Бог злости

Глава 12

Глиндон

— Где, черт возьми, ты была?

Я возилась у входа в квартиру с ванной комнатой, которую я делю с Сесилией, Авой и совсем недавно с Анникой.

Она должна была жить в охраняемом одиночном общежитии, которое ей выделила семья, но поскольку она нравится нам троим и у нас есть свободная комната, мы пригласили ее пожить у нас. Очевидно, ее брат был против, но она снова получила разрешение непосредственно от отца — с помощью матери.

На днях мы разговаривали с ее мамой по видеосвязи, и она была самой милой и потрясающей женщиной, которую я когда-либо видела. Ладно, может быть, в пятерку входят мама, тетя Эльза и моя бабушка.

В любом случае, мама Анники совсем не выглядела так, как будто она была замужем за мафиози. Но, с другой стороны, Ани тоже не похожа на принцессу мафии, так что, возможно, это наследственное.

Наша квартира уютная, с просторной гостиной, четырьмя спальнями и кухней с черными столешницами.

Источником вопроса, который был задан, как только я вошла, была Ава. Она одета в пушистую пижаму и халат с черными и розовыми перьями. Ее волосы собраны в беспорядочный пучок, а лицо закрывает белая маска.

Сесили выглядывает из своей комнаты, очки в черной оправе закрывают половину ее лица, на ней толстовка с надписью «Когда я умру, похороните меня лицом вниз, чтобы весь мир мог поцеловать мою задницу».

— Наконец-то ты вернулась. Мы очень волновались за тебя.

Я опускаю руку на бок и потираю ладонью шорты. Как я должна сказать им, где я была?

Ну, ребята, меня вроде как похитил серийный убийца, в чем я уверена, но я забыла об этом, пока мы сидели и смотрели на светлячков.

О, и он довел меня до оргазма на огромной скорости, в своей чертовой машине, и мне это понравилось.

Даже в моей голове это звучит по-идиотски.

— Я поехала покататься, чтобы проветрить мозги, — говорю я девочкам, надеясь, что они на это купятся.

Ава сужает глаза за маской и оценивает меня с ног до головы.

— Тогда почему ты выглядишь раскрасневшейся и в дерьме?

— Я поднялась по лестнице. Знаешь, упражнение.

— Точно.

— Где Ани? — Я пытаюсь. — С ней все в порядке?

— Она сказала, что тренируется, и ты не поменяешь тему, Глин, — Ава положила руку на бедро. — Я жду достойного ответа, а не каких-то отговорок.

Я прикусила нижнюю губу, затем отпустила ее. Боже. Даже Сесили смотрит на меня как строгая учительница, что не вяжется с розовой банданой — несомненно, подарком Авы — которая держит ее серебристые волосы.

— Я действительно была в поездке. — Никакой лжи, так что я определенно звучу убедительно.

— Правда? — Ава обводит меня взглядом, как мама-медведица.

Я киваю, немного слишком быстро.

— Как ты могла уйти как раз тогда, когда начался бой Лэна? Мы почти разгромили этих придурков из Королевского университета, но Николай победил в последнюю секунду. — Она звучит удрученно, как какая-то фанатичная поклонница.

Я ничего не говорю, потому что мне просто безразлично, проиграл Лэн или выиграл. Если бы я была там, я бы все равно не осталась на бой.

Видеть моего брата в бою для меня слишком тошнотворно. Я такая же трусиха.

— Даже Брэн пришел, — продолжает Ава. — Позволь мне сказать тебе, что толпа была в восторге. В этом году чемпионат соберет целое состояние на ставках. Я точно попробую свои силы в этом.

— Подожди. Вернись назад. — У меня пересохло в горле. — Бран пришел на бойцовский ринг?

— Да.

— Пока Лэн дрался?

— Да. Но он ушел во время.

Мое сердце замирает при мысли о том, что Брэн стал свидетелем всего этого насилия — от Лэна, не меньше.

Может, я и не люблю насилие, но Брэн им просто брезгует.

Постучав по заднему карману, я достаю телефон и начинаю писать ему сообщение, когда раздается звонок в дверь.

— Я открою, — Сесили идет открывать.

— Еще нет. — Ава бежит обратно в свою комнату, вероятно, чтобы снять маску. Она отказывается выглядеть менее чем идеально перед посторонними.

Глиндон: Ты в порядке?

Брэн: Ты можешь спросить меня об этом лично, маленькая принцесса.

