Брак по расчету

Глава 24

Когда двери лифта открылись на двадцать седьмом этаже «Уинтер Констракшн Компани», Крис тихо ахнула. Она, конечно, всегда знала, что Мейсон — человек богатый и даже могущественный, но одно дело знать понаслышке, а другое увидеть своими глазами. Обстановка была роскошная, картины на стенах подлинные. Крис хоть и не отличалась глубиной искусствоведческих познаний — ее образование в области живописи исчерпывалось программой колледжа, — но она ходила в музеи и обладала несомненным художественным вкусом. Она предположила, что портрет мальчика, выполненный в характерной манере XVIII века, написан Генри Реберном, а пейзаж — Бонингтоном.

— Добрый день! Вы к кому? — поинтересовалась негритянка, сидевшая за столиком возле лифта.

— Мне нужна мисс Ребекка Киркпатрик.

— Она вас ждет?

— Надеюсь, что да.

Девушка любезно сказала:

— Я сейчас свяжусь с ней, как вас представить?

— Меня? — Крис, и без того сраженная окружавшим ее великолепием, совсем смутилась. — Меня зовут Крис Тейлор.

Наверное, она зря не назвала свою новую фамилию, но у нее язык не повернулся.

Секретарша нажала на кнопку и произнесла несколько фраз, но так тихо, что Крис не разобрала ни слова. Потом подняла на Кристину глаза и лучезарно улыбнулась.

— Мисс Киркпатрик будет рада вас видеть. Сейчас вас проведут к ней в кабинет.

И почти тут же распахнулась дубовая дверь, и в проеме показался молодой человек в синем пиджаке, красном галстуке и в серых брюках. На вид ему было не больше двадцати пяти.

— Добрый день, мисс Тейлор! — воскликнул он, протягивая руку. — Я — Рэнди Пандилья. Вы даже не представляете, как я рад с вами познакомиться! — Он придержал дверь, давая Крис возможность пройти в коридор. — У вас такой потрясающий сын. Совсем как мой племянник, тот тоже почемучка. И главное, все вопросы по делу!

— Вы знаете Кевина? — удивилась Крис.

— Да, я его уже несколько раз видел. Я ведь прихожу сюда и по субботам. Здесь в выходные тихо и работается лучше, чем дома. — Он поймал на себе недоуменный взгляд Кристины и пояснил: — Я еще учусь на курсах и прихожу сюда делать домашние задания.

— А мистер Уинтер в курсе, он разрешает вам заниматься на работе посторонними делами?

Молодой человек усмехнулся.

— Какие же они посторонние? Для Мейсона наша учеба дело не постороннее. Он от всех сотрудников требует, чтобы они повышали квалификацию. И даже привязывает к этому нашу зарплату.

Недоумение Крис все возрастало. И не только потому, что она не ожидала от Мейсона такого демократизма: молодой человек фамильярно называл его по имени, хотя явно был мелкой сошкой. Но это еще ладно… Гораздо большее впечатление на Крис произвело то, что Кевин был здесь частым гостем. А ведь он дома ни разу об этом не обмолвился!

Впрочем, что тут удивительного?

Крис с грустью вспомнила, как мальчик притих и сжался в комочек, когда она обрушилась на Мейсона за то, что он без предупреждения свозил Кевина в Сан-Франциско.

Интересно, что еще скрывает от нее Кевин?

— Вот мы и пришли! — провозгласил молодой человек, распахивая перед Кристиной дверь кабинета.

Ребекка встала из-за стола и пошла ей навстречу.

— Очень рада вас видеть, Крис. Наконец-то мы с вами познакомимся поближе. — Она любезно взяла у Крис пальто и повесила его в шкаф.

— Мейсон сказал, что я могу поговорить с вами о доме, — волнуясь, произнесла Кристина.

«Не торопись раскрывать ей душу, — предупреждал ее внутренний голос. — Будь осмотрительна, она ведь друг Мейсона. Лучше быть начеку».

