Безжизненно стучат не любящих два сердца

Глава 8. И чья же здесь вина уже не разобраться

Малышка Андри чувствовала себя еще неважно. Эмилия приносила ей еду в покои. Мне пришлось обедать с невестами. Чуть не первой я покинула большую обеденную залу, расположенную на первом этаже, и, не обращая ни на кого внимания, направилась в парк.

Медленно ступая по песчаным дорожкам, периодически бросала взор на столбики с буквами и номерами. Сворачивала несколько раз по указателям, все больше углублялась в гущу парковой зоны. На душе, как ни странно, было спокойно. Давно не чувствовала себя настолько равнодушно и уверено. Я словно впала в заморозку, лениво двигаясь к намеченной жертве. Посмотри сейчас кто-нибудь на меня, никогда бы не догадался о том, что мои руки, лежащие в спокойствии на животе, в нетерпении часа расплаты замерли на слоях юбки платья, ощущая прохладу стали ножен.

Свернув в очередной раз, бросила взгляд на столбик с номером Х. сто. Приостановив шаг, увидела в метрах триста от себя небольшую беседку, скрывающуюся в зарослях цветущих лиан.

Вильгар, увидев меня, вышел на середину постройки. Остановился в небрежной позе, закинув руки за спину и поставив ноги на ширину плеч. Скорей всего, хотел таким образом показать свое превосходство надо мной.

Мои пальцы машинально сжали рукоять клинка. Звуки, шум листвы, крик птиц, для меня все перестало существовать в эти мгновения. Только я и резкий стук сердца, отдающийся ударами в ушах, и неизбежная черта, все ближе подводящая меня к убийце.

Поднявшись по ступенькам, сделав два шага, остановилась напротив Арвайского.

— Леди Киа-а-ра, — протянул он с насмешкой. — А я уж думал, что вы не придете.

— Как же я могла не избавить этот мир от убийцы.

Подняв голову, рванула из ножен клинок. Впилась взглядом в падаль, ходившую по этой земле, чтобы напоследок насладиться страхом неизбежности застывшей в его глазах. — Умри. Тварь! — прорычав, размахнулась и едва успела задержать лезвие клинка напротив сердца герцога. Из памяти всплыл разговор с Идонтом: «Вот тогда я и узнал, юная леди Киара, что метаморфы меняют лик, но не цвет своих глаз и их выражение».

Мой взгляд метался по лицу Вильгара, словно ища ответ на вопрос: как такое возможно? Но каждый раз, словно в насмешку, возвращался к синеве глаз младшего Арвайского.

Отшатнувшись, попятилась, в непонимании смотрела на стоявшего передо мной мужчину.

— Кто ты?

Брови Вильгара взлетели вверх, затем сошлись к переносице, надменность с лица мгновенно слетела. Чуть прищурившись, герцог холодно смотрел на меня синевой своих глаз.

— Леди Киара, неужели я вам настолько неприятен, что вы решили меня убить?

Пятясь, я хватала ртом воздух и не могла поверить в очевидность ответа. Передо мной стоял герцог Вильгар Арвайский.

Чуть не упав на ступенях, схватилась за балку и с ужасом увидела, как ко мне бросился Вильгар. Не дожидаясь, когда он меня схватит, вывернулась от его протянутой руки и рванула, что есть силы.

Я петляла по дорожкам парка, неслась, не соображая куда бегу и не видя ничего перед собой. В голове мелькали события моего появления в этом мире. Сцены насилия вспыхивали в голове одна за другой. Тело стал сотрясать озноб. Стоило понять, что передо мной не убийца, и выдержка всего этого времени рухнула в одно мгновение. Заметавшись на перекрестке, не зная, куда бежать, с отчаяньем понимала, что минуты моей поимки отсчитываются с каждый разом все быстрее. Слезы душили от обиды и понимания, что месть не удалась.

«Где. Где я могла ошибиться?!» — кричал разум. Лицо насильника въелась в мою память навсегда. А его темно-карие глаза до сих сопровождают меня во снах и наяву.

Чтобы сдержать рвущиеся из груди рыдания, я прикусила палец. С замиранием дыхания прислушивалась к голосам и крикам, разносящиеся по парку.

— Рив.. Рив, прости… прости, — тяжело дыша, шептала раз за разом, не замечая, как все больше погружаюсь в отчаянье. При воспоминании о растерзанном теле подруги слезы заструились потоками по щекам. Мысль о том, что любой ценой должна выбраться живой из этого логова и отомстить за нас, немного отрезвила, и я рванула. Обогнув очередной поворот, услышав раздавшийся совсем рядом окрик, повернулась и со всего разбега врезалась в чью-то грудь.

Оказавшись зажатой в мужских крепких объятиях, сквозь пелену слез смогла разглядеть лишь ненавистное лицо убийцы. Волна омерзения заполнила каждую клеточку моего тела. Не понимая, что творю, стала колотить руками широкую, твердую, как гранит, спину. Я рычала, словно раненый зверь. Из моей глотки вырывались крики, пропитанные отвращением:

— Убийца… убийца… зверь, выродок… ненавижу тебя. Ненавижу… ненавижу. Ублюдок! — выплеснув всю горечь поражения и ненависти, тяжело дыша, поняв, что проиграла, завыла с придыханием.

В какой-то момент до меня дошло, что я лежу на земле, а надо мной нависает тяжелое мужское тело. В голове мгновенно вновь стали мелькать сцены насилия. Ужас прокатился волной по телу, и меня накрыла повторная волна паники. Задергавшись под мужчиной, я пыталась вылезти из-под него. Царапала коготками ненавистное лицо, била кулачками. Услышав крики приближающихся людей, поняла, что это конец.

Обессилев, мои руки соскользнули с широкой мужской спины. Бездушный взгляд скользнул по лицу напротив, а в голове уже звучали слова песни, унося меня все глубже в пучины холода и обреченности.

«Мы поняли с тобой, что не нужны друг другу.

Мы поняли с тобой, что между нами вьюга.

Ни летом, ни зимой нам вместе не согреться,

Безжизненно стучат не любящих два сердца…»

— Прости Рив, прости, я не смогла… не смогла… шептали мои губы...

Девушка, неожиданно выбежавшая из-за поворота, врезалась в него с такой силой, что Арвайский пошатнулся и, не устояв на ногах, упал. Напор ненависти незнакомки на него зашкаливал, сносил не только эмоциями, но и словами, которыми она сыпала.

Аргаир впервые столкнулся с такой жаждой мести. Проникнув в мысли девушки, не мог поверить в увиденные картины насилия. И вдруг ментальная связь резко оборвалась. Слова песни медленно затягивали его в ледяную изморозь. Она окутывала, звала, закручивала в паутине тоски и холода разум. И вырваться из этого плена герцог знал только один способ.

Горячие губы Аргаира с нежностью накрыли губы девушки солоноватые от слез. Красавица дернулась, но тут же сдалась, услышав вопрос подошедшего человека.

— Ваше сиятельство, вы случайно здесь графиню Киару Корхарт не видели? Она, Его сиятельство, Вильгара убить пыталась.

Аргаир разомкнул поцелуй, не отрывая взгляда своих синих глаз, смотрел в туманную пустоту глаз девушки.

— Нет, не видел. И не мешай мне. Не видишь, чем я занимаюсь?

— Простите, Ваше сиятельство.

Герцог дожидался, когда удаляющиеся шаги стихнут. Напряженным взглядом осматривал заплаканное, раскрасневшееся лицо Киары. Задержал взгляд на ее чуть приоткрытых губах. Вспомнил, как его накрыло от прикосновения к ним. Но продолжать начатое не хотелось, ни в этом месте, да и в другом тоже.

Схватившись за руку девушки, Аргаир попытался вновь уловить ее эмоции и воспоминания, но вздрогнул от пронизывающей душу ледяной пустоты. Словно в мыслях лежащей под ним девушки зияла глубинная воронка, покрытая льдом, и если долго в нее смотреть, то тебя неминуемо затянет и не выпустят. Хотя того, что он увидел, хватит с лихвой. Его родной брат и граф Маджонский — насильники.

Резко встав, старший Арвайский протянул руку графине. Но она проигнорировала ее. Быстро вскочив, отряхнула платье, затем, подхватив подол, вытерла им лицо и только после этого посмотрела на герцога. И поразила в очередной раз своим вопросом:

— Кто вы? И почему меня не сдали?

Аргаир решил съязвить:

— Ах… простите… забыл представиться. Глава тайной канцелярии, герцог Аргаир Арвайский.

Лишь теперь я увидела очевидное сходство между братьями. Из моей груди вырвался смешок, второй, а затем разум накрыла черная пелена.

Едва успев подхватить девушку на руки, Аргаир выругался и направился в сторону замка. Погрузившись в мысли, канцлер все больше мрачнел. Он и подумать не мог, что из-за задержки на службе в их родовом замке будут происходить события не менее захватывающие, чем в Сарварсе.

