Босс с причудами (СИ)

Глава 5

Я рада его видеть. Мой Эдик, такой простой, предсказуемый и родной, улыбается.

— Ну что, Танюша? Как вечер провела?

— Сложно описать в двух словах. Была на бизнес-выставке, потом в ресторане с твоим шефом. И заключила с ним странный договор.

— Что? С Ремезовым?!

Эдик стремительно подается к камере, и от этого его лицо смешно искажается, расплывается как блин.

И это очень негодующий и недоумевающий блин, с нахмуренными бровями и грозно гуляющими желваками.

— Не понял. Ну-ка, рассказывай…

И я рассказываю. Со всеми подробностями. У Эдика глаза сужаются в щелки, челюсть каменеет, но потом на его лицо набегает тень мучительной задумчивости.

— Да, Эдик, тебе достался самый странный на свете шеф, — завершаю я рассказ. — Теперь нам нужно решить, что делать. Я дала Ремезову предварительное согласие. Он обещал, что должность завотделом будет твоей через месяц.

— Таня, ты понимаешь, насколько это для меня унизительно? — говорит Эдик стальным голосом, но тут в микрофоне случаются помехи, и его мужественная фраза заканчивается мышиным писком.

— Догадываюсь.

— Я получу повышение не за свои заслуги, а за то, что отдам свою девушку в пользование шефу. На что это похоже?

— На первый взгляд, это похоже на что-то крайне аморальное. Но, с другой стороны, по словам Ремезова, ему нужна не эскортница, а аниматор-психолог.

Эдик молчит. Его рука хватается за ворот и делает рывок. Будь он в галстуке, он бы драматическим жестом распустил его. Но Эдик в свитере, который связала ему мама, нитки трещат, и Эдик испуганно отдергивает руку. Мама не простит ему растянутого ворота.

— Ремезов дал слово джентльмена, что у него ко мне чисто деловой интерес, — продолжаю я, пожалев свитер. Есть у меня сомнения, что интерес Ремезова заходит и в другую плоскость, но эту мысль решаю не озвучивать.

— Получается, Родион Романович совсем не ценит меня как специалиста, — стоит на своем Эдик. — Не ценит, что я днюю и ночую на работе!

Он горестно обводит рукой офис, заваленный бумагами и отчетами.

— Ну что ты! Он сам сказал, что ты умный и хваткий сотрудник. Он все равно будет рассматривать твою кандидатуру. А мое согласие, наш договор — это как демонстрация вассальной преданности.

— Может, он еще право первой ночи потребует? — иронично говорит Эдик.

— Да брось! У него невеста. Он обещал нас познакомить.

От предположения Эдика у меня, однако, по позвоночнику пробежали мурашки.

Эдик чуточку расслабляется.

— Да, невеста имеется, Валерия Андреевна…

— Ты с ней знаком?

— Она иногда заходит к нам на работу. Такая, знаешь, штучка… ухоженная, холодная, стальная мымра.

Мое любопытство разгорается. Интересно, Ремезов любит свою стальную мымру? Когда он упоминал о Валерии, страсти в его голосе не звучало. Явно их cоюз — деловой расчет. Как она выносит его причуды? Или с ней он другой? Нормальный?

Эдик прерывает мои размышления вопросом:

— Таня, я могу тебе доверять?

— Конечно! — обижаюсь я.

— Я стою перед непростым выбором.

— Очень непростым! Но я готова помочь тебе.

— Ты умница, Таня. Я знаю, что могу во всем на тебя рассчитывать.

Эдик вздыхает и подпирает подбородок ладонью.

— А тебе хочется этим заниматься? Развлекать Ремезова?

Пожимаю плечами.

— Не знаю, сколько я выдержу. Он иногда забавный. Но он меня раздражает.

— Ты выдержишь, Таня. Ты сильная и умная, — заявляет Эдик.

