Бракованная Омега для Несокрушимых

Глава 43 Единение

Голос Роана, обычно уверенный, сейчас звучит почти умоляюще. Я смотрю на голограмму, которая все еще мерцает в воздухе между нами — застывшее лицо Марики, искаженное ненавистью.

Эта ненависть не к эвларцам. Ко мне.

Руки мои дрожат. В груди бушует ураган эмоций — облегчение смешивается со стыдом, радость с горечью. Я не знаю, что сказать.

— Вы должны были мне рассказать, — наконец произношу я, с трудом сдерживая слезы. — Все это время вы искали Сару, но не сказали мне ни слова.

Конрар отключает голограмму. Комната погружается в полумрак, лишь мягкое свечение ночных огней Эвларии отбрасывает причудливые тени на наши лица.

— Ты права, — Конрар делает осторожный шаг ко мне. — Мы боялись давать тебе ложную надежду.

Я качаю головой:

— Дело не в надежде. Дело в доверии. Если бы вы сказали мне, что ищете её, я бы знала, что встреча с Марикой… с её отцом… это не то, о чем говорят эти сплетни. Я бы не сомневалась в вас.

— Почему ты вообще усомнилась? — смотрит Роан на меня с искренним недоумением. — Неужели ты думала, что мы способны предать тебя? Быть с тобой и одновременно желать другую?

Его вопрос застает меня врасплох. Почему я так легко поверила в эти сплетни? Почему так быстро предположила худшее?

Глубоко вздыхаю. Настало время для честности. Полной честности.

— Потому что я не понимаю, почему вы выбрали меня, — мой голос становится тише с каждым словом. — Посмотрите на меня — маленькая землянка, слабая. А потом посмотрите на Марику — великолепную эвларку, сильную, опасную, совершенную. Она уверена в себе, она знает ваш мир, ваши обычаи. А кто я? Что во мне особенного?

Слезы, которые я так старательно сдерживала, наконец прорываются. Они катятся по щекам горячими дорожками.

— Я все время жду, когда вы поймете, что сделали ошибку. Что я не та, кто вам действительно нужен.

Признание вырывается из самых глубин моей души, обнажая ту боль, которую я старательно скрывала. Уязвимость, которую так боялась показать.

Роан и Конрар обмениваются взглядами, в которых я вижу не разочарование, как ожидала, а глубокую нежность и понимание.

Конрар первым нарушает молчание. Он подходит ко мне так плавно, словно боится спугнуть. Его огромная ладонь бережно касается моей щеки, большим пальцем стирая слезы.

— Наша маленькая эвисса, — его голос, обычно твердый как сталь, сейчас мягок как бархат. — Ты действительно не видишь себя нашими глазами.

Роан тоже подходит ближе, становясь с другой стороны.

— Ты думаешь, что твоя сила измеряется физическими параметрами? — нежно он берет мои руки в свои. — Ты думаешь, нам нужна женщина, способная сражаться с врагами? Мы сами с этим прекрасно справляемся.

— Нам нужна ты, — продолжает Конрар. — Женщина с бесконечной добротой и состраданием. Женщина, которая видит мир с любовью и надеждой, несмотря на все испытания. Женщина, чья душа так глубока и чиста, что может исцелить наши раны.

— Ты знаешь, что мы видели на войне? — Роан задает этот вопрос тихо, почти шепотом. — Мы видели смерть, разрушение, предательство. Мы потеряли веру в то, что в этой вселенной еще осталось что-то светлое и настоящее.

— А потом пришла ты, — Конрар смотрит на меня с таким обожанием, что мое сердце замирает. — И мы вспомнили, ради чего сражаемся. Ты не просто наша эвисса, Ксандра. Ты наше спасение.

Их слова проникают глубоко в душу, растапливая лед сомнений, который так долго сковывал меня. Никогда еще я не чувствовала себя такой любимой, такой… значимой.

— Сильных женщин в галактике много, — говорит Роан, прижимая мою ладонь к своей груди, где бьется его сердце. — Но таких, как ты — нет. И никогда не было.

— Ты сильнее нас обоих, — добавляет Конрар. — Твоя сила — в духе, в сердце, в способности любить вопреки всему. Это та сила, которой мы с братом никогда не обладали.

Тело мое сотрясается от беззвучных рыданий, но теперь это слезы очищения, освобождения. Все страхи и сомнения, которые я так долго носила в себе, выходят наружу, уступая место чему-то новому — уверенности.