Я оборачиваюсь на шум, и вижу, что Реми подталкивает Крея с покерфейсом, который держит ящик пива, а он несет контейнер с едой.

За ними следует Брэндон с блокнотом в руках.

— Дамы, ваш любимый лорд одарил вас своим присутствием на уровне бога. Не нужно толкаться, у меня достаточно внимания, чтобы разделить его поровну между всеми вами. Не обращайте внимания на этих двоих, они умоляли пойти со мной.

— Ты заставил нас прийти, — в упор сказал Крей.

— А теперь замолчи, Крей Крей. То, что ты избил этого ничтожества, не означает, что ты можешь сравниться со мной на уровне богов.

Сесили скрещивает руки и постукивает ногой по полу.

— Ты ничего не забыл?

Реми уставился на себя.

— Я выгляжу так же великолепно, как божества в дни жертвоприношений, и так же щеголевато. По-моему, я ничего не забыл?

— Тот факт, что завтра у нас занятия, гений. Некоторые из нас действительно серьезно относятся к университету

— Не будь занудой, Сес. Я клянусь, что однажды ты умрешь на середине одной из своих книг. Не приходи просить место в моем уголке радости в загробной жизни. — Он проталкивается мимо нее, бросает контейнер с едой на журнальный столик и опускается на диван, чувствуя себя как дома.

Крей кивает в нашу сторону, его челюсть покрыта красным синяком. Я сглатываю при напоминании о том, кто его туда поставил, и не могу не указать на него.

— Ты в порядке?

Мой двоюродный брат даже не прикасается к нему.

— Я пережил и худшее.

— Ты должен продолжать бороться, Крей? Тетя Эльза будет очень волноваться.

— Она не будет волноваться о том, чего не знает. — Его слова сказаны непринужденно, но я слышу за ними предупреждение. — И еще, почему он смотрел на тебя?

— К-кто?

— Младший Карсон. Он смотрел на тебя во время драки.

— Тебе, наверное, показалось.

Он бросает на меня знающий взгляд, но, к счастью, не давит на меня.

— Иди сюда, отпрыск. Используй свою грубую силу, чтобы сдвинуть это дерьмо, — зовет Реми с другого конца комнаты, пиная тяжелый антикварный стул.

— Прекрати менять наш интерьер, Реми! — Сесили бежит, пытаясь остановить его, но Крей уже рядом с ним.

— Не моя вина, что твой интерьер такой же скучный, как и твои книги, ботаник.

— Пошел ты.

— Не интересно. Это тоже было бы скучно.

— Фу, я тебя когда-нибудь придушу.

— Это тоже не интересно. Господи, какая ты страшная, женщина. Недаром говорят, что тихие — самые извращенные. — Он хватает Крейтона и использует его как щит. — Защити мою светлость от ее ядовитых когтей, отпрыск. Эта пума убьет меня в расцвете сил.

Крей не двигается, но наклоняет голову назад.

— И это плохая идея, потому что...

— Какого хрена? Какого хрена? Ты продашь меня ради Сесилии? Господи, у моей светлости экзистенциальный кризис. Слушай сюда, отродье. Если у тебя не будет меня, никто не сможет перевести твое странное дерьмо.

— О, — сказал Крей.

— Верно. Тебе нужно присутствие моей светлости.

— Он прав, — говорит Крей Сесилии и начинает двигать стул.

— Что за шум? — Из своей комнаты выходит Ава, без маски и с распущенными волосами.

Она сразу же понимает что происходит и идет на помощь Сесилии. Но Крей уже двигает стул, а Реми смеется, как темный властелин.

Я позволяю суматохе отойти на задний план и делаю шаг к Брэну, затем касаюсь его руки.

— Ты в порядке?

Он улыбается всей этой сцене, и мне нравится видеть, как Брэн улыбается, возможно, потому, что ему трудно улыбаться. По крайней мере, не искренне.

Поэтому я готова терпеть весь этот шум, лишь бы видеть его счастливым.

— Теперь я счастлив, — говорит он мне.

— Я слышал о бойцовском клубе. Зачем ты вообще туда пошел, Брэн? Тебе же не нравятся насилие

— У меня не было выбора. — Он достает свой телефон, пролистывает его, затем показывает мне последний фрагмент разговора с Лэном.

Он сохранил его как «Запасная часть». Это началось, когда они были в подростковом возрасте. Тогда Брэн сохранил Лэна как «Вторая половинка», но Лэндон посмеялся над ним и сказал, что сохраняет его как «Запасная часть», поэтому из чистой злобы Брэн сохранил его как «Запасная часть» тоже.

