Беспорядочные связи

Глава 10

Миранда решила прогуляться до «Электрик блюз» пешком, чтобы иметь возможность спокойно обдумать ситуацию. Она страстно желала встречи с Коулом, но не знала, как вести себя с ним после того, что произошло вчера вечером. В своих размышлениях она раз двенадцать осуждала его и оправдывала, когда разговаривала с Риком, Элейн Фарбер и продавщицей. Но чем больше она узнавала о Коуле, тем сильнее убеждалась в безосновательности своих подозрений. Это смущало и тревожило ее.

Она шагала по вымощенному плитами тротуару и, проходя мимо кухни гостиничного ресторана, почувствовала аппетитный запах. Под ложечкой засосало. Вспомнив, что еще не завтракала, Миранда зашла в буфет и заказала бутерброд и кофе. Девушка понимала, что тянет время, но и на голодный желудок работать не могла.

В сумке зазвонил телефон. Завтракавшие посетители– пожилые супруги-туристы и бизнесмены– завертели головами по сторонам в поисках источника шума. Увидев, как Миранда вытащила телефон, они вновь склонились к своим тарелкам. Она надеялась, что звонит Элейн Фарбер.

– Миранда! Ты где?

– Уэйн, успокойся. Я через дом от тебя.

– Слава Богу. Поторопись, пожалуйста.

Миранда, тяжело вздохнув, прикинула в уме стоимость своего завтрака и, оставив на столе пять долларов, уже через минуту поднималась по ступенькам клуба «Электрик блюз». Дверь распахнулась, прежде чем она успела позвонить.

– Заходи. – Уэйн втянул ее внутрь и запер дверь. Миранда натолкнулась на табурет, который закачался и упал.

– Может, включишь свет или раздвинешь шторы? Темнота, хоть глаз выколи.

– Я не хочу, чтобы меня здесь видели. Миранда закатила глаза.

– Как же я прочитаю записку? Или, может, она отпечатана шрифтом Брайля?

– Пойдем в кабинет.

Подталкивая девушку в спину, Лэмберт завел ее в свой кабинет и нащупал выключатель. Его потная ладонь оставила на ее водолазке влажное пятно. В нос бил едкий запах мужского тела, противный, как перегар виски. Миранда поморщилась. Уэйн зажмурился от яркого света, словно до этого долго сидел в темноте.

Он молча вручил девушке конверт, точно такой же, как два предыдущих. В нем лежали отпечатанная на машинке записка и фотографии.

– Когда были сделаны снимки? – спросила Миранда, даже не пытаясь скрыть отвращение.

– Кажется, позавчера.

– Кажется?

– Позавчера, – ответил Уэйн со смущенным видом, что было ему не свойственно. Должно быть, вспомнил, что вчера она видела, как он ворковал со своей женой.

Миранда внимательно рассматривала фотографии. Большинство из них, в отличие от предыдущих, были сделаны с близкого расстояния. Она заметила цепи, но ее не интересовало, где и как они были использованы. Ее внимание привлекла обстановка. Уэйн и Сейбл занимались любовью не на сцене.

– Где это?

– В артистической уборной. – Теперь Миранда узнала диван, на который Коул положил ее, когда оба они были охвачены страстью. Ее затошнило.

– Извини. – Девушка, спотыкаясь, вышла в туалет и там, придя в себя, принялась осматривать кабинки. В одной из них, предназначенной для инвалидов, она заметила отодранный кусочек стенной обшивки. Приглядевшись, Миранда увидела, что он висит на гвозде, закрывая дырку в стене. Она вытащила гвоздь. В отверстие просматривалась задняя сторона картины, висевшей в артистической уборной. Миранда прошла туда и сняла картину. Отверстие было направлено прямо на диван. Девушка повесила все на свои места и вернулась в кабинет, где Уэйн в отчаянии ломал руки.

– Все нормально?

– Замечательно. – Она заметила у Уэйна небольшой бумажный мешочек. – Что это?

– Только что нашел на столе. Адресовано тебе.

Миранда взяла у него мешочек. Внутри лежала ее вечерняя сумочка, которую она потеряла в «Менджере». Она открыла ее и проверила содержимое: все было на месте – и пистолет, и губная помада, и кредитные арточки.

– Потеряла вчера? – хитро улыбнулся Уэйн.

– Да. – Миранда тупо смотрела в открытую сумочку, словно искала в ней ответ. – Интересно, кто ее нашел?

