Битая грань

ГЛАВА 25

Про платье вспомнил Саша. Катя о такой «мелочи» забыла напрочь за всеми этими тревогами и волнениями.

— В смысле, ничего не выбрала?! — Ольшевский уставился на нее с недоверием, уже явно придя в себя после ранения.

То и дело, кстати, порывался выйти на улицу, «встряхнуться», но врач пока не разрешал. Всего сутки прошли после не особо простой операции.

— Котена! Ну ты даешь, я же помню, что ты смотрела какие-то модели, рассказывала мне… — Саша сел на кровати и опустил ноги на пол.

— Это же до твоей поездки было, Саш. А потом… Мне вообще не до того, — отмахнулась Катя, вот искренне считая, что он абсолютно не на то время тратит.

Так остро и отчаянно поняла, что мишура по жизни — это теперь совсем не основное. Подумаешь, тряпки! Еще не улеглось внутри острое ощущение края, по которому ходят ежеминутно, даже не задумываясь об этом.

— Нет, малышка, так дело не пойдет! — решительно возразил Санек, потянувшись к своему телефону, лежащему рядом на тумбе.

В груди отдало ноющей болью, но он даже не скривился, не собираясь это Катерине показывать. И так видел, что котена загрузилась по-полной, вот прям увязнув во всем случившемся. Не то чтобы он сам, конечно, легко к порогу на тот свет прогулялся и вернулся назад припеваючи…

Но Санек к этому отнесся философски.

Случилось. Выкарабкался. Главное сделал — ее уберег. А Бог уже и его самого прикрыл. Видно, точно еще не все дела Ольшевский тут сделал. И великолепно! Лично его все устраивает. Потому как Санек свою котену оставлять еще готов не был, не надышался, не налюбил еще Катю…

Вот на этом и надо сосредоточиться. На том, что сегодня и впереди у них, а не раз за разом прокручивать в голове не особо веселый момент на той старой фабрике. Но котена точно не могла сама переключиться.

Окей, он поможет.

Ничего не объясняя Кате, которая подлетела к кровати, стоило Саше подняться, он выбрал в списке номер Ксении и поднес телефон к уху, ожидая, пока подчиненная ответит. Леня, кстати, заезжал сегодня, привет от всех передавал, даже от парней из спортклуба, посокрушался, что Саньку пока не светят тренировки, короче, повеселил и морально поддержал. Но к Ксюше у Ольшевского другой разговор был.

— Да, Александр? Как вы себя чувствуете? — Ксения быстро ответила на вызов. Рабочий день у человека, как ни крути.

— Спасибо, прекрасно! — вот искренне ответил Санек, потому что в тот момент поймал за руку свою котену и усадил ее рядом, притянув, прижав к своему боку. — Я, собственно, по делу. И к тебе вот по какому вопросу, Ксения, — улыбнулся, видя, что Катя насторожилась, и начала что-то подозревать. — Беда у нас, платье на свадьбу Катя со всеми этими делами не успела выбрать. Можешь нам сюда эту свою Женю подогнать? Чтоб организовала она нам выбор? А то у меня ее номера нет, а Катя считает, что этим сейчас некогда заниматься, — со всей иронией, но очень доброй и больше для своей малышки, которая закатила глаза, сидя рядом, пояснил причину звонка Ольшевский.

— Да, конечно, без проблем, Александр! Сейчас наберу Женю, уверена, они с Анютой быстро вам все организуют, — развеселилась Ксения. — Правы вы, не дело это, на своей свадьбе и без платья. Сейчас, — и подчиненная отключилась.

— Вот видишь, мы тебе прямо тут и организуем показ, — обняв Катю за плечи целой рукой, он нежно поцеловал ее в губы, чувствуя, как любимая разрывается между радостью и неуверенностью. — Не переживай, котена, все шикарно будет. И поскольку я тебе больше ни в каких свадьбах участвовать не позволю, сразу имей в виду, то уж лучше тут оторвись по-полной, — предупредил с юмором. — Выбирай, чего хочется.