Мама считает это шуткой, в то время как папа был очень зол.

В разговоре Лэн послал Брэну фотографию меня в толпе. Она была увеличена, чтобы показать, как я сжимаю руки и мое выражение лица встревожено.

Это было в середине поединка Крея и Киллиана.

Запасные части: Наша маленькая принцесса в беде. Не хочешь спасти ее?

Я ненадолго закрываю глаза, затем вздыхаю.

— Мне жаль, Брэн.

— Не стоит. Это не твоя вина. Кроме того, я видел, как его сбил с ног другой боец, так что это не полная катастрофа. — Он внимательно наблюдает за мной. — Ты действительно в порядке? На фотографии выглядишь плохо.

Я прочищаю горло и заправляю белокурую прядь за ухо.

— Ты же знаешь, какой я становлюсь в агрессивных ситуациях.

— Так что не ходи туда больше, Глин. Я не могу защитить тебя от Лэна в его окружении.

— Меня не нужно защищать от Лэна. Я не боюсь его, — говорю я и на этот раз серьезно.

Общение с Киллианом научило меня тому, что всегда есть монстры хуже тех, которых ты знаешь.

Даже у монстров есть уровни испорченности, и Киллиан находится на самом высоком.

Брэн бросает на меня странный взгляд.

— Просто будь осторожна.

— Не волнуйся, я осторожна.

Похоже, удовлетворенный моим ответом, он притягивает меня к себе, и мы присоединяемся к остальным. Мы садимся рядом с Реми, который уже сдвинул все наши диваны и даже декоративные лампы, чтобы создать круг, напоминающий ритуал вызова Сатаны.

Крей перекусывает, сидя на полу, скрестив ноги.

Ава и Сесилия, которые проиграли, сидят бок о бок, скрестив руки и хмурясь.

Единственный, кто смеется, это Реми, который смешивает напитки и бросает закуски в сторону Крея. Затем он тянется к контейнеру, который принес, и ухмыляется.

— Угадайте, что у меня здесь, сучки?

— Если это не твой отрезанный пенис, то нам это не интересно, — говорит Сесили.

— Неинтересно, — вторит Ава. — И, черт возьми, наша резидентная ханжа только что сказала «пенис»? Пожалуйста, скажите мне, что кто-то записал это.

— Заткнись. Ты портишь линию возвращения, — подталкивает ее Сесили.

Ава фыркает от смеха, потом останавливается.

— Ладно, ладно, нам это совершенно не интересно, Реми.

— Ты уверена? — На его лице чистое озорство, смешанное со злорадством, когда он медленно открывает контейнер и обнаруживает несколько контейнеров поменьше. — Потому что у меня есть рыба и картошка!

Тишина заполняет комнату, прежде чем Крей вскакивает и выхватывает один контейнер — нет, два.

— Ты получишь один за то, что ты самая милая на свете, Глин. — Реми отдает контейнер мне, а затем другой Брэну. — А ты за то, что был чертовски хорошим спортсменом, приятель.

Затем он ухмыляется Сесили и Аве, которые смотрят на контейнеры с приоткрытыми губами, из которых так и брызжут слюни.

— Вам двоим, однако, придется умолять мою светлость.

Крей уже открыл свой контейнер, и в воздухе витает запах. Ава сглотнула.

— Это наш дом. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это заплатить за то, что прервал наш вечер.

— Я заплачу деньгами, но не рыбой с картошкой. А теперь скажите, пожалуйста, ваша светлость.

— Пойдите подрочите на лошадь, ваша светлость—. Ава сверкает глазами.

Он говорит об ошибке так, будто это шоу.

— У тебя есть еще две попытки.

— Просто дай мне это. — Сесили выхватывает контейнер, а Ава прыгает ему на спину, чтобы остановить его борьбу.

— Крей Крей, спаси меня от этих сумасшедших пум!

Мой кузен, однако, не проявляет никакого интереса к окружающей обстановке, когда ест. Все его внимание сосредоточено на поглощении чипсов.

Мы с Браном тоже смеемся, когда начинаем есть. Или я. Брэн откладывает чипсы и начинает делать наброски.

Кто-то мог бы предположить, что он зарисует их, но поскольку он не занимается людьми, он переводит сцену в хаос линий и оттенков серого.

— Это безумно красиво. Пожалуйста, скажи, что у тебя есть социальные сети, за которыми я могу следить.

Мы с Брэном оглядываемся и видим, что Анника смотрит на его набросок. Улыбка на ее лице настолько велика, что это заразительно.

