Брак по принуждению

7

Криста никогда не подозревала, что существует такая красота, как в Каннах. Удивительное великолепие морского побережья, шикарные отели и рестораны, роскошные яхты, лениво покачивающиеся на якоре в бухте.

Если бы это был обычный медовый месяц, если бы она и мужчина рядом с ней были самозабвенно влюблены друг в друга, и если бы в основе их брака не лежала безобразная финансовая операция, Криста была бы просто счастлива. Но сейчас… Ее не обрадовали даже слова Росса о том, что у него здесь своя вилла:

— Я купил участок на Лазурном берегу несколько лет назад. Здесь у меня полдюжины ресторанов плюс доли в нескольких отелях. И хотя Лиддиат Холл будет нашим постоянным пристанищем, я хочу, чтобы ты считала виллу своей. Мы будем приезжать сюда, когда ты только пожелаешь.

Притормозив у великолепной белой виллы, он обернулся и взглянул на жену. Сегодня на нем были светлые хлопчатобумажные брюки и синяя рубашка от модельера.

Взгляд исподтишка открыл Кристе, что резкие, близкие к совершенству черты его лица смягчились. Его густые, почти черные волосы были красиво подстрижены, но непокорные пряди растрепались во время езды в открытом автомобиле. Девушка раздраженно призналась себе, что он необыкновенно привлекал ее, и дело было не только в его внешности.

Криста невидящим взором смотрела впереди себя, думая о том, что Росс не дождется от нее излияния благодарности или глупой, самодовольной улыбки. Да искусственное проявление восторга едва ли понравилось бы ему.

— Еще дуешься? — спросил Росс, внимательно посмотрев на жену. — С этим надо что-то делать.

Его палец легким прикосновением скользнул по щеке Кристы до нежного изгиба рта, и она вздрогнула, как будто ее кольнули; ее кожа горела в тех местах, где он прикасался к ней.

С бьющимся сердцем она выбралась из автомобиля; жаркие лучи полуденного солнца проникали сквозь ее рубашку с короткими рукавами. Лицо Росса показалось Кристе раздраженным. Похоже, он подумал, что она испытала отвращение при его прикосновении; что ж, тем лучше. Только Криста знала правду: его близость, не говоря уже о его прикосновениях, действовала на нее так, что она едва сознавала, где она и что с ней! Девушка боялась, что влечение к нему может сделать ее его рабой, и боролась с этим чувством изо всех сил.

Росс достал из багажника автомобиля багаж, и сразу же тягостное молчание прервал радостный возглас:

— Росс, добро пожаловать домой!

Мужественные черты лица Донахью смягчились, и Криста, посмотрев в сторону виллы, увидела, как по белым ступеням быстро спускалась худенькая женщина средних лет.

— Как доехали? — Ласковая улыбка осветила ее некрасивое лицо. — Как только вы позвонили, я сразу же приготовила все для вас и миссис Донахью.

Ее голос с легким акцентом был приветливым, но проницательные темные глаза явно оценивающе рассматривали Кристу.

— Дорогая, познакомься с Сабиной, которая присматривает за моей виллой, — представил Росс, когда француженка неохотно взяла ее руку. Вообще же нельзя было не заметить, что экономка вела себя по отношению к Кристе более чем сдержанно, но, как заметила та, Сабина восхищалась своим хозяином и искренне обрадовалась его приезду.

— Так приятно видеть вас снова, Росс! Вы очень давно не были. Я приготовила для вас большую комнату, если же я забыла что-либо, вы мне скажете, не правда ли?

Сабина нагнулась, чтобы взять тяжелые чемоданы, но Росс мягко ее оттеснил:

— Беги, поставь чайник. Я думаю, моей жене захочется чаю.

— Ну конечно!

Радость исчезла из темных глаз француженки, когда она холодно взглянула на Кристу; в голосе ее можно было различить даже легкое презрение, когда она добавила:

— Такая чисто английская привычка…

В ее устах это замечание прозвучало как насмешка, и Криста вздрогнула. Итак, экономке она не понравилась, она явно не приняла ее и нашла в ней недостатки в течение нескольких минут. Она, вероятно, думала, что Криста расстроится, узнав о ее явно близких в прошлом отношениях с хозяином. Это раздражало, но Криста могла примириться с этим. Она неохотно последовала за Россом, который понес чемоданы вверх по ступенькам.

