Блаженство

8

Впервые в жизни Фанни вела себя пристойно. Когда Дональд и Маргарет вернулись с притихшим и заштопанным Кевином, она продолжала терпеливо ждать у дверей и несказанно обрадовалась, снова увидев своего юного друга.

Пока Дональд, готовясь вернуться в больницу, чтобы провести ночь рядом с сыном, собирал сумку с вещами для себя и Тони, Маргарет уложила Кевина и торопливо занялась ужином для Дональда.

Через несколько минут мистер Кимберли появился на кухне и рассеянно уставился на еду.

— Маргарет, я не могу есть…

— Вы должны. — Она заставила его присесть и поставила перед ним тарелку. Он поковырялся в ней. Даже поднес кусок ко рту, но тут же отложил его. На мгновение он опустил голову на руки, затем с усталым вздохом провел руками по лицу и посмотрел на Маргарет. В глазах его стояло мучительное выражение, и она всем сердцем сочувствовала ему.

— А что, если у Тони будет кровоизлияние в мозг? — пытаясь сохранять спокойствие, спросил он, но голос у него дрожал и руки тряслись. — Что, если он… — У Дональда прервалось дыхание, и он с трудом втянул воздух сквозь зубы. — Что, если он умрет?

Маргарет сжала ладонями его подрагивающие руки. — Он не умрет, — произнесла она с предельной силой убеждения.

— Кэтрин умерла.

Маргарет закрыла глаза. Она была не в силах видеть страдание, исказившее его черты, когда он произнес эти два простых слова.

— То было совсем другое дело, — напомнила она ему. — У вашей жены был серьезный органический порок, о котором вы не знали. И такой исход был неизбежен.

— У Тони его нет. Но он может погибнуть.

Маргарет содрогнулась. Выпустив его руки, она встала, подошла к окну и, ничего не видя перед собой, уставилась на темнеющую кущу сада, за которым тянулся лес.

— Понимаю. Я виновата. Вы хотите, чтобы я ушла?

Дональд помолчал.

— Не знаю, — наконец сказал он. — Я еще не думал об этом, но… не знаю. — Он с силой опустил руки на крышку стола, и Маргарет вздрогнула от неожиданности. — Черт побери, Маргарет, что им было нужно в лесу? Почему вас не было с ними? За это вам и платят!

Она закрыла глаза, чтобы не видеть его лица, искаженного болью, которая терзала ее саму куда больше, чем собственное чувство вины.

— Я знаю, — прошептала Маргарет. Больше ничего сказать она не могла, и все извинения были излишними.

Схватив тарелку, он швырнул ее в мойку. Тарелка разлетелась на куски, а брызги подливки попали даже на окно. Звякнув, вилка полетела на пол, но Маргарет стояла как вкопанная — такой гнев, такая боль были на лице Дональда.

Он отвернулся, не желая смотреть на нее.

— Я должен возвращаться к нему. С вами я поговорю попозже, когда успокоюсь.

Подхватив сумку, он вышел, с грохотом захлопнув за собой дверь. По ее щекам тут же полились слезы, которые она удерживала вот уже несколько часов.

— Пожалуйста, — беззвучно взмолилась Маргарет, — только бы он не умер!

И когда она принялась убирать кухню и собирать остатки тарелки, ее не оставляло чувство вины, смешанное с болью и страхом. Затем она поднялась к спящему Кевину, села рядом с ним и, поглаживая мохнатые уши Фанни, невидяще уставилась в сумрак комнаты. Повсюду были раскиданы вещи Тони, его школьная форма валялась на полу, а из-под кровати высовывался плюшевый медвежонок.

Подняв, она прижала игрушку к груди, вцепившись в нее, как в спасательный круг. У него всего лишь сотрясение мозга, напомнила она себе. Ничего серьезного. Они оба драматизируют ситуацию, но, поскольку Кэтрин скоропостижно скончалась от кровоизлияния в мозг, трудно винить Дональда за его опасения.

Она поцеловала Кевина, укутала одеялом его худенькие плечики и снова спустилась вниз, оставив Фанни бодрствовать рядом с мальчиком.

Ну почему она отпустила их в сад? Нельзя, что ли, было предвидеть, что дети не послушаются и удерут в лес? Здравый смысл подсказывал, что невозможно ежесекундно контролировать шустрых мальчишек. Но Тони пострадал, и она испытывала такое чувство вины, что здравый смысл был слабым утешением.

