Бесценный опыт

Глава шестая

По вторникам и четвергам Натан и Мэтью с утра до двух часов дня находятся в детском саду. Значит, завтра Гаррисон сможет поработать! Утром он поедет в офис, а в обед заберет мальчиков, отвезет домой и посидит с ними.

Просить Кэрри о помощи он не станет. Слишком она опасна для его душевного равновесия. Прежде чем встречаться с ней, необходимо уяснить, что же он о ней думает.

Должна быть предельная ясность. Поцелуй этот — случайный. Слов нет — очень приятный, но из числа одноразовых явлений. Кэрри назвала его молодцом, что же — он и будет держаться соответственно. Хорошо, что Кэрри не принадлежит к тем женщинам, которые, поцеловавшись с мужчиной по воле случая, жаждут совершенно ненужного продолжения.

И вообще, нечего вспоминать мимолетный поцелуй по настроению! Кэрри наверняка и думать о нем забыла.

Но надо отдать ей справедливость: сегодня утром он действовал по составленному ею расписанию — и все шло как по маслу. Главное — заниматься одновременно несколькими мелкими делами: начать одно, затем прервать его и начать другое, затем вернуться к первому и так далее.

Совершенно новый способ применения Ротвелловских принципов, но Гаррисон никогда не чурался новшеств.

Как бы, не забыть поблагодарить за это Кэрри, тем более что теперь они не скоро увидятся.

— Миссис Лакросс и Клифтон из юридического отдела ожидают в вашем кабинете, — сообщила Шарон, когда Гаррисон проходил мимо стола секретарши.

— Доброе утро, Гаррисон, — приветствовала его Фелиция и взглянула на часы. — Половина десятого. В двенадцать у меня самолет.

— Тогда начнем.

Он взял договор, чтобы его просмотреть.

Фелиция же в это время расточала похвалы в адрес Кэрри, которую называла не иначе, как помощницей Гаррисона.

— Я прекрасно понимаю, почему вы с такой готовностью ухватились за неожиданно открывшуюся возможность посидеть с детьми, — говорила она. — И рассказ Кэрри о том, каким молодцом вы себя показали, произвел на меня очень сильное впечатление.

Рассказ Кэрри? Что же она рассказала?

К счастью, Фелиция не поскупилась на подробности. Из ее слов Гаррисону стало ясно: Кэрри выступила не хуже самого матерого журналиста. Жаль, она не знала, что Фелиция обладает в этой области не меньшими способностями.

— Для меня бесспорно одно — вы знаете, что делаете, — сказала Фелиция, когда договор был подписан и юрист ушел. — Но уверяю вас, для популярности будущей книги вам не помешало бы жениться и обзавестись собственными детьми. — Она лукаво улыбнулась. — Подумайте об этом. До выхода книги в свет времени еще вагон.

Немедленно жениться и начать растить детей — и все рекламы ради!

— Так или иначе, я буду рада работать над этим проектом в сотрудничестве с Кэрри, — добавила Фелиция уже серьезно.

С Кэрри?! Не торопись, Ротвелл, держи паузу.

— В сотрудничестве с Кэрри?

— Да, особенно над спорными главами. Вам же, Гаррисон, приходится руководить компанией, рассчитывать на ваше время нельзя. Вы поступили очень разумно, обзаведясь такой творческой помощницей. Я рада, что познакомилась с ней. — Фелиция вновь улыбнулась. — Мы обязательно поладим.

— Безусловно, — согласился Гаррисон — не станет же он сейчас оспаривать роль Кэрри! — и открыл перед Фелицией дверь.

— Теперь могу признаться, — засмеялась Фелиция, — когда Джон впервые мне позвонил, я засомневалась, выгорит ли у вас что-нибудь с этим проектом.

Гаррисон стиснул дверную ручку, но Фелиция этого не заметила.

— Ваш брат так огорчился, что мы собираемся распродать остатки Ротвелловских «Советов» по сниженной цене! Но издательство пересматривает план, а место в книжном магазине стоит очень дорого. — Она развела руками. — Ну, что я могла сделать!

