Безжалостный

Глава 23

Я глубоко вдохнула, наполняя легкие сигаретным дымом. Он был слишком горьким и абсолютно точно реальным. Так что с каждым новым вдохом мне было все труднее поверить в то, что Джейкоб — лишь игра моего воображения. Тем более сна уже не было ни в одном глазу, и это не позволяло прикрыться предположением, что он мне приснился.

— Я схожу с ума? — тихо спросила, садясь в кресло.

— Ты у меня спрашиваешь? — Его голос был все таким же будоражащим. Ленивым. Мрачным.

— Просто не могу понять. Мейсон не стал бы разыгрывать идиотские сцены. Значит…

— …он меня не видит. — Джейкоб закончил фразу вместо меня, опять поднося сигарету к губам. Рука и правда плохо его слушалась. Словно даже просто держать сигарету требовало огромных усилий.

— Как это возможно? Ты привидение? — Я окинула его нервным взглядом, замечая, что мягкая обивка под ним прогнулась. Джейкоб явно имел вес. Более того, немалый.

— К сожалению, я не мертв.

К сожалению?

— Ты плод моего воображения? — Еще одно предположение. Более глупое.

— Нет.

— В таком случае, может, расскажешь, что ты такое? Какое-то существо, которое выбирает, кому показываться, а перед кем оставаться невидимым?

— Касательно тебя я не выбираю. Ты тоже не должна меня видеть, но рядом с тем деревянным домом остановилась и заговорила со мной.

Я вжалась в спинку кресла, ощущая нечто нехорошее. Голова все так же болела. Даже сильнее, чем раньше, ведь того, что не укладывалось в сознании, становилось все больше. Мозг буквально плавился.

А еще хотелось засмеяться от нелепости ситуации. От понимания того, что мой мир взял и пошатнулся. А я раскачивалась вместе с ним.

Надо взять себя в руки. Я всегда была реалисткой и не верила в чудеса. Потустороннее — это же просто какие-то небылицы, разве нет?

Но ведь у нас в стране много гадалок и шаманов. Есть даже Жрец. Некий старик, который вроде как служит Высшим Силам и, как говорят, имеет способности, выходящие за рамки человеческого понимания.

Я и раньше считала это полным бредом. Но допустим, нечто потустороннее все же существует. Судя по всему, прямое доказательство этого сейчас находилось передо мной.

Хоть поверить все равно было трудно. Может, Джейкоб обладал каким-то гипнозом?

— Можно ли считать твои слова намеком на то, что я увидела больше, чем должна была? — наконец-то оттолкнулась я от своих мыслей и задала вопрос.

— Боишься, что я убью тебя за то, что ты меня видишь?

Своим вопросом он попал в цель, но я решила не соглашаться вслух.

— Я пока вообще не понимаю, что думать. Но хочу задать тебе еще один вопрос. Ты хороший или плохой?

— Что в твоем понимании «хороший» и что «плохой»?

— А без уточнений ответить не можешь?

— Нет. И не хочу этого делать.

— Ты хочешь меня убить?

— Нет.

— А навредить Мейсону?

— Нет.

То колючее и раскаленное, что все это время сжимало грудь, немного разжалось. Но недостаточно сильно, чтобы я смогла расслабиться.

— Через два дня в этом доме появится посторонний человек. — Джейкоб запрокинул голову и выдохнул дым. — Кричи, когда он придет.

— Что это за человек? Зачем мне кричать?

— Затем, что когда в дом ночью приходят без предупреждения, ничем хорошим это не заканчивается. Я предупредил тебя.

— Откуда ты знаешь про этого человека и его намерения?..

Перед глазами внезапно начало плыть, из-за чего я несколько раз моргнула, а затем вовсе зажмурилась.

Когда же я опять открыла глаза, Джейкоба в гостиной не было.

— Какого черта? — испуганно, надрывно сорвалось с моих губ.

Быстро поднявшись с дивана, я огляделась, а затем вовсе оббежала весь дом.

Вот только Джейкоба по-прежнему нигде не было.

Схватившись за голову, я прислонилась спиной к стене и съехала по ней на пол. Сидела и дрожала. Сходила с ума.

Если я что-то и поняла, так это то, что многое оказалось не таким, каким выглядело на первый взгляд.

Всю ночь я не спала, а ближе к утру пошла к Миллигану и сказала, что ночью в саду видела постороннего. Он был главой охраны Рида и имел куда больше власти, чем другие телохранители.

Подобными словами так просто не разбрасываются. Тем более я произнесла их без сомнения. Без «кажется» и «наверное».

Этого оказалось достаточно, чтобы Миллиган поднял всю охрану. Были просмотрены записи с камер видеонаблюдения, охрана искала любые следы присутствия постороннего человека. Важно учитывать то, земля сейчас сырая. Не оставить на ней хоть что-то было просто невозможно.

Но в итоге Миллиган сказал, что никто ничего не нашел. Камеры видеонаблюдения охватывали территорию сада без слепых зон. Вот только и на записях ничего не было. Это если не уточнять про постоянные обходы охраны. Просто так пройти мимо нее невозможно.

Как, черт раздери, Джейкоб попал к нам в дом? Почему его никто не видел? По какой причине он не оставил следы на сырой земле? И как так получалось, что даже камеры видеонаблюдения стали бесполезны?

От всего этого мне было жутко.

— Ты сегодня какая-то бледная… — Рите упала на диван рядом со мной и сонно потянулась. Было раннее утро. Обычно на каникулах она просыпалась куда позже. Даже на завтраки почти не спускалась.

— Не выспалась, — ответила я, листая страницы учебника. Естественно, сосредоточиться на нем я не могла. Хоть и пыталась.

— Выпей кофе и поехали гулять.

— Я не очень хочу выходить в люди.

— Ты же знаешь, что я от тебя не отцеплюсь. Нечего сидеть дома и тухнуть.

Сколько бы Рите меня ни уговаривала, именно сегодня я была непреклонна. Вскоре я и вовсе ушла от сестры в спальню.

Там был Мейсон. Застегивал пуговицы на манжетах идеально выглаженной черной рубашки. Судя по всему, уже собирался уезжать в офис.

— Доброе утро! — Я подошла к Риду и лбом прикоснулась к его плечу.

— Ты неважно выглядишь. — Он положил ладонь на мой затылок и медленно провел по волосам.

Обычное движение, но я замерла и затаилась, жадно ловя его и немного успокаиваясь. Прошептала:

— Плохо спала…

— Потому что увидела в саду постороннего?

Я сжалась и подняла голову. Хотела посмотреть на Рида, но вспомнила Джейкоба и отвела взгляд.

— Ты уже знаешь? — спросила, ногтем царапая корешок учебника.

Глупый вопрос. Конечно, Мейсон знал.

— Мне ты сказала, что увидела паука. Миллигану — что постороннего. Не объяснишь, Лив?

— Просто… — Я опустила голову, волосы упали на лицо. — Не знаю, что происходило со мной прошлой ночью. Мне снились кошмары. Может, я просто не до конца проснулась, оттого и мерещилось… всякое?

— Расскажешь, что именно ты видела? — Мейсон положил ладонь на мою талию. Пальцами второй руки убрал волосы с моего лица.

Я отрицательно качнула головой.

— Уже и не вспомню. Наверное, мне действительно показалось, и я запаниковала. Прости.

— Тебе не нужно извиняться. Если тебе страшно — говори.

Мейсон опять успокаивающе гладил меня по спине, а я ощущала себя самой настоящей дрянью. Как я вообще могла ему лгать? И в тот же момент понимала, что не могу сказать правду.

Миллиган не нашел никаких следов, и все, что я скажу, будет похоже на бред сумасшедшего. В конце концов, я сама не была уверена в том, что внезапно не сошла с ума.

— Ты уезжаешь в офис? — спросила, чтобы просто сменить тему разговора.

— Думаю остаться дома. Ты бледная. Еще боишься?

Чувство собственной никчемности усилилось. У Рида было полно работы. Я прекрасно это понимала, но он был готов остаться дома только потому, что мне приснился кошмар.

А я ему лгала.

— Не нужно. — Я качнула головой. — Наверное, просто лягу спать. Или еще чем-нибудь займусь. Я нормально себя чувствую и точно не хочу, чтобы из-за меня ты откладывал свои дела.

— Если хочешь, можешь поехать со мной в офис.

Я посмотрела на Рида и, не раздумывая, кивнула. В его отсутствие оставаться дома не хотелось. Просто постараюсь не отвлекать Мейсона от работы.

Я уже бывала в офисе Ридов, но тогда была еще ребенком и приезжала туда с мамой. Тогда городом руководил отец Рите. Я предполагала, что с тех пор многое изменилось, но не думала, что настолько сильно.

Тут явно прошел ремонт. Причем глобальный. Да, прошлое здание я видела лишь глазами ребенка, но на всю жизнь запомнила гнетущую атмосферу, которая тут витала.

Отец Рите любил антиквариат и заполнил им даже офис. Для меня это выглядело странно. Тяжело и вычурно. Конечно, как ребенок, я просто могла не разбираться в стиле, но запомнила, что этажи работников были практически пустыми, с самой дешевой некачественной мебелью. В то время как этажи начальства прямо ломились от антиквариата.

Тогда это здание вызвало у меня сравнение с городом, на окраине которого есть плохие районы — гетто. А в центре все красиво и зажиточно.

Теперь здание выглядело иначе. Светлее, просторнее. Куда приятнее и современнее. Кажется, некоторые стены вовсе были снесены, и это стало хорошим решением.

Сколько я ни осматривалась, все больше и больше понимала, что мне тут нравится. Здание стало великолепным во всем.

Я сомневалась, что ремонтом руководил Рид. У него для этого была команда. Но решение изменить тут все абсолютно точно исходило от него. Вернее, только Мейсон мог отдать подобный приказ. Все это принадлежало ему.

— Господин Рид, вас ждет барон Лорнер.

Стоило нам с Мейсоном войти в здание, как к нему тут же подошла молодая девушка. Лишь присмотревшись, я поняла, что ей, наверное, около сорока, просто брюнетка была очень ухоженной.

— Он почти час сидит в комнате ожидания. Говорит, что дело срочное. Возник конфликт из-за земли с лордом Бенефом, — продолжила она, бросая на меня взгляд, в котором читался явный интерес.

Не только эта брюнетка смотрела на меня. Это делали все, кто был в холле.

— Поднимите документы по этой земле и принесите мне, — сказал Рид, взял меня за руку и повел за собой к лифту.

Взгляды окружающих буквально пронзали меня. Случайно посмотрев на нескольких девушек, я заметила, как они хмурились и поджимали губы. Но пока не стала акцентировать на этом внимание. Новое место и незнакомые люди. Я могла растеряться и неправильно понять их эмоции.

Работы у Мейсона было действительно очень много. Только мы вошли в его кабинет, как в дверь постучали. И так происходило постоянно. Вскоре Риду и вовсе пришлось уйти. Были подняты документы по конфликтной земле между Бенефом и Лорнером.

Мейсон часто таким занимался. Он был еще молод и учился на последнем курсе университета, но имел тут власть, которая влекла и обязанность решать конфликты между аристократами.

Когда Рид только вступил на пост, старшее поколение относилось к нему предвзято. Виконт Ротрер вовсе подал в суд, считая какое-то решение Мейсона неверным, а его самого из-за возраста некомпетентным.

В те времена старшее поколение вовсе было накалено. На посту главы города они желали видеть кого-нибудь постарше и поопытнее. Что было невозможно в принципе, так как Рид вступил в наследство. Но все же они хотели, чтобы его кто-нибудь официально замещал.

Вот только виконта Ротрера разгромили в суде. Было доказано, что решение Мейсона по его вопросу — верное и безошибочное. Рид вообще всегда решал вопросы, опираясь на документы и информацию, хранящуюся в местной картотеке. И никогда делал выводов на основе личных предпочтений.

Поэтому не было даже малейшей вероятности ошибки.

Со временем это все поняли. Постепенно и старшее поколение приняло Рида как главу. Конечно, оставалась некая настороженность, но, когда город начал преображаться в лучшую сторону, жители стали относиться к нему с уважением. Даже начали говорить, что, несмотря на возраст, Мейсон руководит городом куда лучше, чем отец Рите, из-за которого, как оказалось, многое пришло в запустение. Это стало известно тогда, когда Рид начал приводить город в порядок.

Зная Мейсона, я могла сказать, что он очень тяжелый человек. Даже страшный. От его характера у меня по коже бежали мурашки. Кто бы знал, что из него получится настолько безупречный глава города?

Но Рид очень четко разделял личное и работу. И там и там он был совершенно разным. С недавних пор я узнала и третью его сторону. Того Мейсона, которым он был со мной. Испытала с ним то, о существовании чего ранее не имела ни малейшего понятия. К тому же нельзя отрицать, что меня будоражило понимание: таким Мейсона знала только я.