Зазвонил телефон, и она сорвала трубку.

— Алло? — спросила, надеясь, что это Дональд с добрыми вестями.

Но нет, то была Элизабет, как всегда, властная и требовательная.

— Ах, это вы, Маргарет… Не могли бы вы позвать Дональда? — небрежно бросила она.

Маргарет сосчитала до пяти.

— Простите, но он в больнице.

— Вот черт. Придется звонить в отделение. В каком из них ребенок?

— Точно не знаю, — соврала Маргарет, — но в любом случае сомневаюсь, что сегодня вам стоит беспокоить мистера Кимберли.

— Это еще почему? — с неприкрытым удивлением спросила она.

— Потому что он занят более важным делом. — Маргарет лишь скрипнула зубами.

Элизабет расхохоталась.

— Ко мне это не относится, дорогая. Я позвоню ему туда и…

— Не надо. Что бы вы ни хотели ему сообщить, у него нет времени с вами разговаривать.

В трубке надолго воцарилось холодное молчание.

— Вы пытаетесь запретить мне общаться с ним? — наконец осведомилась Элизабет.

— Да. Что важнее может быть для него, чем жизнь сына?

Суховатый смешок Элизабет вызвал у Маргарет желание прикрикнуть на нее.

— О да, конечно, но, видите ли, тут есть кое-какие оттенки… Маргарет, дорогая, вы так юны, что склонны драматизировать…

— А вы рассуждаете, как старуха, — спокойно возразила Маргарет. — Для чего бы вам ни был нужен мистер Кимберли, беспокоить его нельзя. Почему бы вам в такой ситуации не взять решение проблем на себя?

— Потому что мне нужно поговорить с ним — и узнать ею мнение. Я понимаю, вы стараетесь защитить Дональда, но есть вопросы, которые необходимо срочно решать, чего вам, скорее всего, не понять, — объяснила она Маргарет тоном патронажной сестры, говорящей с полной идиоткой.

— Вот сами и решайте, — бесцеремонно оборвала ее Маргарет. — Не сомневаюсь, квалификации у вас хватит, иначе чего ради Дональд держал бы вас, да еще и на таком посту?

— Но мне нужно…

— Все! Или принимайте решение сами, или дождитесь Дональда. А сейчас его никто не должен беспокоить.

— Наглая девчонка! — пробормотала Элизабет, с треском швыряя трубку.

Магги потерла ухо и посмотрела на телефон. Вот уж действительно! Наглой была Элизабет, судя по тому, как она относилась к детям Дональда, к нему самому, заставляя его за счет личного времени подстраиваться под ее потребности…

Мисс Баркли влетела в кухню, рывком распахнула дверцы шкафчиков и вывалила их содержимое на пол. Прогнав Фанни на место, она атаковала внутренность посудного шкафа, выволокла оттуда все и принялась за подвесные шкафчики.

Через два часа кухня блестела, но Маргарет продолжала кипеть от возмущения. Неужели Элизабет все же достала Дональда в больнице? С нее станется.

— Черт бы ее побрал! — пробурчала она и побрела в кабинет. Пока Кевин спокойно спит наверху, она кончит разбираться с портьерами и развесит их, придав комнате окончательную завершенность, — но, учитывая, что она занималась ею, когда с Тони случилось несчастье, сомнительно, что Дональд одобрит ее старания.

Она прихватила с собой телефон и все время поглядывала на аппарат. А что, если связаться с больницей и спросить, как там Тони? Не хотелось нарушать звонком ночную тишину отделения, но напряженное ожидание буквально убивало ее.

Отбросив полотнище портьеры, Магги уже потянулась к телефону, как он сам зазвонил. С остановившимся сердцем она схватила трубку.

— Маргарет? Это Дональд.

Она сглотнула.

— Как он? — заставила она себя спросить, с ужасом ожидая ответа.

— Ему лучше. Провели сканирование, нет ни признаков кровоизлияния, ни чего-либо подобного. Опухоли тоже нет, медики не видят причин для беспокойства. Держится пока легкая дурнота, но чувствует он себя неплохо. Сейчас спит.

Маргарет не могла выдавить ни слова. В горле стояли слезы, и ее так колотило, что показалось, будто она вот-вот потеряет сознание.

— Маргарет? Вы слушаете?