Внутри виллы было прохладно. Каменные полы и свежепобеленные белые стены были украшены мягкими коврами и прекрасными гобеленами, тщательно отполированная мебель из темного дерева была со вкусом расставлена, в украшенных орнаментом мраморных урнах пышно росли зеленые растения.

Криста почувствовала себя не в своей тарелке — ее легкие джинсы и рубашка с короткими рукавами не сочетались со стилем и элегантностью такого окружения. Она почти сожалела, что из чистого своенравия надела этим утром первые попавшиеся вещи из своего небрежно упакованного чемодана. Но девушке было не по себе сегодня утром — она провела бессонную ночь, и о причинах этого ей не хотелось думать.

На лестничной площадке Росс резко остановился перед открытой дверью.

— Сабина будет разочарована, — заметил он деланно спокойным, ровным голосом, — что ты настаиваешь на отдельных кроватях.

Заглянув через его плечо, Криста увидела громадную затененную комнату; массивная кровать занимала главное место в помещении, свежесрезанные цветы наполняли его своим сладким, возбуждающим ароматом.

Итак, это была большая комната, о которой упоминала Сабина, подумала Криста, следуя по пятам за Россом по устланному толстыми коврами коридору и застыв в нерешительности в дверях более маленькой, с меньшим количеством цветов комнаты, в которой он уже поставил их чемоданы по сторонам от двух узких односпальных кроватей.

— Ты можешь зайти, — заметил сухо Росс, подходя к громадному окну и поднимая жалюзи, чтобы дать доступ в комнату золотистым солнечным лучам.

Прекрасный вид, открывшийся из окна, заставил дыхание Кристы замереть, а ее сердце забиться от восторга. Было бы хорошо забыть о сложности их взаимоотношений хоть на минуту, сказать Россу, каким прекрасным она находит его дом, подумала Криста, но ее мысли перебило восклицание супруга:

— Я не знаю, как, черт возьми, мне это объяснить Сабине. Она приложила столько усилий, чтобы подготовить для нас комнаты. Я по небрежности забыл ей сообщить, что моя жена отказывается делить постель со мной.

— Имеет ли значение, что подумает экономка? — парировала Криста.

— Конечно, это имеет значение.

Его глаза были суровыми, когда он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— И Сабина не экономка, и, уж конечно, не прислуга, — он выговорил последнее слово презрительным тоном, — не заслуживающая внимания и уважения тебе подобных. — Затем он сказал более ровным тоном: — Мне необходимо, чтобы кто-то присматривал за виллой, и она делает это скорее из привязанности ко мне, чем из-за жалованья, которое получает. У нее тоже есть чувства, и она подумает, что не угодила нам своими стараниями. Но тебе этого не понять, не правда ли? — Его голос снова повысился, и он с иронией продолжил: — Ты никогда не зарабатывала себе на жизнь, ты бездельничала дома с папочкой до тех пор, пока не была вынуждена немного подрабатывать, после того как вы растратили все ваши деньги.

— Тогда ты иди и спи сам в той изукрашенной цветами оранжерее! — воскликнула Криста. Она ненавидела Росса. О, как она ненавидела его! Ничего не зная о ней, он решил, что она неисправимый сноб, что она невнимательна к людям, пуста и эгоистична! Но она не скажет ему, что когда жила дома во время школьных каникул, то работала более упорно, чем те люди, которых нанимал отец. — Я сказала вам, что я хочу отдельную комнату, — заявила она выразительно, игнорируя опасный блеск в его глазах. — Я буду спать здесь, вы же можете ночевать где угодно!

— Какая воинственность! — Росс усмехнулся и двинулся по направлению к ней. Криста попятилась назад, от волнения во рту у нее пересохло, и она отступала бы до тех пор, пока не вывалилась из окна, но в этот момент Сабина просунула голову в дверь; выражение ее лица вызвало бы улыбку, если бы Криста была в настроении смеяться.

— Я пришла, чтобы сказать, что чай ждет вас у бассейна. Но вы не в большой комнате. Почему вы здесь?

— Мы решили воспользоваться этой комнатой, — объяснил Росс непринужденно, затем добавил что-то на беглом французском, что заставило Сабину улыбнуться.

