Блондинка? Брюнетка? Рыжая!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Эрин уютно устроилась на диване, поджав под себя ноги. До появления Валентины она читала книгу, но отложила ее сразу же, как только в дверях комнаты появилась хозяйка дома.

— Мне послышалось или ты с кем-то разговаривала? — спросила свою гостью Валентина.

— Прочла кое-что вслух, — объяснила Эрин. — Подумала, если проговорить текст, восприятие изменится, но нет, этого не произошло. Видишь ли, Валентина, героиня этой книги существо настолько правильное, что к ней трудно испытывать какое-либо иное чувство, кроме стойкого отвращения, — улыбнулась девушка.

— Сочувствую тебе, дорогая, — рассмеялась хозяйка дома. — Но стоит ли в таком случае читать эту книгу?

— В сущности, сама книга не плоха. Я надеюсь, жизнь переломает эту высокомерную особу. По-моему, безукоризненность даже книжных героев не красит, они становятся бледными и какими-то неживыми. Я считаю, писать нужно только о порочных или раздираемых сомнениями людях.

— Да, ты циничная девушка, Эрин.

— Вовсе нет. Просто я очень люблю захватывающие сюжеты, и к моим нравственным принципам это не имеет никакого отношения. Но согласись, когда женщина действует исключительно в рамках предписанных норм, она рискует прослыть дурой.

Валентина изумленно посмотрела на Эрин. В этот момент ее маленький сынишка, за мгновение до этого вбежавший в комнату, попросился на руки. Она удовлетворила его просьбу и, нежно обняв малыша, проговорила:

— Уф, тяжелый! Не обессудь, Эрин, но я отказываюсь обсуждать эту скользкую тему.

— Будем оптимистами, — Эрин тряхнула густыми, сияющими на солнце волосами. — Люди меняются. Даже сами того не желая… — Она изогнула бровь, глядя то на Валентину, то на ее сына.

Наблюдая за матерью и ребенком, Эрин испытывала сильнейшее желание поделиться с Валентиной своей радостью, сказать ей, что у нее тоже скоро будет маленький сын или дочь, и ей стоило огромных усилий этого не сделать.

Эрин становилось грустно оттого, что на всем свете нет ни одного человека, которому бы она могла поведать о своей беременности. Она боялась, что такой необдуманный шаг будет стоить ей поражения в ее борьбе за свободу от брачных обязательств перед Франческо.

Эрин понимала, что не может требовать от Валентины держать эту новость в тайне от кузена. Они успели стать подругами, но кровные узы превыше всего, тем более для итальянцев. И с Сэмом Валентина наверняка бы сразу же поделилась. А, как говорится, тайна известная двоим, через какое-то время становится достоянием общественности. И кроме того, Эрин не могла допустить, чтобы посторонние узнали о ее беременности раньше, чем отец ребенка. Учитывая все обстоятельства, она решила молчать.

Согласно первоначальному плану Эрин Фойл, Франческо Романелли следует узнать о предстоящем отцовстве только после того, как будет оформлен развод. Это именно то, к чему она стремилась. Эрин надеялась, что проблем с бумагами не возникнет.

Позиция Франческо для Эрин была совершенно ясна. Она точно знала, как он относится к индивидуумам, которые пренебрегают своими отцовскими обязанностями. В эволюционной шкале Франческо Луиса Романелли такие особи не далеко ушли от беспозвоночных существ.

Франческо открыто сочувствовал матерям-одиночкам, вынужденным ради детей ставить крест на своей молодости и карьере. Узнай он до развода, что Эрин беременна, он предпримет все возможное, чтобы этот развод никогда не состоялся. И она знала наверняка, что не сможет устоять под натиском его обаяния, как уже однажды случилось.

Эрин была решительно настроена развестись. У нее не оставалось другого выбора. Она считала, что, освободившись от своего мужа, она сможет вновь обрести то неуловимое чувство полета, которое сопутствовало ей с самого детства, и ничто не могло изменить ее позицию.