Она шлепнулась на диван.

— Да… да, я здесь.

— Утром Тони еще раз осмотрят, но, возможно, к ланчу его отпустят.

— Отлично. Вы хотите, чтобы утром я подменила вас, а вы поедете на работу?

— На работу? — не веря своим ушам, переспросил он, словно она предложила ему пуститься в загул. — Маргарет, да я не отойду от Тони, пока он окончательно не поправится. Я привезу его домой и буду с ним и Кевином, пока они не выздоровеют.

Скажи он, что собирается лететь на Луну, Маргарет не испытала бы большего удивления. Что случилось с этим отцом, у которого вечно не было времени для детей? Неужели ей удалось убедить его? Или же опасность, которой подвергся сын, так встряхнула его, что он осознал, насколько дороги ему мальчики?

Что бы ни было, его, похоже, наконец-то проняло, и Маргарет могла только порадоваться за ребят.

— Значит, утром увидимся, — тихо сказала она.

— Да. Как там Кевин?

— Прекрасно. Спит.

— Отлично. Кто-то звонил?

— Элизабет. Она собиралась достать вас в больнице. Я попыталась ее отговорить.

Секунду или две он молчал, словно она сообщила что-то неожиданное, после чего повторил, что они увидятся утром, и положил трубку.

Она сидела, тупо глядя на телефон. Неужели Дональд не одобрил ее старания уберечь его от настырной сотрудницы? Маргарет тяжело вздохнула. Не знаешь, как и поступить, переводя дыхание, подумала она и снова занялась портьерами.

Ей удалось закончить свою работу лишь к трем часам ночи. И когда она развесила портьеры, поняла, что игра стоила свеч. Смотрелись они прекрасно, комната обрела законченный вид. Правда, не хватало ковра, который сейчас чистил и приводил в порядок специалист.

Маргарет налила себе выпить и, поднявшись наверх, решила проверить, как там Кевин. После чего все же решила пойти и лечь, оставив двери открытыми, как она обычно делала, когда Дональда не было дома.

В половине пятого, когда она продолжала беспокойно ворочаться, Кевин залез к ней в постель и свернулся калачиком в ее объятиях.

— Головка болит, — прошептал он.

— Правда, дорогой? Мне тебя очень жаль. — Она нежно поцеловала его в лоб рядом со швом и прижала мальчика к себе. — Хочешь, я расскажу тебе сказку?

— Давай…

Маргарет пришлось взять на себя роль сказочницы, и она сочинила историю про маленького мальчика Кевина, который, отправившись на поиски приключений, нашел брата-близнеца.

— И с тех пор они жили долго и счастливо, — закончила она повествование.

— Это все? — пробормотал он.

— Ага. Засыпай, я рядом с тобой.

— Как Тони? — зевнув, спросил Кевин.

— С ним все в порядке. Звонил папа и сказал, что утром они, наверное, будут дома.

— Вот хорошо. А то я скучаю без него, — сказал Кевин и снова заснул.

Фанни подобралась к кровати, легла у ног Маргарет и тут же стала похрапывать, а вскоре и сама Маргарет провалилась в глубокий сон.

В таком виде Дональд и застал их, когда в половине восьмого заехал домой принять душ и переодеться. Заглянув в спальню и обнаружив, что Кевина нет на месте, он в слепой панике кинулся в комнату Маргарет, где и нашел своего сына мирно спящим на руках у няни. Собака, примостившаяся в изножье кровати, поприветствовала его взмахом хвоста.

Испытав мгновенное облегчение, полностью обессиленный, он привалился к косяку. Спать этой ночью ему, конечно, не пришлось. Беспокойство за состояние Тони усугублялось гневным возмущением в адрес и Маргарет, и мальчишек. Она была обязана быть с ними. Но в той же мере и они были обязаны слушаться ее, а если этого не произошло, то часть вины лежала и на нем, неправильно воспитавшем их.

Так что он злился и на себя. Эта гремучая смесь эмоций вымотала его до предела.

Дональд видел, что творилось с Маргарет. Ночные переживания оставили на ее щеках дорожки от выплаканных слез, и он испытал угрызения совести за ту резкость, которую обрушил на нее прошлым вечером.

Никто из них не совершенен. Дональд еще раз присмотрелся к Кевину, дабы окончательно увериться, что с малышом все в порядке, после чего, отвалившись от косяка, прошел в свою спальню, стянул одежду и встал под душ.

