Безмолвный пациент Клинической Больницы

Глава 46

Сегодня мой день рождения. Мне исполнилось тридцать четыре. Ощущения так и остались непривычными для меня: никогда не думала, что однажды я превращусь в тридатичетырехлетнюю женщину. Для меня этот возраст оставался за гранью моего воображения. Я уже давно пережила собственную мать. У меня возникло странное чувство. Теперь я старше, чем она сама. Ей исполнилось тридцать три, и всё. Сейчас мне больше, чем было ей тогда, и это ещё не конец. Я буду становиться старше и старше. А мамы уже никогда не будет рядом со мной.

Утром Бренд разбудил меня нежным поцелуем и вручил мне огромный букет из тридатичетырёх алых роз. Fantasties! Бренд случайно укололся шипом, и на подушечке его пальца выступила алая капелька крови. Она была совершенно другой.

Бренд устроил для меня пикник. Солнце только едва-ли поднялось над горизонтом, и воздух ещё сохранял остатки ночной свежести и прохлады. От пруда веяло прохладной, повсюду царил чудесный аромат скошенный травы. Мы лежали на берегу под плакучей ивой на привезенном из Австралии пуховом одеяле. Ивовые ветви укрыли нас зелёным шатром. Сквозь листву робко пробивались лучи раннего утреннего солнца. Мы пили шампанское, закусывали маленькими сладкими помидорами и кусочками копчёного лосося с хлебом. Где-то в глубине леса сознания закрадывалось необычным чувством, словно всё это уже когда-то было. Навязчивые воспоминания. Я никак не могла понять откуда взялись воспоминания из прошлого: то ли мне вспомнилось это из какой-то сказки или в детстве мама мне рассказала истории для детей, про волшебные деревья, которые служили порталами в другие миры, то ли что-то на вроде нечто не покидает меня.

И вдруг перед мысленным взором вспыхнула яркая картинка: я, ещё совсем маленькая, прячусь под ветвями плакучей ивы в нашем саду в Португалии. Я просиживала там часами. Может, быть я вовсе и не была счастливым ребёнком, но, тогда, забираясь под иву, я чувствовала себя также удивительно спокойно, и мне было хорошо словно попала в рай мну было хорошо, как сейчас, когда мы лежали там с мужем. Казалось, в тот момент прошлое и настоящее существовали одновременно — в одном совершенном мгновении. Больше всего на свете я хотела, чтобы это мгновение длилось целую вечность. Бренд задремал, и я сделала его, набросок спящего, пытаясь передать игру солнечных бликов на любимом лице. Теперь глаза мужа получились гораздо лучше, чем в жизни. Было легче, потому что они были закрытыми. По крайней мере, мне удалось верно передать форму век. Бренд напоминал мне маленького мальчика, который спал, свернувшись калачиком: изо рта вырвалось лёгкое дыхание, на губах остались крошки хлеба.

Позже мы вернулись домой и любили друг друга. Бренд обнял меня и произнёс загадочную фразу:

— Элисон, дорогая, послушай. Я хочу обсудить с тобой одну вещь.

Услышав подобное вступление, я разволновалась.

— Продолжай, — Я уже приготовилась к самому худшему.

— Давай заведём ребёнка, — произнёс Бренд.

От изумления я не сразу нашла, чтобы что-то ответить.

— Бренд, но… Ты же сам говорил, что никаких детей…

— Элисон забудь об этом. Я передумал. Нам нужен ребёнок. Ну что ты скажешь? — В глазах Бренда читалось затаённая надежда. Он ждал от меня ответа.

— Да! Да! Да! Конечно, же да! — с восторгом воскликнула я.

Глаза защипало от поступивших слез. Мы крепко обняли друг друга, смеясь и плача одновременно.

Сейчас Бренд спит. А я потихоньку выбралась из кровати и записываю всё это в мой дневник. Хочу запомнить сегодняшний день раз и навсегда. Каждую его секунду. Меня переполняет радость. И надежда.