Брак по принуждению

6

Криста безуспешно пыталась застегнуть крошечные пуговки на спине своего свадебного платья и сочла предзнаменованием, что ей это не удалось. Она не умела совершать акробатические трюки, поэтому открыла дверь спальни и позвала отца.

Амброз появился почти немедленно и выглядел так элегантно в своем прекрасно сшитом костюме, что она с трудом узнала его. Росс заплатил за этот костюм, как и за ее наряд, вспомнила Криста с дрожью отвращения.

Она не видела Росса с того неприятного вечера три недели тому назад, но в данном случае не оправдывалась поговорка «с глаз долой, из сердца вон». Почти ежедневно что-нибудь да случалось такое, что напоминало девушке о Донахью и о той роли, которую он теперь играет в ее жизни; и следует признать, что эти мысли не были ей неприятны.

Прибыли садовники и рабочие, чтобы подстричь траву и превратить заросли сорняков в ровные изумрудные газоны, окаймленные лилиями и гортензиями.

Криста и Росс венчались в старой церкви поместья, прием гостей должен был состояться под большим тентом на лугу. Маленькая церковь была открыта, все в ней было вычищено и подновлено, так что теперь казалось, что ее никогда и не закрывали.

Криста приняла изменения философски, признавая про себя, что приятно наблюдать результаты того, чего могут достичь солидный банковский счет и твердая решимость. Но когда начали прибывать покупки более интимного характера, она почувствовала себя совсем по-другому.

Одно дело, когда Росс платит громадные суммы, чтобы украсить газоны. Это и его свадьба также, и если ему надо, чтобы громадный список приглашенных состоял главным образом из друзей отца в светском обществе графства, чтобы произвести впечатление, это его дело. Но надо ли ему было заниматься тем, что касалось лично ее?

Свадебное платье, под пару ему шелковые туфельки, изысканное женское белье — все это лежало нетронутым в своих элегантных коробках. Выше сил Кристы было распаковать их и получше рассмотреть. Но этим утром ей пришлось волей-неволей раскрыть коробку с чудом из плотного белого шелка; Кристе хотелось, чтобы оно не подошло ей, и отправиться под венец в своей старой одежде, чтобы дать почувствовать Россу, на что он решается, вступая в брак с ней.

Однако свадебное платье подошло ей как нельзя лучше, и это, против ожидания, обрадовало девушку: она обладала слишком большой гордостью, чтобы появиться перед гостями в старье. Она не выразит публично свое неудовольствие. Ненавистное замужество с Россом — ее личное дело.

Амброз нагнулся, чтобы застегнуть пуговки, и Криста посмотрела на свое отражение в зеркале. Платье выгодно подчеркивало очертание ее бюста и пышными складками спускалось с бедер до щиколоток; вставки из кружев придавали ему элегантность и таинственность.

Криста молча вручила Амброзу жемчужное ожерелье матери; пальцы отца тряслись, когда он застегивал его. Отражение его лица в старом зеркале было таким же бледным, как и ее, и она встретилась с ним взглядом, не зная, что сказать.

— Спасибо тебе за великодушие, Криста! — тихо сказал он. Амброз выглядел так, словно он был противен самому себе или же ему не нравился мир, который его окружал. — Все эти недели ты не сказала мне ни слова укора, ни разу не обвинила меня!

— Это было бы бесполезно, — сказала девушка, готовая разразиться слезами. Стиснув зубы, она поправила несколько локонов под венком из свежих цветов апельсинового дерева.

— Еще не поздно! — Глаза Амброза, с которыми она взглядом встретилась в зеркале, выражали отчаяние. — Отмени все это. Я приму удар на себя. Я не хочу быть причиной твоего несчастья.

— Отменить? — повторила Криста; ее глаза расширились, когда она повернулась, чтобы посмотреть отцу в лицо. — И ты советуешь мне сделать это!

— Да.

Его лицо было белым, руки тряслись, но выглядел он очень решительно.

