Бесконечность

Глава 3

Ник учил новые уроки от отчаяния, пока целыми днями лежал один в кровати, и невероятно скучал. Мама оставалась с ним столько, сколько могла, как и Меньяра, но они не могли быть здесь постоянно. Иногда ночью приходил Кириан, а днем некоторые танцоры из маминого клуба.

А что самое страшное, школа начала казаться хорошим местом. Его передернуло от этой отвратительной мысли.

— Привет…хм, Ник, не так ли?

Он открыл глаз и увидел Никоду, стоящую среди людей в дверях. Она вошла в комнату, ее густые волосы были стянуты в хвост. Одета она была в форму волонтера.

Кровь прилила к его щекам, когда она рассмотрела его потрепанный вид. Ник прочистил горло:

— Ага, это я, но мне приятно думать, что я выглядел лучше, когда мы встретились. Потому что сейчас я выгляжу весьма уродливо.

Она засмеялась.

— Без обид, но да, ты выглядел немного лучше. Но хочу сказать, ты действительно украшаешь этот кошмар у тебя на голове. Не так-то легко заставить это выглядеть привлекательным, — она подмигнула ему.

Он мог только представить, как по-дурацки он выглядел. Его голова все еще была перемотана.

Его открытый глаз был синим и заплывшим. К одному плечу была прикреплена повязка, чтобы рука находилась в покое, к другой руке подключили мониторы и капельницу. На нем был бледный больничный халат, покрытый очень мужественными цветочками. Фу, да он лучше бы переоделся в свою оранжевую гавайскую рубашку.

Все что ему нужно, чтобы выглядеть как законченный придурок — пустить на себя слюни. Что может произойти, если она продолжит с ним говорить.

Она остановилась рядом с ним и посмотрела на мониторы, которые пищали и гудели.

— Так что с тобой случилось?

— Подстрелили.

Ее брови взлетели вверх.

— В глаз? Поэтому он закрыт?

— Нет, меня по нему ударили доской, кулаком, ногой и еще парочкой вещей. На глазу много швов. Доктор сказал, что можно будет снять повязку завтра. Уверен, я буду выглядеть еще лучше, — его голос был полон сарказма. — Меня подстрелили в плечо.

— Ох, — сказала она, сердито глядя на повязку. — Больно?

Он хотел сказать нет, не пори чушь, но разум подсказал прикусить язык, прежде чем он оскорбил ее. Хотя рана все еще болела, он постарался усесться прямо.

— Неа. Я же мужчина.

Она покачала головой и не ответила на его браваду.

— Так почему тебя подстрелили? Доумничался?

Ник не знал, как на это ответить. Он не хотел давить на то, что действительно совершил, например подставил себя спасая людей. Поэтому он остановился на меньшей правде.

— Оказался не в том месте. Совсем не в том месте.

— Ты видел, кто в тебя стрелял?

— Нет, — соврал он. Он даже полиции не сказал, кто это был, хотя они допрашивали его несколько раз. Первое правило на улице: болтливые долго не живут. Кроме того, он сам решил сравнять счет, и последнее, что ему нужно, чтобы Алан с компанией были защищены тюремными стенами, когда он придет за ними.

Это будет «дружеская» разборка.

— Как говорят в кино и разных шоу, это произошло слишком быстро…

Она волнуясь, уставилась на него.

— Мне жаль, что тебя подстрелили. Это объясняет, почему я не видела тебя в школе.

Он насторожился. Она его искала? Господи, да за такие новости я готов получать по пуле ежедневно. Он изо всех сил старался не улыбаться как идиот.

Она наклонилась ближе.

— Но я рада, что ты выжил и с тобой все хорошо.

— Ага, я тоже. Если бы я умер, это бы подкорректировало все планы на будущее… — он улыбнулся ей, как он надеялся очаровательной улыбкой, а затем сменил тему. — Так ты здесь работаешь?

— Волонтером. Два раза в неделю, — поправила она. — Мне сказали, что такая запись будет хорошо выглядеть в заявлении на поступление в колледж.

Вау, она уже об этом волновалась? Он почувствовал себя лентяем.

— Мы же только в девятом классе.

Она пожала плечами.

— Но с этого момента все годы будут важны, чем мы занимаемся и куда вступаем. Я стараюсь сделать, как лучше.

— Ха, ты говоришь, как моя мама.