— Я так боялась не соответствовать, — признаюсь я сквозь слезы. — Боялась, что вы разочаруетесь.

— Никогда, — в унисон отвечают они, и эта синхронность заставляет меня улыбнуться сквозь слезы.

В этот момент я ощущаю что-то странное — тепло, разливающееся в груди. Не просто эмоциональное тепло, а физическое ощущение тепла и света, словно что-то пробуждается внутри меня.

— Я чувствую это, — шепчу я, прижимая руку к сердцу. — Внутри… что-то происходит.

Глаза Роана и Конрара одновременно расширяются от удивления и восторга.

— Связь, — выдыхает Конрар. — Она просыпается. Ты готова, Ксандра.

— Готова? — повторяю я, хотя уже знаю ответ. Все мое существо наполняется уверенностью.

— К священному союзу, — Роан бережно обнимает меня. — Ты решила принять нас. Всем сердцем, всей душой.

— Да, — произношу я, и это слово звучит как клятва. — Я готова. Я хочу быть вашей. Навсегда.

Их лица светятся таким счастьем, что у меня перехватывает дыхание. Никогда я не видела столько любви, столько обожания в чьих-то глазах.

— Ты уверена? — спрашивает Конрар, хотя я вижу, как трудно ему сдерживаться. — Мы можем подождать официальной церемонии.

Я качаю головой:

— Нет. Я хочу сейчас. Я чувствую, что это правильно.

Мое сердце бьется так сильно, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Странное тепло внутри разрастается, заполняя все тело удивительной легкостью.

Роан первым делает шаг. Его губы нежно касаются моих, и этот поцелуй отличается от всех предыдущих. Он наполнен не просто страстью, но чем-то гораздо более глубоким — обещанием вечности.

Затем Конрар поворачивает меня к себе, и его поцелуй продолжает начатое братом — словно они делятся со мной единой душой, единым дыханием.

Их руки бережно освобождают меня от одежды. Каждое прикосновение к коже посылает по телу волны удовольствия, каждый взгляд проникает прямо в сердце. В этот момент между нами нет секретов, нет барьеров — только абсолютная, кристальная честность.

— Ты прекрасна, — шепчет Роан, опуская меня на широкую кровать.

— Совершенна, — добавляет Конрар, ложась рядом.

Эвларцы срывают с себя одежду, и я не могу оторвать взгляд от их мощных тел, сияющих в мягком свете. Они такие разные и такие похожие одновременно — две части одного целого.

Впервые они не чередуются, не уступают место друг другу. Они оба со мной, оба касаются, оба любят.

Роан целует мои губы, пока руки Конрара скользят по телу. Затем они меняются — теперь губы Конрара ласкают мою шею, а пальцы Роана исследуют самые чувствительные места.

Это должно было бы смутить меня — такая близость с двумя мужчинами одновременно. Но вместо смущения я чувствую только правильность происходящего, словно всю жизнь шла к этому моменту.

— Я люблю вас, — выдыхаю я, когда их ласки становятся более настойчивыми. — Обоих. Всем сердцем.

— И мы любим тебя, — отвечает Роан, его голос дрожит от сдерживаемого желания.

— Больше жизни, — добавляет Конрар, прижимаясь губами к моему плечу.

Роан опускается на кровать и увлекает меня за собой. Оказавшись на мощном теле эвларца, я едва не вою от всепоглощающего желания. Почему они медлят? Я ведь хочу их полность. Сейчас.

Чтобы подтолкнуть моих мужчин к действию, я трусь горячим лоном о член Роана. Призывно выгибаюсь и через плечо бросаю взгляд на Конрара.

Мол, вот она я. Берите. Горячо.

Мои хищники из понятливых. Правильно, нельзя заставлять свою женщину ждать.

Роан одним мощным толчком входит в меня до основания. Затем замирает. Чувствую, как головка члена Роана прижимается сзади.

Мне ведь не будет больно?

Не будет!

Они обещали. Мои эвларцы мне не врут, и надо это запомнить. Я доверяю им полностью.

Слегка надавив, Конрар осторожно входит в попу. Тесно, но не больно. Непривычно.

Роан берет в руки мою грудь и втягивает в рот мой сосок. Бездна! Как же это приятно! Крышесносно. Но чего-то не хватает. Нетерпеливо поерзав бедрами на члене Роана, я подталкиваю Конрара к решительным действиям.

И он меня не разочаровывает. Медленно входит на всю длину.