Но Ребекка Киркпатрик явно не была настроена сразу приступать к делу.

— Давайте сначала выпьем кофе и немножко поболтаем, — предложила она. — Я вам расскажу про себя, про то, как я сюда попала… Вы не торопитесь?

— Нет.

— Вот и отлично. Вы, наверное, промерзли до костей? На улице так холодно! Садитесь на диван, я сейчас!

Она открыла дверцу встроенной в стену мини-кухни и засыпала кофе в кофеварку.

Крис огляделась по сторонам. Интерьер был выдержан в коричневых, бордовых и зеленых тонах. На обивке мебели эти три цвета смешивались, а обои, занавески и палас служили как бы разделительными зонами. Мебель была из красивого розоватого дерева — Крис не знала, как оно называется, очень дорогая и элегантная, судя по всему, ручной работы.

Из угловых окон открывался потрясающий вид на город. С этой высоты были видны золотой купол Капитолия, шпили кафедрального собора и волнующееся море деревьев: Сакраменто славился своими парками.

— Вы давно работаете в компании? — спросила Крис.

— С самого ее основания. Только у Мейсона и у Тревиса стаж больше, чем у меня.

У Крис возникло странное ощущение. Ей вдруг захотелось стать одной из этих, близких Мейсону, людей. Почему у нее возникло такое желание, она и сама не понимала, но оно было таким сильным, что Крис даже испугалась.

— Раз вы так давно здесь работаете, вы, наверное, знали и мою сестру? — спросила она, как бы пытаясь отгородиться воспоминаниями о сестре от странного наваждения.

— Да, и Диана была мне очень симпатична, — с грустью произнесла Ребекка. — Когда она ушла от Мейсона, я была уверена, что тут кроется какая-то тайна. Не те у них были отношения, не могла она его просто так оставить.

— Но Мейсон, судя по всему, сразу поверил, что она его оставила. Иначе он хотя бы попытался ее разыскать, — сказала Крис.

Ребекка поставила кофейник на серебряный поднос и достала из шкафчика две изящные фарфоровые чашки с блюдцами.

— У него были свои основания так поступить. Когда-нибудь, я надеюсь, он сам все вам расскажет.

Крис скептически подняла брови.

— Нет-нет, это совсем не то, что вы думаете, — возразила Ребекка, садясь напротив и наливая Кристине кофе. — Однако что мы все о прошлом да о прошлом! Давайте лучше о настоящем. Мейсон вам говорил, что мы от Кевина без ума? Для нас его появление здесь — это глоток свежего воздуха. Я не могу вам передать, как мы рады, что он вошел в нашу жизнь. Особенно Мейсон. И особенно сейчас.

Крис затрепетала, словно последний листок, из последних силенок цепляющийся за ветку родного дерева, но все больше слабеющий под порывами осеннего ветра. Выходит, Кевин уже несколько месяцев существует в мире, о котором, ей почти ничего не известно? А что имела в виду Ребекка, сказав «особенно сейчас»? Почему особенно?

— Мейсон… я не знала, что он приводил Кевина сюда, — растерянно пробормотала Крис. — Он мне не говорил. Мы вообще говорим с ним очень мало, только когда без этого не обойтись, — добавила она, и ей почему-то стало грустно.

— Извините… — смутилась Ребекка. — Я не хотела ставить вас в неловкое положение. Я, разумеется, знала, что вы с Мейсоном… м-м… не всегда находите общий язык, но мне и в голову не приходило, что это… до такой степени.

— Но вы же знаете, почему мы поженились! — Крис не допускала и мысли, что Мейсон не посвятил ее в свои планы.

— Да, конечно, — ответила Ребекка. — Но это не значит, что вы с Мейсоном не можете стать… друзьями.

Крис даже задохнулась от удивления.

— Это он сказал?