Гаррисон услышал об этом впервые, но виду не подал.

— Не появись у нас блестящая идея относительно домашнего времени, выпускать новый тираж было бы, согласитесь, бессмысленно.

Ротвелловские «Советы» устарели? То есть его система организации рабочего времени уже вчерашний день?

— Но тут Джон сообщил, что вы собираетесь охватить область домашней работы. По правде говоря, сначала я отнеслась к его словам скептически. Ведь в Ротвелловских «Советах» вы выступали скорее, как мыслитель, а не практик. Так что же, подумала я, вы сможете предложить бедным измученным родителям?

— «Скорее как мыслитель, а не практик»? Более десяти крупнейших компаний сочли мои советы настолько практичными, что начали немедленно претворять их в жизнь, — возразил Гаррисон.

— Статистика мне известна. Потому я и не отказала Джону сразу. Он уговорил меня ознакомиться с проектом поближе, но мне, прежде всего, захотелось выяснить, найдет ли книга спрос. С этой целью я и прилетела к вам. И очень рада, что не пожалела времени. Кэрри просто находка, Гаррисон. С ее идеями и вашим организаторским талантом мы можем рассчитывать на новую премию.

Гаррисон был поражен, но старался ничем этого не выдать. Пробормотав что-то нечленораздельное, он попрощался с Фелицией и захлопнул за ней дверь.

Итак, Фелиция считает Кэрри его помощницей. Фелиция уверена, что сам он разработать систему организации домашнего времени не сможет и идеи, предлагаемые Кэрри, заслуживают внимания.

Как же удалось Кэрри проникнуть в его жизнь?

И, сидя в своем рабочем кресле, Гаррисон поймал себя на мысли, что успех проекта, самого важного с момента создания ротвелловской компании, зависит от участия в нем малознакомой непредсказуемой девицы.

Ему это не нравилось.

Никакая ему Кэрри не помощница. Она всего лишь приходящая няня, по доброте душевной изредка присматривающая за его племянниками.

Так что же ему теперь делать?

А вот что. Прежде всего, показать Кэрри, что он в ее помощи не нуждается.

Гаррисон приехал за детьми пораньше, побеседовал с воспитателями, многим родителям дал свою визитную карточку и даже заручился согласием некоторых из них участвовать в намечаемом им опросе.

И внимательно наблюдал, как терпеливые воспитатели общаются с детьми различного возраста.

Одним словом, час, проведенный в группе, не пропал даром: возвратившись домой, Гаррисон горел желанием немедленно записать свои наблюдения. Тем более, что Натан и Мэтью безмятежно спали.

Это бесспорный знак того, что он на правильном пути, решил Гаррисон. Так с чего же начать?

Прежде всего, родителей, на которых рассчитан его труд, придется, очевидно, разделить на категории — одиночек, семейных пар с одним работающим и семейных пар с двумя работающими. Эту мысль следует развить.

И пока дети не проснулись, он углубился в работу. Завтра он продолжит.

Кэрри с ее помощью ему совершенно ни к чему.

А вот его помощь ох как ей нужна! Пока мальчики спали, он заглянул в почтовый ящик. В присланном извещении сообщалось, что в четверг на заседании правления кооператива «Белый дуб» в числе прочего будут рассмотрены заявления с требованием, исключить Кэрри Брент из числа пайщиков.

Странно все же… И далась им эта Кэрри!

В четверг он употребит все свое красноречие, чтобы защитить бедняжку. Иначе ей несдобровать.

Гаррисон хотел было обдумать свои доводы, но мешала усталость. Лучшее, что он может сделать для Кэрри сейчас, — это лечь спать и как следует выспаться.

Но только он начал засыпать, как раздался истошный вопль Мэтью.

Гаррисон со стоном сполз с постели. До чего же надоела ему вся эта история с зубами! Нет, чтобы прорезались дружно разом!

Коробка с детским питанием, стоявшая в холодильнике, оказалась пустой. Гаррисон отыскал другую, но в ней, к его великому огорчению, вместо младенческого питания лежали продукты и лакомства для Натана, запас сосок и резиновые игрушки.