Эрин понимала: они с Франческо невероятно похожи, это проявлялось даже в мелочах. Именно в этой похожести она видела суть их ссор и противоречий.

Внезапно раздался звук удара. Эрин очнулась от размышлений и огляделась по сторонам. Оказалось, малыш Джанни уронил на пол игрушку.

— О чем ты задумалась? — спросила ее Валентина.

— Некоторое время назад я сказала, что люди меняются.

— Да, — подтвердила Валентина.

— Именно об этом я и думала. И честно говоря, я уже не уверена в своей правоте, — произнесла Эрин, поднимая игрушку с пола.

Она допускала, что несправедлива по отношению к Франческо. Девушка открыто признавала: она бывает излишне категорична в своем восприятии жизни и окружающих людей, но она буквально боготворила то ощущение свободы, которое дарило ей одиночество. Эрин представить себе не могла, будто что-то заставит ее пересмотреть сложившиеся за многие годы предпочтения. И она знала: точно так же должен чувствовать себя и ее муж.

Эрин считала Франческо человеком поверхностным, эгоистичным, самовлюбленным, тяжелым в общении, но при этом невероятно красивым, волнующим, чувственным, человеком, которого невозможно игнорировать, к которому невозможно оставаться равнодушным. Впрочем, безоговорочно любить его тоже нельзя.

С самой первой минуты их встречи Франческо Романелли провоцировал Эрин на открытый конфликт. Она понимала: чтобы без потерь общаться с Франческо, нужно быть человеком абсолютно самодостаточным и безразличным к его остротам. Понимала она и другое: ей это вряд ли под силу. Эрин убедилась: примирить их с Франческо невозможно. Она постоянно читала разочарование в его темных глазах…

— Но иногда… — тихо произнесла Валентина, но замолчала, задумавшись.

— Больше тридцати лет моя мама ждала и верила в то, что однажды отец изменится.

Впервые за все время их знакомства Валентина услышала о родителях Эрин. Девушка предпочитала не затрагивать в разговоре сугубо личные темы.

Однажды Валентине довелось встретиться с матерью Эрин. Та, в отличие от дочери, была ужасающе откровенна. Клер Фойл не считала зазорным посвящать всех в интимные детали своей биографии. Она не скрывала того факта, что Джек Фойл имел обыкновение изменять своей жене. Клер знала обо всех его романах, более того, она помнила всех своих соперниц по именам. Мать Эрин рассказывала о них шутливо и непринужденно, но во всех ее иронических повествованиях сквозило столько тоски и обиды, что невольно слушателю становилось не по себе.

Общаясь с Клер, Валентина ощущала постоянную неловкость. Она думала обо всех разочарованиях, унижениях, отчаянии и ярости, которые пришлось пережить этой несчастной женщине. Валентина не понимала, зачем Клер без стеснения выставляет переживания своей молодости на всеобщее обозрение.

— Когда ты поняла, что именно происходит в жизни твоих родителей? — спросила Валентина.

— Дело не в этом. Проблема была совсем в другом, — ответила Эрин. — Когда я стала все понимать, я в первую очередь выяснила, что о происходящем в моей семье знают все окружающие.

Валентина в душе сочувствовала Эрин, но старалась не подавать виду. Она по себе знала, как сложно общаться с Клер Фойл, даже понимая причины ее озлобленности. Также Валентина видела, как отчаянно Эрин борется с укоренившимся в ней презрением к собственной матери, вернее, к ее увлечению душевным мазохизмом.

Эрин испытывала к жертвам почти такую же неприязнь, как и к палачам. Ее сознание отказывалось понимать, как это после стольких лет слез, ругани и проклятий ее мать смогла принять отца обратно. Не понимала она и отца, который, словно запоздалая овца, вернулся в хлев, весь больной и потрепанный жизнью.

Да, Эрин знала, человеческие отношения не поддаются логике, но не до такой же степени!

