Богатая наследница

- Он нашел! Нашел! Не посмотреть, что там! Ненормальный... Покачала Катя головой, обращаясь куда-то в сторону.

Илья почувствовал себя обиженным.

Он столько перенес! Но она же ничего не знает!.. И он изложил все, в подробностях.

Катя слушала, замерев, боясь пропустить хоть малую малость.

Когда он закончил, она задумалась и потом оглоушила его как поленом по башке.

- Тебе туда путь заказан. - Веско подытожила Катя. - Мент расскажет этой Эльке обо всем. Не станет он скрывать. Соседи ведь! А она подумает, что ты бандит. А что бандит может искать у них на чердаке? Деньги и драгоценности. Тут-то она и покопается в старье! Если только это бюро не старый бабушкин комод! - Ядовито закончила она.

Илья возмутился, - какой комод! Что, я не отличу комода от бюро? Мне отчим его рисовал! Я запомнил! Ручки медные витые. На дверце медные скрещенные мечи с листьями! Все так! Там пылищи! Сто лет видно не заглядывали. Ломаные стулья, шкафы, какие-то тазы, ванны... Жуть! Не полезет Элька туда! А если и полезет, то ничего не найдет. Не в ящичке же сокровища лежат, - нате, берите нас! Наверняка, какая-нибудь хитрость.

Уверяя Катю, Илья старался уверить себя. Но где-то в мозжечке гвоздила тревога. Не он один умный, другие тоже не дураки. Этот мент наплетет на него, что-нибудь совсем другое, а сам, при случае, потиху слазит на чердак.

- Еще как полезет! - Убедительно произнесла Катя, - я бы полезла. Подумаешь, пыль! Надела старый халат, перчатки и полезла. Думаешь, она так оставит это дело? Человек из Забайкалья прибыл, с какой-то тайной историей и ... полез на чердак! Когда никто не видит! Она, что, дурее тебя? Думаю, не дурее, а поумнее. Так что, есть бюро или его нет, - нас не должно волновать. Проплыли мимо. Забудьте. А ты - дурак, надо было этого ментяру заинтриговать. Наполовину рассказать, наполовину соврать... Ну, если что нашли бы, - поделились. Куда денешься. Лучше, чем вот так, - пустышка! Он пошел бы на это... А ты - бежать! Скажи своему бюро - прощевай.

..."И мне"... хотела добавить Катя, но уж не стала добивать Илью.

Он опять выглядел как ощипанный для щей куренок.

- Что же нам делать?.. - Прошептал он, с надеждой глядя на Катю.

И вдруг лицо у него вытянулось, побелело, и он уже почти без голоса спросил, - Катя, я с кейсом пришел?..

- Бе-ез... - Протянула она, уже понимая, в чем дело.

И заорала, - хватит! Надоело! Ты ничего не можешь! Только и умеешь, что трахаться! А это далеко не все, мой миленький, для настоящего мужчины! Ты - дурак и ничтожество! Где кейс? Там оставил? Или в электричке?

Она вскочила со стула и готова была ударить Илью.

Он тоже вскочил, но помчался в переднюю.

Вернулся через минуту совершенно уничтоженный.

- Я его забыл... Я забыл его в комнате, где спал... Не в электричке, я помню...

Он смотрел на Катю, как смотрел крепостной на своего барина: прикажет сечь розгами на скотном или помилует?..

- Так. Ладно. Что там было? Документы? Мой Адрес? Что? - Допрашивала она как следователь.

Он отвечал как школьник.

- Нет, документов не было, они в пиджаке. Адреса - тоже не было. Коробка конфет для Эльки. И письма те...

Катя коротко и грубо выругалась.

- А вот это нехорошо. Не за фигом ей без тебя читать, что я нацарапала... Это на крайний случай... Теперь вообще против тебя - улика. Бандит уж точно! С каким-то неясными фальшивыми письмами. Одно дело, когда ты бы рядом сидел или читал ей... А то лазит по чердакам, письмишки подметные...

Илья совсем приуныл.

- Да-а, Илюша, не вышел у тебя с ней роман! Напакостил ты себе сильно. А вот у меня - выйдет. - Заявила она вдруг, сверкая глазами и ямочками на румяных щеках.

Илья оторопел.

... Что она городит?

Катя налила ещё по рюмочке и сказала таинственно, - я сейчас тебе буду говорить, ты молчи и внимательно слушай. Потом сделаешь замечания и мы все в деталях разработаем. Сечешь? Жалко мне тебя стало... И себя - не меньше.

Она выпила водку одним глотком и, уставившись в Илью своими блескучими голубыми глазами, начала.

- Я ведь актриса. Поступала во ВГИК, не прошла из-за габаритов. Там такой один слюнтяй в комиссии был старый... Осел, который любит юненьких тощеньких заморышей. Я обиделась. Это присказка, - к тому, что и я не лыком шита! Сказка впереди. Ты поехать туда больше не можешь, Поеду я. Она победно посмотрела на Илью.

... Как? Куда она поедет? Что за чушь!

- Пока не квакай, - предупредила Катя, - идем дальше. Говоришь, она новоселье собирать будет? Отлично. Я явлюсь с рекомендациями, как повар, и вообще мастерица на все руки. Пусть меня попробует, если не поверит! Я ей такого наготовлю, что она от восторга под стол свалится! Приживусь. Не на долго, не хныкай, сказала она усмешливо, видя, как позеленел Илья. Ты с ребятами останешься, заодно и проверим тебя на "вшивость". Ну, а я там, по ходу действий буду думать и решать. Понял теперь? Подружусь с ней. Не то, что ты! Ездил, ездил, а все как чужой. Как идея?

Илья, если по-честному, сначала испугался.

Как Катя явится? Что скажет? Поверит ли Элька ей? Тоже ведь "не пальцем" делана, как выражается его Катя. Как она будет с бюро? Ломать? Не везти же его сюда!

Пораздумав же, Илья идею одобрил. Никто ничего не знает, а если Катя там придется ко двору, осмотрится, то вполне может заглянуть на чердак! Она же там служит! Прибраться решила.

Элька наверняка не знает о бюро и не узнает. Вряд ли этот мент ей что-то расскажет, - не дурак он, подставляться. Но Илья должен там появиться. Вот как? Придумаем! Он повеселел. Катька голова! Министерская, как говорил Андреич.

Бедный Андреич!..

Но жалеть его было некогда. Глава 28

Эля видела всю троицу в окно.

Она, конечно же, не легла спать. Не могла по своему состоянию, да и парочку оставлять без присмотра нельзя.

А оказалось-то! Троица ошивалась на даче. Ничего себе прикол?

Эля оторопела.

Что вообще тут могло твориться? Кто этот светловолосый коротышка, который важно вышагивает впереди, а Клим и Надюшка как бы семенят по бокам... И где он был все это время? Интересное кино. Не столько интересное, сколько какое-то непонятное и даже опасное. Не таинственный ли это Паша? И шагает так по хозяйски, как будто все здесь наизусть знает! И вновь кольнула история с Люськой. А ведь скорее всего, - подумала она, мысли мои текут в верном направлении. Но почему Клим с ними? Эля поняла, что страх не оставлял её все это время ни на минуту.

Она спустилась вниз и заварила кофе.

Выпила две чашки и вдруг успокоилась.

... Чего она мандражит? В конце концов, позвонит тому же Стаху. Попросит его приехать и все ему расскажет. Мало ли что у них не складываются личные отношения! Он к ней все равно неплохо относится, - это она чувствует, и она - к нему.

А пока попробует разобраться сама.

Эля прошла по всему дому. Осмотрела внимательно все закоулки и поняла, что человек здесь, конечно, может спрятаться, - но не надолго. Сидеть, скорчившись в каком-нибудь углу, такому толстяку? Невозможно! Разве на чердаке?..

Ее взгляд, бродивший по спальне, вдруг наткнулся на кейс, лежащий на ковре, у кровати.

... Та-ак! Это ещё чье?

Эля взялась за кейс, но тут же отдернула руку.

... А если там взрывное устройство? Подумала она, но рассмеялась. Совсем уже дамочка заигралась в гангстеров и сыщиков! Надо вскрыть этот кейс и сразу многое, возможно, станет ясным. Однако без свидетелей этого делать не стоит. Неизвестно, что там лежит, и неизвестно, чей он. Может того незнакомого толстяка! И там куча баксов. А толстяк только и ждет, когда она вскроет замок. Но свидетель нужен.

Она позвонила Анастасии. Та казалась дома.

Пока Анастасия ещё не пришла, Эля быстро решала, - рассказывать все или нет?.. И решила - рассказать, потому что ложь тянет за собой ложь.

Примчалась Анастасия с горящими глазами. Она учуяла в голосе Эли какую-то тайну, загадку. - В чем дело? Что-то произошло? - Спросила она, как только они уселись за кофе.

- Да, - ответила Эля, - а что, я не пойму... Может быть ты разберешься.

Эля рассказала Анастасии в подробностях то, что застала на даче, не коснувшись отношений со Стахом и не упомянув об их романтическом свидании.

Анастасия задумалась ненадолго и сказала, - Надо вскрыть кейс, его содержимое нам хоть что-то подскажет.

Они с некоторой дрожью открыли несложный замок и увидели дорогую коробку конфет и несколько старых тетрадных листов, заполненных крупным корявым почерком и скрепленных булавкой. Сверху прикреплен был небольшой листик белой бумаги, уже с другим почерком, - мелким и явно женским. В кармашке находились расческа, новая зубная щетка, пара носков, два носовых платка.

- Экипировка для среднего мужика на два дня, - усмехнулась Анастасия.

А Эля сразу уткнулась в текст на белом листочке. Он был коротеньким. И начинался с обращения: "Дорогой мой Илюша!"...

- Вот и хозяин нашелся! - Обратилась Эля к Анастасии.

"Дорогой мой Илюша! Заканчиваю я свою беспутную жизнь. Хорошо, что ты остался, сын, продолжатель рода. Прочитай письма. Наверное, не правильно я все делал. Но теперь не исправишь. Если бы было можно! Сам, сынок, подумай, что и как... Я уже не могу. Прости, сынок, что таил от тебя.

Твой отец Виктор Капустин.

Писала за меня добрая сестричка Валечка.

Прощай."

Эля с Анастасией молча переглянулись и взялись читать.

Писем было три.

Два - Ираиде. Одно - от нее.

Ираиду, судя по письмам, Витька сильно любил. И она отвечала взаимностью.

Оказалось, Витька приезжал в Москву в середине шестидесятых, виделся с Ираидой. Потихоньку от всех, на её даче, провели они незабываемую ночь и Витька отбыл в Забайкалье...

Письмо от Ираиды. Через год.

Она сообщала, что родился у них сын, которого назвала Ильей. Но держит его в тайне ото всех, потому что не имеет права приличная женщина, вдова знаменитого человека, вдруг родить ребенка! И хочет, чтобы Витя его забрал к себе, а дальше как, - видно будет. Деньги на дорогу она высылает...

Второе письмо от Витьки.

Еще через год.

Он сообщал Ираиде о том, как растет Илья, какой он славный и умненький, как любит Витьку, своего отца, а про маму знает, что она умерла... И что Витька его не отдаст Ираиде никогда. Спрячется в сопках, если она попытается их с Илюшей достать, - но не отдаст. Когда-нибудь, может, мол, они и встретятся все... И пусть тогда Илюша сам решает. Но не раньше, чем ему исполнится хотя бы восемнадцать."

Вот такие письма-документы прочли в полном изумлении обе, Эля и Анастасия.

И пребывали в тихом, но стойком шоке.

- Чудны дела... - Наконец откликнулась Анастасия и стала рассматривать тетрадные листочки. - Еще один наследник объявился. Когда они тебя в покое оставят? Соли им под хвост насыпать, что ли? - Сказала Анастасия в своей обычной шутливой манере.

У Эли на душе было муторно.

Вот тебе и симпатичный Илья! Охотник за наследством! Из дальних мест прибыл за денежками и чем там еще... А она-то! Господи, сколько она проявила глупости, легковерия, легкомыслия! Во всем.

- Что ты об этом думаешь? - Обернулась она к Анастасии.

- Как это - что? Ясное же дело. Привалил мальчонка за долей...

- Нет, что ты думаешь об этой истории... Ты же все-таки знала Ираиду больше, чем я.

- Ну, дорогая моя, на свете бывает всякого! И стопроцентно я тебе не поручусь, что Ираида не смогла бы родить от кого-нибудь... Хотя... Хотя женщина она была твердая и умная. И имела здесь вполне здорового и красивого парня для услад... И Жорика, сына своего, так любила, что никогда бы не пошла на его ущемление. Она маме моей как-то сказала об этом, когда опять над ней навис очередной претендент... Не допустила бы она. Забеременеть, от безумно любимого мужчины?.. Возможно. Но если бы такое произошло, сделала бы аборт, однозначно. Кстати, такое может быть и происходило, но мы ничего не знали, естественно. Даже с такой разумной и холодной женщиной, какою, - по всем наблюдениям, была Ираида. Но случаются вещи почище...

Эля задала ей вопрос, который мучил её с самого начала чтения писем.

- Ты думаешь, это письма действительные?..

Анастасия посмотрела на неё смешливо, - а вот на это не отвечу с гарантией, фифти-фифти... А может полная туфта.

- Но Илья-то - настоящий? - Напомнила Эля. Она все же никак не могла представить себе, что Илья узнал... И где! В Забайкалье! О смерти Ираиды и примчался сюда...

Существует, наверное, два варианта.

Или - все это чистая правда. Письма - тоже.

А у Ильи была какая-то не вполне понятная связь с Зинкой и Надькой. Они и сообщили ему о распрях с наследством, - и вот он здесь! И договорились о дележе... Но это выглядит, скажем так, фантастично.

Или - другое.

Илья не из какого ни Забайкалья, а вполне местный, пушкинский парень. Дружок надькиного Паши.

О Витьке Капустине Надька вполне могла знать и от Жорика, и от Ираиды...

Мало ли какие ведутся вечерние разговоры и воспоминания в семьях!.. Вот Зинка (и Надька!) подсуетились и сварганили: и эти письма, и этого Илюшу... А фотки могла Зинка у Ираиды просто спереть.

Такое вот пришло в голову Эле.

И неожиданно пришло окончательное прозрение: маленький белобрысый толстяк - тот самый Паша, Викин отец.

И задумали они все это вместе.

А кейс Ильи?.. Нарочно оставлен? Или просто забыт?

И почему Ильи с ними не было?..

И где находился Паша, пока она устраивала тем двоим разнос?

И еще: какое отношение ко всему этому имеет Клим?

... Отношение? Да он обыкновенный предатель и подлец, вот и все отношение. А она собиралась объявлять его своим мужем! Нет, чтобы тихо и спокойно посидеть и понаблюдать...

Голова у Эли шла кругом.

Она не слышала, что говорит Анастасия.

- Ты меня не слушаешь! Я говорю, что Илья, скорее всего, настоящий. А письма, по-моему, все же туфта. Давай, я отдам их брату, он сегодня приехал, а он передаст их в лабораторию. У них в фирме все, по-моему, есть. А если чего-нибудь и нет, тогда есть где-то рядом.

Эля попросила: Стася, ты переночуешь у меня? Мне как-то не по себе ото всего этого.

- Конечно, дорогая, о чем ты говоришь!