Как же могло случиться, что Мэтью остался без еды?

А очень просто — беспечный дядя не проверил содержимое сумок и ящиков, привезенных Джоном. То есть сам нарушил еще одно Ротвелловское правило.

Хочешь, не хочешь, придется звонить Кэрри. Быть может, она уже вернулась домой. Подхватив ревущего Мэтью, Гаррисон направился в кухню и нашел нужный номер телефона.

«Это номер Кэрри. Вы знаете, как поступить», — отозвался автоответчик голосом Кэрри.

Гаррисон знал, но сообщения не оставил.

Тяжело вздохнув, он повесил трубку. Оставалось только одно — ехать в ночной магазин за детским питанием.

Несмотря на поздний час, покупателей было довольно много. Целиком, сосредоточившись на выборе товаров, они двигались по ярко освещенному залу в полном безмолвии.

Пока в торговом зале не появились разбуженный среди ночи возмущенно орущий малыш и жалобно плачущий от голода младенец, обхвативший ручонками, пустую бутылочку.

Охранник, стоявший у входа, пристально смотрел на странного мужчину с детьми. Явно считает, что я их похитил, подумал Гаррисон, стараясь казаться невозмутимым.

Пока Гаррисон в поисках нужного товара рассматривал стенды по обеим сторонам прохода, мальчики оглашали огромный зал отчаянными воплями, привлекая внимание кассиров и покупателей.

— Детишкам впору быть сейчас в постели, — строго заявила пожилая женщина.

— Я всего-навсего работаю воспитателем, — торопливо сообщил Гаррисон, пропуская ее вперед. — И у меня кончилось детское питание.

Женщина смерила его недоверчивым взглядом.

— Сок! — вскричал Натан и потянулся к стоявшим на стенде бутылочкам. Выхватив одну, он свалил на пол две соседние, и они разбились вдребезги.

— Не смей, Натан!

Гаррисон отнял у племянника бутылку, но мальчик поднял истошный крик. Бедному дядюшке пришлось раскупорить ее и отдать малышу.

Ну и грязь они развели! Как, интересно, полагается поступать в подобных случаях? Спросить не у кого. Помявшись, Гаррисон двинулся дальше.

— Уберите в девятом проходе, — услышал он объявление из настенного динамика.

Натан, испуганный прозвучавшим прямо над его ухом грозным приказанием, выронил бутылку из рук, и ее содержимое расплескалось по полу.

— Молодец, парень! Точное попадание в единственное еще сухое место! — похвалил Гаррисон.

Натан завыл.

Мэтью хныкал, не переставая.

Гаррисон был не прочь присоединиться к ним.

— Гаррисон? — услышал он вдруг.

Какой ужас! Только знакомых сейчас не хватало! Он обернулся.

К нему, толкая перед собой магазинную тележку, спешила Кэрри. На этот раз она была в черных джинсах и футболке. Косметики — совсем чуть-чуть, но голубой маникюр бросался в глаза.

Гаррисону она показалась ангелом, ниспосланным, чтобы помочь ему.

— Что вы здесь делаете? — спросила Кэрри.

— У меня кончилось детское питание.

— Бедный Гарри! — Повернувшись к Натану, она вытащила его из тележки, не обращая внимания на то, что ребенок весь перепачкан соком. — В чем дело, Натан?

Мальчик пролепетал нечто нечленораздельное, но Кэрри, по-видимому, его поняла, сделала несколько шагов по злополучному девятому проходу и сняла с полки бутылочку сока.

Гаррисон катал взад и вперед коляску с Мэтью, но младенец не успокаивался. Тем временем Натан у секции детской посуды потянулся к чашечке, наподобие той, что была у них дома. Кэрри послушно сняла ее, усадила Натана обратно в тележку и налила в чашку сок. Довольный Натан, наконец, затих.

— Спасибо! — только и смог вымолвить Гаррисон.

Кэрри склонилась к Мэтью и начала что-то тихо ворковать малышу на ухо. Как ни странно, он успокоился. Кэрри погладила его несколько раз по головке — и глаза мальчика смежились.