Пока Рид был занят работой, я прогулялась по зданию, в очередной раз убеждаясь, что мне тут очень нравится.

Когда руководителем был отец Рите, он создал не очень приятную обстановку для работы. Плюс я слышала, что зарплаты были далеко не так хороши, как того хотелось. Из-за этого возникла проблема с нехваткой сотрудников.

Мейсон многое изменил. Более того, были приглашены специалисты из столицы. Теперь они жили тут. Трудились на благо нашего города. В офисе были сформированы целые отделения. Работа четко налажена.

Я гордилась Ридом.

Невольно вспомнила о том, каким видела его раньше. Конечно, процветание города и для меня не осталось незамеченным, но сам Мейсон казался еще тем ублюдком. Было неожиданно рассматривать его с других сторон. Узнавать лучше. И… сильно желать обнять.

— Госпожа Рид, я приготовила вам кофе. — Ко мне подошла та самая брюнетка, которая встретила Мейсона в холле.

Я сидела в комнате ожидания и листала журналы. Она поставила передо мной чашку и, заметив мой вопросительный взгляд, объяснила:

— Господин Рид сказал вам его принести.

— Спасибо. — Я дружелюбно улыбнулась.

— Господин Рид также сказал, что вы будете зачислены в качестве нового сотрудника. Он поручил мне помочь вам. Вы позволите это сделать?

— Конечно.

Значит, Мейсон выполнил обещание. Желание обнять его стало сильнее.

Эту женщину звали Камилой Джонас. Она была одной из секретарей Мейсона, и ей как раз требовалась помощница. Она не успевала разбираться со всеми поручениями и предложила мне взять часть ее обязанностей. Это как раз займет максимум два часа в день. Также она сказала, что я могу выбрать что-то другое. Но мне нравился и первый вариант.

Мы все обсудили, и Камила сказала, что завтра мне выдадут рабочий планшет и данные, которые нужно будет переносить в базу. Потом мы обменялись номерами телефонов и некоторое время общались на отвлеченные темы. Камила показалась мне добродушной и положительной, но жизнь научила меня держать дистанцию, поэтому в разговоре я избегала личных тем.

Но все же они возникли.

Пока мы с Камилой разговаривали, мимо нас прошли две девушки, бросившие на меня далеко не самые радостные взгляды.

— Не обращайте на них внимания, — сказала женщина. — Они огорчены тем, что господин Рид больше не одинок. Но, думаю, им придется с этим свыкнуться.

— В офисе уже известно о том, что мы с господином Ридом находимся в отношениях? — спросила я, посчитав, что будет неуместно сейчас называть Мейсона по имени.

— Он взял вас за руку. Для многих этого достаточно, чтобы сделать выводы. Тем более все видят, как он смотрит на вас.

И как же он на меня смотрит?

Я хотела задать этот вопрос, но произнесла совершенно другое:

— Не знала, что мужчине и женщине достаточно взяться за руки, чтобы окружающие решили, что у них отношения.

— Госпожа Рид, вы тут раньше не бывали, но тут абсолютно все знают, кто вы.

— Откуда?

— Тут часто просматривают ваши соцсети.

Мои брови медленно поползли вверх. Я даже не сразу поняла, говорила ли Камила серьезно.

— Не поймите меня превратно. Все мы тут взрослые люди и ерундой не занимаемся. Но господин Рид — наш начальник, и им интересуются. Также нам было известно о том, что его сводная сестра — городская знаменитость.

Я напряглась и мрачно посмотрела на Камилу. Неужели даже сюда дошли слухи о недавних событиях? В частности о том, что меня гоняли по всей округе? Я считала, что об этом знают только детки местных аристократов, а старшим до такого вовсе нет дела.

Неужели ошибалась?

— И чем же я знаменита?

— Говорили, что вы необычайно красивы. Что великолепнее вас никого нет. Это звучало слишком… интригующе. Многие отнеслись к этим слухам скептично. Это и побудило нас найти ваши фотографии в соцсетях. И они доказали: то, что про вас говорят — правда.

— Вы мне льстите.

— Ничуть. Но в данном случае я веду к тому, что все тут знают, кто вы. А когда вы с господином Ридом появились в офисе, он вел себя с вами не как со сводной сестрой. Из этого мы и сделали выводы о ваших отношениях.

Я не стала отвечать. Любым ответом я или подтвердила бы, или опровергла мои бы отношения с Мейсоном, а я пока вообще не собиралась затрагивать эту тему при посторонних. И уж точно не с женщиной, которую вижу впервые.

Хотя я не стала отрицать ее слова, а это можно было рассматривать как согласие.

Несколько сотрудниц остановились около лифта и бросали на меня хмурые взгляды. Почему-то все здешние девушки смотрели на меня так, словно я у них что-то украла.

— Не обращайте внимания на этих девушек, — сказала Камила. — Все это время господина Рида считали свободным, и многие сотрудницы видели в этом шанс. Сегодня они поняли, что шанса у них нет. Думаю, это выбило почву у них из-под ног, но скоро они смирятся, и все будет хорошо.

Мне захотелось больше разузнать про девушек, работающих в офисе. Вернее, узнать, настолько сильно они пытались сблизиться с Мейсоном, раз видели возможность отношений с ним. Но я не стала этого делать. Подобный разговор выходил за рамки того, чего мне следовало придерживаться.

Нас с Камилой прервал господин Андор. Мейсон сдержал и это свое обещание. Ремонт в его спальне. Вернее, уже теперь в нашей.

Поняв, что я занята, Камила ушла, а Андор опустился рядом на банкетку и начал спрашивать, что именно я хочу изменить в комнате. Ответа я не знала. Просто обозначила, что мы с Мейсоном будем жить вместе, но в его спальне недостаточно мебели для моих вещей. А та, что есть, встроена в стены.

Андор кивнул. Сказал, что в ближайшее время посмотрит план особняка Ридов, затем осмотрит комнату и предоставит мне варианты того, что можно сделать.

Мужчина ушел, а я еще долго сидела. Допивала кофе. Улыбалась. Воображала, как мы с Ридом будем вместе планировать нашу спальню. Я плохо представляла его за выбором тумбочек, но главное, чтобы Мейсон вообще находился рядом.

Телефон зажужжал, и я потянулась к нему, думая, что мне звонила Рите. Вот только на дисплее высветилось: «Хлоя».

Некоторое время я сидела и просто смотрела на имя. Оно вызывало далеко не лучшие эмоции. Черт, да мне вообще не хотелось отвечать на этот звонок!

Но я все же сделала это.

— Да, — сказала, прикладывая телефон к уху.

— Лив, привет. — Ее голос показался мне мерзко слащавым, но с примесью нервозности. — Мне нужно с тобой поговорить. Ты сейчас свободна?

— Не очень. — Я немного опустилась на диване, коленками упираясь в журнальный столик.

О чем она хотела поговорить? Разве у нас есть, что обсуждать? Некогда у меня было желание спросить, почему она так поступила со мной. Более того, это казалось важным. Будто итог завершения нашей многолетней дружбы.

Но уже сейчас я понимала, что этот вопрос бесполезен. Просто Хлоя оказалась сукой. Вот и все. А главным вопросом являлось не то, почему она так поступила, а то, почему я доверилась не тому человеку. То есть вопросы я должна задавать себе, а не копаться в окружающих, с которыми и так все ясно.

— А когда ты освободишься? — Ее голос нервно дрогнул.

— Для тебя — никогда. Чего ты хотела, Хлоя? Говори быстрее. — Меня интересовало лишь одно: почему я еще продолжаю этот разговор? Почему вообще позволила ему начаться?

— Я… Я хотела сказать, что очень сильно переживала за тебя.

Я еще ниже съехала на диване и закрыла лицо ладонью, вспоминая слова сестры. Что если Хлоя попытается через кого-нибудь связаться с Мейсоном, ей расскажут о том, что он распорядился меня не трогать. Судя по голосу, Хлое также рассказали и про Томаса.

— Правда? — спросила я. — В нашу последнюю встречу я этого не заметила.

— Понимаешь, все не так, как кажется на первый взгляд. То есть я сказала совсем не то, что хотела. На самом деле я очень переживала и была рада тебя видеть.

— И кто же заставил тебя приказать мне спрятаться и не попадаться тебе на глаза?

— А… Это Дороти.

Я убрала телефон от уха и поставила разговор на запись, после чего сказала:

— Повтори. Я не услышала. Связь плохая.

— Это все из-за Дороти, — повторила Хлоя. На этот раз уже более уверенно.

— Она заставила тебя прогнать меня?

— Да. То есть все немного иначе. Понимаешь, когда ты рассказала, что Мейсон хочет сделать тебя игрушкой, Дороти рассказала про тебя столько гадостей… Я понимаю, что мне не стоило верить ей. Это моя ошибка, но… Но тогда мне было так больно…

— Что именно она сказала?

— Что ты всегда ненавидела меня. И что делала за моей спиной много гадостей. И… она привела множество примеров.

— Каких? Я хочу подробностей.

Голос Хлои дрожал. В прошлом это вызвало бы у меня тревогу, и я поспешила бы успокоить ее. И мне было бы все равно, какой важности этот разговор. На первом месте всегда стояла подруга. Теперь же мне было безразлично. Наверное, это чувствовалось в моем голосе.

— Долго… перечислять, — сказала Хлоя, запнувшись в двух словах.

— Назови хотя бы один пример.

— Я… Ну, помнишь… как… Лив, у меня сейчас в голове хаос. Я не смогу пересказать ее слова. Давай позже встретимся, и я перечислю все, что говорила Дороти. Просто сейчас мне хочется сказать, что она всегда была для меня такой же подругой, как и ты. Я не оправдываю себя, но, когда она сказала все это… у меня внутри все перевернулось.

— Ты говоришь, что Дороти оболгала меня, а ты возненавидела меня, даже не поговорив со мной об этом? И сразу же пошла выкладывать в чат мои тайны?

— Это делала не я, а она, — быстро ответила Хлоя. Так, что ее слова даже немного слились. — Она распространяла твои секреты и фотографии. Я говорила ей этого не делать, но Дороти не слушала. Представляешь, какая она сука? Я тоже виновата в том, что сразу не поговорила с тобой, но… Ты же знаешь: иногда люди совершают ошибки.

— Почему рассказываешь мне это сейчас?

— Понимаешь, до Дороти дошел слух, что отношения между тобой и Мейсоном наладились. И она испугалась. Ну, что ей влетит от твоего брата за то, что она распространяла про тебя всякие слухи. Ну и она пришла ко мне. Рассказала, что плела про тебя всякую ложь, и даже назвала меня соучастницей! То есть сказала, что если мы вдвоем срочно что-то не сделаем, нам конец. Но это ее вина. Я решила не поддаваться на шантаж и поговорить с тобой.

— И чего же ты от меня хочешь?

— А?.. — Она явно ожидала от меня других слов. Думала, что я впаду в шок и тут же ей поверю? Так же, как и в прошлые времена? — Я хотела, чтобы ты узнала правду. Мы очень долго дружили, но из-за Дороти произошло вот это все. Давай не позволим ей влиять на нас? Может, сегодня встретимся? В нашей любимой кофейне уже готовят праздничный кофе.

— Хлоя… — Я запрокинула голову, положив запястье на лоб. — Ты действительно думаешь, что я тебе поверю?

— Но я говорю правду. Честно. Ты же знаешь меня. Мы столько лет дружили!

— К сожалению, я узнала тебя только недавно. И этого было достаточно. Нашей дружбы больше нет, и разговаривать нам не о чем. Сейчас я кину твой номер телефона в черный список. После этого, надеюсь, ты больше не будешь меня тревожить. Прощай, Хлоя.

Я сохранила запись разговора, и, хотя из динамика до меня все еще доносились судорожные, быстрые слова Хлои, нажала на красный значок. Разговор был окончен, и я заблокировала ее номер.

Пожалуй, «прощай» — это не то, что я могла ей сказать. Все же мы живем в одном городе. Более того, учимся в одной группе. То есть в будущем будем постоянно видеться. Но это «прощай» скорее было обращено к нашей дружбе. Больше не будет так, как раньше.

А ведь совсем недавно я боялась Хлою. Не считала ее сильной личностью и не думала, что она физически сильнее меня. Просто Хлоя, объединившись с остальной массой (более того — являясь ее центром), болезненно ударила по мне. И я чувствовала, что в будущем она может сделать нечто еще более ужасное. То, что вовсе могло меня разрушить.

Тогда я ощущала себя забитой собачонкой и видела в Хлое человека, который держал в руках целую кучу камней. Совсем немного — и они полетят в меня. А сейчас я не понимала, почему боялась ее. Она же такая никчемная. Беспринципная и внутренне слабая.

Конечно, я понимала, что не я в ней вызывала страх. Хлоя боялась Мейсона. С одной стороны, я сожалела о том, что не заткнула ей рот лично. Но с другой — было приятно чувствовать опору в лице своего мужчины. А ведь Мейсону даже ничего не нужно делать, чтобы меня не трогали. Хватало его присутствия рядом.