Чуть больше суток назад на одной из улиц столицы был найден труп мужчины. Опознать его удалось по часам, найденным в кармане камзола. Эта вещь принадлежала одному из старинных графских родов.

Арвайскому казалось, что у него закипели мозги. Убийство никак не вписывалось в общую картину преступного мира. Нет, кровопролитных сцен, конечно, хватало. Только до этого момента мертвыми от укуса самой смертоносной змеи находили представительниц прекрасного пола.

Вот уже пять лет Марвайское государство лихорадит от серии убийств и насилия. Над телами девушек не только надругались, но и бесчеловечно истязали. Пятерых девушек с большим трудом смогли опознать родственники. Яд Уфы изрядно постарался над мертвыми телами, и если бы не платья, оставшиеся нетронутыми, то, возможно, опознать покойниц так и не удалось.

Под недовольным взглядом дяди Арвайский с ног сбился, пытаясь найти убийцу. Сам канцлер был не прочь поймать и собственноручно задушить насильника. Но тот словно усмехался над ним, в очередной раз оставляя жертву.

На карте Марвайского государства Аргаир обвел кружочками места найденных мертвых женских тел. И с каждым разом, смотря на разукрашенную окружностями местность и города, пришел к неутешительному выводу: душегуб действует хаотично и выбирается из столицы в определенное время. И живет эта мразь рядом. В этом не было никакого сомнения. Глава тайной канцелярии разработал план. Проверил все списки людей, выезжающих, а затем возвращающихся в столицу. Но все оказалось безрезультатным.

Практически год назад Аргаиру донесли об исчезновении юных графинь с бала в городе Синган. Предчувствие беды засосало под ребрами и, как оказалось, не напрасно. Девушек нашли мертвыми через двенадцать дней. Что интересно, в разных местах. И если по состоянию тела Рив можно было определить, когда она умерла, то на найденное тело графини Ливин Корхат смотреть не хотелось.

Гариар Тармийский отдал приказ осмотреть всю местность и каждый дом, но найти тварь, так истязавшуюся над девушками.

Сысковики носом землю рыли, только никого так и не нашли. Но наткнулись на неординарный факт присутствия в доме Яримы Барванской, взрослой дочери, мечущейся по постели в бреду. Ведьму ментальному воздействию не подвергали, все сведенья добыли из памяти слуги. И по его воспоминаниям выставили цепочку событий и пришли к выводу, что Киара — незаконнорожденная дочь ведьмы. Да Ярима и сама этого не отрицала.

В том, что перед ним дочь ведьмы, понял сразу. Уж слишком отличительными чертами обладала девушка. И, заглянув лишь на миг в ее мысли, чуть не лишился рассудка. Когда и где Киара подверглась насилию, предстоит узнать. Маленькая воительница заслуживает только уважения. Столько времени копила в себе месть и явилась на свадебный сезон, чтобы убить насильника. В голове не укладывается, каким чудовищем оказался брат и…

Мысли канцлера прервал выбежавший им навстречу слуга:

— Ваше сиятельство! Неужели поймали? Ох, как же она вам лицо исцарапала. Вырывалась, поди.

— Тихо, Энр, — Аргаир нахмурился, впервые подумав, какой переполох сейчас творится в замке. — О том, что меня видел, никому не говори. Сейчас помоги мне. Войдем в замок через черный вход. Проведешь меня до покоев, а затем разыщи Вильгара и пригласи явиться ко мне. Да, еще просьба. Дождись у ворот прибытия Камаира Ринского и проведи к герцогине. Пригласил целителя для невест, но, думаю, помощь сейчас, скорей всего, необходима Авигель.

Герцог не сомневался в преданности слуги. И впервые Арвайский был в замешательстве. Он решил не спешить, а дождаться пробуждения графини.

Придя в комнату, канцлер осторожно положил на кровать девушку. Откинув с ее лица выбившиеся из прически дымчатого цвета волосинки. Задержав взор на чувствительных губах, вспомнил, как под его напором девушка сдалась. Позволила его языку проникнуть вглубь рта, насладиться прикосновением к чувствительным местам. С трудом оторвав взгляд от губ, Аргаир сосредоточил внимание на красивых чертах бледного лица.

Перед взором до сих пор стояли испуганные, темно-серого цвета глаза Киары, наполненные отчаяньем и страхом.

Дар менталиста — это одновременно благо и проклятье. Эти две составляющие переплетались между собой, давая возможность проникнуть в мысли человека и узнать, насколько тебя искренне любят или ненавидят.

«Странно. А ведь когда я целовал графиню, то не уловил ни одной ее мысли. Возможно, так увлекся долгим поцелуем, что впервые полностью отдался во власть сладостным ощущениям. Хотя, находясь под впечатлением от увиденного в ее воспоминаниях, о наслаждении не было и речи. Ничего не понимаю. Может, малышка, так быстро сдавшаяся под моим напором, увлеклась сладостным ощущениям и ни о чем не думала. Но это невозможно. Девушка должна была что-то чувствовать! По крайней мере, она отвечала на поцелуй, как опытная женщина».

— Хм… — вырвалось у Аргаира.

Он более внимательным, изучающим взглядом прошелся по графине, лежащей без сознания. Герцог недоумевал. Ему казалось, после того, что сделали с девушкой, она всю жизнь будет испытывать панический ужас от одной лишь мысли близости с мужчиной. Но малышка превосходно целуется, а это указывает на то, что у нее есть любовник.

Арвайский немного опешил. Он ожидал чего угодно, но не этого тонущего крика обреченности в серебре глаз, когда Киара распахнула ресницы.

— Вы так резко упали в обморок, что мы не успели с вами ни о чем поговорить, — канцлер решил до появления брата не обсуждать увиденные им воспоминания у девушки.

От голоса канцлера я вскочила. Оглядевшись по сторонам, не понимая, где нахожусь, тут же вжавшись в спинку кровати. Пальцы машинально потянулись к ножнам. И сразу к безысходности накатило уныние и воспоминание: как при столкновении с герцогом клинок просто вышибло из моей руки.

«Может, это и к лучшему. Нет косвенных улик, нет доказательств о том, что я хотела убить младшего Арвайского. Хотя, о чем я рассуждаю. Весь замок уже на ушах. Да и мысли Вильгара его братец в одно мгновение считает. Интересно, как много Аргаир успел узнать про меня? Господи… как жжет внутри. И этот писклявый голос: пить, пить, пить... — словно въедается в мозг».

Поискала взором виновника моей головной боли и, не успев никого увидеть, вздрогнула, когда дверь резко распахнулась. Встретившись взглядом с младшим Арвайским, во мне как будто что-то надломилось. Накатила безразличность. Я понимала, что нахожусь на свободе последние минуты.

«Скорей всего, канцлер уже вызвал своих сысковиков, и заключение меня под стражу — дело каких-то минут или часов. Бедная мама. Своей смерти я не боюсь. А вот за Яриму и Идонта безумно переживаю. Только они знают, что я метаморф. Как же им сообщить, чтобы бежали из Марвайского государства? Как? И кто-нибудь даст воды этому бедному созданию, просящему пить…»

— Леди Киара, как вы объясните свое поведение при нашей встрече?

— Никак… — очередной раз вздрогнув, пожав плечами, с безразличием посмотрела на младшего Арвайского. — Приношу свои извинения. Произошла ошибка. Вы оказались точной копией мерзавца, которого я долгое время выслеживала.

Аргаир не верил в то, что слышал.

— Леди Киара. Вы хотите сказать, что мой брат не является насильником?

— Лорд-канцлер, вы правильно поняли.

— Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, но я до сих пор под впечатлением от случившегося и не совсем понимаю, о каком насильнике идет речь?

— Не переживайте, лорд Вильгар, к вам это событие никакого отношения не имеет.

— И все-таки, леди Киара, прошу вас объясниться, — Аргаир все больше стал заводиться. Он ясно видел в воспоминаниях герцогини своего брата. И почему девушка пошла на попятную, не понимал. — Леди Киара. Если вы думаете, что мой брат не понесет наказания за надругательства над вами, то заблуждаетесь. Закон для всех един.

— Аргаир… Я не понимаю тебя. Ты будто уговариваешь леди Киару признать меня насильником. Но могу с полной уверенностью заявить, что увидел девушку впервые на ступенях парадного крыльца нашего замка.

— Вильгар, прошу, успокойся. Я всего лишь выясняю обстоятельства, из-за которых тебя хотели убить.

— Простите, господа, но в очередной раз повторюсь, герцог Вильгар Арвайский является точной копией насильника, поэтому я ошиблась.

— Может, вы мне объясните, как это поняли? — Аргаир, пытаясь выяснить истину, стоял на своем.

— Считайте это внутренним чутьем, — почему-то подумала, что, возможно, герцог не знает об особенностях метаморфа, поэтому и не буду выкладывать все козыри. — Понимаю, что за нападение на герцога заслуживаю казнь. А вам, лорд Аргаир, чтобы не терзаться сомнениями, лучше покопаться в голове своего брата и все, наконец, выяснить.