– Твой кавалер. Кто же еще? – Уэйн с довольным видом развалился в кресле, на время позабыв про свои неприятности. – Ладно, не прикидывайся скромницей. Если у тебя что и было вчера, уж кто-кто, а я осуждать не стану.

– Уэйн, почему ты решил, что это Коул нашел?

– Надпись на пакете сделана его почерком.

Неожиданно все встало на свои места. В голове замелькали сцены вчерашнего вечера. Коул вышел за ней во дворик гостиницы. Увидев, что она расстроена, он попытался вызвать ее на откровенность. Она отказалась. Потом страстный поцелуй. Ощущение тяжелого металлического предмета в кармане его костюма. Она поняла, что это оружие. Значит, Коул нашел на столе ее сумочку с пистолетом? Он хотел отдать ей ее вещи?

Но если это так, почему он не оставил записку и не объяснил, что произошло? Наверно, потому что не хотел вымаливать у нее доверие.

Однако не исключено, что в кармане пиджака Коула все же было оружие. Он вернулся в зал, после того как она убежала, нашел ее сумочку и принес сюда, чтобы она думала, будто у него был ее пистолет. В таком случае это весьма удачное совпадение. А она не очень-то верит в случайности и совпадения.

Да, и еще. Томори сказала, что не видела ее сумочки после того, как вернулась в зал. Но можно ли доверять Томори?

– Ты что – не собираешься читать записку? – прервал размышления Миранды визгливый голос Уэйна.

– Что? – переспросила Миранда, все еще прокручивая в голове разные гипотезы. Уэйн в ответ помахал запиской.

Миранда сначала подумала, что это Коул оставил ей записку, но потом сообразила, что речь идет об очередном послании шантажиста. Она взяла из липкой ладони протянутый ей листок бумаги с отпечатанным текстом. Последняя записка была гораздо длиннее двух предыдущих.

Время истекло. Надеюсь, ты принял решение. Я могу доказать, когда были сделаны и эти снимки, поэтому не вздумай морочить голову своей дорогой женушке.

Я хочу, чтобы ты подписал контракт о передаче на мое имя своей доли участия в клубе «Электрик блюз». Там, где следует указывать фамилию получателя акций, оставь пропуски. Их заполнят мои адвокаты. Подписанный контракт передашь водителю такси, который будет ждать тебя у торгового центра «Маркет энд Сан-Саба» в субботу в восемь часов утра. Назовешь пароль «Блюз», водитель ответит: «Призрак», чтобы не перепутать такси. Бумаги должны быть у меня в субботу до девяти часов утра. В противном случае пакет с веселенькими фотографиями и видеокассетой, которые ты получил, а также другие, подобные им, будут доставлены лично в руки твоей жене.

Скоро ты получишь указания относительно того, как ты будешь управлять клубом от моего имени. С тобой приятно работать, сосунок.

Миранда откинулась в кресле.

– Так, у нас на все про все три дня.

– Два с половиной, – поправил Уэйн.

– Значит, ты не хочешь сообщать Виктории? Послушай, Уэйн, она ведь, скорей всего, простит тебя. По-моему, она тебя любит.

– Именно поэтому я и не могу ей сказать. Потому что она меня любит, понимает. Потому что я не достоин такой замечательной женщины, как она. Потому что я не хочу больше причинять ей боль. Потому что я трус. Поэтому я никогда не посмею ей признаться. – Уэйн начал всхлипывать.

Как ни странно, Миранду не растрогал его надрывный театральный монолог.

– Уэйн, возьми себя в руки. Нам нужно выработать план действий.

Лэмберт кивнул и вышел из кабинета. Едва он исчез из виду, Миранда стремглав бросилась к компьютеру.

– Ну и ну, – прошептала девушка, сверив данные принтера– модель и фирму– с результатами экспертизы.

Услышав, что в мужском туалете заработал сливной бачок, она быстро включила компьютер и начала искать файлы с записками шантажиста. Ей попадались только счета, данные о работниках клуба, графики работ, планы рекламной деятельности, и через пять минут Миранда пришла к выводу, что ее поиски тщетны. Из туалета донесся шум воды, льющейся из крана в раковину. Девушка открыла файл со сведениями о сотрудниках клуба, переписала адрес Коула и выключила компьютер за секунду до возвращения Лэмберта. У того было красное, опухшее и немного влажное лицо.

