аборте! Если тест подтвердит моё отцовство, ты родишь этого ребёнка.

— Это не тебе указывать!

Мы прожигаем друг друга разъярёнными взглядами. Я тяжело и быстро дышу, Руслан тоже еле сдерживается. Кто он такой, чтобы указывать мне, как жить? Я три года без мужских советов обхожусь и прекрасно справляюсь со всеми навалившимися проблемами.

— Мне, Лара, мне. Если верить твоим словам, ты носишь моего ребёнка. И я имею право голоса? — обманчиво спокойным тоном осведомляется он.

— Я сказала тебе о беременности, потому что так правильно. Однако это не значит, что теперь ты можешь мной командовать.

— А ты не должна манипулировать мной, упоминая о своих сомнениях по поводу ребёнка. Чего ты этим добиваешься? Хочешь денег побольше срубить?

— Да при чём здесь деньги? — беспомощно взмахиваю я руками. Глупый у нас разговор получается, каждый о своём твердит. Но про манипуляции он прав. — Я хочу сохранить беременность. А про аборт сказала, чтобы тебя позлить. Мне не нравится, когда меня обвиняют в меркантильности или лжи. О доверии между нами речи не идёт, но делать преждевременные выводы тоже не стоит.

Руслан проводит рукой по волосам и криво усмехается. Его взгляд больше не такой жёсткий и обвиняющий. Я всегда знала, что честность правит миром. Вот и сейчас именно она сглаживает конфликтную ситуацию.

— Я сделаю тест, — продолжаю спокойным тоном. — И сообщу о результатах, как только их получу. Твой номер у меня есть. На этом считаю наш разговор завершённым. Мне нужно работать.

— Моё полное имя — Руслан Бестужев, — он улыбается краешком губ.

— А моя фамилия — Валевская. Больше никакой интриги, — хмыкаю я. — Даже немного жаль.

— Жизнь бывает интересной и без загадок, — парирует Руслан. Он делает шаг ко мне, потом, словно опомнившись, замирает. — До встречи, Лара Валевская.

Он уходит, а я остаюсь в закрытом вип-зале и горько улыбаюсь. Вот и сказочке конец. Достаю телефон и вбиваю в поисковик имя Руслана Бестужева. Надо понять, почему он подозревал меня в корыстности.

Присвистываю. Оказывается, отец моего ребёнка — генеральный директор компании, которая занимается исследованиями в области информационных технологий. Он даже на телеке засветился, а ютуб советует посмотреть несколько интервью с ним.

Руслану тридцать, он миллионер и публичный человек. Впечатляет.

Аурика, его девушка, занимается блогерством. Она даже в рекламе снималась, я пролистываю ролики и наконец вспоминаю, где её раньше видела. Вика подписана на её страничку в инстаграме. Да уж, мир действительно тесен. И во всех соцсетях у Аурики есть фотографии с Русланом. На них они выглядят счастливыми и влюблёнными.

Но меня это не должно задевать.

Мы с Русланом совершенно разные люди. Между нами ничего быть не может. Я убираю телефон и возвращаюсь к рабочим обязанностям.