Следующие несколько часов я не видела Мейсона. Он был занят работой, а я — изучением офиса. Я гуляла по зданию. Пила кофе и даже разговорилась с несколькими людьми. Естественно, обсуждали мы только темы города и работу.

Ближе к полудню ко мне подошла Камила и сказала, что через полчаса у Рида появится свободное время, и он хочет пообедать со мной в ресторане.

После этой новости на губах тут же появилась улыбка. Которая, впрочем, скоро растаяла.

Я вспомнила Джейкоба.

Это было так дико. Как я вообще могла забыть про него? Я позволила себе недопустимое — слишком расслабилась. Хотя после настолько нервной ночи разве я не добивалась именно этого?

Нет, я хотела успокоиться, а не забыть про проблему в лице парня, которого по каким-то причинам видела только я.

Вернувшись в комнату ожидания, я заперлась там. Упала на диван и закрыла глаза, вспоминая все, что происходило между мной и Джейкобом, и находя все больше странностей.

Как сказала Рите, никто не знал, как он появился в этом городе, хотя подобное было невозможно. Сюда даже мышь незамеченной не проскользнет.

Джейкоб был слепым, и это прекрасно ощущалось. В том, как он медленно ходил и как вел себя. Но в то же время этот парень каким-то образом оказался в лесу, рядом с давно заброшенным домиком. Да и потом постоянно куда-то уходил.

Все говорили, что слепые беспомощны. Что они неприспособленные к жизни калеки.

Вот только такие слова невозможно отнести к Джейкобу. Это огромный, страшный верзила.

Которого почему-то никто не видел.

Вернее, видела я. Около кофейни его заметила Рите. И как-то на улице увидели люди Рида. Словно он сам решал, когда появиться, а когда спрятаться. Но при этом сказал, что на мне это не работает.

Что, черт раздери, он такое?

Перевернувшись на живот, я уткнулась лицом в подушку.

И я с ним переспала. Он забрал мою девственность. Стал моим первым мужчиной.

Отлично. Мой первый раз становился все более и более незабываемым. И все благодаря этому парню.

Мы с Мейсоном пообедали в ресторане, а потом я поняла, что мне пора возвращаться домой.

На самом деле мне этого не хотелось. Мне нравилось в офисе. Во многом благодаря зданию и атмосфере, которая там царила, но главное, там был Мейсон. Пусть мы не находились рядом друг с другом, но все равно я знала, что он где-то недалеко.

И мне понравился наш совместный обед.

Обычно я говорила, а Мейсон слушал. Но на этот раз мы поменялись ролями: говорил Рид. Рассказывал про офис, отделы, работу. А я молча и внимательно слушала. Улавливая каждое слово. Впитывая его. Чувствуя дрожь просто из-за звучания голоса Рида и понимая, что могла бы слушать его вечность.

Поэтому, когда обед закончился и я вернулась домой, в груди стало пусто.

Без Мейсона плохо. Почему-то я особенно ясно осознала это именно сейчас, когда в сознании было настолько тревожно, что, казалось, еще немного, и я сойду с ума.

Мысленно я тянулась к Мейсону, словно к спасательному кругу. Даже более отчаянно. Словно уже тонула. Поэтому когда он пришел с работы, я бросилась к нему. Буквально налетела с объятиями. А он явно этого не ожидал. Замер и приподнял бровь.

Я впервые встречала Рида вот так.

— Ничего себе. Влюбленная парочка, — присвистнула Рите. Она как раз вышла из кухни, неся упаковку с печеньем. — Честно, мне даже как-то непривычно видеть вас обнимающимися. Хотя да, я за вас рада.

Мейсон не обратил внимания на ее слова. Наклонился и поцеловал меня, а я, поднявшись на носочки, потянулась к нему. Обняла за шею.

Сестра что-то сказала на тему, что заниматься таким лучше в спальне, и ушла.

В итоге мы как раз в спальне и оказались. Даже толком не раздевались. Мейсон задрал низ моего платья и сорвал трусики. С себя снял лишь пальто, после чего сразу же расстегнул ширинку на штанах и повалил меня на кровать.

Секс был довольно несдержанным. Если бы нечто такое произошло между нами в один из наших первых разов, я бы, наверное, испугалась. В первую очередь — настолько жадного Рида. Того, как он сжимал мои запястья, и того, как подчинял себе мое тело. А еще того, как неистово вколачивался.

Но именно сегодня подобная близость была необходима. Безумие, которое уняло мою тревогу. Уничтожило ее. Словно я сгорела, а затем возродилась заново. И в своем новом обличье я испытывала лишь умиротворение.

— Что-то болит? — спросил Рид, склоняясь надо мной и целуя в губы. Аккуратно. Практически нежно.

Я все еще чувствовала его в себе. Как и то, что внутри было очень влажно от его спермы. И как после такого безумия он мог настолько быстро становиться бережным?

— Нет, все хорошо. Но я хочу в душ.

Ложь. Конечно, мне требовалось искупаться, но именно в это мгновение я бы все отдала, чтобы еще хоть немного вот так полежать вместе.

Никогда не думала о том, что могу быть жадной. О том, что мне настолько сильно будет не хватать Мейсона. Что буду жаждать его больше и больше. Буду желать буквально поглотить его.

Но, будто позволяя мне это, Мейсон еще некоторое время лежал рядом со мной, а потом отнес ванную, где мы долго стояли под струями теплой воды. Потом опять сливались воедино, но уже теперь медленно и от этого лишь более остро.

В итоге мы опоздали на ужин. Пришли в обеденный зал, когда Рите практически доела и потому встретила нас крайне недовольным взглядом.

— Я скоро уеду в университет, а вы даже не хотите провести со мной время. Я уже вам не нужна? Все, меня вычеркнули из семьи? — Было видно, что она говорит без серьезной обиды, но все же чувствовалось, что Рите неприятно оставаться в стороне.

Серьезно и открыто она никогда бы о таком не сказала. И по большей степени наоборот пыталась поддерживать нашу с Мейсоном пару.

Но все же я пообещала себе больше времени проводить с сестрой. Потом Рите уедет, и у нас с Мейсоном будет много времени, чтобы провести его друг с другом.

— Я пойду к Рите. Хорошо? — спросила у Рида после ужина. Он кивнул, и я, поцеловав его, быстро побежала к спальне сестры.

Этим вечером мы с Рите в домашнем кинотеатре посмотрели два фильма. Потом валялись на кровати в ее спальне и разговаривали. Время от времени я бегала в кабинет к Мейсону. Он работал, и я заходила к нему, чтобы принести кофе или хотя бы просто поцеловать.

И на душе было так спокойно и хорошо…

Но лишь до наступления ночи. Обычно, когда я ложилась в кровать, Мейсон приходил в спальню. Лежал рядом со мной и обнимал. Когда я засыпала, шел работать дальше. Так было всегда, но не сегодня.

Если я что-то и понимала, так лишь то, что заснуть точно не смогу. Но в какой-то момент притворилась спящей. Расслабилась и замедлила дыхание.

Некоторое время Мейсон еще был рядом. Но потом поцеловал в макушку и ушел в кабинет. Я же, стоило дверям закрыться, тут же села на кровати и посмотрела в темноту.

Мне казалось, что ночью я физически ощущаю царящий в комнате мрак, и это заставляло нервничать еще сильнее. Не в силах терпеть, я выскользнула из комнаты и пошла бродить по пустому дому.

Чего я добивалась? Может быть, желала опять увидеть Джейкоба и расспросить его. Или наоборот, боялась его встретить и очередным обходом успокаивала себя. Словно бы внутренне убеждала себя: «Видишь? Его нет. Тебе просто примерещилось».

В то же время я очень серьезно приняла слова Джейкоба про постороннего человека.

Его слова о том, что пришедший ночью незваный гость не принесет ничего хорошего, заставляли сердце трепетать от страха. И я, окутанная паникой и ужасом, раз за разом всматривалась в окна, боясь увидеть незнакомый силуэт.

Джейкоб сказал, что этот человек придет только через два дня, то есть следующей ночью. Я же боялась его уже сейчас.

Ночь, темнота. Полная тишина в доме и блеклый свет. Атмосфера так себе. Вернее, она всегда казалась мне уютной, но сейчас создавалось ощущение, что все эти коридоры подошли бы для съемок фильма ужасов.

Возможно, причина в моем внутреннем состоянии. Вернее, в мыслях, которые походили на самый ужасающий шторм. Меня раздирало вопросами, ответов на которые я найти не могла.

Что это за человек?

Каковы его цели?

Откуда про него знает Джейкоб?

И почему я вообще верю ему?

Последний вопрос был особенно важен и рождал множество предположений. И они были по-настоящему страшны.

По большей степени, у меня не было оснований доверять Джейкобу. Но я почему-то изначально не рассказала про него Мейсону и с каждым прошедшим часом все сильнее пропитывалась серьезностью слов про постороннего человека. Пусть и боялась, что это будет во вред. В какие-то моменты мне вовсе казалось, что это ловушка, и я добровольно лезу в нее.

Ночь прошла без сна. Лишь под утро я упала на кровать. Вскоре открылась дверь, и в спальню зашел Мейсон. И я задалась еще одним вопросом: а Рид вообще хоть когда-нибудь спит?

Мейсон пошел в ванную, и я услышала звук льющейся воды. Он принимал душ.

Наверное, мне тоже следовало подняться. Все равно не засну. Но я не могла этого сделать. Во многом потому, что пока была не в состоянии разговаривать с Ридом.

Меня просто разрывало на части. С одной стороны, меня нестерпимо сильно тянуло к Риду. Хотелось обнять его. Поцеловать. Прижаться и вообще никуда от него не отходить. Мейсон действовал на меня как успокоительное, а сейчас я в нем нуждалась, как никогда ранее. С другой стороны, я нестерпимо сильно хотела поговорить с ним. Внутри все горело от этого чертового страха и непонятных мыслей. Хотелось просто взять — и лавиной спустить на Рида все, что меня мучило.

Тогда я бы успокоилась.

Но учитывая ситуацию, меня вполне можно было посчитать сумасшедшей. Да и не знала я, как все это рассказать. Хуже было другое. Я не знала, откуда взялось это чувство, но оно истошно твердило о том, что если я проболтаюсь о своих страхах и мыслях, абсолютно точно произойдет что-то ужасное.

Я понимала, что лишь накручиваю себя, но когда размыкала губы, их начинало жечь. А сердце, пропуская удары, билось так, что мне вовсе хотелось где-нибудь спрятаться.

Поэтому я не подходила к Мейсону. А пока он не ушел на работу, вообще делала вид, что сплю. Но перед уходом Рид наклонился и поцеловал меня в щеку. И это было подобно спасительному глотку.

Днем многое изменилось. Страх стал меньше. Практически исчез. Словно лучи солнца рассеяли тревожность. Почти вернувшись в свое привычное состояние, я даже хотела посмеяться над тем, как ночью бродила по дому. А еще над тем, что мне было настолько страшно, что даже глаза покалывало от готовых брызнуть слез.

— Вставай! — В комнату ворвалась Рите, чуть ли не с ноги открывая дверь. Но это было в ее стиле. В руках сестра держала две чашки с кофе. Одну она тут же протянула мне. — Сколько вообще можно спать? Ты даже завтрак пропустила.

— Ты сама иногда спишь до обеда. — Я села на кровати и сделала глоток горячего напитка. Он бодрил. То что нужно после второй бессонной ночи.

— Не нужно брать с меня пример. Кстати, выглядишь потрепанной. Говори брату, чтобы был осторожнее.

Я окинула себя взглядом. Близость у нас и правда была жесткой, но Мейсон постарался не оставлять следов, за что я была ему благодарна. Наверное, потрепанной я все же выглядела из-за бессонных ночей.

— Мейсон на работе. Значит, ты полностью моя. Чем займемся? — спросила сестра. — Умоляю, выбери поход в салон красоты.

Я вообще не понимала, зачем ей туда идти. Рите выглядела идеально. Настолько ухоженно, что это казалось невозможным. Но, видя ее горящий взгляд, я кивнула.

В конце концов, и мне захотелось сходить в салон. Обычно я этого не делала, но все эти нервы окончательно вывели меня из себя. Я хотела красивые ногти и хорошую укладку. Может, даже стрижку.

Пока мы с Рите ехали в центр, я рассказала ей про звонок Хлои. Более того, включила запись нашего разговора.

— Ого. А она еще та сука, — подвела итог сестра. — Но мне интересно, есть ли хотя бы доля правды в ее словах.

— Нет.

— Уверена?

— Да. Я не снимаю вину с Дороти. Она тоже показала себя с весьма неожиданной стороны. Но они с Хлоей делали это наравне. Только Хлоя опустилась еще ниже, решив оболгать Дороти и выйти сухой из воды.