— Во всем виноват я, и осознаю это. Моим единственным извинением является надежда на то, что ты будешь счастлива с Донахью. Он — славный парень, умница. У него есть шик, внешний вид, деньги, настойчивость. Он честен. Выйдя за него замуж, ты никогда бы ни в чем не нуждалась, и я убедил себя, что он сделает тебя счастливой, что любовь придет. Но когда я увидел тебя с Говардом, то подумал, что вы не просто добрые друзья. Если ты влюблена в него, Криста, отмени свадьбу.

— Я не влюблена в Говарда, — с тоской ответила девушка.

Она не хотела, чтобы ее отец нес еще более тяжелую ношу, чем та, что уже была на его плечах, поэтому она должна была сказать ему правду. Кроме того, Донахью оплатил его долги, и это было ценой ее согласия на свадьбу. Она примирилась со своей ролью в этом фарсе, и ей не было пути назад.

— У нас с Говардом все было спланировано заранее, — призналась она, потянувшись к изящной кружевной вуали и закрепляя хрупкий венок. — Говард и я разыграли парочку влюбленных, чтобы одурачить Росса.

Амброз облегченно вздохнул, словно сбросил камень с души.

— Никогда больше не делай таких вещей. Росс не потерпит, чтобы его дурачили.

Криста слышала различимый шепот одобрения, когда появилась перед приглашенными под руку с отцом. Роскошное платье элегантно облегало ее длинные стройные ноги. Во время церемонии девушка высоко держала свою голову, не глядела на Росса, и букет из нежных цветов апельсинового дерева, который она держала в руках, не дрожал и не выдавал ни малейших следов волнения. Только Криста чувствовала, что ее сердце бьется, как пойманный в ловушку дикий зверек, что каждым нервом она болезненно ощущала присутствие этого человека рядом с собой. Только благодаря сильной воле она смогла достойно пройти через всю эту церемонию.

Когда Росс нежно приподнял ее вуаль, она поняла, что они стали мужем и женой. Она автоматически проговаривала свои ответы, едва осознавая, что делает, и когда заметила ласковый блеск в глазах Росса и то, как смягчилась жесткая линия его губ, когда он наклонил голову для поцелуя, чувство нереальности происходящего охватило ее. Как во сне, со стороны, она видела себя выходящей из церкви под руку со своим мужем, услышала гул поздравлений, щелчки фотокамер. Криста едва заметила короткую поездку домой в лимузине с шофером, нанятым для этого случая, тент, роскошно убранный тысячами цветов, самую изысканную еду и самое лучшее шампанское.

Даже погода была прекрасной, и под ясным голубым небом она увидела, что они с Россом в глазах окружающих представляют собой превосходную пару. Она, стройная и красивая, почти воздушная в своем нежном шелковом платье с венчиком цветов, окружавшим ее прекрасную головку. Он, высокий, темноволосый, превосходно сложенный мужчина. И то, что он ни на шаг не отходил от нее, как и полагалось любящему жениху, ни на минуту не позволил стороннему наблюдателю усомниться в нежности, которую он испытывает к своей невесте.

— Криста, моя дорогая, как ты прелестно выглядишь! Мои сердечные поздравления вам обоим! — К ним на своих коротеньких ногах ковыляла леди Мод, двоюродная бабушка Говарда; шляпка с цветами криво сидела на ее голове.

— Спасибо. — Улыбка Росса была светской, словно ему доводилось общаться с аристократками каждый день, и он хорошо знал, как вести себя с ними.

Криста чувствовала исходящее от него чувство удовлетворения. Но леди Мод она любезно улыбнулась, потому что ей всегда нравилась эта эксцентричная старая леди; к тому же она испытывала к ней жалость. Та жила совсем одна, бродя по своему огромному дому, и когда одиночество становилось ей уже совсем непереносимо, она с помощью своих старых слуг организовывала пышный банкет, приглашая на него половину аристократии графства.

