Большой секрет Мэтти

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Мэтти Рассел сжимала в ладонях чашку с обжигающе горячим чаем. Даже сейчас, утром, она испытывала не меньший шок от своего поведения, чем когда убегала от того красивого индейца, которого встретила прошлой ночью.

Что заставило ее принять такое интимное утешение от незнакомого человека? И о чем она только думала, поддавшись порыву и поцеловав его?

Мэтти была слишком расстроена, чтобы разобраться в себе. В этом была вся проблема.

В этом… и в том, что незнакомец был так прекрасен» Словно принц из какой-то загадочной сказочной страны.

Кто он? И что делал в безлюдном уголке резервации «Смоки-Вэлли»?

Мэтти уже как-то видела его и даже сообщила о нем Натану Сандеру – шерифу резервации индейцев племени колхиков. Натан обещал, что обратит на него внимание и успокоил Мэтти, сказав, что ей нечего опасаться. Она попыталась выбросить незнакомца из головы. И это было не так трудно сделать, поскольку в последние несколько недель она занималась делами одного «особого постояльца», обратившегося к ней. Но эта проблема была улажена. А Мэтти обнаружила, что поглядывает в окно, снова думая о таинственном незнакомце.

Небольшой участок, окружающий ее отель, граничил с территорией резервации. Отсюда было рукой подать до озера Смоки-Лейк. Мэтти жила тут с незапамятных времен, и это помогало ей твердо стоять на ногах.

Она и ее сестра Сьюзен в детстве плавали в этом озере в летние дни и катались на коньках по его замерзшей глади зимой. Девочки редко встречали индейцев, живущих в резервации, поскольку основная ее территория находилась в дальнем конце вытянутого озера.

Мэтти знала об охотничьей хижине, находящейся неподалеку. Ей было лет девять, когда они с Сьюзен случайно наткнулись на нее, исследуя окрестности, но заглянуть, туда не решились. Отец запер бы их на неделю дома, если бы узнал, что они ходили на территорию резервации и тем более заглянули в чью-то хижину.

Интересно, не живет ли ее индейский принц в этой хижине? Но зачем бы ему изолироваться от соплеменников, обитающих в резервации? Индейцы были сплоченным народом, а незнакомец – ее принц, – похоже, был одиночкой.

Мэтти вышла из дома, пересекла двор и вошла в лесную чащу.

Ее, как пчелу к благоухающему цветку, снова потянуло на берег озера, туда, где она в последний раз видела Его.

Она, как обычно, не смогла сдержать восторга, как только окруженное деревьями озеро предстало перед ней. Вдруг неожиданное движение привлекло ее внимание. Всего в ярдах ста от берега плавал мужчина. Солнце освещало его мускулистую спину. Он ритмично взмахивал руками, без всяких усилий рассекая воду.

Господи, да он, должно быть, промерз до костей! Правда, октябрь в Новой Англии выдался теплым, но вода в озере наверняка остыла за несколько недель осенних холодных дней и еще более холодных ночей.

Однако вскоре Мэтти перестало это волновать. Она не отрывала от пловца глаз. Следя за тем, как он отплывает все дальше, она поняла, что улыбается. Просто сияет. Ее охватило какое-то сладострастное чувство.

Сладострастное? Спустись на землю, Мэтти.

Подглядывать стыдно.

А может быть, просто забавно? Она улыбнулась еще шире, едва сдерживая смех, прижала пальцы к губам и тут же вспомнила о жгучем поцелуе, которым обменялась с этим незнакомцем. Ее пульс опасно забился.

– Спокойно, Мэтти, – пробормотала она тихо. – Спокойно.

У дальнего конца озера мужчина, коснувшись дна ногами, направился к берегу.

Вода струилась по его блестящей медной коже, волосы черной рекой сбегали к середине спины. Тут глаза Мэтти округлились, губы раскрылись в шоке, когда она увидела, что он был совершенно нагим!

Отвернись, проворчал ее внутренний голос. Уйди. Не нарушай уединения этого человека.