– Что ты там делаешь?

– Нужно было позвонить кое-кому.

– А разве у тебя нет мобильного телефона? – Уэйн нервно взглянул на свой стол.

– Есть, но в батарейках кончается заряд, а мне бы не хотелось остаться без телефона на улице, – солгала Миранда. – Ты ведь не против?

– Да нет. – Лэмберт, проникнутый жалостью к себе, позабыл про свою подозрительность. – Что же нам делать?

– Так, Уэйн, – как можно тверже и решительнее заговорила Миранда, – я намереваюсь продолжить поиски шантажиста, а ты должен решить, как поступить в таком случае, если я его не найду вовремя.

– Хорошо. – К удивлению Миранды, Лэмберт безоговорочно согласился с ее распоряжением. – А ты хоть вообще напала на след?

– У меня есть парочка убедительных нитей, но тебе я пока не хочу ничего открывать, потому что ты, общаясь с людьми, которых я подозреваю в причастности к шантажу, можешь случайно проболтаться. А это опасно и к тому же может спугнуть хищника; он просто уберется в свою берлогу, и все, – быстро объяснила Миранда.

– В берлогу? Мы что, имеем дело с медведями, черт бы их побрал?

– Вымогатель на время ляжет на дно. Не исключено, что он откажется от своих намерений, но скорее – дождется, пока ты окончательно успокоишься, и обрушится на тебя с новой силой.

Уэйн задумчиво схватил карандаш и концом, на котором был ластик, стал ковыряться в ухе. Миранду едва не стошнило.

– Нет, – наконец произнес он, – я не смогу так жить, зная, что за мной постоянно кто-то следит. Делай, как считаешь нужным.

Миранда вздохнула.

– Если ты действительно так решил, тогда исполни одну мою просьбу. Перестань спать с Сейбл. Это очень усложняет расследование.

– Ладно. Хорошо, – неуверенно протянул Уэйн. – Я подожду до субботы.

Миранда с отвращением взглянула на него, покачала головой и встала.

– Я свяжусь с тобой позже!

– Придешь сегодня на выступление?

– Пока не знаю.

Выйдя на улицу, девушка задержалась на ступеньках, глубоко вдыхая свежий воздух, чтобы очиститься от омерзительного смрада пота и виски. Когда желудок успокоился, она сбежала вниз и кратчайшим путем направилась на центральную улицу. Ощущая знакомую тяжесть пистолета в сумочке, Миранда решила навестить Коула.

Он жил неподалеку от набережной Пасео-дель-Рио в небольшом многоэтажном доме, примыкающем к историческому зданию театра «Маджестик». Поднимаясь по лестнице к квартире Коула, Миранда замедлила шаг, спрашивая себя, зачем она идет к нему. Что за вопрос? Она ищет шантажиста. Она скажет Коулу, что пришла поблагодарить его за сумочку, и это даст ей возможность побывать у него дома. Миранда убеждала себя, что ее приход застанет Коула врасплох и он не успеет спрятать видеокамеру, штатив и объектив с переменным фокусным расстоянием. Он наверняка держит орудия шантажа в шкафу или под кроватью. Господи, ну почему ей лезут в голову мысли о его кровати? Она не смеет даже смотреть в сторону его кровати. А ей так хочется оказаться в ней… Миранда ухватилась за перила и перевела дух. Сердце бешено колотилось, легким не хватало воздуха. Девушка усилием воли взяла себя в руки и, преодолев оставшиеся ступеньки, шагнула в коридор, где находились квартиры. Тут она опять помедлила. Как ей держаться, когда он откроет дверь? Принять виноватый вид? Смотреть на него с благодарностью? Настороженно? Со страстью? С обольстительной нежностью?

– Стоп, – громко сказала Миранда. Хотя бы никто из жильцов ее не услышал. Глянув на свою тяжело вздымающуюся грудь, она вспомнила его руки на своем теле, вспомнила, как он прижимался к ней. Желание опять вытесняло здравый смысл. Неужели ее разум и тело – это две разные субстанции? Ангел и дьявол. Только вот кто есть кто?

Она стоит у его двери и думает только о плотских усладах. Может, Коул как раз этого и добивается. Природа случайно наделила их схожим эмоциональным складом. Это и позволило развиться взаимному физическому влечению, которое Коул, возможно, решил использовать с выгодой для себя – чтобы рассеять ее внимание, сбить с толку. Если это так, он достиг своей цели.