Никто их за ночь не потревожил, но Анастасия решила сегодняшний день провести с Элей, пока та сама ей не скажет, что может остаться одна. Анастасия беспокоилась за нее, - непонятны и тревожны все эти события в элином доме. Хотя основа ясна - несчастное наследство, оставленное Ираидой! Анастасия понимала, что ничего не окончилось, скорее - начинается.

Эля попросила приятельницу пройтись с нею на чердак и по саду, - ей все же хотелось узнать, где скрывался Паша. Может быть, он что-то где-либо оставил после себя?..

Они пошли на чердак с мощным фонарем.

Эля сразу же заметила, что там что-то не так.

Дальний угол, забитый старой мебелью, был разворошен.

Там явно копались и довольно усиленно: стулья откинуты на середину, шкаф, - старый гардероб сороковых годов, стоял не на месте, на что указывала полоска пола, менее пыльная, чем везде.

Эля остановилась и у неё неприятно ворохнулось сердце. Лазали! Но зачем?..

Анастасия вопросительно посмотрела на нее.

- Как мне это надоело, - чуть не заплакала Эля, - и здесь кто-то шлялся!

- Может быть, Пашка здесь прятался? - Предположила Анастасия.

Эля покачала головой.

- Сама подумай, стал бы он так все раскидывать? Зачем? Если человек прячется, то он именно - ПРЯЧЕТСЯ, а не устраивает погром...

- А ты не предполагаешь, что он что-то искал? Но тогда, что? раздумывала вслух Анастасия.

- Вот именно, - что? - Повторила Эля, идя в угол.

Старые стулья, ванночка и корыто, гардероб, остов деревянной кровати, в углу поблескивало медными ручками старинное покосившееся на бок треснутое бюро... Вот его Эля раньше не видела, она же была на чердаке! Что это за бюро? Могло бы вполне пригодиться, если бы не было столь разбито. Она обернулась к Анастасии.

- Как ты думаешь, что здесь кому-то было надо?

- Думаю, нам стоит протрясти весь этот хлам, - откликнулась Анастасия, тоже обратив внимание на старинное бюро. - Красивая вещица, - кивнула она на него, - стоит реставрировать. Антиквариат, дорогая моя...

- Но не станут же из-за этого сюда лезть! Кому оно, это ломаное старье, нужно! Да просто попросили бы меня, - я бы отдала его! Хватит мне того, что есть, - ответила Эля, со злостью вышвыривая из гардероба кипы старых журналов, тряпье, шелковый допотопный абажур...

Скоро они разобрали угол, ничего в нем не найдя и сели покурить.

Эля тяжко задумалась.

Она никогда не узнает, кто лазал и зачем. А ведь здесь хранила Ираида свои драгоценности и деньги, вон в том шкафчике... Элю обдало жаром. Кто-то знал? И искал? А она все уже убрала отсюда... А кто? Конечно, Надька и вся та компания. Но говорить она Стасе об этом не будет. Не хочется.

- Послушай, дорогая, - нарушила тишину Анастасия. - Давай разберемся подробненько.

По крыше застучал дождь.

Было серо и уныло за немытым оконцем чердака...

На деревьях совсем не осталось листвы. Скоро зима... Темь и белые холодные молчаливые сугробы...

И Эля одна здесь.

Как Анастасия может жить вдали от города, - его огней, многолюдья, бодрящего шума?..

Пожалуй даст она Палычу приличную сумму и попросит его либо самого пожить на даче, либо кого из сынов поселить, - а сама уедет в Москву и начнет привычную городскую жизнь!

- Давай, разберемся... - нехотя протянула Эля. - Клим? - Она покачала головой. - Нет. Он ни о даче, ни о том, что тут есть, и сколько и чего я унаследовала, не знает. Надька с её Пашей? Да, они могут. Надька, возможно, знает, что здесь есть что-то еще, что-то, о чем мне не сказала Ираида. И они ЭТО ищут!

Анастасия энергично замотала головой, - нет и нет! Если бы они что-то знали, они бы давно забрали ЭТО и не таскались бы к тебе чуть ли не ежедневно! Не строили бы козни...

- Думаешь, - успокоились бы? Ты что, Стася! Это не те люди, чтобы чем-то одним удовлетвориться! Ладно, оставим пока собеседования, - решила Эля, - шкаф осмотрели, теперь давай осмотрим это бюро...

Они подтащили бюро поближе к свету, - оно жалобно трещало и грозило развалиться... Раскрыли ящички, дверцы... Везде было пусто.

- Давай походим по саду... - Начала Эля. - Мне душно здесь.

- Походим и увидим следы... - Посмеялась не очень весело Анастасия.

Анастасии так хотелось внести хоть чуточку юмора в этот довольно-таки мрачный поиск, в мрачную погоду, при мрачной хозяйке дома.

Когда они, побродив по саду, на всякий случай, заглянули в сарайчик, то сразу все поняли.

Рядом с лежащим у стенки бревнышком, - сигаретный пепел и окурки. В уголку - пустая бутылка из-под "Абсолюта"! Которую уж никак нельзя списать на прежние годы. - Я бы никогда не догадалась сюда заглянуть! - призналась Эля. - На это и расчет, - откликнулась Анастасия, - хозяева в такие сараюшки не заглядывают обычно. Может и к лучшему... - Думаешь, дал бы по голове и дело с концом? - Усмехнулась Эля. - Не знаю, ничего я не знаю... Честно ответила Анастасия. - Ну, и что мы с этими вещдоками делать будем? Вынесем и выбросим?

- Пусть все так и лежит, что ты! - Воскликнула Анастасия. - Не надо, чтобы кто-то, зайдя сюда, подумал, что его засекли.

- А ты уверена, что сюда будут ЗАХОДИТЬ? - Уточнила Эля.

Анастасия смутилась и только пожала плечами.

Они сидели на террасе и немножко выпивали.

Анастасия старалась растормошить какую-то совсем отстраненную или очень грустную Элю.

- Элик, давай разберемся с этим Ильей! Он, по-моему, - самое главное звено всей истории и самое непонятное.

- Давай, - вяло согласилась Эля.

Не нравилась она Анастасии сегодня! Конечно, чего хорошего, когда тебя обкладывают как зверя в берлоге.

- С этими двумя, - Пашкой и Надькой, - все ясно! - Бодро начала Анастасия. - А вот Илья - темная лошадка! Почему приехал? Как наследник? Но я уверена, что он не наследник... Что ищет в доме? И на каких правах? Или просто и примитивно, - бандит и вор? Я думаю, мелкий шантажист, а если и вор, то не вор, а воришка. И письма нарочно оставил, чтобы потом приехать и сказать, - а вот он я, - "ваш сын, брат, жених"...

- Нет, Стася, мне кажется, Илья не специально оставил кейс. Он его забыл. А убежал... - Она подумала, наморщила лоб, - а убежал из-за кого-то! Короче говоря, Илья приехал сюда из-за каких-то отцовых дел. - Вдруг уверилась Эля. - Витька Капустин что-то украл. Это каким-то образом осталось у Петрова... Илья приехал искать. А не найдет, - с меня стрясет хоть сколько!

- Вполне реально, что Ираида нашла ЭТО! - Подхватила Анастасия, откуда у неё такие деньги, чтобы отгрохать заново дом. Я все удивлялась. Так что Илье ловить здесь нечего. И если Ваня ещё расскажет нам о письмишках! То ты от этого Ильюши защищена на все сто!

- А ЭТИ?.. - Спросила Эля.

- Что - ЭТИ? Думаю, они ничего не знают. Илья им никогда не скажет ни полслова. Они сами по себе. Просто пакостят помаленьку, чтобы тебе жизнь сахаром не показалась. Я бы на твоем месте начихала на них и жила-поживала, в ус, как говорят, не дула! Им назло!

- Илья, пожалуй, больше здесь не покажется... - Раздумывала Эля.

- Вот и не права! - Живенько откликнулась Анастасия. - Явится как милашка! Откуда ему, горемыке, догадаться, что мы его подметные письма на экспертизу отправили! У него на такое мозгов не хватит.

- А если не явится? Я же не знаю, где его искать? Растворится в Москве и прибудет в какой-нибудь неурочный момент, когда я расслаблюсь и забуду о нем. А если он и не Капустин вовсе? Я же паспорт его не спрашивала. Мне бы хотелось поговорить с ним в открытую. С глазу на глаз, вот как сейчас с тобой.

- Элечка, дорогая, Не отступится Илюша этот! Что, он даром ломался, ехал из Забайкалья? - Уверяла Анастасия Элю, - вот ты его и прищучишь. И меня позови, я тоже дровишек подкину. - Анастасия положила Эле на плечо руку, - вместе сдюжим с ними со всеми. Сколько нас тут? Палыч, я, Ваня, палычевы парни... Ты, что?

Эля была благодарна Анастасии за такую горячую поддержку.

А теперь она скажет, что ей надо поработать, - сроки поджимают, - а на самом-то деле она хочет побыть одна.

Если она все же собирается бороться за свои права, то необходимо прекращать бояться. Нечего хвататься за стасину юбку.

Анастасия была женщина понимающая и тактичная.

Она сама заявила, что пойдет готовить обед...

- Приходи обедать, я тебе свистну. Ваня приедет, может уже и письма с ответом привезет. - Она подмигнула и ушла.

После её ухода Эля схватилась за телефон и позвонила в Питер. Она уже несколько дней тянула со звонком, - настроение не то. А мама сразу по голосу поймет, что с дочерью какие-то неувязки.

Сейчас Эля неожиданно пободрела и пока "есть порох", - надо звонить.

В разговоре мама задала вопрос, - а ты все так одна и живешь на даче?

... Она же маме сказала, что с ней будет жить Маринка. Мама, теперь ясно, - не поверила...

Не станет она врать, в конце-то концов!..

- Да мама, пока я одна. Маринка приедет попозже... Но зато я купила собаку.

- Вот это хорошо, - обрадовалась мама, - какую?

- Шарпея, зовут Веничка, - ответила Эля, хотя для мамы породы собак темный лес.

Мишка завопил, что шарпей, - это здорово и он тоже хочет шарпа...

Эля уже собиралась распрощаться, но не тут-то было.

Мама задала и другой вопрос.

- А как твой бывший? Приезжал?

Этого вопроса ждала Эля и на него не хотелось отвечать.

Она небрежно бросила, - нет, я его сто лет не видела и не слышала.

- Это было бы замечательно, но ты обманываешь меня, детка моя, уверенно заявила мама, - по голосу твоему чувствую. Я же все-таки тебя много лет знаю, не так ли? Давай-ка выкладывай правду.

... Рассказать? Посоветоваться?..

И запретила себе это делать.

Мама в минуту соберется и завтра утром будет здесь.

А этого допустить нельзя, - неизвестно, что ещё предстоит Эле.

- Мама, я тебя не обманываю! Я действительно с ним не общаюсь, ответила Эля как можно более твердо.

- Попробую тебе поверить Но ещё и ещё предупреждаю тебя, - не вяжись с Климом. Он человек ненадежный, слабый и по натуре предатель. Как только узнает, что у тебя есть чем поживится, - так ли, этак, а оберет тебя. Пойми ты это наконец! И не жалей его, знаю я твою тенденцию, - всех и вся жалеть! В том, что он сейчас ничего не имеет, никто не виноват, кроме него и его мамаши.

Мама ещё что-то хотела сказать, но Эля вскрикнула, - ой! Звонок! Ко мне Анастасия идет, помнишь соседку нашу?

В общем, разговор состоялся и мама уверилась, что дочь защищена соседкой Анастасией и огромным сторожевым псом!

А то, что "сторожевой пес" надул на ковер и смотрит на неё грустненькими глазками, обижаясь, что она не берет его на руки, - так этого мама не видит.

Повеселее стало на душе.

Эля схватила "сторожевого пса" в охапку, - он тут же завозился, удобнее устраиваясь у неё на коленях, - и начала читать роман Сары Ли.

Она всегда сначала целиком читала роман, а не бросалась сразу же, с первой строки переводить.

Прочла она следующее.

"Бэтт Хейг сидела в своем кабинете, - стеклянном кубе, и бессмысленно смотрела через стекло вниз, на Гудзон.

С восемьдесят четвертого этажа он казался просто сизой ленточкой среди муравьиного королевства.

Минуту назад, она узнала, что потеряла и все свое состояние, и любимого мужа, который летит сейчас на личном самолете в Мексику, с Даной Ривз. Впору бросаться в Гудзон.

Но она не знала, что далеко, в Европе, в самолет авиакампании "Эр Франс", следующий рейсом: Париж-Нью-Йорк, входит её спасение, - в облике высокого смуглокожего парня с пронзительно голубыми глазами и седыми висками.

И зовут его непритязательно - Джерри Робинс."

Эля откинулась на спинку кресла.

Задели её эти строки...

... А её спасение? Где оно? Летит, едет или стоит на месте, не собираясь её спасать?

Может быть она тоже пока ничего не знает, как и эта - на сейчас бедняжка, но будущая счастливица, - Бэтт?

Ее-то обязательно спасут, эту Бетт, иначе быть не может!

А вот Элю Петрову? Спасут ли её на родине, в непредсказуемой России?.. И кто?

Протинькал телефон.

- Быстро к нам обедать! - Заявила Анастасия, - Ваня приехал, с интересным сообщением и обед вкусный!

Есть Эля не хотела, но сообщение Ивана Яковлевича!

Обед Анастасия смастерила замечательный: бульон с гренками, на второе - курица с пюре и грибами.

За кофе Иван Яковлевич достал из кармана конверт с письмами.

Положил на журнальный столик, за который они уселись, прихлопнул рукой по тоненькой стопочке и, усмехнувшись, произнес: что и требовалось доказать: письма написаны, если не вчера, то три дня назад. Бумагу подпалили для "старости", - очень неумно, чернила фиолетовые подразвели водой, - тоже не гениальная идея. Ну и другие мелкие ухищрения. Даже не надо большой экспертизы. Официальную бумагу вам написали. О том, что все эти письма чистейший обман. И кстати, что интересно, - рука везде женская. И на сопроводиловке, и на самих письмах. Одна и та же.

Эле казалось, что с письмами что-то не то, но все же она не могла представить, что это - чудовищная подставка! И от кого? От симпатичного, скромного вроде бы Ильи. Такого несчастного, вместе со своим бедным и старым отцом, очень обиженным когда-то своим любимым начальником!

Честно говоря, Эля такого наглого обмана не ожидала.

- Спасибо большое, Иван Яковлевич, - прошептала Эля, - голос попал, я, конечно, думала... Но не настолько же! Как я теперь посмотрю в глаза этому человеку! Мне стыдно будет...

- А ему не стыдно! Вы об этом думайте, когда будете с ним, или с ними?.. - говорить. И не бойтесь, - это главное. А про экспертизу скажите, что она находится в надежном месте и у надежных людей. Я постараюсь чаще ездить сюда, чтобы вам, девочки, не было одиноко и страшно.

Эля отвергла предложение брата и сестры остаться у них ночевать.

Она постарается довести эту историю до логического конца.

Что вся компания вместе, или по отдельности вскоре проявится, - она не сомневалась.

Придя домой, Эля пошла на чердак.

И, глядя на это старинное ломаное бюро, почему-то подумала, что его стоит ещё раз проверить. остальное здесь все - ерунда.

Эля снова открыла все ящички и дверцы...

Ничего.

Что если его окончательно разломать?

Но его уже ломали и сломали! И все, что там нашли, уже кому-то досталось. Может быть, тому же Витьке?..

Тогда зачем этот приезд Ильи? А почему бы - нет?

