Беременная от моего друга

Глава 36.

Альбина.

Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — набираю номер Ильи в третий раз и слышу одно и то же.

Надеюсь, телефон он выключил не специально. Мне бы хотелось увидеть Громова перед вылетом и попрощаться, но совесть не позволила бросить побитого жизнью Игнашева.

Рассказ одноклассницы Ани отрезвил меня. Глаза открылись шире, мозги встали на место, и я поняла, что на самом деле поступила правильно, когда не стала мучиться, живя с Романом ради дочери.

По дороге к посёлку заезжаю в супермаркет, где скупаю необходимый продуктовый набор для проживания минимум на неделю. В моей сумочке все ещё находятся ключи от его дома, которые я планирую вернуть ему сегодня же, поэтому я беспрепятственно проникаю в особняк и захлопываю за собой дверь.

— Есть кто-нибудь дома? — выкрикиваю как можно громче, но не получаю ответ.

Оставляю продукты в холодильнике, отмечая про себя, что на полках и правда пусто, а затем поднимаюсь на второй этаж. У меня ничего не ёкает, когда я прохожу по длинному коридору дома, где жила совсем недавно. Нет ностальгии по прошлому, не тянет заглянуть в детскую комнату. Похоже, я так и не смогла привыкнуть к этому месту.

Остановившись у комнаты Игнашева, тихонько стучу, но ответа не получаю. Он не может быть не дома, поэтому я толкаю дверь от себя.

Роман спит на двуспальной кровати, которую мы делили раньше, отвернувшись ко мне спиной. В комнате захламлено, но мне по большому счёту все равно. Ступаю по ковру, подхожу к нему ближе, осторожно беру за плечо.

— Эй, просыпайся.

Ромка поворачивает голову в мою сторону, и я вздрагиваю. По правде говоря, вид у него и правда не очень — отёк на все лицо. Да так, что на нем живого места не осталось.

— Аля! Прости, я не знал, как скоро ты приедешь, поэтому уснул.

— Ничего страшного, Ром. Я ненадолго.

Он приподнимается с места, садится на кровати, а я подхожу к креслу, чтобы присесть и поговорить с ним как взрослые люди. Взгляд цепляется за красное кружевное пятно в самом углу. Беру вещь в руки, понимая, что это чей-то бюстгальтер. Судя по размеру явно не мой, потому что на два размера моего больше.

Я, конечно же, догадывалась, что здоровому мужчине сложно выдержать такой долгий период без интимных отношений. Но когда лежала на сохранении старалась не думать о том, где Игнашев удовлетворяет свои сексуальные прихоти. А потом, родив дочь, мне было не до этого.

— Это не то, что ты думаешь, — пытается сопротивляться Рома, когда видит, как я вскидываю от удивления брови.

— Я ничего не думаю, — бросаю белье на пол, в кресло не сажусь, потому что брезгую.

Мало ли чем на нем занимались.

— Продукты внизу, — сообщаю ему. — Разложила по полочкам, купила всё, что ты любишь.

— Спасибо, Аля, ты просто чудо, а не женщина, — сыпет в мою сторону комплиментами.

— Ром… я пришла, чтобы поговорить и расставить все точки над і, - произношу как можно серьезнее.

Я должна дать понять человеку, что у него нет никаких больше шансов.

— Между нами ничего больше быть не может. Ты можешь приезжать к дочери, видеться с ней на моей территории, но лично меня оставь, пожалуйста, в покое. Я не трофей, Рома. Не средство для того, чтобы позлить друга, не переходное знамя…

— Что ты такое говоришь, Альбина, — Роман делает попытки ко мне приблизиться, но я отступаю назад.

— Не прикасайся ко мне! Пожалуйста.

Он мотает головой, будто всё понял и стоит на месте, тяжело дыша. Мой разговор ему определенно не нравится, а может всё дело в том, что я говорю правду и задеваю его за живое. Я уже не знаю, где ему можно верить, а где нельзя.

— Цветы больше не привози — они лишние. Видишь же, что может с тобой сделать Илья.

Его лицо кривится. Он плотно сжимает губы в тонкую полоску и отводит взгляд.

— Это все, что я хотела тебе сказать.