Миранда глубоко вздохнула. Она должна думать только о своем расследовании. Поприветствует Коула по-деловому – это единственно достойная и соответствующая ее положению манера держаться. Девушка постучала в дверь, но тут ей пришло в голову, что холодность, пожалуй, не поможет ей проникнуть в его святая святых. А она ведь намеревается обследовать дом Коула, который служит ему крепостью и убежищем.

Миранда решила придать своему лицу дружелюбное выражение. Нужно чуть-чуть улыбнуться. Поприветствовать его тепло, как добрая знакомая. Нет, неверное слово. Не тепло– благожелательно. Да, она будет держаться с подкупающей любезностью. Девушка чуть раздвинула плотно сжатые губы в подобие улыбки, поправила на плече ремешок сумки и, придерживая ее перед собой, стала ждать.

Спустя несколько секунд Коул, в ответ на ее быстрый и решительный стук, отворил не запертую на замок дверь, и маска благожелательной любезности, которую она так старательно прилаживала к своим чертам, на мгновение слетела с ее лица. Увидев его спутанные со сна волосы, темные круги под утомленными глазами, которые казались даже более серыми, чем радужная оболочка, соблазнительно жесткую щетину на подбородке, колечки каштановых волос, покрывающих грудь, Миранда ощутила в душе взрыв совершенно неконтролируемых чувств, пламенной волной захлестнувших все ее существо на короткий миг, который длился, наверно, целую вечность. И даже подавив в себе порыв бросить сумку и провести рукой по его изможденному лицу, она не могла отвести взгляда от сужающейся полоски волос, исчезающей в наспех натянутых серых тренировочных штанах с развязанными тесемками, от очертаний его стройных мускулистых бедер, от голых лодыжек и длинных, удивительно красивых ступней.

– Уходи. – Миранда резко вскинула голову при звуке его скрипучего шероховатого голоса.

Коул стал закрывать перед девушкой дверь. За одну минуту он прочел в ее глазах столько разноречивых чувств– страсть, надежду, тоску, недоверие, ожидание, опасение, – что уже думал, будто у него начались галлюцинации. А может быть, он видел только страх? Прошлым вечером он ощущал и ее страсть, и ее страх, и все утро гадал, какую игру она ведет с ним. Потом решил, что сам играть не может. Для него это непозволительная роскошь.

Миранда отняла руки от сумки и, придержав закрывающуюся перед ее носом дверь, вошла в квартиру.

– Коул, мне нужно поговорить с тобой.

Может быть, его взволновал ее голос, искренний и нерешительный. Может быть, потому что она сказала «нужно», а не «хочу» или «должна». Может быть, потому что у нее был усталый вид, свидетельствовавший о том, что она спала еще меньше, чем он. Может быть, потому что непокорные пряди ее роскошных волос, выбившись из пучка на затылке, завитками пушились у лица. Может быть, потому что он не мог противиться ей. По одной из этих причин или по нескольким, а может, и вообще без причин он, вопреки принятому решению, на которое была потрачена целая ночь, уступил ей. Пропустив девушку в квартиру, Коул прислонился спиной к закрытой двери. Миранда стояла в шаге от него. Их взгляды встретились. Коул вдыхал ее запах – естественный запах чистых волос и кожи, не подслащенный ароматом духов. Они вели безмолвный разговор, который он понимал где-то на подсознательном уровне. Им начинала овладевать страсть. Она заглушала все сомнения. Коул, сообразив, что через несколько секунд тренировочные штаны уже не смогут скрыть испытываемых им ощущений, оторвал взгляд от лица девушки и прошел к столику с кофейником. Миранда, ошеломленная, потрясенная мощной энергетикой его пронизывающего взгляда, несколько секунд стояла неподвижно, пытаясь стряхнуть с себя оцепенение. Коул что-то сказал ей с другого конца комнаты, но она не расслышала. Неожиданно нетерпеливые нотки, прозвучавшие в его повторном вопросе, вывели ее из столбняка.

– Хочешь кофе? – Миранда повернулась к Коулу.

В глазах его теперь сквозила только настороженность. Девушка мгновенно упрятала свои чувства под бесстрастной маской.

– Да, спасибо.

– С молоком, с сахаром? – Коул надеялся разговором на нейтральные обыденные темы удержаться от Миранды на почтительном расстоянии.