— Извини, — она совершенно восхитительно сморщила нос.

Он не знал почему, но от этого его желудок сжался, а к щекам прилила кровь, если так будет продолжаться, то он может наняться в качестве маяка сегодня ночью.

— Принести тебе чего-нибудь попить? — спросила она. — Что-нибудь холодное? У меня в тележке есть книги и журналы, если хочешь почитать.

— Я бы убил за Нинтендо.

Она засмеялась.

— В тележке нет. Прости.

— У тебя есть манга?

— Манга? — она нахмурилась. — Это что?

Дерьмо. Не стоило надеяться, что она разделит с ним его необычные интересы.

— Японские комиксы. Я на них подсел.

— И снова извини. У меня есть Бэтмен и Человек-Паук, если интересует.

— Отлично, — они были гораздо короче, чем манга, но по крайней мере, убьют пару минут, пока он будет их читать. — У тебя есть научная фантастика или фэнтези?

— Есть пару книг из серии «Дюна».

— Вот теперь совсем хорошо.

Она улыбнулась.

— Скоро вернусь.

Ник смотрел, как она выходила из комнаты, покачивая бедрами, которые, наверное, признали бы незаконными в нескольких штатах. Она была действительно красива. Он не знал, что такого было в ее волосах, но он очень хотел до них дотронуться. Они казались такими гладкими и нежными. И пахли, наверное, хорошо.

Как ее кожа.

«О чем ты вообще думаешь? Она не из твоей лиги…»

Девушки, как она, не встречаются с неудачниками, которые грабят туристов на улице.

Она та, кто встречается с диджеями, женится на судьях или хирургах, и все такое.

Он мог представить ее детство: няньки, наставники, дни рождения с подарками, завернутыми не в раскрашенный вручную бумажный пакет из продуктового магазина. Ее родители, наверное, с ума бы сошли и умерли, если бы узнали, что она общалась с таким как он.

— Вот оно, — она вернулась и принесла ему стопку книг и комиксов.

Он улыбнулся.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — она отошла от кровати. — Ладно, мне пора идти. Мне еще нужно пройтись по больнице и навестить других пациентов. Я пообещала Миссис О’Майли, что поиграю в рамми с ней сегодня.

Вау, она была очень милой.

— Ок. Спасибо, что побыла тут и за книги.

Она кивнула.

— Береги себя.

— И ты.

Затем она ушла. Ник вздохнул, когда на него навалилась тоска. Он злился, что застрял тут, но больше всего злился, что был недостоин такой девушки, как Никода. Он мог хвастаться и претворяться кем-то. От этого все равно бы ничего не изменилось.

Она все равно вернется в свой миленький дом, а ему придется ползти в канаву, в которой он родился.

Стараясь не зацикливаться на вещах, которые не мог изменить, он открыл книгу и начал читать…

Ник вздыхал и ворочался, затем дернувшись, проснулся, потому что почувствовал, будто падал с кровати. Он открыл глаз и обнаружил себя в госпитале в одиночестве.

Да, это отстой. Надеясь, что проспал больше, чем два часа, он потянулся к тумбочке, чтобы взять другую книгу и вдруг замер. Откуда-то появилась маленькая коробочка.

Он нахмурился, потянулся за ней, затем открыл. Внутри был розовый Нинтендо и маленькая записка.

«Прости за цвет. Обожаю розовый. Но надеюсь, это позволит тебе не сойти с ума, и ты никого не убьешь. Думаю, я переживу без него пару дней, если это спасет твой разум. Поправляйся скорее, Коди».

Он уставился на записку и эмоции захлестнули его. Это было самым милым, что кто-либо когда-нибудь делал для него. Коробка была наполнена играми к нему, от классики до стратегий и шутеров.

Как мило с ее стороны. Это было очень приятно.

Достав ее, он держал игру в руке. Почему то, это заставило его почувствовать себя ближе к ней. Игрушка была личной. Это как продолжение тебя. Начиная от цвета наклеек… Это все шло изнутри и ты старался держать это при себе. Это было чем-то, что ты охранял и защищал.

И она ему ее одолжила.

Не многие бы пошли на это. Особенно такие шикарные, как Коди. Девчонка сошла с ума.

«Может, ты ей нравишься».

Эта мысль превратила кровь в его венах в огонь.

Разве это возможно?