Множество дел ждало ее дома. На то, чтобы поддерживать порядок в отеле, требовалось много времени. Ей пора было уходить, но она продолжала стоять и смотреть, не в силах оторвать взгляда от мускулистого незнакомца.

Мэтти пришла в голову озорная мысль, что такое тело следовало бы выставить в каком-нибудь музее, где знающие толк зрители могли бы скользнуть пальцами по его упругим бедрам…

Она снова широко улыбнулась, неосознанно переступила ногами… и замерла с бьющимся сердцем, увидев, что он повернул голову и внимательно посмотрел на берег. Неужели он ее услышал? Или просто почувствовал чье-то незваное присутствие?

Слава богу, ее скрывал густой кустарник. Она немного успокоилась, когда он снова нырнул в воду.

– Мэтти Рассел, – тихо пробормотала она себе под нос, – тебе не следует стоять здесь. Как не стыдно!

Тем не менее, она отвела в сторону ветку, чтобы ей было лучше видно. Вне всякого сомнения, она испытывала сластолюбивые чувства, созерцая своего роскошного принца.

Ты достойна презрения, молча упрекнула она себя. Подглядывать – это ужасно. И даже противозаконно, пригрозил внутренний голос.

Ничего, подобного, возразила она в ответ. Он плавает нагишом в общественном месте. Там, где его может увидеть кто угодно.

Кто угодно? – переспросил внутренний голос. Он же находится на земле колхиков, а тебя тут быть не должно.

Мэтти поджала губы. Ее совесть была права. Она ступила на чужую территорию.

В этот момент широкая сильная спина незнакомца золотом сверкнула на солнце, и он снова нырнул, исчезнув под водой.

Мэтти ждала, как ей показалось, целую вечность. Ее охватила легкая паника. Ни одно живое существо не способно так надолго задерживать дыхание. Он мог наткнуться на утонувшее бревно, разбить голову и лежать без сознания на песчаном дне. Она подождала еще немного, потом вышла из-за кустов и приблизилась к берегу, внимательно вглядываясь в поверхность воды. Ни малейшего движения. Паника усиливалась. Она не знала, броситься ли ей в воду или побежать домой и вызвать по телефону помощь.

За ее спиной раздался тихий мужской кашель, и Мэтти круто повернулась. Испуганная его неожиданным появлением, она одновременно испытала головокружительное волнение и облегчение оттого, что он в полном порядке. С бьющимся сердцем она оглядела его мокрое тело и в глубине души обрадовалась, увидев на нем мокрые шорты.

Мэтти была в полном смятении. Неужели он заметил, что она подглядывала за ним сквозь кусты?

Насмешливый блеск в его черных глазах сказал ей о том, что ее действительно поймали с поличным. Она решила, что лучшим способом сохранить лицо было перейти в наступление.

– Вы напугали меня до смерти, – заявила она. – Я решила, что с вами что-то случилось, когда вы так долго не всплывали.

Его темные брови поползли вверх, и она с удовольствием поняла, что он этого не ожидал. Но тут уголок его сексапильного рта приподнялся, и она поняла, что он справился с собой.

– Как видите, источник вашего развлечения… – его глаза озорно блеснули, – в полном порядке.

Мэтти должна была бы смутиться, но почему-то этого не произошло.

– Да, – пробормотала она. – Вижу.

Он улыбнулся, и она словно впервые в жизни увидела солнце в полном сиянии. У него была прекрасная улыбка. Роскошная. Улыбка, от которой женщины совершенно теряют голову.

Через мгновенье она заставила себя произнести:

– Думаю, мне нужно перед вами извиниться. Но знаете, вам все-таки не следовало бы плавать… ну… в натуральном виде… в таком месте, где вас каждый может увидеть.

– Каждый?

– Ну, скажем, где я могу увидеть, – поправилась она и робко улыбнулась: – Мэтти Рассел. – Когда он пожал ее протянутую руку, девушку бросило в жар. – Я владею небольшим отелем недалеко отсюда. – Она надеялась, что голос не выдал ее волнения.