– Со сливками, только немного.

Коул поставил на низкий столик дымящиеся чашки и кивком пригласил Миранду на диван, обитый зеленой тканью под замшу. Увидев, что она проигнорировала его жест, сам присел на краешек дивана и, упершись локтями в колени, стал греть ладони о горячую кофейную чашку.

– Ты собираешься вести допрос стоя?

В ответ на его враждебный тон Миранда заняла оборонительную позицию.

– Это не допрос, – отрывисто проговорила она. – Я пришла узнать, кто нашел мою сумочку. Ты?

Желая показать, что она вовсе не чувствует неловкости, Миранда села. Но не на диван, где примостился Коул, а в кресло с такой же обивкой.

– Ты уже была утром в клубе?

– Мне позвонил Уэйн. – Миранда помолчала, раздумывая, до какой степени может быть с ним откровенна. – По одному делу.

К Коулу возвращались присущие ему самообладание и надменность. Он поставил на столик чашку и, лениво откинувшись на спинку дивана, с издевкой посмотрел на Миранду.

– Носишься с его шизофреническими капризами, как старая дама с любимым пудельком.

– Он мой клиент, – вспылила девушка, злясь на себя за то, что поддалась на его провокацию. Она настороженно наблюдала за Коулом, изумляясь тому, что он, минуту назад казавшийся совсем беззащитным и легкоранимым, теперь проявлял бесчувственность и жестокость.

– Он дурак, – поправил ее Коул своим пугающе спокойным тоном, положив конец дальнейшим разговорам об Уэйне.

Миранда невольно поежилась, подумав, что он вполне способен шантажировать своего компаньона.

– Послушай, я ведь пришла сюда не для того, чтобы обсуждать Уэйна… – начала девушка и замялась, не зная, какое лучше дать объяснение.

– А зачем? – не дал ей опомниться Коул. В его вопросе прозвучали любопытство и подозрительность.

– Я уже сказала. Хотела узнать, не ты ли оставил мою сумочку в клубе.

– Так ты получила назад свою драгоценную сумочку?

– Да.

– Тогда какая тебе разница, кто ее оставил?

Коул рывком поднялся с дивана. Миранда старалась не замечать, что его тренировочные штаны чуть сползли, обнажив полоску незагорелой кожи. Ее глаза задержались на мышцах его живота и пупочной ямке. По телу разлилась горячая волна, трепетной дрожью запульсировавшая между ног.

– Я хочу знать, была ли у тебя моя сумочка, когда ты нашел меня во дворике гостиницы вчера вечером.

Коул с бесстрастным выражением лица отошел к стереосистеме, размещенной в высокой дубовой стойке для радиоаппаратуры, поднимавшейся почти до потолка. Комнату заполнил голос Ната Кинга. Включив музыку, Коул затем с изяществом и беспокойством посаженного в клетку льва быстро двинулся к стене за диваном. Им вновь овладело копившееся всю ночь напряжение. Он отвернулся от Миранды и, не отвечая на ее вопрос, стал смотреть в окно.

Миранда, вознамерившись дождаться ответа, оглядывалась по сторонам, осматривая квартиру. Просто невероятно, но за десять минут ее пребывания здесь она видела только Коула, больше ничего не замечая вокруг. Теперь у нее появилась возможность оценить красоту его жилища, которое представляло собой большую комнату, разделенную мебелью на три помещения: кухонную нишу, столовую и гостиную. Красивая деревянная дверь в спальню, как поняла Миранда, была закрыта. Две стены занимали огромные окна до потолка. Пол – из мореного дуба. Но особенно восхитило Миранду убранство, в котором соседствовали безыскусность незатейливых скандинавских деревянных конструкций и пышность роскошной драпировки сочных богатых тонов – бордо, лазурного и изумрудного. На старинном турецком коврике стоял простенький журнальный столик из сосны. Сочетание очевидного и загадочного. Простого и сложного. Интерьер в полной мере отражал особенности характера хозяина. Теперь Миранда знала, кто оформил помещение «Электрик блюз».

– Да, – внезапно заговорил Коул тихим голосом. – Я собрался уходить, но тебя нигде не было. Трент сказал, что вы с Томори вышли куда-то. Я взял твою сумочку в надежде, что найду тебя и мы вместе покинем гостиницу, если ты тоже захочешь уйти. Исчезнуть не прощаясь было бы гораздо лучше, чем любезно раскланиваться со всеми знакомыми на этом проклятом ужине.