Росс очаровал старую леди, заметила Криста, внимательно прислушиваясь к их разговору. Леди Мод наклонила набок голову и сказала лукаво:

— Так приятно видеть нового члена нашего круга. Теперь встречаешь так мало молодых, интересных лиц. Амброз сказал мне, что вы и Криста поселитесь в Холле. Великолепно!

Ее унизанная кольцами рука потянулась за бокалом на подносе проходившего официанта, и Росс ловко поймал пустой бокал из-под шампанского, который она автоматически отпустила, как только завладела полным.

— Вы оба должны приехать на мой день рождения в сентябре, — весело пригласила леди Мод, наполовину опорожнив новый бокал. — Может быть, это будет мой последний день рождения — я не становлюсь моложе, поэтому я приглашаю всех в надежде получить множество подарков!

— Вы говорите это, по меньшей мере, последние десять лет, — улыбнулась Криста. — И будете говорить еще десять лет. Старая вы обманщица!

— Я знаю. Я неисправима, так мне говорят. Скажите, что вы будете.

— Это доставит нам удовольствие, — сказал Росс тепло, его голос был бархатистым и любезным.

Криста подумала, что он никогда ей так не улыбался и не говорил с ней таким образом, чтобы она почувствовала себя единственной женщиной на свете. Эта мысль доставила ей боль, призналась девушка в замешательстве. Она и не хотела, чтобы Росс вел с ней нежные разговоры, упаси Боже! И, конечно же, она не могла ревновать к старой, милой леди Мод! Тем не менее, для нее было облегчением увидеть, как через толпу гостей к ним прокладывает путь Говард. Его красивое лицо покраснело. Криста знала, что последует за этим, так как была свидетельницей нескольких подобных сцен: Говарда послал отец, чтобы призвать двоюродную бабушку, леди Мод, к порядку. Она становилась отъявленной возмутительницей спокойствия после нескольких бокалов вина, а Говард был ее любимым родственником и лучше всех мог управиться с ней.

Криста, полагая, что Росс был всецело поглощен разговором с леди Мод, отошла от него, но она ошибалась. Сильной рукой муж взял ее за кисть и, нешуточно сдавив пальцы, подтащил к себе, прижав к своему мускулистому стройному телу. Через тонкий шелк платья Криста почувствовала силу и тепло, исходившие от Росса, она одна расслышала в голосе мужа угрозу, когда он с изысканной вежливостью обратился к гостям:

— Криста и я должны переодеться. Нас поджимает расписание.

Для леди Мод и Говарда, который добрался до них и держал твердой рукой свою двоюродную бабушку за локоть, это должно было звучать как извинение молодожена, торопящегося остаться с новобрачной наедине, и Росс усилил это впечатление, обратившись к Кристе:

— У нас впереди много дел, моя дорогая. — Он прижался к ее губам, словно не мог ждать ни секундой дольше, чтобы заключить в свои объятия, вкусить сладость ее губ.

Остолбенев от неожиданности, сдавленная толпой гостей, Криста не могла оторваться от мужа и поиронизировать над слишком публичным проявлением его страсти, более того, чем дольше длился поцелуй, тем меньше ей хотелось его прервать. Криста прильнула к широкой груди Росса, и ее поглотило поразительное, кружащее голову страстное желание, не испытываемое, ею раньше, когда она обменялась поцелуями с одним или двумя мужчинами. Она могла бы оставаться в его объятиях вечность, упиваясь новыми ощущениями, потонув в его обволакивающей близости.

— Нам действительно пора.

Для нее было шоком, что именно Росс прервал поцелуй, слегка отодвинувшись от нее; его голос был так холоден, а глаза, насмешливы и всезнающи! Он не испытывал никаких чувств, поняла Криста! К своему ужасу, она почувствовала, что краснеет от веселых выкриков гостей, ставших свидетелями только что разыгранной Россом Донахью сцены. Росс использовал ее, использовал этот поцелуй, чтобы проявить свою власть над ней перед Говардом.