— Ты никогда не была для меня трофеем. Влюбился я в тебя ещё в одиннадцатом классе, — произносит Ромка поникшим голосом. — Да только Илья шустрее меня оказался. Во всем. И даже сейчас.

— Я поеду, пожалуй. Продуктов тебе хватит минимум на семь дней, а к тому времени ты, конечно же, поправишься и сам сможешь делать покупки.

Я слышу, как он сопит и злится. К счастью, не задерживает меня и не провожает до двери.

— Ну же! — сильнее жму на газ и направляюсь в сторону аэропорта, попутно набирая номер Ильи.

Пробив по расписанию номер рейса, я знаю, что он скоро улетит. Но у меня ещё есть немного времени, чтобы дать ему понять, что он для меня на самом деле значит. Не знаю, может быть это давно написано у меня на лице, но почему-то именно сейчас мне хочется сказать ему об этом лично.

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — сообщает робот на другом конце провода.

— Да твою мать! — отключаю телефон, бросаю его на заднее сиденье автомобиля и, подняв на дорогу взгляд, понимаю, что только что чуть не врезалась в грузовик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне нужно умерить свой пыл. Остановившись на парковке, буквально бегу в здание аэропорта, хотя по моим часам Громов, должно быть, уже улетел. Надеюсь только, что рейс задержали, но табло показывает, что нет.

Ругаюсь вслух, подхожу к окну, глядя как самолёт рейсом «Москва-Санкт-Петербург» влетает в небо. Касаюсь ладонями холодного стекла, до последнего провожаю его взглядом и, когда он скрывается из виду, тихонько, чтобы никто не слышал, произношу: «Я тебя люблю».

Илья.

— Это точно он заказал меня? — делаю глоток виски со льдом и откидываюсь на кожаную обивку дивана.

Местом встречи с Орловым был выбран его любимый ночной клуб. Несмотря на то, что Дмитрий Васильевич недавно справил пятидесятилетие, он любит засматриваться на молоденьких девушек, которых здесь немало.

— Он, он. Игнашев. Мои ребята профессионалы, сынок. Даже не думай сомневаться, — сообщает Орлов, прибавляя ещё порцию виски и бросая похотливый взгляд на проходящую мимо официантку.

В голове уже шумит от выпитого алкоголя, но сегодня мне можно. Пытаюсь отключить голову, перестать думать о съедающей меня ревности, но мыслями я всё равно возвращаюсь в Москву.

— Могу полететь с тобой в воскресенье.

— Сам справлюсь, — бросаю ему.

— Нет, Громов. Я своих не бросаю, — качает головой Орлов. — Землю есть заставлю, падлу.

Он громко стучит кулаком по столу — явный признак того, что он переборщил со своей дозой. Смотрю на стрелки часов и, увидев, что на часах уже половина одиннадцатого встаю из-за столика и спускаюсь на первый этаж. Нахожу тихое место, достаю мобильный и только сейчас замечаю, что он не работает. То-то за последние два часа у меня не было ни одного звонка с тех пор как я приземлился.

Когда включаю его, на него тут же сыпется сотни сообщений, преимущественно по работе, но номер Кудряшовой тоже присутствует. Нажимаю кнопку вызова, слушаю длинные гудки.

— Господи, Илья, наконец-то! — услышав её голос на душе становится как-то легче. — Где ты пропадал?

— Я в порядке, Альбин.

Она напряженно сопит в телефонную трубку, а я улыбаюсь, представляя, как она злится. Широко раздувает ноздри, закусывает нижнюю губу.

— Не пропадай так больше.

— Не буду.

— Ты когда прилетаешь? — спрашивает после короткого молчания.

— Послезавтрашним вечерним рейсом. Ждать будешь?

— Я встречу.

Мы ещё немного разговариваем. Я спрашиваю собрала ли она вещи для переезда и как себя чувствует Вика. Мне правда интересно познакомиться с её малышкой. Уверен, она вырастет такой же красоткой, как и её мама и мне придется отбивать от неё прекрасных принцев.

Я кладу трубку и клятвенно обещаю, что напишу сообщение, когда вернусь в свою питерскую квартиру. Возвращаюсь к нашему с Орловым столику и замечаю, что его самого нет на месте. Зато на диване, закинув ногу на ногу, восседает его любимая дочь Соня.