Хлоя рушила все мое понимание дружбы. Мы же годами были вместе. Втроем учили уроки, гуляли, общались ночами напролет. А Хлоя сначала предала меня, а затем и Дороти. Как же мерзко.

Поход в салон красоты и прогулка по центру окончательно привели меня в порядок. Я успокоилась и вновь подумала, что мне хочется смеяться над своей ночной тревожностью. И даже заснула в машине, когда мы ехали обратно домой.

Затем я работала (вернее, сделала то, что поручила Камила), позанималась и выпила чаю с Рите. И все было хорошо. Замечательно. Но лишь до тех пор, пока не подкрался чертов вечер. Словно с заходом солнца и с наступлением темноты во мне опять проснулось то, с чем я пыталась бороться, но чему каждый раз безоговорочно проигрывала.

Я начинала волноваться. Вернее, паниковать. Словно нервы медленно оголялись, а я толком и не понимала почему. Уверенно самой себе говорила, что все хорошо, но в тот же момент безумела от очередного ощущения приближения чего-то нехорошего. Сегодня это чувствовалось особенно ярко.

И вновь мне захотелось сбежать к Риду. Наброситься на него с объятиями и ни на шаг не отходить. Во всяком случае, пока не пройдет это жуткое время суток — ночь.

Это странное ощущение, когда ты нуждаешься в человеке куда больше, чем в воздухе. И особенно ясно осознаешь это лишь в такие моменты, как сейчас — когда находишься на грани. Тебе не нужна ни вода, ни еда. Ты вообще не думаешь ни о чем помимо него.

Вот только когда Рид вернулся домой, я даже не пошла его встречать. Более того, трусливо спряталась от него. Опять-таки потому, что боялась наговорить лишнего. Все время опасалась, что мой страх вырвется наружу.

Казалась, когда эта ночь пройдет, мне станет легче. Что во время нее ничего не произойдет и я пойму, что Джейкоб был плодом моего воображения. Вернее, он существует. Его ведь видела даже сестра. Но вот в гостиной его абсолютно точно не было. Я просто спала на ходу и видела сон.

Другими словами, мне нужно переждать лишь одну ночь, и все наладится. Я успокоюсь. Мое сознание придет в норму. И мы с Мейсоном сможем продолжать наши отношения так же, как и раньше.

Но пока я пряталась от него. И мне даже казалось, удачно, пока Рид не зашел в мою бывшую спальню. Именно в ней я пыталась читать, лежа на кровати. Вот только не получалось.

— Что ты тут делаешь? — спросил Мейсон, закрывая за собой дверь.

— Соскучилась по своей бывшей спальне. Решила провести тут немного времени. — Я села на кровати, положив книгу на ноги.

Рид уже был в душе. На волосах застыли капельки воды. И из одежды на нем не строгий костюм, а брюки и водолазка. Все черного цвета. Насколько же будоражаще он выглядел! Так, что от одного взгляда на него по моей коже скользнули угольки.

— Мне кажется или ты тут прячешься от меня? — Держа ладони в карманах брюк, он подошел ближе к кровати, а я в очередной раз отметила, насколько Мейсон огромен. Он словно занимал собой все пространство комнаты.

— Конечно нет.

Чтобы Рид не надумал лишнего, я даже попыталась изобразить оскорбленный вид, но получилось настолько плохо, что этим я сделала только хуже. Мейсон получил подтверждение того, что я ему лгу и действительно прячусь.

— Просто мне хочется почитать, а тут тихо… — Я попыталась исправить положение, но прозвучало, как нелепое оправдание.

Мейсон внимательно смотрел на меня. Будто пронзал взглядом. И мне показалось, он увидел куда больше, чем я хотела показать.

— В нашей спальне тебе громко? Или я мешаю? — спросил Рид. Его голос прозвучал куда более мрачно, чем мне бы хотелось. — Иди ко мне, Лив.

Он протянул руку, и мне как никогда раньше, просто невыносимо сильно захотелось вложить в его ладонь свою. Но я лишь отрицательно качнула головой. Это даже мне причинило боль. Хотя кто бы мог подумать? Лишь одно движение. Казалось бы, такое обыденное… Но от него в груди словно возникла дыра.

— Нет, я хочу почитать. Приду позже.

И даже эта фраза значила куда больше, чем могло показаться на первый взгляд.

«Я приду позже».

Я будто я прогоняла Рида. И он это чувствовал. Понимал.

И без того темные глаза стали еще мрачнее. Хотя и не были жуткими. В последнее время, когда мы с Ридом оставались один на один, я больше не ощущала исходящей от него темноты. Но именно в этот момент я испытывала нечто странное, словно от самой этой ситуации меня выворачивало наизнанку.

— Я не против, чтобы ты сохранила личное пространство, раз оно тебе нужно, но ты могла прямо сказать об этом. Ты могла не лгать, но решила иначе.

Каждое слово Рида — как нож, острие которого скользит по коже. И это было действительно больно. Не физически. Душевно. Я в очередной раз поняла, что завралась, но теперь дошла уже до финальной стадии.

Сейчас мне на это указал Мейсон, а это было хуже всего. Подобные моменты меняют отношения, и я почувствовала трещину, что возникла между нами. Она не была глубокой. Скорее царапина. Но сейчас, когда между нами все стало идеально, даже она казалась ощутимой.

Я пыталась хоть что-то сказать. Изо всех сил пыталась выдавить хотя бы слово. И… не смогла.

Рид ушел.

А я все так же сидела на кровати. Затем упала на подушки и несколько раз кулаками ударила простыню. Глупо. Насколько же по-идиотски я себя вела!

Я уже собиралась вскочить и побежать за Мейсоном, но все же остановила себя. Пока я на взводе. Эмоционально неуравновешенна. Вряд ли в таком состоянии я способна на нормальный разговор.

А именно он нам и требовался.

Я боялась сделать еще хуже, поэтому решила дождаться утра и сразу же пойти к Мейсону. Упасть к нему в объятия, а потом поговорить. Наверное, как раз его объятия мне утром и понадобятся в первую очередь.

Этой ночью я решила остаться в своей прошлой спальне. Особых причин для этого не было, просто я не видела нужды куда-либо идти. Такие мысли возникли из-за предположения, что Мейсон опять всю ночь пробудет в кабинете и не появится в нашей общей спальне. А значит, даже не узнает, что меня там не было.

Вот только ближе к полуночи я услышала доносящиеся из коридора шаги. По ним узнала Рида и сразу же встала с кровати. Этого момента хватило, чтобы понять: он был в нашей спальне. Ждал, когда я приду, чтобы опять полежать со мной перед сном, но… я так и не пришла. Теперь, судя по этим шагам, Мейсон направлялся в кабинет.

Думаю, он понимал, что я еще в своей прошлой спальне. В конце концов, он только что проходил мимо и, наверное, видел полоску света под дверью. Но не зашел ко мне.

А мне вновь захотелось побежать за ним. Я даже ринулась к двери и схватилась за ручку, но почему-то остановила себя.

Почему?

Нестабильное внутреннее состояние?

Эмоциональная неуравновешенность?

Насколько бредово все это звучало… Более нелепых отговорок и придумать нельзя.

Но я вернулась к кровати. Упала на нее и закрыла глаза.

Мне казалось, что этой ночью я буду куда спокойнее. Днем я многое обдумала и пришла в себя. К тому же успела поспать в машине. И, главное, не собиралась выключать свет в комнате.

Я прекрасно помнила, как прошлой ночью, стоило мне оказаться один на один с темнотой, я за считаные мгновения пропиталась ужасом и впала в панику. Сейчас же я надеялась, что именно свет меня спасет.

Насколько же сильно я ошибалась!

Чем ближе время шло к полуночи, тем хуже мне становилось. Опять просыпалась тревога.

Я пыталась с ней бороться. Заставляла себя увлечься книгой и даже включала музыку повеселее. Но руки сами начинали дрожать, и я невольно постоянно бросала взгляды в сторону окна. И вновь в голове звучали слова Джейкоба. Кто-то придет. Незваный. Явно ужасный. И, возможно, кровожадный.

Сознание уже рисовало монстра, тихо крадущегося по саду, и я не могла отрицать того, что именно так и будет. Люди ведь тоже могут быть чудовищами.

Меня успокаивало то, что после моих слов о незнакомце Миллиган усилил охрану. Несмотря на то, что никаких следов они не нашли. То есть теперь к особняку тем более никто не подберется.

Это было весомым доводом. Тем, что должно было успокоить.

Но ровно после полуночи я опять вышла из спальни и пошла бродить по дому.

Мне казалось, этой ночью все будет совершенно не так, как прошлой, но в итоге оказалось еще хуже. Я вновь не понимала, почему брожу по коридорам. Оправдания были такими же, как вчера, но сегодня они казались мне еще более нелепыми. Это практически убивало, ведь именно сейчас мне так нужна была хотя бы частичка разумности!

Время от времени я останавливалась, прислонялась спиной к стене и думала. Успокаивалась. Иногда даже собиралась вернуться в нашу с Мейсоном спальню, но сердце опять охватывало тревога, и я продолжала бесцельное блуждание по коридорам. Зачем? Почему? Чтобы успокоить себя? Или все же верила словам Джейкоба? Но ведь охрана усилена, и сюда точно никто не проберется.

Это были здравые мысли. Их следовало послушаться. Но когда я уже была готова согласиться с ними, на меня вновь накатывало ощущение чего-то нехорошего, и я уже не просто шла, а бежала по коридорам. Не просто кидала взгляды в окна, а нервно всматривалась в них.

И раз за разом мысленно ругала Джейкоба. Он не сказал, во сколько и где именно появится этот человек. Не дал никаких объяснений. А особняк огромный. Сад еще больше.

Чем больше я тонула в этих мыслях, тем больше начинала себя ругать, понимая, что безоговорочно поверила Джейкобу. Дура. Меня жизнь совсем не учит? Почему я настолько просто доверяю людям?

Вот только Джейкоб у меня не вязался с людьми. Он казался чем-то в разы хуже. И ему точно не следовало доверять. Тем не менее я все равно бегала по дому, раз за разом спрашивая себя: «Где?», «Когда?», «Зачем?».

А потом резко остановилась.

Сейчас я была в гостиной. В той самой, где увидела Джейкоба. Окинув взглядом диван, мельком взглянула в расположенное позади него окно. И в этот момент поняла, что это и есть то самое место. Именно тут появится посторонний.

Я не знала, откуда у меня такая уверенность. Вообще ее внезапность показалась очередной глупостью или того хуже — новым витком моего сумасшествия. Но мне почему-то резко перехотелось бегать по дому. Более того, возникло ощущение, что нужно остаться именно тут.

Я приняла это с радостью. Просто рухнула на диван, наслаждаясь отсутствием жажды оббегать весь дом. Я и так сделала это несколько раз. Устала. Злилась и уже не понимала, что делать с этим неконтролируемым желанием.

Интересно, а утром я действительно успокоюсь?

Или следующей ночью опять буду носиться по дому?

Может, Джейкоб своими словами нарушил мою психику? Или она у меня настолько неустойчивая, что теперь у меня травма?

Поджав губы, я пришла к выводу, что, наверное, следует сходить к психологу. Лишним не будет.

Я расслабленно сидела на диване. Вернее, практически лежала и неотрывно через окно смотрела в темноту сада. Замечала телохранителей, которые время от времени делали обход. Более того, отметила себе последовательность патрулей.

Пожалев, что не взяла с собой ни телефон, ни книгу, чтобы хоть как-то скоротать ночь, я занимала себя тем, что отсчитывала время, через которое появлялся тот или иной охранник.

А потом увидела странную тень.

В первый раз она появилась далеко. Затем немного приблизилась, но спряталась за деревом. Огромная. Жуткая. Вроде похожая на человека, но какая-то… скрюченная.

Не шевелясь и не дыша, я неотрывно смотрела на нее, пытаясь слиться с диваном. Стать как можно незаметнее. В итоге я вообще скользнула на пол и выглянула из-за стола.

Тень стала ближе.

Я не была уверена в том, что она мне не чудится. Все-таки в саду темно. Мало ли что могло примерещиться.

Отсчитывая секунды, я ждала появления следующего телохранителя. Наконец он прошел неподалеку от окна. Тень была совсем недалеко, и я понимала, что так или иначе парень ее заметит.

Вот только этого не произошло.

В тот момент, когда я поняла, что это абсолютно точно человек, было уже поздно. Тень приблизилась к охраннику, и он рухнул на землю.

Я так и не осознала, что именно этот посторонний сделал с телохранителем. Видела лишь непонятные и еле уловимые движения, но от них меня пробрало настолько едким ужасом, что я начала задыхаться.

Резко дернувшись, я затылком ударилась о край дивана. Не сильно, но это позволило немного отрезветь и понять, что тот мужчина слишком быстро оказался рядом с домом. Буквально за считаные мгновения. Я даже моргнуть не успела, а его тень уже скрылась за дверью.