— А если в гости позовут? — вдруг рассмеялась Катерина, похоже, немного расслабившись. — Тоже не пустишь?

— Ну, разве что как гостью. И все. Я твой последний муж, заруби на носу.

— Ты — единственный муж, который мне нужен, — широко улыбнувшись его ультиматуму, Катя осторожно и нежно обняла Санька в ответ.

Ну чем не кайф? Лучшее лекарство, если бы его врачи спросили…

Просмотр и примерку устроили прямо здесь, в палате. Причем уладила все сама Женька, успев договориться с медперсоналом и администрацией еще пока всю эту уйму платьев к ним поднимали ее помощники. Поразительный человек! Даже Катя, которой много чего приходилось согласовывать и организовывать, с трудом представляла, как эта владелица ивент-агенства настолько быстро нашла ко всем подход.

И к ней тоже, собственно. Потому что буквально за несколько минут настроение Кати изменилось кардинально. И если по приходу Евгении она была просто согласна примерить несколько платьев, чтобы Сашу не расстраивать, который точно зациклился на идее свадебного наряда, то уже через десять минут саму Катерину захватило с головой! Она погрузилась в этот вихрь атласа, шелка, кристаллов и кружев, понимая, что восторг и удовольствие от процесса затирает и смягчает остроту всего случившегося с ними. Расслабляет и отвлекает ее. А поймав полный «коварного» веселья взгляд любимого, наблюдающего за процессом, вдруг осознала, что именно для того Саша все и затеял…

Женя привезла все наряды с учетом пожеланий Кати: то есть без пышных юбок и воланов, больше даже в стиле «вечерних» платьев… Ах, ну и да, «чтоб снимать было легко»… Катя не забыла об этом пожелании своего «почти мужа», а уж учитывая его нынешнюю травму, так и подавно актуальное условие. Со смехом и лукавой усмешкой огласила то, когда объясняла по телефону, чего хоть приблизительно она хочет, Жене, которая с таким же смехом отозвалась, что поняла и все учтет.

Подобного события эта больница, вероятно, еще не видела. И Катя какое-то время оглядывалась на дверь, испытывая неловкость и смущение… Однако вскоре захватило и увлекло так, что стало не до того. Женя с помощниками притащили две стойки с нарядами в чехлах. Как она это организовала за три часа? Невероятно!

Понятно, что в палату, пусть и довольно просторную, это все богатство не вошло. Потому сами стойки оставили в коридоре, а переодевалась Катя в санкомнате при палате, тоже, хорошо, что не коммунальная больница и места тут было достаточно, да и ремонт… Ну и зеркало имелось, чтобы рассмотреть себя хорошенько, а после и Саше показать, хотя и Женя привезла огромное зеркало на стойке для примерки… В общем, чем не показ свадебных мод?

Тем более что Женя еще и музыку на своем смартфоне включила, чтоб уж совсем праздничную и приподнятую атмосферу создать! Негромко, помня все же, где они, но процесс, однозначно, пошел веселей.

А уж когда к ним начали медсестры и врачи заглядывать, явно тоже любопытствуя, стало вообще забавно. Они наряд, в итоге, чуть ли не целым отделением выбирали, все, кто заглядывал, высказывались. Наверное, повезло, что день был не тяжелый и не загружен какими-то сложными манипуляциями.

Женя же всем этим заправляла так проворно и залихватски, даже Кате дав ощутить себя едва ли не настоящей моделью и королевой дня, хоть еще и не свадьба… Потрясающий человек, ходячий праздник. Она шутила и острила даже больше Ольшевского. И, как потом Катя заметила, когда уже все разошлись, если бы ей еще Ксения не рассказала, что Женя предпочитает женщин, да и давно в отношениях, Катерина бы приревновать могла, уж больно веселым и радостным выглядел Саша…

— Так это же потому, что я тобой любовался! — возмутился Ольшевский, расхохотавшись.