Мало ли что и как придумал старый мудрый Витька, чтобы обобрать ещё раз старую Ираиду?

Или, что вернее, - её детей...

Кто же писал письма? Та толстуха? Которая вероятнее всего приехала из Читы?..

Эля почему-то уверилась, что старый Витька жив и дирижирует всеми действиями. Из Читы... А может из Москвы, откуда знать?

Утром она засела за книгу Сары Ли.

То ли она давно не работала и соскучилась по работе, то ли вдруг близкой показалась ей судьба Бэтт, - хотя ничего, сколько нибудь похожего не было в их жизнях, американки Бэтт и русской Эли. Эле хотелось знать, как у Бэтт сложится судьба. Как будто она гадала по книге, - как у той, так и у нее... Смешно! Эля же прекрасно знает, как заканчиваются такие романы! Но вопреки разуму и логике она высматривала в романе пути, которыми эти двое, - Бэтт и Джерри, - идут друг к другу.

Книга была толстая, 600 страниц!

Посадив на колени Веничку, Эля вчитывалась в текст.

... Бэтт уже выселили из дома, она переехала к сестре, что в Америке не принято. Джерри-спаситель уже расхаживает по Нью-Йорку и натыкается сплошь на хорошеньких девушек, что ему вполне приятно. И пока не видно ни одной зацепки, которая свела бы их вместе...

В калитку зазвонили.

Скатившись по ступеням, с визжащим позади от огорчения Веничкой, - его сняли с колен! - Эля побежала к калитке.

Срывка открыла.

Перед ней стояла толстая молодая блондинка.

Та самая, с которой Илья так нежно обнимался на Павелецком вокзале.

Она улыбалась во все свое румяное лицо. Одета была прилично. В трикотажный в синюю полоску костюм, который шел к её ярким голубым глазам.

Эля была потрясена.

... Как же быстро они засуетились!

Она машинально подхватила с земли Веничку и молча уставилась на пришелицу.

Та видимо что-то учуяла в глазах хозяйки дома и, продолжая улыбаться, затараторила.

- Простите пожалуйста, если я вам помешала, но мне сказали в доме на углу, что вам может быть нужна домработница, и я вот решилась... Ой, какой же ты хорошенький, - обратилась она к Веничке и протянула руку, чтобы погладить его.

На что Веничка оскалился как мог и прихватил блондинку за палец. Эля тут несколько пришла в себя.

... Что ж, они начали ход, - она ответит!

В мгновение она стала любезной дамой и позвала непрошенную гостью в дом. Из пальца у той текла кровь.

Они прошли в гостиную и толстуха заахала, - ой, как у вас красиво! Как замечательно! И зимний сад! ( Катя была и вправду потрясена дачей. Она как-то не очень верила рассказам Ильи)

Эля пригласила её присесть, слазала в аптечку, достала йод и бинтик. Завязала толстухе палец, прикрикнула на Веничку и предложила ей кофе, от которого та не отказалась.

И улыбаясь, смотрела на толстуху.

Пусть она поговорит, а Эля помолчит, послушает.

И блондинка-толстуха не преминула этим воспользоваться.

- Меня зовут Катя, - сообщила она все тем же наивно-веселым тоном.

- Элинор Владимировна, - откликнулась Эля полным настоящим именем и отчеством.

Толстуха, - теперь уже Катя, - несколько замерла, но тут же снова засюсюкала, - какое интересное имя! Английское? - показала она свою образованность.

- Я - англичанка по матери, - ответила Эля.

... Она тоже будет устраивать цирк, сбивать с них нахальство. Она их перенахалит, неправда ваша, господа шантажисты!

Вон как эта толстуха обалдела. Эля чуть не расхохоталась.

- А почему вы... - начала толстуха.

- Не в Англии? - Продолжила Эля, - я там была, конечно, но мне не понравилось. Не смогла я там привыкнуть, не адаптировалась. Хотя в любое время могу уехать, у меня там мама и тетя.

А сама подумала, - не такие уж они сверххитрые - вон как прокололись с письмами. Катьку она возьмет к себе, это однозначно. Удобнее следить и, глядишь, Илюша-свет появится... Надо же, какой у него вкус! Никогда бы не подумала.

Катя была ошарашена.

... Почему Илья не сказал ей, что Элька эта - англичанка?..

Может, сам не знал?.. Это известие почему-то очень Катю смутило.

Как-то стремно стало заводиться с иностранкой... Да какая она иностранка! Поди, наша, "советская"! А кто у неё мама-папа, - не все ли равно! Успокаивала она себя.

Но надо было продолжать давиловку. Англичанка она или кто.

... Красивая, стервоза, отметила Катя, неужели Илья никогда не пробовал приставать к ней?.. Как бы узнать?

- Не поймите так, Элинор Владимировна, что я навязываюсь, но мне кажется, - я бы вам подошла... Я все умею делать: готовлю вкусно, продукты умею покупать дешево, торгуюсь, - перечисляла свои достоинства Катя, а сама зорко следила за Элей, как, сдается?

Но та сидела с каменной улыбочкой и ничего понять было невозможно.

- Стирать, даже ремонт делать!..

Дальше Катя уже не знала, как себя расхвалить и спросила, - а вы работаете?

- Да, - ответила Эля небрежно, - дома. Перевожу романы для издательства. Мне мама присылает из Англии. С моим сводным братом... Он здесь в фирме работает совместной и часто мотается то туда, то сюда.

- А замуж за англичанина не вышли? - Поинтересовалась Катя.

И зря.

Эля тотчас её подловила.

- А почему, Катя, вы решили, что я не вышла? - Как бы изумилась она.

Катя замельтешила.

... Прокололась ты, Катерина! Так её, эту Эльку, растак!

- Ну, я думаю, что вы все-таки тогда там бы жили... - Промямлила она.

Эля весело рассмеялась.

- Не обязательно. Он может ко мне приезжать, разве нет?

И оставила вопрос открытым.

Ждала, как на сей раз выкрутится толстуха.

Толстуха как-то убито молчала.

Катя помнила, что Илья рассказывал ей про какого-то бывшего элькиного мужа, Клима, кажется, ещё про каких-то мужичков...

Но когда человека не видел и не знаешь, - все сведения о нем воспринимаются абстрактно и не очень запоминаются. Она же, черт побери, не профессиональный детектив!

Поэтому Катя уверилась, что у Эльки муж в Англии.

И это не нравилось ей все больше.

... Но назвался груздем, - так и полезай, куда надо...

- Спасибо за кофе, - церемонно поблагодарила Катя и встала. Я так понимаю, что вам не нужна домработница.

- Ну что вы, Катя! - Воскликнула Эля, - Очень нужна! Вы мне понравились. Садитесь, давайте поговорим. Я о себе вам почти все рассказала, теперь - ваша очередь. Скажите, почему вы, интеллигентная молодая женщина идете в домработницы, да ещё в загородный дом? Вы - не москвичка? У вас что-то в жизни произошло?..

Катя потупилась.

Эля вдруг вскочила и вынула из бара бутылку мартини.

- Мы сейчас с вами выпьем за знакомство и разговор пойдет веселее, улыбнулась она обезоруживающе. - Как, за?

- Я вообще-то почти совсем не пью, - засмущалась как бы Катя.

Эля успокоила её, - я тоже не любительница, но иногда надо.

И разлив по бокалам мартини, сказала, - за нас, женщин, пусть мы будем счастливы...

Катя приготовилась докладывать легенду, которую они с Ильей придумали.

- Я москвичка, - начала Катя.

И вытащила из сумочки паспорт.

( По этому поводу они с Ильей долго спорили. Он считал, что паспорт показывать не нужно, а Катя резонно возражала. Паспорт показывать обязательно, иначе вообще ничего не выйдет: не захочет Элька брать неизвестную женщину к себе в дом, на работу, не зная даже её адреса и вообще - не видя её паспорт... Резонно.)

Эля мельком проглянула паспорт.

... Толстуха москвичка! Не из Читы. Адрес московский. Тридцать один год. Трое детей. Замужем.

... Интересное кино! И как же толстуха это все объяснит?

Эля с любопытством смотрела на Катю.

А та складно продолжила, и приличествующе моменту, - с грустинкой.

- Я осталась одна. С тремя детьми. Они сейчас у мамы. Муж у меня военный, капитан. Служил на границе... Три месяца назад погиб. Пока были у нас деньги, - жили... А вот теперь кончились. Приходится что-то делать, куда-то устраиваться. Я, как обычная офицерская жена, была просто домохозяйкой. Рано вышла замуж. Жили мы хорошо с Алексеем... А случилось непоправимое и я оказалась за бортом. В Москве не хочу работать, - мало каких знакомых встретишь? Стесняюсь... Но мне подружки говорят, что сейчас любой труд у нас хорош, лишь бы деньги платили.

Последние слова Катя прошептала и ждала элькину реакцию. В начале рассказа та тихо охнула, узнав, что Катя - вдова...

Катя внутренне освободилась.

Захотелось курить.

А что, собственно, она не имеет права курить? Имеет. И надо сразу сказать, что она курит. А без сигарет она не может.

Но тут сама Элька закурила.

Катя робко попросила сигарету и объяснила, что со дня гибели мужа пристрастилась к курению.

Эля молча, сочувственно покивала и протянула Кате сигареты.

Катя глянула укромно на Элю.

Та сидела, опустив голову, как бы под грузом катиных горестей.

... Кажется неплохо сработано, подумала Катя с радостью, возьмет её Элька на работу!

Но "сработано" было неважно.

Слишком складно. И подзабыла - или не смогла? - пустить толстуха слезу в нужном месте.

Нет, она не горькая вдовица! А муж, наверное, и вправду служит на границе. Вот она и развлекается как может!

Девка не промах.

Это, конечно, она писала письма. И придумка её, - женская.

Мужик бы до таких тонкостей не додумается. Под каблуком к неё этот Илюша, решила Эля.

- Мне очень жаль, Катя, что у вас так случилось, - оторвалась Эля от мыслей и продолжила игру, - вам надо работать. И работы у меня немало, так что не думайте, что я беру вас из жалости. Вовсе нет. Мы, я думаю, подружимся, - Эля положила руку Кате на колено. - Вы и детей можете сюда привезти, на каникулы... Мой сын из Англии приедет. Справимся!

Эля налила ещё мартини и сказала серьезно, - помянем вашего Алексея.

Катя занервничала.

Ей вдруг стало страшно.

Как она посмела "похоронить" Андреича?.. Они-то с Ильей договаривались, что муж её бросил. А тут так вышло... Выскочило само!

От элиного внимания не ускользнуло, что Катя испугалась тоста.

... Так тебе, тваренка, и надо! Не зарься на чужое. Какова! Даже мужа не побоялась погубить. Пусть - только на словах, но это о многом говорит. Такая, - шарахнет по голове. И не дрогнет.

Эля отложила толстухин паспорт в сторонку.

- Итак, Катя, я вас беру. Давайте договариваться. Жить вы хотите здесь или будете уезжать каждый день?

Катя дернулась, чтобы ответить, но Эля опередила её.

- Я думаю, вам лучше жить здесь, ездить, - я вижу по адресу, - вам далеко ездить. Как, согласны?

Катя кивнула.

- В воскресенье у вас свободный день. Можете уезжать к своим вечером в субботу и возвращаться в понедельник утром. Платить я вам буду 500 баксов.

У Кати чуть глаза не выпали, - нехило! Надо месяцок протянуть и получить неплохие денежки. Так, наверное, и получится?

А Эля подумала, что может пообещать пятьсот тысяч баксов, потому что ни копейки не собирается заплатить! За что платить-то? За то, что они собираются что-то поганое с ней провернуть? Они ей за все заплатят!

Катя начала униженно благодарить Элю.

Эля поморщилась.

- Ну что вы, Катя! Вы нужны мне, я - нужна вам. Мы на равных. Паспорт я пока оставлю у себя. На всякий случай. Вы не против?

Катя пожала плечами, хозяин, мол, барин.

Эле не хотелось, чтобы Катька что-то заподозрила, но не удержалась и глянула на нее, наверное, слишком остро.

У новоявленной домработницы что-то заметалось в глазах.

- Вы против? - Как бы удивилась Эля, - тогда...

Но Катя поспешила заверить: нет, нет, что вы, Элинор Владимировна!

- Ну и отлично. Поезжайте к себе, возьмите необходимое и завтра днем я вас жду.

... Поезжай, поезжай, посоветуйся со своим любовником, думала злорадно Эля, только ничего у вас не выйдет! Вы думаете, - объегорили дуру, ан нет! "Дура" вас обвела! Смешная ситуация! Эля ВСЕ знает, а эти придурки ничего!

- Так я пойду, Элинор Владимировна? - Тихо вякнула Катя.

- Да, да, идите, Катя. Не забудьте, - завтра днем.

Эле не хотелось видеть эту фальшиво радостную рожу с утра.

Катька пошла к выходу.

Эля сказала ей в спину, - только не называйте меня по имени и отчеству, - длинно. Для вас я - Эля, как вы для меня - Катя.

Катька ещё раз на прощание улыбнулась, а Эля - ей.

И ещё подробность.

Эля вчера не убрала кейс Ильи.

Так и лежал он в гостиной на диване.

Катька увидела его, но виду не подала. Только как-то подобралась и покраснела. Илье скажет...

Элю страшно интриговало, - как появится у неё Илья? Глава 29

Катя ворвалась к Илье как ураган.

Бросилась в кресло и заявила, - дай скорее выпить, я такое вытерпела!

- Что, она догадалась? - Испугался Илья.

- Откуда ей! - Презрительно бросила Катя, отпивая большим глотком джин из банки.

Илья стал на колени перед креслом, в котором она сидела, развалясь, и неотрывно смотрел на нее.

- Да, Илюша, ты - не орел! - Вздохнула Катя, - я теперь все исправляю. Ладно уж. Что делать, если ты у меня такой, - она ласково-небрежно взъерошила ему волосы. - Слушай.

Она стала рассказывать, и когда дошла до того, как Эля сказала ей о матери-англичанке, о муже - как бы тоже и о сыне - в Англии... Илья засомневался.

- Но она никогда не упоминала о таком! Никогда! Я знаю Клима, её бывшего мужа. И зовут её - Эльвира. Или Элеонора? Я что-то не помню...

- Так вот. Зовут её не Эльвира и не Элеонора, а ЭЛИ-НОР! И я думаю, это правда. Не могла же она так, с ходу придумать? И зачем? Врать какой-то чужой бабе? Нет, Илюша, все это - правда. А что она тебе не говорила, так много ли вы с ней беседовали? А? Вот может насчет мужа приврала... Но она так прямо и не сказала, а как бы намекнула. Подумай, охота ли бабе говорить, что она одинокая... Теперь, дорогой мой, слушай внимательно. Я видела твой кейс. Лежит себе полеживает на диване. Вот о чем надо подумать.

- А как быть мне? - Спросил беспомощно Илья.

Катя снова бросила на него насмешливо-жалостливый взгляд.

- Что бы ты без меня делал! Тебе надо приехать. И начать за мной приударять. Чтобы мы смогли там общаться.

- Нет, Катя - возразил Илья, - она разозлится. Она же думает, что я к ней не равнодушен.

- Пусть так и думает! - Засмеялась Катя, - Не возбраняется! Ты будешь ухаживать за мной понарошку, для забавы. Чтобы твоя Элинор позабавилась. И ты у неё спросишь про кейс...

- А если она скажет, что прочла письма? - Испугался Илья.