Оп-па! Это значит… Эдик не против? Честно говоря, я рассчитывала, что он скажет решительное «нет». Тогда у меня упал бы камень с души.

— Давай сделаем, что он просит, — говорит Эдик и кладет на стол ладони, как бы подводя итог. — Если смотреть без предрассудков, в этом действительно ничего плохого нет. Да и тебе веселее будет этот месяц. Пойдешь с ним в разные интересные места, мероприятия… какие ты любишь. Выставки современного искусства, покатушки на роликах, гик-конференции. А то я совсем тебя забросил с этой работой…

— Хорошо. Я сделаю это.

— Я люблю тебя, Танечка, — проникновенно говорит Эдик.

— И я люблю тебя. Ты еще долго в офисе сидеть будешь? Домой не собираешься? Вид у тебя усталый.

— Еще часик и домой, — Эдик со вздохом берет кружку и болтает остатками кофе. — Что поделать, жизнь такая. Кому-то приходится выбирать между работой и удовольствиями.

Остаток вечера коротаю в одиночестве перед телевизором и размышляю.

Эдик поступил правильно и мудро, убеждаю я себя. Он показал, что доверяет мне. И нет ничего плохого в том, чтобы выслужиться перед шефом. Так и бабушка моя считает.

Надо рассказать ей о Ремезове. Она меня наверняка поддержит. В свое время она возила генерала, начальника деды Димы, на озера и показывала ему заветные рыбацкие места. Все ради мужа, который рыбу на дух не переносил. А баба Аглая заядлая удильщица. Даже на зимнюю рыбалку похаживает, закутанная в три тулупа, с ледобуром наперевес.

Генерал, правда, был в годах, не такой живчик, как Ремезов. Кроме карасей и чекушки под уху его ничего не интересовало. Баба Аглая составила ему хорошую компанию, они расстались очень довольные друг другом, а проверка в части прошла как по маслу. Деда Дима был ей благодарен. Она всегда была его надежной опорой.

Но все-таки на душе как-то муторно. Гнетет предчувствие, что я подписала договор с дьяволом. Причем с полного одобрения Эдика.

Таких мужчин, как Ремезов, я раньше не встречала. Умный, ироничный. Слишком уж ироничный, язва натуральная. С идеями. Которые даже меня в ступор вгоняют.

Но притом у него милые старомодные увлечения. Надо же, молодежные сериалы не смотрит, а ценит винтажные фильмы ужасов. Классические детективы читает. В космологии шарит.

Взгляд у него острый, шалый. А глаза темно-карие, почти черные. Брови красивого рисунка, и нос ничего так, прямой… его профиль на старинной монете хорошо бы смотрелся.

Ой. Трясу головой и недоумеваю.

Кто бы мне сказал вчера, что буду сидеть и размышлять в таком ключе о глазах и носе Эдикового шефа — не поверила бы.

Да я до сих пор поверить не могу, что ввязалась в эту авантюру! Хотя к авантюрам я всегда готова. Но только если они безопасные.

Что бы я Ремезову не задвигала, как бы ни бахвалилась, я осторожная девушка. Даже немного трусливая. Уж себе врать не буду… Вечно меня разрывает между желанием исследовать мир и страхом куда-нибудь вляпаться.

Не люблю думать о будущем еще и потому, что начинаю волноваться о разных подставах. Которые присутствуют в любом будущем, даже самом оптимистичном.

И сейчас мое шестое чувство вопит: от сделки с Ремезовым можно ждать беды.

Вот бы ему быстро надоела его затея и он от нее отказался!

…А можно ведь этому поспособствовать! Но осторожненько, чтобы он не заподозрил меня в саботаже. Устроить ему такие развлечения, чтобы он махом позабыл свои причуды.

Хмыкаю.

Сто против одного, что Ремезов пойдет на попятный сразу же после субботнего мероприятия. Когда увидит, что из себя представляет «Крейзи-кон». Это сборище не для снобов в дорогих костюмах.