— Надеюсь, — рассмеялась и Катя в ответ, — но бдительности не теряю, — предупредила его в духе замечания самого Саши про другие свадьбы, заставив любимого вновь хохотать.

— Котена, тебя в моих глазах никто не затмит, уж в этом можешь быть уверена! — Саша обхватил ее здоровой рукой и притянул к себе так, чтобы крепко поцеловать. — Ты же видишь, что и годы ничего не изменили, никого кроме тебя не нужно…

— И мне, — со вздохом, полным счастья, она прижалась к его плечу, стараясь не давить на ту сторону, где только недавно поменяли повязку.

А по наряду они остановились на облегающем платье цвета слоновой кости, чуть расходящемся книзу, с вырезом, открывающим плечи лодочкой, а руки затягивающим в этот же атлас почти по пальцы…

— Полная достоинства, но и дико сексуальная! Такая, какая ты и есть у меня, котена, — заявил Саша, у которого буквально глаза вспыхнули, когда она вышла, переодевшись.

Уже сбилась со счета, какое это платье. Но и самой понравилось очень. А уж после такой характеристики любимого…

— Помнишь, я обожала в детстве смотреть диснеевский мультик «Спящая красавица»? Там у Авроры в конце свадебное платье очень на это похоже, только пышнее, — поделилась с Сашей мыслями, которые при первом взгляде в зеркало появились.

— Помню, — любимый расплылся в улыбке и даже прикрыл глаза, будто лучше в памяти воскрешая прошлое. — Ты эту кассету постоянно смотрела, раза по три за вечер. А Елена все прикрикивала, чтоб ты прекращала и садилась за домашку или музыку…

— Да… — обоим было приятно вспомнить. — Но его не так просто будет снять, — негромко заметила она, улыбнувшись с лукавой поддевкой.

— Да уж разгребусь, справлюсь как-то, пока же удавалось, — не остался Ольшевский в долгу, подмигнув.

Застыли, глядя в глаза друг другу. Между ними как горячий разряд пробил, заставляя внутри жар разгораться. И оба вспоминают, сколько раз им никакое платье, да и брюки, если уж на то пошло, не могли помешать, потому что сил не было сдержаться, нуждались друг в друге…

— Я так поняла, что наряд у нас есть, — резюмировала Женя, с понимающим смешком прерывая это затянувшееся молчание.

— Да, — согласился Саша, и не думая отводить от Катерины свой взгляд.

А ей и подавно больше никуда смотреть не хотелось.

— Хорошо. По прическе и макияжу я тоже все уже согласовала, приедут утром, — тем временем рассказывала их распорядитель. — Что с фатой?

— Я не хочу, — сморщила нос Катя. — Хочу просто красивую укладку и диадему или в этом духе что-то…

— Мне вообще без разницы, — вмешался Ольшевский, — все равно я ей любую прическу испорчу в течение часа, мне свободными у малышки волосы нравятся, — ухмыльнулся, словно всеми этими шутками пытался заставить их забыть, из-за кого, собственно, это все в больнице происходит, сделать атмосферу легкой и праздничной.

— Ну хоть на росписи приличная будешь, — расхохоталась уже Женя хриплым и низким, прокуренным смехом.

— Если повезет, — отозвалась Катя, все еще рассматривая себя в зеркале. — С Сашей в этом до конца уверенной быть невозможно. У меня еще мама будет, вы с мастерами и ее учтите при укладке и на макияж, пожалуйста, — напомнила, хоть они уже это обсуждали.

— Помню, все внесла, — подтвердила Женя.

