Лиза
Я просыпаюсь в полном блаженстве.
Когда я распахиваю глаза, передо мной открывается самый лучший вид на свете. Мои ноги закинуты на мощные плечи Романа, а он возится между моих раздвинутых бедер.
Я вскрикиваю и хватаюсь за его локоны, когда он проводит языком по моему клитору, а затем засасывает его глубоко в рот. Это чистый экстаз.
И тут совершенно новое ощущение застает меня врасплох.
Его язык опускается ниже, гораздо ниже. Влажность покрывает расщелину моей попки.
С моих губ срывается удивленный вздох.
— Что ты делаешь?
В ответ он тихо пробормотал.
— Делаю так, чтобы тебе было хорошо.
Я сжимаю руки, чувствуя себя неловко, когда он впервые исследует это запретное место.
— Ты делал мне хорошо, — пискнула я, но не могу отрицать, что его язык, проводящий по моему заднему проходу, тоже чертовски приятен.
— Терпение. Я просто готовлю тебя.
— Готовишь меня к… О.
Один из его пальцев проводит по тому месту, где только что был его язык. Затем я чувствую легкое давление на мое отверстие, и палец проникает внутрь. Он держит его там, неглубоко.
Хорошо, вау. Это гораздо приятнее, чем я думала.
Дрожь пробегает по позвоночнику, когда его язык обводит мой клитор, а он продолжает делать то, что у него получается лучше всего.
Для меня это неизведанная территория, но Роман, похоже, уверен, что сможет доставить мне удовольствие.
— Расслабься, milaya. — Он медленно и сексуально целует мой клитор, точно так же, как целовал бы мой рот, и одновременно вводит в него палец, и оба ощущения работают в тандеме, усиливая мое удовольствие.
Я издаю долгий, низкий стон, сжимая простыни под собой. Он не останавливается, его язык продолжает танцевать над моим бутоном, а пальцем он крутит внутри меня. Искры удовольствия разгораются в моей глубине, несмотря на чужеродные ощущения.
— Тебе это нравится, — хрипло шепчет он. — Ты еще никогда не была такой мокрой для меня.
Это правда? Я не знаю, потому что не в состоянии думать. Неразборчивые слова льются из моего рта.
Когда он засасывает мой клитор между губами, я выгибаю спину и извиваюсь, как одержимая, не в силах сдержать дикие звуки, вырывающиеся из горла. Моя киска сжимается, и волны удовольствия перерастают в интенсивный оргазм, который застает меня врасплох. Я не уверена, что когда-либо так сильно кончала, и мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя.
Роман продолжает нежно ласкать меня, пока мое дыхание не выравнивается, и я испускаю огромный вздох. Когда он медленно вынимает палец из моей попки, я вздрагиваю.
Он издал глубокий смешок.
— Похоже, тебе это понравилось.
На моем лице появляется медленная довольная улыбка. Смогу ли я когда-нибудь насытиться этим мужчиной?
— Неожиданно, но мне понравилось. Это было… потрясающе.
Его губы все еще блестят, Роман устраивается рядом со мной и опирается на локти, пристально наблюдая за мной.
— Доброе утро, milaya, — шепчет он и опускается на мои губы в чувственном поцелуе.
Я чувствую вкус себя, и это разжигает мою кровь.
— И тебе доброго утра, — пыхчу я.
Он наклоняется и убирает волосы с моего лица, а я накрываю его член простыней.
— Может, сделаем это утро по-настоящему добрым? — спрашиваю я с обнадеживающей ухмылкой.
Он стонет, но отстраняется от моих прикосновений.
— Как бы мне этого ни хотелось, но Кира и Максим скоро будут здесь. Дикие лошади не смогут удержать Киру вдали от тебя, а я и не собираюсь пытаться.
— Наверное, будет лучше, если ты этого не будешь делать, — с улыбкой признаю я.
С тех пор как мы два дня назад вернулись из Греции, мы живем в пентхаусе Романа. Я лежала в больнице под строгим предписанием врача и лечила перелом пальца на ноге. К счастью, если не считать этого и легкого обезвоживания, мы с Софией обошлись без серьезных травм, хотя мы обе измотаны — и морально, и физически.
Но именно душевные шрамы режут сильнее всего, особенно для Софии. Ее мир перевернулся с ног на голову — она прошла путь от старшеклассницы до девушки, узнавшей, что ее бывший шурин — маньяк, и узнавшей, что родители готовы были обменять ее сумасшедшему, чтобы получить свою выгоду. И в довершение всего она замужем за Николаем.
Адвокат Романа выясняет, имеет ли этот брак юридическую силу или нет. Сначала я была в ярости от Николая, но когда Роман объяснил мне все, я поняла причины его поступка, хотя и не в восторге от него.