«Она опасна для тебя. Избегай ее».

Он нахмурился из-за гулкого страшного голоса у себя в голове. Он звучал почти демонически. Что за черт?

«Я от скуки схожу с ума». Только чокнутый захочет избегать такую милую и красивую девчонку как Коди.

А он разве такой?

Никода вздрогнула, когда воздух вокруг нее начал сгущаться. Сила была такой ощутимой и такой знакомой.

Сраоша. Ее руководитель и учитель.

Никода заблокировала дверь кладовой, чтобы никто в госпитале нечаянно не зашел и не увидел Сраоша.

Высокий и изящный, он был таким красивым, что было больно смотреть прямо на него. Его сила была так велика, что ее движение было видно в ауре, которая освещала его кожу ярким желтым светом. Его длинные светлые волосы струились по его плечам, он обратил свой взгляд на нее…взгляд без глаз. Только впадины, в которых клубилось что-то черное, и это было необычно и пугающе.

— Я оставила это ему, — прошептала она. Ник не знал, что ее Нинтендо позволял ей следить за ним, пока находился рядом.

Сраоша кивнул.

— Что ты об этом думаешь? — он был моложе, чем другие Малачаи, с которыми она сражалась.

Более невинный. Даже милый.

«Не позволь ему соблазнить себя».

Это последнее, что она могла допустить.

— Он кажется… — ей нужно было осторожно подбирать слова, — другим.

— Ты думаешь, он тот самый?

— Не знаю, — с начала времен они охотились на нужного Малачая. Того самого, который повернется против темных сил, создавших его, и будет сражаться с ними против Источника, чтобы она могла освободить братьев.

Но в данный момент они потеряли всех Малачаев, которых пытались спасти. Тьма в них была сильна, и они не могли сопротивляться. И кто мог их в этом винить?

Весь их род был создан, чтобы приносить боль.

Рожден, чтобы использовать темные силы. Как Никода была рождена для света.

Ник все еще был ребенком, который не знал, кем был.

Но она знала, что он был создан для насилия.

И он пугал ее.

— Меньяра клянется, что мы можем спасти его.

Сраоша усмехнулся.

— Она слишком сблизилась с ним. Она слепа по отношению к нему.

Наверное, это было правдой, но Никода то не была привязана к нему.

— Не бойся. Я не слепну рядом с ним. Его чары на меня не действуют.

— Убедись, что не станешь их жертвой. И помни, это только одна из его способностей. Силы, которые будут действовать как на смертных, так и на бессмертных. Как ты уже увидела, дьявол начал завладевать им, и с возрастом это ухудшиться.

Никода сглотнула, когда увидела у себя в голове все события, которые привели к тому, что его подстрелили.

— Он отступил, прежде чем навредить им.

— В этот раз. Но даже то, что он просто склонился в сторону насилия против других, всколыхнуло его и выпустило силу киммерийского колдуна в нем. Теперь темные силы объединились, чтобы тренировать его. Разве ты не чувствуешь?

Да. Это пропитало тут все, и от этого по ее спине бегали мурашки. Каждый Малачай должен выучить десять уроков. Каждый из них сделает его сильнее.

И еще больше испортит его.

Это превратит его в орудие дьявольских сил, и он придет за ней и ее людьми и принесет горе любому, кто с ним свяжется.

Первым уроком была некромантия. Но не только общение с мертвыми. Пробуждение и контроль. Но как Никода не старалась, она не видела, чтобы Ник мог стать как другие. Конечно же, он не мог принять эту холодную силу.

«Ты уже совершала подобную ошибку».

Она сморщилась, вспомнив его отца, и как она ошиблась. Если бы она напала, как ей и сказали, она спасла бы множество жизней.

«Свет внутри тебя хочет верить, в доброту других людей. Даже Малачаев».

Она пожалела старшего Малачая, а он плюнул ей в лицо и принял клеймо зла.

Не важно, что она не должна так сглупить снова.

— Не бойся, Сраоша. Я выучила свой урок. В этот раз я не подведу. Если нам не удастся его изменить, я убью его.

— Лучше помни об этом. Потому что этот даже сильнее, чем его отец, а теперь его приняли и тренируют Темные Охотники. Если мы не повернем его к свету, он станет тем, кто окончательно уничтожит нас всех.

И ее можно будет винить в гибели человечества.