Хе-хе-хе. Потираю ладошки, как заправский злодей, вынашивающий коварный план.

…Но толком я свой план за оставшиеся три дня обдумать не успела. Честно говоря, мне вообще было не до Ремезова и его закидонов.

Потому что я все-таки взрослый и самостоятельный человек и должна зарабатывать себе на пропитание, оплату коммуналки и новые брелоки. А заработки мои улетучились, пришлось хвататься за что попало.

Нашла заказ по заполнению электронных таблиц, два заказа на наполнение сайта писаниной и редактирование брошюры о психологии домашних хомяков. Брошюру надо было перевести с заумного научного на доступный широкой публике язык. Для этого пришлось взять у соседки на время хомяка, чтобы лучше изучить его привычки и добавить в текст разных красочных оборотов.

Короче, мне было чем заняться эти дни. Два раза Эдик зашел в гости, хоть и ненадолго. Вел себя как идеальный бойфренд: приносил цветы, конфеты. На мои расспросы отмахивался: все как обычно, работы полно, но в конторе более-менее тихо. Потому что шефу пришлось срочно махнуть в столицу на бизнес-переговоры.

Ну я и успокоилась. Раз Ремезов уехал по делам, значит, забыл о своей причуде. Ему же компанией надо управлять, повышать показатели!

…И потому звонок в пятницу вечером застал меня врасплох.

Сижу, наблюдаю за хомяком, делаю заметки. И тут телефон заливается, на экране незнакомый номер.

Не хотела брать. Опять спамеры звонят! Номер уж больно красивый, симметричный. У простых людей таких нет, только у мошенников.

Будут предлагать взять кредит или сходить в новый массажный салон.

Телефон замолк, но через минуту опять ожил.

Какие настойчивые спамеры!

Отбрасываю в сторону блокнот, нажимаю кнопку и заявляю:

— Нет, спасибо, отстаньте от меня, до свидания.

— У вас красивый голос по телефону, но я бы предпочел услышать другое, — говорит знакомый баритон. — Например: «Да, Родион Романович, я согласна на все!»

— Это вы!

Чуть не роняю трубку.

— Остался один день, — предупреждает он зловещим голосом, как призрак, который названивает в фильмах ужасов с упорством, которой и спамеры бы позавидовали.

— Ой, завтра суббота… простите, я и забыла совсем о нашем договоре. И номер ваш не узнала.

— Надо было записать его в телефонную книгу, как я велел.

— Вы, значит, не передумали? — спрашиваю убитым голосом.

— Нет, конечно. Итак, где, во сколько, какая форма одежды?

— В шесть, у Дворца культуры. Одевайтесь в привычное и удобное.

— А маскарадный костюм?

— У меня есть, я принесу.

— Хорошо.

Но Ремезов не закончил разговор. Спрашивает вкрадчиво:

— А чем вы сейчас занимаетесь?

— Изучаю повадки Афони.

В трубке озадаченное молчание.

— Кого?

— Хомяка. Его так зовут — Афоня.

— У вас живет хомяк?

— Временно. Он не мой. Взяла в аренду. За кило конфет.

— Даже не знаю, какой вопрос вам задать, чтобы прояснить все и разом. Ладно. Зачем вам хомяк в аренду?

— Говорю же: изучать повадки, чтобы получить вдохновение.

— И… что вы успели изучить?

— Большую часть суток хомяки едят, спят или закапываются в опилки.

— И на что вас вдохновили эти наблюдения? На новый образ жизни?

Смеюсь и поясняю, пока Ремезов не лопнул от удивления:

— Мне для статьи надо. Я редактирую, точнее, переписываю статью за деньги. Это называется рерайтинг.

— Я знаю, что такое рерайтинг. Просто не знал, что он требует аренды хомяка.

— Я ответственно подхожу к делу.

— Жду того же уровня ответственности от вас и завтра. До свидания, Татьяна.