- Кончено, скажет. А что, ей надо было сидеть и смотреть на твой кейс и гадать, - чей он? Раз так у тебя нескладешно получилось, то нужно тебе будет выкручиваться, милый мой, - назидала свысока Катя, - а как ты думал? Ты должен быть к этому готов. Скажешь ей, что, мол, не знаешь как с этими письмами быть и с тем, что из них узнал... И решил с ней посоветоваться. Что ты не хочешь ей докучать и ни на что не рассчитываешь... И так далее, и тому подобное. Изобразишь из себя влюбленного и благородного рыцаря. Я думаю, она растает и раскошелится. Ну и не зачем ей иметь под боком соперника-наследника, пусть даже не совсем официального? Испугается, вот увидишь! Еще замуж за тебя соберется, чтобы богатство не утерять. Ну, про это я не знаю, так, предположение... А вот что отступного предложит, - это точняк! Ты поломаешься, поломаешься из благородства и возьмешь. Понял? Это твоя задача. А я должна буду пошуровать как следует быть в доме. То есть на чердаке. Н не раньше, чем через дня три. Раньше она меня одну в даче не оставит. Ты пригласишь её в ресторан! Вы уедете, а я пошурую. Понял? И мы ухватим и то, и думаю, другое. Но тянуть ни с чем нельзя. Там ошивается слишком много народу, неизвестно, с какими целями. Ну, как мой план? Спросила Катя самодовольно.

Илья задумался.

Все в катином плане было прекрасно и выполнимо.

Но его глодала какая-то тревога.

Уж слишком гладко, слишком разложено по полочкам!..

Нет ни одного пробела, зазора, - для непредвиденных обстоятельств.

Надо немного Катю испугать. Для дела.

- Катя, - начал Илья, садясь на ковер и отпив из банки джина, - а ты совсем исключаешь вариант, что Эля может догадаться про письма?.. Ну, что они не настоящие?

- Исключаю. - Высокомерно заявила Катя, а сама подумала, что исключать такой вариант - нельзя. Мало ли... Конечно, она, Катя, сделала все тип-топ, - комар носу не подточит, но... Однако Илью надо забить аргументами, а то он перепугается и с места не стронется. Ну, не поедет же ЭЛИНОР в Москву, с этими письмами, узнавать, - какие они, что? Куда она поедет? В такое учреждение и не протыришься, да и погонят её оттуда с какими-то никому не интересными хилыми письмами. Если бы политика была замешана!

Уверяла себя Катя и, наконец, почувствовала в себе твердость.

- Ну что ты молчишь? - Спросил Илья как бы с подвохом. - Думаешь, отделалась одним словом? Мы должны все проиграть, - все возможные варианты. И невозможные - тоже. Пойми, это не игрушки. Мы идем на подлог, обман и, собственно, фактически - ограбление. Катя, подумай! На это все есть статья в УК! А ты ведешь себя как ребенок, - неожиданно взял верх Илья.

Катя выложила свои аргументы.

Илья внимательно выслушал и покачал головой.

- Все твои выводы и доводы стоят на песке. Ну, ладно, предположим, ты меня убедила, процентов на 50. Следующее. Она знает твой адрес. И мне очень не понравилось, что она не отдала тебе паспорт. Ты что, не могла что-нибудь придумать? Что тебе надо пойти к адвокату, за мужа пенсию получить... К его начальству... Да мало ли что! А ты швыряешься паспортом! А что, если завтра ты приедешь, а тебя уже ждет милиция? Как тебе такая картинка?

Катя почувствовала, как на глаза накипают слезы.

... Зачем он её так пугает?.. Но ведь и правда так может случиться!.. Она вообще никуда не поедет! Пусть Илья сам тащится к своей тощей Элинор! И вызволяет у неё и кейс, и паспорт!

Неожиданно для себя, Катя заплакала и закричала.

- Ты нарочно меня пугаешь! Разозлился, что у меня получилось! А раз так, раз меня ждет там милиция, то я никуда не поеду, поезжай сам! Сам объясняйся с этой Элькой! Понял! А я ухожу!

Но Илья вовсе не хотел, чтобы Катя расстроилась и ушла!

Он хотел только припугнуть её, чтобы она была внимательнее и осторожнее, а получилось, что он её напугал.

- Любимая моя, дорогая... - Зашептал Илья, целуя её в мокрый нос, щеки, собирая слезы. - Ну что ты! Я ведь говорю для того, чтобы у нас все прошло как по маслу! Насчет милиции я перегнул, чтобы ты была сверхосторожна. Ну, хочешь, я поеду и заберу все. Признаюсь, что ты моя любимая женщина и приезжала за моим кейсом. Не знала, как лучше сделать... Не собиралась работать и обманывать. Элька ко мне хорошо относится, хочешь?

- Нет, - сказала решительно Катя, перестав плакать, - начали, - надо закончить. Замахнулись? - Ударить. - И зло добавила, - не понадобится ей мой адрес.

- Почему? - Удивился Илья.

- Потому. - Повторила Катя. - Не понадобится.

Илья вдруг ощутил какой-то резкий холод.

Будто не Катя с ним рядом, - пышная, милая, любвеобильная Катя, а ледяной злой айсберг, у которого, говорят, над водой - малая часть, а главное зло - под водой. ххх

ххх

ххх

В городе Пушкино строились свои планы.

Как только вошла в квартиру, Паша тут же выставил на журнальный столик бутылку Бифитера и предложил рвануть по "аперитивчику" перед глобальным ужином с выпивкой.

Клим был совсем не прочь выпить "с устатку", и маханул пару объемистых бокальчиков.

Надюшка с Пашей удалились на кухню, - по хозяйским делам, подмигнув, сказал Паша.

Оставшись один, Клим осмотрелся. Однокомнатка была богатой. Обстановка, ковры, посуда...

... Ишь, как живет хрен, с завистью подумал Клим и опять чуть не заплакал пьяными слезами. Только у него ничего нет: ни кола, ни двора. Ничего. Ни денег, ни бабы, с которой можно время от времени переспать. А Надюшка, - по всему, - игорькова девка.

Зло разобрало его.

Он нахально налил себе с верхом бокал "Бифитера" и враз, чуть не захлебнувшись, вмазал.

Захорошело так, что качнулась комната...

Клим даже испугался и решил повременить. Нахаляву, - известное дело, и уксус - сладкий. Но если он возляжет, к приходу хозяев из кухни, - на ковре, в бессознанке, это не будет окейно.

И в этом полутумане он наткнулся взглядом на толстый игорьков бумажник, невинно раскрывший свое нутро климовым глазам.

Клим непроизвольно потянулся к нему. Хотя в кармане шевелились денежки, данные тем же Игорьком, но как можно не отреагировать на толстый раскинутый взорам бумажник?

Клим взял бумажник в руки.

В двух его отделениях лежали денежки, - капуста, бабульки, фанера!.. Как только их не называют! Все - от любви.

В одном отделении лежали баксы, в другом - деревяшки.

Шаловливая ручонка Клима залезла к баксятам и вытянула сотенную.

Только он собрался запихнуть её поглубже в карман джинсов, как в дверях появились Игорек с Надюшкой.

Они уставились на его руку, в которой трепетал, бился, сотенный билет...

Клим хотел его сбросить на стол, но тот прямо-таки не отлипал от руки.

А Игорек улыбался и медленно шел к Климу со словами: что же ты, Климок, хозяев-то обираешь? Благодетелей? Не дело, парень...

И на этом Игорек отвесил Климу такую затрещину, что тот отлетел в угол комнаты вместе со злосчастным сотенным листком.

Надюшка охнула.

Хотя вся история была задумана Пашей и она знала о том, что "если что"... Паша был уверен в этом "если что"...

Клим полежал какое-то время, - сгруппировавшись, - ожидая, что Игорек станет бить его ногами, но видя, что тот стоит без напряга, - стал подниматься.

Паша больше не бил его. Для завязки разговора - хватит.

- Ну, герой, нос с дырой, понял теперь? Тебя, видно, мало били... философствовал Паша, - не смог утерпеть? Я ж тебе дал бабки. Или не можешь без этого? - Паша скроил отвратную глупую рожу и заелозил рукой по воздуху, как бы залезая в чужие карманы. - Муж такой дамы! Э-эх! Сказать бы ей...

Клим утер красную юшку из носа, приложил платок и всхлипнул.

Паша поморщился.

- Давай только мокредь не разводи! Не мужик, что ли?

Надюшке и приятно было, что этого дрянного мужика Паша проучил, и немного его жаль, и жаль ещё больше, что Паша вступился не за её честь, а за - деньги...

- Ладно, садись, разговор будет, - хлопнул Паша рукой по стулу.

Клим осторожно сел.

Говорить что-либо он не собирался. Что тут скажешь? Застали.

- Надюш, - обратился Паша к Надюшке, - давай тащи из кухни все, что мы наготовили. Разговор такой, что под сухую не пойдет.

Надюшка исчезла и через минуту появилась с блюдом салата и нарезками из ветчины и колбас.

Паша вытащил из бара бутылку водки.

Клим немножко повеселел. Похоже, больше бить не будут.

Паша разлил всем по бокалам питво и сказал, - выпьем за наш союз.

- Ты, Клим, понимаешь, что если я захочу, то тебя и с кашей, и за так - съем.

Клим услужливо кивнул.

- Понимаешь. Это хорошо... - Удовлетворился Паша. - Ты - муж прекрасной дамы, дамы очень богатой. Ты даже не представляешь, насколько она богата, хоть и муж. Я уже тебе говорил об этом на даче: богатые должны делиться с бедными. Тогда я говорил в порядке ля-ля. Теперь говорю в порядке приказа. Ясно?

- А что я должен делать?.. - Похолодел Клим.

... Ну и сосед у Эльки! Неужели он направит Клима грабить Эльку? Как? Он не сможет! Но тогда этот Игорек его убьет.

Клим видел это по маленьким свинячьим глазкам Игорька, которые посверкивали как стальные иглы...

- Испугался? - Хихикнул Паша. - А ты не бойся. Лучше бойся, что я тебя лет на десять посажу. За изнасилование и ограбление. Свидетели есть и будут.

Клим стал задыхаться. Только что замерзал, а тут вся кровь бросилась в голову и стучала там молотом.

Паша снова улыбнулся.

- Не мандражь, братан, слушай в три уха.

Что они задумали?.. Как же он вляпался!

Клим готов был сейчас даже на то, чтобы подскочить к окну и выброситься с одиннадцатого этажа!

А Паша, чем ближе подходило объяснение к тому, что именно должен сделать Клим, и впрямь - пугался сам все больше и больше. Но отступать некуда, и Паша решил кое-что скорректировать.

- Значит так... - Паша нахмурился и чуть не скороговоркой стал сообщать подробности. - Ты едешь домой. Падаешь в ноги супруге...

... Но я же не супруг! Вдруг вонзилось Климу в мозги! Надо сразу сказать! И все уйдет... Ага, уйдет! От такого Игорька-ментовщины никуда не уйдешь! Он Клима съест и без каши, как он выразился. Нет, придется молчать. Пока...

- Падаешь в ноги супруге. Выпрашиваешь прощение. Как хочешь. Хоть на голову стань, мне до этого дела нет. Но чтоб выпросил! Я узнаю! А потом тихонько, как-нибудь в непогожий вечерок трахаешь мадам по головке.

Видя, что Клим как бы падает в настоящий обморок, Паша крикнул: сидеть, блин! А воровать - сладко? Молюска проклятая! Не до смерти, молюска, не до смерти! Чтоб мозги у неё перевернулись! Кладешь, бедную, в больницу-психушник... Она себе лежит-полеживает, а ты устраиваешь тихий развод. Поскольку она не в себе, то ты вправе все её имущество переписать на себя. С толковым адвокатом посоветоваться, тут уж денег жалеть нельзя! А потом - развод. Как ты - мужчина в соку, а она не в себе и в психушнике навеки. Но с заверением, что будешь содержать её до самой смерти, на её или тогда уже твои, - деньги, в лучшей психушке... Поможем. И женишься ты на вот этой прекрасной даме. - Он указал пальцем на Надюшку. - Все мы делим пополам, по-братски. Никто ничего не знает. Ни про развод, ни про женитьбу... Продаем дачу. Эля, мол, хотела ещё раньше... Разбираемся и - по коням. Дуй себе на четыре стороны. Развод Надюшка тебе даст. Ну, как?

Паша вспотел. Стремно такое говорить! А ничего не поделаешь!

- Детали на потом... - Уже отходя от мандража, сообщил Паша. - На первый раз хватит. Ты чего молчишь? - Вдруг набросился он на позеленевшего Клима.

- А-а-а... Что если так... Все украсть?.. - Прошелестел Клим.

Ограбление уже казалось ему сладкой жизнью, - после того, что он услышал.

- Хитер-бобер! - Прищурился недобро Паша. - И кто будет грабить? Ты? Думаешь, она такая простая, что дома все держит? Вон и ты, муж, ни хрена не знаешь! Никто не знает, где оно все.

Паша тяжело замолчал и также тяжело выдавил из себя, - а я думаю так... Если ненароком посильнее шарахнешь... То и лучше будет. И ей, и нам.

... Но ведь он не муж! А если бы - муж? Тогда, - что?.. возникла похабненькая мыслишка... Тогда бы и думал, оборвал он себя.

Сейчас надо отсюда быстро-быстро делать ноги. И спрятаться. Где? К Берлинскому напроситься, его ни одна душа не знает!

А там пусть сами догадываются, что он давно не муж.

Климу стало полегче.

Соглашаться. Только и остается ему, - на все соглашаться. Он кивнул, ладно.

После этого тема была закрыта.

Паша травил анекдоты и напивался.

Надюшка через силу глотала водку и не пьянела, а с каким-то мистическим ужасом смотрела на Пашу.

Клим не пил и не ел. В глотку не лезло.

Даже то, что Паша милостиво разрешил ему оставить себе стольник баксов, не радовало, но отказаться боялся.

Наконец, застолье окончилось.

Паша завалился на тахту и Надюшка стала возле него хлопотать, бросив Климу, - а ты иди на кухню. Там диванчик есть.

Он пошел на кухню. Прилег, но засыпать не хотел.

В комнате пошебуршили немного и послышался могучий храп.

Клим подождал и встал. Заглянул в комнату.

Паша спал, развалясь на всю тахту. Надюшка прикорнула сбоку.

Клим стал открывать входную дверь, но она не открывалась.

И вдруг услышал шаги. В дверях комнаты стояла Надюшка.

Клима прорвало. Все, видимо, сказалось.

- Сука! Давай ключ! Быстро! Думаешь, блин, я с убийцами сидеть буду? Нет уж! Что, затряслась? Некому тебя защитить!

- В милицию пойдешь? - Одними губами спросила Надюшка.

Клим опомнился. Развыступался! А что завтра будет, когда по всей Москве его разыскивать будут? И до Берлинского доберутся!

- Ты - совсем дура, да? Какая милиция! Вон твой сам мент, а каков? Заорал шепотом он. - Мне уйти надо, из этой вонючей квартиры! Не трясись, не сдам я вас, сам в дерьме.

Вдруг Клима как молнией ударило и все осветилось ярким светом.

... Игорек мент?.. Чего ж они так ментуры боятся? Не мент он и, скорее всего, не сосед Эльки! Зачем надо тащиться в Пушкино, если у тебя самого на Взлетной дача?

- А что это ты так ментов боишься? Или твой Игорек не мент? И никакой не сосед Эльки? Давай, колись! А то придушу потиху.