Ответ она получила, но не исключено, что он просто выдумал эту сказку, стремясь внушить ей, что у него не было при себе оружия. Он ведь ответил не сразу. Погруженная в размышления, Миранда вздрогнула, опять услышав голос Коула, еще более тихий, чем прежде. Лица его она не видела: он смотрел в окно.

– Почему ты пришла туда с оружием?

Все ее сомнения рассеялись как дым. В мгновенье ока они с Коулом поменялись ролями. Теперь оправдываться должна она.

– Я– частный детектив. Веду расследование. Мне полагается носить оружие. Я…

– Ты боишься, – не повышая голоса, перебил ее Коул. – Не доверяешь мне.

– Я хочу тебе верить, – ответила растерявшаяся Миранда, прежде чем успела понять, что говорит.

Коул медленно повернулся и пристально посмотрел ей в глаза. Каждый словно смотрел в душу другого, вытягивая из неведомых глубин чувства, которые мучили и томили их со дня первой встречи, лишая уверенности и покоя…

Они сошлись на середине комнаты, неторопливо, без суеты обнялись, соединились в поцелуе, даря друг другу неописуемое наслаждение сладострастно, нежным касанием тел, рук и губ. Как ни странно, эта неспешность позволила обоим испытать более острые ощущения, чем неистовство, почти ожесточенность двух прежних поцелуев.

Спустя несколько минут, а может быть часов, их поцелуй прервался, но тела по-прежнему были тесно переплетены. Миранда водила ладонями по литой мускулистой спине. Его кожа напоминала натянутый на камень бархат. Опустившись к поясу его штанов, руки девушки, словно наткнувшись на невидимый барьер, поползли вверх; пальцы бороздили кудрявую поросль на груди, поглаживали соски, затвердевшие от ее прикосновения. С губ Коула сорвался мучительный стон, всколыхнувший волосы на ее шее.

Его руки, недвижно лежавшие на талии Миранды все время, пока она исследовала его торс, тоже ожили. Крепкие ладони, пробравшись под тонкий свитер, плавно заскользили по ребрам, погладили спину. Миранда задрожала, когда он кончиками пальцев провел по чувствительной коже подмышек, но едва его руки достигли ее отяжелевших упругих грудей, дрожь усилилась. Легким касанием он повторил их округлые контуры и испробовал тяжесть; большие пальцы задержались на сосках, стянувшихся в болезненные катышки. Затем его руки переместились на ее увлажнившийся нежный живот. Зуд между ног перерос в жжение. Кончиками пальцев он обвел ее пупок, погладил ягодицы, слегка надавил на них. Она в ответ прижалась к нему животом, ощущая жар его разгоряченного тела, его эрекцию. Их возбуждение все нарастало.

Коул, тяжело дыша, медленно оторвался от Миранды и вернулся к окну.

– Коул! – растерянно, с отчаянием в голосе, окликнула его Миранда.

Он побелевшими пальцами вцепился в подоконник и напряг ягодицы, пытаясь обуздать свою страсть.

– Уходи. Уйди, и все, – услышала она его хриплый шепот.

Его слова прозвучали, как пощечина. Голова закружилась, стало трудно дышать. Она не нужна ему. Он уже второй раз, с тех пор как открыл дверь, прогоняет ее. Миранда замотала головой. Чем она думает? Как могла она потерять разум и испытывать столь сильное желание, внушая себе, что он чувствует то же самое?

Медленно, не говоря ни слова, она развернулась, подняла с пола сумку и на подкашивающихся ногах направилась к двери. Коул, сотрясаясь от возбуждения, наблюдал за отражением Миранды в стекле окна. Он еще никогда и никого не желал так сильно. Ему нужно не только ее тело: он хотел делить с ней и радости, и горе. То, что он чувствовал, потрясло его и испугало. Он стал уязвимым. Обвиняя ее в недоверии к нему, он сам не верил ей. Прежде, когда он учился в колледже, а потом гастролировал с группой, подобные нравственные категории никогда не служили для него преградой для вступления в половую близость, но сейчас он не мог пересилить себя.

Из стереопроигрывателя полилась мелодия баллады «Незабываемая». Коул отвернулся от окна и посмотрел на Миранду.