Как ей удается так ловко управляться с детьми? Гаррисону очень хотелось задать этот вопрос, но он боялся разбудить Мэтью. А потому, лишь молча наблюдал.

Слов нет, Кэрри никак не тянет на образцового члена кооператива «Белый дуб», но человек она добрый и отзывчивый. Видит Бог, в четверг Гаррисон употребит все свое красноречие, чтобы заставить членов правления взглянуть на Кэрри другими глазами.

Появился подросток, которому выпала неприятная обязанность — убрать проход номер девять. Гаррисон и Кэрри перешли в десятый проход, где автор Ротвелловских принципов погрузил в тележку две увесистые коробки с детским питанием.

— Еще что-нибудь нужно? — спросила Кэрри.

— Может, и нужно, да я не знаю, что именно. — Гаррисон украдкой заглянул в ее тележку: салат, йогурты, какие-то полуфабрикаты. Примерно так — только без йогурта — выглядел бы и его холостяцкий набор… — Вы всегда делаете покупки по ночам?

— В это время я возвращаюсь с работы.

— И у вас есть с собой список всего необходимого? — не смог не спросить Гаррисон.

— Списка — увы! — нет, — поморщилась Кэрри. — О нем я, как всегда, забыла. — Она рассмеялась. — К тому же я всегда теряю список по дороге. Вы займите очередь в кассу, а я схожу за пакетом кукурузных хлопьев. Натану они очень нравятся.

Стоило ей отойти, как Мэтью снова захныкал.

Работала всего одна касса, и перед Гаррисоном оказалось два человека. Ночь на дворе, а здесь — очередь. Через несколько секунд подоспела Кэрри.

— Орет на весь магазин, — пожаловался Гаррисон.

Кэрри подняла Мэтью и, нахмурившись, прижала губы к его лобику.

— Да ведь он горячий!

— Да? А дома был вполне нормальный.

Кэрри передала мальчика Гаррисону. Мэтью и в самом деле казался горячим.

— Кэрри, что с ним?

— Не знаю. — Она потрогала лоб задремавшего Натана. — Мэтью намного горячее.

— У него температура? — спросил Гаррисон.

Кэрри кивнула и закусила губу.

Гаррисон не имел ни малейшего представления, что делать с температурящим ребенком.

— Да не может у него быть температуры! Во всяком случае, пока я за ним смотрю!

Гаррисон совершенно растерялся.

— Ну, еще бы! Вы, современные молодые люди, ничего не понимаете в детях, — раздался насмешливый голос за спиной Гаррисона. — Сейчас на все требуется лицензия. На все, кроме права стать родителями. Сдается мне, настала пора ввести лицензирование и на воспитание детей.

Гаррисон узнал женщину, которая ругала его за поздний визит в магазин.

— Дайте-ка, я взгляну на него!

Женщина протянула руки.

Повелительный тон не допускал возражений. Гаррисон передал ей ребенка.

— У него режутся зубы, — пояснил Гаррисон.

Пусть знает, он тоже кое-что смыслит в этом деле!

— Тогда все понятно, — откликнулась полная дама, стоящая впереди. — У моих тоже всегда поднималась температура, когда зубки резались.

— Это совсем не обязательно, — заявила кассирша, и между женщинами завязался спор.

— Да подлейте ему в молоко чуточку виски — будет спать как убитый, — вмешался подсобный рабочий из бакалейной секции.

— Прекрасная идея! — воскликнул Гаррисон.

— Не станете же вы давать младенцу спиртное! — всерьез испугалась Кэрри.

— Ему нет, а себе — обязательно.

Между тем спор достиг своего апогея. Одни утверждали, что прорезание зубов всегда сопровождается температурой, другие с этим не соглашались. А Гаррисон молчал. Он чувствовал себя не в своей тарелке и хотел только одного: бежать отсюда.

У него болела голова, и он прекрасно понимал, почему. Появление Натана и Мэтью пустило всю жизнь Гаррисона под откос. Ни отдыха тебе, ни сна, даже поесть спокойно и то не удается. Он чувствовал себя ужасно. И, быть может, температура не у Мэтью, а у него, у Гаррисона.