— Нет, что вы! Он с меня голову снимет за такие разговоры! Для Мейсона независимость — это святое. Но мне кажется, что если вы хоть как-то уживетесь вместе, имеет смысл попытаться сделать эту жизнь более интересной и содержательной. Вы, может, не знаете, но Мейсон очень много бывает на разных презентациях, банкетах, деловых встречах. Если не ходить на эти мероприятия, то нечего и надеяться быть в курсе последних событий.

— И при чем тут я? — удивилась Крис.

— Ну как же! Такие мероприятия супруги обычно посещают вдвоем.

— Но Мейсон об этом мне вообще ничего не сказал! — заволновалась Кристина. — И даже наоборот, мы пообещали не посягать на самостоятельность друг друга. Он так прямо и сказал: «Я не лезу в вашу личную жизнь, а вы — в мою!»

— Что ж, этого вполне следовало ожидать, — усмехнулась Ребекка. — Я так и думала.

Крис беспокойно заерзала.

— Вы хотите сказать, он меня обманул?

— Нет, не обманул, а… скажем так… умолчал об одном важном обстоятельстве. Видите ли, будучи женатым, ему будет неловко появляться без вас на людях. Особенно в первое время. Ведь всем будет любопытно на вас посмотреть, вы же заполучили самого завидного жениха в городе! — Крис хотела что-то возразить, но Ребекка поспешно добавила: — Я вас прекрасно понимаю, но что поделаешь? Такова человеческая природа… А женщины, те ночами не будут спать, пока не выяснят, чем вы пленили Мейсона. Что в вас есть такого, чего нет у них?

— Ну, это понять не сложно! — рассмеялась Крис. — У меня есть его сын. Как только слухи просочатся в газеты, страсти быстро улягутся.

— А как они могут просочиться?

— Да Мейсон сам все расскажет!

— Вы думаете? Но разве в газетах появилось хоть слово о том, что у него есть сын? Нет! Об этом до сих пор знают только посвященные.

«А ведь и правда!» — потрясенно подумала Крис.

Для газетчиков известие о том, что у Мейсона Уинтера обнаружился пятилетний сын, было бы подобно взрыву бомбы. Весь город уже давно только об этом бы и говорил. Эта новость была похлеще сделки Мейсона с сенатором Монтойей, о которой столько говорили после показа по телевизору злополучной видеопленки, на которой был скрытой камерой запечатлен момент сговора. А с другой стороны, судя по тому, что она сегодня увидела, коллеги Мейсона знали о существовании Кевина. Знали, но помалкивали. И это тоже было симптоматично. Так ведут себя только преданные друзья. Но как мог Мейсон Уинтер завоевать такую любовь?

— Вы правы. В газетах о Кевине не было ни слова, — признала Крис. — Но теперь-то Мейсону зачем это скрывать?

— Как зачем? — изумилась Ребекка. — Да газетчики вам проходу не дадут! Жизнь Кевина превратится в сущий ад. Нет, Мейсон никогда этого не допустит!

— Да, но как он тогда объяснит наше появление?

— Не знаю. Это у него надо спросить, — пожала плечами Ребекка и снова потянулась к серебряному кофейнику. — А вы подумайте над моими словами… Я не хотела бы показаться навязчивой, но вам с Мейсоном лучше изображать настоящую, крепкую семью.

— Но это невозможно… — запротестовала Крис, однако Ребекка не дала ей договорить.

— В Валентинов день в художественном музее будет устроен благотворительный бал, — сказала она, жестом останавливая собеседницу. — У нас в городе создана новая организация. Она разрабатывает программы помощи детям наркоманов, и это будет первый сбор пожертвований.

Крис почувствовала, что для Ребекки предстоящий вечер — это не просто повод поразвлечься и показать свой новый наряд.

— По-моему, вы знакомы с этими программами не понаслышке? — осторожно предположила она.

— Вы правы! — заулыбалась Ребекка. — Я вхожу в оргкомитет. Мейсон всех нас втянул в какую-то общественную деятельность. Тревис, например, занимается устройством детских площадок в бедных районах. Мы все так или иначе задействованы в жизни города.