Надюшка не успела увернуться, как Клим схватил её за горло.

У неё вырвался из горла писк, а в глазах полыхнули ужас и мольба.

Клим поднажал.

Она захрипела.

Он испугался, чуть отпустил зажим, - колись! Кто он?

- Паша... - Прохрипела Надюшка, - мой...

И глаза её стали закатываться.

Клим, полыхая ненавистью, в самое лицо театрально хохотнул, он - Паша, а я - хренаша! Никакой я Эльке не муж... Ясно? Мы сто лет с ней в разводе. Ясно? Это все дымовая завеса! Теперь давайте, - женитесь, разводитесь, кто, блин, на ком хочет. Ключ!

Клим отпустил надюшкину шею.

Она с хрипом вдохнула воздух, дрожащей рукой вынула из кармашка халата ключ и безропотно отдала Климу.

С каким бы наслаждением он придушил эту мелкую тварь! А потом и её "любимого Пашу"!

Без угрызений совести...

Но нет. Садиться из-за этих? Клим не такой идиот!

Открыв дверь, он швырнул ключ обратно за порог и поставил точку: и к такой вонючке я вязался! По пьяни. На тебя только такая подлая потливая свинья, как твой Паша, и польстится! Потаскуха гостиничная! За день от вас не отмоешься!

За Климом захлопнулась дверь, а Надюшка присела у вешалки и зарыдала.

Страдая морально и телесно, Надюшка подумала и об их деле.

Испугала её пашина идея.

Она поверила Климу, что они с Элькой в разводе.

... Ничего у них с Пашей не выйдет. Все - рухнуло.

И это, - как ни странно, - не огорчило её, а обрадовало.

... Ну их, таким способом заработанные деньги... А Паша? Защемило, затосковало сердце, ведь он не женится на ней, и у Викочки не будет родного отца! Может, пойти к Эльке, бухнуться ей в ноги и слезно попросить, откинуть хоть что, - Надюшке и Викочке, в память об Жорике, - гараж там, или сколько-то денег... Или маленький домик. Элька эта - не злая. Поймет Надюшку. Сама одинокая ворона. Неужто свою сестру-женщину обидит?

Надюшка с хрипом вздохнула.

... Ни на что на это Паша не клюнет. Не такой Паша! И как сообщить ему о том, что Клим - не муж?.. Не простит ей Паша ничего: ни ключа, ни элькиного развода... - ничего. Глава 30

Клим выскочил из проклятого дома как ошпаренный кот.

Его трясла злая лихомань.

Голова чиста от алкоголя, но как же забита другой грязью!

... Сей минут такси и в Москву! Как к очагу спасения.

Он бежал по малоосвещенному, пустынному Пушкино.

Совсем недалеко свистнула электричка.

... Последняя! Сверкнуло в мозгу, а такси тут хрен найдешь!

Он помчался в сторону зова электрички. И скоро оказался на привокзальной площади.

И, - о счастье! - поблескивали зелеными огоньками два такси.

Клим плюхнулся в одно из них.

- Куда? - Спросил таксист.

- В Москву, - Выдохнул Клим.

- Москва большая... - усмехнулся пожилой водила, - там-то куда?

Клим буркнул, - вези сначала в Москву, там разберемся и заискивающе спросил, - командир, выпить есть? Плачу.

Таксист внимательно осмотрел его, - прикинул видно его материальные возможности... Нашел, что есть и достал из бардачка бутылку водки.

- На, себе купил... Но теперь с этим делом хорошо, - где хошь, когда хошь, - на тебе пожалуйста...

Водила продолжал ещё что-то говорить, но Клим не слушал.

Желанная острая влага благословенно льется в горло...

Клим отглотнул треть бутылки и мысли пришли в кое-какой порядок.

... Действительно, - куда в Москве? Домой? Уплакаться от смеха! К Берлинскому? Выгонит. Сейчас два часа ночи.

А больше, собственно, у него никого нет. Осталась одна. Элька.

Засвербило в том месте, где возможно находится душа, - в середине груди... И эту одну-единственную, которая прощала ему все его штуки, какая-то мразь, за бабки, предложила убить!.. И аванс выдала.

Он в полном прояснении осознал чудовищность этого.

... Может, рвануть к Стаху?

Но кто ему - Стах? И кто он - Климу?..

- Командир, давай в кабакеллу! - Тронул он водилу за плечо.

Тот удивился, - что-то я такого не знаю... Может в "Каравелу"?

- Давай в "Каравеллу", - безнадежно кинул Клим.

Потом был какой-то кабак с парусниками и официантами-пиратами. Какие-то красотки-девки, сгрудившиеся за его столиком...

Очнулся Клим там, куда совсем не хотел.

Дома. Утром.

По коридору шлепали такие знакомые шажки маман.

Он застонал от безысходности.

... Может, на счастье, она не слышала, как он пришел?..

И сразу же, чуть продрав глаза, обшарил карманы.

Ни ломаной копейки! Идиот! Мразь! Что он будет делать? Что???

Маман влезла в комнату без стука, чего никогда раньше не делала. И стала у двери. На лице было брезгливое презрение.

- С Элей, конечно, ты расстался. - Язвительно-насмешливо заявила она, - сам. Она, скорее всего, рыдала и не отпускала тебя.

У Клима и так раскалывалась голова и все было отвратительно... А тут ещё маман с её нотациями!

- Мама! - Заорал он, - замолчи! Уйди, прошу тебя!..

Он готов был заплакать.

Но при маман лучше сразу помереть, чем пустить слезу.

Она скорчила гримасу, означающую ядовитую усмешку.

- Я-то уйду. И пойду на работу. Чтобы было на что тебе пожрать, покурить, выпить! Я покупаю тебе как новорожденному, все! Вплоть до исподнего! А ты что будешь делать? До чего ты дошел. И Эля тебя прогнала... Елена горько вздохнула, - как я могла даже подумать, что у тебя что-то с ней сладится! Ты наверное такого там наворотил, я себе представляю!

Она ещё горше вздохнула и заговорила неожиданно умоляюще, чуть не со слезами.

- Клим, ты же был таким способным, послушным, красивым мальчиком! Ты подавал надежды! Тебя любили такие замечательные женщины! Хизер, Зля!.. Та прима из театра Советской Армии, красотка, талант!.. И что?.. Где они? И все это сделал ты сам! Ты сам испоганил себе жизнь, как я ни боролась за тебя! Ты же фактически бомж, только пока ещё с квартирой, потому что меня ещё ноги по земле носят и я могу работать!.. А вот умру я? Я об этом часто думаю, - тебя твои дружки споят, за копейки купят у тебя квартиру, а тебя двинут по башке и все, - решение проблемы. И будет здесь гужеваться всякая мерзость... Клим, что мне с тобой делать? Скажи...

У Клима только прошептал, - я не знаю...

Она заплакала и вышла из комнаты.

Он сидел, не шевелясь, опустив голову на руки, и думал о том, что маман ещё не знает всего, она видит лишь десять процентов из того, чем живет её сын... А если б знала?

Бешеная мысль пронеслась в мозгу, а что если сказать маман обо всем? Может быть, она найдет выход?

Но тут же представил себе её состояние, - давление, криз, врачи... Какие уж там советы! Самому надо выбираться.

Маман пошастала по коридору и ушла.

Клим посидел немного, но почувствовал, что сидеть так, бездейственно, невмоготу, и вышел на кухню.

Надежда, что маман оставит хотя бы на сигареты, - не оправдалась. Стол был девственно чист и пуст.

Клим полез в холодильник, - иногда маман там держала винную заначку для посиделок с подружками. но и этого не было.

Возможно, если он нашел хотя бы глоток, ему бы так не хотелось опохмелиться. Но теперь...

Он ощущал все усиливающееся жжение в груди, головная боль разрасталась, разрывая черепушку, а сердце начало давать сбои.

... Это психоз, уговаривал он себя.

Клим затрясся. Сказались все нервные напряги.

Из глаз потекли слезы, - то ли от ужаса, то ли не держали уже слезные мешочки скопившуюся влагу.

Клим вспомнил Хизер, о которой давно позабыл.

В безумном его мозгу возникла идея: позвонить Хизер. Пожаловаться на жизнь и судьбу. Может, попроситься к ней?.. И умотать в Америку. И забыть обо всех и обо всем. Хизер не даст ему пропасть и не будет воспитывать как Элька и маман. У америкашек другие взгляды. У них - главное! - защита свободы отдельной личности. То есть, личность эта может делать, что захочет. В рамках закона. А пить ли, шляться ли до утра, жить за чужой счет или бомжевать по стране... - Да за ради Бога, сколько душе угодно!

Так понял Клим из рассказов Хизер об Американском обществе.

А ему другого ничего и не надо.

Набрал бостонский номер.

Трубку взяла Хизер.

Когда она узнала Клима, то чисто по-американски завопила, о, нет, нет!

Как будто бы не Клим позвонил, а его призрак.

Но все утряслось и она спросила (опять таки по-американски), - ты в порядке?

Клим знал эту систему. Надо ответить, - о, да, я в порядке!

Желательно, - восторженно.

Но не за этим пустым трепом он позвонил, и потому ответил не по правилам.

- Нет, Хизер, я не в порядке.

У неё упал голос, стал вялым.

- Что с тобой?

- Я болен. Душевно, - сообщил Клим, понимая, что он навешивает на простенькую америкашку непосильный для неё груз, - свои российские беды.

Но она все-таки знала как-то Россию и потому стала его расспрашивать.

Клим, естественно, не стал ей подробно размазывать про свои дела, а только таинственно сообщил, что если она захочет, то сможет его спасти...

Она помолчала и потом сказала, что скоро собирается быть в Москве, пока беременность маленькая ( пятый ребенок? Клим приел в ужас, но она сказала о своем состоянии, как о чем-то вполне естественном и не требующем внимания). - Тогда ты мне все расскажешь и я постараюсь... - Пообещала она.

И Клим заявил: я хочу уехать отсюда. Ты сможешь мне помочь в этом?..

- Поговорим, когда я приеду. - довольно жестко ответила Хизер и уже снова сладко-вялым голоском спросила, - что тебе привезти?

- Мне ничего не надо, - раздражился он.

... Ну и дура! Нужны ему её подарки, - шмутки, книжки, банки...

Но. Но требовалось терпение и умение играть в чужие игры. Поэтому Клим спросил, - а ты любишь меня? Помнишь?

На что Хизер радостно выдохнула: О, Клим, я люблю тебя.

- И я тебя... - Бормотнул он. - И жду...

На этом разговор закончился, в общем, не дав ощутимых результатов. хх

хх

хх

хх

Паша проснулся с больной головой.

Вообще-то он почти никогда не напивался, так, очень редко.

В комнате никого не было, а у него даже не хватало сил на то, чтобы позвать Надьку или Клима.

Паша застучал кулаком по стене. Прибежала Надюшка.

- Что тебе, Пашенька? Плохо да? Скажи, чего надо, я - мигом, забормотала она, а глаза прятала, потому что в глазах стояли страх и тоска. А на шее кокетливо повязан яркий шарфик.

- Скажи Климу, пусть быстро за похмелом... - Прохрипел он.

Надюшка затушевалась ещё больше.

- Так нет его, Пашенька. Ушел он...

Паша даже сел в постели. Так его обескуражила новость.

- Куда ушел? За водкой?

Он не мог и не хотел понять, как человек, в положении Клима, может уйти куда-то дальше ларька с питвом.

- Ночью ушел... Уехал, наверное... - Сообщила Надюшка и осмелилась взглянуть на Пашу. У того был странный вид: то ли расстроенный, то ли сильно удивленный.

Пока он не мог взять это событие в разум.

Вор, которого схватили за руку, которого, как говорится, простили в долг... - посмел сбежать??

И от кого? От Паши, которого он обокрал! Ну, дела!

- А ты чего? Куда гляделками зыркала? Не могла меня пробудить? Заорала бы, я бы и проснулся... Или постращала его, что ли... Сказала б, что я его под землей достану!

Паша забыл о головной боли. Он озверел.

... Молюска! Дура! Ну, как с ней иметь дело?

Да и не будет он иметь! Дай только само дело совершить...

- Я хотела... Я сказала ему... А он...

Надюшка замолчала, потому что не собиралась сообщать Паше, по крайней мере сейчас, как и что говорил Клим.

Паша крутой парень.

- А он ушел, - закончила она.

Паша задумался, но не надолго.

Его очень смутило бегство Клима.

По всем данным он этого не должен был делать.

... Но вот как искать эту сволочь? Где он? Что не дома, точно. Детективы, небось, читал, не станет подставляться по-дурному! У друзей-товарищей схоронится... Что Клима разыскать, - не штука, Паша был уверен. Но кто будет его разыскивать?

Надо исходить из того, что имеются он и эта курица.

- Ну, и где будем искать Клима? Ты виновата, что он ушел, начал Паша, - вот и подскажи, что делать!

- Пашенька, откуда мне знать! Домой он, наверно, поехал...

Паша подошел к ней, резко и крепко схватил за подбородок, так, что у неё к щекам сразу разлилась краснота.

- Все Паша, все Паша! Привыкли, курицы отмороженные! А денежки потом пополам? Так, что ли? Вот если ты сейчас ничего не придумаешь, - придумаю я, но тогда - ухват тебе в нос! Тебе и твоей семейке ничего не обломится! Я тут в поту изгаляюсь, на работе меня заменяют, деньги другому идут, а ты задницу отращиваешь?

Он отшвырнул её от себя.

Она упала на тахту и залилась слезами.

- Только и умеешь, - сырость разводить. Куда тебе, дуре, с серьезными делами связываться! Отваливай домой. Уволена.

Паша, конечно, врал, что Надюшка ему не нужна.

Но баб надо держать в ежовых. Особенно Надюшку. Чтобы она привыкала к мысли, что ей ничего не достанется, - не за что!

На коротком поводке должна бегать Надюшка, - а вдруг она сообразит, что Паша-то ей вовсе не нужен, когда выйдет замуж за Клима?.. Тогда Паша, и ей, и ему, - покажет, где раки зимуют.

Паша встал, вынул кобур из шкапа и надел на предплечье.

Втихаря глянул на Надюшку.

Та замерла.

... Вот так.

Он пришел в благодушное состояние.

- Ну, золотая моя, теперь давай поговорим всерьез. Ты, конечно, своей башкой ничего не придумаешь, это ясно. Придется тебе действовать по моему плану.

Надюшка вся сжалась.

... Что он ещё придумал? Она так устала ото всего!

Ей захотелось уйти домой, лечь в постель, накрыться с головой одеялом, - чтобы ничего не слышать и не видеть. И лежать, пока не умрет. Или пока кто-то добрый не скажет, что все кончилось по-доброму. Пусть без денег! Она их уж не хочет. Даже без Паши... Мелькнула крамольная мысль. Он стал такой злой и чужой!

А раньше?..

... Раньше он был добрый, подумала она и тут же ей пришло в голову, что Паша был ВСЕГДА ТАКИМ!

А тот объяснял ей, что она должна делать.

Она должна поехать на дачу и повиниться перед Элькой. Просить прощения, плакать-рыдать, что хочет, но чтоб та простила. И узнать, где Клим. Может просто - на даче?.. Тогда дать знать ему, Паше. Он будет неподалеку, пусть она не сомневается...

- Если же его нет... - Паша приостановился, - опять же выпроси, выспроси его адрес.