— Именно это я сейчас и сделаю.

Не обращая внимания на братьев, я встала с кровати. Но, как назло, надоедливый писк замолк. К тому же дверь в очередной раз открылась, и в герцогские покои вошел статной выправки мужчина. Черты лица показались смутно знакомыми, но где могла видеть этого человека, не припомню.

— Камаир, рад тебя видеть, — не отпуская руки Вильгара, нахмурившись, кивнул в приветствии Арвайский.

— Я в вашем замке такого наслушался, что волосы на голове шевелятся. А вот и виновница слухов. Леди Киара, вы сильно изменились с тех пор, как мне довелось вас увидеть в доме леди Яримы. Одного не пойму, в чем так прогневался Вильгар? А хотя о младшем наследнике Арвайских мы можем поговорить и после. Я вот что хочу спросить: леди Киара, как вы себя чувствуете? — не дожидаясь ответа, нахмурившись, Ринский перевел встревоженный взгляд на канцлера.

— Что-то не так? — Аргаир был озадачен взволнованным взглядом целителя.

— Чувствую себя превосходно, словно сижу на пороховой бочке и жду, когда бабахнет, — поняв, что ляпнула, тут же прикусила язык и отправилась на поиск вновь появившегося писка.

Найдя источник голоса, некоторое время с недоумением смотрела на стоящий на подоконнике горшок с засушенным цветком. Первые мгновения подумала, что у меня поехала крыша. Нормальный человек не может слышать голос растения. Да о чем я размышляю. Растения в природе не могут разговаривать. Но жалобный, молящий крик о помощи выворачивал нутро.

— Вы тоже это слышите или я одна счастливица? — подняв голову, посмотрела на Камаира и Арвайских. И тут же поежилась от их внимательного молчаливого взгляда. Поняв, что меня уже изрядно все достало, подошла к амперному столику и, схватив кувшин с водой, поспешила к цветку.

— Пей, малыш, — поливая засохшую землю, бурчала себе под нос. — Хоть напоследок от души напою тебя. А то эти упыреныши чужую кровь выкачивать умеют, а вот дать водицы кой-кому забывают.

Коснувшись осторожно засохшего стебля и лепестков, мгновенно ощутила, с какой жадностью растение впитывает влагу. К тому же умудрилась увидеть, какой красоты было растение до того, как его перестали поливать. Из моей груди вырвался тяжкий вздох сожаления. Посмотрев в очередной раз на братьев, попросила:

— Прикажите слугам хоть изредка поливать цветок. Бедняжка голос сорвал, прося воды.

— Леди Киара, подойдите ко мне.

Удивившись просьбе Камаира, отнесла кувшин на место и, подойдя к мужчине, посмотрела в глаза.

— Что вы хотели?

— Не переживайте. Просто хочу убедиться, что у вас ничего не болит.

— К чему этот вопрос. Я абсолютно здорова. «А то, что нутро выворачивает, знать никому не обязательно».

Камаир в очередной раз окинул меня внимательным вдумчивым взглядом.

— Леди Киара, в вас проснулась магия земли, но отчего-то она не спешит вырваться наружу. Вы словно блокируете ее попытки вырваться на свободу.

— Маг земли! — Аргаир не скрывал своего изумления. — Я чего-то не понимаю. Как графиня может воспрепятствовать выходу магии? Все знают, что магия в человеке пробуждается спонтанно. Исключения — ментальная магия.

— Мне самому интересно. Ни с чем подобным за время целительства мне не доводилось встречаться.

Пока сиятельные лорды вели душевный разговор, я переводила недоуменный взгляд с одного мужчины на другого. Как-то до этого случая не задумывалась, что собой представляет магия. Разговоров много, а вот принять факт ее существования рядом было трудно. Ноги отчего-то стали ватными. Присев на кровать, попыталась заглянуть внутрь себя, но ничего не почувствовала, кроме бушующей вьюги. Да это и понятно. Едва распахнув глаза при виде синевы глаз герцога, вновь растворилась в песне, столько раз спасающей меня в этом мире.

Дверь в очередной раз резко распахнулась. Я едва успела подумать: «Не покои, а какой-то проходной двор!» И получила хлесткую пощечину. Машинально схватившись за щеку, с пеленой на глазах смотрела на разъяренное лицо герцогини.

— Тварь. Как ты могла напасть на моего внука, — Авигель не скрывала своего гнева.

— Поведение, недостойное герцогини, — едва слышно произнесла я. Сглотнув подступивший к горлу комок, почувствовала, как щеку обожгла пробежавшая слеза. Видно, удар по щеке выбил почву из-под ног. Лишил последних сил. Стало невыносимо себя жалко. До боли в сердце захотелось почувствовать прикосновение материнских рук. Почувствовать их заботу, нежность и любовь. До дрожи в теле ощутила желание прижаться к материнской груди и, слушая удары ее сердца, забыться. Хоть на мгновение забыться и не думать о том, что произошло. — К маме хочу, — всхлипнув, шепнула я, смотря на недоуменное, исчерченное морщинами лицо. — К маме хочу. Отпустите меня. Не стесняясь слез, качаясь из стороны в сторону, кусая свои кулаки, завыла, а затем заорала в голос: — Отпустите меня! Отпустите! Я не могу больше! Не могу… — сползая с кровати на пол, заголосила в голос, ощущая, как тону в окутавшем тело жаре.

Оказавшись в захвате рук, вжалась в твердую мужскую грудь и отдалась во власть терзающей меня душевной боли. Рыдая, изливала всю горечь поражения и сожаления, что умру, так и не отомстив за смерть Риан и Ливин. Выплакав слезы, продолжая вздрагивать от всхлипывания, я прижалась к мужчине, не осознавая, тянулась к его силе и защите. Ощущая в груди душевную пустоту, медленно погружалась в ее покой. Почувствовав шелк простыней и мягкость постели, практически сразу уплыла в царство снов.

Герцог Арвайский с жалостью в душе смотрел на заплаканное лицо девушки. Киара в очередной раз поразила. В первые мгновения, когда подхватил графиню на руки и, не сумев прочитать ее мысли, покрылся холодными каплями пота. Лишиться дара. Пожалуй, это сравнимо только со смертью. Схватившись рукой за Авигель, передал ей увиденные ей воспоминания графини Корхарт. Получив в ответ волну негодования и сожаления, с облегчением понял, что ментальный дар не исчез. Вновь подхватив тонкие пальчики Киары, не знал, радоваться или сожалеть. Мысли девушки были ему недоступны.

Задержав взгляд на ярко-алых чувствительных губах, чуть припухлых от рыданий, Аргаир уловил себя на мысли, что хочет вновь накрыть их губами, смять, поймать ответные стоны удовольствия. Опустив взор на изящную шею, герцог потянулся, чтобы коснуться белоснежной кожи, пройтись жарким поцелуем по оголенным плечам, сжать руками в страсти обнаженное женское тело.

— Ты ведь не собираешься оставить ее в своей постели? Это недопустимо! — голос Авигель был наполнен негодованием.

Очнувшись от наваждения, Арвайский дернулся, поняв, что слишком увлекся. С непроницаемым выражением на лице осторожно снял туфельки с маленьких ступней графини. Подхватив край атласного покрывала, заботливо накрыл девушку. Посмотрев на бабушку, он поднес палец к губам, показывая, чтобы говорила тише: — Приглашаю всех в кабинет, — указав рукой на дверь, герцог дождался, когда покои опустеют. Бросив очередной взгляд на спящую в постели графиню, вернулся к недавним мыслям и удивился. «Заработался. Неделю не был у Ниветы. Пора навестить любовницу. Ее страсть быстро остудит неосознанные порывы к молоденькой девушке».

Решив для себя, что сегодня хоть на часик, но вырвется к вдовушке, Аргаир, внутренне недовольный собой за проявленную слабость, последовал в соседнюю комнату.

Войдя в кабинет, осторожно прикрыл дверь и лишь после этого окинул взглядом сидевших в креслах присутствующих. Мысли герцога лихорадочно работали, и теперь уже в нужном направлении. Всплыли воспоминания событий, произошедших с Киарой: распухшее от слез и побоев лицо, длинные, распущенные, с медовым отливом темно-русые волосы, прикрывающие синяки на худеньком истерзанном теле. Что-то зацепило его в этих видениях, но думы о насильниках и их поимке были важней.

Взяв лист пергамента, глава тайной канцелярии размашистым почерком быстро написал приказ. Сложив края бумаги и скрепив их магической запечаткой, подхватив письмо, вышел из кабинета. Отдав указание, кому необходимо вручить письмо-уведомление, вернулся в комнату. Сев в кресло, окинул присутствующих хмурым взглядом.

— Буду говорить только по существу и надеюсь, что за пределами этой комнаты наш разговор никто не узнает. Внесу небольшую ясность и в то, что мне довелось увидеть. Авигель, ты ведь понимаешь, что зря обидела девушку.

