Безнравственный

Глава 40

АГЛАЯ

С тех пор как я узнала о своей беременности, я тщетно пыталась поговорить с Максимусом. Он не отвечал на звонки и сообщения, а однажды я даже попыталась встретиться с ним в здании суда, но охрана не пустила меня. Всё, что я говорила, будто разбивалось о невидимую стену, словно Максимус приказывал им меня не пускать.

Я всё больше и больше чувствовала себя брошенной и одинокой.

Моя мама стремилась оказать мне поддержку и старалась изо всех сил работая больше, чтобы обеспечить ребёнка необходимыми вещами. Однако она продолжала убеждать меня в моей наивности, ведь я, по её мнению, связала свою жизнь с человеком, который лишь использовал меня. Мне было больно, но я не могла найти слов, чтобы возразить ей.

Будучи почти на пятом месяце беременности, я больше не могла скрывать свой живот. Свободных блузок было недостаточно. Мне пришлось сказать об этом своему боссу, который был не очень доволен, но больше ничего не оставалось делать. Я всё ещё могла хорошо двигаться и ходить, как раньше, поэтому я старалась продолжать работать, и намеревалась делать это до последнего дня, потому что мне действительно нужны были деньги, и я знала, что, когда родится ребёнок, всё станет сложнее.

Я была беременна маленькой девочкой и, несмотря на все это безумие, не переставала думать о том, каково было бы наконец держать её на руках.

Сегодня я сидела в офисе, наслаждаясь прохладой кондиционера, когда почувствовала лёгкое движение. Я осторожно положила руку на место, где на коже появился бугорок.

— Привет, Селена, ты проснулась?

Я всегда любила луну и думала, что это имя идеально подходит для моей малышки, особенно если у неё голубые глаза Максимуса.

— Аглая, твоя группа уже на улице, — сказал мой босс, подходя ко мне.

— А… я сейчас выйду.

— Нужна помощь, чтобы встать?

— Нет.

Я оперлась на подлокотник кресла.

— Я в порядке.

Я больше не могла сгибать живот, как раньше, но я приспособилась к новому способу передвижения.

Беременность была сопряжена с трудностями, но я чувствовала, что справляюсь с этим хорошо. Мои осмотры показали, что я здорова, и ужасная тошнота прошла, оставив только изжогу, которая усиливалась с каждой неделей. Я пила газированную воду с лимоном, чтобы облегчить это состояние, расхаживая взад и вперёд со своей бутылкой.

Группа туристов ждала снаружи, десять человек, которые, казалось, говорили по-испански и были очень взволнованы. Когда я подошла к ним, я поприветствовала их по-английски, и они улыбнулись мне.

— О, вы беременны! — Воскликнула женщина в спортивной одежде и шляпе.

— Да — неловко улыбаюсь я, поглаживая живот.

— Поздравляю!

— Спасибо. Начнём экскурсию?

— Я восхищаюсь теми, кто может так работать, — продолжила она.

— Я была в спортзале в прошлом месяце, — сказала другая участница группы.

Весь разговор шёл на английском, пока моё имя на греческом не заставило меня вздрогнуть.

— Аглая!

Я сделала глубокий вдох и постаралась не оборачиваться. Прошло так много времени, что я не могла представить, что снова услышу этот голос.

Я проигнорировала его, и он последовал за группой.

— Аглая, я говорю с тобой.

Леон подошёл ко мне, схватил меня за руку и заставил повернуться к нему.

— Что это за хрень, чёрт возьми?

Он широко открыл глаза и пристально посмотрел на меня.

— Отпусти меня!

Я попыталась увернуться от его хватки, потянув за руку.

— Как давно ты беременна?

— Это не твоё дело!

— От кого, от него?

— Мне не нужно говорить с тобой обо всём этом. Кроме того, есть охранный ордер, который предписывает тебе держаться от меня подальше. Тебя даже не должно быть здесь.

— Его должны были продлить в третий раз, но этого не произошло.

Я сглатываю.

— Девушка...

Женщина из группы подошла ближе. Вероятно, она не поняла моего разговора по-гречески, только изменившийся тон Леона и моё удивлённое выражение лица.

— Мы идём?

— Да.

— Ты никуда не пойдёшь.

Леон снова схватил меня за руку.

— Грязная шлюха! Отдаться моему отцу было недостаточно?

В раздражении я дала ему пощёчину, но это только усугубило ситуацию, потому что Леон оттолкнул меня назад, заставив упасть навзничь. Прежде чем он успел наброситься на меня и сделать что-то ещё хуже, туристы и другие люди, собравшиеся там, остановили его.

Я даже не могла нормально мыслить, потому что начала чувствовать такую сильную боль, что она заставляла меня кричать и вздрагивать.

— Моя малышка...