Босс и неподчиненная. Его ходячая проблема (СИ)

Глава 18. Все ниже и ниже…

Показалось, что из глаз посыпались искры, а в голове стало пусто-пусто.

Я отпустила себя. Позволила себя целовать.

И… бог мой!

Адамасов делал это мастерски. Играл с моим языком. Порочно исследовал полость моего рта. Пробовал меня на вкус и пил мое дыхание.

Он творил со мной безумство, и я никак не могла его остановить. Да и не хотела. Это же был наш первый поцелуй…

Кажется, я простонала в какой-то момент. Вцепилась в его широкие мускулистые плечи, пока он держал меня крепко и никуда не отпускал... Пока под закрытыми веками зажигались огни… Пока по телу носились горячие стрелы.

Меня еще никогда так не целовал, и я сомневалась, что кто-то сравнится с моим боссом в умении владеть кем-то через рот.

Это был не просто поцелуй. Он полностью завладел мной и отключил контроль.

Предохранители слетели, тормоза отказали, и мозг ушел в полный отрыв.

Тело завибрировало от желания. Я уже не могла этого скрывать.

Вдруг ощутила одну руку босса на своей груди. Сквозь туман почувствовала, как он настойчиво гладит сосок. Тот тут же отозвался на умелые ласки. Я изогнулась. Простонала Адамасову в губы, а он принял это за зеленый свет.

Движение его стали резче, ласки — горячее. Он обогнул рукой мою талию и перевернул нас так, чтобы я оказалась внизу. И он навис надо мной, удерживая свой вес на одной руке.

Оторвался от губ. Тяжелое дыхание обожгло мою кожу. Истерзанные губы пылали от поцелуев. Но мы оба хотели большего.

В его глазах горел требовательный призыв, а я… Я надеялась, что не выгляжу доступной.

Но сил сопротивляться не осталось, боже, я сдавалась.

Адамасов куснул меня за нижнюю губу, а потом с шумом потянулся к мочке моего уха. Укусил и ее, а я ахнула от ярких ощущений. Даже не знала, что так бывает.

Что чужие касания могут так отзываться во мне.

Мы же едва знаем друг друга, как же так? Почему я на него так реагирую?

Адамасов опустил голову, и я почувствовала, как он поочередно стал дарить ласки моим соскам.

Облизывал, втягивал в рот, бил по ним языком…

О, да он мастер! Мастер по женскому ублажению.

Я с шумом втянула в себя воздух, задерживая дыхание и развернув голову к окну. Заметила в небе множество красочных залпов салютов, разрывающихся вдалеке.

Наступил Новый год, а я… а мы… боже…

Я слегка дернулась, когда щетина генерального оцарапала особо чувствительную кожу. Но мне не было больно. Это придавало остроты.

Я уже вовсю выгибалась так, чтобы давать ему больший простор, а внизу живота растекалась настоящая лава, и я поняла, что еще немного — и все между нами случится.

Но Адамасов удивил!

Я не успела опомниться, как он стремительно ушел вниз.

Ощутила губы на животе. Юркий язык лизнул пупок. Ниже, еще ниже…

Э… Куда полез-то?

Глаза мои чуть не выкатились из орбит, когда я поняла намерения наглого босса, а едва поняла, как у меня внутри заорала сирена.

Тело пришло в движение, и я зажмурилась, задергалась как припадочная, особенно сильно и хаотично отбиваясь ногами, лишь бы не позволить Адамасову пробраться в мою святая святых!

Но Оскар Савельевич, видимо, совсем не ожидал этого от меня.

Эта неожиданность повлекла за собой звук глухого удара, затем последовал грудной рев, а потом — страшный грохот, от которого задрожали пол и стены и посыпалась штукатурка с потолка.

Открыла глаза, а никакого босса ни между моих ножек, ни в поле видимости уже не было, словно он растворился в воздухе. И только пыль поднималась с пола столбом…

Я резко села и очень медленно наклонилась, чтобы глянуть вниз, а там…

Мля...

Там Оскар Савельевич катался по полу и, сморщившись от боли, натирал свой копчик.

— З-зараза… Как больно-то, — бурчал он.

— Вы там как? Сильно ушиблись? — пропищала я, ощущая за собой жгучую вину, внутренности жгло и из-за нее, и от поцелуев босса.

— Нормально. Не знаешь, гипс на жопу накладывают вообще? — спросил Оскар Савельевич, кряхтя и постанывая.

— Не уверена, кажется, только перевязывают тугой повязкой, — ответила с сожалением, прикрывая грудь палантином.

Наверное, Адамасов теперь точно будет обходить меня стороной, несмотря на все слова, которые он говорил обо мне. Слишком много проблем от меня. Я бы вот точно избегала себя по возможности.

— Простите, я не хотела вас покалечить, — я посчитала нужным извиниться до того, как узнаю, что по моей вине его копчик теперь раздроблен.

— Да ладно, не за что тебе просить прощения, — отмахнулся босс и попытался приподняться с пола. — Сам виноват.

— И то правда. Кто так делает вообще? — не подумав кинула предъяву и даже в темноте я увидела, как брови Адамасова взлетели к росту линии волос.

— Как? Ласкает девушку, желая доставить ей удовольствие?

Жар, скапливающийся внизу живота, мгновенно растекся по всему моему телу, стоило только воскресить в памяти последние минуты нашего уединения и прокрутить их несколько раз у себя в голове….

Это было… Горячо, черт возьми.

А я возьми и все испорти…

Ну кто ж знал, что он сразу с козырей пойдет?

— Хоть бы предупредили о своих намерениях.

Оскар Савельевич подошел к печи, наши глаза уже находились на одном уровне, и не знаю, каким образом, но я разглядела в них тлеющий огонек, который еще не успел погаснуть окончательно.

— Серьезно? А может, мне еще письменное разрешение нужно было тебе предъявлять? Многоуважаемая Рада, как вас там по батюшке, сегодня в промежутке между одиннадцатью и двенадцатью часами вечера я, Адамасов Оскар Савельевич, с вашего позволения хотел бы нырнуть за вашей жемчужиной. Так, что ли? — проговорил он беззлобным тоном.

— Ну зачем же так официально, — смутилась я жутко и глаза опустила.

Немного погодя я ощутила горячие пальцы босса у себя на щеке. Он нежно погладил скулу и ухватился за подбородок. Приподнял мою голову и проницательно заглянул в лицо.

— Постой, я что, первый у тебя? — произнес он тихо и удивленно, словно сам не верил своим мыслям.

— Ну, пальму первенства вам уже не заполучить в некоторых вещах, а вот по части погружения за жемчужиной…

И босс ухмыльнулся. Лицо его украсила совершенно мальчишеская улыбка. Никогда не видела такой у него.

— Ну что я говорил? Загадка ты, Рада, — подмигнул мне и кивнул на печь. — Впустишь или я уже просрал свой шанс?

Ой-ёй…

Он что, подумывает о продолжении? Со сломанной-то задницей?

Я придвинулась к стеночке, и, только Оскар Савельевич забросил ногу на полати, как входная дверь отворилась и сразу же впустила внутрь дома потоки морозного воздуха, а следом за ним порог пересек…

Медведь?

И этот гризли с огромным рюкзаком на спине и со свисающими с плеча тушками кроликов сначала остолбенел, а потом наставил на нас дуло двуствольного ружья.

— Руки вверх! — заговорил вдруг медведь басом.