Я провожу пальцами по слабой щетине Романа, и мое сердце учащенно забилось, как всегда под его пристальным взглядом.
Его выражение лица меняется на грустную улыбку.
— Я никогда не извинялся перед тобой, — мягко говорит он.
— Не извинялся? — Мои брови сошлись на линии роста волос. — За что?
Его палец проводит по моей щеке.
— Я обещал, что ты и София будете в безопасности в моем доме, но в итоге вы не были в безопасности. Это моя вина, что ты пострадала, что на тебя напал и чуть не принудил этот монстр.
Я яростно качаю головой.
— Как ты можешь винить себя? Единственный, кто здесь виноват, — это Анатолий. Ну, и Сергей тоже заслуживает некоторой доли вины, — добавляю я, пытаясь снять напряжение.
Взгляд Романа остается мрачным.
— Я никогда не прощу себя.
Я прижимаюсь лбом к его лбу.
— Это будет долгая жизнь, если ты не сможешь простить себя, Роман. Твоя работа всегда будет опасной, и я смогу смириться с этим, если это будет означать, что я стану твоей. Навсегда. Но сможешь ли ты принять это?
Он отводит взгляд, боль проступает на его лице.
— Может быть, мне пора принять трудные решения. Такие решения, как выход из синдиката.
Мои брови сходятся, когда я нежно обнимаю его лицо.
— Ты действительно этого хочешь?
Его нерешительность ощутима.
— Я буду счастлив с тобой, несмотря ни на что.
Я провожу пальцем по его руке, чувствуя, как напрягаются мышцы под моим прикосновением.
— Ты не готов уйти на пенсию, я в этом уверена. Но у тебя есть возможность получить все это. Ты можешь получить меня и синдикат. Это потребует некоторых изменений с нашей стороны. Но не сдавайся — считай это уроком. Я хочу жить рядом с тобой, чего бы это ни стоило.
Он опускает голову, словно обдумывая мои слова. Через мгновение он поднимает голову и улыбается.
— В таком случае… я хочу тебя кое о чем попросить.
Мои нервы гудят от волнения, когда он открывает ящик тумбочки и достает оттуда шкатулку с драгоценностями. Я надеялась, что этот день наступит, но не ожидала, что так скоро.
— Открой ее, — прохрипел он. — Я знаю, что Максим и Кира уже на подходе, но, черт возьми, я не могу ждать.
Мои руки дрожат, когда я приподнимаюсь в кровати, чтобы взять у него маленькую черную бархатную коробочку. У меня перехватывает дыхание, и от волнения щиплет веки, когда я открываю коробочку и вижу потрясающее кольцо с розовым сапфиром. Камень огранен в форме овала и оправлен в изящную оправу из розового золота, инкрустированную крошечными сверкающими бриллиантами. Оно идеально.
— Я подумал, что оно будет прекрасно смотреться на тебе. — Роман смотрит на меня. — Значит… это "да"? Ты выйдешь за меня замуж?
— Да. Тысячу раз да. Ничто не сделает меня счастливее. — Я целую его пылко, как будто мне никогда не будет достаточно. Слезы заливают мои глаза, когда он надевает кольцо мне на палец.
— Я хорошо поступил? — пробормотал он.
— Ты сделал больше, чем просто хорошо. — Я смахиваю слезу со щеки. — Я и сама не смогла бы выбрать лучше.
— Есть еще кое-что. — Он тянется к кровати. — Я долго ждал, чтобы подарить тебе это.
Он протягивает мне первое издание "Джейн Эйр", то самое, которое я не приняла в Лондоне. Его глаза встречаются с моими — глубокие, напряженные, переполненные эмоциями.
— Ты сохранил его.
— Я знал, что однажды ты скажешь "да". Я собирался продолжать пытаться до конца своих дней.
Из моих легких вырывается весь воздух, и я уже собираюсь повалить его обратно на кровать, как вдруг с другой стороны двери доносится голос Киры.
— Так, голубки, пора вставать с кровати.
— Дай нам секунду, — говорю я. — Мы просто… в самом разгаре.
Наступает пауза.
— Господи, сколько еще времени это займет? — Максиму она говорит: — Держу пари, в последнее время они много чем занимаются.
Мы с Романом обмениваемся улыбками. Его глаза загораются любовью, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Он нежный и сладкий, и я понимаю, что ничто уже не будет прежним — ни моя жизнь, ни мое будущее, ни, определенно, мое сердце.
Кира не перестает восхищаться моим кольцом. Не знаю, то ли это шок от осознания того, что мы с Романом вместе, то ли розовый сапфир настолько ослепителен, что у нее кружится голова, но она выглядит немного потрясенной. Она прочищает горло.
— Итак, чтобы было понятно, между вами все началось в ту ночь, когда мы пошли в клуб?
Роман ухмыляется.