И вот ручка потянулась вниз. Медленно. Тихо. Оповещая о том, что в особняк вот-вот зайдет чудовище.

В этот момент мне хотелось лишь одного: исчезнуть. Наверное, я никогда в жизни не была напугана настолько сильно, как сейчас. Тело одеревенело так, что я не могла пошевелиться. Я будто его не контролировала. Нечто внутри меня вопило: «Кричи!», а я даже губ не могла разомкнуть.

Только когда дверь открылась, я резко отмерла. Почему-то я не сомневалась в том, что мне конец. Почему-то сразу поняла, что от него мне не спастись. Особенно если учесть то, что теперь мы находились в одной комнате.

Но ведь в доме Мейсон и Рите. А вдруг он им навредит, если его сейчас не остановить?

— Помогите!!! — Я сама не поняла, как этот крик сорвался с моих губ. Истошный. Громкий настолько, что горло тут же засаднило.

Впиваясь испуганным взглядом в незнакомца, я прекрасно видела, как он дернулся и резко обернулся, после чего еле уловимым движением достал что-то из кармана и направил на меня.

Раздался грохот, и от стола, за которым я пряталась, полетели щепки. Выстрел. У него пистолет.

Я понимала, что пистолет необычный. Наверное, с глушителем, так как самого выстрела практически не было слышно. Думала, что испугаться сильнее просто невозможно, но я ошибалась. При виде дыры в столе страх стал хуже. Неконтролируемым.

Я попыталась подняться, чтобы убежать, но ноги тут же подкосились, и я упала, продолжая кричать, но уже даже не понимая, что это я делаю.

Еще один выстрел. Опять мимо, но буквально в сантиметрах от меня. И это стало последней каплей. Я поняла, что или убегу, или к чертям умру. Скорее второе. Но я все же подскочила на ноги.

То, что происходило в следующие мгновения, я не забуду никогда.

Поднявшись, я оказалась лицом к этому мужчине и прекрасно видела, как он снова направил пистолет. Уже теперь безошибочно в меня. Одна крошечная секунда. Наверное, мне следовало попрощаться с жизнью, а я думала лишь об одном: о том, что сегодня не побежала за Ридом. И это сожаление буквально разрывало меня на куски. Так, что даже реветь хотелось. А еще жить — чтобы все-таки оказаться рядом с Мейсоном. Сказать ему все, что не успела.

Внезапно чья-то ладонь легла на мою талию, и меня дернуло назад. А потом между мной и тем мужчиной возникла стена. Судорожно подняв взгляд, я поняла, что это Мейсон, и даже успела обрадоваться. Это произошло само по себе. Словно одно его появление уже стирало из моей души весь страх.

Но когда раздался выстрел, радость тут же испарилась.

Я опять закричала, и вместе с этим раздался грохот. В дом ворвалась охрана.

Нападающий бросился вглубь дома, и все, что я теперь слышала — это крики и топот. Удалось ли его поймать, не знала. Если сейчас я и могла о чем-то думать, так только о Мейсоне.

— Ты… — прошептала я дрожащим голосом, онемевшими пальцами хватаясь за ткань его водолазки. — Он же в тебя не попал?

В полумраке я отчаянно всматривалась в лицо Мейсона, а затем опустила взгляд и увидела на полу капли крови. На Риде была черная одежда. Кровь на ней практически незаметна, особенно при таком освещении, но на полу становилось все больше и больше капель.

А я оставила телефон в спальне. Даже в скорую позвонить не могла.

К счастью, это сделал Миллиган, который ворвался в дом вместе с остальными телохранителями. Я слышала, как он кричал, требуя немедленно прислать медиков.

— Ку… куда он попал? Тебе больно? Ты меня слышишь? — раз за разом спрашивала я, не замечая струящихся по щекам слез.

Мейсон рухнул в кресло и запрокинул голову. Он был в сознании, но ничего не говорил, и это жутко пугало.

Меня трясло. Рыдания становились лишь сильнее. Я не знала, что делать. Проклинала себя за то, что сейчас, когда мой мир рушился, я совершенно бесполезна.

Еще и скорая ехала невыносимо долго.

В итоге я села на пол рядом с Мейсоном и, закрыв лицо ладонями, заплакала навзрыд. Безмолвно крича. Испытывая такую боль, словно это в моей грудной клетке сейчас засели пули.

Я ощутила прикосновение. Резко убрав ладони, подняла взгляд, понимая, что Мейсон положил ладонь мне на голову. Еле ощутимо погладил. Успокаивал? Зачем? Это я должна его успокаивать. Говорить, что все будет хорошо. Но в итоге просто впала в истерику.

Наконец приехала скорая, и Мейсона забрали в больницу. Меня тоже туда отвезли, но на другой машине.

Оказавшись там, я узнала от врачей, что Рид на операции. Другой информации мне не дали. Оставили в коридоре — дожидаться новостей.

Но даже короткого разговора с врачами оказалось достаточно, чтобы потерять надежду. Когда я спросила, все ли хорошо, мне намеренно не ответили и сменили тему. Этого хватило, чтобы впасть в отчаяние.

Через полчаса в больницу привезли Рите. Она была настолько бледная, что цвет ее кожи практически не отличался от белоснежных стен, но, наверное, я была не лучше.

— Лив, что случилось? — Она побежала ко мне. Поздно, и больница была пустой. Шаги сестры эхом отлетали от стен. — Мне сказали, что кто-то пробрался в дом и начал стрелять. И что этот… этот человек… попал в брата.

Когда Рите произносила последние слова, из ее глаз потекли слезы.

— Он… Мейсон закрыл меня… В меня стреляли… — Я рыдала не останавливаясь.

— Как брат? — Хрупкие пальцы сестры до красноты сжали мои запястья. Таких глаз я у нее еще ни разу не видела. Словно сейчас Рите сходила с ума.

— Мне… мне… сказали, что он на операции. Больше… ничего не сказали…

Мы с Рите устроили в больнице хаос. Нам следовало смиренно сидеть и ждать, а мы носились в поисках врачей, которые нам хоть что-то скажут. Цеплялись ко всем с расспросами. Одного медбрата даже дергали за руки, не давая ему возможности уйти прежде, чем он ответит на наши вопросы. А еще рыдали так, что нас, наверное, было слышно даже на улице. И, наверное, ужасно напугали своим плачем персонал.

В итоге медсестра дала нам успокоительное. Я не знала, что именно это было, но препарат оказался мощным. В какой-то момент я из истерички превратилась в тряпку, которая упала на диванчик и уже не могла даже пошевелиться. Кажется, я все еще плакала, но этого больше не ощущалось. Я вообще не чувствовала своего тела.

Сознание плыло. Вернее, рябило, словно вода, в которую раз за разом бросали камни. Или даже целые глыбы.

Мне хотелось вернуть себе самоконтроль. Слишком ужасным был момент, когда Мейсона ранили, а я только и могла, что впасть в истерику. Да, именно это я и сделала, хотя следовало взять себя в руки и что-нибудь сделать для Мейсона. Например, вместе с Миллиганом проследить за тем, чтобы скорая приехала как можно быстрее.

А я просто… рыдала.

Бесполезное, никчемное создание.

Осознавая это, я хотела исправиться хотя бы сейчас. Поступать более разумно. Но… пока просто неподвижно лежала.

Еще и мысли были настолько жуткими… Сильно жмурясь, я пыталась их прогнать. Или хотя бы не замечать. Но они пронзали сознание острыми иглами, заставляя все мое внимание акцентироваться только на них.

А если… Мейсон умрет?

Этот вопрос — как удар клинком, вонзившийся прямо в голову. А ведь совсем недавно я желала ему всего наихудшего. Если бы Рид умер, я бы выдохнула, посчитав, что мир стал чище. Избавился от очередного ублюдка. Именно таковым Мейсон для меня был.

Но сейчас я в очередной раз понимала, насколько много изменилось за последнее время. И для этого надо было лишь немного лучше узнать Рида.

Плача, я представляла, что, просыпаясь по утрам, больше не увижу его рядом.

На завтраке Мейсона не будет за столом.

Занимаясь своими делами, я буду ждать сообщений от него, забывая, что они уже не придут.

Мейсона больше не будет.

А я продолжу жить дальше. Буду встречать новый день, каждое мгновение помня, что он теперь в холодной земле. Буду просыпаться, пить кофе, учиться, работать, но мне постоянно будет чего-то не хватать. Того, что я получила в последнее время. Того, что сейчас у меня вырывали с кровью.

Всхлипы стали сильнее, и я прикусила губу. Сильно. До крови, металлический привкус которой ощутила во рту.

Все будет хорошо… хорошо…

— Расскажи, что произошло, — прошептала Рите. Она сидела на полу, и, как и я, не могла справиться со слезами. Они до сих пор текли по ее щекам. — Я слышала какой-то грохот, но охрана сказала лишь, что какой-то мужик пробрался в дом… Как? Мне хочется задушить Миллигана своими руками. Он же должен был смотреть за тем, чтобы такого не произошло.

Рите была на грани и, наверное, невольно желала выплеснуть боль и ярость. Для нее виновным был Миллиган. Но я понимала, что вся вина на мне. Это я должна была вести себя иначе. И когда тот мужчина оказался рядом с домом, не следовало впадать в оцепенение. Если бы я сразу взяла себя в руки и начала кричать, охрана прибежала бы немедленно.

К тому же не следовало подставляться и ждать, пока в меня начнут стрелять. Если бы я сразу убежала, Мейсону не пришлось бы закрывать меня от этого подонка.

Я совершила столько ошибок…

И продолжаю это делать.

Сжав кулаки, я попыталась сесть. Мне точно следует взять себя в руки. Иначе так и останусь никчемным созданием.

— Как думаешь, с Мейсоном все будет хорошо? — спросила, вытирая щеки тыльной стороной ладони и пытаясь перестать рыдать.

— Конечно. Я в этом не сомневаюсь, — сквозь всхлипы сказала сестра.

— Тогда почему ты плачешь?

— Потому что я девушка, и для меня это святое дело. — Последнее слово утонуло в рыданиях. — Что?.. Что произошло? Ты была там. Мне сказали, ты первая увидела этого мужчину.

— Я не знаю, что случилось. Просто сидела в гостиной на диване, потом в окне увидела его. — Я опустила взгляд и посмотрела на ноги. На мне были комнатные тапочки. Я только сейчас это поняла. — Его поймали?

— Миллиган сказал, что да. — Сестра рвано кивнула. — Вроде как его будут допрашивать.

— В полицию сообщали?

— Ты же знаешь, что охраной брата и городской полицией разницы почти нет. Они все подчиняются Мейсону. Но, как я поняла, Миллиган взял на себя ответственность и хочет скрыть нападение.

— Почему?

— Чтобы понять, что нужно было этому человеку. У меня… до сих пор в голове не укладывается то, что такое могло произойти.

Я прекрасно понимала, что Рите имела в виду. В нашем городе практически не было преступности. Жизнь тут идеальна, безопасна и спокойна. А тут вооруженный мужчина пробрался в дом главы города и устроил там стрельбу.

Как только об этом станет известно, слухи тут же разнесутся по округе. Это станет самой обсуждаемой темой на ближайшие несколько лет. Появится куча предположений — от правдоподобных до самых невозможных. Некоторые покажутся ужасающими, но именно так работают слухи.

Некоторое время я еще сидела, а потом пошла искать автомат, чтобы купить себе и Рите кофе. Кажется, я видела его на первом этаже, пока мы с сестрой словно ненормальные бегали по больнице.

Но спустившись в больничный холл, я увидела Миллигана и тут же побежала к нему.

— Вы разговаривали с врачами? Есть информация о самочувствии Мейсона?

— Пока нет. — Мужчина еле заметно качнул головой. — Нужно подождать еще.

Я немного успокоилась, решив преждевременно не захлебываться самыми ужасными мыслями, но после слов безопасника невольно ощутила, как по телу скользнули царапающие мурашки.

— А… — Я запнулась. — Там был охранник. Я имею в виду, что он был в саду. Нортон? Да? Тот мужчина с ним что-то сделал. Он… Он?..

— Жив, — сказал Миллиган, и я судорожно выдохнула. — Но это чудо. Преступник нанес ему несколько ножевых ранений. Благодаря тому, что вы сразу его заметили, Нортона удалось спасти. Иначе он умер бы от потери крови.

Я потупила взгляд. Не сказала бы, что мне стало легче. Наоборот, я была в ужасе от мыслей, что жизнь человека может зависеть от нескольких минут.

— Я не имею права раскрывать информацию, но хочу кое-что сказать вам, — произнес Миллиган, опять привлекая мое внимание. — Он рассказал, какова была его цель. Убить господина и госпожу Рид.

Убить Мейсона и Рите?

— Это наемный убийца, — продолжил Миллиган. — На данный момент мы пытаемся узнать, как он попал в город, но я хочу уточнить, что его работа — убивать. Направляясь в особняк господина Рида, он шел именно за этим.