Веселились, как могли, в общем, поднимая друг другу настроение. Хотя чего грустить? Все действительно было хорошо. Даже солнце в эти два дня постоянно выглядывало из-за облаков, заставляя ощущать привкус приближающейся весны, пусть еще и отдаленной. Освещало веселыми бликами их палату. Да и состояние раны Саши радовало. Врач был доволен процессом заживления, и совершенно не собирался их задерживать в больнице, правда, условие ежедневных перевязок при этом не снималось. Но они и спорить не хотели. Потому уже на следующий день после этих примерок собирали вещи, которыми успели тут «обжиться», тем более что Катя еще и в очередной раз восстанавливала свои контакты и настройки, перенося все на новый телефон, который Кирилл купил и привез по распоряжению Александра. И все эти провода, зарядки, ноутбуки и коробки надо было как-то сложить. А еще и одежду, которой тоже оказалось вдруг откуда-то много, и куча каких-то мелочей…

Но Катя не жаловалась, радуясь, что Сашу отпускают, значит, точно ничего страшного его жизни и здоровью не грозит!

А вот, приехав домой… испугалась. Впала в настоящий ступор, едва в подъезд вошла, и они приблизились к лифту. Не спасло ни то, что рядом Саша, ни то, что еще три человека охраны вокруг. Ее как оглушило! Воспоминания, разобраться с которыми еще не было времени, по сути, отключили логическую часть сознания. Мышцы сковало каким-то диким страхом, и все тело затрясло крупной дрожью. Появилась твердая убежденность, что стоит ей зайти в лифт, и там, на выходе, ее снова будут поджидать, чтобы заломить руки, сжать шею до удушья и, лишив всякой воли и выбора, потащить вниз по пожарной лестнице, похищая…

— Котена, я рядом, малышка, слышишь. Рядом! Ты не одна. Ничего не случится… — Саше хватило пары секунд, чтобы понять, что с ней стряслось. и почему Катерина замерла, глядя на двери лифта, словно там мертвого Лысенко увидела.

Встал перед ней, чтобы только на него и смотрела.

— Нашли того, кто впустил за деньги, уже рассчитали и разобрались. Больше нет предателей, Катюша. И с нами охрана, все проверенные и надежные. НЕ бойся, — блин, ему самому за грудиной пекло, когда видел ее такой, когда понимал, что ее это зацепило неслабо!

И нормально все, понятно же, а все равно Санек бы предпочел, чтобы случившееся просто стерлось из памяти Кати, забылось моментом… Мечтатель? Возможно. Но ему так и хотелось.

— Я… Я понимаю, любимый… — неуверенно вздохнула Катерина, так, будто у нее спазмом схватило легкие. — Головой все эти доводы и факты осознаю… но не могу. Меня трясет, — как извиняясь, тихо выдохнула она, с виной глядя на Сашу.

— Мля! — ругнулся Ольшевский, сгребая ее в охапку так, как мог, учитывая ранение. Заставил прижаться лицом к своей щеке. — Ничего, малышка. Это пройдет. Раз, второй, ты привыкнешь и поймешь, что теперь все нормально. Да и угрожать больше некому… — напомнил очевидное.

— Да, Саша. Ты прав. Конечно, — ни фига не убедительно улыбнулась Катерина.

И он прям на зубах ощутил, как она выжала из себя эту усмешку. Но все же понадеялся, что любимая сумеет расслабиться, когда на практике убедится, что теперь нет причин для страха. Резко выдохнув и еще раз приглушенно пробормотав ругательство, он все-таки завел ее в лифт. За ними зашли и все охранники, терпеливо ожидающие разрешения ситуации.

Но Саша на протяжении всего подъема чувствовал, как Катю колотит, пока они, наконец, не закрыли за собой входную дверь в квартиру. Лишь тут немного отпустило малышку.

Однако и на следующий день, когда ей надо было идти на занятие по музыке, Катю колотило. Саша это уловил. С ней поехал, все равно потом на перевязку нужно. И только то, что вечером приехали ее мать и отчим, Катерину все же отвлекло, казалось.

Но Ольшевский вывод сделал. Не нравилось ему, что котену так трясет и пугает теперь то, что по факту должно было давать ощущение уверенности и защиты.