Опустошенная, потерянная, она напоминала только что затушенный костер, где под слоем пепла еще вяло шипели угасающие уголья. У Коула защемило сердце. Он ожидал, что она вспылит, обзовет его негодяем, прохвостом и уйдет, громко хлопнув дверью. Тогда он с большей легкостью расстался бы с ней. Но наблюдать это покорное смирение было невыносимо.

Коул догнал Миранду у двери, накрыв ладонью медную ручку прежде, чем она успела взяться за нее.

Жар его тела обжигал Миранду, хотя Коул не касался ее. Не веря в реальность происходящего, она замерла в ожидании, когда он откроет дверь.

Он не открывал. Секунды медленно текли одна за одной. Миранда наконец не выдержала и неуверенно попыталась убрать с ручки двери его ладонь. Ее прикосновение подействовало на него как магнит. Он прижался к ней всем телом. Миранда, не понимая, что делает, прильнула к нему спиной. Коул склонился к ее уху.

– Господи, Миранда, если б ты знала, как я хочу тебя. Но ведь вокруг нас одни сомнения, недоверие, подозрительность. Я знаю, что сейчас нам было бы чертовски хорошо вдвоем, но уже через пару часов, сегодня вечером или завтра утром все опять будет ужасно. Я бы этого не вынес.

– Ты прав. – Она ненавидела себя за эти слова, хотя не могла не согласиться с Коулом.

Он закрыл глаза, вдыхая аромат ее тела. У него возникла идея, и он выпалил ее прежде, чем успел взвесить все «за» и «против».

– Послушай. Мне нужно поехать за город, проведать лошадей и собаку. Ты могла бы поехать со мной и спросить по дороге все, что не успела выяснить. Я знаю, что не очень-то был разговорчив. – Не получив ответа, Коул добавил:

– Если тебе почему-то не хочется, мы можем встретиться вечером перед выступлением…

– Хорошо, – едва слышно произнесла Миранда, не узнавая свой ослабевший голос.

Коул взял ее за плечи и повернул к себе лицом. Девушка, не в силах больше выносить его близость, отступила на шаг и натолкнулась на металлическую вешалку для верхней одежды, которая при этом слегка закачалась. – Что «хорошо»?

– Я поеду с тобой за город. В своей машине. – Миранда убеждала себя, что таким образом она сможет контролировать ситуацию и в случае необходимости всегда успеет уехать. К тому же у нее будет возможность поискать на ранчо фотоаппарат и видеокамеру.

Коул, несколько удивленный ее решением, исчез в спальне и закрыл за собой дверь. Миранда, воспользовавшись его отсутствием, принялась обыскивать все попадавшиеся на глаза ящички и кухонные шкафы, высматривая орудия шантажа. Ничего. Обрадованная девушка открыла последний кухонный шкаф. Ее внимание привлек набор хрустальных фужеров фирмы «Уотерфорд», спрятанный за дешевыми кастрюлями, металлическими мисками и противнем для выпечки.

Хрустальный набор никак не вязался с беспорядочным содержимым кухонных шкафов– разнородными тарелками и стаканами, единственной нормальной кастрюлей и обугленной сковородкой. А фужеров было ровно двадцать, как и полагается. Они стоили долларов восемьсот, не меньше. Интересно, зачем он их купил? Может, это подарок? Но для кого и по какому поводу?

Миранда все еще стояла нагнувшись, засунув голову в шкафчик, когда услышала шаги Коула. Она начала выпрямляться и ударилась головой о верхнюю полку.

– Занятное зрелище, – вожделенно хохотнул Коул. – Пожалуй, тебе лучше изменить позу, а то, чувствую, мне опять придется лезть под холодный душ.

Миранда, сконфуженная его словами и тем, что ее застали врасплох, вытащила из шкафа голову, срывая на ходу заколку с волос. Лицо залила краска стыда.

У Коула перехватило дыхание, и он всерьез стал подумывать о том, чтобы еще раз окатиться ледяной водой, только что восстановившей его душевное и физическое равновесие. Смущенная, стыдливо краснеющая, с растрепанными волосами, Миранда была несказанно очаровательна. Причем она даже не подозревала, какое производит впечатление. Коул почувствовал, что опять возбуждается. Слава Богу, джинсы сидят на нем относительно плотно. – И что же ты вынюхиваешь в моем буфете? Миранда не сразу сообразила, что Коул просто дразнит ее. Она открыла рот, намереваясь ответить достойной остротой, но слова застряли в горле. В голове пульсировала только одна мысль– оказаться вместе с ним в душе. На его небритом лице все еще блестели капельки воды, приглаженные назад волосы тоже не успели высохнуть. Он стоял перед ней в потертых джинсах и плотной клетчатой рубашке, из-под которой выглядывала красная майка; на ногах– черные ковбойские ботинки, немало повидавшие на своем веку. Миранда наконец обрела дар речи.

