Безнравственный

Глава 37

МАКСИМУС

— Это все твоя вина!

Леон бросил в мою сторону что-то, что я не смог определить, и я увернулся от этого как раз перед тем, как оно ударилось о стену комнаты.

Мой сын пыхтел от злости, что мне не помогало.

— О чем ты, чёрт возьми, говоришь?

— Ты забрался ей в голову!

— Не говори глупостей.

— Это твоя вина, что Аглая отвернулась от меня.

— Ты сделал это без моего участия.

— Как ты можешь быть таким отвратительным?

Он двинулся ко мне, толкая меня в плечи, и я схватил его за запястья, прежде чем он попытался ударить меня, и ситуация стала ещё хуже.

— Украсть девушку собственного сына. Пиздец!

— Я не знал!

— Я сомневаюсь в этом!

— Клянусь.

— Всё равно это отвратительно!

Он изо всех сил пытался заставить меня отпустить его.

— Ей двадцать лет. Двадцать лет!

— Она достаточно взрослая, чтобы делать свой собственный выбор.

— Ты вызываешь у меня отвращение!

— Перестань кричать на меня, малыш! — Я тоже повысил тон, потому что ситуация полностью вышла из-под контроля.

— Я уверен, что тебе пришла в голову идея о запретительном ордере. Теперь я не могу даже приблизиться к ней, не будучи остановленным.

— Ты спровоцировал её.

— Недостаточно было того, что ты отнял у меня мою мать. Теперь ты сделал то же самое с Аглаей.

— Я не отнимал у тебя Елену.

— Убийца...

Обвинения Леона становились всё более и более серьёзными и глубоко меня угнетали. Это была не моя вина, но было невозможно не чувствовать себя плохо из-за слов моего собственного сына.

Я был за рулём, но не смог предотвратить столкновение с нашей машиной встречного движения. Водитель, семидесятилетний мужчина, перенёс сердечный приступ во время вождения, потерял управление и врезался в нас на полном ходу. Я попытался сделать пробел, вывести машину на полосу аварийной остановки, но нас всё равно сильно ударили, особенно со стороны пассажира, где находилась Елена. Я отделался несколькими ушибами, но моя жена умерла мгновенно.

Леон был в доме моих родителей и только после этого узнал о трагедии. Однако он так и не простил мне того, что произошло, действуя так, как будто я был ответственен за смерть его мамы. Он решил превратить меня в злодея, и после этого наши отношения только ухудшились. Все мои попытки примирения были безуспешными, и он уходил всё дальше и дальше.

Аглая была той каплей, которая переполнила чашу терпения... Снова влюбиться, казалось, лишило меня шансов вернуть сына раз и навсегда. Несмотря на её отношение ко мне, мне не следовало даже думать о встречах с такой молодой женщиной.

— Ты должен снять это, — потребовал он, возвращая меня к настоящему и нашему разговору.

— Что?

— Приказ о защите.

— Я не главный судья, даже если бы я был, я не могу. Если ты продолжишь преследовать её таким образом, ты окажешься в тюрьме.

— Это всё, чего ты хочешь?

— Конечно, нет! Леон, сын мой, тебе нужно перестать так себя вести.

— Когда ты перестанешь забирать у меня всё?

— Я просто хочу, чтобы с тобой всё было в порядке...

— Лжец!

Он молча развернулся и вышел за порог, и я почувствовал, как грудь сдавило ещё сильнее. Я знал: на улице его поджидает опасность, он обязательно во что-нибудь ввяжется. После каждой такой ссоры я винил себя. Чувствовал себя худшим отцом. Мне казалось, что все мои попытки сблизиться с сыном или направить его на верный путь — тщетны.

Как будто я не знал, как стать отцом, и это был самый неудачный проект в моей жизни.

Понимая, что он не вернётся, я снова бросился на диван, массируя пульсирующие виски.