— До свидания.

— Стойте! А вы не спросите, чем я сейчас занимаюсь? Это будет вежливо, раз я спросил.

Покорно спрашиваю:

— И чем вы сейчас занимаетесь?

— Изучаю, можно ли и правда добраться до Сан-Марино на электричках с пересадками, как вы мечтаете.

— Ну и как?

— Можно, но придется часть пути проделать на канатной дороге или на автобусе. Сейчас рассчитываю, сколько займет все путешествие. Сам не пойму, зачем убиваю на это драгоценное время. Но вдруг стало интересно.

— Ну, потом сообщите мне о результатах подсчетов.

— Непременно.

Он вешает трубку.

— Да, Афоня, Ремезов — это шкатулка с сюрпризами, — не то хвастаюсь, не то жалуюсь я хомяку.

Афоня запихивает в пасть кусок морковки и таращится на меня глупыми глазенками.

В субботу утром я все же звоню Эдику и спрашиваю:

— Не передумал на «Крейзи кон» со мной сходить? А Ремезову дадим от ворот поворот.

— Нет, Танечка, — вздыхает Эдик. — Пусть уж будет, как договорились. Мне работать нужно. Да и шефа злить страшновато. Ты его видела в гневе? Нет? То-то же. А я видел. Не рекомендую. Мы потом с тобой обязательно сходим куда-нибудь вместе. Хочешь в зоопарк? Или в кино?

— Конечно, хочу.

Здорово было бы пойти с ним в кино прямо сейчас! Эдик всегда покупает себе самый большой поп-корн и не возражает, когда я у него тихонько ворую во время сеанса. Себе-то я не беру, в попкорне калорий много. А когда у другого отъедаешь — калории как бы не засчитываются.

Я соскучилась по Эдику. По неторопливому общению, по обнимашкам, по сочувствию. С Эдиком хорошо, спокойно. Он меня выслушивает, не подкалывает, не язвит. Он ласковый и заботливый. Именно такой мужчина мне и нужен. А я нужна ему. Мы уравновешиваем друг друга.

В сущности, я довольно одинока. Есть подруги, но чем старше мы становимся, тем реже видимся — у нас разные интересы, разные пути в жизни.

Моя компания в последние недели — ученики, клиенты, которых я знаю лишь по письмам, да хомяк Афоня.

Ну и ладно. Мне не скучно в одиночестве. А с возрастом потребность в близких друзьях пропадает, это нормально.

Вечером меня ждет праздник. И Ремезов. Даже не представляю, как все сложится. Весело будет, это уж наверняка.

Приближается назначенное время, я собираюсь. Аккуратно складываю костюм Фионы, грим, парик. Достаю костюм Шрека, приготовленный для Эдика. Изучаю… и вешаю обратно в шкаф.

Нет, Ремезов его не получит. Он ему не пойдет. Эдик выше своего шефа и шире в плечах. На Ремезове костюм будет плохо сидеть. Из него выйдет недокормленный Шрек.

Да и просто не хочу. Шрек и Фиона — пара. По сценарию они должны показывать любовь друг к другу. С Ремезовым это отыграть не получится.

С Эдиком мы бы смеялись, обнимались, целовались на публику. Фотографировались с участниками и гостями. Потом обсуждали бы других персонажей, нам было бы что вспомнить в старости!

Ну его, этого Ремезова! Пусть ходит так. В крайнем случае купит себе какой-нибудь прикид на ярмарке, что открывается при фестивале. Сам выберет, что захочет.

Внезапно вся затея предстает в невыносимо дурацком свете.

В раздражении запихиваю вещи в сумку и выхожу на улицу. Такси уже ждет.

Приехала я на полчаса раньше, чем договаривались. Ремезова еще нет. На крыльце Дома культуры уже толкутся девочки и мальчики в ярких париках, заливисто смеются.