Для Росса этот поцелуй был простой демонстрацией, ничем более. Она не интересовала его как женщина, только как ключ, с помощью которого он откроет прежде закрытые перед ним двери. Но она, черт побери, ответила на его поцелуй. Он не мог не заметить ее возбуждения, это дало ему преимущество над ней! Глупо, но своим поцелуем Росс по-настоящему вскружил ей голову, и Кристу охватило странное ощущение того, что ее место в его объятиях. Однако отвечать на его поцелуй было опасным занятием, и уж будьте уверены, она никогда не повторит ничего подобного!

— Мы здесь только на одну ночь, так что располагайся с максимально возможными удобствами.

Криста обвела взглядом номер для молодоженов в отеле на Рю д'Астор. Росс обменялся с нею едва ли дюжиной слов с тех пор, как они покинули торжество, и теперь, только что устроившись в одном из самых роскошных отелей, которые только мог предложить Париж, она не была в настроении разговаривать.

— Куда потом? — спросила Криста лаконично, не без опаски поглядывая на громадную кровать под балдахином.

Где они проведут свой медовый месяц? Пару недель назад ее отец спросил, в порядке ли ее паспорт. Ей было все равно, куда они поедут — мысль о медовом месяце применительно к их браку была нелепой, но, тем не менее, было бы неплохо иметь хоть какое-то представление о дальнейшем маршруте.

— Канны. Мы пробудем пару недель на моей вилле. — Росс распустил узел своего галстука, и Криста быстро отвернулась. После приема он переоделся в темный костюм с узкими черными полосами и выглядел скорее как человек, отправлявшийся на крайне важную деловую встречу, чем на медовый месяц. Но, в конце концов, напомнила она себе с сожалением, это ведь был необычный медовый месяц.

Росс снял пиджак и повесил его в королевских размеров гардероб. Криста отвернулась и медленно подошла по роскошному ковру к окну. Ее бил озноб, но она мужественно держалась, стараясь не показать этого. Она уже стояла у окна, когда Росс непринужденно задал ей вопрос, от которого ей чуть не сделалось дурно:

— Я пойду приму душ. Как насчет того, чтобы присоединиться ко мне?

Щеки Кристы порозовели, она подобралась и холодно сказала:

— Вот уж спасибо!

Да, она не сдержалась и страстно ответила на его поцелуй, чего Росс не мог не заметить. Но пусть он не думает, что она готова повторить представление с расширенной программой, разрешив ему вольности, право на осуществление которых он сегодня получил!

— Я так и думал, что нет.

Его голос отнюдь не звучал разочарованно. Позади послышался шорох сбрасываемой одежды. Криста смотрела в окно невидящим взглядом, внутри у нее нарастало напряжение. Она обернулась, как только услышала стук закрываемой двери в ванную и шум льющейся воды.

Помимо предназначенной для удовлетворения чувственности кровати, в комнате стояла роскошная мебель в стиле Империи, слишком вычурная на вкус Кристы, и красивая, но выглядевшая неудобной софа, стоявшая у стены. Ее можно будет использовать, если не найдется ничего более подходящего, решила она.

Открытая двойная дверь вела в гостиную. Элегантные стулья в стиле Империи были поставлены вокруг пары журнальных столиков, тут же в эркере у окна стоял обеденный столик на двоих.

Придется спать на софе, подумала Криста с сожалением. Она предпочла бы спать в отдельной комнате, но ведь не согласится же Росс спать на стульях в гостиной!

Взяв с кровати богато расшитое атласное одеяло и одну из атласных подушек, Криста положила их на софу. Безразличие мужа к ее отказу присоединиться к нему в ванной не ввело девушку в заблуждение: Росс вовсе не походил на бесстрастного мужчину, готового с безразличием отказаться от своих супружеских прав, хотя его жизнь, борьба за то, чтобы выбраться из трущоб к высотам большого бизнеса, научили его виртуозно владеть своими эмоциями.