— Я до сих пор не могу поверить, — вытащив из рукава платья платок, вдовствующая герцогиня вытерла мокрые от слез глаза, посмотрела на внука. — Вильгар… Ответь, мальчик мой. Когда ты успел превратиться в такое чудовище?

Младший Арвайский, запустив пальцы в волосы, прошелся по ним руками. С потухшим взором синих глаз в поисках поддержки посмотрел на брата.

— Авигель, спешу тебя успокоить. Вильгар к насилию Киары не имеет никакого отношения. Если не доверяешь, можешь проверить его воспоминания. Да и графиня своим поведением это доказала. И поверь, если бы это был тот самый человек, который причинил столько страданий, она бы исполнила задуманное. Вы понимаете, к чему я это говорю, — присев в кресло, Аргаир закрыл глаза. Он не мог поверить такую удачу.

«Все люди тайной канцелярии с ног сбились, разыскивая убийцу. А их оказалось двое. И графиня Корхарт не только контактировала с насильниками, но и смогла вырваться из мерзкого плена живой. Как же ей это удалось? Единый! — Арвайский сжал кулаки: — Почему так получилось, что крошка Киара не поддается ментальному воздействию? Так необходимый в этом деле дар менталиста молчит. Чувствую себя беспомощным котенком, попавшим в круговорот воды. Ответы на многие вопросы знает только графиня Корхарт. Но захочет ли она поделиться тем, что знает? Или посмотрит леденящими душу темно-серыми глазами и отвернется, не посчитав нужным отвечать. Девушка порой своим неординарным поведением лишала возможности понимать».

— Скажу коротко. В течение пяти лет мы расследуем убийства девушек. Подробности говорить не буду, это касается тайной канцелярии. Лишь замечу: графине Киаре Корхарт удалось как-то выжить. Она запомнила насильников и решила расквитаться с ними. Из ее единственного воспоминания, которое удалось увидеть, и у нас не возникло и тени сомнения, что одним из преступников является Вильгар. Теперь вопрос. Как она определила, что это не он?

— Меня до сих пор бросает в дрожь от ее вопроса, — младший Арвайский только сейчас осознал. Он был бы уже мертв, не останови девушка занесенную над ним руку с клинком, зажатым пятерней. Встав с кресла, герцогский наследник нервно стал мерить шагами кабинет. Остановился, посмотрев на брата: — Она ведь чуть не убила меня. Неужели я так похож на насильника?

Впервые Аргаир пожалел, что брат не владеет ментальной магией. Было бы интересно увидеть его изумленное лицо.

— Вы похожи, словно близнецы. И у меня уже есть ответ на этот вопрос. Сейчас нам нужно решить вопрос с Киарой...

— Что бы там ни произошло, но порочная телом девушка не может быть невестой Вильгара, — недослушав старшего внука, поджав губы, Авигель посмотрела на него, давая понять взглядом непоколебимость в этом вопросе.

— После того, что произошло, сам не горю желанием видеть ее женой. И вопрос не в девичьей чести, а в том, что у меня внутри все перегорело от взгляда темно-серых глаз. Такое ощущение, что по сердцу осколком льда прошлись, — сев в кресло, Вильгар откинулся на спинку и, закинув ногу на ногу, прикрыл глаза.

— Невестой Киара Корхарт быть не может. Но и исключить ее сейчас из свадебного сезона мы не можем. Новость о поступке графини уже разнеслась по замку. Через сутки об этом будет знать вся столица, через десять дней — все Марвайское государство. Сейчас нужно исправить ситуацию. Объявим, что графиня Корхарт, придя на свидание, увидела подкравшегося к Вильгару незнакомого разбойного вида мужчину. Когда преступник нанес тебе удар по голове, Киара оказалась девушка неробкого десятка и слишком буйно среагировала. Выхватив из ножен клинок, замахнулась на злодея, а ты решил, что на тебя. Вор, поняв, что план не удался, пустился в бега. Графиня Корхарт бросилась вдогонку. Ты потерял сознание, а когда очнулся, обвинил девушку в нападении и отправил слуг на ее поиск. Я прогуливался по дорожкам нашего парка, увидел бегущего незнакомого мужчину, быстро обездвижил его и передал стражам. Осталось собрать всех присутствующих в большом зале и объявить графиню Киару Корхарт героиней.

— Ты думаешь, кто-нибудь поверит в эту чушь? — Авигель с прищуром посмотрела на внука.

— Поверят, если Гариар Тармийский за спасение племянника вручит графине… — Аргаир призадумался на секунду. — Допустим, дорогое колье с серьгами.

— Каким-то беспомощным ты меня выставил. Где это видано, что бы слабая девушка спасала мужчину? — открыв глаза, Вильгар с недовольством посмотрел на брата.

— Хорошо. Какой вариант разрешения этой ситуации предлагаешь ты?

Насупившись, младший Арвайский встал.

— У меня нет вариантов.

— Я так и думал. Будем придерживаться моей версии. Попрошу об одном одолжении. Чтобы разговоры утихли, постарайся уделять Киаре внимание и делись со всеми восхищением ее поступком.

Аргаира уже изрядно утомили разговоры: — Камаир, останешься с леди Корхарт. Если проснется, отведи в покои, принадлежащие ей на время свадебного сезона. Авигель, — подойдя к бабушке, канцлер чуть нагнулся, протянул согнутую в локте руку, приглашая герцогиню подняться.

Надев перчатки, опираясь на руку внука, вдовствующая герцогиня тяжело приподнялась, с благодарностью посмотрев на старшего наследника, последовала на выход.

Через полчаса в большом гостевом зале глава тайной канцелярии изложил версию спасения младшего брата. Ответив на пару вопросов собравшихся гостей, сообщил, что графиня Корхарт, осознав, в какой опасной ситуации была, потеряла сознание. Сейчас Киара отдыхает под присмотром целителя. Свадебный сезон для герцога Вильгара Арвайского продолжается. Замок окружили дополнительной защитой и стражами. Гостьи могут не беспокоиться о своей безопасности, а спокойно отдыхать и готовиться к предстоящему балу, на котором будет присутствовать Гариар Тармийский.

Графини, возбужденные известиями, с неохотой последовали в покои. Слуги, перешептываясь, разбежались выполнять свои обязанности.

Когда зал опустел, Аргаир почувствовал внутреннее удовлетворение.

«Хм. Отчего-то ожидал более бурной реакции на свой рассказ. Но невесты брата быстро забыли про недавние события, стали усердно флиртовать. Все-таки я остаюсь самым завидным женихом в Марвайском государстве. Хорошо, дядя не торопит с поиском жены».

— Вильгар, проводишь Авигель в покои. Я на работу, — отдав указания, канцлер поспешил в свои покои, все это время мыслями он возвращался к Киаре.

Из тягучего сна я вынырнула, словно поплавок, утянутый рыбой в глубину, а затем отпущенный на свободу. Дернувшись, резко подскочила. Распахнув глаза, встретилась с океанской синевой глаз канцлера. Странный цвет глаз словно затягивает в круговорот, и не знаешь, вырвешься на свободу или утонешь в их чарующей глубине. Очнувшись от магнетизма взгляда мужчины, мгновенно вспомнила, по какому случаю нахожусь в комнате. Отскочив к спинке кровати, вжавшись в нее, с испугом стала смотреть по сторонам. В покоях мы были одни. Почему-то подумала, что по мою душу по бокам кровати должны были стоять стражи, готовые в любую минуту проводить меня в места не столь отдаленные. Для себя решила: буду молчать. Что успел увидеть в моем сознании глава тайной канцелярии, не знаю. Буду действовать по обстоятельствам, а если подвернется удобный случай, убегу.

Аргаира поразило поведение девушки, больше похожее на инстинкты хищника. Не успела от сна распахнуть ресницы, уже находится в полной боевой готовности. За доли секунды выяснила обстановку и замерла в ожидании прыжка. И не портит красавицу растрепавшаяся прическа, красный след на щеке от долгого лежания на одной стороне, хмурый, настороженный взгляд серых глаз.

— Киара, вам не стоит меня бояться, — герцог поспешил успокоить девушку, но понял, что его слова не принесли должного эффекта. В какой-то миг Аргаиру показалось, что глаза красавицы приобрели насыщенный стальной цвет, а в их середине вспыхнули всполохи огня и тут же погасли. В это можно было бы поверить, если бы девушка не была магом земли. И притом сильнейшим. Даже при закрытом даре одним прикосновением вернула цветок к жизни. За то время, что Аргаир отсутствовал, растение покрылось листвой и выпустило бутоны. Сегодня ночью можно полюбоваться на «Королеву ночи».

— Киара, спасибо вам за цветок, — герцог решил немного развеять напряженную обстановку. С едва заметной улыбкой на лице наблюдал за девушкой.

Ее черные вычерченные брови сошлись на переносице, затем вспорхнули вверх и замерли на прежнем месте, когда Киара бросила взгляд на кадупул.