– Разве ты не слышал поговорку «Какова кухня, таков и хозяин»?

– Что-то не припомню. – Было очевидно, что Коула эта сцена искренне забавляет. – Так что же ты выяснила, копаясь в моих кухонных кладовых?

– Что ты типичный холостяк с пустым холодильником и пылящейся без дела посудой. – Она с насмешливой серьезностью оглядела его с ног до головы. – Упитанный, но обязанный этим не себе.

– Ну-ну. – Коул протестующе выставил вперед руку.

– Однако, – напыщенно продолжала Миранда, – в кухонных шкафах таится одна загадка, которая грозит развенчать сложившийся стереотип.

Коул насторожился, не зная, к чему она клонит, хотя ее поддразнивающий тон, казалось бы, не таил для него никакой опасности. Миранда, заметив перемену в его настроении, указав на открытый шкаф, быстро объяснила:

– Хрустальные фужеры. Им тут совсем не место. Улыбка исчезла с его лица. Коул со стуком захлопнул дверцу шкафа и метнулся к кухонному столу. Миранда, обескураженная его реакцией, отскочила в сторону. Коул начал что-то искать, раскидывая вокруг счета и газеты. Наконец, найдя ключи, он сунул их в карман и взглянул на сконфуженную Миранду. Она наблюдала за ним с виноватым видом. Он тут же пожалел о своей вспышке. Как может он требовать, чтобы она доверяла ему, если он так по-хамски отталкивает ее, замыкаясь в себе? Доверие строится только на взаимной основе. Умом он это понимал, но чувства его восставали против откровенности. Он не готов был делиться своей болью ни с кем. Может быть, никогда и не будет готов. Поэтому, пожалуй, лучше просто рассказать, и все.

– Это свадебный подарок. Я купил его очень давно. – Коул смотрел девушке в глаза. – Для своего брата.

Миранда чувствовала, что Коул говорит ей больше, чем хотел бы, но она все же рискнула задать следующий вопрос:

– А почему не подарил?

– Хороший вопрос. Я даже не уверен, что знаю ответ. Я был на гастролях. И, черт побери, вообще-то меня не пригласили на свадьбу.

Миранда хотела спросить почему, но решила, что не стоит давить на Коула. Он нагнулся и стал собирать бумаги, которые разбросал на полу, когда искал ключи.

– Брат узнал, где я, позвонил и сообщил, что женился. Если он и назвал имя жены, то я его не помню и вообще ничего о ней не знаю. – По-видимому, он и сам удивился заключенной в его словах истине. – Как бы то ни было, я купил фужеры и следующие несколько лет мучил себя вопросом, должен я их дарить или нет. Потом до меня дошел слух, что они разбежались, и проблема отпала сама собой.

Миранда вспомнила рассказ продавщицы. Она назвала Крейна Трейнора «противным». Сказала, что жена сбежала от него. Почему? Она узнала причину раздора между отцом и сыном? А какие отношения между братьями? Они не близки, но иногда общаются. По крайней мере общались пять лет назад.

– Он старше тебя?

– На восемь лет, – ответил Коул и, прочитав в ее глазах невысказанный вопрос, добавил: – Мне через две недели исполнится двадцать девять.

Миранда улыбнулась. Она попыталась скрыть свое разочарование, увидев, что Коул поднялся, положив конец дальнейшим расспросам. Ей хотелось бы знать больше, однако она убеждала себя, что должна быть терпеливой. Чрезмерная настойчивость может только повредить.

– Пойдем. – Коул открыл дверь. Она вышла, и он запер квартиру.

Тут Миранда вспомнила, что оставила свой автомобиль на автостоянке возле агентства. Чтобы не тратить времени, возвращаясь за своей машиной, она согласилась поехать в автомобиле Коула. Сейчас она доверяла ему гораздо больше, чем час назад, и молилась, чтобы на этот раз интуиция ее не подвела.