Тугие струи горячей воды смыли с него страхи и переживания прошедшей ночи; он почувствовал себя чистым и внутри, и снаружи. Выключив душ, Дональд стянул с вешалки полотенце и насухо вытерся, после чего направился в спальню за сменой свежего белья.

Но, едва сделав шаг, он остановился как вкопанный. На краю его необъятной высокой постели сидела заспанная и обаятельная Маргарет. При виде мистера Кимберли она вытаращила покрасневшие от недосыпа глаза, но тут же отвернулась. А он, сорвав с крючка халат, укутался в него, после чего подошел и сел рядом.

— Как он? — сдавленным голосом тихо спросила Магги.

— Все прекрасно. Спокойно спит. Сейчас я возвращаюсь в больницу. Что с Кевином?

— Он не мог уснуть.

— Как и я.

Маргарет смущенно улыбнулась.

— Я тоже, — держа руки на коленях, она ломала пальцы. — Дональд, я настолько виновата перед вами…

Он положил руку поверх ее сплетенных пальцев и мягко сжал их.

— Все бывает, Маргарет. Тони рассказал мне, что вы строго приказали им не ходить в лес. Он признался, что во всем виноваты они сами…

— Ему всего восемь лет. — В ее голосе была неподдельная мука. — Как дети могли послушаться, когда перед ними было такое искушение? Им нравится бывать в лесу. И я должна была понять, что не стоит полагаться на их обещания…

— Маргарет, перестаньте. Ничего страшного не случилось…

— Как вы можете так говорить? — возмущенно прошептала она. В ее огромных глазах стояли слезы, готовые вот-вот пролиться, и Дональд, увидев, в каком она состоянии, привлек ее к себе.

— Успокойся, милая, — прошептал он, и Маргарет, обмякнув, прильнула к нему, содрогаясь от рыданий, которые все время подавляла.

Вскоре она отстранилась, вытерла ладонями слезы и отошла, чтобы привести себя в порядок.

— Простите, — пробормотала Маргарет, снова поворачиваясь к нему. На ее бледном лице глаза сияли как васильки, промытые дождем. — Значит, вы хотите, чтобы я покинула вас? — еле слышно спросила она.

— Нет. Может, потому, что вы нужны здесь и мне. Да и, честно говоря, я считаю, что это был несчастный случай и вы ни в чем не виноваты. Если бы ребята были на моем попечении, я мог бы оказаться в точно таком же положении.

— Но оказалась я, а не вы. Это совершенно разные вещи.

— Может быть. Как бы там ни было, будем считать, что была допущена ошибка. Но, не сомневаюсь, что ничего подобного больше не повторится, и в любом случае вы нужны ребятам.

И мне тоже, чуть не добавил он, но успел вовремя остановиться. Дональд не хотел осложнять ситуацию, и без того она была достаточно напряженной.

— Тем не менее, — помолчав, продолжил он, — я думаю, было бы неплохо, чтобы вы пару дней побыли у себя дома. Понадобитесь мне в конце недели, когда придется на уик-энд снова отправляться в Лондон. Так что, если вы не возражаете против такой смены дней, я сам присмотрю за ребятами.

Покорно сложив руки на груди, Маргарет повернулась к нему и кивнула.

— Конечно. Когда вы привезете Тони, я уеду.

Она выглядела такой растерянной и маленькой, что Дональду захотелось притянуть ее к себе и обнять. Опасное желание. Несмотря на недосып, его либидо с силой дало знать о себе, стоило ему только увидеть Маргарет в короткой ночной рубашке, с растрепанными волосами, с пухлой, по-детски обиженно оттопыренной нижней губой. Он подумал, что должен как можно скорее выставить ее отсюда, прежде чем окончательно не потеряет голову и не сделает какую-нибудь глупость, например не затащит ее в постель, чтоб заниматься с ней любовью, пока она не взмолится о пощаде.

— Вы можете отправляться хоть сейчас, — сдерживаясь, сказал он. — Я возьму Кевина с собой, Тони без него скучает. Разбудите его и гут же можете ехать.

Мисс Баркли растерянно посмотрела на него, кивнула и вылетела из комнаты, оставив его наедине с нелегкими размышлениями.