Крис уже была готова рассказать Ребекке о том, как она тоже участвовала в подобной программе. В ее обязанности тогда входило читать обитательницам трущоб лекции о гигиене беременности. Она тогда очень переживала, глядя на матерей-наркоманок и представляя себе Участь их несчастных детей.

Но это не та тема, которая подходит для светской беседы.

«Если мы подружимся, — решила Крис, — я еще успею ей рассказать. А если нет, то пусть знает обо мне как можно меньше».

— А кому помогает Мейсон? — невольно за интересовалась Кристина.

— Спросите лучше, кому он не помогает. Я столько раз говорила ему, что так нельзя. — Ребекка поставила чашку на стол и, пододвинувшись к Крис, доверительно произнесла: — Мейсон, конечно, сам вам про бал не скажет. И тем более, раз вы договорились… но я уверена, что он был бы вам очень признателен, если бы вы…

— Прошу вас, давайте сменим тему, — отрезала Крис, которой не понравилось, что ее загоняют в угол.

Да и потом, при одной лишь мысли о том, что ей придется провести вечер рядом с Мейсоном вне дома, среди совершенно посторонних людей, у Крис испортилось настроение. Господи! Десять лет такой жизни — и она превратится в полную идиотку!

— Мы с Мейсоном, конечно, поговорим на эту тему, — холодно продолжала она, — но вообще-то я не собиралась быть его тенью.

— Вы правы, — вздохнула Ребекка. — Это ваши личные дела. Мне просто хотелось вас предупредить… чтобы вы смогли принять разумное решение.

Она немного помолчала, откинувшись на спинку кресла, а потом с легкой усмешкой добавила:

— Знаете, Крис, должна кое в чем вам признаться. В последнее время у меня по отношению к Мейсону просыпаются материнские чувства. Все хочется его от чего-то оградить, от кого-то защитить. А порой не от кого-то, а от него самого.

Крис внимательно посмотрела на собеседницу.

— По-вашему, его и от меня нужно защищать?

— Только до тех пор, пока вы не узнаете его поближе, — сказала Ребекка. — Уверена, что потом это уже не потребуется.

— Что ж, спасибо за откровенность.

— Мне кажется, Крис, мы могли бы стать друзьями.

— Наверное, но не сразу. Мне нужно привыкнуть, понимаете, мое положение довольно двусмысленное… — смущенно пробормотала Крис.

— Я прекрасно понимаю вас, — кивнула Ребекка. — Ну, а теперь давайте о делах. Я вас заболтала, а вы, наверное, не рассчитывали задерживаться здесь так надолго.

— Ничего страшного, — пожала плечами Крис. — Мне только хотелось бы успеть доехать до этого дома засветло, чтобы как следует его разглядеть.

Ей вдруг опять стало до боли обидно. Как же бессовестно Мейсон с ней обошелся! Не поговорил с ней, не показал дом, а вместо этого спешно смотался.

— Отличная мысль! — бодро воскликнула Ребекка, делая вид, будто не замечает перемены настроения Крис. — Поезжайте туда прямо сейчас. Я уверена, что вам дом понравится. — Она встала и подошла к письменному столу. — И Кевину тоже.

Ребекка вынула из ящика большой конверт и протянула его Крис.

— Здесь все, что вам понадобится, включая телефоны грузчиков и дизайнеров. Вообще-то дом в отличном состоянии, но, возможно, кухню и солярий вам захочется переоборудовать по своему вкусу.

Крис постаралась справиться со вспышкой раздражения. Вымещать на Ребекке свои эмоции было несправедливо.

— Отлично, и спасибо вам, Ребекка. Теперь только осталось узнать адрес. — Она взяла в руки конверт.

Ребекка звонко рассмеялась.