— Вы хотите сказать, что он изучил охрану и все остальное?

— Да. Ему также было известно, где находились господин и госпожа Рид. Он знал, каким способом их убьет. И он бы это сделал, если бы вы вовремя его не заметили. К сожалению, я не смог хорошо выполнить свою работу. Так что если бы не вы, все могло бы закончиться куда ужаснее.

Я не ответила. Просто была не в состоянии. Я вообще не расслышала большую часть его слов, думая лишь о том, что этой ночью Мейсон и Рите могли умереть. Но Мейсон не умрет! Я старалась думать о том, что уже скоро появятся врачи и скажут, что все хорошо.

Но Миллиган дал понять, что если бы я не закричала, привлекая внимание охраны, Мейсона и Рите абсолютно точно больше не было бы.

Я пошатнулась. Перед глазами потемнело.

— Известно… кто нанял этого человека? — спросила, еле шевеля губами.

— Пока нет, и дальнейшую информацию я уже не имею права раскрывать. Только что я сказал вам все, что мог.

— Но такое может повториться? — Я сделала шаг назад и рукой оперлась о подоконник. Слишком тяжело было стоять.

— Нет. Через этого человека мы выйдем на того, кто его нанял. И то, что произошло сегодня, учтем. У охраны были слабые стороны, о которых мы не знали. Эти бреши будут закрыты.

Миллиган спросил, этого ли человека я пару дней назад видела в саду. Я ответила что-то невнятное. Наверное, поняв, что пока со мной разговаривать бесполезно, он меня отпустил.

Купив кофе, я медленно пошла к сестре. Иногда останавливалась на ступеньках или вовсе садилась на них. Мне требовалось время, чтобы переварить услышанное. Но также создавалось ощущение, что целой вечности для этого не хватит.

Большую часть жизни я прожила в этом городе. В достатке, тишине и покое. О каких-то преступлениях узнавала лишь из новостей, но все они происходили где-то далеко и казались чем-то едва ли не из другого измерения.

Конечно, я узнала, что такое жестокость, когда меня начали травить. И это показалось мне таким ужасным… Но по сути меня просто поливали грязью в чатах, шпыняли и толкали. А я думала, что это конец моего мира.

Сегодня же я увидела человека, который желал убить. Он ранил ножом телохранителя и стрелял из пистолета. Желал лишить жизни Мейсона и Рите.

И теперь я понимала, что моя жизнь не будет прежней. Теперь я видела ее с другой стороны. Если до сего момента на моих глазах и оставались розовые очки (пусть и потрескавшиеся), то теперь они слетели окончательно.

Когда я вернулась к Рите, кофе уже остыл, но это волновало нас меньше всего. Врачи все еще не выходили. Информации о самочувствии Мейсона тоже не было.

А ведь уже прошли часы.

Умом я понимала, что для спасения жизни Рида сделают все возможное и даже больше. Им займутся лучшие врачи… Но меня это не успокаивало. Пока ничто не могло этого сделать.

Сидя на диване, я пила кофе и раскачивалась. Носком домашнего тапка водила по полу и не моргая смотрела в одну точку. Наверное, выглядела как сумасшедшая.

Рите все еще мостилась на полу. Плакала. Беспрерывно что-то лепетала. По большей степени разговаривала сама с собой. Не я одна выглядела, как лишившаяся рассудка. Примерно что-то такое с нами и происходило.

Время близилось к утру, когда дверь открылась и в коридоре появился врач. Мы тут же подскочили и побежали к нему.

— С господином Ридом все хорошо, — сказал мужчина, прежде чем мы успели добежать до него. — Его жизнь вне опасности.

Мы с Рите переглянулись, широко раскрыли глаза и бросились друг к другу с объятиями. Мы обнимались, прыгали и опять ревели. Были готовы кричать и вновь устраивать хаос, но уже теперь от радости.

— С ним точно все хорошо? — спросила Рите у врача, когда нам наконец-то удалось взять себя в руки. — Мы можем увидеться с Мейсоном?

— Операция была сложной, но прошла успешно. Господин Рид слаб, и ему нужен отдых. Поэтому, хотя он и в сознании, посетителей к нему пока не пустят.

— Мы буквально на минуту, — попросила я. Нет, взмолилась.

Нам пришлось долго уговаривать врача, но в итоге мы добились желаемого. Нас пропустили.

Пока нас вели к палате Мейсона, мы с Рите несколько раз повторили друг другу, что следует быть потише. Рид только после операции, и ему нужен покой. Но, когда дверь открылась и нас пустили к Мейсону, мне стоило колоссальных сил не сорваться с места и не наброситься на него, чтобы сию секунду обнять.

Выглядел Рид действительно плохо. Кожа бледная, под глазами темные круги. Он был лишь в больничных штанах. Торс был перемотан бинтами, и, смотря на это, я только сейчас поняла, куда попала пуля.

— Брат… — всхлипывая, прошептала Рите, пойдя к Мейсону.

Я последовала за ней и, приблизившись к Риду, посмотрела в его глаза. Наверное, ему сейчас было по-настоящему плохо, но даже в такой момент лишних эмоций в черных зрачках я не увидела. Лишь сильную усталость.

— Как ты? — спросила, беря его огромную ладонь в свои маленькие. Обычно кожа Рида была горячей, но сейчас показалась в разы прохладнее. Прикусив нижнюю губу, я в который раз прикусила уже имеющуюся там ранку. Стало больно, но все равно неощутимо по сравнению с тем, что я чувствовала сейчас, смотря на такого Мейсона.

— Хорошо, — ответил Рид. Его голос был непривычно хриплым.

— По тебе не видно, что хорошо. — Рите руками оперлась о край его кровати. — Но… я так испугалась…

— Врачи сказали, что вы бегали по больнице и вас не могли успокоить. — Мейсон перевел взгляд с меня на Рите.

Мы с сестрой синхронно опустили головы. Уже сейчас нам было стыдно за свое поведение, но пока мы еще тонули в эйфории понимания, что жизнь Мейсона вне опасности.

— Просто мы сильно переживали, а нам ничего не говорили, — сказала Рите. — Тебе что-нибудь нужно? Мы можем что-то сделать для тебя?

— Со мной все хорошо. Как вы?

— В нас, в отличие тебя, пуля не попала, — произнесла я, пальцами гладя его ладонь и замечая, что Мейсон смотрит на это.

— Я хочу, чтобы сейчас вы были под присмотром Миллигана, — сказал Рид.

Ему было трудно разговаривать. Мы с Рите это прекрасно видели, поэтому, когда буквально через несколько секунд пришел врач и сказал, что пора уходить, поняли, что Мейсону действительно требуется покой.

Но все же я выпросила одну минуту наедине с ним, и, когда Рите ушла, тут же наклонилась и поцеловала Рида. В губы, щеку, лоб, скулу. Я отчаянно осыпала его поцелуями, все еще сжимая его ладонь в своей и чувствуя, что по щекам опять текут слезы.

— Я… так рада, что с тобой все хорошо, — прошептала, прикоснувшись к его щеке дрожащими пальцами. — Я… я… так переживала.

— Не плачь. — Его ладонь в ответ легла на мою щеку. Насколько же холодной она была… — Тебе страшно?

— Уже нет. — Я качнула головой, наклоняясь и своим лбом прикасаясь к его. — С тобой все хорошо. Значит, мне больше не страшно.

Я вновь прикоснулась своими губами к его. И Мейсон ответил. Этот поцелуй был медленным, но, наверное, самым чувственным и эмоциональным из тех, которые у нас были. Практически отчаянным. С привкусом моих слез.

За этим поцелуем я не смогла уследить за временем, и минута, которая была выделена нам, слишком быстро прошла. В палату вошел врач и сказал, что мне следует уходить.

— Отдыхай, — сказала, напоследок опять своими губами касаясь его. — Скоро опять увидимся.

— Буду ждать, Лив.

Не сдержавшись, я снова поцеловала Мейсона.

Я знала, что Рид вызвал к себе Миллигана. Они поговорили, после чего безопасник сказал, что временно нас с Рите разместят в одной из квартир, находящихся в центре города. Она так же принадлежала Мейсону, но долгое время пустовала.

Миллиган объяснил это тем, что там мы будем лучше себя чувствовать. Рид предположил, что после всех этих событий нам будет неуютно в особняке. Хотя его охрану усилили настолько, что теперь туда даже мышь не проскочит.

А в центре всегда людно. Там совершенно иная обстановка, и Мейсон считал, что там мне будет легче. Это касалось и Рите.

Наверное, он был прав. Возвращаться в особняк мне не хотелось, но и в ту квартиру мы с Рите не поехали, решив остаться в больнице до тех пор, пока нас опять не пустят к Мейсону.

Миллиган долго разговаривал с нами, но, поняв, что мы не уступим, окружил нас охраной прямо в больничном коридоре. Нам привезли сменную одежду и остальные нужные вещи. В итоге мы искупались в больничном душе и заняли комнату ожидания. Тут были диваны. Достаточно удобные, но, наверное, как раз на комфорт нам сейчас было плевать.

Ближе к вечеру нам наконец-то опять разрешили увидеться с Ридом, но уже пускали лишь по одному человеку и только на пять минут.

Сначала к нему пошла Рите. Потом я.

Стоило мне оказаться в палате Мейсона, как я подошла к нему, взяла за руку и опять поцеловала. Теперь он выглядел немного лучше, и рука была теплее. Это радовало настолько, что я не смогла сдержать улыбку.

— Как ты? — Мейсон положил ладонь на мою ногу, когда я села на край кровати.

— Это я у тебя хотела спросить. Со мной все отлично.

— Мне сказали, что вы заняли комнату отдыха.

Почему-то мне не было стыдно. Я понимала, что теперь все же придется ехать в ту квартиру, хотя я абсолютно точно буду постоянно приезжать в больницу.

Я опять улыбнулась, думая о том, что во всей этой ситуации мы с Рите выглядели детьми. Примерно так себя и вели. Только Рид остался взрослым.

— Ты не ответил. Как ты? — Я начала пальцами гладить его ладонь.

— Отлично.

Длинного разговора не получилось. Также не удалось насытиться хотя бы малейшими прикосновениями, ведь отведенные нам пять минут слишком быстро кончились. Мне пришлось уйти.

Мы с Рите собрали свои вещи и в сопровождении охраны уехали в центр города. Там разместились в пятикомнатной квартире. Я была в приподнятом настроении. Видя, что Мейсону лучше, я просто переполнялась легкостью.

Рите, наоборот, была мрачной и нервной.

— Что-то случилось? — спросила я. Мы сидели за столом и ужинали. Вернее, ела только я, а сестра лишь ковыряла вилкой салат.

— Наверное, мне стоит тебе рассказать, — произнесла она, отталкивая тарелку и лбом прислоняясь к стеклянной поверхности стола. — Брат разрешил Миллигану рассказать мне о том, кто нанял тот человека.

— Уже известно, кто это был? — Я широко раскрыла глаза. — И тебе сказали? Подожди. Тебе сказали, а от меня хотели скрыть?

— Мне бы тоже не говорили, но это, к сожалению, касается меня.

— Как? — Мне резко стало не до еды. Хоть я и не могла вспомнить, когда в последний раз ела.

— В общем, — произнесла сестра, все так же прислоняясь лбом к столу, — это Бенджамин Итер.

— Твой дядя? — Я с силой сжала нож, но даже не заметила, что он до крови впился мне в ладонь.

Бенджамин Итер был уважаемым человеком в нашем городе. А еще он был старшим братом отца Рите.

Я тоже хорошо его знала. Раньше Итер часто заходил к нам в гости, но после смерти моей мамы и отца Рите перестал это делать. Сестра пыталась поддерживать с ним связь. В свободное время заезжала к нему домой. Все же Итер был частью семьи, и она хотела сохранить эту связь. У них были по-настоящему хорошие отношения.

— Да, он, — глухо сказала Рите.

— Это точно? Просто твой дядя хороший человек. — Мне самой стало жутко неспокойно. Я вспомнила Итера. Ему было пятьдесят пять или около того. Вечно безупречно одетый, но пузатый. А еще улыбчивый.

— Как оказалось, не такой уж он и хороший. Лив, это он промышлял черными складами.

— Зачем ему это? Рите, я ни черта не понимаю. Может, произошла какая-то ошибка?

— Нет. Все точно. Дядю уже поймали. Когда утром стало известно, что мы с Мейсоном живы, и, более того, этого подосланного к нам подонка поймали, он решил скрыться. Его взяли при попытке выехать из города. Но, конечно, он не знал, что против него уже есть доказательства.

— Расскажешь подробнее?

— А что тут рассказывать? Дядя хотел власти.

— Он бы ее не получил. Наследство переходит по линии твоей матери. Все получил бы ее брат.