- Чего же я ей скажу? Зачем мне его адрес? Чего придумать-то... Пролепетала совсем убитая Надюшка.

- Да, вот, что придумать? - Издевательски спросил Паша, вот, что? Ну-ка, попробуй пошевели мозгами, если они у тебя ещё остались.

Он что-то смешное вдруг вспомнил и смеясь, сказал, - конечно, с мозгами у тебя напряг. Ты хоть знаешь, с кем у писателя гуляла?

Паша прямо-таки давился от смеха.

- С голубым! Это все знают, Клим сказал! Нашла!.. - Паша валялся от хохота, а Надюшка стояла оплеванная и униженная.

... Вот почему Юрий Николаевич какой-то не такой! А они с матерью решили, что Надюшка его запросто окрутит!

От обиды перехватило дыхание и горючие слезы зарождались уже где-то совсем близко от глаз.

... Врут они все, подумала она. Но в том ли, в ином варианте новость добавила гадости в душе.

- Значит, не знаешь, что сказать Эльке. Совсем соображение отшибло. Ставку, паскуда, на того хмырюгу делала? Не вышло...

Паша перестал смеяться и утер смешные слезы.

- Запомним. - Констатировал казалось бы добродушно Паша. - А теперь послушай. Скажешь Эльке, что ты дала Климу кошелек, расплачиваться в автобусе... И забыла взять. Или не кошелек, а любимые перчатки сунула ему в карман? Или зонтик забыла в автобусе, а он подобрал? Или ещё какую-нибудь хрень. - Добродушие утекало из Паши как вода из худой посудины, - он становился, как обычно, - злобным. - Ну, что молчишь? Или что-то тебе не нравится? Скажи, Надюша, не стесняйся. Давай!

- Паша, - взмолилась Надюшка, - она же не поверит! Зонта у меня не было. Перчаток - тоже... А кошелек... Вроде бы я Клима, её мужа, вором считаю?.. Да не смогу я соврать! Она увидит!

- Сможешь. - Жестко заявил Паша, - А - нет, пеняй на себя.

И ушел на кухню готовить себе завтрак.

Туда же вползла Надюшка.

- Пашенька, миленький, - запричитала она, - она ведь тоже не дура, поймет. Возьмет и вызовет кого...

- Кого? - Паша еле сдерживал бешенство. - И как успеет? И что ты такого спрашиваешь, чтоб ментов вызывать, а? Мозгов у тебя совсем нету!

... Ох, как же чесались у него руки! Вмазать бы ей по высшему разряду! Но нельзя фингалы сегодня ставить. Пока. Но вот наподдать так, чтобы не заметно для других, - это можно. И надо собираться на дело. Там видно будет, как. Эта дура ничего без него не сможет.

Паша с криком - кийя! - отмахнул Надюшку своей толстой ножищей.

Она этого не ожидала, но как-то инстинктивно сжалась, и все равно отлетела как пух. Упала на спину, плечом ударившись о кресло. Дикая боль в лопатке пронзила её. Но она не заплакала, только вскрикнула.

И лежала, не шевелясь.

Она ждала, когда он будет убивать её.

Молила только, чтоб было не очень больно.

Глаза у неё были закрыты, а из-под ресниц лилась вода, - не слезы, - а слезная вода...

Убивать Надюшку Паша не собирался. Она ему была нужна.

Он подошел к ней, приподнял её, положил на диван.

Она застонала.

- Вот ты меня до чего довела. Я ведь женщину никогда пальцем не тронул, закон у меня такой, - женщин не бить. Все ты... Ну, ладно, обойдешься. Выпей винца с анальгином и все будет хокей. Думаешь, я тебя в полную силу? - Паша рассмеялся, - Ты че! В полную силу б, - тогда от тебя ошметки бы летели! Давай-ка не притворяйся.

Он попытался усадить её на диван. Она вскрикнула и рука у неё повисла как плеть.

Паша замандражил: неужели у неё что-то сломалось? Ни хрена себе! Подумаешь, отмашку сделал!

Надюшка смотрела на него остановившимися газами. И дрожала.

Таким Пашу она ещё не видела.

Ничего ей не нужно, если это оплачивать здоровьем... Между прочим, Элька-то - жизнью.

Ее вдруг окатило как кипятком.

До сегодня она не задумывалась, что и как. И только когда почувствовала на себе, что такое дикая боль от удара и ужас, что удар повторится, - внезапно просветлела и ощутила до конца, что они задумали. Душегубство! И разве Паша оставит её, Надюшку, в живых после всего?.. Нет, отчетливо прозвучало в ней.

Но Паша! Отец Викочки! Ну и что, так же холодно звучало в ней.

Паша собирался быстро, по-военному.

Бросил в сумку какую-то коробку, ножик в кожаном футляре, кошелек, папку для бумаг почему-то. Надел куртку и темные очки и, повернувшись к Надюшке, коротко кинул, - ну?

Она наблюдала его сборами как бы со стороны. Будто её это не касалось. И стоило ей только двинуться, как острая боль пронзала руку и спину.

... У меня что-то сломано, думала она. Не с ужасом, а с каким-то странным остановившимся любопытством, - рука или лопатка? Как же я поеду? А не поеду я! Скажу, - не могу и все.

Но это были, как говорится, досужие мысли.

Как это она не поедет? Разве Паша ей позволит?

Конечно, он ей не позволил.

- Ты что? - Заорал он, - издеваешься? Вставай! Нечего притворяться!

Она покорно попыталась встать, но в руку отдало болью и Надюшка со стоном свалилась на диван.

По лицу Надюшки, по враз разлившей синеватой бледности, Паша понял, что дело - кисло, но виду подавать не собирался.

Полез нервно в шкаф, достал длинный шарф и начал неуклюже наматывать его на надюшкину руку.

Надюшка стоически терпела боль. Но когда он протянул шарф ей за шею и завязал концы, почувствовала некоторое облегчение.

Паша это увидел. Миролюбиво погладил её по голове.

- Надюшка, не журысь! Смотаемся туда-сюда и сходишь ко врачу. А сейчас поедем. На машине поедем. Таблеток возьми еще. Доберемся. А к Эльке может так и лучше? Пожалеет... Даст адресок мужичка своего безо всяких. Давай, Надюха... - И не преминул добавить, - все ж-таки ты - как чучело огородное нескладное. Люди ещё не так падают и ничего, а ты - заяц фарфоровый. Раз! и лопнул. Одно слово молюска... - буркнул он свое самое обидное определение.

Они летели с ветерком по шоссе, обгоняя машины.

Надюшка сидела сзади. Паша велел. Чтоб, не мешала.

- А то ещё вторая рука лопнет, - шутканул он.

Надюшка думала думу.

... Как сказать Паше, что Клим - не муж Эльке?.. Может, тогда повернет обратно, домой, в Пушкино?.. Зачем ехать искать Клима? Он теперь не нужен. Паша разозлится. Нарочно поедет на дачу и там устроит!..

Надюшка боялась даже думать, что устроит Паша.

А Элька там одна.

Нет, все же надо ему сказать. Только не на ходу. Попросить остановиться. Вон, в лесочке постоять...

- Паша... - Обратилась она к нему как можно ласковее и тише, - на минуточку остановись.

- С какой это радости? - Буркнул Паша.

- Сказать мне что-то надо... - Прошептала Надюшка.

Он остановил машину. Обернул к ней злое отекшее лицо, - Ну?

- Паша, мне Клим сказал, что он Эльке не муж, они давно развелись, он для понта трепал...

Надюшка замолчала и ждала. Паша тоже молчал, потом схватил её за волосы, дернул что есть силы, она завизжала, а он прошипел, убить тебя - и то мало. Ладно, спасибо, что сказала, очень благодарен. Теперь планы другие будут.

Увидел, что она плачет, заорал, - чтоб я тебя за дорогу не слышал ни зги - выкину на ходу! Но долго не ехал, тяжело молчал, о чем-то думал. Потом резко рванул с места. Надюшке было страшно до ужаса, но она собралась с силами и спросила, - Па-аш, ты чего надумал? Скажи хоть мне.

Паше до страсти не хотелось делиться с этой дурой своими планами, - не болван же Паша-бармен! Но сказать кое-что надо. Нужна ещё Надька, так её растак, Но это ж надо, - Климушу-пьянь упустить!

- У меня против этой селедки Эльки заначка есть, сынок её, поняла? Как жахну ей про Питер, - она все отдаст и все подпишет, - и Паша самодовольно хлопнул ладонью по кожаной папке, которая лежала на сиденьи. - Клим не муж, ну и пошел он! А ошибки свои будешь исправлять сама.

- Но как, Пашенька? - Чуть не завопила Надюшка, поняв, какую страшную вещь задумал Паша, - у меня рука не двигается же!

- Рука твоя никому и не нужна, - вдруг мерзко хихикнул Паша, - мы подъедем, ты пойдешь на дачу и вызовешь Эльку на разговор, на улицу. Что хочешь, то и ври, - я тебя избил, ты меня боишься. Вытащишь её, поняла? А там уж я сам. - А если она не пойдет? - Тихо спросила Надюшка. - Жду десять минут и стану действовать сам, но тогда вам всем мало не покажется. Сообщил Паша, передвигая кобур из-под предплечья на грудь. - Да не забудь узнать, кто в доме.

Надюшка похолодела, когда поняла, какая страшная участь ждет Эльку. Глава 31

Эля читала в гостиной свою Сару Ли, находя там все больше точек соприкосновения со своей судьбой.

Бэтт и Джерри встретились.

Но ни он, ни она не возымели друг к другу симпатий.

Бэтт донимали странные звонки, какие-то не внушающие доверия люди приходили к ней с безумными предложениями: продать дом, помочь устроить шикарную жизнь в Мексике...

А Джерри ухлестывал за роскошной фотомоделью, - Даной Ривз, её соперницей, которая вдруг появилась на горизонте...

Катя споро, - как и все, что она делала, - готовила на кухне обед. Ей хотелось поговорить с Элей, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве. Но видя, что Эля углублена в книгу, молчала и раздражалась. Она должна сегодня звонить Илье, а сказать ей нечего. А она так изгрызла Илью за его неумелость и бездейственность!

И предложила, - хотите пирожки сбацаю? С рыбой и яйцами, и с грибами...

Эля аж подпрыгнула.

- Я так люблю пирожки! Сама умею, но для себя одной, лень... Ой, Катюша, сделайте! А я приглашу в гости соседку Анастасию. Кстати, - она посмотрела на часы, - у нас с ней время оздоровительной прогулки. Надо идти. Отдай и не греши, до реки, там вдоль берега, - до плотины, и обратно. Два часа. Проверено.

Катя тут же почувствовала к ней симпатию.

... Значит, Элька ей доверяет...

Пожалуй, Илье она кое-что сегодня расскажет!

Эля прошла к соседям, и они с Анастасией, похихикав, отправились, якобы, на прогулку ( Катя проследила за ними со второго этажа), а сами, от леса, пробрались задами-огородами, и залезли на даче у Анастасии на чердак.

Там у них с братом, ещё с детских лет, была, - и осталась, смотровая площадка, затененная деревьями, открывающая вид на дачи. С неё были видны окна гостиной у Эли.

Катя вначале вымыла посуду, поставила тесто, смолола рыбу и яйца, и с чистой совестью и замирающим сердцем отправилась на чердак. Заложив для Эли легенду, - если та прибудет неурочно: Катя хочет навести везде порядок,

Сваленные в углу стулья она увидела сразу.

И шкаф-гардероб - тоже.

Илья все хорошо объяснил.

Она рванулась туда и стала отставлять стулья, стараясь заметить, как они лежали. Шкаф оказался тяжелым, но Катя с её силищей и габаритами, легко с ним справилась. И её глазам предстало - БЮРО! Да, оно в самом деле существовало!

... Что если она прямо сейчас найдет здесь сокровища? Сразу же убежит? А как же паспорт? И где он? Эх, взять бы все и мотать отсюда! Элька же явно ни черта про бюро не знает!

А вдруг - знает?

... Если знает, то тут уже ничего нет, резонно заметила себе Катя. Тогда придется увольняться. Пусть печет себе пирожки сама!

Эля с Анастасией смотрели во все глаза.

Они видели, что Катя задернула все шторы в гостиной и, по всей видимости, отправилась наверх. И решали: идти Эле сейчас или нет. И увидеть Катю за "делом"?.. А если она там просто прибирает? Не станет же она в первый же их уход шуровать на чердаке?

- Катю необходимо схватить за руку. Буквально. Иначе, - сказала Анастасия, - от такой тетки, фиг, чего добъешься.

А "тетка" шуровала-таки на чердаке.

С неё градом тек пот, - и страшно было, и возбужденно-радостно от приближения к тайне!

Время поджимало. Мало ли, может, сегодня у подружек не заладится с настроением?..

Припрутся, а Кати нет. И тесто, такое-рассякое, уже, скорее всего, созрело!

Хотела было уже рвануть крышку бюро, но побоялась, - долго, и грохоту наделает, - не услышит, если заявятся дамы.

Стала простукивать стенки. Три - звенели пустотой, четвертая же отозвалась звуком более плотным. Катю бросило в жар. С собой у неё был ножик, но тут надо что-то другое. Бюро было слажено на диво. Старое, можно сказать, - древнее, треснутое, а крепости не занимать.

Внизу хлопнула калитка. Катю передернуло. Идут эти бабы!

Она кинула стулья в угол, двиганула шкаф, уже не обращая внимания на то, как все стояло прежде, и скатилась вниз.

Вся в пыли, в жару и поту.

Дамы щебетали на террасе.

Эля удивленно посмотрела на Катю.

- Что с вами, Катя? - озаботилась она, - за вами гнались?..

Но не промах девка, была наша Катя.

Она совершенно спокойно ответила, - тут какой-то мужик подозрительный шлялся. Стучал в калитку, чего-то бормотал... Я пошла посмотреть сверху, ушел он или нет. Ушел.

- Ну и хорошо, - откликнулась Эля.

Катя была бы не Катей, если бы через сорок минут на столе не грудились в блюде румяные пирожки с рыбой, с пылу, с жару.

- Клад у тебя, а не Катя, - позавистничала Анастасия, - умыкну я её у тебя, Элик.

И они все весело рассмеялись.

Помыв посуду, Катя попросила у Эли разрешения позвонить своим.

- С ребятами, - сказала она, - сидит сестра.

Анастасия ушла, а Эля снова принялась за "Бэтт", - впервые её заинтересовал американский сладкий роман!

Катя унесла телефон на террасу, но дверь не закрыла: вроде не мешает Эле, и вроде та если захочет, может услышать все, о чем Катя говорит.

Хорошо, что к телефону подошел Илья, а не кто-то из ребят.

- Ну, - выдохнул он, услышав катино, - привет, сестренка!

- Да. Здесь очаровательно. Очень... - залопотала она, чуть присюсюкивая, как считала, должны беседовать две любящие сестрицы. Вместе с тем сообщая, что у НЕЕ ВСЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО, - В СМЫСЛЕ БЮРО!

Так они договаривались.

- Оно там? - не поверил Илья, имея в виду уже сокровище... Ему все ещё не верилось, что ТАМ что-то есть.

- Да, конечно. Чудное место, воздух... Как вы? - Щебетала Катя, а Илья злился.

... Неужели она не может придумать, как точнее сказать, чтобы он, наконец, ясно понял.

И он снова уточнил, - ТАМ ЧТО-ТО ЕСТЬ? Ты смотрела?