Воительница мгновенно забыла про боевой настрой. Вскочив, прошлась по кровати своими маленькими ступнями. Спрыгнув с высокого мягкого ложа, подбежала к горшку с цветком. Замерев возле него, с восхищением водила руками над зеленой листвой. Обхватив руками большой белый бутон, наклонилась над ним, шепнув с умилением в голосе: — Боже! Как ты красив!

Аргаиру не доводилось увидеть, как цветет кадупул. Не успевал подловить тот самый момент, а к утру соцветия таинственно увядали. Зато сейчас он смог с замиранием дыхания наблюдать, как медленно раскрылись пять чашечек. Следом появились более тонкие лепестки ослепительно-белого цвета, чем-то напоминающие перышки. Насыщенно-желтого цвета тычинки едва заметно колыхались от дыхания Киары.

По комнате поплыл удивительно нежный аромат, и герцог направился к источнику тонкого запаха. Встав за спиной у красавицы с волосами цвета утреннего тумана, канцлер решил ей рассказать об особенностях цветка:

— Существует легенда, что любой, кто молится Единому, пока цветет кадупул, обретет желаемое, — Арвайский ухмыльнулся. «Верить во все эти легенды могут только особы с тонкой душевной натурой».

Повернувшись, я с любопытством наблюдала за аристократическим невозмутимым лицом канцлера. А вот смешинки в синеве глаз выдавали душевный настрой мужчины. Задержав взгляд на его изогнутых надменных губах, быстро отвернулась. Уж я-то знаю, какими они могут быть бесстыдно-жадными и требовательными. «Что-то ты, Лив, не о том думаешь. Что этот смазливый красавчик задумал? Киара, не расслабляйся, а лучше помечтай. Легенда или нет, а попытаться можно».

Чуть с нежностью сжав цветок, направила ему мысленный поток своего желания. «Господи! Какой была бы я счастливой, если бы ни один менталист этого мира не смог прочитать мои мысли. Большего и не прошу».

Разомкнув ладони, с трепетом в груди наблюдала, как на моих глазах нежно-белые лепестки, став безжизненными, сникли.

— Ой! Мамочки! Что я натворила! — обхватив руками жухлое соцветие, пыталась вернуть его к жизни.

На мои ладони легли горячие мужские руки, даря спокойствие. И мне даже почудилось, что нежность.

Наблюдая за графиней, Аргаир сосредоточенно думал о алых, чуть припухлых губах. До умопомрачения хотелось смять этот нежный алый бутон. Отогнав порочные мысли, герцог удивился своему желанию и решил, что виновником всему является витавший в воздухе нежный аромат.

— Киара. Не переживайте. Кадупул — очень редкий цветок. Встречается он в нескольких государствах. И за свою небесную красоту его наделяют особыми названиями: Королева ночи, Цветок богов, Красота звезд, Цветок небес. Все дело в том, что полюбоваться и надышаться ароматом цветка можно лишь несколько часов. Отдав этому миру свою красоту, кадупул умирает.

Слушая воркующий голос мужчины, не сразу сообразила, что он захватил мои ладони в захват. Резко выдернув руки, отскочила в сторону, с испугом наблюдала за невозмутимым выражением лица главы тайной канцелярии. Было немного странно увидеть сожаление, заполнившее синеву его глаз.

С такой надеждой Аргаир обхватил тонкие кисти рук девушки и бушующим в груди разочарованием в очередной раз понял, что мысли графини Корхарт ему недоступны.

— Киара, вам не стоит меня бояться.

— Как это низко и мерзко без позволения лезть в мысли людей. Вам самому не тошно? Или так хочется узнать секреты графини Киары Барванской, что готовы на любую подлость? Много узнали, — у меня в груди все кипело от негодования. С огромным трудом я удерживала бушующую внутри ярость.

Впервые в своей жизни Аргаир был в замешательстве. Как-то не сочеталось то, что сейчас видел: милое, не утратившее юности личико графини и выражение серых глаз, наполненное мудростью жизни. Голос с проскальзывающими нотками шипения пропитан насквозь ядом негодования и презрения.

Не доводилось еще за свои сорок лет жизни главе тайной канцелярии выслушать в свои адрес столь «лестное» высказывание. Все в Марвайском государстве его боялись и не скрывали страха. Оказаться в цепких руках канцлера — это равносильно выдать все секреты своей потаенной души. Только теперь герцог понял, что его все время настораживало в графине Корхарт. Бесстрашие. Дерзость во взгляде серых глаз, в поджатых губах, к которым хочется прильнуть, в сжатых маленьких кулачках, настроенных на боевой лад. Выражение лица, показывающее всю решимость хозяйки. Сколько загадок! А в ответ — возмездие в виде усмешки судьбы и ни одной прочитанной мысли.

— Киара, вы зря так сердитесь. У меня много к вам вопросов. Но ответы на них я бы хотел получить из ваших уст. Так как мысли прелестной головки с волосами цвета стали с некоторых пор мне недоступны.

Слова канцлера удивили, но не настолько, что бы я могла поверить тому, что он сказал.

— Вы меня за дурочку держите! Или я похожа на полную лохушку?!

Губы герцога Арвайского чуть приоткрылись в удивлении, черные изогнутые брови вспорхнули вверх и надолго заняли там место.

— Простите, на кого? — Аргаир не скрывал своего изумления. И теперь он понял, что его так настораживало в девушке. Поведение графини Корхарт было не свойственно для леди. Полное отсутствие жеманства, кокетства и желания понравиться. Возможно, виной всему воспитание. Графиня Ярима Барванская, скрывая дочь от высшего общества, не могла уделить малышке много внимания. Отсюда и пробелы: — Леди Киара. У меня к вам только радушное отношение. И я действительно не могу прочесть ваших мыслей и воспоминаний. Думаю, на сегодня наша встреча уже наполнена событиями. Позвольте проводить вас до покоев.

Я настороженно смотрела на главу тайной канцелярии, обдумывая, в чем подвох.

— Вы не арестуете меня?

— Вас?.. А разве есть основания? Вы отважно защитили моего брата от грабителя. Я прогуливался по парку, увидел незнакомца, обезвредил. А здесь и вы подбежали. А когда остыли и поняли, что преступник мог вас убить. Упали в обморок. Завтра на балу Гариар Тарминский вручит вам награду за спасение младшего герцога Арвайского.

— Вы шутите? — из груди самопроизвольно вырвался смешок.

— Что вы, леди Киара. И в мыслях не было насмехаться над столь прекрасным созданием. Вы продолжаете участвовать в свадебном сезоне. И сейчас я препровожу вас в покои. Время позднее. Незамужней девушке не прилично находиться в покоях мужчины. Если она, конечно, не думает остаться и провести с ним ночь. Вы же не думаете об этом? — Аргаир замер в ожидании ответа. Ему бы очень хотелось услышать положительный ответ, но он знал, что скажет графиня.

— Вот еще, — фыркнула я и, как дурочка, улыбнулась. Уж больно занимательным было выражение лица герцога.

— Тогда прошу, — ответив очаровательной улыбкой, Арвайский указал рукой на дверь.

Лишь очутившись в своих покоях, я поняла, что каким-то образом выкрутилась от плахи.

Эмилия щебетала вокруг меня и из ее разговора сумела выяснить одну деталь.

«Аргаир действительно выставил меня героиней. Но зачем это ему? Герцоги слишком большие шишки, чтобы прощать любого, кто покусится на их жизнь. И правда ли, что он не может прочитать мои мысли? Ведь при первой нашей встречи он увидел мои воспоминания. Неужели Единый так быстро исполнил мое желание? Вот бы было хорошо, если это действительно так. Канцлер попросил завтра не выходить из покоев, пока он сам не придет за мной. Чего еще ему от меня надо?»

Вспомнив синеву глаз, Аргаира медленно погружалась в нее, не заметив, как уснула.

Забыла, как долго так спала. Проснулась лишь к обеду. Наверно, повлияло вчерашние приключения. Широко зевнув, раскинув руки в стороны, счастливо потянулась. Увидев вошедшую в комнату служанку, улыбнулась во весь рот.

— Эмилия, какие новости обсуждают в замке?

— Все заняты предстоящим балом и прибытием короля. Такого еще не было, чтобы Гариар Тарманский посещал два бала подряд. Леди Киара, кого будем принаряжать первой?

— Андрию. Мне пока приготовь платье поскромней. У меня до бала встреча с его сиятельством Аргаиром Арвайским.

— Ой! Вы его совсем не боитесь?

— Что старший упыреныш так страшен, — ухмыляясь, решила подшутить над Эмилей.

— Нет… он очень даже красив. Но ведь все мысли узнать может. Вот что страшно.

Округлив в испуге глаза, притихнув, смотря на меня, девушка хлопала пушистыми ресницами.

— А что, есть чего скрывать? — тихонько, с нотками интереса спросила я. Скопировав лай собаки, громко гавкнула: — Гав! — увидев, как в испуге подпрыгнула Эмилия, я зашлась в звонком смехе.