Маргарет ничего не понимала. Только что он обнимал и утешал ее — и тут же отсылает домой, словно не может выносить даже ее вида. Она осторожно разбудила Кевина и помогла ему одеться. Ей тоже было пора отправляться, и поскорее, пока ее окончательно не развезло на глазах у Дональда.

— Готовы, Маргарет? — спросил он с некоторым нетерпением в голосе.

— Да… Когда вы хотите… то есть когда вам нужно, чтобы я вернулась?

— В пятницу утром. До отъезда в Лондон я должен еще успеть заскочить в офис.

— Прекрасно. — Она схватила сумку и направилась к выходу. Но когда Маргарет проскальзывала мимо, Дональд взял ее за руку и остановил.

— Не ругайте себя, — мягко сказал он.

Она продолжала страдать, ее глаза были полны слез, и ее стремительно покидало самообладание.

— Передайте Тони, что я его люблю, — еле выдавила Магги и, прежде чем он успел снова остановить ее, проскочила мимо и скатилась по лестнице к двери. Фанни неслась за ней по пятам.

Добравшись до дома, она упала в материнские объятия и за чашкой чая с домашними коржиками дала волю слезам, выложив все, что у нее наболело.

— Ты понимаешь, что в этом нет твоей вины? — с мудрой убежденностью сказала мать. — Когда я вспоминаю, что откалывали твои братья… волосы встают дыбом. Ты не можешь одновременно быть повсюду, и, если Дональд сам попросил тебя заняться кабинетом, он не имеет права жаловаться, что ты отвлеклась.

— Я должна была заниматься обустройством только тогда, когда ребята находились в доме.

— Маргарет, все вы получили хороший урок. Счастье, что никто серьезно не пострадал.

Кроме моих отношений с Дональдом, с горечью подумала Маргарет, но ничего не сказала матери, которая и без того многое понимала. Она доела коржик и по-детски облизала липкие пальцы.

— Почему я не стала продавщицей? — пробормотала она. — Или судмедэкспертом… Имела бы дело с трупами, которым все безразлично.

Рассмеявшись, мать обняла ее, и Маргарет, сбросив тяжесть тоски, пошла проведать Сильвестра, который рос на глазах, радуя домочадцев своим здоровым видом. Зайдя в хлев, Маргарет вспомнила, как Дональд целовал ее и как ей было тепло и уютно с ним. Потом их ласки продолжились дома, и, будь они не под родительской крышей, дело не кончилось бы поцелуем. Может, если бы они стали любовниками, он и не выставил бы ее.

Она крепко сжала пальцы, стараясь унять боль, которую все еще вызвали брошенные им резкие слова. Строго говоря, не столько слова, сколько их тон. Ее тревожило и то, что мистер Кимберли явно старался не глядеть на нее, словно не в силах был выносить ее присутствия. Он пытался вести себя сдержанно и благородно, но в глубине души, насколько она понимала, не хотел видеть ее рядом.

Следующие несколько дней тянулись медленно и лениво. Наконец наступило утро пятницы, и, открыв глаза, Маргарет содрогнулась при мысли, что наступил ее Судный день.

Приехав к девяти утра, она с Фанни вошла в дом через заднюю дверь. Дональд тут же появился в холле и встретил их. Он стоял спиной к свету, и Маргарет не могла видеть выражения его глаз.

— Привет, — напряженным и неестественно ровным голосом сказала она. — Где ребята?

— Я отправил их в школу. Врачи сказали, что с ними все в порядке.

Сомнения Маргарет получали свое подтверждение. Возможно, он отослал близнецов в школу, чтобы их не было на месте, когда он будет увольнять ее. Сейчас он изъявит желание, чтобы она собрала свои вещи и покинула дом до их появления…

— Маргарет!

Она подняла на него взгляд, все еще не в силах разобраться в выражении его глаз.

— Вы сделали кабинет.

Вот оно, подумала Маргарет, приготовившись к неминуемым упрекам.

— Да, сделала…

— Он прекрасен.

У нее отвалилась челюсть.

— И вы не сердитесь? Я занималась комнатой в то время, когда Тони упал с дерева… Мне казалось, вы будете так злиться из-за всего этого, что возненавидите ее.

Он улыбнулся.

— Нет. Нет, я не злюсь. Все прошло. Мне удалось основательно поговорить с ребятами, и они твердо стоят на том, что во всем виноваты сами. И я хочу, чтобы мы обо всем забыли.