– Отель «Тропа мира»?

Удивление, которое она почувствовала, немедленно отразилось на ее лице.

– Вы слышали о моем отеле?

– Я вырос здесь, а этот отель существует уже много лет, не так ли?

Она кивнула.

– Отель «Тропа мира» всегда был моим домом. Мои родители встретились, когда маме было около сорока, а папе – сорок с небольшим. Они поженились и купили этот отель. Мы с моей сестрой обе родились здесь.

– Ваши родители все еще владеют им?

– Нет, – ответила она. – Они переехали во Флориду.

Она отогнала мучительные мысли о похоронах, которые так круто изменили их жизнь.

– Так значит, – сказал он, – теперь вы управляете этим отелем вместе со своей сестрой?

Мэтти сжала губы в ниточку и сделала глубокий вдох.

– Нет. Моя сестра умерла пять лет назад.

– Сожалею.

Его взгляд стал мягким. Мэтти испугалась, что он начнет задавать ей вопросы о Сьюзен… вопросы, отвечать на которые она не могла без того, чтобы не почувствовать себя виноватой и расстроенной и не прослезиться. Она решила, что лучше всего сменить тему:

– А как мне обращаться к вам?

Он виновато взглянул на нее.

– Простите. Я – Коннор Сандер.

Сандеры были видными представителями резервации «Смоки-Вэлли», и Мэтти знала его двоюродных братьев – Грея и Натана – и дедушку Джозефа. Но и его имя показалось ей знакомым, хотя она не знала почему.

И тут неожиданно Мэтти вспомнила. Имя Коннора Сандера упоминалось в местной прессе в связи с предстоящим строительством Общественного центра колхиков. О Конноре и его строительной компании весьма нелестно отозвались, когда он отказался приехать из Бостона в резервацию, чтобы содействовать возведению Центра. Потом, несколько месяцев спустя, она снова прочитала о нем: в связи с каким-то трагическим инцидентом, который произошел на одной из стройплощадок, на Коннора подали в суд. Писавший об этом журналист даже имел наглость заявить, что судьба в каком-то смысле отомстила Коннору.

От всех этих публикаций у Мэтти остался какой-то неприятный осадок, к которому примешивалось удивление, что представитель такого сплоченного индейского племени, как колхики, отказался помочь своим соплеменникам.

Коннор обладал способностью читать по лицам и понимать язык жестов, и от него не укрылась гамма эмоций, захлестнувших Мэтти Рассел в это утро.

Ему было приятно видеть, как порозовела ее гладкая фарфоровая кожа, когда он внезапно возник за ее спиной. Она пыталась обороняться, но синие глаза горели опасным кокетством. Быстро успокоившись, девушка рассказала ему немного о своей семье и «Тропе мира». Но все же она, как он чувствовал, была чем-то озабочена.

Его интерес к ней вспыхнул, когда он наткнулся на нее прошлой ночью на озере. Ее рыдания едва не разбили ему сердце. Он с трудом сдержался, чтобы не спросить, что так расстроило ее.

– Я никогда не встречала вас в городе, – сказала Мэтти.

– Я был в отъезде какое-то время, – ответил Коннор, скользнув взглядом по деревьям и хрустальной глади озера. – И не возвращался сюда несколько лет.

Резервация находилась вблизи города Маунтвью, в юго-западной части Новой Англии. Коннора приводила в восхищение здешняя великолепная природа, и сейчас он не мог представить, что заставило его жить вдали так долго.

Мэтти отвела светлый локон за ухо.

– Думаю, ваш дедушка был счастлив встрече с вами.

Какая очаровательная у нее улыбка, подумал Коннор.

– Вы знакомы с моим дедом? – спросил он.

– Я… встречала его.

Коннор был вынужден признаться:

– Мы еще не виделись. Насколько мне известно, он даже не в курсе, что я здесь.

Она озадаченно посмотрела на него.

– Я не понимаю.

Коннор сделал глубокий вдох, прикидывая, насколько откровенным мог быть его ответ.