— Да ну вас, леди Киара!

От испуга девушка вздрогнула и тут же подхватила мой задорный смех. Насмеявшись вдоволь, мы разошлись. Я направилась в ванную, а служанка понеслась к графине Одиевской.

Эмилия доделывала последние штрихи в моей прическе, как в дверь постучали. Воткнув последнюю шпильку в волосы, служанка с чувством выполненного долга отступила с восхищением в глазах.

Подмигнув своему отражению в зеркале, я встала. Поправив края юбки платья, не спеша направилась к двери. Открыв створку, встретилась с пронзительной бушующей синевой глаз канцлера.

— Леди Киара. Вы восхитительны. Позвольте вас сопроводить, — чуть склонив голову, Аргаир выразил всю любезность.

«Раздал заученные комплементы. Сама любезность. Можно подумать, у меня есть выбор, идти с ним или нет. Для наглядности еще бы у ног упал, а я бы переступила и дала деру. Но выбора нет. Посмотрим, куда он меня поведет. Может, вчерашняя бравада слов — лишь прикрытие. И переадресует меня глава тайной канцелярии туда, где небо в клеточку, а рубашка в полоску…»

Идти пришлось недалеко. Спустились на второй этаж и, пройдя по коридору, оказались в кабинете. Это стало понятным по интерьеру. Дизайнер кабинетов в домах многим похож. Разница лишь в богатстве и убранстве комнат. В общем, есть деньги, можешь хоть золотыми монетами пол выложить. Нет — скромненько поставишь стол со стульями и секретер с книжными шкафами.

Подойдя к креслу, присела, обдумывая. Чем мне грозит визит в секретные застенки главы тайной канцелярии?

Буквально за нами в кабинет пожаловали Вильгар и Камаир. По очереди облобызав в приветствии мою руку, расселись по креслам.

Когда дверь в очередной раз открылась, я напряглась от слов стража.

— Ваша Светлость, граф Дирван Маджонский пожаловал. Изволите впустить?

— Пусть войдет, — бросил Аргаир, наблюдая за реакцией графини Корхарт.

От слов стража я дернулась и застыла, как изваяние. Скулы мгновенно свело от подступившей тошноты. «Я не могла ослышаться. Не могла». Проглотив скопившуюся слюну, замерла в напряжении и ожидании, повторяя раз за разом: «Этого не может быть. Я ослышалась… Дирван мертв».

Но вид вошедшего в полном здравии улыбающегося графа Маджонского всколыхнул в моей душе волну безумия. Не помня себя, я рванула. Вцепилась скрюченными пальцами в волосы пшеничного цвета, дернув их со всей силы, ударила красивое выхоленное лицо об свое выставленное колено, завопив:

— Этого не может быть! Ты мертв… мертв! Я убила тебя. Убила. Ты не мог выжить от яда Уфы. Не мог… не мог! Тварь! — оттолкнув от себя ошеломленного Дирвана, с разворота ударила его ногой в живот. Не устояв на ногах, граф упал. Мгновенно оседлав его, я стала наносить ему молниеносные удары, повторяя одно и то же: — Ты не мог выжить. Не мог. Такая мразь, как ты, не должна ходить по этой земле. Тварь. Убийца. Насильник. Ненавижу… Ненавижу! — чуть не задохнувшись от переизбытка чувств, вцепилась пальцами в шею несопротивляющегося душегуба и с упоением сдавила бившиеся под кожей жилки и вены в желании доделать то, что не смогла сделать в первый раз...

В какой-то момент у Маджонского сработал инстинкт самосохранения. Отшвырнув меня, храпя, словно раненый вепрь, наследник древнего рода попытался подняться. Но моя одержимость кипела в груди огнем мести.

Как бешеный пес, я вновь бросилась на убийцу. Скрюченными пальцами пыталась вырвать небесной голубизны глаза, чтобы эта мразь никогда не смогла выбрать жертву.

Пытаясь защититься, Дирван успел прикрыть рукой лицо. Мои пальцы скользнули по белоснежной коже, оставив кровавые дорожки. От ощущения содранной кожи под ногтями в груди на мгновение вспыхнуло чувство удовлетворения.

Маджонский заорал, и это, скорей всего, послужило сигналом для мужчин, присутствующих в кабинете.

Меня, как пушинку, приподняли, оторвав от убийцы.

Поняв, что лишилась возможности отомстить, забилась в дикой истерике, пытаясь вырваться из сильных мужских рук. Обхват стал настолько сильный, что мне с трудом удавалось сделать вдох. Перед глазами мелькали воспоминания десяти дней в доме с убийцами: каждодневное насилие, превращение в Уфу и зелено-черные волдыри на коже Риан, которые я пытаюсь не задеть, скользя по мертвому телу подруги.

Нестерпимая мука за смерть совсем еще молоденькой девушки обожгла душу. Волна боли вскипела, как лава в жерле вулкана, и вырвалась на свободу.

— РИАН! — заорала я и, словно раненая птица, забилась в руках герцога. — Отпусти меня. Отпусти! РИАН! — вновь кричала я. Пытаясь вырваться, царапала мужские руки, державшие меня в крепком захвате. — За что они убили ее? Она была такой маленькой. Ее худенькое истерзанное тело снится мне каждую ночь. Я должна убить их… Должна, — шептала я.

Боль несправедливости бушевала ураганом и вырвалась из горла очередным вихрем: — Риан! А-а-а-а… — мои стенания перешли в хрипловатый вой от бессилия и понимания провала.

Непрекращающимися потоками по щекам лились слезы. Вытягивая из нутра душевные муки, они уносили с собой боль, орошая щеки горячими дорожками. Навались какое-то опустошение, а в голове мелькали лишь мысли.

«Я оказалась слабой и безвольной. Не смогла закрыться от цепких рук менталиста. Не смогла. Это конец мечте убить тварей. Финал всем планам. Да и дальнейшая жизнь летит в бездну».

Дирван, поднявшись с пола, вытирая руками кровавые дорожки, бегущие по лицу, переводил недоуменный взгляд с друга на канцлера: — Кто-нибудь может мне сказать, что здесь происходит? И кто эта чокнутая?

Вцепившись руками в свои волосы, я продолжала выть от отчаянья. Голос Дирвана всколыхнул новую волну безрассудной ярости.

Дернулась из ослабевшего захвата и, почувствовав свободу, рванула к убийце. Одно лишь единственное желание сжигало меня. Утопить чудовище в его собственной крови, а затем сжечь и с упоением отмщения пустить по ветру бренные останки насильника.

Маджонский шарахнулся от меня, как от прокаженной, заорав: — Уберите от меня эту ненормальную или я за себя не отвечаю!

Прикрывающие окна, тяжелые темно-бордовые шторы вспыхнули, словно сухой хворост.

Представить, как корчится в агонии Дирван, а затем превращается в горстку пепла, мне не дали. Почувствовав опять крепкий захват сильных рук на теле, забилась в истерике и обмякла от шепота над ухом:

— Тише, Киара. Тише… клянусь. Если граф Дирван Маджонский причастен к твоим страданиям, я собственноручно обезглавлю его на центральной площади Сарварска.

От чувства, как меня прижали к груди, и ощущения мужской широкой ладони с осторожностью гладящей спину, в очередной раз накатило опустошение. Уткнувшись в мужскую грудь, безучастно слушала торопливый топот ног и хлопанье ставень.

Мой вой постепенно перешел во всхлипывания. Вдыхая запах гари, желая хоть как-то успокоить бушующей внутри огонь и режущую боль в животе, закружилась вместе со снежинками в ледяном вихре. Медленно опускаясь в стылую бездну, ощущала, как постепенно наполняюсь холодным равнодушием. Погружаясь в нескончаемую мерзлоту шепчущей мне о вечном блаженстве, теряя связь с реальностью, наслаждалась дарующим спокойствием.

— Киара… Киара! — доносились взволнованные голоса.

В груди царапнуло недовольство от того, что меня выдернули из морозного кокона, окутавшего тело. Белый витраж из ажурного тиснения, в котором я находилась, треснул, словно стекло от удара, а затем осыпался на пол осколками льда.

С трудом приоткрыв ресницы, с недовольством смотрела в бушующую волнением синеву глаз канцлера. Обхватив руками мои ладони, Аргаир подносил их к губам, выдыхая воздух, обжигал кожу горячим дыханием. Скривившись от чувства колких раскаленных мурашек, бегающих по рукам, сделала попытку вырваться из жаркого захвата. И сразу почувствовала прикосновение ко рту стекла.

— Киара. Киара, пей! — прозвучал требовательный голос.

В ноздри ударил запах винограда и едва уловимые нотки спирта. Попытка отодвинуться от поднесенного к губам стакана ни к чему не привела. Мою голову зафиксировали руками и насильно заставили пить.