— Они собираются во Францию. Хотят посетить виноградники и винодельни, — Эрин пожала плечами.

— Моя кузина вышла замуж за винодела из Австралии, — ловко поменяла тему Валентина. — Ты, возможно, уже знаешь об этом.

— Ошибаешься, я не так-то много успела узнать о родне Франческо. Впрочем, о браке своей сестры он, кажется, как-то упоминал, — Эрин покачала головой.

— Да, вы слишком быстро расстались, — согласилась Валентина. — Ваш скорый разрыв удивил нас даже больше, чем неожиданная свадьба. Но скажу тебе по секрету, Эрин, Сэм однажды признался мне, что решил на мне жениться через пять минут после нашего с ним знакомства.

— Хочешь сказать, Франческо, сделавший мне предложение лишь через пять дней, оказался более медлительным, чем твой муж?

Обе женщины громко рассмеялись. Но Эрин смеялась не долго.

— Ты знаешь, развод представляется мне каким-то ночным кошмаром. Как бы мне хотелось, чтобы нам не пришлось привлекать всех этих адвокатов… Имущественный вопрос меня совершенно не интересует. Я лишь прошу: пусть все это наконец останется в прошлом… — призналась она. — Моя мама говорит, что Франческо ей никогда не нравился.

Валентина постаралась сдержать улыбку. Она резонно предположила, что уставшая от измен своего мужа Клер Фойл теперь в принципе не способна испытывать симпатию к представителям противоположного пола. Часть вины за разрыв Эрин и Франческо Валентина возлагала именно на Клер, но никогда не говорила об этом вслух.

Малыш Джанни заплакал.

— Джанни сегодня почему-то весь день капризничает, — заметила Валентина.

— Он лапочка, — Эрин взяла ребенка на руки и принялась, укачивая, носить по комнате. — Вы с Сэмом очень счастливые родители.

— Я знаю, — любуясь своим малышом, вздохнула Валентина. — Ты не могла бы отнести Джанни Сэму? Я думаю, он сейчас в библиотеке.

— И что он делает там в этот час? — удивилась Эрин.

— Это лишь мое предположение, — пожала плечами Валентина. — А тебе не хотелось бы прогуляться с ним на конезавод?

— Конезавод — это очень интересно. Но признайся, вы ведь больше не ждете никого из гостей?

— Все, кого мы ожидаем, появятся в двенадцатом часу, — твердо проговорила Валентина.

Эрин ее ответ устроил.

Валентина встала с диванчика, взяла Джанни у Эрин и повела девушку к дверям библиотеки. На пороге она остановилась и придержала свою гостью за локоть.

— Мне интересно… — начала Валентина, но замялась.

— Интересно что? — Эрин замерла на пороге.

— Меня интересует, насколько ты убеждена в необходимости вашего с Франческо развода? Можешь не говорить, что это не мое дело, я и без тебя знаю.

— Я абсолютно уверена и ни за что не передумаю! Я ответила на твой вопрос?

— Да… Мне очень жаль, Эрин. Я уверена, тебе никогда не удастся встретить человека, который подходил бы тебе так, как Франческо. Пусть вы не идеальная пара и вам очень сложно поладить друг с другом, но с другими людьми вы вообще жить не сможете.

— Зато мы легко сможем жить врозь.

— Это ненормально, Эрин. Нельзя одиночество делать своим жизненным кредо, — строго произнесла Валентина. — Вы не смогли справиться с первыми сложностями совместной жизни и пытаетесь решить проблему самым радикальным способом. Вы же оба умные люди, а поступаете, как глупые подростки, хлопаете дверями и рвете отношения! Об этом надо было думать, когда вы решили пожениться. Все гладко не бывает. Нам с Сэмом тоже пришлось притираться друг к другу, и, поверь мне, процесс был весьма болезненный, но мы преодолели сложный период, и вы сможете, если не станете сжигать мосты.

— Ты разговариваешь со мной так, как будто я перед тобой провинилась.