— Англичанка! Сумасшедшая! Чай у бассейна, не позволяйте ей дать остыть и ему!

Снисходительная улыбка смягчила лицо Росса, когда он глядел на удалявшуюся Сабину, а у Кристы на душе стало болезненно-горячо. Что ее муж сказал Сабине, что заставило ее так улыбнуться? То, что он и миссис Донахью не спят вместе? Что ни один из них не желает валяться в той огромной, роскошной постели? Почему внезапно ей стало больно от того, что они будут жить врозь?

Не в состоянии преодолеть ревнивый интерес, Криста требовательно спросила:

— Что ты ей сказал? — Ей не понравилось, что над ней смеялись, но еще больше не понравилось, что над ней смеялась женщина, смотревшая на нее с откровенной неприязнью. И Кристе было весьма неприятно то, что ее муж разговаривал с Сабиной по-французски слишком быстро для того, чтобы она могла уловить смысл разговора, и улыбался, словно его шутка была предназначена только для его преданной экономки.

В наступившей тишине Росс иронично заявил:

— Я просто объяснил, что твой темперамент обусловлен страной с дождливым и прохладным климатом, поэтому ты решила, что слишком жарко спать в одной постели со мной, ночи в это время года очень теплые. А теперь пойдем выпьем чаю. Сабина права, он остынет, если мы будем медлить.

Росс взял Кристу за руку и увлек из комнаты, но его прикосновение смутило ее, и, более сердясь на свою капризность, чем на мужа, она выдернула свои пальцы из его ладони.

— Не надо вести меня, как ребенка, — выпалила она, и Росс рассмеялся.

— Тогда не веди себя так!

Росс пошел вперед, а Криста, с неприязнью глядя ему в спину, последовала за ним. Девушка недоумевала, с чего это он пришел в столь хорошее настроение, словно впереди их ждет сюрприз, который сделает их отношения менее напряженными. Она была сердита на него за то, что он сказал Сабине, что она, Криста, чуть ли не фригидна, намекая на то, что она — бледная кукла с рыбьей кровью, не получающая наслаждения в постели, и заявила, капризно настаивая на своем:

— Я еще раз повторяю тебе: мы спим в отдельных комнатах!

Росс безразлично пожал своими широкими плечами, и это еще больше распалило его молодую жену.

Все дно большого бассейна было выложено кафелем, его окружал роскошный сад, ограниченный высокой стеной.

Чай с сандвичами и крошечными пирожными был изысканно обставлен, и даже сумбур в душе Кристы не испортил ее аппетита. Росс встал, потянувшись.

— Я собираюсь поплавать. Присоединишься ко мне?

Криста старалась отвести глаза в сторону, но не смогла. У мужа было прекрасное тело, в меру мускулистое, наполненное упругой силой, превосходно сложенное и гибкое, как у зверя. Сглотнув, Криста усилием воли оторвала от него, наконец, взгляд и, внимательно разглядывая ногти на руках, покраснев, сказала:

— Идите. Я не захватила с собой купального костюма.

— Пустяки, — сказал Росс беззаботно, уже шагая в направлении виллы. — Я попрошу Сабину найти тебе что-нибудь.

— Но я не хочу… — начала было она, но вновь опустилась на стул с глубоким вздохом: Росс уже прошел в открытую стеклянную дверь, даже не удосужившись взглянуть на Кристу и выслушать ее протест. Это было так на него похоже!

Налив себе еще чашку чая, Криста задумчиво пила ее маленькими глотками. Вчера она решила, что им необходимо относиться более терпимо друг к другу. Она отчасти понимала стремление мужа попасть в аристократический круг, особенно учитывая его ужасное детство. Возможно, это единственная цель, которой он еще не достиг, решила она.

Вчера его необыкновенная деловая проницательность в соединении с выраженной индивидуальностью и располагающей внешностью дали ему все, чего он только мог пожелать. Быть принятым в кругу людей, которых ужасали условия, в которых он провел свое детство, было тем единственным, чего он еще не добился. Она пообещает ему получить приглашения и ввести его в избранное общество; Росс и она будут появляться на публике, всем своим поведением указывая, что они дружная и прекрасно ладящая пара, для этого Россу придется обещать развестись с ней, скажем, через пару лет. Это даст ему достаточно времени избавиться от своего «пунктика» и понять, что так называемые «сливки общества» не представляют собой ничего особого.

