Бесстыжее лето

20 глава. Ночь накануне торжества

— Итак, это командная работа, — говорю я строго, когда несколько минут спустя я и придурок остаемся наедине друг с другом и со свалившимся на нас неожиданно грузом ответственности. Мы садимся напротив, и я сверлю его взглядом, в который раз проклиная судьбу за то, что свела меня с этим человеком. Все на свете я отдала бы за то, чтобы не оказаться с ним в одной лодке во время такого серьезного испытания, но — увы! — мои желания никому не интересны. Котик и Торецкая решили все за нас — нам остается только принять это и работать вместе или просто валить нахер.

— Точно, — Артем кивает, его разноцветные глаза полны решимости, в моих же такого азарта явно не наблюдается.

— Облажается один — вылетим оба, — напоминаю я слова Софьи Кирилловны.

— Именно так, — соглашается придурок.

— Нужно готовиться.

— Ага, мне уже дали список дел, — он с умным видом разворачивает лист бумаги.

— Мне тоже.

— И что там у тебя первым пунктом?

— Примерка платья, — морщусь я.

— А у меня примерка костюма.

— Значит, идем вместе, — я развожу руками и иронично добавляю: — Мы ведь должны сочетаться и смотреться рядом гармонично.

— Ну да, а еще в примерочной кабинке можно заняться сексом, — весело продолжает Артем.

— Ты совсем ебнутый или только притворяешься? — мне так и хочется ударить его чем-нибудь тяжелым.

— Да ладно тебе, — он закатывает глаза, пока мы идем по коридору в отдел стиля. — Ты ведь счастлива, что нас не уволили.

— Если мы не справимся — нас уволят завтра. Днем раньше, днем позже…

— Верно, — соглашается Артем. — Но пока мы — на вершине мира! Мы будем вести ежегодный благотворительный прием «Luce della bellezza»! Ты можешь себе представить?!

— Не могу, — вздыхаю я.

Я и правда не могу себе представить. Вести это мероприятие было моей мечтой, сколько я себя помнила в своей профессиональной деятельности. И вот — мечта почти сбылась, но только я — совершенно не готова, растеряна, разбита, да еще и привязана, как наручниками, к парню, которому не могу доверять.

Как мы будем вести прием вместе? Он же непременно подведет меня, облажается где-нибудь — а отвечать мы будем вместе. Твою-то мать.

Но пока все идет нормально. Нам выданы подробные списки дел для подготовки, так что мы работаем максимально продуктивно и быстро.

До обеда разбираемся с одеждой, обувью и образами на завтра. Мне делают пробную укладку, пробный макияж, который я потом лениво смываю с себя проточной водой в уборной агентства.

Потом собираемся вместе с остальными организаторами на репетиции, получаем карточки ведущих с примерным ходом торжества, именами выступающих, названиями номеров приглашенных гостей.

Прогон.

Еще прогон.

Настройка света, звука, микрофонов, ушных мониторов. Техники трудятся и копошатся, как муравьи, настраивая аппаратуру.

Меня отправляют на маникюр, Артема — на стрижку.

Ближе к вечеру, когда мы встречаемся опять, нам выдают большую папку с фотографиями и именами всех именитых гостей завтрашнего вечера.

— Это надо выучить, — говорит Котик привычным ледяным тоном. — Чтобы если вам придется обратиться к кому-то из гостей, или кто-то из гостей обратится к вам, вы точно знали, кто этот человек.

Я киваю и молча сглатываю. В папке — человек сто пятьдесят, не меньше. Фотография, имя и фамилия, род деятельности, или должность, или организация, которую он (или она) будет представлять.

Это чиновники, руководители благотворительных фондов и медиа-конгломератов, президенты корпораций, заслуженные врачи, социальные работники, психологи, блогеры, музыканты, актеры, модели. Полторы сотни важных людей, из которых я знаю максимум полтора десятка.

Остальных — выучить.

— Ну, я знаю Наталью и Миллу, — сообщает Артем, когда рабочий день уже почти закончен, и большинство сотрудников начинают расходиться по домам.

— Потрясающе, — хмыкаю я, хотя сама могу похвастаться немногим больше. — Видимо, домой мы сегодня не пойдем.

— Надо же хоть немного отдохнуть перед таким важным событием, — возражает мужчина.

Ха. Наивный.

— Видимо, Маргарита Викторовна и Софья Кирилловна так не считают, — я указываю пальцем на папку.

— И что мы будем делать?

— Учить, придурок, просто учить, — я закатываю глаза. — Вместе, по-отдельности, проверять сами себя и друг друга.

— Прекрасно, — он кивает. — Давай хотя бы закажем ужин.

— Китайская еда подойдет, — я соглашаюсь. — И американо из Старбакс, пожалуйста.

Выучить полторы сотни человек оказывается совсем непросто, но чем дальше — тем увлекательней становится процесс.

— Кто это? — спрашиваю я, показывая Артему вытащенную из файла фотографию женщины за шестьдесят, с серебристо-фиолетовыми волосами, носом с горбинкой и пронзительным зеленым взглядом.

— О, ее я хорошо запомнил! У нее фамилия отлично сочетается с внешностью! Ястребова! Нина Вячеславовна! Врач-нарколог из того центра психологической помощи, где вот он — директор, — мужчина вытаскивает другое фото и показывает мне: — Помнишь его имя?

— Шереметов Олег Борисович! — тут же отвечаю я.

— Точно!

— А это кто? — я показываю ему следующее фото.

— Блин, знакомая же рожа… — Артем чешет подбородок и лениво вертит между пальцами давно опустошенный стакан из-под американо. — Он ведет блог в инстаграм.

— Неа.

— Канал в телеграм?

— Верно. А зовут его…

— Краснов? Краснецов? Красницкий?

— Красин! — я смеюсь. — Максим Красин!

— Ну слушай, ты тоже не можешь запомнить эту певичку, которая будет выступать перед речью Водяновой!

— У нее тупая фамилия!

— Какая?

— Я не помню!

Мы хохочем, пока Артем ищет ту самую девицу и снова читает по буквам:

— Руслана Мормыш.

— Я же говорю, ужасная фамилия!

— Да и имя так себе, если честно!

Между тем, на часах уже второй час ночи, а в восемь уже нужно быть на работе, и Артем предлагает съездить домой немного поспать:

— Мы повторим всех утром.

— Мы не успеем, — я качаю головой.

— Успеем, — он полон оптимизма. — Посмотри на себя: у тебя синяки под глазами. А завтра ты должна быть на высоте!

— Ты тоже сейчас не особо красавчик, знаешь ли, — фыркаю я.

— Вот именно. Я отвезу нас ко мне. Пять часов сна — и мы снова будем полны сил и решимости.

Я сдаюсь. Я правда очень хочу спать. Глаза закрываются сами собой. А нотки заботы в его голосе не воспринимаются как способ подъебать или соблазнить — они воспринимаются просто как нотки заботы от такого же заебанного человека, как я сама.

Вот только нас ждет увлекательный облом. Как только мы загружаем наши уставшие тела в лифт его дома и нажимаем кнопку нужного этажа (а этаж у Артема, напоминаю, роковой тринадцатый), свет над нами трещит и гаснет, и только что сомкнувшиеся створки кабинки оставляют нас в кромешной темноте и тишине.