— Прости, Эрин.

— Не извиняйся. Приятно думать, что кто-то за тебя волнуется. Спасибо тебе за это, Валентина, — растроганно произнесла Эрин. — Но, видишь ли, такой счастливый брак, как у тебя и Сэма, — исключение. Вы с Сэмом действительно созданы друг для друга. Все же остальные браки, по-моему, не стоят того, чтобы тратить свои нервы и прилагать драгоценные душевные усилия для их сохранения. Я жалею, что вышла замуж за Франческо. Став моим мужем, он повел себя как совершенно незнакомый мне человек. Он оказался всего лишь скучным аристократом с огромным банковским счетом. Его деньги меня изначально не интересовали. Оказалось, и он сам — тоже.

— Это говорит лишь о том, что ты его очень плохо знаешь.

— Возможно, но у меня больше нет никакого желания его узнавать.

Будучи женой Франческо, Эрин совершенно неожиданно для себя выяснила, что помимо впечатляющего генеалогического древа семейства Романелли, существует еще и одноименный банк, принадлежащий этой фамилии, и множество фирм, боссом которых является непосредственно сам Франческо. Странно, но, узнав об этом, Эрин не испытала восхищения, скорее насторожилась.

Эрин боялась прослыть корыстной особой, которая вышла замуж главным образом из-за огромного состояния Франческо. Ее всегда подавляла мысль о том, что именно из-за количества нулей на личном счете ее муж уверен, будто имеет основание для высокомерного к ней отношения. Эти обстоятельства усилили ее недоверие к супругу и обострили все возникшие между ними конфликты. В браке с Франческо страдала гордость Эрин.

Самым обидным было то, что Франческо, опасаясь ранить чувства жены, не хотел посвящать ее в свои дела.

— Романелли — очень распространенная фамилия, — оправдывался Франческо.

Эрин совершенно случайно узнала, что существует огромный старинный замок, принадлежащий семье Романелли.

— Люди, которые в нем живут, должно быть, чрезвычайно богаты, — предположила Эрин.

— Да, они владеют огромным состоянием, — согласился Франческо.

— И насколько велико их поместье? — полюбопытствовала Эрин.

— Несколько тысяч акров, — спокойно ответил ее муж.

Она вспомнила этот разговор, когда оказалась в доме, который строили по заказу Франческо.

— Пока еще рано о чем-то говорить, но на стадии окончательной отделки ты увидишь, что коридор будет выполнен из стекла, — объяснял Эрин Франческо.

— Думаешь, получится красиво?

— Безусловно! — уверенно произнес он.

— Я знаю, что стекло сейчас самый актуальный в строительстве материал, к тому же оно весьма эффектно смотрится, но будет ли удобно жить в таком доме? — озвучила свои сомнения Эрин.

— Эрин, это будет самый роскошный дом, в каком мне когда-либо доводилось жить.

— Полагаю, роскошь для тебя — самое главное? — девушка покачала головой.

— Ты без труда к ней привыкнешь, — заверил ее Франческо.

— Зачем мне к ней привыкать? — фыркнула Эрин.

— Разве ты не любишь комфорт? — удивился ее муж.

— Ты приглашаешь меня провести здесь выходные? — предположила она.

— Я предлагаю тебе провести здесь всю свою жизнь.

— Не понимаю…

— Скоро поймешь…

Всяческие подозрения не давали Эрин спокойно спать ночами. В конце концов она решила залезть в Интернет и поискать ответы там. Всего через полчаса девушка обладала всей доступной информацией о семействе Романелли. Ее худшие опасения подтвердились.

Эрин тут же потребовала от Франческо объяснений.

— Да ты просто маленький детектив! — рассмеялся он.

— Но ты же мне сказал, будто работаешь с лошадьми!

— Представь себе, я тебя не обманул. У меня есть собственные лошади, и я на них иногда езжу верхом. Но по жизни я занимаюсь совершенно другими вещами.