— Это так. Если бы я и Мейсон умерли, все досталось бы Денеру. И часть из этого Итер мог бы оспорить в суде. К примеру, должность главы города. Он мог бы ее отобрать. Как мне сказали, он годами собирал для этого бумаги. Ты представляешь, этот ублюдок годами намеревался убить меня и брата, а я к нему все это время ходила. Подарки на праздники таскала.

— У меня в голове не укладывается… — Я покачнулась на стуле, облокотившись о стол. — Он же всегда казался таким хорошим…. Подожди. А что с черными складами?

— Поэтому ему и требовалась должность главы города. Дядя хранил тут краденое и нелегальное. И если бы он вошел в наследство Ридов, ему уже ничто не помешало бы. Полиция слушалась бы лишь его. Например, дядя бы сказал, что на некую территорию заходить не стоит, и все. Склады бы никто не нашел.

— Ты говорила, что Мейсон раскрыл местонахождение одного из складов, но сохранил это в тайне. Получается, Итер этим воспользовался?

— Да, это был его последний шанс. Вообще, как я поняла, дядя хотел убить нас позже, но поскольку Мейсон почти вышел на его след, пришлось поторопиться. Он не предполагал, что его могут поймать, и в итоге не успел спрятать все, что указывало на его вину. Особенно бумаги, которые готовил для суда. Это вообще жесть. Лив, прикинь, там нашлись бумаги, в которых уже была указана наша с братом смерть.

Рите подняла голову, но все так же упиралась подбородком о стол.

— Там было написано, что мы были застрелены в своем доме. Прикинь? Он так тщательно готовился к суду, что даже эти бумаги заполнил, а потом нанял человека, которому было приказано убить нас именно таким образом. Сказочный идиот. Зато теперь улик достаточно, чтобы его казнить. Надеюсь, это будет сделано самым болезненным способом.

— Но казнить может только стража короля. Это будет донесено до его величества?

Я не просто так спрашивала. Мейсон скрыл наличие темных складов как раз по той причине, что если бы это стало известно королю, в городе появилась бы королевская стража. И город перестал бы быть закрытым. Другими словами, наше королевство в королевстве потеряло бы свою суть. Стало бы таким же, как остальные. После такого большинство жителей уехало бы, и город пришел бы в запустение.

Но и для жителей это было бы болезненно. Они ведь сделали этот город своим домом. Он нравился им именно таким.

— Пока не знаю. — Рите пожала плечами. — Если и будет донесено, то без информации про склады.

Сестра говорила, что желает Итеру самой ужасной казни, но я видела, что его предательство не далось ей легко. Рите было больно.

Я немного понимала ее. Совсем недавно меня предали подруги, несмотря на то, что я им доверяла. Но в моем случае обошлось лишь вылитыми в чат секретами, приправленными клеветой. А вот Рите хотел убить ее близкий человек. Итер ведь был ей очень дорог. Часть семьи.

Сестра поддержала меня, когда я была на грани срыва. Теперь наступило мое время утешать ее. Пока Мейсон не выздоровел, мы не рисковали напиваться, но все же налили себе по бокалу вина. Затем лежали на диванах в гостиной и разговаривали. Опять плакали, надеясь, что делаем это в последний раз.

За эти месяцы многое произошло. Жизнь сильно нас потрепала, но в этом была и положительная сторона. Когда жизнь рушится, понимаешь, кто действительно близкий человек, а кто предатель.

Я в очередной раз убедилась в том, насколько дорога мне Рите. И неожиданно для самой себя увидела в Мейсоне любимого человека. Жизнь все еще раскачивалась и трещала, словно лед под ногами, но страшно уже не было.

Пока мы все вместе, страшно быть не может.

Я проснулась раньше, чем взошло солнце, и сразу поплелась готовить вещи для поездки в больницу к Мейсону. Мне больше не хотелось появляться перед ним растрепанной и заплаканной. Я желала быть красивой для Рида.

Не знаю, что заставило меня выглянуть в окно, но когда я это сделала, сердце сжалось, а глаза сами по себе широко раскрылись.

На ступеньках перед домом сидел Джейкоб.

Быстро накинув халат, я тут же выбежала из квартиры. За мной последовал телохранитель.

— Госпожа Рид, куда вы?

— Я скоро вернусь, — сказала, рассчитывая, что он меня оставит, но мужчина пошел следом. Нервно оглядываясь на него, я надеялась, что у людей Мейсона уже нет приказа поймать Джейкоба.

Хотя… может, этот верзила его не увидит?

Когда я выскочила на улицу, Джейкоб все еще сидел на ступеньках. Все такой же потрепанный. Безразличный.

— Ты хочешь вернуться в дом, — сказал он, даже не оборачиваясь ко мне.

— Нет, не хочу. Мне нужно поговорить с тобой, — нервно ответила я, но спустя мгновение поняла, что обращался он не ко мне, а к телохранителю.

Не знаю, что произошло с безопасником, но, услышав эти слова, он замер, а затем развернулся и пошел обратно в особняк.

— Что это было? — Я не моргая смотрела на закрывшуюся дверь. — Ты… Ты что, можешь управлять людьми?

По спине побежал холодок, возникло огромное желание отойти подальше. Я почему-то не боялась Джейкоба, но он все же вызывал у меня мурашки.

— Я пришел попрощаться, — произнес Джейкоб.

Переступив с ноги на ногу, я подошла к нему и тоже села на ступеньки. Они были холодными. Практически ледяными. Я вздрогнула, но все же не поднялась.

— Ты уезжаешь? — спросила, окидывая его взглядом. Я чувствовала себя нервной и растерянной. И совершенно не понимала, что происходит и как себя вести.

— Да.

Я немного поерзала. Нервно сцепила пальцы, пытаясь хоть как-то успокоиться, из-за чего упустила момент, когда его ладонь приблизилась к моему лицу. Но когда она коснулась лба, я ощутила, как по телу расплылось тепло, и испытала то, чего никогда не чувствовала. Это было похоже на успокоительное, мгновенно подействовавшее на сознание и снявшее усталость. Я будто ожила всего за одно мгновение.

— Так лучше? — спросил он, убирая руку.

— Как ты это делаешь? — Я окинула себя взглядом. Внешних изменений не было. Они находились глубоко внутри и имели куда бо́льшие масштабы, чем я подумала изначально.

Исчезла не только нервозность, которая возникла из-за этой встречи. Испарилась вообще вся тревога, которая мучила меня последние дни. И даже намеренно вспомнив про наемного убийцу (вернее, про выстрелы), чтобы проверить свою реакцию, я не вздрогнула, как ранее.

Как у него это получилось?

— Что еще ты можешь делать? — спросила, посмотрев на парня. Сказать, что я была впечатлена, значит ничего не сказать.

— Я скажу, чего я НЕ могу. — Джейкоб отклонился назад, локтем упираясь в ступеньку. — Получить себе в пару девушку, которая охренеть как мне понравилась.

Я удивилась. Такого ответа не ожидала. То есть я примерно понимала, о чем хочу поговорить с ним, но не думала, что он скажет про какую-то девушку. Но все же спросила:

— Почему?

— Потому, что она влюблена в другого. А еще она слишком хороша. Окружающие восхищаются ее красотой. Впервые сожалею, что не могу увидеть человека.

— Ты можешь читать мысли людей? — воскликнула я, из его слов уловив только это.

Джейкоб закрыл глаза и потер веки кончиками пальцев. Он выглядел сильно уставшим.

— Я хотела поблагодарить тебя, — сказала я. Это было главным, из-за чего я надеялась на встречу с Джейкобом. Как я могла не сказать хотя бы «спасибо» человеку, благодаря которому Мейсон и Рите остались живы? — Если бы не ты… Все могло закончиться очень плохо.

Было то, о чем я много думала. Тот мужчина…. он был наемником. Жил, убивая и получая за это деньги. Но когда он в меня стрелял, ни разу не попал, хотя расстояние было не таким уж большим. К тому же когда Мейсон закрыл меня, я была практически уверена, что ублюдок целился ему в голову, но… попал в живот.

Это было нелогично, но сейчас, видя, что Джейкоб может не только скрывать свое присутствие, я хотела спросить, мог ли он повлиять на ту ситуацию с выстрелами?

Но я так и не задала этих вопросов, потому что Джейкоб зачем-то положил ладонь на мой живот. Создавалось ощущение, что он пытался что-то почувствовать. А потом резко отдернул руку. Словно обжегся. Еще он выругался, из-за чего я вообще напряглась.

— Что? — спросила, тоже положив руки на свой живот. — Слушай, а ты скажешь, что ты такое?

— Я Жрец.

— А? — Я даже подумала, что неправильно расслышала сказанное. Ведь Жрец — старик. И я его представляла, как человека богатого. Тонущего в золоте. А передо мной сидел молодой потрепанный парень в толстовке.

— Прощай, Лив. Будь счастлива. — Он ладонью прикоснулся к моему лбу.

Я не боялась его прикосновений, но оно было совершенно не таким, как предыдущее. Перед глазами поплыло, и я будто рухнула в бездну. А когда пришла в себя, не поняла, почему вообще стою на улице.

— Что? — спросила, оглядываясь по сторонам. Я проснулась, пошла выбирать одежду, в которой намеревалась поехать к Мейсону, а затем почему-то вышла на улицу? Зачем я это сделала?

Закрыв лицо ладонью, я некоторое время неподвижно стояла, пытаясь вспомнить что-то, что казалось важным, но так и не смогла понять, что именно.

В итоге развернулась и пошла в дом.

Постепенно самочувствие Мейсона улучшалось. Мы с Рите ездили к нему каждый день. Утром и вечером. Первые минуты мы с сестрой вдвоем сидели в его палате. Потом она уходила, давая нам с Мейсоном побыть наедине. Чаще всего я осторожно ложилась рядом с ним, и мы разговаривали. Или целовались. А еще бесконечно долго держались за руки.

Рид был чудовищем, но я ощущала его нежность. Жадно ловила ее.

Примерно через неделю Мейсона выписали из больницы, но врачи настаивали на том, что ему следует как можно меньше двигаться. Тем более ходить. Я старалась за этим следить.

Было решено пока не возвращаться в особняк. Раз начался ремонт в нашей с Ридом спальне, Мейсон захотел многое изменить и в самом доме, и это займет время. Поэтому временно мы поселились в той самой квартире, в которой до этого жили с Рите.

У сестры кончились каникулы, но каким-то образом она получила возможность еще неделю побыть в родном городе. Возможно, ей позволили потому, что случай с Итером разнесся не только по городу, но и по всей стране. В итоге его отвезли в столицу и уже вынесли приговор. Казнь должна была состояться через три дня.

Ситуацию со складами скрыли. Итер сам не пожелал разглашения, потому что несмотря на скорую смерть, все еще беспокоился за свою репутацию. Она и так была очернена, но если аристократы узнают, что Итер занимался черными складами, позор будет куда сильнее.

Поэтому можно было сказать, что все разрешилось хорошо. Во всяком случае настолько, насколько возможно.

— Черт, до сих пор не могу поверить, что нам настолько повезло, — говорила Рите. Она это часто повторяла. — Если бы ты тогда не решила посидеть в гостиной, все закончилось бы настоящей жестью. Мы с братом были бы мертвы.

Я слушала ее и каждый раз задавалась вопросом: почему я вообще сидела тогда в гостиной? Ночью, в полумраке. Без телефона или книги. Просто пялясь в окно.

Что на меня нашло?

Я этого не понимала. Просто интуиция? Возможно. Если вспомнить те дни, я вообще вела себя как-то странно.

Но что бы тогда со мной ни происходило, я была рада тому, что захотела посидеть в гостиной, ведь иначе… При мысли о том, что могло быть в ином случае, меня всякий раз бросало в дрожь.

— Я встречусь с подругой! — крикнула Рите, уже стоя около входной двери. — Буду поздно. Не ждите.

— Удачи! — крикнула я ей в ответ. В этот момент я находилась на кухне. Готовила кофе для Рида.

Взяв чашку, пошла в нашу спальню.

Мейсон лежал на кровати и разговаривал по телефону. Несмотря на то, что ему еще нельзя было двигаться, работать он продолжал, хотя в офис пока не ездил. С ним чуть ли не каждые пятнадцать минут связывались из-за самых разнообразных вопросов. Иногда, судя по мрачному взгляду Рида, они были крайне глупыми.

— Может, ты доверишь все дела Денеру? — спросила я, когда Мейсон закончил разговор и отбросил телефон. — Пока ты в таком состоянии, он может побыть твоим заместителем.

— Это так не работает.

Я села на кровать, и ладонь Рида тут же оказалась на моей ноге.

— Но тебе нужен отдых. — Я поставила чашку на тумбочку. — Возьми хотя бы неделю отпуска. Вернее, больничного.

Рид часто клал ладони мне на ноги, когда я сидела рядом с ним, но сейчас его рука скользнула выше. Пробралась под мое платье и коснулась лона сквозь ткань трусиков. Этого хватило, чтобы я задрожала всем телом и шумно выдохнула.