Она изумленно уставилась на него.

— Вы не собираетесь меня увольнять?

Несколько секунд Дональд задумчиво рассматривал свои руки.

— Конечно нет, — пробормотал он. — Маргарет, да я никогда и не хотел расставаться с вами.

— Но я думала… Вы были в ярости.

— Забудьте. Все кончено… и мне очень нравится, как вы переделали кабинет. Единственная проблема — ковер. Его доставили вчера, я его разложил, но не уверен, правильно ли подобрал для него место.

Он осторожно обнял ее за плечи и повел в комнату, где отошел в сторону и спросил, что она думает.

Маргарет заставила себя сосредоточиться на антикварном ковре, который красовался в центре комнаты между креслами и диваном — именно так, как она бы сделала сама.

— Отлично смотрится. А вас он устраивает?

— Меня тут все теперь устраивает. Комната преобразилась волшебным образом, она стала такой теплой и уютной. Спасибо, Маргарет.

С этими словами он мягко притянул ее к себе и легко поцеловал в губы.

У нее замерло сердце. И когда он поднял голову, Маргарет всмотрелась в расплавленное золото его глаз. Что-то мелькнуло в их глубине, и тут его веки потяжелели, и он снова жадно припал к ее губам.

— Маргарет… — вырвалось у Дональда, и он с такой силой прижал ее к себе, что она отчетливо ощутила все мышцы его груди, каждый удар сердца. Он притянул к себе ее бедра, и ее пронзила волна острого наслаждения.

— Нет, пожалуйста, Дональд, не…

Склонив голову, он уткнулся лбом в ее волосы, и его горячее прерывистое дыхание жарко обожгло ей шею.

— Я должен идти, — невнятно произнес он. Из его груди вырвался тихий стон сожаления. — К ланчу я должен быть в Лондоне, сейчас уже десять часов, а мне еще надо заехать в офис. — Закрыв глаза, Дональд на мгновение опять притянул ее к себе, после чего выпустил из объятий и отвернулся. — Увидимся в воскресенье вечером, — сдавленно сказал он, быстро пересек холл, подхватил стоящий у дверей атташе-кейс и, не оглядываясь, исчез за дверью.

Мистер Кимберли позвонил в субботу вечером, примерно в половине восьмого, и у нее лихорадочно зачастило сердце.

— Привет, — тихо сказала она.

— Привет. Как дети?

— Прекрасно. Тони еще немного устает, но Кевин уже полностью оправился и носится сломя голову. Если вы звоните, чтобы поговорить с ними, боюсь, они уже в постели.

— В сущности, звоню я не поэтому; я хотел поговорить с вами, — ответил он, и ее глупое сердце опять зачастило.

Естественно, он звонил не просто, чтобы поболтать с нею, а чтобы узнать ее планы на следующий уик-энд.

— Ничего особенного. А что? — спросила она.

— Мне предстоит принимать гостей. Они расположатся в соседнем отеле, а в субботу я хочу организовать обед дома. Теперь, когда кабинет готов, прием гостей меня не пугает, но я не хочу приглашать их, пока не удостоверюсь, что вы мне поможете.

— Помогу? — сглотнула она. — Что вы хотите, чтобы я делала?

— Исполняли роль хозяйки моего дома. Приготовили бы стол, если сможете. Можете пригласить помощников из ресторана… Но главное, чтобы вы были рядом и оказывали мне моральную поддержку в течение вечера.

— Моральную поддержку. То есть быть вместе с вашими гостями… сидеть с ними за столом и все такое?

Он издал легкий смешок.

— Конечно… Маргарет, я прошу вас не столько о помощи по дому. Я хочу, чтобы вы были рядом и помогали мне принимать деловых гостей.

Рядом с ним? У нее снова заколотилось сердце.

— Конечно, — согласилась она, когда к ней вернулся дар речи. — Сколько их будет?

— Примерно человек десять… плюс пара из лондонского офиса, мы с вами и, конечно, Элизабет.

Радость Маргарет потускнела, но она дала себе слово, что не будет обращать внимания на поведение Элизабет. Не к своей пронырливой партнерше обратился мистер Кимберли с просьбой быть на вечере хозяйкой дома, а именно к ней, простой нянечке. И она поклялась, что даст ему возможность гордиться ею. А Элизабет… а Элизабет пусть подавится.