— Да! — выкрикиваю я.

Теперь все правильно. Так и должно быть. Мои хищники двигаются синхронно. Роан чуть быстрее. Жёстче. Конрар более осторожно, давая мне время привыкнуть к новым ощущениям.

— Не сдерживайся, — выгнувшись, я шепчу Конрару.

И он слышит мою просьбу. Насаживает на себя быстрее. Сильнее. Так, как я и хочу.

Тихие стоны срываются на крики. Горло саднит. Сейчас мне все равно, что нас могут услышать. Мы не делаем ничего постыдного. Ничего неправильного.

Раскаленный шар желания, скатывается вниз. Так горячо. Так хорошо.

— Прошу, — шепчу я.

Хищники входят еще сильнее. Их тяжелые дыхания перемешиваются с моими стонами. Порочные, хлюпающие звуки разносятся по комнате.

В этот момент я ощущаю нечто невероятное — словно наши тела перестают жить по отдельности.

Границы между нами размываются, и каждое их движение отзывается во мне каскадом ощущений.

Я чувствую не только физическое наслаждение, но и что-то гораздо большее — словно наши души переплетаются, связываясь незримыми, но прочными нитями. Каждый вздох становится общим, каждый удар сердца — синхронным.

Вокруг нас начинает сиять мягкий золотистый свет, исходящий, кажется, от самих наших тел. Он пульсирует в такт нашим движениям, становясь ярче с каждым мгновением.

— Это… невероятно, — шепчу я, чувствуя, как энергия циркулирует между нами, наполняя каждую клеточку тела небывалой силой.

— Единение, — выдыхает Роан.

Наслаждение нарастает, превращаясь во что-то почти нестерпимое. Я чувствую их — не только физически, но и на каком-то ином, глубинном уровне. Ощущаю их эмоции, их любовь, их преданность. Это поглощает меня целиком, возносит куда-то за пределы известного мира.

Мы кончаем одновременно.

Чувствую, как горячие струи семени выстреливают внутри меня. Крышесносно.

Наши тела выгибаются в едином экстазе, а золотистое свечение становится почти ослепительным. Я кричу их имена, и они одновременно выдыхают мое.

В этот миг что-то щелкает внутри, словно последний фрагмент головоломки встает на место. Я чувствую, как нити наших жизней сплетаются в единый неразрывный узор, как их сила вливается в меня, а моя — в них.

Мы лежим, переплетенными ногами, тяжело дыша. Золотистое свечение медленно угасает, но не исчезает полностью — оно словно впитывается в нашу кожу, оставляя едва заметные следы.

Время перестает существовать. Я не знаю, сколько мы так лежим — минуты или часы. Просто наслаждаемся новым ощущением целостности. Мое тело кажется одновременно невесомым и наполненным невероятной силой.

— Что это было? — наконец шепчу я, поворачиваясь так, чтобы видеть их обоих. — Я чувствую себя… иначе. Словно внутри меня что-то изменилось.

Роан нежно убирает прядь волос с моего лица, его пальцы слегка подрагивают.

— Это священный союз, Ксандра. Теперь мы действительно одно целое.

— Я чувствую вас, — говорю я с удивлением, прислушиваясь к странным новым ощущениям. — Не просто физически. Я чувствую… внутри. Словно часть ваших душ теперь живет во мне.

Конрар улыбается, его обычно строгое лицо сейчас светится таким счастьем, что невозможно оторвать взгляд.

— И часть твоей души теперь в нас, — он берет мою руку и прижимает к своей груди. — Чувствуешь?

И я действительно чувствую — как его сердце бьется в унисон с моим, как какая-то невидимая нить пульсирует между нами, связывая нас крепче любых физических уз.

— Расскажите мне, — прошу я, устраиваясь между ними. — Что теперь будет? Что значит быть эвиссой?

Роан и Конрар обмениваются взглядами, в которых я читаю безграничную нежность.

— Сейчас твое тело адаптируется к связи, — объясняет Роан, его пальцы легко поглаживают мое плечо. — Ты станешь сильнее, выносливее. Твоя регенерация ускорится.

— Ты заметишь изменения в ближайшие дни, — добавляет Конрар. — Это не сделает тебя эвларкой, но даст некоторые из наших физических возможностей.

Я провожу рукой по своему телу, пытаясь уловить эти изменения. Пока что я не чувствую ничего, кроме необычной легкости и энергии, которая, кажется, бурлит под кожей.