На ней фиолетовый купальник поверх трико, вероятно, она вышла в середине тренировки.

— Привет, я Анника. Ты, должно быть, брат Глин. Она все время говорит о тебе. Вообще-то, нет, она не из болтливых. А вот Ава — да.

— Я Брэндон.

— Приятно познакомиться. — Она достает свой телефон. У тебя IG? ТикТок? Snap? WeChat? WhatsApp?

— У меня только IG.

— О. Это прекрасно, — радостно болтает она и любуется работами, которые он выложил в сети.

Что-то, что делает Брэна счастливым — настолько счастливым, что я чувствую, как от него исходит радостная энергия. Его определенно не беспокоит гиперэнергия Анники.

— Привет! — Реми отпихивает Аву и Сесили и скользит к Анни. — Мне снится сон или я наткнулся на ангела с американским акцентом?

Все мы, кроме Крея, сморщились.

Ани хихикает.

— Ты такой милый!

— Я предпочитаю горячий, но пока можно обойтись и милым. Я Ремингтон. Сын лорда, внук графа и в настоящее время ношу титул лорда. Сто девяносто пятый в очереди на трон содружества и обладаю прекрасной внешностью и богатством.

— Вау, это впечатляет. Я Анника. Но не королевская особа.

— Она королевская особа мафии, — Сесили вальсирует рядом с ней, держа в руках контейнер, а Ава занимает другую сторону.

— Держись от нее подальше.

— Ты такая красивая и чистая, и я должен предостеречь тебя от этого логова гадюк, Ани.

Они снова начинают спорить, и Анника переходит на сторону Крейтона.

— Привет.

Он не отвечает, так как ест. Крей воспринимает это серьезно.

Очень серьезно.

— Я Анника. А ты?

Никакой реакции. Как будто она не стоит перед ним. Поэтому она машет рукой, и когда он не подает признаков узнавания, я ожидаю, что она сдастся. Так поступает большинство людей.

Однако Анника усмехается и садится рядом с ним.

— Это блюдо должно быть таким вкусным, если ты так увлечен. Можно мне откусить?

— Возьми себе, — пробормотал он, проглотив.

— Я не могу съесть всю тарелку. Это выглядит жареным, так что кусочек вполне подойдет.

— Нет, — говорит он в упор.

— Только немного... — Через секунду она уже тянется к его контейнеру, а в следующий момент он прижимает ее к спинке дивана за ключицу одной рукой, а другой продолжает есть.

— Я сказал, нет.

— Хорошо. — Ее улыбка ослабевает. — Ты можешь меня отпустить?

— Я не верю, что ты не придешь за моей едой снова, поэтому ты должна либо остаться в этом положении, либо уйти.

— Понятно.

Она действительно остается неподвижной, наблюдая за ним все это время.

— Крей Крей! — Реми вскрикивает и вырывает Ани из-под его руки. — Что ты делаешь, грубя нашему американскому ангелу при первой встрече? Разве я не учил тебя манерам?

— Все в порядке. — Ани смеется. — Я думаю, ему не нравится, когда люди лезут за его едой.

— Да, он такой странный. — Реми подталкивает к ней контейнер. — Ты можешь взять вот это.

— Что это? — Она смотрит на него. — Что? Я что-то не так сказала?

— Она американка, ребята, — говорит нам Ава.

— Да, — отвечаю я.

— Да, американка, — говорит Сесили, как будто это оскорбление.

— На самом деле я наполовину русская. — Анника смотрит между нами с неловкой улыбкой.

— Это рыба с картошкой, милая, — начинает Реми. — Это как национальное английское блюдо, революция современной эпохи, приносящая радость. Даже моя светлость любит это простое блюдо рабочего класса больше, чем секс. Ладно, может быть, они на одном уровне. Смотри, даже капризная Глин ест.

— Я не капризная. — Я хмуро смотрю на чипсы. — Не заставляй меня встать на сторону Авы и Сесили и выгнать тебя.

— Попытка бесплатна. Успех — нет, крестьянин.

Я готов вцепиться ему в глотку, но тут вибрирует мой телефон.

— Ты только держись, Реми.

Я позволяю чипсу повиснуть между губами и достаю свой телефон.

Текст, появившийся на экране, заставляет меня остановиться.

Неизвестный номер: Что ты делаешь?

Моя первая мысль — что это может быть неизвестный номер, скрывающийся за всеми этими двусмысленными сообщениями, но этот номер обычно не спрашивает, как у меня дела, а просто бросает что-то неприятное и уходит.