Женщина передала ребенка обратно Кэрри и задрала малышу рубашечку — посмотреть, нет ли на животике сыпи.

— Да, да, сейчас эпидемия ветрянки! — заявила кассирша.

Ветрянка! Этого еще не хватало! Завтра же за любые деньги нанять вертолет и вернуть Стефани.

— Сыпи нет, — объявила женщина. — Скорее всего, самая обычная простуда.

Или воспаление легких. А то и что-нибудь похуже. Гаррисон уложил ревущего Мэтью в коляску, расплатился за покупки, в том числе и за две разбитые бутылки сока. Ему показалось или ребенок, в самом деле, стал горячее? А у Натана… У Натана тоже щеки подозрительно раскраснелись.

— Гаррисон!

Кэрри потянула его за рукав.

— Что?

— Вид у вас такой, словно вы готовы просить экстренной помощи.

— На то есть все основания.

Кэрри улыбнулась и шутливо погладила его по плечу.

— Поезжайте домой. Я — следом за вами.

Гаррисон хотел было отказаться от дальнейшей помощи, но желание видеть Кэрри рядом взяло верх. Он благодарно промолчал.

После изнурительной дороги — Мэтью плакал, не переставая — и сложной операции по затаскиванию в квартиру детей и детского питания Гаррисон почувствовал себя глубоко несчастным.

Он разговаривал с Джоном по телефону, когда Кэрри позвонила в дверь. Увидев, что он занят, она спокойно прошла в комнату, заглянула к Натану, а затем взяла Мэтью на руки и стала ходить с ним по комнате.

Одно только присутствие Кэрри ослабило напряжение, в котором пребывал Гаррисон. Он вернулся к разговору.

— Тебе кто-нибудь помогает? — спросил Джон.

— Да. В магазине я встретил Кэрри. Она сейчас носит малыша на руках.

— Ну да?!

В голосе брата слышалось восхищение.

— А вчера она сидела с детьми несколько часов.

— Это Кэрри-то?

— Да. Дети ее любят. Извини, Джон, я должен позвонить детскому врачу, так что счастливо.

Положив трубку, Гаррисон набрал номер детской неотложки, хотя будить врача среди ночи ему очень не хотелось.

Гаррисон и Кэрри по очереди носили больного мальчика взад и вперед, ожидая ответного звонка из поликлиники.

— Как вам кажется, ему стало хуже? — спросил Гаррисон.

— У него, безусловно температура, — ответила Кэрри, присаживаясь на тахту. — Жаль, что он не может сказать, как себя чувствует.

— И я, как назло, ничем не могу ему помочь! Ненавижу бездеятельность!

Кэрри ничего не ответила, но Гаррисон заметил, как нежно она взглянула на него.

— Вы добрый человек, Гаррисон. И будете прекрасным отцом, — сказала, наконец, Кэрри.

А вы — прекрасной матерью.

Эти слова, прозвучавшие в его душе, он не решился произнести вслух. Хотя был уверен — они соответствуют истине. Такое мужчина имеет право сказать только той женщине, которую хочет видеть матерью своих детей. Кэрри — мать…

— На родителях лежит огромная ответственность, — смущенно пробормотал он.

— Кто станет спорить, — откликнулась Кэрри.

— Вы замечательно обходитесь с детьми.

Ну, это-то он мог позволить себе сказать!

— Спасибо. До сих пор мне не часто приходилось иметь с ними дело. А между тем с малышами легче, чем со взрослыми. Им безразлично, кто вы, какое у вас будущее, где вы живете…

Нет, сообщать ей сейчас о повестке дня предстоящего заседания правления совершенно неуместно, подумал Гаррисон.

— Их не интересует, что у вас нет диплома, и вы постоянно меняли работу… Извините, — опомнилась Кэрри. — Не знаю, с чего это на меня вдруг нашло.

— Вы намекаете на недовольство ваших родителей?

— В какой-то мере да, — кивнула она. — Им очень не нравится, что я работаю по ночам.