- Ну, да, - тоже раздражилась Катя - я же тебе говорю, мне замечательно. Только скучаю по вас... Приезжайте! Элинор Владимировна разрешила.

- Когда? Катя, скажи вразумтельнее... - Взмолился Илья.

Катя злилась и на него, и на Эльку, которая, как приклеенная, сидит в гостиной! Вышла бы куда-нибудь!

И тут Эля, будто услышав её просьбу, взяла книжку, и отправилась наверх.

Она поняла, с кем проводит беседу Катя и уверилась, что вскорости ждать ей в гости... Илью.

Проводив Элю взглядом до конца лестницы, Катя зашипела в трубку, - ты совсем свихнулась, "сестричка"! Ты что, не понимаешь, что она была рядом? Да, ЕГО нашла. Нужен ты. Приезжай, как бы за кейсом. Жду.

Она вспотела пока говорила с этим недотепой. хх

хх

хх

хх

Бесцельно и бессмысленно пошлявшись по квартире, Клим понял, что не выдерживает. Необходимо выйти, иначе он лишится рассудка.

И вдруг совершенно четко решил ехать к Стаху.

Клим расскажет ему все, до последней черты.

Постепенно, с уходом из организма алкоголя, - снова заворошился, как проснувшийся еж, - ужас.

Клим заметался. Волосы шевелились на макушке при мысли о том, что Эльке грозит страшная опасность.

Этот Паша-Игорек наймет кого-то еще. А эта тварь расскажет, что Клим говорил, с какими словами ушел.

Надо ему был выступать! Но свершенного не вернешь.

Того же Илью наймут. Тип скользкий, неизвестно, что ищущий.

Да, надо ехать к Стаху.

Увидев Клима Стах не удивился, - по крайней мере по виду. Сказал, "привет", вынул из бара бутылку мартини, бросил на стол пачку "Парламента", поставил жратвы.

Клим решил рубануть смаху. А там пусть Стах разбирается.

- Стах, я виноват во всем, - начал свою исповедь Клим, - никакой я Эльке не муж, и не буду им. Я тебе соврал. Она меня попросила вроде бы объявиться на новоселье, и больше ничего. Фикция. Ни расписок, ни прописок ,и ничего остального. Страшновато ей одной. Вот по старой дружбе и опросила, чтоб никто не вязался, ну и для охраны, - Он усмехнулся криво, хорош, конечно, охранник. Мы так придумали. Ты прости...

- Почему ты передо мной оправдываешься? - Холодновато удивился Стах, я лишь дальний недавний знакомый.

Неизвестно почему, именно сейчас Клим понял, что этих двоих, Эльку и Стаха, связывает нечто большее, чем просто знакомство. Он понял, - как озарило! - что Стах неравно дышит к Эльке, и она - тоже... Но ведь он из этих... Геев? Как же тогда?..

Клим молча смотрел на Стаха, а в мозгу прокручивалось неожиданное открытие.

- Что ты замолчал? - усмехнулся Стах, - продолжай. Ну, вы не муж и жена. Проехали. Дальше. О чем ты ещё хочешь сказать?

- Дальше?.. - Переспросил Клим, - дальше я скажу тебе, что ей угрожает опасность. Меня подрядили её убить.

Стах вскочил.

- КТО? Чего ж ты тут разводишь! Муж, не муж! Кто заказал?

- Игорек, или Пашка он, я не знаю точно... Надька его любовница... Прошептал Клим.

- Толстый, маленький, белесый? - Быстро сориентировался Стах.

Клим утвердительно качнул головой. И вдруг все напряжение последних суток вылилось у него в бурное рыдание.

Он рыдал и, привалившись к руке Стаха, бормотал сквозь слезы, но я убежал, убежал... Согласился, а потом сбежал от них.

- Надо ехать к ней, Клим! Потом, все потом! - Крикнул Стах и схватил с вешалки куртку.

- Я... Я украл у них деньги. Баксы... Из кошелька... - Никого и ничего не слыша, кроме себя, продолжал признаваться Клим.

... Господи, какая же грязь, подумал Стах. Но на лице его ничего не отразилось.

Никогда никому Клим ни в чем не признавался.

Даже себе, - наряжая свои деяния в одежды миленьких шуточек и вполне безобидных проделок. А сейчас, Стаху, - вылил скомканную, безумную исповедь. Бесстыдно откровенную.

Он засунул в карман куртки кастет и тряхнув Клима за плечи, спросил, ты едешь?

Тот был полностью выпотрошен. Бледный, осунувшийся, с отрешенным взглядом, он как бы ничего не понимал.

- Оставайся, - решил Стах, - я поеду с Леоном и Максом.

А Клим вдруг вспомнил ещё одну свою промашку.

- Стах, я рассказал всем, что ты "голубой"... И Эльке.

Стах уже был у двери, но тут остановился.

И пристально смотрел на Клима. Тот опустил голову.

- За это бьют по морде, Климуша, потому что никого не должна касаться личная, частная, жизнь другого человека. Но за то, что ты во всем признался, я этого делать не буду, - услышал Клим жесткий голос Стаха, Так вот. Запомни, - я не отношусь к этому братству. О Леоне с Максом ты тоже трепанулся? Или нет? Не завидую тебе, если они о твоем трепе узнают. Они же не интересуются, с кем ты спишь? Кстати, они оба - хорошие товарищи, верные. А кто они друг другу, меня не интересует и не касается.

- Как? Ты не... - Поднял голову Клим и уставился на Стаха.

Тот усмехнулся, - я "не". Короче, Клим, ты едешь?

- Еду, - вскочил Клим и ещё раз попросил, - прости меня...

Стах разозлился.

- Я конечно, тебя прощу. Но жизнь ты мне испортил. Я люблю Элю. И ты виноват, что у нас с ней происходит такая ерунда.

- Стах, я все ей скажу, я сделаю все... - забормотал Клим.

- Ну вот еще! - Откликнулся Стах. - Не лезь больше ни во что. Уже будет благо. Я сам.

Они выскочили во двор и сели в машину.

С дороги Стах позвонил Леону и попросил его приехать на дачу. И захватить Макса.

- Дело на сто миллионов, - так сказал Стах.

Клим понял что это пароль.

... Он с ними дружит или все-таки "ихний"? Мучительно соображал Клим. Теперь он чувствовал за Эльку какую-то странную, почти отцовскую, ответственность. Он не даст её обмануть!

Киллер и его жертва. Киллер, перечеркнувший заказ.

Дико звучало это.

Глава 32

По крыше заунывно постукивает дождь.

Настроение у Эли мрачное и вместе с тем она ощущала какое-то нервное возбуждение.

Хотелось то ли бежать куда-то, то ли заорать во всю мочь, то ли устроить разнос Катьке, все ей высказав, и прогнать прочь.

А не изображать из себя пустую дамочку, которая без ума от американских романчиков. Зачем это? Не лучше ль сразу?..

Она почему-то опять кого-то слушается. На этот раз - Анастасию. Та предупредила её.

- Не вздумай устраивать им выволочку. Доведи игру до логического конца. Притворяйся, сколько возможно, и - сверх этого. Я приду, помогу. Это такие оторвы, особенно твоя Катя, - оклемаются и что-нибудь ещё придумают. Надо за ушко и на солнышко.

Эля, скрепя сердце, согласилась.

Интересно, где другая пара? Паша и Надя? И Клим? Что-то их не слышно. Наверное, сегодня она их "услышит"... Промелькнул зыбким воспоминанием Стах... Был ли, не был? И тот фантасмагорический вечер под дождем, у Андроньевского монастыря... Не надо вспоминать.

И вдруг возникло боевое настроение, Эля красиво приоделась, в велюровые джинсы, золотистый свитер, и спустилась вниз.

Она встретит врага во всеоружии. Своей красоты.

Больше у неё никакого оружия нет.

Венечка ещё крошка и защитить хозяйку, захочет, но не сможет.

Катя тоже принарядилась.

В шелковые брюки и синюю майку с вышитым серебряным парусником.

... Для своего Илюши, подумала насмешливо Эля и решила, что разведку небольшими боевыми действиями должна начать она, чтобы лишить врага благодушия.

- Катюша, вы такая красивая и нарядная! Кто-то приедет? Лукаво склонила Эля голову набок, - у вдовы есть любовь? Не смущайтесь, успокоила она "вдовицу", - есть одна картина прошлого века, - "Всюду жизнь", - она про все такое...

У Кати нехорошо ворохнулось сердце, но она лучезарно улыбнулась.

... Чего эта Элинора такая веселая и красивая? Неужели что-то знает?.. Но откуда ей что-то знать! Говорила по телефону Катя осторожно. А о их связи с Ильей черт не поможет узнать ( Заметим, черт и не поможет, пожалуй, а вот - случайность. О ней никогда нельзя забывать)!

Эля увидела, что у Кати глаза наливаются недоверием.

... Ох, Ираида, Ираида! Ты знала? Предполагала такое?..

Пришла Анастасия, как они договорились с Элей.

Также причепурившейся не на шутку.

Они обе врозь решили, что перед битвой надо становиться истинными красавицами.

Одетая в домашнее шелковое длинное платье, густого темнозеленого цвета, с отделкой из кружев...

С прической - непослушный бэби, - в притемненных очках и с хорошо наложенным макияжем, Анастасия являла собой пример того, как женщина может, - за пару часов, - молодеть до изумления.

- Какие у нас женщины! - Произнесла она, стоя на пороге, - И это осенью, в дождь, - а что будет весной? Все с ума сойдут! Мужчины, я имею в виду.

Катя подозрительно смотрела на них обеих.

Слишком веселых, слишком нарядных...

И каких-то таинственных. Черт их не знает, этих "светских" баб!

Ей захотелось быть подальше от них. Чуть-чуть, - и она бы сбежала...

Но произошло нечто непредвиденное.

По тропинке к даче шла... Надюшка, но в каком виде! Встрепанные волосы, всегда так тщательно уложенные в косу, бледное грязное лицо с синяком под глазом, рука перемотана шарфом и повязана как у детей - варежки - на шею... Катя оторопела. Эля просто в себя придти не могла, - опять эта Надюшка и в каком же теперь виде! - Надя! Что с тобой? - Крикнула Эля и побежала к ней. Надюшку трясло крупной дрожью, - ведь за калиткой стоял Паша, а у него пистолет... Из дверей выскочила Анастасия. ... Что же это? чуть не упала в обморок от страха Надюшка, сколько их!

Женщины продолжали ахать и трещать, но Надюшка собрала последние силы и сказала только Эле, - Эля, мне надо с тобой поговорить. Мужиков нет? Вдруг беспокойно спросила она. Она действовала как робот, заряженный хозяином, - Пашей. - Ни-кого-о, - удивленно протянула Эля, - а что? Что случилось? - Я все расскажу, все, - забормотала Надюшка и боком стала уходить к калитке. - Я сейчас, сейчас... - Ты куда, Надя? - крикнула Эля, но потом махнула рукой и разозлилась: да пусть катится, в конце-то концов! У неё есть мать, а я ей чужой человек! И ушла в дом.

В доме они стали обсуждать происшествие. Катя спросила, что это за чучело и не надо ли её погнать, Катя это сможет и она подняла над головой тяжелую отбивалку для мяса. Эля засмеялась, - ну, что вы, Катя, на неё дунь, она развалится. Вы, что не видите, она же не в себе. Если вернется, напоим, накормим и узнаем, в чем там дело.

Анастасия курила у двери в зимний сад, лицо у неё было настороженное. Она сказала Эле, - Не нравится мне этот приход. Она не одна, поверь. - Да ерунда это, Стася, что ты не видишь, в каком она состоянии? Ее Паша избил, уверяю тебя и она примчалась сюда плакаться.

Катя у плиты досыпала в свой заменитый борщ приправы, Эля отошла от Анастасии за сигаретами...

Распахнулась с грохотом дверь, и в дом ворвался с пистолетом в руке маленький толстый мужик в темных очках. Он заорал громовым голосом, - ни с места! Стоять! Всех перестреляю!

Женщины онемели и обездвижели, но никто из них не завизжал и не закричал.

Паша снова заорал, - мне нужна только одна! - Он ткнул пистолетом в Элю. - Остальных не трону.

Эля мельком подумала о своих "рыцарях" и, горько усмехнувшись, сделала движение к Паше...

Но тут что-то случилось: со страшым свистом пролетел мимо какой-то огромный огнедышащий предмет и Паша оказался лежащим на полу и дико орущим. А над ним бесстрашной древней воительницей оказалась Катя и наподдала ему прямо промеж ног своей сорок первого размера ногой в литой кроссовке, при этом приговаривая: не лез, срань, куда не просят. Паша скорчился, видимо, от невыносимой боли и вдруг странно затих.

Кастрюлю с борщом Катя метнула как ядро, пока он размахивал своим пистолем.

Началась истерика, но не слезная и мрачная, а сумасшедшая и с таким же сумасшедшим весельем. Эля валялась на ковре и то ли плакала, то ли хохотала, впрочем, - все вместе. Анастасия пыталась сквозь смех и икоту рассказать, как Катя метнула кастрюлю с борщом, а сама героиня - Катя сидела верхом на Паше и долбила ему сквозь смех и слезы: дурак, ты сначала узнай, что за женщины тебя встретят! А потом за свою говенную пушку хватайся.

Паше же было не до чего, он чувствовал, что сознание покидает его, и он, Паша, скоро умрет от этой проклятой кастрюли, от ожогов и страшенной боли в паху. ... А все сволота Надюшка, мелькнуло в затухающем сознании. Первой опомнилась Эля, она сказала, - девочки, надо же врача! - Обожмется! - Хохотнула Катерина. Она ловко обвязала Пашу веревкой и после этого убрала кастрюлю.

Пашино счастье, что борщ был какое-то время выключен, но рожа Пашина была совсем не в лучшем виде, да и подняться он не мог. Эля думала о Надюшке. ... Какая же ты, Надька дрянь, ну, какая дрянь! И ей стало отчего-то дико тоскливо и больно.

А за забором, на пожухлой траве валялась несчастная Надюшка. Она как только увидела Пашу, идущего с пистолетом на дачу, так и сомлела бездыханная завалилась, - счастливая, не чувствуя ничего, - ни хорошего, ни худого.

Подлетела как самолет синяя Вольва, из нее

выметнулись трое: Стах, Леон, Макс и бегом бросились к даче, калитка была не закрыта. Лежащую Надюшку они не заметили, кто-то даже споткнулся о неё и выругался. В машине остался Клим, у него пока не было сил двигаться, его трясло как в лихоманке.

Мужчины вбежали на дачу. Стах увидел только Элю, которая вдруг разрыдалась как маленькая и бросилась наверх, Стах помчался за ней. А Леон и Макс, оглядев поле боя, посмеялись, осмотрели полубессознательного Пашу, наддали ему разок-другой и Анастасия сообразила позвать Палыча. Тот пришел, ничего не сказал, взвалил Пашу на плечо и пробурчал, - полежит у меня в холодной сараюшке, оклемается, а там и милиция подоспеет. Ишь ты, какой прыткий, а кто ж его так? - Катя - С гордостью ответила Анастасия и Палыч уважительно посмотрел на эту большую блондинку, сказав, - такая деваха кого хочешь забьет.

Клим со стонами выполз из машины, он понимал, что сидеть здесь становится просто неприличным. Его пошатывало - ото всего того, что произошло с ним в последние дни. Но идти на дачу надо. И тут он увидел, как из желтой поломанной жалкой осенней травы поднимается - как черепашья женская голова, вся в листьях и грязи. Голова унывно то ли застонала, то ли завыла. И только тут Клим понял, что это Надюшка! Он побрел к ней, не испытывая ни зла, ни прочих любых чувств, присел перед ней на корточки и спросил: Ты что? Почему ты здесь?