Сделав глоток, ощутила, как горячее вино обожгло горло и жаркой негой окутало желудок. С жадностью перехватив емкость, обхватила ее ладонями и, прикрыв глаза, отдалась во власть блаженного тепла. Горячее стекло, обжигая руки, возвращало в реальность, наполняло разум желанием жить. Жить и искать пути выхода из ситуации, в которую попала. Делая небольшие глотки, я отдалась во власть упоения и ощущениям разливающихся по телу ручейков тепла.

В какой-то момент поняла, что отпустило. Меня с сожалением выпустили из цепких холодных сетей. Голова чуть кружилась от дурмана алкоголя, а вот тело стало сотрясаться в ознобе. Обхватив себя руками, сжавшись, попыталась унять дрожь тела.

Прикосновение горячих мужских рук к пальцам выдернуло из состояния полузабытья. Открыв глаза, наблюдала за действиями канцлера.

Осторожно вытащив из моего захвата стакан, Арвайский поставил его на стол. Сняв с себя камзол, просунул сначала в рукава одну мою руку, затем другую. Подсунув пола одного края под другой, потуже затянул борт. Затем прикрыл теплым пледом и, укутав с заботой мои ноги, одарил хмурым взглядом.

— Леди Киара. Прошу прощение за то, что вам пришлось пережить. Но мне сегодня непременно нужно получить ответы на интересующие меня вопросы. И один из них касается графа Маджонского.

В первые мгновения, когда меня укутали в камзол, хранящий тепло хозяина, понежилась от расползающегося по телу блаженства. Окунувшись в мужской аромат парфюма, идущий от шерстяной ткани камзола, с любопытством вдыхала запах бергамота и кедра, не сразу сообразила обращение главы тайной канцелярии.

Не знаю, что помогло мне успокоиться и трезво соображать: стакан горячего вина или кокон мужского тепла, который меня окутал.

— Шутите, — удивление так и скользило в голосе. — Что вас больше всего заинтересовало в моих воспоминаниях? Спрашивайте. Так уж и быть, перед смертью отвечу на любой вопрос. Сегодня я добрая. Отведя взгляд от канцлера, ухмыльнулась, наблюдая, как целитель колдует над ненавистным мне лицом Дирвана.

Пристально следя за девушкой, сидевшей рядом в кресле, Аргаир все больше изумлялся ее поведению и состоянию. Он и представить не мог, какой самородок попадет ему в руки на одной из дорожек их родового гнезда.

— Граф Маджонский, прошу вас подойти и занять место рядом с моим столом. Сейчас вы подвергнетесь ментальному допросу. И молите Единого, чтобы я без всякого суда и следствия не лишил вас жизни прямо в этом кабинете.

— Я против грубого насилия над личностью. Вильгар! Ты хоть можешь ответить, что вообще происходит? — Дирван с надеждой посмотрел на друга, но тот, пожав плечами, отвел взгляд в сторону.

Смотря на исцарапанное, обиженное лицо графа, Аргаира накрыло прозрением. Но стоило подтвердить свои догадки: — Граф Маджонский, не испытывайте моего терпения. Я два раза не повторяю просьбу.

Подчинившись приказу, Дирван, подойдя к столу, присев в кресло, протянул руку главе тайной канцелярии, не забывая с опаской посматривать на сидевшую в кресле девушку.

Я не спускала пристального взгляда с голубоглазого красавца. Наблюдая за нестандартным поведением для преступника, у меня впервые закрались сомнения по поводу участия этого человека в тех злосчастных приключениях, выпавших на наши с Риан доли. Но одна моя половинка продолжала рваться в желании задушить злодея, другая шептала: «Это не он». Перебил мои размышления раздраженный голос канцлера.

— Дирван, прекрати мечтать о черноволосой красавице. Посмотри на сидевшую перед тобой девушку и припомни обстоятельства встречи с ней.

— Я вообще не понимаю, что вы от меня хотите. Впервые вижу эту особу. И могу с полной уверенностью сказать, что не встречался с этой леди ранее. Пусть благодарит, что девушкой на свет родилась. Рука не поднялась испортить такое красивое личико.

Меня словно кипятком облили. Пришло осознание, как я себя буквально несколько минут назад подставила.

«Вид живого Дирвана начисто закрыл здравый смысл. Представляю, сколько теперь появилось вопросов в чернявой голове канцлера. Думай, Ливия… думай. Как будем выкручиваться? Знать бы еще, что успел просмотреть в моих воспоминаниях менталист. Лив, соберись. От твоих ответов зависит не только твоя жизнь, но и жизнь матери. Об одном прошу: не спеши. Наблюдай. Прежде чем ответить, трижды подумай».

Проникая все глубже в воспоминания графа Маджонского, Аргаир уже практически знал, что ничего интересного не увидит. Одни девушки на уме. А баронесса Софи в последнее время занимала все мысли наследника графского рода. Испепелив взглядом лицо красавца, разукрашенное кривыми кровавыми полосами, посмотрел на Киару.

— Леди Киара. Могу с полной уверенностью сказать, граф Дирван Маджонский не встречался с вами ранее. Мне нужны ответы. И вы не покинете этот кабинет, пока не расскажите всю правду. Когда, где и при каких обстоятельствах вы встречались с двойниками герцога Арвайского и Дирвана Маджонского? И кто такая Риан?

Тяжко вздохнув, с прищуром смотря на главу тайной канцелярии, думала лишь об одном.

«Дураком прикидывается или и правда не может прочитать мои мысли? Не такая я наивная, чтобы верить в цветущие цветочки и загадку желания. Может, у меня иммунитет выработался к менталистам? Или у канцлера такой ход игры? Тогда придется импровизировать. И, неотрывно следя за суровым лицом герцога, искать ответы на вопросы. А для этого необходимо рассказать полуправду».

— Я не Киара Барванская. Я Ливин Корхарт.

Смотря на округленные глаза Аргаира, поняла, он действительно не знал, кто я есть на самом деле, и с меня полились признания: — Мама с папой как с ума сошли, узнав, что на бал в Синган прибудут младший герцог Арвайский и граф Маджонский. Не буду вдаваться в подробности, как происходило торжество. В перерыве я решила прогуляться. Немного заблудившись в переходах замка градоначальника, завернув за угол, увидела неприятную картину. Дирван и Вильгар зажали с двух сторон Риан Орховскую. Я была очень общительной и до начала бала перезнакомилась практически со всеми девушками. Меня поразило недостойное поведение лордов. Не задумываясь, словесно выразила им свое негодование. Вильгар с ухмылкой на лице направился ко мне. Вытащив из носовой платок, граф быстрым движением руки приложил его к моему лицу. Я потеряла сознание, — замолчав, сглотнула подступивший к горлу комок и прикрыла глаза. Казалось, не единожды пережила сцены насилия, но очередные возвращения в те события давались нелегко.

— Очнулась в незнакомых покоях. За то время, пока мой разум прибывал в бессознательном состоянии, лорды успели изнасиловать Риан. Следующей была я. Надеюсь, вам не надо рассказывать подробности, — посмотрев уставшим взглядом на канцлера и изменившиеся в цвете лицо Маджонского, продолжила: — Пытаясь защититься магией, Риан выгорела полностью. За непослушание графиню жестоко избили, и все десять дней нашего ада она медленно умирала, сгнивая заживо.

Дирвана вырвало прямо на ковер, украшающий пол кабинета главы тайной канцелярии.

Посмотрев на позеленевшее лицо графа, продолжила с безразличием:

— Риан умерла на десятый день. Та же участь ждала и меня. Граф Маджонский, смеясь, поведал, что от укуса Уфы долго не страдают. Во мне все взыграло против смерти. Я поклялась Риан, что отомщу за наши поруганные тела и за ее смерть. Поэтому решила бороться до конца.

— Кем была девушка, одетая в твое платье? — первые мгновения Аргаир даже не поверил словам Киары, но чем дольше слушал ее, тем больше холодел. Чувство вины жгло грудь. Если бы они так долго не искали преступников, не случилось бы того, что произошло с девушками.

— Точно не знаю. Прислужница или старая ключница. Она приносила нам еду. Ей так понравилось мое платье. Решив, что оно мне больше не понадобится, бабка его примерила. Пока с довольным видом ключница крутилась перед зеркалом, из мешка, который она принесла, выползла змея. Разъяренная Уфа набросилась на старуху, потом напала на меня. Не знаю, как вышло, но в последний момент я увернулась от острых клыков. Но, видно, не совсем удачно, а в тот момент я этого не заметила. Вылетев из комнаты, не видя ничего перед собой, я понеслась по коридору. На мое счастье, в доме больше никого не было. Выбежав на крыльцо, мгновенно окунулась в непроглядную темень. Единственный фонарь, висевший на столбе главных ворот, едва освещал пространство вокруг. В тот момент мне было все равно, увидит кто меня или нет. У меня была цель — жить. И я рванула. Неслась стремительно в кромешной тьме. Услышав шум, не сразу поняла, что это речной поток. Осознание пришло, когда, оступившись, сорвалась с обрыва, а над головой сомкнулись ледяные воды. Что было дальше, вы, по всей видимости, знаете. Да особо и рассказывать нечего. Я не могла заявить во всеуслышание, кем являюсь на самом деле. В один из дней, когда я гуляла по центральной площади, меня увидела родная мама. Пришлось признаться. А дальше я разрабатывала варианты, как выловить и убить насильников. На ум пришло только одно, да и удачный случай подвернулся. Стала совладелицей таверны «Черный Эдельвейс».