— Ты привела нас в секс-клуб. Чего ты ожидала?
Кира улыбается, как кошка, съевшая канарейку.
— Именно этого.
Мои глаза сужаются, когда приходит понимание.
— Ты планировала, что мы перепихнемся?
— Нельзя планировать такие вещи, но я с самого начала видела, как вы двое смотрели друг на друга. Я знала, что между вами что-то есть. Я просто создала оптимальные условия.
Мой рот застыл на месте.
— Смотрели друг на друга? Я сильно недолюбливала Романа, пока мы не поехали в Лондон.
Роман впивается поцелуем в мою шею.
— Знаешь, как говорят: есть тонкая грань между любовью и ненавистью.
Я все еще не отошла от откровения Киры.
— Ты маленькая дьяволица. Мы собираемся серьезно поговорить о границах, — шутливо ругаю я ее.
Она весело хмыкает.
— Да ладно. Между вами с самого начала была химия. Мы все это заметили. — Она смотрит на Максима, чтобы подтвердить свою точку зрения.
Он поднимает руки перед собой.
— Я не буду вмешиваться.
Кира поджимает губы.
— Я знала, что ты несчастна с Анатолием, но ты никогда не приняла бы мои деньги или помощь. Я решила, что стоит попробовать поиграть в купидона и проверить, права ли моя интуиция.
Я смотрю на Романа, который выглядит скорее забавным, чем удивленным.
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею.
— Что ж, Кира, возможно, у тебя будет новая карьера свахи, — заявляет он.
Максим закатывает глаза.
— Пожалуйста, не поощряй ее.
Она пихает его локтем в ребра.
— Очевидно, что у меня это прекрасно получается. — Она жестом показывает на нас с Романом, свернувшихся калачиком на диване.
Я вздыхаю и прижимаюсь лицом к его плечу.
Роман целует меня в макушку и поднимается с дивана.
— Нам с Максимом нужно обсудить кое-какие дела. Мы оставим вас двоих.
Кира придвигается ближе ко мне на диване. Хотя я уже почти все рассказала Кире и Максиму, есть еще кое-что, что мне нужно сказать.
— Мне жаль, что я солгала тебе. Из-за сделки с перевозкой, беременности и всего того, чем угрожал Анатолий, я была слишком напугана, чтобы просить о помощи. Я просто хотела защитить Софию и всех вас.
Она сжимает мое плечо. В ее глазах светятся эмоции.
— Почему ты просишь прощения? Это мне жаль, что ты прошла через такой ад. Он был чудовищем, и ты не заслуживала ни одного из тех оскорблений, которые он причинил. Трудно просить о помощи, когда люди, которые должны быть твоими защитниками, сами причиняют тебе боль.
Я прикусываю губу и киваю. Это все, на что я способна в данный момент.
Ее челюсть твердеет.
— Твои родители позволили ему, и они заслуживают того, чтобы заплатить.
— Они заплатят, — просто говорю я.
Мы с Софией договорились, что не хотим иметь ничего общего с нашими родителями. Пусть живут на улице, нам все равно. Роман не убьет их, потому что я не хочу жить с такой жестокостью на своих плечах. Они сделали ужасный выбор, но я не должна его делать. Все равно они будут жить в нищете и станут изгоями общества, что для моей матери может быть хуже смерти.
Кира слегка вздыхает и кладет голову мне на плечо.
— Теперь нам нужно спланировать свадьбу. — Она слегка хлопает в ладоши. — Никогда не думала, что моя маленькая игра в купидона так закончится.
Я издаю горловой смех.
— Мы никуда не торопимся. Я действительно хочу убедиться, что София освоилась, прежде чем мы начнем строить какие-то большие планы.
— Она уже знает? — Кира показывает на кольцо на моем пальце.
Я качаю головой.
— Я скажу ей сразу после этого. Она уже несколько дней прячется в своей комнате. Я хочу дать ей возможность все переварить, но я также не хочу, чтобы она закрылась от жизни.
— Это слишком много для нее. Возможно, ей нужно время.
— Она пытается решить, хочет ли она вернуться в школу или закончит семестр дистанционно. — Я пожимаю плечами. — Она должна принять решение сама.
Я поняла одну вещь: я не могу защитить Софию от всех шишек и синяков, которые подбрасывает ей жизнь. Она должна сама сделать выбор и пройти свой путь, чтобы понять, что для нее правильно.
— Она сама разберется. И ей повезло, что у нее есть ты и Роман. Мы всегда будем рядом с ней.
Я сжимаю ее руку.
— Ты самая лучшая. Хотя я до сих пор в шоке от того, что ты устроила нам с Романом встречу в секс-клубе.
Она подмигивает.
— Ты имеешь в виду "эротический театр".
Я хмыкаю.
— Ты одна из лучших, Кира Белова.