Мои мысли подтвердились, когда пришло еще одно сообщение.

Неизвестный номер: Только не говори мне, что ты спишь? Хотя, конечно, после такого оргазма ты бы спала. Это я остался с таким твердым членом, что все время представляю, как ты будешь на нем подпрыгивать.

Я подавилась недоеденным чипсом, и Брэн, похлопав меня по спине, протягивает мне банку пива.

— Ты в порядке?

Мои щеки, должно быть, пунцовые. От одной мысли, что Брэн или кто-то еще увидит эти сообщения, у меня мурашки по коже.

— Абсолютно в порядке. Я скоро вернусь.

Я практически бегу в свою комнату, забегаю внутрь и захлопываю дверь, затем прислоняюсь к ней. Я подпрыгиваю, когда мой телефон снова вибрирует у меня в руке.

Неизвестный номер: Оставлять меня в режиме ожидания — плохие манеры, детка. Я знаю, что ты здесь.

Глиндон: Откуда, черт возьми, у тебя мой номер?

Неизвестный номер: Это гораздо проще, чем ты думаешь. Но дело не в этом. Дело в моем неудовлетворенном члене. Я действительно не из тех, кто дает.

Глиндон: Никто не просил тебя ничего давать.

Неизвестный номер: Твоя маленькая киска утверждала бы обратное. Я все еще чувствую, как она сжимается в моих пальцах с отчаянием нимфы. Кроме того, я все еще чувствую твой вкус на них. Я еще не помыл руки. Думаю, я использую их, чтобы вытереть одну в твою честь, пока представляю, как твое тело извивается подо мной, а твоя кровь покрывает мой член.

Мое ядро сжимается, пока мурашки распространяются по всей коже. Я медленно закрываю глаза, желая, чтобы это прошло, но этого не происходит.

Даже близко.

Я сажусь на край кровати, мои пальцы слегка подрагивают.

Логически я понимаю, что это просто его больная одержимость на моей девственности. Что он действительно не остановится, пока не получит ее.

Его извращенный интерес ко мне, возможно, и зародился на вершине того утеса, но он полностью активизировался, как только он узнал, что я девственница. Даже его глаза заблестели совсем по-другому, чем раньше. Его тело напряглось, и я увидела в нем дьявола. Разоблаченного.

Неприкрытого.

Неуправляемого.

Он — особая часть людей, у которых нет абсолютно никаких тормозов. И тот факт, что я являюсь предметом его больного фетиша, приводит его в ужас.

Учитывая, что у него, вероятно, нет никаких ограничений, просто страшно представить, на что он готов пойти, чтобы получить желаемое.

И все же я не могу остановить себя от того, что его слова меня затронули.

Просто... что со мной не так?

Может быть, я такая же ущербная, как и он?

Сердце заколотилось, когда на экране высветилось еще одно сообщение.

Неизвестный номер: Реальность все же лучше, чем мое воображение. Каковы шансы, что ты раздвинешь ноги, если я подойду прямо сейчас?

Глиндон: Никаких.

Неизвестный Номер: А если я вежливо попрошу?

Глиндон: Все равно никаких.

Неизвестный Номер: Ты должна была сказать 50%. Потому что есть и 100% вариант, если я каким-то образом проберусь в твою комнату, пока ты спишь.

Глиндон: Мои друзья тебе не позволят.

Неизвестный номер: Они не узнают, а если узнают, я примотаю их скотчем к кровати.

Глиндон: Даже Аннику?

Неизвестный Номер: Особенно ее. Она громкая, блядь, большую часть времени.

Глиндон: Джереми убьет тебя.

Неизвестный номер: Нет, если я скажу ему, что она подвергала себя опасности, и я связал ее для ее же блага. А ты волнуешься за меня, детка?

Глиндон: Если под беспокойством ты подразумеваешь, что я закажу куклу вуду с твоим именем, чтобы заколоть ее до смерти, обезглавить и посмотреть, как затрещат сухожилия, то конечно, я беспокоюсь.

Неизвестный номер: Мне нравится твоё богатое воображение и внимание к деталям. Ты должна как-нибудь показать мне свои картины. Я хочу заглянуть в твою голову.

Глиндон: Никогда.

Неизвестный Номер: Никогда не говори никогда.

Глиндон: Я иду спать.

Неизвестный номер: Спи крепко и мечтай обо мне. Кто знает? Может быть, сон сбудется.