— Хотите сказать, что вы занимаетесь доходным делом? — канцлер не скрывал удивления.

— Не вижу в этом ничего предосудительного. Я являюсь совладелицей не только музыкального коллектива, но и ювелирной лавки. Вы же знаете, что мама развелась с мужем. Денег, которые граф Барванский выделил на наше содержание, едва хватило на два месяца безбедной жизни. Я немного отвлеклась и дала вам пояснительный ответ лишь по той причине, что вы все равно вскоре проверите все мои слова. Именно музыканты и замечательная певица Софи помогали выслеживать убийц.

— Софи?! — подскочив с кресла, в удивлении прокричал Дирван.

Не обратив внимания на его выпад, продолжила: — Мы долго ждали, и вот, наконец, наше терпение было вознаграждено. Почему терпение? Да потому, что два сиятельных лорда слишком неразлучны и все время присутствовали на концертах вместе. Дирван так был очарован Софи и практически четыре дня назад сделал ей предложение выйти за него замуж. Не восприняв серьезно признание, Софи посоветовала графу спросить разрешения у родственников. На следующий вечер Дирван явился практически под самое закрытие таверны. Хмурый и немного напряженный, он сел за резервированный им столик. Выпив фужер вина, посидев немного, Маджонский решил уйти. Тут-то Софи и спела ему песню.

— Песню?! — высказался Аргаир, не скрывая своего удивления.

— Да, песню. Сидя в четырех стенах, чтобы не сойти с ума от постоянного надругательства, я пела одну и ту же песню. Дирван терпеть не мог, когда я начинала петь, а Вильгар только посмеивался. Маджонский попался. Он в лице изменился, когда услышал так ненавистные ему слова. Софи была в курсе всей моей несладкой жизни. Баронесса песней и выражением лица показала, что знает гнилое нутро Дирвана. А тот недоумевал: откуда? Наша уловка сработала.

«Впервые в жизни я ощущала под кожей ног тонкое лезвие. Моя жизнь в этом мире — одна полуправда. И как же страшно переступить черту и не погрязнуть во лжи. Со временем ты обязательно забудешь то, что так удачно врал, а через время будешь говорить совершенно другое. Тем и опасна ложь? Умелый манипулятор легко сможет подловить тебя на твоих же словах. Как же страшно балансировать на тонкой веревке каната. Смотреть в синеву глаз главы тайной канцелярии и, смешивая ложь и правду, во что бы то ни стало стараться выйти из всей этой истории живой и невредимой. В груди жжет от обиды и несправедливости. Убийцы гуляют на свободе, а мне после всех пережитых ужасов приходится крутиться, словно уж на сковородке. Впереди самая тонкая грань. Любой наводящий вопрос и мой не ответ на него, и менталист тут же запустит свои щупальца в головы друзей. Может, глазки построить? Нет, не пойдет. Вон как застыл в ожидании продолжения. Сыскная собака всегда должна быть настороже. Придется бросать ей очередную кость».

— Когда карета, в которой я ехала, делала крутой поворот, Дирван запрыгнул в повозку. Сначала он внимательно рассматривал меня, но в какой-то момент, сопоставив факты, видимо, все понял. Набросился с желанием доделать то, что не вышло первый раз.

— Если он следил за Софи, почему запрыгнул к вам в карету?

Взгляд канцлера и его наводящие вопросы мне совсем не понравились.

«Ой, ой, ой… а вот и хрупкий мосток через реку. Только бы дощечка под ногами не подломилась».

— Вы меня пытаете, словно я преступник, а не жертва.

— Простите, леди Киара. Я пытаюсь понять и просчитать действия убийцы.

— Мне бы тоже хотелось их понять. Но я не бабка-гадалка. Поэтому расскажу то, что произошло до этого. Возможно, вам как-то помогут мои признания. Как только Дирван покинул трактир, я поспешила в карету. Вскоре явилась Софи, и мы поехали к ней домой. Баронесса не жила с нами в особняке, а снимала небольшой домик. Мне было страшно за девушку. Я хотела остаться ночевать у нее, но она меня отговорила, сказав: — Маджонский, скорей всего, явится в таверну завтра, чтобы внимательно рассмотреть меня и принять какое-то решение. А сегодня он навряд ли предпримет действия. Да и Ярима будет волноваться. В то время, пока Софи говорила, я взяла кувшин, чтобы налить воды. Но, видно, напряженность последнего месяца сильно на меня повлияла. Не удержав в руках кувшин, окатила себя водой. Баронессе пришлось дать мне свое платье. А так как к платью не подходила моя шляпка, то Софи, не раздумывая, сняла с головы шляпку с вуалью и отдала мне.

Прикрыв глаза, канцлер внимательно слушал признания графини. Он поражался ее смелостью, острым умом и расчетливостью. И опять характер и рассудительность никак были несвойственны молоденькой девушке. Аргаир подобрался, графиня Корхарт в своем рассказе подошла к кульминационному моменту.

— Возможно, Дирван проследил за Софи и каким-то образом узнал, где она живет. Обо мне он ничего не знал и, скорей всего, немного задержавшись, не мог увидеть, как мы входили в дом. Мне кажется, наняв двуколку, он караулил где-то в переулке и увидел садящуюся в карету Софи. В полумраке граф не мог рассмотреть меня, да и шляпка Софи сыграла свою роль. Когда он появился в карете, был сильно поражен. А у меня не было времени на раздумья. Маджонский признал во мне Ливин Корхарт и любым путем хотел избавиться от свидетеля своих злодеяний. Да только и я была подготовлена. Пронзила его живот клинком, лезвие которого было пропитано ядом Уфы. Когда мстишь, нет места на ошибки. Удар должен быть один и такой, чтоб уж наверняка ни один целитель не возвратил к жизни. Вытолкнув убийцу, я приказала кучеру гнать лошадей. Когда приехала домой, Ярима показала пришедшее на мое имя приглашение на свадебный сезон, созванный для младшего герцога Вильгара Арвайского. Дальше рассказывать, думаю, не стоит. Вы и так явились свидетелями произошедших событий.

— Бабушку чуть паралич не разобрал, когда я выложил, на ком хочу жениться. В ту же ночь мне пришлось везти Клэр на горячие лечебные источники. Я физически не мог присутствовать в таверне «Черный Эдельвейс».

После слов графа меня вновь начало трясти. Возможно, повлияло напряжение, а может, осознание, с какими чудовищами я столкнулась в этом мире.

— Все верно, — Аргаир нарушил недолгое молчание. — Настоящий граф Дирван Маджонский четыре дня назад отбыл со своей бабушкой в лечебницу. Меня насторожил тот факт, как быстро убийца узнал об этом и, все просчитав, явился в таверну. Он на сто процентов был уверен, что граф Маджонский в этот вечер точно не появится в «Черном Эдельвейсе».

Канцлер подался вперед, с прищуром осмотрел заядлых ловеласов.

— Вы хоть понимаете, насколько ваш образ жизни выучили преступники? За каждым из вас велась неприступная слежка, а вы даже не подозревали об этом. И если бы леди Киара четыре дня назад не убила одного из злодеев, то, возможно, ваши места в какой-то момент заняли совершенно другие люди.

Откинув плед, я вскочила и тут же упала в кресло от головокружения. Тяжело дыша, я с неверием в глазах смотрела на главу тайной канцелярии.

— Скажите правду. Один из преступников мертв? — голос дрогнул, и я затаила дыхание в ожидании ответа.

— К нам в службу поступило заявление: на одной из улиц столицы найден труп неизвестного мужчины. Прибыв на место преступления, я был поражен изменению физического тела мертвеца. Осмотрев его одежду, заметил в районе живота едва видимый разрез ткани. По кровавому пятну вокруг прорези стало ясно, как умер незнакомец. Было странным еще и то, что убийца применил к жертве яд Уфы. Так как по растекающейся жиже по мощеной дороге невозможно было определить личность умершего, сысковик занялся обыском его одежды. Нам улыбнулась удача. В одном из карманов камзола были найдены именные часы.

Сердце пустилось в пляс от слов Аргаира. Вскочив с кресла, я ринулась к его столу и, практически зависнув на нем, поддалась к Арвайскому. Тяжело дыша, смотря на него бегающим взглядом, продолжая не верить в то, что я расквиталась с одним убийцей, прошептала с мольбой в голосе:

— Вы знаете, кто убийца Риан?

— Да. Роберт Орховский. Двоюродный брат Риан Орховской.