ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Эрин направилась в свою комнату. Она упаковала вещи меньше чем за пять минут, просто покидала их в дорожную сумку.

Незамеченной, Эрин спустилась в холл. Ее сумка болталась на плече.

— Это становится дурной привычкой, дорогая. Или такова твоя натура?

Поймав ее вопросительный взгляд, Франческо пояснил:

— Ты бежишь от проблем, от сильных чувств, от непреодолимых желаний. Бежишь от всего, с чем ты не чувствуешь в себе сил справиться. И ты не хуже меня знаешь, что бегство — проявление слабости. Это не делает тебе чести, Эрин.

— Бегство?

— А как ты это называешь?

— Право гражданина на свободу передвижения. Право самой выбирать, с кем общаться. Право делать то, что не возбраняется законом. У тебя есть возражения, Франческо?

— Я удивлен, почему ты не желаешь воспользоваться правом отстаивать свою точку зрения? — он подошел к ней и сдернул сумку с ее плеча.

— Мы все уже выяснили, — Эрин попыталась выхватить сумку из его рук.

— Я так не думаю, — сказал Франческо. Он обнял жену за талию и повел по коридору обратно к комнате, которую она только что покинула.

— Мне непонятно твое упорство. — Эрин отстранилась от мужа.

— А мне твое.

— Мне нужно время. Я хочу все обдумать… в одиночестве.

— Не о чем думать, не о чем… — пылко шептал он ей на ухо. — Нашему ребенку нужны мы оба.

Эрин решительно оттолкнула Франческо, выхватила-таки сумку и направилась к выходу. Франческо нагнал ее, схватил сумку за свободный ремешок и потянул на себя. Вырываясь, Эрин резко дернула локтем и задела стоящую на столике у стены вазу с цветами. Девушка поняла, что ваза сейчас упадет, и свободной рукой прижала ее к туловищу. Но получилось это весьма неловко, почти вся вода выплеснулась на ее одежду.

— Подмоченная репутация, мадам, — захохотал Франческо.

— Ну, что ж, давай, веселись! — в отчаянье закричала на мужа Эрин. — Ты прав, я хотела сбежать! Потому что это невыносимо! Ты держишь меня в постоянном напряжении, мне неуютно находиться рядом с тобой, выносить все твои шуточки в мой адрес! Меня это бесит!

— А по-моему, это только доказывает, что мы еще далеко не все выяснили, милая.

Внезапно Эрин снова почувствовала дикую усталость, ее плечи обмякли. Казалось, сейчас она расплачется. Франческо обнял жену за талию и повел в комнату, чтобы она могла снять с себя мокрую одежду.

Эрин расстегнула пуговки блузки, показался плоский белоснежный живот. Франческо положил ладонь на ее солнечное сплетение.

— В тебе растет малыш, Эрин, не забывай о нем. Тебе нельзя расстраиваться.

— Вот и не расстраивай меня, Франческо, — тихо произнесла она, и по ее щекам побежали слезы.

Он крепко обнял жену.

— Поверить не могу, что мы создали новую жизнь, любимая. Ты будешь отличной матерью.

— Надеюсь…

— Ты из тех женщин, которые жизнь отдадут за своего малыша, — заверил ее муж.

— Жизнь за ребенка отдать не сложно, гораздо сложнее дать ему возможность самому решать, что для него лучше.

— Не слишком ли рано ты об этом задумалась? — усмехнулся Франческо, приподнимая лицо Эрин за подбородок.

— Если мать всем пожертвует ради своего ребенка, он всю жизнь будет бороться с чувством вины.

— Остаться со мной будет для тебя слишком большой жертвой, Эрин? — спросил он, помогая жене снять намокшую блузку.

— Я сказала, что должна все обдумать в спокойной обстановке, но уже сейчас я уверена: наша ложь не пойдет на пользу малышу… Что ты делаешь?

Франческо продолжал раздевать Эрин, одновременно срывая с себя рубашку. Она зажмурилась и услышала звук расстегивающейся молнии его брюк.