— А еще? — спрашиваю я. — Есть что-то еще, что я должна знать?

Роан нежно целует мою ладонь:

— Теперь твоя продолжительность жизни синхронизируется с нашей. Ты будешь жить столько же, сколько живем мы.

Это заявление заставляет меня замереть.

— Сколько это? — спрашиваю я шепотом.

— По земным меркам — около трехсот лет, — отвечает Конрар, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Цифра настолько ошеломляющая, что я не могу сразу осмыслить ее. Трехсот лет! Целая вечность по человеческим меркам.

— Но это значит… — начинаю я, и голос предательски дрожит. — Я переживу Сару.

— Да. Это одна из причин, почему связь эвиссы считается не просто союзом, а выбором судьбы. Ты выбираешь новую жизнь, новый путь.

Мысль об этом должна была бы напугать меня, но странным образом я чувствую покой. Возможно, потому, что сейчас между нами нет секретов — я ощущаю их поддержку и любовь на каком-то глубинном, почти клеточном уровне.

— Мы найдем Сару, — говорит Конрар, словно прочитав мои мысли. — И если ты пожелаешь, есть способы продлить жизнь и ей. Не так долго, как эвиссе, но значительно дольше обычного человека.

Эта новость приносит неожиданное облегчение — мысль, что я могу не потерять сестру, даже обретя новую жизнь, наполняет сердце надеждой.

Лишь бы найти ее.

— Связь также позволит нам чувствовать друг друга на расстоянии, — продолжает Роан, гладя меня по волосам. — То, что ты ощущала раньше — лишь слабый отголосок. Теперь, где бы мы ни находились, ты всегда будешь знать, что мы живы и здоровы. И мы будем знать о тебе.

— И расстояние не имеет значения? — спрашиваю я, вспоминая, как беспокоилась, когда они улетали на задание.

— Нет, — качает головой Конрар. — Галактика огромна, но связь эвиссы сильнее любых расстояний. Пока хотя бы один из нас жив, ты никогда не будешь по-настоящему одинока.

Я поворачиваюсь на бок, прижимаясь ближе к ним, впитывая их тепло, их запах, их присутствие.

— А дети? — спрашиваю я и чувствую, как теплеют их взгляды. — Я знаю, что эвларцы могут иметь детей с людьми, но… с эвиссой это как-то отличается?

Роан улыбается, и в его глазах читается такая нежность, что мое сердце тает.

— Эвисса может родить двойню, — говорит он тихо. — В редких случаях это происходит от обоих мужчин одновременно.

Мои глаза расширяются от удивления:

— Погодите… это значит, что я могу родить сразу от обоих? Каждому из вас по ребенку?

Конрар тихо смеется, но в его смехе нет насмешки — только радость.

— Технически, да. Но мы не так смотрим на это, — он берет мою руку в свою. — Все дети, которых ты родишь, будут нашими общими. Не будет «твоих» и «моих» детей. Только наши — твои, мои и Роана.

— Семья эвиссы — это единое целое, — подтверждает Роан. — Никто никогда не разлучит отцов с их детьми или детей с их матерью. Это священный закон Эвларии, старше самой планеты.

— А как же ментальные близнецы? — тихо переспрашиваю я.

— Это еще одна особенность священного союза. Близнецы еще в утробе объединяются разумами.

— Это значит…

— Тебе не придется расставаться с детьми. Они не уйдут в другую семью, — произносит Конрар, обнимая еще сильнее.

От облегчения, по щекам катятся слезы. Напряжение сразу же покинуло тело.

Прикрыв глаза, я представляя нашу будущую семью — детей с сияющими глазами, возможно, сильных и высоких, как их отцы, или же хрупких, как я. Наших детей. Это видение наполняет меня таким счастьем, что оно, кажется, не помещается в груди.

— Я люблю вас, — шепчу я, и эти слова кажутся недостаточными для выражения того, что я сейчас испытываю. — Я так сильно вас люблю.

— И мы любим тебя, — в унисон отвечают они, и эта синхронность заставляет меня улыбнуться.

Мы лежим, наслаждаясь близостью, когда на коммуникаторе Конрара раздается тихий сигнал. Его лицо мгновенно становится серьезным, он поднимает руку, активируя голографический экран.

— Командор Конрар, — говорит он, мгновенно переключаясь в режим воина. — Командоры, — отвечает голос из коммуникатора. — Делегация Межгалактического Союза прибыла раньше запланированного времени.