– Если честно, я… избегаю общения с людьми, – начал он нерешительно, – пока не приму решение. Тут очень хорошо думается.

Мэтти удивила его, ласково сказав:

– Это хорошо, когда можно поразмышлять в одиночестве.

Коннор вздохнул с облегчением. Видимо, она почувствовала его нежелание говорить о своих проблемах. Чуткая женщина.

– Я не могу надолго уезжать из Бостона. Мне надо заниматься своим бизнесом. – Заметив, что это ее заинтересовало, он продолжил: – Я строитель. Люблю делать что-то своими руками. Начинал я с того, что плотничал. Строил в основном частные дома. Но постепенно переключился на более серьезное строительство. Офисные здания. Деловые комплексы. Торговые ряды.

Она заулыбалась, словно ей в голову пришла какая-то великолепная идея. И Коннор ощутил, как кровь забурлила у него в жилах. Физическая реакция на Мэтти сильно замедлила ход его мыслей.

– Что? – наконец спросил он, едва сдерживая улыбку. – Я сказал что-то смешное?

– О, нет, – она покачала головой, тряхнув светлыми волосами. – Я просто задумалась, вот и все. Значит, вы владеете… ремеслом. Умеете строить.

Она сказала это не в вопросительной, а в утвердительной форме. У Коннора часто просили совета, касающегося строительства.

Он снова улыбнулся.

– Похоже, вам может понадобиться плотник.

– Точно! – просияла от воодушевления Мэтти. – На моей территории стоит каретный сарай. Я бы хотела модернизировать его, превратить в некие свадебные апартаменты. Что-то вроде коттеджа для молодоженов на время медового месяца. Было бы так здорово, если бы вы смогли прийти и взглянуть на эту постройку, сказать, стоит ли заниматься ее реконструкцией, и, может быть, дать несколько профессиональных советов.

Шанс находиться рядом с красавицей Мэтти привел Коннора в восторг, едва не заставив его ответить согласием. Но он одумался. Ему хотелось отдохнуть от работы, от жизни, чтобы разгадать тайну снов, которые продолжали мучить его.

Однако Коннор уже несколько недель провел в резервации, а никакого прорыва, касающегося этих снов, так и не произошло. Одиночество надоело ему. Он становился беспокойным, раздражительным. Не эта ли нервозность заставила его бродить в темноте прошлой ночью?

Возможно, он слишком сосредоточился на собственных проблемах. Если бы удалось немного отвлечься на что-то, может быть, ответ, которого он ждал, пришел бы к нему. Мэтти всего-то просила его о том, чтобы он взглянул на ее каретный сарай. Какие тут проблемы?

Молчание становилось напряженным. Мэтти сделала шаг назад.

– Простите. Это было ужасно необдуманно с моей стороны. Вы, очевидно, приехали сюда, ища одиночества, и меньше всего нуждаетесь в том, чтобы кто-то воспользовался…

– Послушайте, Мэтти, – вежливо перебил Коннор, наслаждаясь тем, как прозвучало ее имя в его устах. – Вы вовсе не воспользовались, а просто попросили совета.

Она подняла на него глаза.

– Вы свободны вечером в субботу? В этот уикенд в «Тропе мира» не будет никого из постояльцев. Вы могли бы взглянуть на сарай, а потом мы бы поужинали вместе. Я с удовольствием приготовлю что-нибудь интересное. – Она широко улыбнулась. – Мне хочется в некотором роде искупить… – Ее взгляд снова стал озорным. – Как-то искупить свои грехи, короче говоря.

Коннор понял: она имела в виду то, что насладилась представлением, которое он устроил ей во время своего утреннего заплыва.

– Я не назвал бы это грехом.

Мэтти покраснела до корней своих светлых волос.

– Зато моя мама наверняка бы назвала.

Коннор засмеялся, а следом за ним и она.

– Так вы придете на ужин в субботу?

Коннор вгляделся в ее красивое лицо. Разве мог он ей отказать?