— Ты успела стать застенчивой? — спросил Франческо. — Стоит использовать любую возможность, чтобы разобраться в наших отношениях, — он повлек жену к кровати.

— Остановись! Это невозможно! Только не в чужом доме! Еще не ночь, в любой момент кто-то может войти, — зачастила Эрин, пытаясь выскользнуть из крепких объятий супруга. — То, к чему ты меня склоняешь, не способствует принятию здравых решений, зато может все усложнить. — Она села на постели спиной к Франческо. — Я была не права, во всем обвиняя одного тебя. В сложившейся ситуации я виновна не меньше. Я позволила себе увлечься тобой, позволила надеть на свой безымянный палец кольцо. Я ошибалась, когда думала, будто смогу жить с тобой.

Франческо слушал жену и лениво поглаживал ее напряженную спину. Он давно хотел прикоснуться к теплой нежной коже Эрин и теперь наслаждался этой возможностью. Затем он несколько раз пропустил сквозь пальцы ее огненные локоны.

— Ты слушаешь меня, Франческо? — Эрин повернулась к нему.

— Мы слишком долго разговариваем, любимая, пора переходить от слов к действию, — он потянул ее за руку.

Она выдернула свою руку и прикрыла грудь.

— Ты стесняешься меня? — удивился Франческо. — Это просто смешно! Не будь ребенком! Я хорошо знаю твое тело, Эрин. Ты тоже хочешь меня, но зачем-то упираешься. Не думай, будто сможешь меня одурачить.

— Да, Франческо, ты, как никто другой, умеешь меня взбесить!

— Тебя же это заводит, красавица.

— Ну что ты делаешь?!

Эрин в бессилии упала на кровать и закрыла лицо ладонями. Она чувствовала, как холодны ее руки и как горят щеки.

— Вот что, любимая… — проговорил Франческо и отнял ладони от ее лица.

Она взглянула в его глаза и невольно приоткрыла губы для поцелуя, хотя и знала наверняка, что он не станет целовать ее сразу, сначала помучает.

Но на сей раз Эрин ошиблась, Франческо жадно приник к ее губам. Он целовал ее медленно, настойчиво. Его руки ласкали ее тело. Она почувствовала желание, отчего ей стало совестно. Она вернула мужу поцелуй и с мольбой в голосе произнесла:

— Не надо делать этого сейчас, это небезопасно.

— В каком смысле?

— Я полагаю, занятия сексом могут повредить нашему малышу.

— Может быть. А вот поцелуи еще никому не повредили.

— Только поцелуи?

— Мы будем очень осторожны, любимая. Ведь все, что я хочу, — это чувствовать тебя, — Франческо положил руку на грудь Эрин. — Ты само совершенство, родная, — удовлетворенно произнес он.

Эрин порывисто обняла мужа и жадно его поцеловала.

Франческо услышал заветное «да», но решил уточнить:

— Ты готова принять меня? Обещаю быть осторожным.

— Да, — повторила она.

— Но тебе придется сказать мне об этом, — выдвинул свое условие Франческо.

— Что ты хочешь услышать от меня, милый? — не поняла Эрин.

— Я хочу тебя, любимая, но мне необходимо знать, что ты тоже хочешь меня, — проговорил он.

— Ты же знаешь, милый. К чему все эти слова? — упрямилась она.

— Я должен это слышать, любовь моя.

Эрин настороженно взглянула на мужа. Франческо был холоден и серьезен, он смотрел на нее сурово и требовательно. Она была вынуждена повиноваться. Едва слышно Эрин прошептала:

— Я хочу тебя, Франческо.

Она была вознаграждена долгим чувственным поцелуем.

— Пожалуйста… — попросила она.

— Да, любимая, — ответил он.

Эрин зажмурилась от наслаждения.

— Тебе хорошо? — спросил Франческо через минуту.

Она ответила сладостным стоном.

Загрузка...