Безнравственный

Глава 51

МАКСИМУС

Спустя несколько недель...

— Я присоединяюсь к аргументам обвинения и назначаю залог в размере одного миллиона евро. Подозреваемый представляет опасность для общества и может позволить себе сбежать. Я также прошу передать его паспорт в суд до дальнейшего уведомления.

— Но, ваша честь... — начал защитник, пытаясь возразить, но я остановил его.

— Мы закончили.

Он сглотнул и кивнул, в то время как подозреваемый рядом с ним пробормотал неодобрительные слова.

Подсудимый обвинялся в убийстве своей девушки. У него было удобное финансовое положение, которое позволило ему бежать из Греции, но я был обязан предотвратить это до того, как он предстанет перед надлежащим судом. Несмотря на то, что улики по-прежнему представляли собой совокупность, я должен был убедиться во всех деталях, прежде чем отпустить его под залог.

После суда я вернулся в свой офис и обнаружил, что моя секретарша делает несколько шагов, выглядя испуганной и широко раскрыв глаза, как будто она была удивлена.

— Что случилось, София?

— Позвонила женщина и сказала, что у вас скоро родится дочь, но я даже не знала, что у вас будет дочь.

Это было то, что я старался держать в секрете, особенно после скандала с моей матерью.

— Когда она звонила?

Заволновался я.

Было ещё рано, и была надежда, что беременность продлится ещё немного, так что Селена должна была родится на сороковой неделе. Врачи были настроены оптимистично и сообщили, что и мать, и дочь в порядке. Этот телефонный звонок стал шоком и застал меня врасплох.

— Перенесите мои встречи на вторую половину дня. Скажите им, что у меня срочное семейное дело.

Я снял мантию и вырвал у неё из рук мобильный телефон.

— Но...

— Я поговорю с тобой позже, София.

Я не оставил места для разговора. Я должен был быть рядом с Аглаей в этот момент.

Подойдя к тому месту, где я оставил свою машину, я позвонил матери Аглаи, которой потребовалось некоторое время, чтобы ответить.

— Как она? — Спросил я, как только она ответила.

— В разгаре работы.

— Но сейчас не время.

— У неё начались очень сильные схватки, и врач решил, что лучше позволить девочке родиться, чем вводить ей ещё более сильную дозу лекарств и вызывать какое-то расстройство плода.

— Вы дома?

— Нет. Мы в родильном отделении.

— Я еду.

— Хорошо.

Это был второй раз, когда я отчаянно бросился в больницу. Несмотря ни на что, моё сердце больше не было спокойным, но моё отчаяние казалось ещё больше. Я провёл последние несколько месяцев рядом с Аглаей и боялся всех возможных осложнений.

Я хотел, чтобы у неё и моей дочери всё было хорошо.

Я доехал до роддома и припарковался перед зданием. Я отдал ключ от машины парковщику, пока направлялся в отделение неотложной помощи.

Аглая разработала план родов, который предусматривал ванну в оздоровительном центре моего дома, но то, что её доставили в больницу, означало, что необходимо было справиться с осложнениями, и потребовалась целая медицинская бригада, чтобы оказать большую поддержку, чем та, которая существовала в маленькой клинике в доме, который я для неё соорудил.

Я попросил о встрече с ней, сказав, что я отец ребёнка, и мне сказали, что её отвезли в операционную для экстренного кесарева сечения.

Блядь!

Прежде чем они разрешили мне увидеться с ней, мне пришлось переодеться, надеть продезинфицированную больничную одежду, надеть шапочку на волосы, защитные средства на обувь и маску. Каждую секунду, когда я проводил время с этими профессионалами, не получая от них никаких известий, моё сердце билось быстрее.

— Когда я смогу её увидеть?

Я хватаю женщину за запястье и поворачиваю её лицом к себе.

— Вы переоделись?

— Да.

— Я отведу вас к ней.

— Наконец-то...

В конце концов я следую за женщиной ещё по нескольким коридорам, пока не подхожу к операционной. Как только двери открылись, я слышу крик и вижу, как доктор вытаскивает маленького, пухлого ребёнка с черными волосами.

Моя дочка...

Аглая лежала на носилках, рядом с ней была её мать и расстелена зелёная простыня, закрывающая вид на то место, где был разрезан её живот.

— Моя маленькая девочка, — прошептала она, протягивая руки, которые казались немного слабыми.

Малышку положили на грудь её матери, когда я подошёл поближе, чтобы увидеть их обеих.

Милена отодвинулась в сторону, чтобы освободить мне место.