У нас не было близости с тех пор, как Рид попал в больницу. И это сказывалось жутким напряжением. От него даже воздух полыхал. И в этот момент я более чем отчетливо поняла, что больше мы не выдержим.

Наклонившись к Мейсону, я поцеловала его. Он тут же ответил и взял на себя инициативу. Но я отстранилась, слыша его недовольный рык. Опираясь ладонями о кровать, я поцелуями опустилась ниже. К его шее. Затем к ключицам. Умений в соблазнении и ласках у меня почти не было, но я прекрасно знала, что хочу сделать. И это меня заводило.

Встав на колени, я спустила пояс его домашних штанов, освобождая возбужденную плоть. Не отрывая взгляда от глаз Мейсона, сжала его горячий, огромный член ладонями, после чего прикоснулась к нему губами.

Я ощутила его реакцию, и это завело меня еще сильнее. Так, что внизу живота начало нестерпимо покалывать.

Раньше у нас уже бывала такая близость, но только в Хемшере. И тогда Мейсон управлял процессом. Сейчас же инициатива была за мной.

Проведя ладонью по возбужденной плоти, я вобрала ее в рот. Естественно, не полностью, но настолько глубоко, насколько вообще могла.

— Черт, Лив, — хрипло произнес Месон, запуская ладонь в мои волосы. Сжимая пряди. Направляя.

Лаская Рида, я ощущала, что меня это возбуждает. От этого возникала жажда не останавливаться. Довести его до того состояния, когда Рид «поплывет», как я во время его финальных, особенно глубоких толчков. Но длительное время без близости сказалось и на мне. Я желала почувствовать его внутри себя.

Приподнявшись, я сняла с себя трусики, чувствуя, что Рид внимательно следит за каждым моим движением, после чего оперлась коленями по обе стороны от его бедер и, направив член, начала медленно опускаться на него.

Мне казалось, что я тут же неминуемо подойду к грани. Слишком остро было даже просто само проникновение, из-за чего я постоянно останавливалась и судорожно дышала, а затем вновь продолжала опускаться на Мейсона.

— Быстрее, Лив, — прохрипел он, положив ладони на мои бедра и нажав на них. — Блядь, я сейчас с ума сойду.

— Я не могу быстрее. — Я сама не узнала свой голос. — Иначе твоя рана может открыться. Мы… будем делать это медленно.

— Ты преувеличиваешь. — Он сжал мою попу, срывая с моих губ первый стон.

— Нет. — Я качнула головой, опускаясь на него полностью и замирая в таком положении. — Или медленно и осторожно, или никак.

— Ты издеваешься. — Он не спрашивал. Утверждал.

Но сегодня я была непреклонна. Тем более медленной близостью я мучила не только его, но и себя. Зато момент оргазма был особенно ярким. Безумным. Случившимся у нас одновременно и повлекшим за собой множество поцелуев.

— Сегодня вечером сходим куда-нибудь? — спросила я у Мейсона.

Мы заехали на территорию университетской парковки. Я появилась на учебе впервые с тех пор, как столкнулась с травлей студентов.

Когда-то я не представляла, как смогу прийти сюда снова, а сейчас мне было глубоко все равно. Не было ни беспокойства, ни чего-либо подобного.

— Куда ты хочешь сходить? — спросил Мейсон, паркуя машину. К моему удивлению, он тоже решил приехать на лекции, хотя обычно появлялся в университете настолько редко, что многие вообще забывали о том, что он тут учится.

Его рана еще не окончательно зажила, но Рид уже более-менее нормально двигался и даже ездил в офис.

— В ресторан, — ответила я. — А потом просто погулять по городу.

Рядом с университетом было шумно, как обычно. Но то, что машина Мейсона привлекла внимание всех, кто ее заметил, было очевидно. А когда мы вышли из машины, я ощутила пристальные взгляды.

Уже давно все знали о том, что мы с Ридом встречаемся, и это сразу отразилось на обществе. Ко мне начали относиться намного лучше. Прямо в разы. Словно к принцессе.

Мне улыбались, пытались завести разговор и вообще делали многое, лишь бы привлечь мое внимание.

Естественно, я понимала, что все это лживо, и в какой-то степени даже была благодарна за ту травлю. Узнав окружающих получше, в будущем я могла обезопасить себя. Как минимум дистанцией. Еще я могла сказать, что теперь лучше разбираюсь в людях.

Например, раньше, видя некоторых парней и девушек, которые всячески пытались мне угодить, я бы подумала, что они добрые и хорошие. Постаралась бы сделать нечто такое же в ответ. Но на самом деле они были теми, кто травил меня в прошлом. И сейчас просто старались загладить вину. Вернее, делали это, потому что боялись Рида.

Как-то Рите сказала, что Мейсон ничего не забывает. Мы как раз говорили о травле. Но тогда я так и не поняла, что она имела в виду.

— Во сколько вернешься домой? — спросила у Рида. Он взял меня за руку, и мы пошли к ступенькам.

— В семь. Если будешь готова, сразу поедем в ресторан.

Случайно скользнув взглядом по двору, я заметила Хлою. Она выглядела не так, как раньше. От ее прошлого блеска не осталось и следа. Я слышала, что теперь уже она подвергалась издевательствам, но лишь по той причине, что всем и каждому рассказывала, что Мейсон ненавидит меня. Именно из-за этого меня в прошлом и начали пинать. Теперь же все, кто это делал, боялись Рида и со злобы начали травить Хлою, видя в ней главную причину своего раздора с Мейсоном. Они хотели выслужиться перед ним, но получилось наоборот. И все из-за Хлои.

Смотря на нее, я видела следы чужой ненависти. Разбитую губу и грязную одежду. Словно сегодня ее уже кто-то пнул. Говорили, что нечто такое происходит и с Дороти.

Каюсь, я приложила руку к их несчастьям. Переслала Дороти запись моего разговора с Хлоей. Того самого, в котором Хлоя во всех грехах обвиняла Дороти.

Возможно, если бы не это, они продолжили бы дружить, и вдвоем им было бы легче пережить травлю. А так они поссорились, и каждая теперь страдала в одиночестве.

После учебы я поехала домой. Мы все еще жили в квартире, но порой наведывались в особняк. Там во всех комнатах шел ремонт. Я понимала, что вскоре дом преобразится. Станет намного лучше. И я предвкушала это. Уже ждала момента, когда мы вернемся.

Но мне нравилось и в квартире. В ней имелись свои плюсы.

Вернувшись домой, я упала на кровать и закрыла глаза. В последнее время я постоянно чувствовала себя уставшей. Еще и тошнило время от времени. Сейчас особенно ощутимо.

Мысленно перебирая варианты, из-за чего такое могло происходить, я подумала, что, наверное, заболела. Вот только в голове щелкнуло, и я задалась вопросом: а когда у меня в последний раз были месячные?

Заволновавшись, я тут же села на кровати.

— Нет, это невозможно, — сипло прошептала, вскакивая и начиная расхаживать по комнате.

Вплетая пальцы в волосы и сжимая пряди, я все еще пыталась вспомнить дату последних месячных, а когда это мне удалось, побежала в аптеку за тестом на беременность.

Вернувшись в квартиру, сразу же сделала его, а увидев положительный результат, была готова закричать.

Не скажу, что не была рада. Наоборот, какие бы эмоции я ни испытывала в этот момент, счастье преобладало. Это мой ребенок и Мейсона. Но мы ведь сравнительно недавно начали отношения. А вдруг Риду не понравится новость о моей беременности?

Не зная, что еще сделать, я позвонила Рите. Она уже уехала в столицу, но теперь мы созванивались куда чаще, чем раньше.

— Да, — ответила сестра.

— Привет, ты не занята? Мне надо с тобой поговорить, — сказала я, садясь в кресло и прикасаясь ладонью к животу. Не веря, что там действительно ребенок.

— У тебя голос дрожит. Что-то случилось?

— Я… Я беременна, — произнесла, закрывая глаза.

Повисла тишина, которую тут же разорвал радостный визг сестры.

— Ура! Поздравляю! Это так круто! А как Мейсон отреагировал?

— Еще никак. Я ему пока не рассказала… — Я открыла глаза и опустила взгляд, вообще не понимая, как рассказать это Риду.

— Ты серьезно? А почему? О-о-о… Хочешь сделать сюрприз? Выбрать подходящую обстановку и момент?

— Нет. — Рите меня не видела, но я все равно качнула головой. — А если ему не понравится эта новость? Черт, я переживаю! А может…

Я замолчала, а сестра шумно выдохнула.

— Ты серьезно? Лив, ты думаешь, что Мейсон не обрадуется?

— Мы лишь недавно в отношениях.

— Да он всю жизнь мечтает о тебе! — Рите произнесла это так, словно пыталась вбить эту фразу мне в голову.

— Понимаешь… — Я поднялась, чтобы сходить на кухню и попить воды, но, не сделав даже шага, замерла.

В дверях стоял Мейсон и смотрел на меня. Не так, как обычно. Его брови были подняты, а глаза не просто наполнены эмоциями. Скорее, переполнены ими. Правда, я пока не могла понять, какими именно.

— Рите, я позже перезвоню, — сказала онемевшими губами. Несмотря на то, что сестра еще что-то говорила, я нажала на красный значок и стиснула в ладони телефон. После чего сказала Мейсону: — Я не слышала, как ты зашел. Ты ведь говорил, что вернешься к семи.

— Ты беременна?

По телу пробежала дрожь, и я невольно сделала шаг назад. Почему-то нервничала настолько сильно, что даже тело показалось каменным. Оно практически перестало меня слушаться.

— Ты услышал наш разговор? — спросила я и опустила взгляд. — Я только что узнала про беременность и…

Я не договорила, потому что уже в следующий момент Мейсон подхватил меня на руки. Так быстро, что я не сразу поняла, что произошло. Но в то же время очень бережно. Целуя меня в губы, щеки, нос и скулы.

— Как ты могла подумать, что я не буду рад? — спросил он, вновь целуя.

Придя в себя, я обняла Мейсона и прижалась к нему.

— Прости, я просто растерялась, — прошептала, ловя его поцелуй, который коснулся моих губ. Сердце билось быстро-быстро. Буквально исходя трепетом и счастьем.

— Я люблю тебя, Лив, — произнес он, смотря мне в глаза.

Сколько же всего было в его взгляде! Того, от чего я могла растаять. Почувствовать себя по-настоящему желанной и действительно любимой.

— И я тебя, — сказала, уткнувшись лицом в его шею.

Год спустя

— Ты приедешь на следующей неделе? — Я прижала телефон к уху и ткнула в несколько кнопок на духовке, намереваясь поставить выпекаться лазанью.

У нас были повара, но время от времени я предпочитала готовить самостоятельно. Это приносило мне удовольствие.

— Да, — ответила Рите. — Уже жуть как хочу увидеть вас с Мейсоном. Но главное, мою обожаемую племянницу.

— Мы тоже с нетерпением тебя ждем. Уже несколько месяцев не виделись. — Я не смогла сдержать улыбку.

— Да, последний раз я приезжала, когда Гвен только родилась.

Беря противень, я вспомнила о том, как проходила моя беременность. Она не была легкой. Я постоянно ощущала усталость и сонливость. На более поздних сроках и вовсе еле ходила. Но насколько же бережен и нежен был Мейсон! Буквально на руках носил. Прислушивался к любым моим просьбам.

У меня постоянно менялось настроение. Иногда — каждые пять минут. Иногда я ревела без причины. Временами неистово злилась, и все это всегда вымещала на Мейсоне. Порой — с особым усердием. А он во время моей злости успокаивал меня. Часто именно поцелуями, ведь на них я реагировала особенно сильно. Если я плакала, он делал так, что я начинала улыбаться.

Мне постоянно чего-то хотелось. Необычной еды, цветов, вещей… И я тут же все это получала. Так быстро, что казалось, подобное просто невозможно.

Поставив противень в духовку, я закрыла ее. Собралась убрать на столе, но услышала, что заплакала Гвен.

— Рите, я позже тебе перезвоню. Гвен проснулась.

— Конечно, беги к малышке.

Положив телефон на стол, я побежала в детскую, но остановилась в коридоре. Через приоткрытую дверь я увидела, что Мейсон подошел к кроватке и взял дочь на руки. Она тут же перестала плакать и заулыбалась.

Мейсон обожал дочь. Насколько же бережно он держал ее на руках! Как на нее смотрел! Она была еще совсем крохой, а он уже сейчас ее вовсю баловал.

Гвен тоже постоянно тянулась к отцу. Даже у меня на руках она иногда могла заплакать. А у Рида — никогда. Только улыбалась. А еще она любила дергать его галстук, чем сейчас и принялась заниматься.

Оставшись в коридоре, я неотрывно смотрела на них. И тоже улыбалась, чувствуя, как в груди трепещет от счастья.