Если Росс Донахью примет ее предложение, она перестанет избегать его общества, перестанет говорить ему дерзости. Ее первоначальным намерением было превратить его жизнь в ад, но по какой-то загадочной причине этот план больше не привлекал девушку.

С чего-то надо было начинать: почему бы ей и в самом деле не присоединиться к нему в бассейне? День был таким жарким, а прозрачная голубая вода такой манящей…

Лимонно-желтый купальник, который Сабина принесла к бассейну, был сшит словно для нее, подумала Криста, вглядываясь в свое отражение в большом зеркале, которое было прикреплено к стене кабинки для переодевания. Вырезы по бокам подчеркивали длину ног, и если грудь была видна больше, чем позволяли строгие приличия, — имело ли это какое-либо значение?

Криста была заинтригована поведением Росса. Верно, он пригласил ее принять вместе с ним душ и разделить постель, но когда она отказалась, то он реагировал так, как будто ему безразличен ее ответ, каким бы он ни был и в какой бы форме ни выражался. И это раздражало Кристу все сильнее. Да, Росс красивый и привлекательный мужчина, наверняка очень страстный в постели, и если бы Криста уступила ему, он, конечно, тут же воспользовался ее согласием и счел его победой над ее гордостью.

Однако этого-то он и не получит! Но сердце ее говорило другое; ее крепость не столь уж надежна, и при соответствующих обстоятельствах она может уступить этому красивому и опытному мужчине… Девушка чувствовала, что в глубине ее души спит страсть. Те немногие мужчины, с которыми у нее были свидания, не сумели разбудить ее; отношения с ними у нее не заходили дальше прощального поцелуя или позволения приобнять рукой за плечи.

То, что Росс был ее мужем, ничего не меняло. Секс без любви был пустым и грязным занятием, а она не любила его, он даже не нравился ей. Он вынудил ее выйти замуж, руководствуясь снобизмом, и она никогда не простит его за это. Что касается внешней стороны их отношений, то ей придется примириться со сложившимися обстоятельствами, думала Криста, пока закалывала свои волосы на макушке и подвязывала их лимонно-желтой лентой, которую принесла Сабина. Да, их брак чисто номинальный, но если они не пойдут друг другу навстречу, то их жизнь превратится в ад.

Росс был уже в бассейне, когда она вышла из кабинки для переодевания. Он лежал на воде, почти не двигаясь и закрыв глаза; было очевидно, что он наслаждается ласковой прохладой воды, блестящей под яркими солнечными лучами.

Кристу, только что решившую заключить мир, возмутили его расслабленность и высокомерное безразличие к ее присутствию. Даже сексуальные поползновения супруга не так ее раздражали. С разбегу она прыгнула в воду, подняв массу брыз, вынырнула и быстро проплыла мимо Росса, окатив его волной. С удовольствием девушка увидела, как он, отплевываясь, выныривает из воды. Она нарушила его покой так же, как он нарушил мир ее чувств, хотя такая месть вряд ли могла удовлетворить Кристу. Наплававшись вдоволь, девушка вышла из воды.

Росс с книгой в руках уже отдыхал в одном из шезлонгов, непринужденно закинув ногу на ногу. Криста направилась к нему, вновь отмечая красоту его загорелого тела.

Девушка чувствовала, что выглядит не менее привлекательно: ее стройное тело во всех подробностях проступало под тонким, облегающим купальником; никогда еще ее собственные красота и привлекательность не приносили ей такого удовлетворения.

Она медленно подошла к мужу и развязала ленту на голове, тряхнув ею так, что золотистый пучок волос рассыпался и каскадом упал ей на плечи. Росс поднял голову и посмотрел на жену; потом его взгляд снова обратился к книге, и он, не поднимая глаз от страницы, подал Кристе тюбик крема, лежавший на столе, посоветовав:

— Воспользуйся этим. С твоей светлой кожей ты обгоришь, если не намажешься кремом.

Раздраженная его явным безразличием к ней, Криста тоже опустилась в шезлонг, открыв тюбик с кремом.