Их веселье передается и мне. Все-таки есть что-то мистическое, задорное в балах-маскарадах! Гик-фестивали — прямые их наследники. Пусть мне никогда не побывать на маскараде в Венеции или на карнавале в Рио-де-Жанейро, я умею радоваться тому, что есть. «Крейзи-кон» ничуть не хуже.

Проталкиваюсь через фойе, где меня окликают знакомые: здоровенный клыкастый орк (студент-медик Коля), смугленькая, полненькая Дейенерис Бурерожденная с красивейшими восточными глазами (аспирантка-физик Айнур) и какой-то анимешный персонаж с лисьим хвостом (десятиклассница Лена, сестра моего однокурсника).

Иду в гримерку и переодеваюсь. Ремезов ахнет, когда меня увидит. А может, и лишится чувств, ухмыляюсь я, накладывая грим на щеки.

— Нет, не принцесса. Королевна! — подвожу итог, разглядывая себя в зеркало.

Платье с тесным корсажем, отделанным золотой нитью, я шила сама, знакомая портниха лишь чуточку помогла. Парик купленный, но качественный — роскошная рыжая коса. И ушки на макушке.

А кожа-то, кожа какая! Ровная, блестящая. Изумрудно-зеленая. Я замазала гримом и лицо, и шею, и щедрый вырез на груди.

Мои соседки по гримерке завистливо вздыхают и хвалят мои умелые руки.

Достаю телефон, делаю селфи и отправляю Эдику. В ответ получаю смайлик с поднятым большим пальцем и еще один — с поцелуем.

Телефон звонит.

— Таня, вы где? — нетерпеливо спрашивает Ремезов. — Жду вас у входа. Меня не пускают без пригласительного. Поспешите, пожалуйста! Тут… кхм… странно.

Ага, ему уже странно! А ведь странности еще даже не начались. Впечатлительный вы какой, господин Ремезов! Долго вы тут точно не протянете. Тут вам не зайчики с ушками на резинке.

Спускаюсь, иду плавно и величественно, как настоящая Фиона. На моем пути расступаются. Я умею отыграть роль.

В фойе уже многолюдно, ярмарка кипит. В глазах рябит от пестрых костюмов. Пахнет лаком для волос, кофе и попкорном. Это запах праздника! Настроение поднимается еще на пару градусов.

Выхожу на крыльцо и осматриваюсь. Ну, и где же мой спутник на этот безумный вечер?

А вот и он.

Ремезов стоит в сторонке, в дорогом кашемировом пальто до колен, и с интересом разглядывает потоки молодежи, текущие мимо него. Он не один тут взрослый и серьезный — многие юные косплееры пришли с родителями. Но Ремезов, безусловно, самый респектабельный. И оттого самый неуместный среди веселого безобразия.

Подхожу к нему и здороваюсь:

— Добро пожаловать в сказку, Родион Романович.

Он поднимает глаза, вздрагивает.

Смотрит на меня настороженно, неузнавающе. А потом как узнал!

— Таня, вы кто, такая зеленая? — задает он дурацкий вопрос. — Принцесса-лягушка? Я должен вас поцеловать, чтобы вы превратились в человека? Или стянуть и сжечь ваш наряд, как в сказке?

Я даже ахаю от его невежества и двусмысленности его комментария.

— Сами вы лягушка, господин Ремезов. Я принцесса Фиона! Ну, Шрек, мультфильм! Неужели не смотрели в детстве?

Он прищуривается, припоминает и хлопает себя по лбу.

— Да, точно. Теперь я вас узнал. Вы — огр-оборотень. А мне, стало быть, приготовили костюм толстяка Шрека? — уточняет он с опаской. — Мне придется рыгать и ковырять в ушах, чтобы соответствовать образу?

— Нет, — мотаю головой. — Простите, решила, что вам этот костюм не подойдет. Фактура у вас не та. Но там есть магазин, можете подобрать себе что-нибудь.