— Прошу прощения! Я была совершенно уверена, что Мейсон вам сообщил. Он так ликовал, купив этот дом, что я думала, он всем растрезвонит…

У Крис голова пошла кругом. Может, существует два разных Мейсона? Тот, которого знала она, был неспособен ликовать из-за покупки дома. Как он тогда выразился? «Это всего лишь дом…» Что же привело его в столь буйный восторг?

— И где это? — настороженно спросила она.

— Рядом с вашим домом. Кажется, в соседнем квартале.

Крис потеряла дар речи и несколько секунд молча смотрела на собеседницу. Нет… наверное, она все-таки ослышалась…

— Но… почему это так радовало Мейсона?

— Как почему? — удивилась Ребекка. — Он не хотел вырывать вас с Кевином из привычной обстановки. Вам и так придется ко многому привыкать. Вот он и старался подыскать дом в том же районе, чтобы не разлучать вас с друзьями и не отрывать Кевина от его школы.

— Но я думала… Впрочем, это неважно… — Она махнула рукой.

Однако Ребекка все поняла.

— Вы еще многого о нем не знаете, Крис.

— Да-да, я вижу… — откликнулась потрясенная Крис.

Однако, выйдя от Ребекки, она не ринулась сломя голову осматривать новый дом, в котором ей предстояло прожить как минимум десять лет, а проехалась по местам своего детства, словно перекидывая мостик между той Крис, которой она была когда-то, и собой теперешней.

Седьмую чашку кофе за этот день Крис выпила в «Ява-Сити». Посетители приходили и уходили, а она все сидела, наслаждаясь своим одиночеством в постоянно меняющейся толпе. В конверте, который дала ей Ребекка, оказалось несколько сюрпризов. И прежде всего короткая Деловая записка Мейсона: он разрешил ей покупать для дома все, что она сочтет нужным, ни на чем не экономя, и приложил список магазинов, в которых она если и бывала, то не чаще двух раз в год, когда там устраивались предпраздничные распродажи.

Крис казалось, будто она мчится по скоростной автостраде и никак не может остановиться. Сколько будет продолжаться эта бешеная гонка? Крис вспомнила свои гордые заявления, что она готова взять на себя половину расходов за содержание дома, и покраснела от стыда. Удивительно, как это Мейсон не рассмеялся ей тогда в лицо?

На что она надеялась? Разве ей неизвестно, что такие большие дома по карману только миллионерам? К чему были эти широкие жесты?

А главное, как ей теперь быть?

Что значит как? Надо прежде всего осмотреть дом. Нельзя же до бесконечности оттягивать этот момент. Крис положила бумаги обратно в конверт и вышла из кафе на улицу.

Проехав по Джи-стрит и свернув на М-стрит, Крис продолжала размышлять, но упорно отказывалась признаться даже самой себе, что в глубине ее души за страхом, обидой и тревогой притаилась радость.

Ведь Крис сразу догадалась, о каком доме идет речь. Она сотни раз проходила мимо него, прогуливаясь по вечерам с Кевином. А когда порой позволяла себе расслабиться и помечтать, пределом ее мечтаний было когда-нибудь поселиться именно в таком доме.

Этот каменный особняк с черепичной крышей был олицетворением спокойной элегантности и уюта. Перед ним рос пятидесятилетний вяз, а сбоку высилась двадцатипятифутовая голубая ель. Въезд для машин был обсажен с двух сторон азалиями, так что в марте и апреле аллея перед домом расцвечивалась яркими красками.

Внутри Крис не была ни разу, хотя жила совсем рядом. Однако обитатели таких громадных особняков принадлежали к местной элите и не водили знакомства с людьми, стоявшими ниже их на социальной лестнице.

Крис даже не знала, что дом продается! А теперь она будет в нем жить…

Крис вылезла из машины. Ветер распахнул полы ее пальто, холод пронизывал до костей, но она не торопилась убежать в тепло, а стояла, дрожа, и смотрела на особняк. И вдруг вспомнила старинную пословицу: «Остерегайся загадывать желания, ибо они могут исполниться!»