— А вам?

— Сама работа мне очень интересна, — медленно, как бы раздумывая, произнесла она. Интереснее всего, чем я занималась прежде. А она неразрывно связана с ночным бдением. Слава Богу, я сейчас живу в сравнительно благополучном районе.

Зазвонил телефон. С минуту Гаррисон говорил с дежурным врачом.

— Что он сказал? — спросила Кэрри, едва Гаррисон положил трубку.

— Завтра утром велел привезти Мэтью на осмотр. А пока надо измерить температуру, но у меня нет градусника. Да, кроме градусника нужно купить еще и детский аспирин. — Он умоляюще взглянул на нее. — Не согласитесь ли вы…

— Идите. Я посижу здесь. Гаррисон засунул бумажник в задний карман брюк и взял ключи от машины.

— Кроме того, врач посоветовал сделать холодную ванну.

— Благодарю вас, я предпочитаю теплую.

— Он имел в виду ребенка.

— Знаю, я пошутила.

Поморщившись, Гаррисон отпер дверь.

— Я слишком устал, чтобы понимать шутки.

Когда он вернулся, Кэрри заворачивала Мэтью в свежие пеленки.

— Малютка принял холодную ванну!

Кэрри улыбалась. Ее майка промокла и плотно облегала грудь. Вид у девушки был разгоряченный и очень, очень привлекательный…

Гаррисон заметил темную отметину на лобике Мэтью.

— Синяк?

— Нет, это я его поцеловала.

Она стерла пятнышко помады полотенцем.

— Везет же некоторым, — проворчал Гаррисон.

Кэрри удивленно подняла на него глаза.

— Гаррисон…

— Знаю, — прошептал он. — Но именно сейчас мне хочется сделать вид, что не знаю.

И он мягко поцеловал ее. Как бы в память о страстном поцелуе накануне.

Тем не менее, ему тут же захотелось поцеловать ее еще раз.

Между ними снова пробежал ток страсти. На секунду Гаррисон забыл обо всем на свете.

— Благодарю вас, — прошептал он, отнимая губы.

Кэрри, с пылающими не меньше, чем у Мэтью, щеками, только молча, кивнула.

Вскоре больной малыш благополучно заснул.

— Отдохните, Гаррисон.

— Я не имею права сейчас спать. Надо наблюдать за ним. Вдруг лекарство не поможет?

— Вам необходимо поспать. А мне все равно целую ночь писать очередной отзыв. Что, если я принесу сюда компьютер и поработаю прямо здесь?

Гаррисон хотел отвергнуть ее предложение, но, чтобы сидеть с детьми весь следующий день, ему действительно не помешает прилечь.

— Хорошо, — наконец согласился он.

Уже лежа в постели, он не переставал ощущать присутствие Кэрри в соседней комнате. Как же он к ней относится? Что стоит за их поцелуями? Только ли чувство благодарности он к ней испытывает?

И что он хочет сам?

Гаррисон не мог ответить на этот вопрос. Никогда и ни с кем у него не было таких отношений. Таких близких, таких «домашних» отношений. С Кэрри его объединяют совместные покупки, стирка, больной ребенок — и, тем не менее, ему так хочется ее целовать. Быть с ней. Любить ее…

В конце концов, он уснул под тихое жужжание компьютера. Кэрри все печатала свой отзыв.

Кэрри тупо смотрела на экран монитора. Отзыв не клеился — все мысли сосредоточились на Гаррисоне Ротвелле. В последние дни он не только показался ей в высшей степени человечным, но и поразил необычайной организованностью и целеустремленностью. Однако если первое наполняло сердце Кэрри нежностью и теплотой, то второе скорее пугало.

Господи, как сладко, как нежно он ее сегодня поцеловал! Такие поцелуи достигают самых потаенных струн женского сердца…

Кэрри глубоко вздохнула. Не отдавая себе отчета, она напечатала: «Я не хочу, чтобы у нас с Гаррисоном Ротвеллом что-нибудь было».

Впрочем, не поздно ли она спохватилась?