— Да я уж сомневаюсь, стоит ли.

— А все-таки давайте посмотрим, — предлагаю азартно. Мне хочется отомстить ему за лягушку.

Проходим на площадку, где расположилась ярмарка и магазинчики. Ремезов крутит головой, глазеет по сторонам. Выражение скепсиса на его лице сменяется жгучим интересом. Он все больше увлекается и постоянно расспрашивает:

— А вот это кто такой, с рогами? А там?

Я поясняю, называю персонажей игр, сериалов, фильмов и комиксов.

Кого тут только нет!

Инквизиторы, паладины и жрецы, Дарты Вейдеры всех размеров, Джокеры всех мастей, кошкодевочки и динозавры, семейки Аддамсов…

Особенно впечатлили Ремезова Астерикс и Обеликс — дядька с голым пивным пузом, рыжими усами и косичками, в полосатых штанах, и его мелкий и шустрый спутник. Дядя Гриша и тетя Клава. Парочка известная, ходят на все фестивали, им обоим уже за пятьдесят. Но они позадорнее любой шпаны. Она — бывшая актриса, он — бутафор.

— Ишь ты! — изумляется Ремезов. — Ну-ка, дайте и я что-нибудь себе подберу. А то хожу как дурак в рубашке и жилете.

— Да-да, — охотно подхватываю я.

Ремезов косится на меня, задумчиво бродит между рядами, морщится. Он отвергает все, что выставлено на продажу.

Тут единорожьи хвосты и рога, неоновые парики, разные звериные запчасти.

— Нет, это не пойдет, — говорит он, с отвращением бросая обратно на прилавок пушистые заячьи уши. Наверняка они всколыхнули в нем кучу детских комплексов и травм. — Мне нужно что-то другое. Что-то более брутальное.

— Танюха, привет! — орут мне в ухо. Оборачиваюсь и приседаю от страха.

За мной стоит долговязый зомби-медведь в шляпе. Морда заштопана, на шкуре натуралистичные пятна крови.

— Пп…привет, Вадик, — здороваюсь я с ведущим программистом Вадимом Петровичем, с которым мы познакомились год назад по работе. Я выполняла для их конторы кое-какую халтурку.

— Хорош я? — он крутится передо мной. — Мне жена сварганила. Плевалась, называла придурком, но шила.

— Молодец она у тебя.

— А то!

Вадик убегает.

— Кто это был? В смысле, персонаж, не человек?

— Это Фредди, медведь-аниматроник из одной компьютерной игры ужасов*.

— Фредди, говорите? — Ремезов задумчиво морщит лоб. — Слушайте, я придумал. Все же хочу костюм. Сделаю его себе сам. Есть тут поблизости магазин секонд-хэнд и хозяйственный?

— Может, лучше не надо?

— Надо, Таня, надо. Мне стыдно ходить рядом с вами в приличном виде. Желаю хлебнуть местного безумия. Надеть свою маску.

Он щелкает пальцами и велит:

— Так, ждите. Вернусь через десять минут.

И убегает.

Терпеливо жду его у входа и заранее боюсь его очередной причуды. Что ему взбрендило?

Ремезов и правда возвращается быстро, очень довольный. В руках у него два пакета.

— Где тут гримерка?

— Там…

— Еще пять минут, и я буду здесь своим.

Он скрывается в гримерке. Проходит больше пяти минут. Нервничаю все больше.

Время от времени из мужской гримерки раздаются взрывы хохота. Парням очень весело. Догадываюсь, кто их веселит.

Накоенец, дверь распахивается.

— А вот и я! — провозглашает голосом Ремезова появившееся на пороге нечто.

Я в ужасе таращусь на него.

Что это за пакость такая?!

Нет, я отказываюсь сопровождать Ремезова! Какой позор, что меня увидят рядом… с этим!

*Медведь Фредди — персонаж популярной компьютерной игры Fine Nights at Freddy's