— Превращаешь просто большие деньги в огромные капиталы? — возмущению Эрин не было конца.

— До тех самых пор, пока я забочусь обо всех многочисленных членах семьи Романелли, я буду заинтересован в том, чтобы наше благосостояние росло, — пафосно ответил Франческо.

— Почему ты не сознался, что Банк Романелли принадлежит твоей семье? Зачем надо было внушать мне, будто это не более чем совпадение? То же самое касается и замка Романелли. Почему нельзя было сказать прямо? — негодовала Эрин.

— Ты неустанно твердишь о том, как тебя утомляют все эти самодовольные отпрыски богатых семей, которым ничего в жизни не нужно и которым незачем напрягаться, обеспечивая хлеб насущный себе и своим близким. Вся их жизнь — непрерывное самолюбование и раздумья на тему: куда бы еще потратить деньги. Твои слова?

— Слова мои, но я говорила в общем и целом, а не о ком-то конкретном, и уж точно не для того, чтобы обличить тебя. Знаешь, это не шутки. На мой взгляд, все происходит слишком быстро. Я совсем не знаю тебя, Франческо!

— Хорошо, — согласился он. — Давай несколько минут поговорим серьезно. Я хочу внести полную ясность. Ты должна знать, что Банк Романелли принадлежит не мне, а моей семье. Им управляет мой отец. А вот деньги, вернее их прирост, действительно являются результатом моего труда…

— Забудем на время про деньги, — прервала его Эрин. — У тебя есть семья. Они хоть что-нибудь знают обо мне? Может быть, твои родственники станут возражать против нашего брака, узнав, что меня вряд ли можно назвать идеальной избранницей миллионера-аристократа.

— Они полюбят тебя, детка, — Франческо нежно обнял Эрин. — В этом можешь не сомневаться… Сейчас я не могу познакомить тебя с моей семьей, родители гостят у моей сестры в Австралии. С мамой недавно случилось одно неприятное происшествие, ничего серьезного, но им придется на некоторое время задержаться. Я уже известил их о своем намерении жениться на самой необыкновенной девушке планеты. Ты можешь поговорить с ними по телефону, любимая, они бы этого очень хотели.

— Почему ты так уверен в их благосклонном ко мне отношении, Франческо? — недоверчиво спросила она.

— Они не могут не полюбить девушку, которая принесла в жизнь их сына столько радости, — ответил он.

— Вот и давай подождем со свадьбой до их возвращения. Стоит ли так спешить?

— Эрин, как я решил, так и будет. Ты ничего не можешь изменить. Я хочу, чтобы свадьба состоялась немедленно…

Валентина подтолкнула Эрин к двери в библиотеку и сказала:

— Эрин, что бы мы с Сэмом ни говорили и ни делали, ты не должна на нас обижаться. Мы стараемся ради твоего блага. Мы верим, даже самые сильные люди иногда нуждаются в помощи друзей, и наш долг оказать эту помощь.

— О чем ты говоришь, Валентина?

— Ты поймешь, — проговорила Валентина и втолкнула гостью в комнату.

Эрин вздрогнула от неожиданности. Ее лицо вытянулось. Кажется, она поняла…

— Так вот что вы спланировали?! — она всплеснула руками и обиженно посмотрела на Валентину. — Я чувствовала, что не нужно сюда приезжать, но побоялась обидеть вас, вот и приняла приглашение.

— Франческо всего лишь хочет поговорить с тобой. Если и после этого разговора ты будешь убеждена в том, что вам надо развестись, никто больше не станет тебя принуждать. Поговори с ним, — попросила Валентина.

Подошедший Сэм заботливо обнял свою супругу за плечи и произнес:

— Ладно, жена, мы сделали все, что от нас требовалось. Остальное зависит от них. Они уже взрослые дети. Давай оставим влюбленных наедине, — и, повернувшись к Эрин, заверил ее: — Ты должна это знать, Валентина возражала против моей идеи свести вас вместе, но я настоял.