При неотразимой внешности и цветущем здоровье Росса у него вряд ли были проблемы с женщинами, поэтому он, вероятно, полагал, что Криста тоже быстро капитулирует — достаточно ему прикоснуться к ней. И ее страстный отклик на его поцелуй, должно быть, утвердил его в этом мнении. Что ж, его ждет сюрприз.

Но Росс выглядел скорее позабавленным, чем удивленным, когда вышел из ванной. Полотенце едва прикрывало его бедра, и по телу стекали капли воды.

— Решила, что нам будет слишком жарко в постели под этим одеялом? — иронично осведомился он. — Не слишком ли опрометчиво ты поступила?

Криста не поняла, что он имеет в виду, и не собиралась спрашивать. Ей хотелось, чтобы он хоть во что-то оделся и перестал смотреть на нее как на глупого ребенка. Серые глаза мужа в обрамлении густых черных ресниц смотрели на нее, насмешливо блестя, что ей совсем не нравилось.

— Мне не хотелось бы, чтобы тебе на софе было холодно, — объяснила высокомерно Криста, оторвав взгляд от интригующих завитков черных волос, исчезавших под кромкой узкого полотенца вокруг его бедер.

— Какая супружеская заботливость, — протянул он саркастически. — Но я не собираюсь спать на софе.

— Тогда я собираюсь! — Щеки девушки порозовели от раздражения. Она схватила свою легкую сумку и вошла в ванную, с шумом захлопнув за собой дверь. Он вынудил ее выйти за него замуж, но он не мог заставить ее делить с ним его постель. Ни сегодня ночью, ни когда-либо.

Но пока Криста принимала душ, направление ее мыслей изменилось. Что толку хлопать дверями и говорить дерзости? Она насухо вытерлась, размышляя. Они могли проводить время, ссорясь и стараясь уязвить друг друга, но к чему? Это был первый день их брака. Ей и Россу предстоял еще долгий путь до развода. Поэтому имело смысл подавить в себе раздражение и действовать спокойно и осмотрительно.

Если бы они обговорили все до свадьбы, то теперь не было бы никаких проблем. Но Росс почти не появлялся в Холле во время своего сватовства. То, что она помешала ему обсудить их будущее, использовав Говарда в качестве щита, не было предметом ее гордости.

Разобравшись в сумке, Криста достала ночные принадлежности. Испытывая невольное сожаление об атласных и кружевных изделиях, присланных Россом в Холл, она натянула на себя скромную хлопчатобумажную рубашку. Она правильно сделала, что оставила эту дорогостоящую чепуху дома, подумала девушка. Ей не нужны его подарки.

Сняв шапочку для купания, она пригладила ладонями спутанную копну своих золотистых волос и вышла из ванной. Ее нежеланный муж стоял в дверях между спальней и гостиной, явно ожидая ее. На нем был белый махровый короткий халат, который подчеркивал смуглость его кожи, и Криста почувствовала невольное возбуждение.

— Не пора ли нам поужинать и чего-нибудь выпить? — Он одним глотком опрокинул в себя остатки виски в стакане.

— Нет, спасибо.

Голос ее прозвучал хрипло и неуверенно. Подойдя к софе, Криста ощутила испуг. Внезапно она почувствовала, что ее простенькая хлопчатобумажная ночная рубашка не представляет для нее никакой защиты. Росс смотрел на нее так, словно тонкой ткани на ней не было и она была обнажена.

Дрожь прошла по спине Кристы, и она поняла, что Росс способен возбудить ее не прикасаясь. Она никогда бы не поверила в то, что мужчина может вызвать в ней подобные чувства. Она потеряла голову! Ведь он даже не нравился ей, она почти не знала его — и ее оборона оказалась настолько хрупкой! Все мысли о спокойном и разумном обсуждении их будущего разом вылетели у Кристы из головы.

— Я устала, — неуверенно проговорила она, отложив намерения о серьезном разговоре наутро. Неожиданно Росс подошел к ней вплотную; Криста различила в его глазах выражение страсти.