Надюшка оборотила на него какие-то пустые глаза и ответила, лежу. Клим вдруг почувствовал себя если не совсем и мужчиной, но хотя бы существом человеческого рода. - Вставай немедля! - Крикнул он, - ты же сдохнешь, земля промерзла!

И её прорвало.

- Я не хочу жить! Не хочу! Мне ничего не надо! Мне не нужна дача и деньги! Только не убивайте меня больно... - слезы потекли у неё из глаз, я ничего не сделала плохого! Где Паша? - Вдруг вскинулась она, - его убили?

Она цепко схватила Клима за куртку и безумными глазами уставилась в его лицо, - его вы убили?

- Пошла бы ты, дура! Кому вы нужны, придурки, убивать вас... - сплюнул рядом с Надюшкой Клим.

... В психушник её надо, подумал он, она же не в себе... Оттащу её на дачу, черт бы их всех побрал. Пусть разбираются.

Тут из-за угла дачи, от автобуса, неспешной пижонской походочкой выплыл Илья, чистенький, наутюженный, довольный.

... Вот и все воронье слетелось, да что им эта дача несчастная так глаза застит! Подумал Клим и как-то покорежился, а он сам? Он-то Эльку тоже хомутал? И вдруг ему стало её жаль. Просто. По-человечески. Баба одна и вокруг, кто только не шастает, какую только дрянь не придумывает... - Эй, Илья! - Крикнул он, - помоги мне одну барышню в дачу стащить, а то она тут себе пляж устроила.

Илья вздрогнул, с лица его сразу же пропало довольство, лицо как бы уменьшилось в размере и побледнело, довольно сильно. - Давай, давай, берись за ноги, - меж тем приказывал Клим, сам стараясь поднять с земли неподъемную какую-то Надюшку. А та перестала плакать и кричать и вроде бы снова впала в анабиоз. - А что с ней? - Со страхом спросил Илья. - А ничего, - сгрубил Клим, - просто за чужими вещами гоняться не надо, вот и свихнулась.

Илья совсем как бы уничтожился и в весе, и в росте, но Клим не замечал этого. Вдвоем они втащили Надюшку в дачу, где за столом сидели Анастасия, Леон и Макс и почему-то смеялись. Появление Ильи, Клима и бездыханной Надюшки привело их в состояние ступора.

- Это ещё что! - Крикнул Леон, - Клим, ты можешь объяснить?

- Нет, - отрезал Клим, - знаю только, что ей надо хотя бы воды горячей в пасть влить, а то она подохнет. А где Стах? - спросил он, не видя того нигде.

- Там, - коротко кивнул Леон наверх. Клим бросился туда, но Леон закричал, - эй, ты давай с нами!

Но Клим не слышал и не слушал, он должен сейчас же все объяснить, иначе он не выдержит такого напряга.

Эля лежала на постели, уткнув лицо в подушку, Стах сидел рядом, молчал и методически гладил её по волосам. При этом он что-то шептал, но что, думается, и сам понять не мог. Клим дернулся было уйти, но заставил себя остаться и войти в комнату. Стах поднял голову, лицо у него было сухое и недоброе. Он сказал: - Климуша, может попозже? Но Клим резко мотнул головой - сейчас. - Что ж, давай, - вздохнул Стах и тихонько дотонулся Эле до плеча, - Элечка, Клим хочет тебе что-то сказать, послушай, попросил он. - А я пойду погляжу, что там внизу.

И он быстро вышел из комнаты.

Эля села на кровати, вид у неё был больной. Клим не знал, куда себя деть и примостился на коврике, рядом со спящим сопящим Веничкой.

- Я тебя слушаю, Клим.

Клим почувствовал, как защекотало в носу, налились глаза, но неимоверным усилием сдержал себя от слез.

- Эля, сказал он, - Эличка, - боясь даже погладить ей руку, прикоснуться к ней, - я так виноват перед тобой... Ведь Стах это не Стах и не Юра, он писатель, Андрей Страхов, ты читала его наверняка, он жестко пишет...

- Литературные изыски сейчас, как ты должен понимать все-таки, меня не интересуют, - холодно сказала она, - чем быстрее ты скажешь мне свои секреты и уйдешь отсюда, тем будет лучше для всех.

- Да, да, - забормотал Клим, - я не о том, конечно же. Знаешь, ведь Андрей пишет книгу о разных людях... Понимаешь? Он мне все рассказал, когда мы ехали... Он - обыкновенный, нормальный мужик, он не гей, а я - сплетник. Мне что-то показалось и я трепанулся... Поверь мне, Эля, пожалуйста, я тебе правду говорю. Эля, он тебя любит, любит, поверь мне! - Ты врешь, все врешь, - устало сказала Эля. - Нет, Эля, нет! - Клим готов был вывернуться наизнанку, только бы Элька поверила, простила его, - ведь я ему сказал, что мы с тобой снова поженимся и у нас любовь... - Тут Клим со страхом замолк, потому что ложь уже постепенно превращалась в фантасмагорию, в которой Элька разбираться не будет, и он, бедолага Клим, навсегда её потеряет, а ему так этого не хотелось. Конечно, маячила где-то американская Хизер, но что эта простушка по сравнению с Элькой!

А Эля смотрела Климу прямо в глаза и думала, ну, почему, почему я всегда с ним завязываюсь! Знаю, что вор, что враль, что нечистоплотный морально, урод, короче, и все-таки меня так и несет в его сторону. Ведь врет же и не краснеет! А может нет... вдруг подумалось ей, ну, сколько можно? И ведь эту ложь можно сейчас же вскрыть - все здесь. А если и Стах соврет?.. Тут она на себя прикрикнула, ты сошла с ума совершенно, теперь ты, что, никому вообще верить не станешь? И пора кончать с этой затянувшейся историей с наследством. Надо разоблачить всех и сразу и нечего их ловить и подлавливать. Руки на стол и карты на стол, Господа! Она тряхнула головой. Да, только так, или она не Элинор Стоддард? Черт побери! Раскисла как бабка из глухомани, которая первый раз машину увидела. Дура, дура и ещё раз дура Элька! ...Позови мне Стаха, или как там его, хотела сказать Эля Климу, сидевшему на коврике у кровати в позе молящегося мусульманина, но Стах уже сам входил в комнату.

- Он, - Стах кивнул на Клима, - все тебе сообщил?

- Как он говорит, - да, - ответила Эля также сухо и коротко. И не смогла не добавить, - он врет. Я ему не верю.

Лицо Стаха несколько перекосило, он явно вздрогнул, но быстро справился с собой и ответил.

- Вот что, Элинор, дорогая, или ты веришь мне или нет. Либо пациент жив, либо он - мертвее некуда. И ты мне сейчас об это скажешь. Больше я не играю ни в какие игры, мы заигрались во всем. Так как? Ты веришь, что я люблю тебя и что я... - он замялся, ему не хотелось углубляться далее. И замолчал, глянув на часы, будто дал ей всего несколько минут на размышления.

А ей было так тяжко, так грустно, так хотелось, чтобы кто-нибудь пожалел ее... И хотелось верить, - его глазам, выражению в них нежности и нарочитой суровости.

Но здесь опять встрял Клим.

- Эля, я не все сказал... Пашка ведь с самого начала тебя напугать хотел или убить... Я не понял. Они с Надюшкой шептались. Думали, я в отключке. Только я понял, что не получилось что-то у него, спутал он, что ли, участок.

Ну, вот, ещё одна тайна перестала существовать, - подумала Эля. А пошло оно все куда подальше, пусть будет как будет! И сказала неожиданно для себя:

- А я ведь да-авно влюблена в вас, Стах-Юрий Андрей... Как и звать вас теперь, не знаю.

Он бросился к ней и не обращая внимания на Клима, застывшего и смотрящего в одну точку, Стал целовать её мокрые от слез щеки, глаза и прошепал, - Господи, ну наконец-то эта сумасшедшая женщина верит мне! Глава 33

На кухне шел свой заворот. Леон и Макс уши к Анастасии играть в нарды, так как поняли, что все, видимо, в порядке. Стах рядом с Элей, а Надюшка, отмоченная Катей в ванне, спала в гостевой.

Почти ночь, и скоро все разберутся спать, а там - раздолье мышам, как сказала Катя. Ее ничуть не тронула история с Пашей нейтрализовала она его, ну и все, о чем говорить. Теперь - единственные они! Может быть, думала и решала Катя, придется подсыпать кое-чего кое-кому... Проспятся, Катя морить их не собирается. Не идиотка же!

А Илье было страшно.

И становилось все страшнее. И от того, что приехали Стах и Клим и эти... А Стах - вообще черное пятно в темной комнате.

Но при взгляде на Катю, Илья как-то успокаивался, - она была верхом уверенности в себе, веселости и приветливости.

Однако и Катя дрогнула. Кто их всех разберет!

Вдруг Элька знает о них с Ильей?.. Но сама же себя оборвала, - откуда? Совсем сошла с ума, Катерина!

Сверху спустились Стах с Элей. Они, оказывается, решили пройти к реке, такая вот у них мечта: по лунной дорожке - к реке. Катя быстро сунула им пакет пирожков и бутылку вина, чтобы они скорее удалились и не заметили Илью в зимнем саду, куда она его отправила. И она зарадовалась. Получится!

Отяжелевший от своих горестных мыслей, Клим спустился вниз. Катя что-то опять месила на столе.

... Откуда Элька выкопала эту корову Катю? И зачем? Элька отлично готовит сама, делать ей сейчас нечего. Дурь какая-то. Барыней захотелось стать, что ли?

Увидев Клима, Катя вроде как обрадовалась и присела в кресло.

- Можно? - Спросила она, - я не помешаю? Скучно. Все разбежались... А кто там спит? - Кивнула она на похрапывание Ильи.

- Илья, - буркнул Клим.

- А кто это - Илья? Я в них запуталась, столько подвалило.

- Илья - это приятель вашей хозяйки, Эли, - пояснил Клим.

Он уже совсем размаялся и теперь был готов поболтать, чтобы отвлечься от мыслей о разговоре с Элькой, который его гвоздил.

- У них романчик, да? - Полюбопытничала Катя.

- Не знаю, - откликнулся Клим.

- Угостите меня сигаретой, если не жалко, - попросила Катя, я сегодня забыла купить...

- Пожалуйста, - протянул пачку Клим и галантно дал прикурить.

- Скажите, а с кем у Элинор роман?

- С кем? - Спросил даже себя Клим, - а ни с кем.

- Зачем же они все приезжают сюда? - Удивилась Катя, - вот вы, например. Зачем вы приехали? - Задала вопрос Катя.

- Потому что я её люблю, - разозлился Клим, - и я её бывший муж.

- А что ж она в лес гулять пошла с другим?... - усмехнулась Катя, вам же обидно!

- Потому что это её будущий муж! - Отрезал Клим. - И мы все дружим. А моя жена скоро приедет и мы уедем. Она американка.

- Как интересно! - Хлопнула в ладоши Катя. - Вы в Америку навсегда?

- Не знаю. Вряд ли. Мы с ней катаемся туда-сюда...

- Денег-то сколько надо! - Посокрушалась Катя, - хорошо быть богатым... - Вздохнула она. - Расскажите мне ещё чего-нибудь...

- Ну а вот вы, Катя, что вы сами-то думаете об Эле? Вы, человек наблюдательный, мне сдается.

Катя засмущалась,

- Ну что вы, я пока совсем ничего не понимаю и не знаю. Потому и спрашиваю. Вот например, почему с утра, как бешеные, ворвались эти ребята? Как их? Лев?.. И Макс? А до этого психопат этот с пушкой явился! Но я ему отвалила горячих! - Катя расхохоталась.

- А что было? - Всполошился Клим, ему ни Элька, ни Стах ничего не сказали.

Катя с сомнением посмотрела на него, - и вы ничего не знаете?

- Нет, - испугался Клим.

Но Катя заткнулась. Кто их всех знает! Один тут у неё родной человечек - Илья. Надо как-то выкрутиться.

- Да какой-то псих прибегал, видно сбежал из психушки, ну я его борщиком и окрестила! Вот и все.

...Здоровенная баба, румяная, веселая... Такая "окрестит"!

А Катя с явной завистью во взорах оглядывала гостиную, кухню.

... Да, ничего себе домик. Везет же всяким! А что это они с Ильей, с ума посходили? Она тут беседы разводит, которые ей ничего не дают, Илья дрыхнет как сурок!

Время идет, а они не шевелятся!

Скоро появится вся команда и тогда вообще - кранты!

... Подъехать к Климу, что ли, прямо сейчас?.. Раздумывала Катя, сговорить его на выпивку, а там...

Она заметила, что Клим, в отличие ото всех, со страстью смотрит на бутылки, только почему-то выпивает мало.

Илья ей рассказывал, как они тут напились. И Клим - в первых рядах. Теперь - боится. Илья, помнится, говорил, что Клим этот, даже со стола общие деньги прошлый раз увел. Все заметили.

Какая у него жена в Америке! Брешет.

И решила действовать, сказав себе: пан или пропал. Глава 34

Они медленно шли к лесу. Он грустно серел сквозь морось мелкого унылого дождя, лишь изредка, местами, проглядывая живой зеленью елей.

Асфальт кончился и пошел песчаный проселок.

Стах взял Элю под руку.

Она посмотрела на него и улыбнулась.

- Получается традиция, - прогулки под дождем?.. Не так ли, Андрей?

Он рассмеялся.

- Не будь гаишников, которыые меня узнали, ничего бы Климу не узнать. Они виноваты.

- Вот почему мне вас так не хотелось называть ни Стах, ни Юра... Казалось неестественным, что ли?.. Нарочитым... - Задумчиво сказал Эля. Кстати, я читала книги Андрея Страхова. Исторический роман и одну странную философскую притчу. Мне было интересно.

- Вот даже как? - Понасмешничал Андрей, - я польщен.

Она остановилась.

- Скажите, зачем вам столько мистификаций? Для чего или кого? Для меня? - Она не смогла сдержаться, - может быть, для моей замечательной подруги Надюшки? Вы с такой страстью бросились её провожать на машине аж до Пушкина! Пожалели?

Стах тоже остановился.

- Мне захотелось узнать, что скрывается за всем этим, я же понял, что, скрывается!.. А она - девица бесхитростная, как мне показалось. Но я был не прав. Ничего она не рассказала...

- Писательские дела? - Усмехнулась Эля.

- Главное из-за вас, - откликнулся он.

- Ну уж! - Рассмеялась она холодно, - не поверю... Со мной можно было поговорить.

- С вами? Такой колючкой? Увольте! - Воскликнул он, - я давно хотел все рассказать вам, но с вами у меня никак не получалось.

- Такая я злыдня?

Он взял её руки в свои.

Опять шел дождь. Опять темнело... Все, как тогда, у Андроньевского монастыря. И как тогда у него светились очень светлые его глаза и мокрая темная прядь упала на лоб...

У Эли защемило сердце.

... Господи, как же она влюблена в него! У неё сердце замирает, когда она смотрит в эти светлые глаза... А он?.. Ничего она про него не знает. Даже сейчас, - когда все вроде бы стало на свои места. Но все ли? И стало ли?

Ее руки были холодными и влажными от дождя.