Если бы у Росса были хоть какие-то намерения по отношению к ней, он предложил бы ей свою помощь, намазал бы те места, до которых ей трудно было дотянуться. Но он не отрывал взгляда от книги, даже не замечая, как ей неудобно! И…

— Угощайся, — предложил Росс, по-прежнему не глядя в ее сторону и указывая на поднос с напитками, который, должно быть, принесла Сабина; его голос спокойно раздавался в сонном полуденном воздухе.

Криста наполнила высокий стакан до половины кусочками льда, добавила тоник и два тонких ломтика лимона. Осушив стакан с чувством райского наслаждения, она грациозно растянулась в шезлонге. Ее клонило ко сну. Свадьба, бессонная ночь, путешествие, эмоциональное перенапряжение…

Девушка проснулась от совершенно нового и дивного ощущения: чьи-то теплые пальцы чувственно поглаживали ее, втирая крем в обнаженную часть ее груди. О Господи! Сердце Кристы бешено забилось, когда она почувствовала, что Росс почти лежит на ней, ощутила тепло ее мускулистого, прикрытого тканью бедра… Одна его рука теперь покоилась на нежном изгибе ее бедра изнутри, другую он просунул под купальник, попеременно поглаживая ее груди.

— Криста…

Его голос был хриплым от желания: Росс чувствовал возбуждение. Криста пыталась заставить себя освободиться от его ласк, но неожиданно почувствовала, что тело ей уже не подчиняется: чувства, которые пробудил в ней Росс, были слишком сильны, они ослепляли Кристу, и она не могла размышлять логически. Ее тело еще не пробудилось ото сна, оно было слишком апатичным, слишком покорным… Все внутри у нее дрожало от вожделения столь сильного, что она никогда не могла себе представить, что такое бывает, и она сможет его испытать…

Девушка чуть разомкнула веки и в просвете густых ресниц увидела его возбужденное лицо и мускулистые плечи. Из ее горла вырвался невольный стон. Она не хотела, чтобы Росс понял, что она полностью проснулась и осознает происходящее, потому что, как только он это поймет, она будет вынуждена оттолкнуть его прочь… Было бы ужасно, если бы он потом иронизировал над тем, как легко смог заставить ее забыть свои принципы…

Он прикоснулся к ней губами, и Криста беспомощно приняла его поцелуй и ответила на него. Росс гладил ее тело, для его рук на нем уже не оставалось ничего сокровенного. Языком он касался ее сосков, освобожденных от купальника, однако все его движения были осторожны и ласковы, словно он боялся ее спугнуть, развеять чары сна.

Но Криста вовсе не была испугана. Она испытывала блаженство, о возможности которого никогда не знала. Ее тело не подчинялось доводам рассудка, все оно словно пылало. Росс сумел пробудить ее ранее спавшую страсть, и Криста, не в силах сопротивляться своим чувствам, обняла мужа за обнаженные плечи и со стоном прижала его к себе. Ее рот уже распух от страстных поцелуев, когда Росс поднял голову, хрипло прошептав:

— Моя прекрасная, прекрасная Криста… Господи, как я хочу тебя! Всю тебя! И я знаю, что ты тоже хочешь меня! Я понял это с того момента, когда поцеловал тебя на свадебном приеме. Не борись с этим чувством, ты моя, Криста. Моя!

Его голова с темными блестящими волосами склонилась к ее груди, и он губами коснулся ее отвердевшего соска. Криста замерла. Она знала, что Росс уловил ее эмоции, вызванные его утренним поцелуем, — он был слишком опытен, чтобы не понять ее чувств. Но, вспомнив оскорбление, которое он нанес ей этим поцелуем, Криста вновь вспыхнула от негодования. И теперь она может испытать то же, если позволит Россу пробудить в ней взаимные чувства.

Ее тело требовало, чтобы он удовлетворил ее желание, но ум Кристы говорил ей, что она не любит этого человека, а он не любит ее. Единственным последствием их близости мог быть только стыд.

Криста поняла, что ей необходимо как можно скорее выйти из этой ситуации. Но как? Сделать вид, что она проснулась ото сна? И вдруг ее осенило. До боли прикусив губу, чтобы подавить возбуждение, девушка прошептала:

— Говард… Дорогой Говард…