— День был сумбурным, — согласился он туманно, но мысль о сне явно не занимала его сознания.

В этот момент Криста посмотрела на губы Росса и вдруг вспомнила его оскорбивший ее прилюдный поцелуй. Этого оказалось достаточным, чтобы трезвость мысли мгновенно вернулась к девушке. Она схватила одеяло, расстеленное на софе, и накинула его на себя. Она не позволит себя использовать! И Криста разом выложила молодому супругу все, что она думала об их отношениях:

— Мы спим в отдельных постелях. В будущем предпочтительнее в отдельных комнатах. Если это не совпадает с вашим представлением о браке, то ничего не поделаешь! Я уже отрабатываю мое содержание. Приглашение леди Мод будет не единственным. Вскоре вас пригласят на такое количество светских приемов, что вы не сможете на них всех побывать.

Эффект от ее слов был таким, как если бы она вылила на мужа ведро ледяной воды. Он замер, его глаза стали холодными.

— Вот так молодая жена! — саркастически сказал он, его глаза потемнели, и Росс с улыбкой посмотрел на укрытую одеялом Кристу, которая определенно не собиралась предоставлять новоиспеченному супругу свое тело для чувственных утех.

— А на что вы рассчитывали? — дерзко спросила она, сверкая своими прекрасными голубыми глазами. — Я прекрасно знаю, какова может быть жизнь с азартным игроком. Неужели вы думаете, что я по доброй воле вышла бы замуж за такого человека?

— Я уже говорил тебе, — сказал Росс, стараясь держать себя в руках. — Я не играю. Той ночью я пошел к Ласситеру потому, что у меня были основания предположить, что один из моих ведущих сотрудников проводил там время. Пьер — бриллиант среди людей своей профессии, но он игрок. Когда я нанял его, то знал о его прошлом, но решил дать ему шанс оправдать себя. Однако около года назад он полностью сошел с рельсов, и мне пришлось брать его на поруки, чтобы вытащить из беды. Я дал ему последнюю возможность остаться на плаву, сказав, что если он еще раз ввяжется в какую-нибудь скандальную историю, то потеряет работу. Однако недавно он исчез на несколько дней. Алек Кэнфилд звонил ему домой, но там ему никто не ответил. Затем раздался анонимный звонок, как выяснилось потом — одного из подчиненных Пьера, завидовавшего ему и имевшего на него зуб. Звонивший сказал, что Пьер практически живет у Ласситера, играя по-крупному.

Я только что вернулся из Штатов и был возмущен тем, что Пьер не держит слова и вновь назревает скандал. Приехав к Ласситеру с намерением вытащить оттуда Пьера, я вместо этого нашел твоего отца. Пьер же, как я позже узнал, просто свалился с гриппом. Он чувствовал себя настолько плохо, что не мог позвонить Алеку или ответить на телефонный звонок.

Росс повернулся к дверям в гостиную, сказав холодно:

— Я налью себе еще. Ты одеревенеешь, если будешь спать на софе. — Его голос зазвучал мягче. — Иди в постель — я не прикоснусь к тебе, если ты этого не хочешь.

Криста не вполне доверяла его обещанию; она проследила, как Росс исчез в гостиной, затем залезла глубже под одеяло и закрыла глаза. Она не собирается делить с ним постель. Он получит только то, из-за чего на ней женился: его примут в аристократическом обществе, и ни на йоту больше.

Его долго не было, но Криста заснуть не могла; чуть позже она услышала, что муж ложится в постель. Свет погас. Но и в темноте мысли о нем не покидали Кристу. Она считала Росса беспринципным выскочкой, безжалостно прокладывающим себе дорогу в жизни. Но этот образ как-то не вязался с готовностью преуспевающего бизнесмена взять на себя хлопоты дать прожженному игроку шанс выкарабкаться и который лично отправился за сбившимся с пути истинного служащим, чтобы вырвать его из когтей Ласситера.